Перед нами — ярчайшее мессианское пророчество в устах Исайи. Он говорит от лица Бога — и адресат этого вдохновенного слова понятен: это — грядущий Мессия, Христос. Именно из Его уст придёт «новая песнь», «новая хвала», «новая весть» — о которой уже невозможно будет просто говорить, о ней будут кричать во весь голос, не смущаясь и не боясь ни преследований, ни мучений, ни даже самой смерти. Именно этой «новой вести» о спасении во Христе надлежит «разрушить и поглотить» всё старое, обветшавшее: горы и холмы, на которых воздвигали истуканов для поклонения, обожествлённые реки иссохнут, впрочем, как и вся растительность для отправления религиозных обрядов. Именно Мессия поведёт слепцов неведомыми путями, о которых они не имели ни малейшего представления, «мрак сделает светом перед ними», и «кривые пути — прямыми». Одним словом, для Грядущего Спасителя уже не будет ничего невозможного, что могло бы остановить Его в деле спасения человека.

Ничего, кроме одного: самого человека. Как бы крепко ни держал Спаситель человека за руку — но Его, Божья, рука, тотчас готова отпустить, как только человек начинает из неё вырываться. Весь религиозный драматизм христианства заключается вовсе не в том, что со стороны Бога что-то не получилось или оказалось не доведённым до конца — нет, Сам Бог всё сделал наилучшим образом — дошёл до дна ада и вытащил оттуда всех, кто хотел этого. А вот с человеческой самостью дело обстоит иначе: её «взломать» Бог не может. Другими словами, у каждого из нас внутри есть не только «преддверие» рая и ада — но ещё и абсолютно неподвластные Богу ключи — и от рая, и от ада.

Эти «ключи» мы чаще всего не замечаем, думая, что наше внутреннее состояние в первую очередь обусловлено внешними обстоятельствами. Нас обидели — мы обиделись, нас расстроили — мы расстроились. Нас рассердили — мы взбесились. Впрочем, иногда мы краем глаза отмечаем, что когда мы «благодушествуем», находимся в добром расположении духа — одни и те же раздражители почему-то «не работают», не цепляют нас. Да, это и есть то самое подтверждение, что «ключи» — и правда — только у нас самих. И если Сам Господь Бог даже не пытается «подобрать ключ» — тем более это не получится ни у самого искушённого психотерапевта, ни у близкого друга, ни даже у священника. Только если мы сами захотим открыть дверь своего сердца навстречу — тогда и возможно будет протянуть нам руку и помочь.

Да, мы действительно недооцениваем — и очень сильно! — какая мощь скрыта в каждом из нас. А ведь потенциал в этой «потаённой комнате» души — огромен: именно он пронзал небеса молитвой у святых — и именно он же, растраченный впустую, увлечённый злой волей — был источником энергии бесчисленных злодеяний в истории человечества.

Очень хочется в эти оставшиеся дни поста познакомиться поближе с «тайной комнатой души», и понять — куда же всё-таки она больше устремлена — на встречу со Славным Богом — или на бегство от Него?

В 50-х годах двадцатого века французский мыслитель Ролан Барт издал сборник эссе под названием «Мифологии». Основная идея, которую мы находим на страницах книги, заключается в том, что современный человек живёт в пространстве мифов. Речь идёт отнюдь не об архаичных представлениях о полубогах и героях. Но о том, что мы склонны идеализировать или наоборот демонизировать многие явления, с которыми ежедневно сталкиваемся. Яркий пример — отношение человека к прошлому. В сознании многих живёт миф о том, что «раньше было лучше». Нередко в культурном масштабе в подобные радужные тона окрашивается древность человечества. Мы чуть ли не боготворим Античность и Древний Восток. И зачастую восхищаемся не только их культурным наследием, но и системой верований. Иногда можно услышать даже, что христианство сильно проигрывает язычеству. Ведь именно язычники стояли у истоков великих цивилизаций. Именно они жили в гармонии с миром живой и неживой природы. С приходом христианства мир стал серым и унылым, из него словно вытянули душу. Не в этом ли причина возникновения разного рода неоязыческих культов? Всё это ничто иное, как попытки вернуть канувший в Лету золотой век, окутанный в сознании современного человека таинственным, романтическим ореолом.

В отличие от нас пророк Исаия знал о язычестве не понаслышке. Евреи жили среди идолопоклонников и нередко сами начинали поклоняться идолам. А потому это была окружающая пророка повседневность. Он был свидетелем кровавых жертвоприношений, когда родители отдавали богам собственных детей, знал о беспорядочных половых связях и извращениях, видел в последователях языческих культов беспринципность, коварство и вероломство в межличностных отношениях, которые они возводили в ранг добродетелей. А потому в том отрывке, который только что прозвучал, Исаия с радостью и надеждой возвещает о приходе в мир Спасителя и о наступлении новой эры. По его словам, язычники блуждают во тьме религиозного невежества. Подлинные свет и свободу принесёт в мир именно Мессия. Это будет словно глоток свежего и чистого горного воздуха в душном, сыром подвале. Лишь во Христе возможны подлинная радость и новая жизнь, вне Его лишь мрак и смерть.

Прислушаемся к этим словам «ветхозаветного евангелиста». Приглядимся к такому для многих из нас привычному и обыденному христианству. И если будем внимательны к голосу собственного сердца, то обязательно увидим: то, что мы ищем, к чему стремится наша душа и то, что нередко нас привлекает в чужом и далёком, заставляя метаться по жизни, со всей силой концентрировано именно здесь, во Христе и Его Евангелии.

Библия довольно объемная книга, или, точнее, целое собрание книг. Каждая по-своему они рассказывают нам о том, как Бог сотворивший мир ведет человека к намеченной цели, к исполнению Своего замысла. При этом у читающего может возникнуть вопрос: почему же Бог не спас падшее человечество сразу, почему история спасения такая долгая и сложная. Конечно, окончательный ответ на этот вопрос может дать только сам Бог, однако из того, что нам открыто можно утверждать, что одной из причин является человеческая свобода и неготовность падшего человека к подлинным переменам. Иногда любящему родителю так хочется, чтобы его ребенок исправился, но одно дело привести к исправлению силой и совершенно другое — искреннее согласие ребенка с родителем, которое стало результатом свободного внутреннего решения. Первое может произойти быстро и довольно просто, но только второе будет иметь прочное основание.

Однако в сегодняшнем чтении звучит одна мысль, которую трудно воспринять как заботу о людях. Конечно, Он «призвал человека к правде», и «будет держать его за руку и хранить его», но при этом Он так же заботится о своей славе, которую он не готов делить с истуканами. Более того, иногда можно встретить мысль, что Бог сотворил мир и людей в нем, чтобы они Его славили.

Слова эти очень важно правильно понять. С одной стороны, никому из современных людей не надо объяснять, что такое стремление к славе, так как большое количество ток шоу и передач работают именно на это. Сегодня очень многие хотят прославиться и готовы сделать для этого практически все. В то же время, желание славы подспудно осознается нами как ощущение собственной неполноты... Если ты знаешь себе цену, будешь ли ты искать славы, чтобы доказать себе и людям свою собственную значимость? Именно поэтому слова Бога о Его собственной славе могут смутить. Уж кто, кто, а Бог всегда воспринимается как Тот, Кто предельно самодостаточен и не нуждается ни в каком внешнем восхвалении.

Но сталкиваясь со словом «слава» правильно ли мы его понимаем? На самом деле не совсем. Еврейское слово «кабод», которое переводят как «слава» первоначально означает вес и ценность. Славен не просто герой битвы, не просто какой-то все известный человек. Славен тот, кто имеет наибольший вес в обществе, кто имеет наибольший авторитет. И если понять это слово именно так, можно будет увидеть слова Божии совершенно иначе. Говоря о том, что он не готов делить славу вместе с идолами, Бог не имеет ввиду, что Ему мало популярности, как поняли бы мы сегодня. Он не готов быть авторитетным наравне с истуканами. В свою очередь это значит, что призыв пророка тоже должен быть понят иначе. Призывая славить Бога, он не имеет ввиду просто произносить некоторые слова, которые свидетельствуют о важности Бога в нашей жизни. Он призывает нас отнестись к Богу как в высшей ценности, как тому, Кто наиболее важен и значим для нас. Бог не нуждается в этом, Он действительно абсолютно самодостаточен, но в этом нуждаемся мы... ведь это помогает нам навести порядок в собственной жизни.

Пророка Исаию в христианской традиции часто называют «ветхозаветным Евангелистом». Это не случайно. Ведь в его книги мы можем найти большое количество мессианских пророчеств, то есть тех, которые говорят о пришествии в мир Мессии, Иисуса Христа. Причем зачастую пророк так детально описывает те или иные эпизоды из жизни Спасителя, будто бы он был их непосредственным участником наравне с апостолами, которые написала Евангелия. Только что мы услышали одно из таких пророчеств.

Исаия обращается к Израилю от лица Бога. Господь говорит, что Он избрал еврейский народ, чтобы тот выполнил особую миссию. Благодаря ему язычники, то есть, та часть, которая не знала истинного Творца, и потому блуждала во тьме религиозного невежества, однажды увидят свет: слепые вновь обретут зрение, а те, кто томился во мраке темниц, выйдут на свободу. При помощи этих образов пророк намекает на евангельское учение Христа, а также на те новые отношения, которые возникнут между людьми и Богом после Его воплощения, смерти на кресте и воскресения. Эти события настолько потрясут, а также изменят мир, что пророк сравнивает их с родовыми муками. Во время них женщина терпит тяжкие мучения. Однако, когда ребенок оказывается у нее на руках, это приносит ей ни с чем не сравнимое чувство облегчения и радости. Так Исаия формулирует одну из важных библейских максим — свет, подлинная радость, новая жизнь возможны только во Христе, вне Его лишь мрак и смерть.

Для многих наших современников эта мысль покажется весьма спорной, если не вызывающей и даже оскорбительной. Ни язычниками ли были те, кто стоял у истоков великих цивилизаций Древнего Востока и Античности, чьим культурным наследием мы пользуемся и восхищаемся им до сих пор? Ни язычники ли жили в гармонии с миром живой и неживой природы, о чем современному человеку остается только мечтать? А что ваше христианство принесло в этот мир? Можно долго рассуждать о причинах этих упреков, многие из которых имеют глубоко личный, духовный характер. Сегодня хотелось бы указать на одну из самых очевидных.

Так устроен человек, что более привлекательным ему кажется то, чем он не обладает. Тем более далекое прошлое. Оно зачастую окутано таинственным, романтическим ореолом. Однако подлинного бытового язычества с его кровавыми жертвоприношениями собственных детей, беспорядочными половыми связами, беспринципностью, коварством и вероломством в межличностных отношениях, мы не знаем. А потому, как бы парадоксально это не звучало, мы судим о нем через призму того культурного опыта, который получили, будучи воспитаны на христианских ценностях. А потому и на язычество мы смотрим как христиане. Не замечаем в нем то, что могло бы вызвать у нас отвращение и подсознательно обращаем внимание на то высокое, что созвучно именно христианскому мироощущению.

А потому, постараемся хотя бы прислушаться к словам «ветхозаветного евангелиста», который не понаслышке знал о том, что такое языческий мир. Приглядимся к такому привычному для нас и обыденному христианству. И тогда постепенно нам станет очевидно: то, что мы ищем, к чему стремится наша душа и то, что нас привлекает в чужом и далеком, со всей силой концентрировано именно во Христе и Его Евангелии.

Города Содом и Гоморра — это крупные торговые и культурные центры древнего мира. Находились они в районе южной оконечности современного Мёртвого моря. В одном из этих городов жил Лот, племянник Авраама. Жители полисов были очень грешны. Грешны до такой степени, что земля вопила об их преступлениях и этот вопль доходит до неба. Писание говорит, что по этой причине Бог принимает решение лично убедиться, так ли всё обстоит на самом деле или нет: «сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю». Как понимать эти слова? Неужели для того, чтобы убедиться в греховности людей, Бог вынужден Сам лично, физически зайти в каждый дом и стать в буквальном смысле свидетелем преступлений? А как же учение о том, что Господь всё знает, всё собой наполняет, везде присутствует? Что для Него нет препятствий ни в виде времени, ни в виде пространства? Что Он знает даже самые тайные помышления человеческого сердца, о которых и сам человек не догадывается? Эти вопросы снимаются очень легко, если принять во внимание важную особенность библейского текста. Зачастую о духовных реалиях он говорит при помощи метафор. Перед нами одна из них, она называется антропоморфизм. Антропоморфизм — это такое выражение, когда Бог изображается как человек. Например, говорится, что Господь славный воин, что Он передвигается в пространстве, будто у Него есть тело. Особый род антропоморфизмов по-человечески описывает чувства Бога: Он гневается, раскаивается, сожалеет, забывает, вспоминает и т.п. Так автору Библии легче донести до читателя какие-то высокие богословские идеи. Он заворачивает их в привычные для всех нас образы. Вот и сегодня в тексте используется точно такой литературный приём. Бог идёт посмотреть на грехи людей, будто не видит их и хочет рассмотреть поближе, так ли всё то, о чём говорят слухи. Подобное выражение встречается ещё в одном месте Писания. Когда говорится о строительстве Вавилонской башни. Эта затея была противна Богу. Мотивы строителей были богоборческие. А потому говорится: «И сошёл Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие». В этих словах содержится намёк на то, что греховное намерение человека так ничтожно в очах Божиих, что Он вынужден сойти, чтобы посмотреть на результат их работы.

Из всего этого можно сделать для себя важный и полезный вывод: Бог не видит нас, когда мы грешим. Не в том смысле, что Он перестаёт знать о нашем существовании, забывает о нас или мы физически исчезаем из Его поля зрения. Нет. Для него всё и вся, как на ладони всегда. Перестаёт видеть в том смысле, что словно теряет с нами всякий контакт. Причём самое печальное, что инициатива исходит именно от нас. Именно мы отворачиваем глаза от Бога. А потому Он и не видит нас. Не видит, следовательно, не может заботится о нас в полной мере. Ведь мы сами этому сопротивляемся. Сопротивляемся потому, что наше сердце отягощено грехом. Нам дискомфортно держать его открытым для людей и Творца. В итоге мы и становимся невидимками, жалкой тенью, подобием самих себя настоящих. Поэтому о праведниках в Библии нередко говорится, что они ходили перед Богом. То есть Бог словно постоянно их видел. Видел, что творится у них на сердце. Оно было чистое, и праведнику нечего было скрывать и прятать ни от себя, ни от людей, ни от Творца. Праведники постоянно ходили в свете Божественного присутствия, к чему и нас постоянно призывает Господь и Его Церковь.

В 18-ой главе библейской книги Бытия описывается судьба двух печально известных городов Ближнего Востока — Содома и Гоморры. Эти селения располагались на плодородных землях, вели активную торговлю с разными народами. В какой-то момент богатая и сытая жизнь развратила жителей Содома и Гоморры — они начали вести себя крайне распущено, предаваться самым разнообразным порокам. Понятия о браке, супружеской верности, целомудренной любви для них просто исчезли.

Население Содома и Гоморры не видело ничего постыдного в том, чтобы вступать в многочисленные и беспорядочные половые связи. Со временем такая высокая степень порочности перестала удовлетворять жителей городов. Однополые связи, насилие, надругательства и прочие формы извращения стали восприниматься в Содоме и Гоморре в качестве нормы.

Библия повествует, что, прельстившись богатством порочных городов, в Содоме решил поселиться племянник праотца Авраама — Лот. Его семейство, правда, не участвовало в беззакониях содомлян. Библия об этом свидетельствует показательным образом — Лот встречает посланников Господа у ворот Содома. Видимо, внутри города ему было настолько плохо, что большую часть дня он проводил на максимальной дистанции от местных жителей. Но уехать куда-либо он не хотел или не мог. Судя по реакции жены Лота, обернувшейся и превратившейся в результате в соляной столп, кого-то в семье праведника содомская атмосфера, возможно, в общем и целом, устраивала.

В какой-то момент порочность населения Содома и Гоморры настолько усилились, что Господь принял решение наказать развратные города. Об этом Он предупредил Авраама, явившись ему вместе с двумя ангелами. Ангелы-спутники Господа, приняв вид прекрасных юношей, отправились в Содом, чтобы спасти Лота и его семейство.

Ветхий Завет принято называть жестокой эпохой. Действительно, в те далёкие времена люди решали многие вопросы при помощи силы. Но в лице патриарха Авраама мы видим пример иного поведения. Он просит таинственного Гостя пощадить жителей Содома и Гоморры, если там найдётся хотя бы какое-то количество праведников. Последней озвученной цифрой было 10. Но, к сожалению, даже десяти праведников в этих двух густонаселённых городах не нашлось.

Придя в Содом, ангелы поселились в доме Лота. Вскоре о приходе чужеземцев узнали развращённые содомляне. Желая получить новый для себя греховный опыт, всё население города пришло к жилищу Лота. Жители Содома стали ломиться в дом, требовать от хозяина, чтобы тот выдал гостей толпе. «Выведи их к нам; мы познаем их», — кричали беззаконники, предвкушая греховное наслаждение от насилия. В итоге ангелы ослепили развратников и вывели Лота с его семейством из города. Затем Содом и Гоморра вместе со своими жителями погибли под огненным дождём. На месте селений возникло Мёртвое море, ставшее символом гибельности содомского греха — крайней развращённости и порабощения похотью.

Диалог между Богом и Авраамом, который мы только что слышали, не может не шокировать. Конечно, вполне понятно, что для восточного человека привычно торговаться — и это не просто дань житейской выгоде, а своего рода особый формат общения. Если где-то на восточном базаре вы не торгуетесь, а сразу покупаете по заявленной цене — видно, что вы — чужак, иноземец. Свои же обязательно станут выторговывать лучшую цену — и в этой игре выстраиваются добрые соседские отношения между продавцом и постоянным покупателем.

Но как можно торговаться с Самим Господом Богом? Разве не выглядит это кощунственным? Начав с пятидесяти праведников, сбить до десятка — то есть в пять раз? Более того: Сам Бог этому отнюдь не противится — Он соглашается снова и снова уменьшать критический минимум. Но, увы, в Содоме и Гоморре не нашлось и десятка людей праведной жизни — и участь погибнуть в море огня была уже предопределена.

Сегодняшнее чтение призывает нас задуматься, насколько мы умеем находиться в живой связи с Богом — как это было у Авраама. Наше молитвенное общение с Богом скорее похоже на трансатлантическую посылку — отправив которую, мы не всегда можем быть уверены, что она вообще хотя бы когда-то прибудет к адресату. Мы думаем, главное — посылка отправлена, вот, даже чек есть! Но в случае с Авраамом всё совсем иначе: для него Бог — не где-то на другом континенте, а здесь, рядом, прямо сейчас — и очевидность Его присутствия не требует подтверждения. Дерзну предположить, что нам крайне не хватает хорошо развитой способности слушать и слышать Божественные ответы — почему и создаётся иллюзия того, что наши духовные запросы никуда не доходят.

Мы перестаём быть чуткими к тому, что происходит вокруг нас, когда слишком заполнены собой. Авраам потому так легко слышал Бога, что собственных, своекорыстных целей он не преследовал. И Бог, многократно испытавший крепость его веры, любви и доверия, точно знал: если Авраам о чем-то просит, значит, это не мимолётная прихоть, не сиюминутный каприз, не очередной выброс протуберанца солнца по имени Эго — а что-то действительно серьёзное. Но и сам Авраам понимал: когда он говорит с Богом — всё остальное перестаёт для него существовать.

Из этого следует вполне очевидный вывод: если мы хотим научиться не иллюзорно, а реально общаться с Богом, надо прежде всего учиться глубокому молчанию и максимальной сосредоточенности — только тогда есть надежда, что тонкие, словно дыхание ветра, ответы Господа будут нами услышаны!

В сегодняшнем чтении мы слышим разговор Авраама и Бога. Они говорят о грядущем наказании Содому и Гоморре, потому что грех этих городов так тяжел, что к Богу возносится вопль об их беззаконии. Но кто это вопиет? Может быть земля, как об этом иногда говорится в Писании. Может быть сами люди, уставшие жить под гнетом своих грехов? Или ангелы Божии, которые, по слову апостола Павла, посылаются к людям для их спасения…? В любом случае, важно понимать, что такова специфика образного языка Писания и через этот образ оно говорит нам, что само мироздание, созданное благим, противится тому беззаконию, которое происходит.

Бог говорит Аврааму, что Он идет посмотреть, так ли все плохо, как вопиет к нему мир. Кто-нибудь скажет, что это примитивизация, что так нельзя говорить о Боге или, что если Бог таков, в него не стоит верить. Ведь если Он должен пойти и посмотреть, значит Он не знает этого Сам, какой же Он Бог? Но дело опять же в специфике языка, с помощью которого Моисей говорит о Боге нечто очень важное: Он, как праведный судья все и всегда оценивает Сам. Он не пренебрегает человеком, не оставляет его в греховной тьме, но идет к нему, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Однако встреча с Богом, который есть любовь — это всегда суд, хотя и не всегда осуждение. Все зависит от того, насколько человек соответствует своему призванию, от того насколько он раскрывает в жизни замысел Божий о себе. Причем, замысел — не инструкция, в нем всего один пункт — жизнь по любви. Тот, кто любит — исполнил главную заповедь и на языке Библии называется праведником. Такой человек живет по праведно и его жизнь преображает окружающий мир, он будто бы сохраняет его от разложения, от окончательного погружения во тьму… И если грешник постепенно уходит от Бога и духовно умирает, своей любовью и даже просто присутствием, праведник не дает ему погибнуть. Авраам еще не знает этого закона, но его знает Бог. Он не сказал Аврааму, что точно погубит города, Он идет увидеть этих людей Сам. Праотец уговаривает Господа пощадить город, если в нем будет 50, или 40, 30 или 20, или хотя бы 10 праведников, и Бог всякий раз согласен пощадить города. Может показаться, что Бог от уговоров Авраама становится более милостивым, что он снисходит к грешнику и готов его простить… Но дело не только в этом. Бог и так любит жителей этих городов, но яд греха, который выбирают эти люди, не позволяет им испытать на себе Его любовь, и ведет их к смерти.

О чем же эта история говорила оглашенным и что должны понять мы, слушая ее сегодня? Дело в том, что само оглашение, как и вся последующая христианская жизнь, — это путь обретения праведности. Праведности не только для себя, но и для исцеления жизни втех, кто нас окружает, ведь Бог не только нам, но и всем вообще желает спасения.

Однажды мне встретилась история про священника, который всякий раз на проповеди произносил одни и те же слова назидания, никак их не изменяя и не добавляя ничего нового. Когда же прихожане устали слушать одно и тоже, они попросили его объяснить столь необычное поведение, он ответил приблизительно следующее: «А какой смысл говорить что-то новое, если никто из вас пока что не исполнил то, что я непрестанно повторяю?» В самом деле, нам хочется постоянно слышать и узнавать нечто новое, это интересно и увлекательно, но какой в этом смысл, если услышанные слова не меняют нашу жизнь?

Книга Притчей Соломона в некоторых своих фрагментах очень похожа на проповеди того священника: она повторяет одни и те же мысли. Можно, конечно, сказать, что книга Притчей неоднородна, что она имеет несколько слоёв, и что у неё далеко не один автор, а потому она неизбежно содержит в себе повторы. С точки зрения библейской науки это будет вполне корректным заявлением, но мы верим в богодухновенность Священного Писания, следовательно, авторы книг, время создания и количество наслоений в тексте для нас не имеют определяющего значения, мы воспринимаем текст таким, каков он есть, и исходя из этого пытаемся делать необходимые для нашего спасения выводы.

Из книги Притчей можно сделать вывод о том, что существует два пути: путь человека разумного и путь глупца. Да, последнее слово звучит не вполне политкорректно и даже оскорбительно, но книга Притчей не вкладывает в это слово ничего обидного, так она обозначает человека, который не хочет учиться, не хочет не потому, что не может, а потому, что у него нет такого желания, он и без этого считает себя всё знающим и всё понимающим. Книга Притчей утверждает, что различие между мудрецом и глупцом состоит не в разнице интеллектуальных дарований, а в умении слушать наставления и их исполнять, об этом сказано в самом начале книги Притчей: «Глупцы только презирают мудрость и наставление» (Притч. 1:7).

Нынешний отрывок продолжает и раскрывает ту же самую мысль, и говорит о том, что само по себе количество знаний не способно к чему-либо привести: «Разум для имеющих его — источник жизни, а учёность глупых — глупость» (Притч. 16:22). А это означает призыв к тому, чтобы не только накапливать теоретические знания, но и использовать их в своей повседневной жизни, конечно же, в первую очередь — знания о Боге и Его воле, и чем чаще мы слышим повторение мыслей Священного Писания, тем лучше, тем больше вероятность того, что от простого усвоения информации мы перейдём к необходимым для благой вечности действиям.

Трудно рассмотреть в этой веренице ярких, сочных фраз из Книги Премудрости какую-то одну сквозную тему — но перебросить хотя бы один мостик между высказываниями вполне можно. Давайте попробуем!

Итак, этот мостик я бы назвал так: вкус. Странно? Но посмотрите, как часто автор обращается именно к способности человека отличать горькое от сладкого, острое от кислого, обжигающее от нежного. Приятная речь сравнивается с мёдом, а в устах лукавого слова — словно обжигающий огонь. То, что для нас сегодня кажется вполне обыденным — чувства человека — в устах автора обретает новые смыслы. Ведь наличие или же отсутствие вкуса — к чему бы то ни было — очень важная составляющая личности! Хоть и говорят, что «о вкусах не спорят» — вкус или есть, или же его нет — но и развивать вкус тоже можно и нужно. Акцентируя своё внимание на важности умения различать, автор книги Премудрости подталкивает читателя к внимательному отношению к своим чувствам. Но почему это важно — именно в духовном плане? Разве не о пренебрежении ко всему «чувственному» ради «духовного» мы зачастую слышим в назидательных речах?

Психологи и психиатры говорят об алекситимии — специфическом расстройстве личности, когда существенно сужается способность переживать эмоции и осмыслять собственные ощущения. Такому человеку сложно выразить свои переживания, у него не хватает слов — потому что внутри словно забился канал доступа к самому себе, и человек превращается в машину, механически отрабатывающую входящие извне «запросы» по привычному алгоритму. О таком человеке можно точно сказать, что он утратил тот самый «вкус к жизни» — без которого невозможно уметь различать сладкое от горького, подлинное от обманчивого.

В терминологии святых отцов мы часто встречаем понятие «окамененного нечувствия» — которое словно камнем придавливает человека и лишает его желания каких бы то ни было трудов: что ни делает подвижник, а всё ему не в радость, только одна сплошная и конца не знающая тягость. Я не буду сейчас подробно останавливаться на том, насколько можно сопоставлять алекситимию и нечувствие — всё же это очень специфический исследовательский вопрос — но вот на что хотел бы обратить внимание. Преподобный Иоанн Лествичник, абсолютный авторитет в анализе человеческих страстей, пишет в своей «Лествице»: «Нечувствие, как телесное, так и душевное, есть омертвение чувства от долговременного недуга и нерадения». Причём причиной он полагает ничто иное, как «отвержение страха Божия»!

Смотрите, как всё интересно! Оказывается, с Богом невозможно взаимодействовать механически, по однажды определённому алгоритму: это неизбежно будет приводить к ожесточению сердца! То есть опасность любого формализма — именно в том, что привыкнув абы как делать дело Божие — молитву ли, доброделание ли, или какой другой труд ради Бога — человек обязательно уткнётся в тупик бесчувствия — при котором вроде бы всё будет также, как и раньше, — да только утратится вкус происходящего! Но как только утрачен вкус — будет утрачена и способность различения — о которой столь много и говорится в книге Премудрости!

Мы подошли к очень важному: аскетическая борьба с чувственностью, о которой мы читаем в трудах отцов-подвижников — это вовсе не превращение человека в лишённого каких бы то ни было чувств и переживаний истукана с замершим серым лицом и стеклянными глазами! Напротив: только верное переживание близости Божией, только глубинное ощущение собственной греховности и отдалённости от идеалов чистоты и святости и способно пробить канал доступа к правильным, здоровым чувствам и развить вкус для различения добра от зла!

Сейчас, когда идёт Великий пост, наши чувства неизбежно утончаются — и очень хорошо, если мы научимся переживать свой внутренний мир хотя бы немного более чутко и внимательно!

В только что прозвучавшем отрывке, говоря о разного рода добродетелях и о том, что ожидает того человека, который их исполняет, царь Соломон показывает также, в каком направлении движется грешник. Перед нами два жизненных пути: путь праведника и путь нечестивого. Первый идет по этой жизни прямо, уверенно. Второй постоянно спотыкается и падает. Почему же так получается?

Дело в смирении и кротости. Праведник смиряется перед Богом, кротко приглашает Его в дом своей души. В ответ на это гостеприимство, Господь входит в его жизнь и чудесным образом устраивает его судьбу. Нечестивый — тот, кто все замыкает на самом себе. Он сам себе бог и хозяин, а потому Господь ему не нужен. Так и получается, что он остается один на один с собой и с жизненными обстоятельствами, которые нещадно и без жалости бьют его и зачастую в итоге ломают. Как же приобрести это самое состояние смирения и кротости перед Богом?

Кажется, все просто. Признай то, что есть кто-то выше, чем ты, прими вероучение Церкви, начни ходить на службы, принимай участие в таинствах, соблюдай пост, читай молитвы и готово. Безусловно, все это важные вещи. И без них трудно наладить отношения с Творцом. Однако есть один важный момент, о котором мы забываем: смирение и кротость перед Богом начинаются со смирения и кротости перед людьми.

А ведь именно это становится для многих из нас проблемой. Гордость действует так, что отравляет даже, казалось бы, самое благое намерение. «Смириться и быть кротким?», — говорит она. — «Да нет ничего проще. Но только перед Всемогущим Владыкой, а не перед этими мелкими, жалкими, зловредными существами». И что дальше происходит? Перед собой такой человек ничего не видит. Ведь гордость, прикидываясь благоговением перед святыней, заставляет его задирать голову повыше. Он смотрит вверх вместо того, чтобы смотреть под ноги и перед собой. Людей он не замечает. Неудивительно, что зачастую он спотыкается и падает.

Именно так, например, упал Раскольников в романе Достоевского «Преступление и наказание». Якобы ради высокой и благородной идеи, ради любви к человечеству, он решил избавиться от конкретного человека, от одной противной старухи душегубки. В результате чего и нанес страшный вред своей душе, чуть не помутился рассудком. Часто мы поступаем не лучше. Руководствуясь идеями справедливости и правды, пытаясь исправить зло, которое нас окружает, а по сути, просто давим окружающих. Упорно не хотим замечать их ситуации. Недавно оказался свидетелем, как группа молодых активистов восстанавливала справедливость и порядок на улице, объясняя водителю, что он припарковался не там, где положено. Идея прекрасна. Ужасно то, что примерно с подобных высоких интонаций в свое время начинали и нацисты.

Как же вести себя с людьми? Как вести себя с хамами? С грубиянами? С мерзавцами? Конечно, всегда есть своя ситуация. Но общий принцип озвучен Христом в Евангелии. «Когда ты будешь позван кем на брак, — говорит Спаситель, — не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится».

Наш Бог не есть Бог справедливости. Он Бог любви, кротости и смирения. А потому и нас Он призывает пройти этим же путем. И пусть это путь через скорби, унижения и Голгофу, мы верим, что лишь он приведет нас к Светлому Воскресению, Пасхе Господней.

Любое дело, любое движение и любое слово начинаются с мысли. Так дело обстоит в ситуации, которую можно охарактеризовать как нормальную. Иногда бывают и спонтанные действия, случайные и необдуманные слова. Это последнее — как раз то, с чем христиане, да и вообще люди, призваны бороться. Не станем рассуждать о всех методах, которые существуют для достижения этой цели, а поговорим о том, как предлагает осуществлять контроль над своими действиями и словами православная христианская традиция. Самое важное здесь состоит в утверждении, что человек способен и потому должен полностью контролировать то, что он делает и говорит. Как следствие, человек должен контролировать свой разум и свои чувства.

Среди всего прочего, мы только что слышали в книге Притчей Соломона такую сентенцию: «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность» (Притч. 16:18). Эта фраза Священного Писания говорит все о том же: сначала мысль, потом все прочее. Причем рассуждение здесь идет в отрицательном ключе: сначала недобрая мысль, потом реальное зло, которое обрушивается на того, кто оказался не в силах контролировать свои мысли и направлять их в нужное русло. По этому поводу преподобный Иоанн Кассиан Римлянин сказал такие слова: «не следует думать, что падение человека происходит внезапно: сперва он или обольщается каким-либо злым внушением, или от продолжительной невнимательности к самому себе теряет мало-помалу душевную силу, а страсти постепенно растут, и он подвергается бедственному падению». В этих словах преподобного Иоанна Кассиана содержится и метод борьбы с собственными помыслами. Суть предлагаемого им метода состоит во внимательном отношении к самому себе, к своим мыслям. Их необходимо отслеживать и не давать им двигаться хаотично. Лучше всего для решения этой задачи подходит регулярная исповедь. Но для того, чтобы исповедь была осмысленной, надо четко осознавать, какие из мыслей допустимы и полезны, а какие нет. Здесь на помощь приходит текст Священного Писания, именно с ним и нужно сопоставлять то, что мы думаем, сопоставлять свои эмоции и переживания. Надменность, о которой упоминает книга Притчей, может никак себя внешне не проявлять, она до определенной поры живет внутри человека и, в общем-то, может казаться вполне благовидной. Тем более, что окружающий нас мир буквально кричит о надменности и гордости как о норме. Нам довольно сложно не сравнивать себя с другими людьми и не делать выводов как о своем превосходстве над некоторыми из них, так и о своем ничтожестве в сравнении с другими. Но второе — ощущение себя совершенным неудачником — лишь оборотная сторона гордости. Чаще всего основания для такого сравнения и последующих выводов лежат в видимой плоскости: у кого какая должность, у кого какая машина, какие таланты, какие доходы, какая внешность, какой образ жизни и так далее. Священное Писание и духовная традиция христианства рекомендуют перенаправить сопоставительные мысли с других людей на собственно библейский текст. Именно с ним надо сравнивать самого себя. А в случае с размышлениями о себе самом в сравнении с кем-то другим, Писание однозначно и в очень многих местах говорит, что этот путь способен погубить человека. Хорошо то, что таковым считает Бог, а не мы. Это следует помнить.

А еще следует помнить другую часть высказывания преподобного Иоанна Кассиана: дурные мысли могут быть вызваны «каким-либо злым внушением». Здесь речь идет не о человеческом внушении, а о внушении со стороны тех сил, которые противостоят Богу, человеку и всякому благу. С этими силами есть только один путь борьбы — молитва и упование на Бога.