
Фото: Jason W / Unsplash
В 2014-м году престижная литературная премия Александра Солженицына была вручена литературному критику и литературоведу Ирине Роднянской. Мне довелось поработать рядом с Ириной Бенционовной в редакции нашего старейшего журнала «Новый мир», где она в течение 20-ти лет заведовала отделом критики...
Доложу вам, друзья, что критики получают литературные премии крайне редко. А Роднянская — не просто критик, она ещё и критик-мыслитель, критик-художник.
...Удивительно: её самая первая публикация вышла в 1956 году, то есть в середине прошлого века! Ирина Бенционовна писала о Николае Заболоцком как о великом поэте, когда об этом не писал никто; десятилетиями осмысливала наследие мыслителей Владимира Соловьева и Сергея Булгакова; собрала и переиздала легендарный «Поэтический словарь» Квятковского и ещё, и ещё, и ещё.
Десятки важнейших, знаковых имен прошлого и настоящего!
А теперь я приведу её собственные слова с обложки двухтомника «Движение литературы» (2006), послужившего одним из поводов присуждения солженицынской премии: «...Идеал дисциплинированного чтения, делающего литературоведа интерпретатором, — это для меня пребывание одновременно внутри и вне произведения...»
Вот что говорила о своём многолетнем опыте чтения Ирина Роднянская на церемонии вручения ей Литературной премии Александра Солженицына:
«У меня как у читателя, можно сказать, с отрочества возникла по сию пору необъяснимая потребность, оказавшись наедине с художественным текстом, выразить словесно то, что я из него какими-то рецепторами своими извлекла. В этом азартно нуждалась я сама, а публичность высказывания представлялась вторым делом. Мне, этакому читателю-открывателю, текст виделся сверкающим белизной, никем ещё не истоптанным снежным полем, где я впервые оставляю свой извилистый след, обозначая им лабиринты авторской акцентуации, в том числе и тупики, куда заводит творца измена подлинности».
В 2022 году в премиальной книжной серии вышла книга Роднянской под названием «Книжная сотня» (половину сборника составила малоформатная литературная критика в фирменной новомировской рубрике «Книжная полка...», где после слова «полка» непременно обозначается имя её «держателя»).
Итак, сотня мини-рецензий за 10 лет, с 2000-го по 2009-й: «академических» и наблюдательно-беглых, доверительных и беспощадно-жёстких, просветительских и лиричных. Некоторым образом, сплошные «закладки».
И «под занавес» тома (перед горячими текстами речей членов жюри и ответного слова лауреата) — фундаментальная статья для энциклопедического словаря «Русские писатели. 1800–1917» — о поэте, драматурге, прозаике и переводчике Алексее Константиновиче Толстом.
Кстати, на церемонии вручения премии Ирина Роднянская цитировала знаменитые: стихи Толстого «Двух станов не боец, но только гость случайный...». Это, друзья, — к внутреннему портрету её надпартийной позиции, её христианского мировоззрения...
«...Я остаюсь верна своему неопосредованному общению с произведением как с нетронутым полем, сулящим множество „открытий чудных“, о коих мне заранее ничего не известно. И это же переживание текста как загадки, которую тянет разгадать, не оставляло меня, когда я писала о не мною досконально изученных Пушкине, Лермонтове, Гоголе, Достоевском, Блоке; поэтому я отношу своё соприкосновение с ними тоже к области литературной критики, а не к собственно филологии».
Премиальная формулировка солженицынской премии Ирине Роднянской, голос которой мы сейчас слышали, состоит из двух частей. Первая — условно говоря — «за литературу», вторая — «за публицистику». В первой говорится — цитирую — о «преданном служении отечественной словесности в её поисках красоты и правды».
Все выпуски программы Закладка Павла Крючкова
Псалом 96. Богослужебные чтения

Вы хорошо помните состояние природы, когда после сильной грозы — с тёмными, непроницаемыми облаками, раскатами грома и полыхающими молниями — наступает затишье, небо проясняется и наконец-то пробивается ослепительный луч солнечного света?
96-й псалом, который сегодня читается в храмах за богослужением, в основе своей драматургии имеет именно этот образ грозы. Давайте послушаем.
Псалом 96.
1 Господь царствует: да радуется земля; да веселятся многочисленные острова.
2 Облако и мрак окрест Его; правда и суд — основание престола Его.
3 Пред Ним идёт огонь и вокруг попаляет врагов Его.
4 Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет.
5 Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли.
6 Небеса возвещают правду Его, и все народы видят славу Его.
7 Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги.
8 Слышит Сион и радуется, и веселятся дщери Иудины ради судов Твоих, Господи,
9 ибо Ты, Господи, высок над всею землёю, превознесён над всеми богами.
10 Любящие Господа, ненавидьте зло! Он хранит души святых Своих; из руки нечестивых избавляет их.
11 Свет сияет на праведника, и на правых сердцем — веселие.
12 Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его.
Псалом, который мы только что слышали, удивителен своим диапазоном, своим поистине невероятным размахом. Он начинается с образов не знающего пощады огня, гор, которые, словно воск, тают и расплываются, молнии сверкают, земля дрожит, идолы падают ниц — и в итоге приходит к самой настоящей камерности, домашнему очагу и уюту — тёплому, светлому, доброму и вдохновляющему. И весь этот диапазон держится на одном: правде Божией. Она являет себя и в грозных явлениях — и в тишине семейного уюта.
Великий греческий мыслитель Платон говорил о космосе как о «живом организме» — буквально ζῷον ἓν ὁρατόν — «одно‑единственное видимое живое». Однако псалмопевец смотрит ещё глубже: этот «организм» не только «живёт», но ещё и «поёт» — поёт славу своему Творцу и Создателю. В этом смысле Космос — икона (εἰκὼν) невидимого Бога: как икона делает невидимое зримым, так и сотворённый мир проповедует умопостигаемого Творца. Быть может, мы не всегда и не во всём способны услышать эту мелодию бытия — но чем ближе человек оказывается к чистоте и святости, тем лучше он начинает распознавать отзвуки Божественной гармонии повсюду: и в грозе, и в снегопаде, и в летнем зное, и ураганном ветре — и ровно точно так же в самой простой обыденности будней. В определённом смысле этот искренний, глубинный восторг перед бытием лучше всего показывают маленькие дети — когда они растут в любящей полноценной семье: для них каждый новый день — праздник, перед ними — безграничный горизонт новых событий и открытий, они не пытаются, в отличие от нас, взрослых, «всё понять», всё ухватить, всё удержать и подчинить себе. Вот этой «детскости» и хотелось бы научиться: просто — быть, «быть в бытии» — как бы это ни прозвучало тавтологией! Не «отщипывать» от жизни только то, что «по моему ндраву и вкусу», не превращать себя самого в единственный критерий правильности и неправильности — но учиться воспринимать жизнь во всей грандиозности её диапазонов целиком, но не фаталистично, а как пророк Давид — с ясной уверенностью в том, что Бог — единственный Хозяин этого мира, и Его правда — правда во веки!
Псалом 96. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 96. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 96. На струнах Псалтири
1 Господь царствует: да радуется земля; да веселятся многочисленные острова.
2 Облако и мрак окрест Его; правда и суд - основание престола Его.
3 Пред Ним идет огонь и вокруг попаляет врагов Его.
4 Молнии Его освещают вселенную; земля видит и трепещет.
5 Горы, как воск, тают от лица Господа, от лица Господа всей земли.
6 Небеса возвещают правду Его, и все народы видят славу Его.
7 Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами. Поклонитесь пред Ним, все боги.
8 Слышит Сион и радуется, и веселятся дщери Иудины ради судов Твоих, Господи,
9 ибо Ты, Господи, высок над всею землею, превознесен над всеми богами.
10 Любящие Господа, ненавидьте зло! Он хранит души святых Своих; из руки нечестивых избавляет их.
11 Свет сияет на праведника, и на правых сердцем - веселие.
12 Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его.
3 июля. О кротости и смирении Христа

В 11-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Я кроток и смирен сердцем».
О кротости и смирении Христа — священник Захарий Савельев.
Смирение Христа заключается в том, что Он, будучи Богом, будучи Творцом, воплотился и стал человеком. В этом Его кротость и смирение заключаются как Бога— Бог, Который снизошел до человеческого естества.
Но, кроме того, кротость и смирение Спасителя ещёи проистекает из Его земной жизни как человека, потому что Он не гнушался хромых, слепых. Спаситель принимал всех людей и не оставлял без Своего внимания не только людей обычной наружности, но в том числе и болящих.
Но, кроме того, и смирение Спасителя заключается в том, что на Тайной Вечере, будучи Учителем и Наставником, а также Богом и Спасителем целого мира, Он умыл ноги Своим ученикам. Это действительно великая кротость и великое смирение и большой пример для подражания всем нам.
И по сей день при совершении Таинства Евхаристии эта кротость и смирение каждому из нас напоминается через чтение Священного Писания на литургии и, в общем-то, образом богослужения. Само совершение литургии нам это паки и паки напоминает. Вообще, то, что мы совершаем Божественную литургию, что мы кусаем зубами Того, на Кого ангелы боятся смотреть, как говорил об этом святитель Иоанн Златоуст.
Все выпуски программы Актуальная тема