На первый взгляд может показаться, что этот отрывок книги Исайи посвящён одной из военных побед избранного Богом народа над его врагами: пророк благодарит Бога за совершённые Им дивные дела, упоминает некий город, который был превращён в груду камней, и крепость, ставшую развалиной, благодарит и за то, что «иноплеменников уже не стало в городе», и что разрушенный город никогда не будет восстановлен. В своём благодарении Исайя упоминает также укрощение врагов и подавление притеснителей. Вроде бы всё очевидно и однозначно: пророк говорит о военной победе.

Но дальше начинается нечто странное — речь Исайи переходит к пиру на некоей горе с уничтожением в ходе этого пира таинственного покрывала, покрывающего все народы. Здесь нам становится ясно: благодарение Исайи Бога связано не с победой одного народа над другими, а с чем-то значительно большим, с тем, что имеет отношение не только к израильскому народу, а вообще ко всему человечеству. Если мы знаем новозаветную историю, то слова Исайи приобретают вполне очевидный смысл: пророк говорит о том, что произойдёт на Голгофе, правда, не вполне очевиден конкретный смысл слов Исайи. Под «покрывалом, покрывающим все народы» можно понимать очень многое, к примеру, и неспособность видеть истину, и довлеющий над каждым человеком грех, и наши страхи, и саму смерть — именно об истреблении смерти прямо говорит и сам пророк: «Поглощена будет смерть навеки, и отрёт Господь Бог слёзы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле; ибо так говорит Господь» (Ис. 25:8).

Различные авторитетные толкователи неодинаково трактовали слова пророка, но все они были едины в том, что Исайя имеет в виду качественную перемену, которая произойдёт после Христова Воскресения, и, конечно, совершённое Христом Спасителем истребление смерти подразумевает предварительное познание истины так, как о том сказал Сам Христос: «Если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики, и позна́ете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 31–32). Слова Исайи осуществились, а потому мы можем присоединиться к его ликующим словам, которыми завершается нынешний отрывок: «Вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис. 25:9).

Чтение, которое мы сегодня услышали, начинается с того, что пророк Исаия в восторге обращает к Богу хвалебную песнь! Он превозносит Его за то, что древние пророчества исполнились, хотя и казались чем-то совершенно несбыточным.

Но о чём же идёт речь? Чему так радуется Исаия? За что так благодарен Богу?

На первый взгляд, судя по тексту, он рад тому, что Бог низложил врагов его народа. Город, который был их укрытием превратился в груду камней, и крепость их — в развалины, так что они больше никогда не будут восстановлены. То есть может показаться, что радость пророка — это радость того, за кого отомстил Бог. Иудеи были притесняемы и вот укрепления их врагов разрушены полностью, так что даже не подлежат восстановлению. И всё же, пророк, даже говоря об освобождении своего народа, видит этот конфликт в совершенно другой перспективе. От разрушения крепости нечестивцев он переходит к тому, что великие народы начинают славить Бога, и племена, которые были страшны, сами будут страшиться перед Его Лицом. Более того, говоря о спасённых, он совершенно не упоминает того, что они иудеи. В какой-то момент — это было важно, но спасаются они не потому, что принадлежат народу, но потому, что уповали на Бога. Кому-то могло показаться, что для Бога важен национальный вопрос... И мы знаем, что не только во времена Христа, но даже в наши дни есть люди, которые думают именно так. Однако пророк видит в действиях Бога не простую месть врагам, но Его окончательное торжество над злом.

Люди очень часто пытаются привлечь Бога к разрешению тех или иных конфликтов. Они видят себя правыми, а врагов виновными и, призывая Творца, хотят, чтобы справедливость восторжествовала... Но при этом все обычно забывают, что Божия справедливость не в том, чтобы одна сила восторжествовала над другой, не в том, чтобы меньшее зло победило зло большее, но в том, чтобы зла не было вообще. Именно поэтому пророк не говорит, что после победы над врагами на Сионской горе будет сделана трапеза для иудеев. Это было бы вполне понятно, ведь с ними был заключён завет, на этой горе их столица... Значит, и праздничный пир должен быть для них... Но подлинная победа Бога — это не победа какого-то одного народа над другими, но победа над тем, что их разделяет. Кажется это кому-то справедливым или нет, но пир Божий оказывается пиром для всех народов. Среди них нет больше избранных и отвергнутых... нет притесняемых и притеснителей... и смерть побеждена жизнью, и на лицах больше нет слёз. Стремясь к тому, чтобы на земле восторжествовала справедливость, мы должны помнить, что только Бог по-настоящему справедлив.

Когда мы читаем первые строки этой главы, да и вообще, когда слышим о том, что Господь сотворил нечто дивное, то мы ожидаем, что дальше последует описание этого «дивного», ждем, что речь пойдет о чем-то добром, о чем-то таком, что в нашем сознании представляет собой благо. Но здесь Исайя пишет нечто совершенно иное: он восхваляет Бога, говорит, что Бог «совершил дивное», а сразу после этого пророк объясняет, о чем идет речь — он описывает разрушение города, причем он не уточняет о каком именно городе идет речь. Для Исайи — это чудо, это проявление силы Божией, за которое он прославляет Творца. Можно, конечно, предположить, что речь идет об одном из городов врагов Израиля, но предыдущие главы не дают нам возможность сделать такое предположение, ведь в них было изложено пространное скорбное пророчество о самом Израиле, логичным будет вывод, что и здесь продолжается та же самая мысль, но при этом пророк не ужасается, не пытается от своего имени принести покаяние за весь народ, напротив, он восхваляет Бога.

Если попытаться перенести такое отношение к действиям Божиим в более близкую к нам реальность, но получается, что мы, следуя примеру пророка Исайи, должны восхвалять Бога, к примеру, за те разрушения и жертвы, которые произошли во время Второй мировой войны. Но так сказать и так помыслить не представляется возможным, мы видим в военных событиях не что-то дивное, не проявление благой силы Божией, а, скорее, наказание или же попущение Божие. Но Исайя видит описываемое им разрушение города именно таким образом — как дивное, за которым стоит Бог.

Что давало Исайе право и возможность говорить таким образом? Ответ прост: он глубоко убежден, что Бог промышляет о мире в целом и о своем народе в частности. А раз так, то все происходящее происходит по воле Божией, происходит Его силой, пусть эта сила направлена, как кажется, на разрушение, но в конечном итоге за разрушением придет другая эпоха, эпоха мира и созидания, которая не была бы возможна, если бы Бог не вмешался и не проявил Себя через то, что в глазах современников выглядит как совершенный ужас.

Увы, но иногда Бог вынужден действовать именно так, ведь, как известно, далеко не все болезни возможно излечить психотерапией, травами и щадящими таблетками, иногда жизненно необходимо хирургическое вмешательство, а иногда и ампутации. Так происходит и с уврачеванием нравственных недугов не только отдельного человека, но и целых народов, но далее, после всех ужасов, приходит то, что можно назвать дивным без всяких оговорок, то, что пророк Исайя выразил такими словами: «Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле; ибо так говорит Господь».

Сегодняшнее чтение — это гимн, исполненный радости и ликования. Исаия надеялся на Бога и Тот его услышал. Народ скорбел и был в плену, но Господь пришел к нему на помощь.

Что же такое надежда? И как Бог участвует в нашей жизни?

Современному человеку свойственно брать в качестве точки отсчета себя самого. Свои мысли и ощущения, свои планы и цели. Нам кажется что-то верным и правильным и мы к этому стремимся. Не получая унываем или прикладываем усилия, преодолеваем трудности, чтобы добиться результата. Цели могут быть самыми простыми и непритязательными, но могут быть и очень масштабными, влияющими на других людей. Все зависит от того, какими возможностями человек обладает и каковы его амбиции. Впрочем, как бы то ни было, все мы знаем фразы наподобие «Верь в себя»!, «Стремись к своей заветной цели»! Несложно заметить, что акцент все время делается на самом человеке.

В древности все было иначе. Люди знали, что их жизнь в руках Божиих. Они могли стремиться к чему-то, строить планы, но понимали, что в мире есть Тот, Кто может изменить все происходящее, может позволить происходить тем или иным событиям, а может вмешаться в ход истории. Дела человека, как и его цели, зависели от него самого, но обстоятельства, в которых он оказывался, жизнь и реализация задуманного были в руках Господа.

Ну что ж, скажет кто-нибудь, обычная религиозная картина, такой она всегда была! Отчасти, это верно, но именно отчасти. Действительно, люди религиозные всегда должны были учитывать существование Бога или, если они были язычниками, то богов. Но не стоит забывать, что божественный мир далеко не всегда ассоциировался с добром и благом. И уж точно не ассоциировался со всепрощением и любовью. Абсолютное большинство представителей западного мира является наследниками христианской цивилизации. Современные люди могут быть верующими и неверующими, но когда они представляют себе Бога — они думают о благом и милостивом существе, при том что современники Исаии рассуждали совершенно иначе. Их боги, что в Египте, что в Месопотамии были очень разными… Многие были жестоки и беспощадны, которые относились к человеку враждебно. Кем же мог чувствовать себя человек? Игрушкой в руках самых разных сил? Тем, у кого нет никакой надежды, потому что мир непредсказуем и жесток. В нем сложно на кого-то надеяться.

На этом фоне текст, который мы сегодня услышали, поражает своим радостным и доверительным настроем. Его читали для оглашенных, которые должны были почувствовать, что для них открыта возможность верить так же, как пророк, верить вместе с ним. При этом они должны понять, что Исаия не просто верит в какого-то бога или богов, его связывают личные отношения с Самим Творцом вселенной. Господь становится надеждой всех народов, смерть будет поглощена и слезы будут отерты со всех лиц.

В наши дни люди нередко жалуются на память. Суета и количество информации делают своё дело, и мы нуждаемся в органайзерах, напоминаниях, которые помогают нам вспомнить о тех или иных делах и договорённостях. И если, записав напоминание в обычный ежедневник, мы можем просто забыть в него заглянуть, компьютер или смартфон напоминают нам о чём-то даже если мы напрочь об этом забыли. Но нужно ли Богу о чём-то напоминать? И может ли Он о чём-то забыть?

На первый взгляд, сегодняшнее чтение говорит нечто подобное. Бог заключает завет с Ноем, его семьёй и со всеми живыми существами, и в качестве знака этого завета указывает на радугу. Он даже говорит, что, когда будет наводить облако на землю, будет видеть радугу и вспоминать о Своём завете с обитателями земли.

Читая подобный текст, стоит помнить, что Библия говорит с нами на человеческом языке. Как объясняя что-то ребёнку, который не готов к сложным словам и понятиям, мы прибегаем к различным образам и условностям, так Бог обретает человеческие черты, когда говорит с человеком. При этом, по учению церкви, Бог не просто всё помнит, Он всё знает. Память — это знание о прошлом, а Бог вне времени, вне понятий «прошлое», «настоящее» и «будущее». И примеров этому в Библии предостаточно. Бог действительно не нуждается ни в каких напоминаниях, но зато в них нуждаемся мы. И если обычно нам напоминают о том, как себя вести, порой для нас не менее важно помнить, что Бог нас любит и между землёй и небом — мир.

Впрочем, обратившись к истории, мы можем увидеть, как отдельные люди или даже целые народы заходили в тупик и прекращали своё существование. Человечество, стремясь удовлетворить собственные страсти, периодически приходит к катастрофам самого разного масштаба. И происходит это потому, что люди пытаются самостоятельно, без Бога, построить рай на земле. В такие моменты у них могут возникать сомнения в том, что Бог на самом деле любит их и действительно помнит о Своём завете. Сами мы можем забывать о Нём сколько угодно, но как только нам становится трудно, мы унываем и стремимся напомнить о себе. Однако как радуга — символ завета — возникает только при соединении солнечного света с каплями воды, так для действительного примирения с Творцом Его любовь должна найти отклик в наших собственных сердцах.

Очень интересное толкование на сегодняшнее чтение есть у святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского. Говоря о радуге как видимом знаке заключённого Богом завета с человечеством, он пишет: «Сопутствуя обыкновенно дождю, она долженствовала представлять человекам образ начинающегося потопа, но Бог хочет, чтобы она уверяла их о безопасности от потопа. Такое сопряжение знака с означаемым особенно отражает в себе свойство завета. Являя знамение безопасности в самом действии опасности, Бог сколько возвышает благодать, столько искушает веру».

Святитель предлагает нам поразмышлять над тем, как «работают» — с позволения сказать — знаки и символы, которыми религия очень плотно насыщена. Сразу отметим: религиозный подход здесь прямо противоположен психологическому. Что я имею в виду? Когда человек оказался в определенной травмирующей ситуации, то для обеспечения его душевной стабильности психолог ему посоветует для начала определить «спусковые крючки» — триггеры — и всегда о них помнить. В своём крайнем проявлении такой подход получил название «сейфизма» — культа психологической безопасности и комфорта. Исследователи этого феномена говорят, что чем психологически безопаснее среда — тем значительнее повышается градус инфантилизма и безответственности: для роста жизненно необходимо личностное преодоление проблем, в том числе и психологического характера — а не избегание их любыми путями.

Что же предлагает нам религия? Вот радуга: совсем недавно она была связана с ужасом уничтожающего всех и вся всемирного потопа. Казалось бы — перед нами — самый настоящий триггер! Но Бог именно радугу избирает знаком верности своему завету — что отныне никогда более человечество не будет целиком уничтожено водами! Но зачем Бог именно так поступает? Более того: самый главный знак христиан — Распятие. Но разве то, что мы носим на груди, не есть упоминание жуткой, невероятной в своей бесчеловечности римской казни? Как можно почитать то, от чего — ради психологического комфорта — лучше бы держаться подальше?...

Ответ — в последних словах святителя Филарета. Ещё раз послушаем: «Являя знамение безопасности в самом действии опасности, Бог сколько возвышает благодать, столько искушает веру». Другими словами, разрешая своей верой Богу действовать в самой гуще опасности, человек совершает прыжок веры — только через который и происходит, если можно так выразиться, «обезвреживание» угрозы, скрытой в знаке. Да, действительно, Крест сам по себе — страшен. Как и любое другое орудие пытки и смерти. Но действием Живого Бога Он превращается в славное орудие победы Жизни над смертью, Бога над диаволом, праведности над грехом. Своим действием Бог «переопределяет» смыслы: и радуга отныне обращает наш взор не назад, в губительные воды потопа, а вперёд, в непреложность Божественного завета. И Крест Христов становится торжеством Воскресения и освобождения от уз греха — и символом главного упования каждого христианина!

«Человек — это звучит гордо! Че-ло-век!», — такие слова Максим Горький вложил в уста своего персонажа Сатина, героя пьесы «На дне». Персонажи произведения обитают, именно что, на самом дне человеческого общества, но Сатину это не мешает озвучить лозунг гуманистического движения. Когда-то, в пятнадцатом веке, Европа, встав на путь Ренессанса, поставила человека в центр мироздания, забыв при этом, в чем состоит настоящий залог величия человека — в образе Творца. В сегодняшнем библейском чтении нам дается истинное видение устройства мира. По окончании всемирного потопа Господь заключает с праведным Ноем завет. Этот новый договор с человечеством уже не имеет той возвышенной природы, что первый — заключенный с Адамом. Речь уже не идет о преображении мира, а всего лишь о поддержании относительного порядка. В лице Ноя человек занимает главенствующее место в структуре мироздания. Через человека благословение Божие приобретает всё остальное творение. Господь обещает, что больше не погубит созданный им мир. Такое всемирное бедствие, как потоп, в будущем землю не постигнет. Знамение обещания Божия становится радуга — библейский символ надежды. Интересным является объяснение христианских ученых, почему именно радуга явилась знаком завета, заключенного с Ноем. Библия повествует, что первоначально растения питались не от дождей, а от пара, исходившего от земли. В результате потопа, как кажется, изменились физические параметры устройства мира. Люди впервые увидели, что такое дождь. Книга Бытия повествует, что два одновременных потока — из земли и с небес привели к началу всемирного бедствия. После потопа дождь стал обыденностью. Радуга же — символ милосердия Божия — явилась красивым последствием печальных изменений, постигших мир. К сожалению, радуга сегодня вызывает у многих людей ложные ассоциации, является знаком примирения не с Господом, а с грехом. Но библейский текст, при всем желании, переписать невозможно. И книга Бытия прямо говорит нам о том, что завет, заключенный с Ноем продолжает действовать, если не со стороны людей, то со стороны Бога. Это действие выражается не только в том, что всемирный потоп более не постигнет землю. Главным последствием завета с Ноем стало иное. В лице ветхозаветного патриарха человечество вновь обрело Богом дарованное достоинство. Морок греха был отвергнут. Ной своим упорством в благочестии доказал, что сопротивление страстям возможно. Сегодняшнее библейское чтение напоминает нам об истинном величии человеческой природы. Оно состоит не в горделивом самопревозношении и самообмане, когда подобно горьковскому Сатину воображаешь о себе не пойми что, а на самом деле находишься на дне. Настоящее величие человека заключается в образе Божием, заложенном в каждом из нас. Этот образ либо развивается, либо умирает. Умирает при отдалении от Творца. Наполняется же жизнью и развивается тогда, когда человек стремится быть ближе к Богу, исполнять Его заповеди, жить с Отцом Небесным в мире. Таким образом, истинного величия люди способны достичь только тогда, когда радуга из атмосферного явления, превращается в знамение личного примирения каждого из нас с Богом. Примирения, которое состоит не в том, чтобы мириться со грехом внутри себя, а в том, чтобы согласовать свою жизнь с благой волей Творца.

Радугу мы все видели, и видели неоднократно, а это, среди всего прочего, означает, что завет, который был заключен между Богом и Ноем, остался непреложным. Конечно, завет был заключен с Ноем, но в его лице подразумевалось все человечество.

Радуга, как символ нового, на момент его заключения, завета призвана напомнить Богу о том, что Ему не стоит больше истреблять человечество. Это звучит довольно странно и в какой-то степени нелепо. Как можно о чем-то напомнить Тому, Кто являет Собой предел всякого совершенства и, соответственно, не может что-либо забыть? Здесь мы имеем дело с тем, что на языке богословия называется антропоморфизмом, то есть с представлением Бога в человеческом облике, с наделением Его человеческими свойствами. С одной стороны, необходимость применения таких выражений по отношению к Совершенному указывает на сугубо лингвистическую проблему: мы не можем говорить на каком-то другом языке, кроме того, который описывает лишь видимые, в самом широком смысле, явления. Поэтому и о Боге мы говорим используя тот понятийный аппарат, который имеется у нас в наличии. С другой стороны, использования Моисеем именно такого понятия как «память» должно быть чем-то обусловлено. Ведь можно же было сказать как-то иначе, но Моисей сказал именно так, как он сказал: «и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти».

Если посмотреть все случаи употребления аналогичного слова в книгах Моисея — в первых пяти книгах Ветхого Завета, — то легко увидеть, что практически всегда это слово связано именно с воспоминанием Бога о чем-либо, как правило, о том или ином договоре с человеком. Или же с воспоминанием о конкретном страдающем герое Ветхого Завета. Например, Бог слышит стенания евреев в египетском рабстве и вспоминает Свой завет с Авраамом, Исааком и Иаковом (Исх. 2:24). Таким же образом Бог вспоминает о до определенного момента бездетной Рахили (Быт. 30:22), там же говорится о том, что Бог услышал молитву Рахили. Из всего этого можно сделать заключение, что память Бога о ком-либо выражается в Его заботе об этом человеке или же о целом народе. До определенной поры человек или народ страдает, но потом происходит вмешательство Бога и, как следствие, разрешение неразрешимой до того момента проблемы. Получается, что в словах «и Я вспомню завет Мой» содержится не указание на схожие с человеческими особенности памяти Бога, а на то, что Бог по каким-то причинам зачастую медлит и не приходит на помощь. Мы верим в благость нашего Творца, а вывод верующего сердца из медлительности Бога может быть только один: так лучше для человека.

Среди сегодняшних ярких афоризмов Премудрого Соломона мне хочется остановиться на одном: «Праведный печётся и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко». И, традиционно, давайте послушаем, как этот стих звучит по-церковнославянски: «Праведник милует душы скотов своих: утробы же нечестивых немилостивны». Не менее интересен и другой перевод — современный: «Праведник и скотину пожалеет, но милость нечестивца — хуже жестокости».

Обратим внимание: в древних переводах упоминаются «души» животных — то есть речь идёт вовсе не о бережном отношении к «биологическим роботам», как сегодня можно встретить понимание животного мира — а именно как к существам одушевлённым, даже если душу понимать только как тождественную жизни.

Почему для праведного Соломона эта, казалось бы, мелочь так важна — отношение к животным? Ответ лежит на поверхности: потому что если человек добр, то он не может быть добрым избирательно. Его благость распространяется не только на близких и дальних, но и на тех, кто, зачастую, вовсе не может «воздать обратно добром за добро».

Я бы эту мысль распространил ещё дальше. Не только на животных, но и на неодушевлённый мир распространяется доброта — если, конечно, она есть. У святых отцов есть чёткое понимание того, что человек должен хранить свою совесть безукоризненной не только по отношению к Богу, людям и животным, но в том числе и к вещам.

Думаю, многие из нас ещё застали самое начало эпохи потребления — когда вещи приобретались не на один год: да и любая значимая покупка была событием. Да, много что могло устареть — но это вовсе необязательно сказывалось на функциональности. Холодильник, работающий третий или даже четвёртый десяток лет — для той эпохи — обычная норма. И так — практически во всём.

Сегодня же мы живём в тотальном окружении «однодневок»: производители заранее уже позаботились о том, чтобы спрос никогда не «провисал», и не только «морально устаревшие» гаджеты, но и быстро пришедшие в негодность по завершении гарантийного срока, быстро бы заменялись новыми.

С точки зрения Соломона, такое отношение к вещам можно назвать только одним словом — бесстыдство и жестокость. Причём это бесстыдство органично вплетено в самое существо экономики: чтобы бесконечно долго продавать, надо также, строго пропорционально, изымать из обращения быстро ставшее негодным. Любая малая поломка — в мусорку и бегом в магазин: Боже мой, да как же я смогу ужин приготовить без блендера!..

Но ведь у такой тенденции есть ещё и другая сторона. Вы помните, насколько тепло и уютно было у бабушки в её небольшом, бедном — но невероятно уютном доме? Я часто задаю себе этот вопрос, и ответ у меня вот какой: там было гораздо больше человекоразмерности, чем сейчас. Да, это были другие времена, иные темпы, несопоставимый с сегодняшним объём информационных потоков — но при всём этом у человека было несоизмеримо больше возможности вжиться в своё пространство. Каждая вещь, каждый предмет в серванте — всё было осмысленно, во всём запечатлевалась та или иная память о событии, человеке, ситуации. А письма? Перевязанные ленточкой и бережно хранимые для потомков? Мы-то с вами что передадим нашим внукам? Аккаунты соцсетей и электронной почты? С гигабайтами рекламы и спама? Пусть на досуге разбираются?..

Если нашу передачу слушает сегодня кто-то, в чьих руках возможность начать относиться к своему производству не так, как того диктует идеология потребления, но, по совести, как заповедал царь Соломон, — очень прошу вас, подумайте: а может и правда это в ваших руках сделать так, чтобы совесть и по отношению к вещам не сильно нас терзала?

Притчи Соломона делают очень неожиданное противопоставление: с точки зрения автора Притчей, разум противоположен не недостатку интеллектуальных способностей, а развращённому сердцу: «Хвалят человека по мере разума его, а развращённый сердцем будет в презрении». Получается, что разумен лишь тот, кто поступает по заповедям, ведь словосочетание «развращённое сердце» на языке Священного Писания указывает на человека, который уклоняется от соблюдения закона Божия. Это очень интересная мысль, хотя, конечно, многим она может показаться несколько неожиданной и весьма спорной.

Но давайте подумаем.

Сильный интеллект подразумевает, что человек способен учиться и строить компетентные умозаключения на основе полученных знаний. Кроме того, такой человек способен адекватно оценивать риски и не принимать каких-либо спонтанных ничем не мотивированных решений, а это означает, что он умеет осознавать своё психологическое состояние и делать выводы относительно самого себя, более того, он знает, каким образом можно вывести себя из тех состояний, которые толкают его к неразумным решениям и действиям. Все существующие знания можно разделить на две категории: на те, которые подвергаются изменению, и на неизменные законы бытия. Перед каждым человеком стоит задача каким-то образом соотносить постоянно меняющуюся информацию с тем, что неизменно. Священное Писание даёт нам представление о базовых законах мира, в котором мы живём, конечно, не о физических законах и не об экономических, а о моральных. Если ориентироваться в тексте Писания и владеть навыками его интерпретации, то становится очевидным, какие именно последствия влечёт за собой то или иное действие. Вместе с этим становится понятным и весь возможный спектр тех психологических состояний, при которых лучшим решением будет не принимать никаких решений, кроме одного: решения о том, что из существующего психологического состояния нужно каким-то образом выходить. И здесь нам тоже на помощь приходит Священное Писание, в качестве средств борьбы с контрпродуктивными психологическими состояниями оно предлагает нам сосредоточиться на исполнении заповедей и, конечно же, на молитве. После этого, придя в норму, человек сможет соотнести совокупность доступного ему меняющегося знания с законами бытия, изложенными в Писании, и сделать выводы, которые не будут ошибочными, то есть поступить разумно.

Здесь мы приходим к тому, с чего начали: разумен не тот, у кого от природы сильный интеллект и благоприобретённое хорошее образование, а тот, кто поступает разумно, поступать же так возможно лишь с опорой на вечно актуальные истины Священного Писания.

Сегодня премудрый Соломон в очередной раз обращается к нам с наставлениями. Из его слов мы узнаем, как отличить человека праведного от развращенного. Критерий прост — это те плоды, которые приносят их действия. Поступки праведника созидательны. Его слова служат окружающим поддержкой и утешением. Все наоборот в случае с человеком нечестивым. Его действия разрушительны, а слова ранят и селят раздор. Праведник везде несет с собой дух спокойствия и умиротворения, который чувствуют все, кто с ним общается. Поэтому люди и тянуться к нему. Напротив, после столкновения с человеком беззаконным мы ощущаем себя опустошенными и разбитыми.

Кажется, все просто и понятно. Вот черное, вот белое. Однако в жизни все сложнее. И причина этой сложности заключается в том, что каждый из нас носит в себе черты как человека праведного, так и человека нечестивого. Порой эти качества в каждом конкретном случае образуют очень причудливые комбинации. А потому христианская традиция утверждает, что человек должен непрестанно вести внутреннюю работу над собой. Развивать одни качества, и избавляться от других. Цель этой работы — приобретение того состояния, которое часто называют целомудрие. Целомудрие не обязательно чистота и непорочность. Это слово имеет более широкое значение. Самый лучший его синоним — это цельность или целостность. Именно к целостности должен стремиться человек, работая над качествами своей души. Это необходимо для того, чтобы избежать той ситуации, в которой все мы отчасти находимся, когда одна наша рука созидает, а другая разрушает. Когда одно наше дело и слово свидетельствует о нас, как о достойных людях, а другое вызывает у окружающих отвращение. Каждая наша мысль, слово, поступок должны, вселять в наших ближних мир, дарить спокойствие и надежду, покрывать людей милостью. Утверждать жизнь, одним словом. Это и есть, согласно царю Соломону, подлинная мудрость. Ведь именно так в жизни всякого человека действует Господь.