Главная › Программы › Светлый вечер › Седмица

«Неделя 17-я по Пятидесятнице». Священник Стахий Колотвин

У нас в студии был настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин.

Мы говорили о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, о памяти святых священномученика Петра (Полянского), митрополита Крутицкого и патриарха Тихона, а также о празднике Покрова Пресвятой Богородицы.

Ведущая: Марина Борисова

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин.

Иерей Стахий

— Добрый вечер.

М. Борисова

— И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. По сложившейся традиции давайте поразмышляем о смысле наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из Апостольских Посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Мы услышим отрывок из Второго Послания апостола Павла к Коринфянам — этот отрывок начинается в 6-й главе с 16-го стиха и заканчивается в 7-й главе 1-м стихом, и звучит он так: «Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом. И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому». И тут сразу возникает вопрос: но мы-то ведь не выходим не из чьей среды? Мы принимаем крещение, начинаем стараться жить церковной жизнью, начинаем заниматься собой по мере сил и разумения, но мы остаемся вот в той самой среде, к которой апостол призывает не прикасаться.

Иерей Стахий

— Ветхий Завет недаром апостол Павел его называет детоводитель ко Христу. Детоводитель — «педагог» по-гречески, то есть тот раб, который только отводит на занятия. Чем занимается педагог? Педагог, а точнее раб-педагог в античной Греции, он ничего сам не объяснял ученикам. Ну точнее он мог им немножко помочь с домашним заданием, главное, он следил, чтобы ребенок по дороге к софисту древнегреческому, к заслуженному профессору, как бы мы сейчас сказали, чтобы он не отвлекся, никуда не убежал. И чтобы он, когда занимался домашним заданием, тоже чтобы он на какие-то игры не отвлекался. Поэтому точно так же и здесь, когда мы смотрим это в контексте Ветхого Завета, то мы видим некоторую подготовительную роль: задача ветхозаветного человечества —подготовиться к пришествию Христа, и ему нельзя отвлекаться от этого, нельзя уклоняться в поклонение идолам, нельзя растворяться в иноземных обычаях. И для этого самый эффективный способ тот, который у нас в самом первом стихе всей необъятной Псалтири есть: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых». Причем этот псалом-то написан уже в эпоху, когда Израиль выведен из Египта, из работы языческой, из величайшей цивилизации. Сравнить культуру Древнего Египта и древнего Израиля — ну просто несопоставимый масштаб. Потому что вот просто одно дело — такая высота человечества древнего мира, а другое — ну такая локальная, региональная там культура небольшого народа. Но чтобы не было вот этого восхищения культурой, которое могло помешать подготовиться к пришествию Мессии, Господь оберегает, выводит из среды языческой. И когда приходят иудеи в Святую Землю, по сути, дает жесткое указание освободить ее от всех языческих народов. И более того, говорит, не надо смешиваться, не нужно брать в жены язычниц. Но при этом мы же помним родословие Христа, и там единственные две женщины, которые приведены среди вот всей этой череды мужчин, это как раз женщины из языческих народов. И это тоже неслучайно. И это тот ключик, который нам помогает понимать, что же Господь имел в виду, раз даже уже в то ветхозаветное время Господь из всех женщин по имени обозначил только тех, которые были язычницами. И вот хотя к которым вроде прикасаться нельзя, с которыми соединяться нельзя, которые, например, как мы вспоминаем, самый мудрый царь Соломон, и тот вот стал в идолопоклонство на старости лет впадать, потому что набрал себе наложниц из языческих народов, и каждая из них своему какому-то божку, истукану, своему бесу, тянула престарелого, уже немощного царя кланяться. И вот, удивительным образом, не так давно как раз и раскопали вот этот предполагаемый многоалтарный комплекс, археологический такой объект, который вот атрибутируют как раз царю Соломону. Потому что ничего подобного в монотеистическом Израиле, конечно, быть не могло за этими пределами. Мы, когда существуем уже сейчас, в условиях Нового Завета, для нас важно не физическое, а духовное. Если для иудея важно было омовение религиозное перед принятием пищи, и они укоряют: что это апостолы берут, перетирают колосья, как это они все правила нарушают? А Господь показывает, что надо омывать душу. Точно так же, если надо было ветхозаветному человеку убегать непосредственно от соседствующего с ним греха физически, то христианин, он, даже находясь среди греха, он может оставаться абсолютно чист. Конечно, здесь нам важно не удариться в другую крайность. Мы помним патерики, как приходили в Александрию продавать корзины старцы-монахи — это было обычное дело, потому что чтобы получить какой-то хлеб, которым потом по крупицам питались в этих далеких пустынных краях, занимались плетением корзин, продавали, то есть вынужденная мера. И отправляли как раз в Александрию чаще всего не то что какого-то молодого, энергичного брата, который больше всего корзин на плечи может взвалить, а наоборот, уже изнеможденного старика, который сможет уклониться от тех искушений большого портового города. И мы знаем, что был такой подвиг — приходили эти отцы-пустынники, проповедовали в публичных домах, и отнюдь не всегда, отнюдь не все, но все равно это имело свой смысл, и некоторые падшие женщины, они оставляли свое позорное ремесло и приходили к покаянию. Но мы точно так же знаем из тех патериков, как кто-то из братьев мог прийти и вместо того, чтобы проповедовать, сам падал в тяжелейшие грехи, что даже вот некоторые хотели и руки на себя наложить, кто-то хотел и монастырь бросить, ну и там разные ситуации — кто-то возвращался, кто-то каялся, кому-то помогал второй там спутник, старец. Тоже это как раз вот такой пример из истории Церкви, как не следует злоупотреблять. Действительно, если у тебя есть возможность по-ветхозаветному решить проблему соседствующего греха — это самое простое эффективное решение: ты взял, от греха уклонился. Но не всегда это возможно. То есть, например, ты общаешься с человеком, который преисполнен осуждения, но это твой друг какой-нибудь детства, школьный. Ну и ты это с возрастом начинаешь с ним общаться все меньше и меньше или даже кто-то там из твоих родственников — там двоюродные племянники там тети, дяди и так далее, что ты как-то вот вроде кровное родство, но все равно, ты с ними видишься на семейных там каких-то торжествах, и больше тебя не тянет общаться. И ты общаешься с теми людьми, с кем тебе лучше, с кем тебе полезнее. А вот однако бывают такие ситуации, когда Господь говорит: нет, надо терпеть. И вот ты находишься рядом с грехом там своей семьи, малой Церкви — там своего мужа, жены, детей, их несовершенствами. Конечно, ты их не можешь бросить, ты не можешь сказать: ой, что изыду из их среды. Чуть-чуть можно и выйти из их среды — то есть когда понимаешь, что чужой страстью заразишься внутри семьи, то надо пойти, умыться холодной водой, подышать холодным воздухом там на балконе — то есть это тоже полезно, чуть-чуть выйти из среды, не прикасаться. Потом уже, вооружившись и каким-то эмоциональным фоном, и, самое главное, молитвой, которая успела уже в душе как-то совершиться, вернуться и быть во всеоружии. Или ты находишься в ситуации, когда тоже Господь тебе как некоторое искушение и испытание это посылает, и ты там на рабочем месте, еще в какой-то ситуации, откуда ты не можешь убежать, откуда ты не можешь уклониться, посылает соседство с грехом. Но поскольку твоя душа не засоряется, то ты можешь этому противостоять. По сути, как вот сказано про Христа, что Христос — это Агнец Божий, вземляй грех мира. Апостолы на себя грех мира брать не могли, но тем не менее Господь апостолам, Своим ученикам, говорит: «Я посылаю вас, как агнцев среди волков». Он их посылает агнцев — не вместе держаться, сидеть в горнице Тайной Вечери, где они боялись от Вознесения до Сошествия Святаго Духа десять дней никуда не выходили, боялись, как-то их схватят, распнут и так далее. А наоборот, идите и среди этих волков ходите. И это не значит, что вы их должны кормить. А значит это то, что эти волки будут сбрасывать свои волчьи шкуры, благодаря проповеди об Агнце Небесном, о Христе, сами овечками становиться. И вот это благовестие христианское будет мир вокруг вас, дорогие апостолы, говорит Христос, преображать. Поэтому и наша задача, конечно, задача максимум — это задача вот тех египетских пустынников, когда сам в обитель греха ты приходишь и мир вокруг себя преображаешь. Мы на себя такую задачу не берем, но по крайней мере то, что где Господь нам послал испытания, искушения, говоришь: Господи, ну какая мне от этого польза? Ну нет, даже духовной пользы нет. Так, может, тебя Господь послал не ради твоей пользы, а ради того, чтобы ты своим терпением, своей любовью, своим противлением грехам — противлением не жестоким, а противлением, как противился Сам Христос, — сможешь помочь ближнему человеку.

М. Борисова

— Ну и, собственно, евангельский отрывок, который мы услышим завтра в храме, он тоже развивает ту же самую мысль, можно сказать. Это отрывок из Евангелия из Луки, из 6-й главы, стихи с 31-го по 36-й. И, я думаю, что он многим нашим радиослушателям хорошо знаком, это слова Христа: «И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым». Вот это очень, мне кажется, важная мысль, которая очень часто совершенно уходит из нашего поля зрения — то есть мы все время забываем, что Он благ и к неблагодарным и злым.

Иерей Стахий

— Действительно, Господь благ и к неблагодарным и злым, и это нам очень полезно не забывать. Потому что иначе к нам бы Господь не был благ, потому что мы Господу неблагодарны. Даже если мы очень воцерковленные христиане и, по сравнению с другими грешниками, мы как-то не так сильно грешим, все равно по сравнению со Христом мы абсолютно недостойны. Мы недостойны ни одной капли, которой Христос из Своей Божественной Крови пролил на Кресте. А тем не менее Господь нас терпит. Тем не менее Господь, Который Сам спрашивает юношу, который Его называет Учителем благим, Он говорит: никто не благ, только Бог. Он это говорит не потому, что Он этой благостью не хочет делиться. А потому что Он этой благости предлагает каждому приобщиться. Христос действительно и к неблагодарным и злым тоже благ. И задача наша, будучи тоже вот такими неблагодарными и злыми, эту благость не отвергать. Как мы можем не отвергнуть эту благость? Ну как-то это сложно там ощутить, как вот понять, что ты благость Христову не отвергаешь? Ну быть вот точно так же, например, к тем, кто не благодарен и зол по отношению ко мне любимому. Вот тогда ты будешь чуть-чуть такой же благой, как Христос. Если ты чуть-чуть как Христос, значит, ты чуть-чуть имеешь право носить имя христианин. Если ты чуть уже похож на Христа, то ты можешь и те блага существования божественного, существования вечного, существования райского наследовать. Если, однако, этой благости ты удаляешься, если ты благость свою дозируешь, если ты свою благость размеряешь: вот к этим я благ, но они очень меня люди благодарят за то, что я такой молодец, им помог. А к этим — нет, они злые какие-то, я свою благость отсекаю. Господь же нам дает ровно по нашим силам, чтобы мы за свою земную жизнь, можно сказать, столько благости смогли приобщиться, чтобы нам хватило быть похожим на Него и наследовать Царствие Небесное. И где-то, возможно, там 90 процентов вот этой — это если так, конечно, образно, тут нельзя подойти с какими-то математическими категориями, но просто в качестве такого приточного образа, что вот мы берем и в отношении тех людей, которых мы любим, которых мы ценим, которым мы помогаем, которые нас благодарят, вот мы той христианской благости ну вот набираем на 90 на 80 процентов, но оставшиеся 20, 10 процентов не набрать нам, если мы не будем благи к неблагодарным и злым, которых Господь вокруг нас ставит. При этом если Господь ведет к Себе великого подвижника и чудотворца, вокруг него этих неблагодарных и злых может будет 90 процентов. Вот мы вспоминаем мучеников, новомучеников и исповедников Церкви Русской, которых память на этой неделе тоже многих совершается, и мы видим, что вокруг люди неблагодарные и злые, и они, расточая благость по отношению к ним, приближались ко Христу. В мире действительно много людей неблагодарных и злых. В мире много людей, которые порой благодарные и добрые, а порой неблагодарные и злые, но тоже кому-то, великому праведнику Господь позволяет терпеть именно их неблагодарность и зло, а кому-то, немощному сосуду вот этого Божиего благовестия, вроде нас с вами, Господь дает ну хоть какую-то малость вот этого подвига понести. Надо понимать, что этот подвиг дозированный. Вот это капелька того подвига, который не сравнить там с подвигом новомучеников, который у нас есть, где нам надо терпеть кого-то и с благостью к ним относиться — вот эту капельку мы должны не упустить. Потому что, возможно, иначе именно этой капельки нам не хватит на Страшном суде.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Наступающее воскресенье, 9 октября, оно у нас все-таки еще необычное тем, что именно на этот день приходится память патриарха Тихона — память его прославления в 1989 году. И сама фигура патриарха Тихона, она настолько важна, мне кажется, для нас сегодня, православных христиан, что каждый раз возвращаясь к ней в мыслях, мы можем найти какую-то новую грань для своих рассуждений, которые становятся, мне кажется, с каждым годом все актуальней и актуальней. Вот о его жизни очень много написано, сказано и еще, наверное, будут исследования, есть люди, посвятившие почти всю свою жизнь собиранию документов, касающихся жизни святителя Тихона. Но мне хочется сегодня поговорить о том, что очень перекликается в его жизни с нашей современностью — это, ну переводя на современный язык, та удивительно жесткая, массированная черная пиар-компания, которая преследовала его на протяжении всего его патриаршества. Вообще его патриаршество изначально это голгофский абсолютно путь, причем он, с самого начала был выбран слабый человек. Ну как слабый? Вот если вспомнить, что происходило на Соборе в 1917–18 году, ведь практически по голосованию должен был естественным образом победить митрополит Антоний (Храповицкий), который был и харизматичен, и он положил много сил и многое сделал для вообще возрождения патриаршества и созыва этого Собора, вообще он был лидером. И, несмотря на то что вот по человеческому разумению он должен был бы стать патриархом, по жребию патриархом стал архиерей, который — ну да, он был известен как миссионер, он долгое время где-то там, в Америке, миссионерствовал, но он был вот тихий какой-то, он был не окружен какой-то такой публичностью, не окружен публичным участием в многочисленных дискуссиях, которые велись вокруг церковной реформы начиная с конца XIX века. Он был все время в стороне от этих бурных церковных процессов. И вот он становится патриархом. И этот тихий, казалось бы, не харизматичный человек, становится стержнем, который удерживает Церковь от развала в ситуации, когда она должна была развалиться, она просто распадалась вся на составные части. Причем его лишили всех атрибутов власти — то есть обновленческий собор его уже даже расстриг, его уже и монахом перестали называть. И несмотря на это в стране, которая до 1917 года учиняла какие-то бесчинства, разграбления священнических домов, и вообще буйство вот этого какого-то разнузданного хулиганства — даже, в общем, его и антирелигиозным не назовешь, это просто вседозволенность, когда вот такое разбойное ухарство охватывает огромное количество людей от безнаказанности. И вот в этой совершенно съехавшей с катушек стране через несколько лет после революции, которая отменят Бога и начинает целенаправленно уничтожать духовенство и церкви, люди простые, включая тех самых городских рабочих, которые там пролетариат и двигатель всей революции, они буквально носят его на руках.

Иерей Стахий

— Патриарх Тихон человек действительно очень мягкий. И Господь, выбирая жребием мягкого человека вместо крайне жесткого митрополита Антония, Он и митрополиту Антонию уготовил тоже очень важное послушание. Церковь рассеяния, Русская Зарубежная Церковь сохранение русского православия в условиях инконфессиональной среды, порой среди иноверческой, сохранение и православных традиций, и любви к русской культуре — это все стало возможно только в условиях такой жесткой руки. Вот митрополит Антоний взял и сумел сохранить некоторое, можно сказать, подобие синодальной власти дореволюционного периода. И то что мы сейчас смотрим, как управляется Русская Зарубежная Церковь, как она функционирует, как функционирует управление многих ее приходов — вот приходские собрания, какое коллегиальное управление — это как раз не следствие: ой, что там на западе демократия, еще что-то, а это как раз следствие того, что работающую схему Российской империи, в условиях отсутствия контролирующего государства, жесткой рукой митрополита Антония получилось запустить за рубежом. Однако представить, что митрополит Антоний станет главой Церкви — ну никто бы не дожил до Великой Отечественной войны, когда страшнейший богоборец в истории православия, Иосиф Виссарионович Джугашвили, все-таки ужаснувшись возможности потерять свою неограниченную власть, столкнувшись с другим, куда еще более страшным диктатором, решил дать послабления и перестать уничтожать Церковь наверняка. То, что Церковь продолжала существовать и смогла продержаться вот эти двадцать с небольшим лет — это, по сути, заслуга той линии, которую выбрал патриарх Тихон. Это действительно была сама любовь. Мы помним воспоминания, это даже не воспоминания, это некоторые как докладные записки тех вот красноармейцев, которые его охраняли в его, по сути, таком домашнем аресте, который продолжался почти все годы его служения. И мы видим, что это человек очень простой, очень любящий, который тем людям, которые специально ему созданы создавать какие-то неудобства, относится с такой вот безграничной любовью. Что это тот человек, который где-то берет и для того чтобы мотивировать, пишет там более жесткое послание вначале, где-то он видит, когда уже в разгар гражданской войны, и уже в разгар жесточайших гонений и даже не гонений, а жесточайших репрессий против обычного русского населения со стороны большевиков, что тут не время ожесточать сердца, а время как-то чуть-чуть остудить страсти, что вот этот дар вот этой мягкости, дар вот этой миссии, которую он совершал, дар вот этого дипломатического таланта, который помог, например, из унии вернуть множество русин, множество карпато-русского народа, которые на американском континенте в годы эмиграции из единой, Австро-Венгерской еще на тот момент, империи оказались за океаном, — то что вот эти все его дипломатические мягкие способности, они пригодились. Церкви тогда не был нужен железный администратор, Церкви был нужен мягкий, любящий отец. А патриарх Тихон — опять же вот мы вспоминаем из истории взаимоотношений с Зарубежной Церковью, не то что он кого-то там предает анафеме, нет, он говорит: ну нет возможности административно связываться с центом Патриаршим — ну значит, вот пока временно как-то автономно функционируйте. Тоже кто-то восстает, там обновленческий какой-то совет — он тоже говорит: ну давайте, попробуйте разобраться. При этом где-то абсолютно не соглашается, где когда начинаются какие-то кощунственные там эксперименты над богослужениями, когда начинается какое-то самосвятство, когда развратные люди пытаются себя выставить архиереями Православной Церкви, сотрудничающие с советской властью — от всего этого патриарх Тихон сторонится. Но никого не клеймит. И именно это та фигура была, вот это его настолько стал нравственный авторитет, что, по сути, в тех условиях, когда потом Православная Церковь не могла на протяжении ну нескольких десятилетий снова получить Патриарха — просто собраться на свое установленное уставом соборное управление для избрания своего Предстоятеля. Что тоже она держалась за счет авторитета Патриарха. Сейчас как раз очень любят говорить, что вот те записки патриарха Тихона, где он говорит: ну вот местоблюстителем Патриаршего престола пусть после моей смерти станет такой-то епископ...

М. Борисова

— Ну там было их трое.

Иерей Стахий

— Да, а если он не сможет, то другой епископ, а если не сможет, то третий епископ, да. И вот это говорят: ой, как это антиканонично, как это не по уставу. Ну вот у митрополита Антония бы это, например, ничего не сработало. Во-первых, и это просто было не признано, и дальше все бы грызлись, каждый друг с другом, кто там главнее. А здесь люди берут и то, что абсолютно никем не предписано, никто не обязан признавать это, а все соглашаются: нет, раз патриарх Тихон в таких условиях говорит, такой мягкий человек — он нас ни о чем не требует, он нам не ставит условия, он нами не командует. А вот здесь нас он хоть в чем-то попросил прислушаться — ну значит, будем слушаться следующего преемника митрополита Петра и так далее. А потом, раз митрополит Петр продолжает дело патриарха Тихона, тоже такие записочки оставляет — ну тоже они неофициальные, тоже не имеют никакой канонической основы, но тоже мы к ним прислушаемся. И вот, по сути, это лейтмотив жизни всей нашей Церкви в условиях советских гонений. Наша задача, однако, немножко от него отойти. Потому что в советские годы — да, вот если человек идет, несет крестить ребенка — там запишут, доложат на работу. Или он, наоборот, скрывается, куда-то в сельский храм уехать, где не доносят на работу — то есть тоже человек пытается, это для него уже исповедничество. Поэтому его не спрашивают: знаешь ли ты, как верить, умеешь ли ты креститься, знаешь ли, какой рукой, что-то — вот покрестить, и уже хорошо. Но в условиях, когда советские гонения окончились, уже, конечно, требования другие. Нельзя точно так же идти. Если сейчас гонения опять начнутся — тоже надо всех, конечно, будет желающих крестить, независимо от того, верит человек, не верит. Церковь, она недаром жива, в ней же мы живем Духом Святым. Церковное Предание — это же не то что кто-то где-то рассказал, записал какую-то легенду, а мы ее потом пересказываем, там вот она была на свитке, на пергаменте записана, а то в радио прозвучала. Церковное Предание — это то, что, та благодать, которую Господь дал Своим ученикам и апостолам благодать Святаго Духа. Это Дух Святой, Который мир животворит, вот мы вспоминаем Книгу Бытия: и Дух Божий носился над поверхностью вот этой новосотворенной земли, и тоже наполняет и тело человеческое, венец творения возникает, что вот Дух Святой точно также животворит Церковь, что она может в самых разных условиях по-разному реагировать. Что не то что некоторая топорная таблица: вот если так — то значит, так — вот жесткая программа. Это постоянно обыгрывается вот в XX веке, там в научно-фантастической литературе, вот как действует робот, а как действует человек, да, что иначе. У робота жесткая программа, да, он как ни учится, какие он ни выбирает варианты, все равно он не может вот той всеобъемлющей творческой способностью человека реагировать на окружающие события. Понятное дело, что вокруг патриарха Тихона, все-таки почему мы его считаем за святого, а не, например, тех людей, которые всецело приспосабливались к советской власти? Потому что в условиях этого творческого стремления сохранить церковную жизнь, все равно наша задача — помните слова Христа: ищите прежде всего Царствия Божия, и все приложится вам. Ни одно из тех мягких проявлений патриарха Тихона, которые мы можем свидетельствовать — где-то вот мягкотелость, мягкохарактерность. — ни одно из них мы не видим, что оно противоречило христианской совести.

М. Борисова

— Ну и мне кажется, вот лично для меня фигура патриарха Тихона всегда была иллюстрацией истины, что сила Божия в немощи совершается. Потому что патриарх Тихон как вот фигура, казалось бы, ну что, он ничего такого не делал сверхъестественного. Но ведь посмотрите, вся эта бурлящая церковная клерикальная масса, которая после Собора разругалась, там кто-то уклонился, да две трети архиереев ушел в раскол, в обновленческую церковь.

Иерей Стахий

— Следующий доступный патриарх, который уже в годы Великой Отечественной, будущий патриарх Сергий, он же тоже ушел в раскол. А потом вернулся, и патриарх Тихон его прощает. А вот представить, что патриарх Тихон ну взял бы и не простил, вот сказал бы: ну что это ты меня предал? Может быть, даже и простил, но не дал бы ему управления. А по сути, говорит: ты хороший управленец, садись, вот тебе печатная машинка и пиши указы, там давай, управляй там, куда архиереев посылать, куда как чего переводить. То есть человека, который вот так предает, как митрополит Сергий предает, что его не просто вот простить и принять. Потому что у нас тоже такое бывает: ой, я простил, но там держу дистанцию. Патриарх Тихон этой дистанции не держит. И тоже Господь и даже через таких немощных и неоднозначных людей, как митрополит Сергий, будущий патриарх Сергий, все равно сквозь вот эти тяжелейшие, жесточайшие годы преследования Церкви, которые только после смерти патриарха Тихона начались, сможет провести. Для меня, как для выпускника Свято-Тихоновского университета, конечно, фигура патриарха Тихона очень важна, да, это тот тропарь, который тоже звучит в наших сердцах. Это тот человек, который показал, что Церкви сейчас нужно нести миссию среди тех людей, которое не будут к ней по умолчанию относиться хорошо. Это было новое явление. Конечно, оно было явление, может, привычное для святителя Леонтия Ростовского, который там только уже вот у нас начало проповеди, Евангелия на Русской земле — и вот конец X, XI, XII век вот идет. А потом на многие века мы от этого отвыкли. Люди все, даже страшные лютые разбойники, которые в том числе могли там и в чем-то храм ограбить, все равно они это делали, ну как-то переступая через себя, это не было нормой. А тут уже никто априори, потому что ты священник, потому что ты епископ, потому что ты там патриарх, к тебе лучше не отнесется. И как раз вот этот пример патриарха Тихона и его умения, да, где-то проявить мягкость, где-то проявить принципиальность — это то умение, которое сейчас и даже в постсоветские годы любому священнику, и более того, любому христианину обязательно должно пригодиться.

М. Борисова

— Вы слушаете программу «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Но наступающая неделя, к моему великому удовольствию, дает нам возможность не только на фигуре патриарха Тихона остановить наше внимание, но и на фигуре продолжателя его дела и удивительнейшего совершенно новомученика нашего — это священномученик Петр (Полянский), митрополит Крутицкий, память его 10 октября. Это человек, ну я не знаю, наверное, ярчайшая личность и в новой истории вот Русской Церкви, наверное, беспрецедентный вот такой подвиг веры от человека, который не планировал вообще никакого священства в своей жизни. Он был преподавателем, и очень хорошим преподавателем. И у него и карьера замечательная до революции сложилась, и получил он действительного статского советника, и потомственное дворянство вместе с этим титулом. И все у него было замечательно и прекрасно, но случилась революция. И дальше произошло то, что вот для меня определяющее в этих людях. Просто во время Собора патриарх Тихон пригласил его к себе и сказал: вот мне бы очень хотелось, чтобы вы приняли постриг, священство и епископство, потому что я вижу в вас потенциал в этих непростых условиях вот быть мне помощником. И вот удивительно, что этот человек, прекрасно понимая — он же был взрослым, образованным человеком, он видел, что происходит вокруг, он прекрасно понимал, что он подписывает себе смертный приговор, причем не мгновенный, а вероятно, растянутый во времени. И он своим родным говорил, что он не видит возможности отказаться. Вот это для меня это, наверное, самое важное, что в этих людях было и чему нам бы у них поучиться. Они прекрасно понимали, что их ждет, у них не было иллюзий. Но вот эта стойкость митрополита Петра, она вообще из ряда вон выходящая. Потому что, учитывая, какой был запущен механизм уничтожения — через репрессии через лишения там и сана, и возможностей, и чего угодно, и весь этот каток все 30-е годы гулял по Русской Православной Церкви, уничтожая вообще все, что только можно уничтожить. Но даже эта страшная машина ничего не могла сделать с одним немощным человеком, который, пройдя ссылки, заключения, болезни — ну вот лишили человека и здоровья, и всего на свете, заточили в тюрьму, и при этом ничего не могли с ним сделать. Вынуждены были распространить слух о том, что он умер. В 36-м году был распространен этот, официально было сообщено о его кончине — он жил еще год, на него завели еще одно уголовное дело, по которому его приговорили к расстрелу, и почти через год, в 37-м году расстреляли. То есть вся огромная машина подавления советской власти не могла сделать ничего с этим немощным стариком.

Иерей Стахий

— Действительно, фигура митрополита Петра, можно сказать, была, по такому древнеримскому обычаю, предана проклятию памяти — damnatio memoriae — да, что вот как брали и уничтожались любые записи — это не только римская традиция, она традиция очень важна для языческого понимания мира. Если мы посмотрим на Древний Египет, то тоже Эхнатон берет и проводит свою реформу религиозную, и имя Аммона он удаляет везде где только можно, в том числе даже из картушей с именем своего родного отца. Потом, после смерти Эхнатона уже, наоборот, его имя уничтожают и тоже долгие годы никто не знает, что такой был уникальный правитель и уникальный расцвет очень необычной египетской культуры при нем, не похожий на окружающую египетскую культуру до него или после. Мы смотрим на различных римских императоров, перевороты, интриги преторианской гвардии — то же самое происходит. Мы смотрим и византийские династии как борются тоже за власть, и тоже самое важное — вытравить память о человеке. Ну, увы, это языческий взгляд. Потому что что мы посмотрим, что у китайцев, так в такой смеси вот этого буддизма, даосизма, конфуцианства важно, что тебя твои потомки будут поминать, и тогда ты будешь жить в них. И поэтому вот китайцев не просто так много на земле, потому что тоже был стимул у людей: вот хочешь жить вечно — это в тебе продолжается. И этот же стимул, по сути, недаром Христос фарисеям, Он хоть постоянно говорит, потому что Он видит, они могут, можно достучаться до их сердец, несмотря на их фарисейство. они сердце горячие. А саддукейские холодные сердца, которые отрицают воскресение мертвых, для них тоже, по сути, вот это поношение безчадства Иоакима и Анны, поношение безчадства Захарии и Елисаветы до поры до времени, почему это грех? Вот, у тебя нет потомка, тебя никто не вспомнит, тебя никто не помянет, ты не будешь жить. Для христианина это абсолютно неважно. Наоборот, мы видим, как отшельники бегут от мира, скрываются в расселинах, в пустынях, в лесах — не для того, чтобы набрать себе много учеников и прогреметь: о, основатель монастыря. А для того, чтобы пусть обо мне весь мир забудет, главное, что Господь помнит. Поэтому советская власть — это власть во многом языческая. Зиккурат на площади, в сердце нашей страны — ну тоже, по сути, вот такой возврат к самым таким уже, можно сказать, хтоническим основам языческой культуры — то есть это даже не возвышенная культура там эллинистического мира, нет, а вот там древняя Месопотамия, вот культ вождей. Потому что вот родоплеменной строй, простые, бесписьменные племена, которые вот вождей почитают, которые произошли там от леопарда, или от медведя, или ото льва. И вот это все очень похоже, с чем столкнулся митрополит Петр. Потому что вот это религиозная, квазирелигиозная советская действительность, кажется, что это что-то новое, это атеистическое, этого никогда не было, а на самом деле тоже это такая разновидность язычества. Потому что, если значения не имеют духовные вещи, ну был такой человек, ну умер, и что с ним, вот в учебнике написали: вот тогда-то он существовал, вот тогда-то такое-то дело завели, вот тогда-то он умер. А поскольку приходилось бороться с его памятью, то значит, все-таки люди чувствуют что-то духовное, но стараются сделать ставку не на светлые духовные силы, не на Христа, а на того, кто против. Пусть и не боятся, пусть и не отрицают, говорят: нет, все это выдумки, а чувствуют: сатана-то приближается. Митрополит Петр даже в семинарских учебниках, вот в советские годы было в курсе семинарии, как преподавали, и наши ректор, отец Владимир Воробьев, который очень почитает митрополита Петра, и гимназия им основанная, общеобразовательная школа православная, носит как раз имя священномученика Петра, чтобы его увековечить, чтобы люди вспоминали. Люди вокруг нас действительно не помнят, не помнят о таком святителе. А в советские годы батюшки из поколения в поколение приходили, слушали курс истории Церкви, и точно так же: патриарх Тихон, потом местоблюститель Сергий, и потом местоблюститель Сергий, спустя вот десятилетие, становится патриархом.

М. Борисова

— А между тем на протяжении всех 30-х годов Сергий (Старгородский) был заместителем местоблюстителя, поскольку вот этот загнанный там за Полярный круг, потом посаженный в тюрьму и замученный, и изможденный, и парализованный практически наполовину — у него после инсульта отнялась правая сторона там, вот этот вот замученный старик, он был местоблюстителем по завещанию патриарха Тихона. И ничего с этим невозможно было сделать.

Иерей Стахий

— Более того, мы его ну восхваляем не только как мученика. Вот много действительно новомучеников и исповедников, его подвиг действительно святительский. Подвиг святительский — это управлять Церковью, хранить ее единство во Христе. Тут можно сказать: как? Человек несколько месяцев фактически управлял Церковью. Его почти сразу, как человека такого бескомпромиссного, который действительно пришел к церковному служению не в удобные синодальные годы, когда это карьера, когда это почет, уважение, а когда уже действительно он знал, на что шел, что человека сразу упекли в тюрьму.

М. Борисова

— Да, в Великий Устюг сначала, а потом вообще за Полярный круг

Иерей Стахий

— Тем не менее как раз то, что святитель Петр был, не имея никаких рычагов управления, не имея никакой связи со своим окружением, главой Русской Церкви, это сохраняло ее единство. Мы видим, что после смерти патриарха Тихона начало дробиться все со страшной силой. Причем речь не только об обновленцах, различных их течениях, живоцерковниках, а речь о православных, верных Богу людях: кто-то сторонники митрополита Сергия, кто-то правая оппозиция, там внутри правой оппозиции тоже есть те, кто как-то более жестко, кто-то более мягко, кто-то вроде митрополита Сергия там не заклинает еретиком, а тем не менее все равно как-то с ним не общается, автономно пытается своей епархией управлять. Если посмотреть, ну где же это единство Тела Христова? А оно как раз в том, вот недаром, как святитель Игнатий Богоносец говорит, ну первым христианам еще говорит: ну где нет епископа, нет Церкви. И как раз вот это единство, оно вокруг фигуры на протяжении там почти там полутора десятилетий, больше там, сидящего в темнице в заключении митрополита Петра. Потому что люди могут между собой не соглашаться — я против митрополита Сергия, я за него, я поддерживаю, я его осуждаю, я его понимаю, я его не могу простить — все равно митрополит Петр всех объединял. Его имя они возглашали за богослужением, он был единством. Собственно, это и советская власть, ну с большим опозданием — есть некий культ советской власти, что она очень быстро реагировала на какие-то вызовы, какое-то вот было все рассчитано, такой госплан — нет, мы видим, что только спустя 15 лет смогли понять, что, даже в темнице находясь, митрополит Петр объединяет всю Церковь. И, собственно, та вот эта кощунственная вещь, что объявили, что он умер, хотя еще человек живой, и даже никто его пока еще не собирается расстреливать — как раз для того, чтобы большую смуту посеять: ну ладно, вот мы вас лишим вот этой фигуры, вот этого имени, вокруг которого вы сможете собираться. Как Юлиан Отступник пытался стравить христиан между собой и как раз не устраивал какого-то уничтожения там тотального, как Диоклетиан, а просто вот, смотрите, вы сами сейчас друг друга переклюете, когда не будет вот такого умиротворителя. Точно так же и Сталин, который все-таки в семинарии, хоть и через пень колоду, учился, но все равно историю Церкви знал, он вот это тоже на вооружение берет: вот давайте между собой, разделяй и властвуй — вот этот принцип тоже языческой Римской империи. Но тоже это для язычников важно, что вот вроде умер, или как будто умер, или предан смерти — смерти такой символической, когда вот тоже человека в языческом мире, что его вроде не казнят, а он вроде как уже умер для мира и так далее. А тем не менее все равно жив для Христа. Как он жив для Христа и оставался главой Церкви, даже когда о нем отпевание совершили, и служат панихиды, и поминают за упокой. И точно так же и после того, когда он действительно был предан смерти, спустя вот этот год, когда вроде он не имел духовной поддержки. У Бога все живы. Для человека далекого от Христа, для него кажется: ой, меня помянули за упокой — батюшка перепутал, там старушка не туда сорокоуст записала в храме, — всё, это всё, я сейчас там умру, все будет плохо. А для христианина разницы нет. Все равно митрополита Петра поминали, вспоминали, пусть о нем молились за упокой, но у Бога все равно все живы. И эта молитва, молитва всей Церкви, безусловно, поддерживала ее первосвятителя. И молитва первосвятителя поддерживала всю Церковь. И после, вплоть до того, как патриаршество возродилось уже, на фоне тяжелейших испытаний Великой Отечественной войны, тоже молитвами святителя Петра, безусловно, вот эти еще несколько лет, когда жесточайшие гонения и уже окончательное решение церковного вопроса вроде было не за горами, что Господь через внешние жестокие испытания вот остановил. Остановил таким ужасным, кровавым способом вот это явление, когда казалось, что врата адовы Церковь уже одолеют. А Господь показывает: не одолеют, потому что есть те мученики, кровью которых Церковь только укрепляется.

М. Борисова

— Напоминаю, вы слушаете программу «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Но на этой неделе у нас будет повод подумать, что не только молитвами наших новомучеников и молитвами наших святителей держится Церковь, но еще молитвами Богородицы. Потому что у нас 14 октября наш любимый, замечательный, прекрасный и чисто русский, как ни странно, праздник, полный парадоксов, праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Почему я говорю парадоксов, потому что исторически это день, когда русская армия потерпела поражение благодаря тому, что константинопольцы возопили с молитвой Пресвятой Богородице, и Она практически Своим покровом покрыла совсем не русских будущих православных, а византийцев, которые от этих, пока еще неправославных, русских сильно страдали. Вот удивительным образом в Константинополе об этом забыли, а вот эти непонятные русские, которые должны бы были предать анафеме этот день в истории, они почему-то его запомнили, принесли его на свою землю. Многие исследователи полагают, благодаря благоверному князю Андрею Боголюбскому, потому что вот этот блаженный Андрей был его Ангелом Хранителем, и житие его он знал довольно хорошо, поэтому, собственно, первые Покровские церкви — это деяния благоверного князя Андрея Боголюбского. Ну что говорить, храм Покрова на Нерли знает все культурное человечество, потому что он вошел в сокровищницу культурную Юнеско. И вот этот праздник, он так и остался чисто русским, вот почему я говорю, что это парадоксальный праздник, но чрезвычайно любимый и удивительно такой сердечный для нашей Православной Церкви.

Иерей Стахий

— Безусловно, праздник, как и большинство церковных праздников, которые связаны вроде с каким-то историческим событием, они имеют куда более глубокий смысл. Мы празднуем Воздвижение Креста Господня — и для нас это не просто исторический момент, когда епископ перед матерью правящего императора, ранее валявшийся там в яме Крест, он его там поднимает и как-то отряхивает. Для нас точно также и день Покрова Пресвятой Богородицы — это не просто день какой-то одной из побед православного народа над неправославным. Для нас, конечно, это символ общего покровительства Пресвятой Богородицы. Блаженный Андрей, Христа ради юродивый, человек, который ну вот для мира кажется, ну совсем не тот, кому должна Богородица явиться. Я вот тоже напомню, что одним из подвигов блаженного Андрея было то, что он собирал в том числе о себе совсем нелестные слухи тем, что ночевал в месте, где были, можно сказать, самые дешевые служительницы древнейшей профессии — если так мягко сказать. Константинопольский ипподром, он на одной стороне тянулся поверху холма, и там трибуны были настроены, а с другой стороны уже был спуск к заливу, и там уже были такие арочные конструкции. И там как раз и какие-то криминальные элементы, и нищие, и там были вот такие продажные женщины, которыми брезговали даже вот те люди, которые завсегдатаи этих домов. И вот то, что он приходил туда и ночевал каждый раз, и более того, вроде он там и умер, и там его мощи благоухающие после его смерти в этом смердящем месте и обрели, тоже для внешнего окружающего человека, конечно, совсем это не тот человек. Да, он говорит дельные вещи, да он когда-то о чем-то наставляет. Но кому может Богородица явиться? Тем не менее надо понимать, Богородица защитила православный город не только по молитвам одного святого, по молитвам множества людей. Просто не все видят этот эффект. И поэтому я бы хотел все-таки тоже вот задуматься о том, что к нашим молитвам — скромным, недостойным, таким несовершенным по сравнению с молитвами святых, Господь очень прислушивается. Пресвятая Богородица готова за нас ходатайствовать, святые готовы к нашим молитвам присоединяться и с Творцом общаться. Но только если наша чистая душа уклонится от гордости, Господь даст нам почувствовать, что вот точно сейчас по нашей молитве что-то произошло. Именно поэтому нам кажется, что чудес вокруг не очень много, потому что Господь считает неполезным нам замечать то, как Он вмешивается в нашу жизнь по нашей просьбе и делает ее лучше. Поэтому тоже, дорогие браться и сестры, вера это же подразумевает доверие. Поэтому и мы тоже обязательно, когда молимся и вроде не видим какого-то практического результата, это не значит, что его нет. Покров — это удивительный праздник, потому что если мы смотрим — ну какое-то чудо Господь совершает, ну кто-то свидетелем, даже когда вот Господь на Фавор гору восходил, и то хотя бы трех апостолов взял. Двенадцать не взял, но все равно три свидетеля вот есть. А здесь вот ну вообще один только свидетель этого чуда. Ученику рассказывает и все, больше никому вокруг даже не рассказывает — то есть это там со слов ученика какого-то вот ну полусумасшедшего дядечки — как-то вот, получается, мы об этом празднике знаем. Но тоже как вот Господь, недаром есть такие стихи Священного Писания, что Господь от сильных мира сего сокрыл, да, а открыл младенцам. И вот тоже недаром как есть некоторое представление: ну вот младенец, новорожденный лежит, чему-то он радуется. Чему он там радуется? Ну может, как раз видит там ангелов летающих — его чистая душа может лицезреть то, что абсолютно недоступно взрослому человеку. В то время как у этого младенца, еще он фокусировать глазки толком не научился и не очень разбирает вот эти смутные предметы вокруг себя. Поэтому тоже, конечно, забота Господа, забота Пресвятой Богородицы о нас грешных, она есть постоянно. Когда мы молимся, конечно, на эту заботу мы можем сугубо рассчитывать. Но то, что мы этого порой не замечаем, это польза для нас, потому что иначе мы бы только возгордились, иначе бы сами мы стали подниматься туда, вот на крыльях гордости, на вершину храма, где Богородица с распростертым покровом стоит. Но поскольку это восхождение было не восхождение божественное, а восхождение гордостное, то мы помним, гордость с небес даже предводителя ангельского воинства денницу свергла. И нас тоже могла. Поэтому просто остается нам верить: действительно покровительство Матери Господа и Спасителя нашего с нами всегда есть.

М. Борисова

— Мне еще кажется очень важным в самом видении блаженного Андрея то, что Богородица не снисходит с какого-то облака, Она вначале оказывается в толпе молящихся. И Она перед алтарем вместе со всеми, и вместе с этим блаженным Андреем падает на колени и молится вместе со всей Церковью в его видении. А потом Она поднимается в алтарь и оттуда, из алтаря, распростерла Она свой покров. То есть это вот процесс — то, что Она молимся вместе с нами. Мне кажется, что мы иногда как-то очень сильно ставим какую-то стеклянную стену между собой и Матерью Божией, и святыми, а они вместе, то есть это вот молитва — не то что вот я здесь Ей помолюсь, а Она там где-то помолится. Она помолится вместо со мной. Если я не буду молиться, то как будет молиться Она?

Иерей Стахий

— Безусловно, Богородица молится вместо с нами. Порой там протестанты могут сказать: ой, надо молиться Богу, а вы, православные, молитесь там Богородице, святым. Нет, молитва — это не заклинание, что мы как-то обращаемся к самому сильному существу, Богу, если к слабому обратимся, то у нас что-то не получится. Молитва — это живое общение. Если мы общаемся с Богом, нам в этом общении хорошо, то мы своих друзей зовем пообщаться вместо с нами. И зовем, конечно, не уклоняемся от этого взаимного общения, что к нашей молитве присоединяется Пресвятая Богородица. Поэтому тоже, дорогие друзья, общаемся с Богородицей без панибратства, но с любовью, как с родным человеком.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». В студии были Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Слушайте нас каждую субботу. До свидания. До новых встреч.

Иерей Стахий

— С Богом.

Все выпуски программы Седмица

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 6 июля (вечер 5 июля) 2025г.

Неде́ля 4-я по Пятидеся́тнице. Влади́мирской ико́ны Бо́жией Ма́тери.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом.

Стихиры Владимирской иконы Божией Матери, глас 4, подобен: «Я́ко до́бля...»:

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Я́ко светоно́сная пала́та/ и одр всезлаты́й, Богоро́дице Влады́чице:/ Ты бо Сло́во Бо́жие/ во Твои́х ложесна́х вмести́ла еси́,/ и, ро́ждши нам Со́лнце незаходи́мое,/ Свет невече́рний,/ на́ша пре́жде неразу́мием омраче́нная сердца́/ благоразу́мием освети́ла еси́,// и льсти́ тьму́ разори́ла еси́.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Твои́м Рождество́м а́дова кре́пость разори́ся,/ и все челове́чество спасе́но бы́сть,/ ны́не же Твои́ми моли́твами/ враго́в на́ших шата́ние низложи́,/ и кре́пость их сокруши́,/ и лю́дем Твои́м побе́ды на враги́ да́руй,/ да посра́мятся вси,// явля́ющии рабо́м Твои́м зла́я.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Богоро́дице Влады́чице,/ держа́вная Помо́щнице,/ укрепи́ сла́вящую Тя страну́ на враги́,/ да я́коже дре́вле спасла́ еси́ Ца́рский град от нахожде́ния пога́ных,/ та́ко и ны́не спаси́ страну́ Росси́йскую от нахожде́ния вра́жия,/ от междоусо́бныя ра́ти,/ от гла́да же и тру́са,/ Де́во Неискусобра́чная./ Сего́ ра́ди Тя сла́вит страна́ Росси́йская,// челове́ком Помо́щницу.

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: Ны́не страна́ Росси́йская/ о Тебе́ хва́лится и весели́тся,/ име́ющи Тя Засту́пницу непосты́дную/ и сте́ну неруши́му,/ гра́ду на́шему непоколеби́мое основа́ние,/ стра́жа неусы́пна земли́ Росси́йския./ Не преста́й ны́не Твои́ми, Госпоже́, моли́твами// избавля́ти Твой град и лю́ди от всех бед.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: Тебе́ припа́дают, Госпоже́,/ святи́телей сосло́вие и собо́ри,/ совокупле́ние всех, мона́си и прости́и/ и ве́сь наро́д, уми́льно моля́щеся,/ Тебе́ ны́не кла́няющеся,/ и любе́зно целу́юще Твой о́браз,/ и, моля́щеся, глаго́лют:// чту́щий Тя град всегда́ спаса́й от всех бед.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8, подобен: «О, пресла́внаго чудесе́...»:

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О, пресла́внаго чудесе́!/ И́же невмести́мый небесы́,/ и А́нгелы сла́вимый,/ и от Серафи́мов пое́мый,/ на зе́млю соше́д, в Твою́ утро́бу вмести́ся/ и ключа́ де́вства не разруши́,/ на́ше естество́, дре́вле от диа́вола му́чимо, изъя́т/ и ве́сь род челове́ческий свободи́,/ Тебе́ же, Госпоже́, Засту́пницу нам дарова́./ Тем не преста́й сохраня́ти// и спаса́ти ду́ши на́ша, я́ко Милосе́рда.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Прииди́те, росси́йстии собо́ри,/ прииди́те, ве́рных совокупле́ния,/ в сре́тение Цари́цы Богоотрокови́цы:/ се бо гряде́т Цари́ца Свои́м о́бразом честны́м,/ спасти́ град и лю́ди, от сопоста́тных пога́н невоева́ны./ О, чу́до ве́лие и пресла́вное/ и пребо́льши ума́!/ Ка́ко прише́ствием честна́го Ея́ о́браза сопроти́внии побежда́ются/ и оте́чество на́ше утвержда́ется?/ Но́щь упраздни́ся, и де́нь прибли́жися./ Его́же ра́ди Тебе́, вину́ спасе́ния на́шего, естество́ на́ше прие́млет/ и вся тва́рь воспева́ет, Ти зову́щи:/ ра́дуйся, Предста́тельнице, и Помо́щнице,// и спасе́ние душ на́ших.

Догматик, глас 3:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Пареми́и Влади́мирской ико́ны Бо́жией Ма́тери:

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Бытия́ чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 28:)

Чтец: Изы́де Иа́ков от студенца́ кля́твеннаго и и́де в Харра́нь./ И обре́те ме́сто, и спа та́мо,/ за́йде бо со́лнце;/ и взят от ка́мения ме́ста того́,/ и положи́ возгла́вие себе́,/ и спа на ме́сте о́ном, и сон ви́де./ И се ле́ствица, утвержде́на на земли́,/ ея́же глава́ досяза́ше до небе́с,/ и А́нгели Бо́жии восхожда́ху и низхожда́ху по ней./ Госпо́дь же утвержда́шеся на ней и рече́:/ Аз Бог Авраа́мов, отца́ твоего́, и Бог Исаа́ков, не бо́йся./ Земля́, иде́же ты спи́ши на ней,/ тебе́ дам ю и се́мени твоему́./ И бу́дет се́мя твое́, я́ко песо́к земны́й,/ и распространи́тся на мо́ре, и Ли́ву, и се́вер, и на восто́ки,/ и возблагословя́тся о тебе́ вся коле́на земна́я и о се́мени твое́м./ И се Аз с тобо́ю, сохраня́яй тя на вся́ком пути́, а́може а́ще по́йдеши./ И возвращу́ тя в зе́млю сию́, я́ко не и́мам тебе́ оста́вити,/ до́ндеже сотвори́ти Ми вся, ели́ка глаго́лах тебе́./ И воста́ Иа́ков от сна своего́ и рече́:/ я́ко е́сть Госпо́дь на ме́сте сем, аз же не ве́дех./ И убоя́ся, и рече́:/ я́ко стра́шно ме́сто сие́,/ не́сть сие́, но дом Бо́жий,// и сия́ врата́ Небе́сная.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Проро́чества Иезеки́илева чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из глав 43, 44:)

Чтец: Та́ко глаго́лет Госпо́дь:/ бу́дет от дне осма́го и про́чее,/ сотворя́т иере́и на олтари́ всесожже́ния ва́шего/ и я́же спасе́ния ва́шего,/ и прииму́ вы, глаго́лет Адонаи́ Госпо́дь./ И обрати́ мя на пу́ть врат святы́х вне́шних, зря́щих на восто́ки, и сия́ бя́ху затворе́на./ И рече́ Госпо́дь ко мне:/ врата́ сия́ затворе́на бу́дут и не отве́рзутся,/ и никто́же про́йдет сквозе́ их,/ я́ко Госпо́дь, Бог Изра́илев, про́йдет и́ми, и бу́дут затворе́на./ Я́ко игу́мен ся́дет в них сне́сти хлеб,/ по пути́ ела́мских врат вни́дет и по пути́ его́ изы́дет./ И введе́ мя по пути́ врат святы́х, су́щих к се́веру, пря́мо хра́му,// и ви́дех, и се испо́лнь сла́вы храм Госпо́день.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: При́тчей чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 9:)

Чтец: Прему́дрость созда́ себе́ дом и утверди́ столпо́в се́дмь./ Закла́ своя́ же́ртвенная, и раствори́ в ча́ше свое́й вино́,/ и угото́ва свою́ трапе́зу./ Посла́ своя́ рабы́, созыва́ющи с высо́ким пропове́данием на ча́шу, глаго́лющи:/ и́же е́сть безу́мен, да уклони́тся ко мне./ И тре́бующим ума́ рече́:/ прииди́те, яди́те мой хлеб и пи́йте вино́, е́же раствори́х вам./ Оста́вите безу́мие, и жи́ви бу́дете./ И взыщи́те ра́зума, да поживете́/ и испра́вите ра́зум в ве́дении./ Наказу́яй злы́я прии́мет себе́ безче́стие,/ облича́яй же нечести́ваго опоро́чит себе́,/ обличе́ние бо нечести́вому — ра́ны ему́./ Не облича́й злых, да не возненави́дят тебе́,/ облича́й прему́дра, и возлю́бит тя./ Да́ждь прему́дрому вину́, и прему́дрший бу́дет./ Сказу́й пра́ведному, и приложи́т приима́ти./ Нача́ло прему́дрости — страх Госпо́день,/ и сове́т святы́х — ра́зум./ Разуме́ти бо зако́н по́мысла е́сть блага́го:/ сим бо о́бразом мно́гое поживе́ши вре́мя,// и приложа́тся тебе́ ле́та живота́.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́:

Стихиры Владимирской иконы Божией Матери, глас 2, самогласны:

Стихира: Я́ко вои́стинну дре́вняго киво́та пречестне́е,/ егда́ Дави́д, собра́в чи́ны, ликовствова́ше,/ ны́не Твоя́, Богоро́дице, ико́на,/ е́йже предстоя́т архиере́ев собо́ри,/ и с чи́нми А́нгел,/ и все христоимени́тых люде́й мно́жество/ досто́йно блажа́т Тя, Ма́терь Бо́жию,/ и прославля́ют раболе́пно,/ и честву́ют, и покланя́ются,/ и мо́лятся Тебе́ по Бо́зе:/ да мир умири́ши в правосла́вии,/ и оте́чество утверди́ши,/ и спасе́ши от всех зол Твоя́ рабы́,// я́ко еди́на Благослове́нная.

Стихира: Предстоя́т Ти, Госпоже́ Богоро́дице,/ пред Твои́м, Пречи́стая, о́бразом,/ архиере́ев сосло́вие и вси лю́дие,/ мона́си и прости́и,/ ве́дуще Тя вои́стинну Помо́щницу си́льну и непобеди́му,/ моле́ния Тебе́ приноси́ти от всея́ души́ подвиза́ются/ и поуща́ют на моли́тву к Бо́гу,/ тре́бующе Твоея́ по́мощи,/ да простре́ши богоно́сныя Твоя́ ру́ки/ и умо́лиши за мир./ Вонми́ и услы́ши, Влады́чице,/ и пода́ждь утеше́ние рабо́м Твои́м,/ до́ндеже не одоле́ют ны грехи́ на́ша тя́жкия и лю́тыя:// Твоея́ бо всегда́ тре́буем вси по́мощи.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8:

Стихира: Пе́рвее написа́вшейся Твое́й ико́не/ ева́нгельских та́ин благове́стником/ и к Тебе́, Цари́це, принесе́нней,/ да усво́иши Ту/ и си́льну соде́лаеши спасти́ честву́ющия Тя./ И пора́довалася еси́, я́ко су́щи Ми́лостива,/ спасе́ния на́шего Соде́тельница,/ я́ко уста́ и глас ико́не бы́вше,/ я́коже и Бо́га внегда́ зачина́ющи во чре́ве,/ пе́снь воспе́ла еси́:/ се отны́не ублажа́т Мя вси ро́ди./ И, на ту зря́щи, глаго́лала еси́ со вла́стию:/ с сим о́бразом благода́ть Моя́ и си́ла./ И мы и́стинно ве́руем, я́ко се рекла́ еси́, Госпоже́:/ сим о́бразом с на́ми еси́./ Тем благогове́йно предстоя́ще, покланя́емся Тебе́, раби́ Твои́:// посети́ ны Твои́ми Ма́терними щедро́тами.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 7:

Стихира: Гора́ еси́ вели́кая и пресла́вная,/ па́че горы́ Сина́йския, Богоро́дице./ Она́ бо, не терпя́ше сни́тия сла́вы Бо́жия, во о́бразех и се́нех,/ огне́м возгара́шеся,/ и гро́ми и мо́лнии та́мо бы́ша./ Ты Боже́ственный о́гнь сущ,/ Бо́жие Сло́во во чре́ве Твое́м неопа́льно носи́ла еси́/ и от сосе́ц Твои́х млеко́м пита́ла еси́ ма́нием Нося́щаго вся./ И Ма́тернее дерзнове́ние к Нему́ иму́щи,/ помози́, Влады́чице, ве́рно пра́зднующим Твой честны́й пра́здник/ и не забу́ди, ми́лостивно посеща́ющи,/ прия́ла бо еси́ от Бо́га дар// стро́ити и покрыва́ти христоимени́тое ста́до, рабы́ Твоя́.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 6:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Тебе́ вси ро́ди челове́честии/ хва́льныя да́ры прино́сят, Влады́чице,/ и мо́лятся я́ко Цари́це и Ма́тери Бо́жии,/ проро́цы Тя прему́дро пропове́даша,/ леви́ти благослови́ша,/ апо́столи и му́ченицы испове́даша,/ вся сосло́вия покланя́ются,/ архиере́е пропове́дают,/ мона́си и прости́и благогове́ют,/ бога́тии и убо́зии, сироты́ и вдовы́,/ и всяк во́зраст, и вся́ко преспе́яние,/ ста́рческое и младе́нческое,/ под кров Твой держа́вный с ве́рою прибега́ем:/ покры́й и соблюди́, Госпоже́, моли́твами Твои́ми// и спаси́ от бед ду́ши на́ша.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8, самогласна:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Да ра́дуются росси́йстии собо́ри,/ да ликовству́ет естество́,/ я́ко Твоего́, Чи́стая, честна́го о́браза прише́ствием/ град наш спаса́ется,/ раби́ Твои́, от одержа́щия ну́жды изба́вльшеся,/ Тебе́, Чи́стая, взыва́ют:/ ра́дуйся, до́брых вино́вная,/ и Засту́пнице непосты́дная,// и спасе́ние душ на́ших.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Дважды)

Тропа́рь Влади́мирской ико́ны Бо́жией Ма́тери, глас 4:

Дне́сь све́тло красу́ется сла́внейший град Москва́,/ я́ко зарю́ со́лнечную, восприе́мши, Влады́чице, чудотво́рную Твою́ ико́ну,/ к не́йже ны́не мы притека́юще и моля́щеся Тебе́, взыва́ем си́це:/ о пречу́дная Влады́чице Богоро́дице!/ Моли́ся из Тебе́ воплоще́нному Христу́ Бо́гу на́шему,/ да изба́вит град сей и вся гра́ды и страны́ христиа́нския невреди́мы от всех наве́т вра́жиих// и спасе́т ду́ши на́ша, я́ко Милосе́рд.

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия