В отрывке, который только что прозвучал, пророк Исаия обличает еврейский народ за то, что он отступил от Бога. И это были не голословные упрёки. Израиль активно заимствовал культурные и религиозные обычаи восточных народов, которые на тот момент все ещё продолжали жить в Палестине. Между ними и евреями заключались политические союзы и браки. Всё это вело к тому, что богоизбранный народ всё сильнее и сильнее попадал под влияние языческих верований своих соседей. Так, например, как у филистимлян, у них появляются собственные маги и колдуны, вместо поклонения Яхве, Богу своих предков, они начинают поклоняться идолам, божкам соседних племен. Тесным образом уход от Творца связан с всё возрастающей заботой о материальном благополучии. Роскошь и комфорт — вот, что волнует теперь сердце человека в первую очередь. Люди жаждут достатка и все свои силы тратят на его приобретение. Ну и, собственно, получают то, к чему стремится их душа. Земля наполняется золотом, серебром, конями и колесницами. Итак, с одной стороны отступление от Бога, с другой, сытая, самодовольная жизнь.

Как говорится, природа не терпит пустоты. Если в сердце человека нет Бога, его место обязательно занимает что-то другое. Божками становятся окружающие меня люди, абстрактные идеи, материальные блага, в некоторой степени я сам. В моей душе формируется целый пантеон божков, который состоит из разнородных желаний, хотелок и пристрастий. Именно он руководит моей жизнью, определяет, что добро, что зло, подсказывает мне, как необходимо чувствовать, думать, говорить и поступать. К чему стремиться, от чего держаться подальше. И по какому-то духовному закону, я всегда в том или ином виде притягиваю к себе то, чем одержим.

Однако всё это не бесплатно. И цена довольно высока — это моя духовная свобода. Поэтому, описывая состояние внешне благополучных евреев, пророк пишет: «Преклонился человек, и унизился муж». Преклонился перед теми идолами, которых сам же и породил. Такая свобода богопротивна. Здесь нет места человеческому достоинству.

Но это ещё не всё. Ни один созданный моей больной самостью идол не сможет дать настоящего удовлетворения моей душе. Нет такой вещи под солнцем, которая не наскучила бы человеку. Мне всегда нужно больше. Я всегда хочу увеличить дозу удовольствия, как жадная старуха из сказки о Рыбаке и рыбке. И наступает однажды такой момент, когда то, что вчера меня утешало, давало душевный мир и покой, не просто порабощает меня, но вместе с этим начинает меня терроризировать и уничтожать духовно, душевно и физически.

Период Великого поста — прекрасное время для того, чтобы испытать, что же на самом деле руководит моей жизнью. Это замечательный способ обнаружить свои больные места, своих божков, идолов, без которых не могу прожить ни дня, хотя нет в них особой необходимости. Например, я с лёгкостью отказываюсь от молока, мяса, даже от подсолнечного масла, я привык к этому с детства. Но только попробуйте мне сказать, чтобы я не заходил на новостные сайты, не сидел в ютубе, не мониторил соцсети. Поднимется такая волна неприятия и отрицания, что мало не покажется. Следовательно, это и есть моя болячка. Мой божок, который забирает мою свободу, разрушает мою жизнь, искажает моё восприятие реальности. Следовательно, на работу именно с этим паразитом я и должен направлять свои силы в первую очередь.

Поэтому и к своим соотечественникам, и ко всем нам пророк Исаия обращается сегодня со словами: «Придите, и будем ходить во свете Господнем». Свято место в нашей душе предназначено лишь для Творца, не для чего иного. Лишь Он один в конечном счёте может дать мне душевный мир и покой.

В книге пророка Исаии звучит много прекрасных слов о любви Господней к своему народу. Однако учитывая, что жизнь людей полна грехов, в этой же книге мы постоянно сталкиваемся с грозными и полными праведного гнева словами, которые обращены к тем, кто нарушает Завет. Со времён Моисея народ был уверен в своей исключительности. Бог Сам называл их «род избранный, род священный». Им было практически запрещено общаться с другими народами, потому что они хранили истину откровения. Всё это создавало определённое мировоззрение, люди думали, что Божий народ — это самый лучший народ, самый правильный народ, это народ, который не совершает ошибок. Но вот мы видим, как этот же народ впадает в серьёзные грехи. Как его заблудшие, а иногда и явно нечестивые правители позволяют распространяться языческим культам, нарушают заповеди... Иногда даже видимым образом сохраняя верность Богу.

Напротив, язычники могут искренне обратиться к Богу. Мы слышим, что чтение начинается с упоминания разных народов, которые решают прийти к Богу, чтобы учиться Его путям. Они перекуют мечи на плуги и не будут больше учиться воевать. Потому что дело Божье — стремиться к миру. Потому что Бог сотворил нас для жизни в мире и любви.

Сложно себе представить, каково было иудеям слышать такие слова от пророка Исаии. Тем более, что цари во время самого Исаии были вполне благочестивыми. Он говорил о будущем, но видел всё это не только в видении... Он видел это в жизни людей, в их настроениях и отношениях друг к другу. Он понимал, что они верны, но эта верность не выстраданная, глубоко не осмысленная и она закончится отпадением. Он знал также, что люди слабы и вся их самоуверенность, всё их самомнение потеряют всякое значение... ведь они изменят Богу и будут поклоняться богам иным. И не будет им прощения.

Эти последние слова звучат очень страшно. А как же все разговоры о том, что Бог прощает? Неужели это не так? Конечно, так. Но он прощает тех, кто исправился, потому что тех, кто ненавидит, кто исполнен греха, бесполезно прощать. И если народ заблудился и отпал от Творца, он должен будет пройти путь очищения и покаяния. Другого пути нет. Это всегда очень больно. И чем больше о себе возомнить, тем больнее будет. Неслучайно пророк пишет: «Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день». И это не случайно, потому что все людские планы искажены грехом, и надо найти в себе силы смириться перед Богом и его правдой, которая на уровне межчеловеческих отношений обретается только в мире и любви.

Как известно, Израиль получил свой закон через Моисея. Произошло это на Синае. К Синаю и к Моисею были обращены взоры потомков тех людей, которые вышли из Египта и достигли Земли Обетованной. Ничего подобного Синайскому законодательству не было в истории Ветхого Завета, ни какие другие горы не становились местом, с которого Бог возвещал Свою волю.

Но вот пророк Исайи говорит нечто удивительное: «И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима». Но, конечно, удивительно это звучало только для современников Исайи, а для нас —людей Нового Завета — в этих словах нет ничего странного, мы знаем, что именно Сион — та гора, на которой стоит Иерусалим — стала местом Страданий, Смерти и Воскресения Христа Спасителя. Для христиан очевидно, что пророк Исайи говорит здесь о другом законе, том самом законе, который Христос дал всему человечеству, а не только лишь одному избранному народу. Это пророчество — одно из многочисленных мессианских пророчеств Исайи, которые дали ему право именоваться «ветхозаветным евангелистом», ведь эта и подобные ей мысли были бы весьма уместны в Новом Завете, но мы находим их высказанными за семь с лишним столетий до Рождества Христова.

Любопытно здесь и еще кое-что, а именно сама конструкция фразы «от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима», на которую обращают внимание многие толкователи. К примеру, святитель Кирилл Александрийский относительно этих пророческих слов написал следующее: «Это заключает в себе двоякий смысл. Или этим они выражают ту мысль, что мы получим слово из дома Божия и пребывши там познаем слово Божие, или — что закон оставил Сион и как-бы вышел из него и слово Божие переселилось из Иерусалима. Поелику они упорно восстали на Христа, отвергли Его царство, то Он оставил их, и оставил сирыми». Этими словами святитель Кирилл продолжает мысли апостола Павла, который самыми разными способами во многих своих посланиях говорил о том же: слово Божие не только исходит из Иерусалима и привлекает к себе народы, оно еще и оставило Иерусалим, оно перестало быть исключительным достоянием потомков Иакова по плоти, теперь оно принадлежит тем, кто верует во Христа Воскресшего вне зависимости от того, к какому народу принадлежит этот человек.

Слова о том, что некогда люди «перекуют мечи на орала, и копья свои — на серпы» — на слуху у многих. Да, именно этими словами пророк Исайа предсказывает пришествие в мир Мошиаха — Мессии — Иисуса Христа. Не как «лидера нации», опытного воеводы и политика — как этого прежде всего хотели бы сами иудеи — а как Того, Кто прежде всего «научит Своим путям» — то есть откроет истину о Боге, о мире, о человеке. Его миссия — не в решении сиюминутных политических проблем, а в глубинном переустройстве отношения людей друг с другом. «Свет Господень», о котором говорит пророк, обладает удивительным действием: под его лучами смертоносное оружие превращается в созидательный и полезный инструмент. Другими словами, «мечи на орала» перекуют вовсе не потому, что всем однажды надоест воевать: увы, не надоест — до тех пор, пока человеческих сердец не коснётся благодать Святого Духа, и эта искра Божественного света не преобразит всё то, к чему прикоснётся.

Пророк открывает нам удивительную истину: только Божественный Свет расставляет всё по своим местам — так, как это было изначально задумано Творцом. Без этого света — чем бы мы ни занимались, какими бы ни были хорошими и умными — мы неизбежно блуждаем в потёмках и постоянно обманываемся, обознаёмся, принимаем кажущееся за настоящее благо — и так невольно сами становимся источником зла — хотя и не желали этого. Когда же в мир приходит «Свет Истинный» — которого сам по себе мир произвести не в состоянии — картина существенным образом меняется: привычная «серость» обретает всю палитру цветов, звуков, ощущений — в жизнь приходит очевидность.

Как «работает» этот всё преображающий Божественный свет, скорее всего, на опыте знает каждый из нас. Разве не бывало у вас, когда некий человек, вами давно нелюбимый, вдруг неожиданно разворачивался совершенно другой стороной — непривычной, яркой, светлой — и вдруг приходило понимание: да вся моя неприязнь и осуждение — это мой, надуманный осуждением, греховный фильтр на оке души — сквозь который я и смотрел всё время на человека. А самого главного в нём и не видел!

Учиться собирать отовсюду даже самые крошечные отблески Божественного света гармонии и доброты — вот чем хорошо бы нам поактивнее заниматься, особенно в эти святые дни Великого Поста!

В шестой день творения, завершив всё то, что Бог задумал, Он поставил человека владычествовать над всем творением. Действительно, человек это делает, человек владычествует. Мы активно пользуемся данными над от Бога способностями, мы непрестанно исследуем окружающий нас мир, мы делаем новые открытия, мы всячески совершенствуем своё бытие. Мы достигли в этом деле очевидных успехов, но при этом у нас есть ощущение, что мы лишь в начале пути, и что впереди нас ждёт нечто удивительное. В самом деле, если сравнивать уровень нынешнего технологического развития с тем, который был у человечества всего лишь сто лет назад, то разница будет попросту невероятной. А можно не оборачиваться назад настолько далеко, и вспомнить тот мир, в котором мы жили тридцать лет назад. И разница также будет колоссальной. Всё это, без всякой иронии, прекрасно.

Если, конечно, помнить о тех пределах, которые установил человеку Бог.

А пределы заключены в словах, которые описывают творение человека: «Сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Следовательно, забвение образа Божия в самих себе, искажение этого образа, является тем, что выходит за установленные Богом пределы, и в конечном итоге может привести к катастрофе. Равным образом катастрофой может обернуться и забвение того, что подразумевает под собой подобие Божие. О том, что это такое, мы можем судить из знания об отношении Бога к сотворённому Им миру: Его отношение можно описать как в высшей степени бережное, оно направлено на поддержание бытия всего сотворённого, оно не подразумевает насилия, оно уважительно по отношению к человеку, и направлено на то, чтобы поддерживать мир в гармонии. К тому же самому призван и сотворённый по образу и подобию Божию человек. Из обращения мысли к Богу, мы можем понять и то, что именно Бог вкладывал в повеление владычествовать над всеми живыми существами и над самой землёй: «владычествовать» — означает заботиться и оберегать так, как это делает рачительный и мудрый хозяин в отношении своего имущества. Такой хозяин не станет ставить те эксперименты, которые теоретически способны уничтожить всё его имение, он предельно аккуратен, он не делает того, чего до конца не понимает, а все его риски тщательно просчитаны и взвешены.

Бог, сотворив человека, дал ему повеление быть именно таким хозяином. В какой степени у нас это получается — вопрос дискуссионный и непростой, но если мы не сможем дать на него положительный ответ, то это означает, что мы не исполняем базовую заповедь Бога, что, конечно же, вряд ли способно привести к чему бы то ни было хорошему. Впрочем, Великим постом полезнее всего думать не о человечестве вообще, а о себе самих, и адресовать вопросы не вовне, а внутрь, и именно там искать ответы о соответствии первоначальному замыслу Бога о человеке.

В третий день Великого поста во время вечерни благодаря книге Бытия мы узнаём, как Бог завершил процесс творения мира. Повествование пророка Моисея говорит нам о шестом, последнем, дне творческих действий Господа. На данном этапе Творец приступает к созданию высших форм живых существ. Сначала на просторах первозданных материков возникают многочисленные виды сухопутных млекопитающих, а затем на Земле появляется первый человек — Адам.

Бог создаёт Адама из праха земного. Данное библейское выражение требует пояснения. Речь идёт не просто о красной глине (так переводится имя Адам). Святые отцы, толкователи данного отрывка, видят в происходящем событии не просто работу скульптора, но нечто более глубокое. Первый человек вбирает в себя все элементы сотворённого Богом мира. Прах земной есть часть первозданной материи, её в каком-то смысле концентрированное воплощение. В руках Творца он не просто оживает, но обретает дыхание жизни — образ Божий, среди свойств которого — не только разумность, но и бессмертие.

Как повествует пророк Моисей, Господь, увидев всё созданное, благословил творение и на седьмой день почил от дел Своих. Понятие библейского «дня» до сих является почвой для споров — действительно ли дни представляли собой привычные нам сутки или же пророк Моисей имел в виду нечто иное. Седьмой день, ставший для Бога так сказать «временем отдыха», приоткрывает нам тайну процесса мироздания.

Согласно наиболее авторитетным толкованиям седьмой день продолжается до сих пор. Соответственно, первые шесть библейских дней творения также не представляли собой, скорее всего, земных суток, а длились значительно дольше. «Покой», в состояние которого вошёл Господь, по-еврейски звучит как «шабат». Так современные евреи называют заключительный для них день недели — субботу, когда ничего нельзя делать. Тем самым, как считают иудеи, осуществляется подражание Богу, отдыхающему от дел Своих.

Христианский взгляд на этот предмет является иным. В Евангелии мы читаем такие слова Спасителя: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю». Как же эту фразу совместить с идеей покоя Божия? В шестой день Бог закончил процесс создания всего нового. В нашем мире больше не появляется принципиально новых видов растений или живых существ. Но, прекратив творчество, Бог не оставляет Своей промыслительной деятельности по отношению к миру и человеку. На протяжении седьмого дня Господь хранит всех нас, чтобы ввести в день восьмой — в благую вечность Царства Божия.

И здесь стоит обратить внимание на ещё одно таинственное выражение. В славянском и русском текстах прозвучавшего отрывка оно звучит так: «Так совершены небо и земля и всё воинство их». Ряд толкователей, говоря о воинстве неба и земли, указывают, что речь идёт об ангелах — духовном воинстве Божием. Иные святые отцы смотрят на прозвучавшее выражение шире. Дело в том, что в греческом тексте на месте русского слова «воинство» стоит слово «космос». Оно в данном случае обозначает не безвоздушное пространство. Античные греки именовали «космосом» красоту окружающего мира. И в книге Бытия речь идёт именно о внутренне структурированном (подобно армейскому построению) совершенстве созданной Богом реальности.

Залог этой гармонии состоит не в исключительно физических принципах, но, прежде всего, в причине возникновения нашего мира — плода творчества всей Святой Троицы. Окружающая нас природа является предвозвестницей той удивительной красоты, что ждёт нас в Царстве Божием — месте или состоянии, где вечно длится восьмой день благости Божией.

Вот и подошла к своему завершению библейская история космогонии — наполняется земля разными зверями, скотами, гадами. На вершине этой пирамиды поставляется человек — как властелин всего сотворённого. И только теперь Бог не просто говорит: «Хорошо!» — а подытоживает весь процесс творения: «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма!»

Только вместе с человеком сотворённое бытие обретает полноту и завершенность — и Бог может «почить» — отойти немного в сторону, предоставить всему сотворённому развиваться так, как и было задумано. Словно режиссёр во время премьеры, наблюдая из зрительного зала за тем, как играют его актёры, сам себе говорит: «Какая же красота получилась!»...

Именно человек — ключевой момент, главный узел всего мироздания. Каким бы ничтожным он ни был в масштабах Вселенной, именно он — точка соединения всех сотворённых миров — как об этом прекрасно сказал Гавриил Державин:

Частица целой я вселенной,

Поставлен, мнится мне, в почтенной

Средине естества я той,

Где кончил тварей ты телесных,

Где начал ты духов небесных

И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров, повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта начальна божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь — я раб — я червь — я бог!

Но, будучи я столь чудесен,

Отколе происшел? — безвестен;

А сам собой я быть не мог.

Освящение Богом седьмого — субботнего дня — своего рода резюмирование того, что всё было сделано отменно, совершенно. Освящение — то есть выделение в особый статус из ряда всех остальных дней — завершение пропетой песни творения и глубокая пауза, только из которой и можно начать слушать следующую часть повествования. Это тишина послевкусия — в котором всё предыдущее должно углубиться, прорасти в самую сердцевину человека.

Можем ли мы сказать, что и для нас седьмой день недели — воскресенье — тоже — пространство тишины, молчания и покоя — чтобы выполнить заповедь Господа: «Упразднитесь и разумейте, яко Аз есмь Бог?» Но не научившись этому абсолютно необходимому глубокому выдоху, мы очень рискуем так и не начать полноценно дышать в едином ритме с мирозданием — в котором нет столь присущих нам суеты и одышки. Так что, дорогие друзья, сейчас самое время приучить себя один раз в неделю освобождаться от всего будничного и житейского — и учиться покою, учиться всматриваться в свой внутренний и внешний мир — чтобы вместе с Творцом тоже сказать: какая же это всё дивная красота!

В сегодняшнем чтении мы слышим рассказ о последнем, шестом дне творения. Бог благословляет земле произвести скотов и гадов, и зверей земных... и, наконец, создает человека. Современная биология настолько приучила нас к мысли о том, что мы часть животного мира, что мы уже не мыслим себя иначе. Однако, вот что важно понимать: помещая творение высших животных и человека в рамки одного дня, Моисей, конечно, же подчеркивает, что человек венец всего мироздания... и все, что было характерно для прочего материального мира — характерно и для него, для его тела. В этом смысле книга Бытия никак не отрицает того, что человек — животное, живущее по биологическим законам, подчиняющееся биохимическим процессам которые существуют в мире и оказываются общими для всех живых существ. Но во всем этом библейском рассказе о происхождении человека, есть одно существенное отличие от рассказа биологического. Являясь частью животного мира человек этим животными миром не ограничивается.

Многие думают, что разница между биологией и верой кроется в проблеме сотворенности человека или происхождения его от других приматов. Библейская уверенность в том, что любые существа и приматы в том числе равно сотворены Богом, значительно снижает остроту полемики. На самом деле, гораздо более важный вопрос: ограничивается ли человек своей биологической природой или он призван превзойти ее? Библейский ответ очевиден.

Говоря о шестом дне творения, Моисей выделяет творение человека особенным образом. Ему предшествует некоторый разговор, который в Предании всегда осмыслялся как совет Лиц Пресвятой Троицы Это совет об особом назначении человека. Он творится как владыка над всей землей, как земной образ небесного Царя, Бога невидимого. Он взят из земли, то есть ему свойственно все, что свойственно остальным живым существам, но он, в отличие от них, к земле не сводится. Они просто существуют, но перед ним Бог ставит особенные духовные задачи.

Человек не просто часть животного мира, он входит в него как тот, кто призван плодиться, размножаться, наполнять землю и владычествовать над нею. Правда это слово очень важно не путать со словом потреблять. Быть владыкой и быть потребителем- совершенно разные вещи. Благословляя первую человеческую семью, Бог обращается к ним не как животным, которые управляются инстинктами размножения, но как к разумным духовным существам, для которых этот призыв оказывается началом творческого существования в мире. Библия говорит нам, что в седьмой день Бог отдыхает. Употребляя такое слово к Богу, Моисей имеет ввиду, что он не творит ничего нового, но это означает, что Бог дает но дает место человеку расти и развиваться во всей полноте данных ему даров.

Кто является источником мудрости и знаний для человека? Сегодняшний ответ очевиден: другие люди. Ребёнок вырастает в обществе, которое через самые разные каналы: семейное воспитание, школу, чтение книг, сообщает ему знания о мире и правила жизни в нём. Но ждём ли мы каких-нибудь знаний от Бога? Для многих этот вопрос даже звучит странно, учитывая количество информации вокруг.

В связи с этим вопросом мне вспоминается история, которую мне когда-то рассказал мой дед. В своё время в маленькое бессарабское село, в котором он родился, приехала группа борцов с религиозными предрассудками. Проповедники новой веры собрали в клубе детей, для того чтобы продемонстрировать им, в кого на самом деле надо верить. Детям предложили попросить у Бога конфет. Они попросили, но конфеты, естественно, сами собой ни откуда не появились. Потом детям сказали, чтобы они попросили конфет у Ленина. После просьбы, обращённой к Ленину, с потолка посыпались конфеты. Взрослые прекрасно понимали, что конфеты бросал из-за занавеса комсомолец, но на детей это произвело впечатление. Провокационных же вопросов они не задавали. То же самое и с нашими знаниями. Естественно, нас окружают мудрые люди, которые пишут книги... Но кто является истинным источником нашей мудрости, знаний о том, как и для чего жить?

В сегодняшнем тексте Соломон даёт ответы на эти вопросы.

Для него так же очевидно, что непосредственной передачей мудрых советов и знаний о жизни занимаются сами люди. Неслучайно, обращаясь к сыну, он говорит: «прими мои слова и сохрани себе мои заповеди». При этом он называет их своими, потому что для сына мудрость, которую он воспринимает, — это мудрость отца, выражение его жизненного опыта, его размышлений.

В то же время Соломон говорит, что и сам человек должен потрудиться для того, чтобы воспринять сообщаемые ему истины. Он должен сделать ухо внимательным к мудрости и склонить сердце к размышлению. Сегодня наша раздёрганность между потоками информации мешает нам быть чуткими к главному, не даёт нам времени размышлять о вечном, но без этого подлинную мудрость приобрести невозможно.

Наконец, Соломон приходит к тому, что настоящий источник всего — всей мудрости, всех знаний и разума — Господь. Да, к большинству из нас знания приходят через других людей и это совершенно естественно. Соломон и не имеет в виду, что каждый научается всему непосредственно от Бога. Для него важно другое: люди могут обладать премудростью, но они не открывают её сами, а получают от Бога, Который, как Творец и Промыслитель мира, знает смысл и предназначение всего.

Притчи Соломона — это далеко не единственный древний литературный памятник, в котором отец адресует поучение своему сыну. Такого рода литература существовала и за пределами мира Древнего Израиля, к примеру, можно вспомнить об очень похожей на некоторые фрагменты Притчей египетской книге «Поучение Аменемопе, сына Канехта». Многие авторитетные исследователи видят в книге Притчей прямые заимствования из этого египетского памятника. Действительно, в них есть немало общего, но отличий, причём существенных, значительно больше. Во-первых, они отличаются объёмами — египетская книга значительно короче, а во-вторых, «Поучение Аменемопе» содержит в себе лишь житейские поучения, тогда как таковые составляют лишь небольшую часть книги Притчей, основной же её объем содержит в себе наставления относительно мудрости, которая самым непосредственным образом соотносится с Богом как Источником всякого блага.

Конечно, мудрость, тем более мудрость от Бога, — очень вожделенна, ведь она способна совершенно изменить жизнь её носителя, тот, кто ей обладает, уже не находится в плену бытовых представлений о сущности явлений, он видит ясно и отчётливо понимает, как вести себя в той или иной ситуации, чтобы избегать неприятных и неожиданных последствий. Но как достигнуть такого состояния, как получить дар исходящей от Бога мудрости? Ответ книги Притчей Соломона таков: в первую очередь необходимо жить нравственной жизнью и вместе с этим погружать свой ум в наставления мудрецов, а это значительно проще сказать, чем сделать, в прежние эпохи такого рода наставления не всегда были доступны в силу дороговизны книг, да и читать умели далеко не все. Сегодня же ситуация иная: складывать из букв слова все способны с самого раннего детства, литература ничего не стоит, она кругом, достаточно лишь ввести поисковый запрос, но чтение и понимание сложных текстов требует напряжённой работы ума, к которой тем труднее себя подвигнуть, чем больше вокруг нас информации иного рода — развлекательной и увеселительной. В итоге же получается, что мы оказываемся в той же самой ситуации, что и люди времён написания книги Притчей: для достижения мудрости нам необходимо к ней стремиться с усердием золотоискателей Клондайка, правда, Соломон написал свою книгу значительно раньше начала «золотой лихорадки», а потому он это стремление выразил в таких словах: «будешь искать... как серебра, и отыскивать его, как сокровище».

Еще древние греки говорили о том, что человек — существо общественное. Не случайно одним из самых самых строгих наказаний в греческом полисе считался остракизм, или иначе — «суд черепков». Преступника судили и по итогам заседания проводилось голосование при помощи глиняных черепков, «остраконов». Если большинство признавало подсудимого опасным для государственного строя, его изгоняли. По сути, это была социальная казнь. Вне своего полиса, вне своей общности человек был обречен. Он превращался в муравьишку без муравейника, пчелу без улья. Ведь именно общение с такими же как он делало его полноценным. Нередко и для нас бойкот со стороны окружающих становится тяжелым, болезненным испытанием. Мы тянемся к человеку, пытаемся добиться его внимания, жаждем искренности и близости, а нас не пускают, нас игнорируют.

Сегодня, обращаясь ко всем нам, премудрый Соломон говорит: вместо того, чтобы пытаться стремительно сократить дистанцию, войти в доверительные отношения с людьми, необходимо для начала приобрести Премудрость.

Как мы помним, на языке Священного Писания Премудрость не что иное, как важное качество Творца. Итак, сегодня нас призывают помнить о том, что в первую очередь необходимо наладить полноценные отношениях с Богом.

Это далеко не случайно. Лишь общение с Творцом может дать человеку ту чистоту и прозрачность ума, которая необходима для адекватного восприятия действительности. По мере укрепления молитвенного общения с Богом, все вокруг нас становится на свои места. В том числе мы начинаем иначе видеть людей, которые нас окружают. На интуитивном уровне нам становятся понятными их помыслы, мотивы их поступков, их подлинные намерения, а также открывается то, какую роль, они могут сыграть в нашей жизни.

Если же такого общения с Богом нет, то мы обречены судить о людях лишь на основании своего житейского опыта, которого всегда будет недостаточно, и который весьма близорук для того, чтобы предугадать те дурные последствия и ту боль, которую могут доставить случайные, но такие нами желанные связи. Образ жизни и мысли некоторых, с кем нас сводит судьба, может пагубно повлиять на нас, сбить с прямого пути.

Не случайно подобные травмоопасные отношения между людьми Соломон сравнивает с прелюбодеянием. Блудница оставила руководителя своей юности, то есть мужа, чтобы соблазнять других. Она разрушает и собственную душу, и душу того, кто подпадает под ее влияние. Ничем хорошим союз с ней не закончится.

Не случайно Священное Писание говорит: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы».

Так и мы, будем очень внимательны в общении с людьми. Не будем спешить бросаться в объятия тем, кто нас к себе влечет по какой-то причине. Пусть лучше в нашей жизни будет иметь место сознательный остракизм. Если мы все свои силы сосредоточим на том, чтобы приобрести Премудрость, Господь Сам пошлет нам нужных людей. Только так мы сможем приобрести и радость полноценного общения и сохранить свою душу для вечности.

Соломон продолжает начатую в предыдущей главе тему и здесь говорит прямо: «Господь дает мудрость; из уст Его — знание и разум». Мудрость, знание и разум — дар от Бога, но дар этот дается только тем, кто его ищет и жаждет, об этом автор книги пишет здесь же: «если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге». Этими словами Соломон настойчиво проводит мысль, что мудрость и разум — не некая данность, это то, к чему дОлжно стремиться и то, что можно получить.

Очень похожие слова и аналогии использует и Господь Иисус Христос в описаниях Царства Небесного. К примеру, Евангелие от Матфея доносит до нас такие слова Христа: «Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее» (Мф. 13:45–46). Любопытно здесь то, что в обоих случаях для описания возвышенных и надмирных вещей используются весьма приземленные аналогии, эти аналогии настолько просты, что в свое время блаженный Августин Иппонийский вынужден был вступить в дискуссию с теми, кто видел в этих аналогиях восхваление сребролюбия и прочих видов стремления к наживе. В самом деле, ведь и Христос, и Соломон говорят о стремлении к материальным сокровищам как о чем-то вполне естественном и даже в известной степени похвальном. Очень любопытны слова блаженного Августина, которыми он продолжает и развивает мысль Соломона: «Недостойно, оскорбительно для мудрости сравнение с серебром, но любовь с любовью сравнима. Ибо я вижу, что настолько вы любите серебро, что, как повелит вам сребролюбие, принимаетесь за тяжкий труд, переносите голод, пересекаете море, вверяя себя ветрам и течениям. Поэтому, хоть я должен искоренить то, что вам любезно, но нечего мне добавить к любви, которою вы любите. «Любите так, и не пожелаю Я быть любимым в большей мере», — говорит Бог. «Обращаюсь к ненасытным, обращаюсь к прижимистым: любите деньги — любите столько же и Меня. Конечно же, несравненно Мое достоинство: но большей любви от вас не требую; сколько любите деньги, столько и Меня любите».