Поделиться
Можно ли сохранить пасхальную радость на весь год? Да. Со мной такое случилось, когда я впервые увидела пасхальный рассвет. Сама не знаю, как это удалось такому любителю поспать. Думаю, такой подарок сделал мне Господь.
В нашей семье давно стало традицией ходить на пасхальную службу ночью. Это событие — самое долгожданное и для нас с мужем, и для детей.
Великая суббота наполнена ожиданием чуда, внутренней тишиной. Воскреснет ли Христос? — будто спрашивает сердце. Каким найдём мы гроб Господень? Как будем жить дальше, если похоронили Христа в страстную пятницу?
С такими мыслями и в надежде на воскресение мы собираемся на крестный ход.
Средний сын заглядывает в холодильник: как там наши куличи и творожная пасха? А вдруг кто-то съел? Семья большая, не уследишь! Младшая дочурка сидит на ковре нарядная, рассказывает кукле про праздник. Маленький сын хочет скорее на улицу, чтобы посмотреть, много ли звёзд зажглось на небе и видно ли луну. Самый крошечный малыш завернут в одеяло и спит в коляске. Только Господь знает, какие сны видит он в эту чудесную ночь.
Выходим. Успели на крестный ход — путь ко гробу, который прошли жёны-мироносицы. Волнение усиливается и — вот оно, свершилось! — «Христос воскресе!» Младшие дети прыгают от радости.
Литургия на Пасху лёгкая, поднимающая ввысь. Снова и снова слышны пасхальные возгласы. Время пролетает незаметно. Мы возвращаемся домой, разговляемся, делимся впечатлениями. Глаза уже слипаются. Обычно все ложатся спать. Так было все годы нашей воцерковленной жизни.
Но в эту ночь я легла не сразу. Прочитала вечернее правило, никуда не торопясь, наслаждаясь тишиной. Помыла чашки и глянула в окно. «Странно, неужели ещё не стемнело?» — мелькнула мысль в сонной голове. Небо было прозрачное на горизонте. «Да нет, это же не запад! Из окна кухни виден восток! Это рассвет!» — не сразу поняла я.
Неужели впервые не уснула, устав от хлопот? Неужели увижу, как встаёт раннее весеннее солнце?
Вышла на балкон. Небо светлело прямо на глазах. Внизу были видны кроны деревьев. А в них взахлёб, ликуя, перебивая друг друга, пели птицы. Они будто славили воскресшего Христа!
Рассвет очень похож на воскресение. Солнце встаёт после тёмной ночи. Природа просыпается, в сердце человека трепет. Победа света над тьмой. Есть такое выражение: Пасха — это рассвет, который уже никогда не померкнет. И рассвет, что я увидела, удалось сохранить в сердце надолго.
В Церкви не случайны повторяющиеся события. Например, каждый воскресный день вспоминают о воскресении Христа, чтобы не утонуть в заботах и скорбях, напомнить людям о пасхальной радости.
Рассвет тоже повторяется, причём, каждый день. Я стала вспоминать о том рассвете по утрам, и это придает мне сил. Да, любое утро может быть напоминанием пасхального утра. Так проще не сбиться со светлого пути, не потерять радость о воскресшем Господе!
Автор: Ольга Кутанина
Все выпуски программы Частное мнение
Схимонахиня Марфа Арзамасская (в миру Мария Протасьева) и её семья
Поделиться
Фото: Ivan Lemekhov / Pexels
Ростовский воевода, или как сказали бы сегодня — глава города, Пётр Григорьевич Протасьев, в 1766-м году овдовел. Супруга его, Екатерина Васильевна, скончалась, когда ей было чуть больше тридцати. На руках у воеводы осталась дочка, шестилетняя Машенька. Пётр Григорьевич души в ней не чаял. Однако понимал, что девочке необходим женский присмотр. И обрадовался, когда его мать — Машенькина бабушка — предложила разделить с ним заботу об осиротевшей внучке.
Маша проводила с бабушкой много времени. Вместе они ездили на богомолье по святым местам. И чем старше становилась Маша, тем сильнее стремилось её сердце к Богу. Пётр Григорьевич заметил, что дочь его стала подолгу молиться, закрывшись в своей комнате. Машенька строго постилась, старалась избегать светских развлечений — балов и приёмов. Однажды она доверительно сказала Петру Григорьевичу, что в будущем желала бы принять монашеский постриг. Любящего отца словно громом поразили эти слова. Он хотел в будущем выдать Машу замуж за родовитого и состоятельного человека. Ведь кому, как не отцу, виднее, что будет лучше для дочери? Так рассуждал Пётр Григорьевич, и поэтому запретил Маше даже думать о монастыре. Досталось и бабушке. «Ты своими разъездами по монастырям внушила ребёнку такие мысли!» — в сердцах выговаривал матери воевода.
Марии меж тем исполнилось 16 лет. Бабушка к этому времени скончалась, и Пётр Григорьевич решил, что дочери пора всерьёз задуматься о замужестве. Однажды он сказал Маше, чтобы она готовилась к большому балу. Воевода пригласил к себе знатных и богатых женихов губернии в надежде, что с кем-то из них Маша сможет найти семейное счастье. Мария понимала, для чего отец задумал этот праздник. И накануне назначенного дня решилась... на побег. Девушка написала записку, в которой сообщала, что не может идти против Божьего призвания посвятить себя служению Господу в каком-нибудь монастыре. Просила простить её и не разыскивать. Ночью, взяв свои небольшие сбережения, Мария ушла из дома.
Миновали сутки её странствий. Машенька шла по дороге, и вдруг за спиной услышала конский топот. Девушка обернулась — её нагонял отцовский экипаж! Коляска остановилась, оттуда выпрыгнул расстроенный слуга. И обратился к девушке со словами: «Марья Петровна, барышня, возвращайтесь скорее домой! Батюшка ваш от горя слёг!». Слуга рассказал: обнаружив наутро, что дочери нет дома, Пётр Григорьевич места себе не находил. А когда увидел и прочёл её записку, с рыданиями упал на диван в своём кабинете, и больше с него не вставал. Сердце Маши сжалось, она осознала, какие волнения доставила родным. Девушка села в экипаж и вскоре была дома. Отец встретил дочь со слезами и объятиями. Машенька тоже плакала, раскаиваясь в том, что своим побегом причинила отцу такую боль. В тот день Пётр Григорьевич благословил дочь на иноческое житие.
Вскоре Мария стала послушницей костромского Богоявленско-Анастасииного женского монастыря. Обитель располагалась относительно недалеко от дома, и отец, которому нелегко было расстаться с любимой дочерью, часто навещал её. Когда же Пётр Григорьевич скончался, Марию перевели в Арзамасскую Алексеевскую женскую общину, устроенную старцем Феодором Санаксарским. Там 25-летняя Мария Петровна Протасьева приняла постриг в великую схиму с именем Марфа, и в 1785-м году была избрана настоятельницей обители. Всю жизнь Марфа Арзамасская благодарила отца за то, что он благословил её на монашеский путь. И молилась за своих родных.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Искусство в блокадном Ленинграде
Поделиться
Фото: Florian G / Pexels
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Уже к осени немецкие захватчики подошли к Ленинграду, и 8-го сентября город оказался окружён. Немцы надеялись взять его к зиме и бомбили, уничтожая склады с продовольствием и боеприпасами. Но войска продолжали защищать осаждённый Ленинград. Уже к зиме запасы продовольствия подошли к концу и в городе начался голод, однако жители не собирались сдаваться. Они воевали в рядах красной армии, работали в школах и на заводах. Вопреки обстрелам, голоду и холодной зиме город продолжать жить. Театры давали спектакли, композиторы писали музыку, а поэты — стихи.
Я говорю: нас граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот канонад,
И если завтра будут баррикады —
Мы не покинем наших баррикад...—
Эти стихи поэтессы Ольги Берггольц звучали из репродукторов в осаждённом городе. Всю блокаду она читала свои произведения на ленинградском радио. Лишь стоило объявить в динамик: «Внимание! Говорит Ленинград! У микрофона поэтесса Ольга Берггольц» — как люди стекались к репродукторам, чтобы услышать её голос и строки, которые давали силы жить дальше. Искусство стало для горожан отдушиной в тяжёлые военные дни.
Настоящим событием для жителей города стало исполнение Седьмой симфонии композитора Дмитрия Шостаковича. В самом начале блокады он жил в Ленинграде, служил в пожарной бригаде и работал над созданием новой симфонии. В октябре 1941 года композитор был эвакуирован, поэтому закончил своё музыкальное произведение в Куйбышеве. Спустя десять месяцев его доставили в Ленинград специальным рейсом для исполнения нового произведения и укрепления духа жителей города. 9 августа 1942 года в филармонии состоялось исполнение симфонии. Зал был переполнен, и музыку транслировали по радио для всех жителей.
Пригласительные билеты на концерт были оформлены ленинградской художницей — Анной Остроумовой-Лебедевой. Всю блокаду она создавала пейзажи и гравюры родного города. Позднее она вспоминала: «Писала часто в ванной комнате. Положу на умывальник чертежную доску, на нее поставлю чернильницу. <...> Здесь глуше звучат удары, не так слышен свист летящих снарядов». С репродукциями работ художницы в городе печатались открытки, которые отправлялись из Ленинграда на фронт и в другие города. Так вся страна знала, что город жив.
Драматический театр имени Максима Горького ставил спектакли и устраивал новогоднюю ёлку для детей. Школьница Тоня Жукова вспоминала: «1 января 1942 года нам, учащимся, дали пригласительные билеты на ёлку в Драматический театр <...> Во время спектакля несколько раз объявляли тревогу, спектакль прерывался, мы все спускались в бомбоубежище. Потом были накрыты столы». Спектакли продолжали показывать и в кукольном театре. Одним из любимых представлений жителей Ленинграда была постановка «Кукольный город», созданная писателем Евгением Шварцем. В ней жители сказочного городка боролись с крысами.
Блокада окончательно завершилась лишь 27 января 1944 года. Восемьсот семьдесят два дня горожане сопротивлялись врагу, сохраняя стойкость и силу духа. А стихи Ольги Берггольц и музыка Дмитрия Шостаковича стали настоящими символами мужества жителей блокадного Ленинграда.
Все выпуски программы Открываем историю
Псалом 28. Богослужебные чтения
Поделиться
Человечество на протяжении очень долгого периода пыталось... «услышать космос». Пифагор вслушивался в гармонии орбит планет, учёный Иоанн Кеплер буквально «описал партитуру» Солнечной системы, переведя скорости планет в музыкальные интервалы. Более поздние физики пытались «слышать» свет через особые приборы. Не говоря уже про «реликтовое эхо» — космическое микроволновое фоновое излучение, которое по сей день служит важным подтверждением Большого Взрыва.
28-й псалом Давида, который сегодня читается в храмах за богослужением, — вдохновенное поэтическое произведение, тоже посвящённое «голосу космоса». Давайте послушаем!
Псалом 28.
Псалом Давида. [При окончании праздника кущей.]
1 Воздайте Господу, сыны Божии, воздайте Господу славу и честь,
2 воздайте Господу славу имени Его; поклонитесь Господу в благолепном святилище Его.
3 Глас Господень над водами; Бог славы возгремел, Господь над водами многими.
4 Глас Господа силён, глас Господа величествен.
5 Глас Господа сокрушает кедры; Господь сокрушает кедры Ливанские
6 и заставляет их скакать подобно тельцу, Ливан и Сирион, подобно молодому единорогу.
7 Глас Господа высекает пламень огня.
8 Глас Господа потрясает пустыню; потрясает Господь пустыню Кадес.
9 Глас Господа разрешает от бремени ланей и обнажает леса; и во храме Его всё возвещает о Его славе.
10 Господь восседал над потопом, и будет восседать Господь царём вовек.
11 Господь даст силу народу Своему, Господь благословит народ Свой миром.
Как мы слышим, Давид многократно повторяет выражение «глас Господа» — который гремит, созидает и разрушает, «разрешает от беременности ланей» и «обнажает леса». В отличие от философов и учёных, «голос космоса» для Давида — это не отчуждённый, внешний голос — а постоянно звучащий в нашей жизни голос Творца, не оставившего Своё творение без попечения — но снова и снова напоминающий нам о Своём присутствии.
И главное, к чему подводит Давид — самое лучшее место, где эта «гитара мироздания» звучит без мешающего шума, без суеты, без искажений — это Храм Господень, особо выделенное из всего остального бытия место, где всё подчинено только Одному Богу. Именно здесь, в храме, во время богослужения, наш физический слух, наше зрение, да и все другие чувства переходят в особый режим функционирования — и не только «обостряются», но и «сонастраиваются» той самой «музыке небесных сфер», которой пронизано всё бытие.
Вот почему, дорогие друзья, так важно регулярно ходить в храм — именно не «заглядывать по дороге», а сознательно приходить на богослужение: это самый лучший, самый действенный и быстрый способ сначала научиться распознавать реальность Божественного присутствия в храме — а потом и увидеть его в нашем самом обычном, будничном, дне!
