«Трезвый образ жизни». Валерий Доронкин

У нас в гостях был руководитель Координационного центра по противодействию алкоголизму и утверждению трезвости Синодального отдела по благотворительности и социальному служению Валерий Доронкин.

Валерий поделился своей личной историей, как он пришел к тому, что отказался от алкоголя и стал помогать другим справляться с алкогольной зависимостью. Наш гость рассказал, каким образом Церковь участвует в проектах по популяризации трезвого образа жизни и как в нашей стране ежегодно 11 сентября отмечается День Трезвости.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

---

Т. Ларсен

— Привет, друзья, это проект «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен...

В. Рулинский

— И я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. Мы говорим с людьми, которые вдохновлены Христом на служение милосердия и вдохновляют других. И у нас в гостях Валерий Доронкин, руководитель координационного центра по утверждению трезвости и профилактике алкоголизма Синодального отдела по благотворительности. Валерий Константинович, здравствуйте.

В. Доронкин

— Здравствуйте.

Т. Ларсен

— Добрый день.

В. Рулинский

— У нас вчера был Всероссийский день трезвости. И событие достаточно важное, оно приобрело за последние годы, мне кажется, значение колоссальное, у большого числа людей отзывается, наверное, вот эта тематика трезвости. Но некоторым людям, наверное, не совсем понятно, зачем День трезвости. Валерий Константинович, зачем он нужен?

Т. Ларсен

— И какими мероприятиями он отмечен?

В. Доронкин

— Да. Зачем день трезвости? Ну принято говорить, что трезвость — это что-то противоположное пьянству. Последние лет 30, ну сейчас уже меньше, в нашей стране употребление алкоголя было чрезмерным — сказать это, значит не сказать ничего. Употребление алкоголя, 18 и 20 приблизительно литров на человека в год — фраза такая достаточно высокопарная, но вполне, я считаю, верная: генетическое вырождение нации. Ну много слов употребляли эксперты. И День трезвости — это, как принято сегодня говорить, информационный повод. Когда мы начинали эту работу серьезно вести, с 2009 года приблизительно, оказалось, что о трезвом образе жизни чиновникам и представителям СМИ говорить неинтересно. Когда мы приходили к заместителям губернаторов, к представителям федеральных органов власти, направляли какие-то предложения в средства массовой информации, эти предложения игнорировались и вышучивались. Ну что такое трезвость? — ха-ха, хи-хи. Там, не знаю, трезвый Новый год? — хи-хи, ха-ха. В какой-то момент оказалось, что в России в начале XX века был такой праздник — День трезвости, который праздновался в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, 11 сентября. Эта традиция была установлена по инициативе простых людей, была поддержана Священным синодом. У нас вообще в стране самое интересное, оно по инициативе обычных людей происходит, а потом Церковь с радостью поддерживает эти инициативы, вдохновляется и благословляет. И обсуждая с единомышленниками, коллегами, как нам громче говорить, как нам помогать людям, как нам найти помощь и поддержку среди представителей органов власти и СМИ, как я уже говорил, мы вспомнили такой современный термин: информационный повод. Приблизительно в 2011 году в Синодальном отделе, в зале за большим столом, состоялась встреча немногочисленных представителей трезвеннических проектов и трезвеннических организаций из Москвы и Московской области, она была организована по инициативе Священного синода.

В. Рулинский

— Вас, видимо, да, Валерий Константинович?

В. Доронкин

— Ну да. И мы сели, обсуждали: а как вообще нам праздновать День трезвости? Потому что в то время эта инициатива была непонятна и не поддерживалась. Мы обсуждали, говорили: вот надо делать так, надо делать сяк. К тому времени наши единомышленники в Казани уже несколько лет вспоминали эту дату, там поддерживали местные органы власти в какой-то степени. А по всей России, в принципе, это было не очень распространено. После того как мы поговорили об этом вот такой тесной кучкой единомышленников, которые были страшно далеки, один из священнослужителей подошел ко мне и сказал: Валерий Константинович, а давайте вот мы как-то немножко в Московской области отпразднуем, там в одном-двух районах. А потом напишем прошение митрополиту Ювеналию, что вот надо как-то это развивать.

В. Рулинский

— А он был тогда руководителем Московской митрополии.

В. Доронкин

— Московской митрополии и, по-моему, еще каким-то вот он руководил, комиссией какой-то такой.

В. Рулинский

— Да, богослужебной, может быть, или какой-то такой.

В. Доронкин

— Ну не помню сейчас. И у владыки Ювеналия была интересная такая история, еще с советских времен, он как-то вдохновился этой историей, что вот надо меньше пить, и по его благословению во всех монастырях Московской области на трапезах никогда не подавали алкоголь — это была такая вот строгая традиция и его строгое благословение. И владыка Ювеналий, получив такое вот представление, предложение одного из священников, написал письмо Святейшему Патриарху, в Священный синод, в котором изложил предложение сделать эту дату общецерковной, возродить традицию, которая была вот...

В. Рулинский

— Сто лет назад.

В. Доронкин

— В 1913 году, и еще в 1914-м она праздновалась. Прошло после этого года три, и Священный синод утвердил для нашей современной Церкви празднование Дня трезвости 11 сентября.

В. Рулинский

— Ну я так понимаю, что теперь этот праздник, благодаря вот этому решению, поддерживается на уровне Минздрава, на уровне региональных властей и стал таким, ну практически уже государственным праздником, да?

В. Доронкин

— Его называют всероссийским. После принятия решения Синода его сразу в СМИ начали называть Всероссийским днем трезвости, хотя вот это нигде не написано, ну вот как бы людям захотелось. На мой взгляд, 11 сентября, Всероссийский день трезвости — это наиболее поддержанная инициатива Церкви в средствах массовой информации и, по нашим оценкам, в СМИ ну, может быть, может сравниться там Рождество и Пасха, упоминание в СМИ. А может быть, и нет, никто не считал.

Т. Ларсен

— Как интересно, смотрите, власти не поддерживали эту идею, а СМИ сразу подхватили. А СМИ ведь что-нибудь непопулярное, неинтересное и непривлекательное не стали бы освещать в таком масштабе.

В. Доронкин

— Ну там просто как бы можно подавать с двух сторон — там хи-хи ха-ха, выпить и так далее. Вообще в теме распространения там употребления идеи алкоголя, пьянства у нас в стране очень много всего интересного. Интересные в СМИ есть такие противопоставления Дню трезвости — не буду их называть, дабы не рекламировать, но постоянно есть какие-то попытки там посмеяться над этим. Но в целом, помня о том, что происходило в нашей стране в 90-е годы, когда тысячи и сотни тысяч людей просто спивались и умирали из-за алкоголя — из-за изменения социальной ситуации, там, не знаю, нравственной ситуации, политической, как это назвать, географической...

Т. Ларсен

— Да и просто потому, что алкоголь был некачественный в том числе.

В. Доронкин

— Я не склонен считать, что главная проблема в некачественном алкоголе. Качественный алкоголь — это яд, поэтому даже самый качественный алкоголь, если его пить регулярно и много, он так же убивает, как некачественный алкоголь. Ну некачественный быстрее убьет.

В. Рулинский

— Ну вот мы немножко уже начали говорить про 90-е, а 90-е это, конечно, тяжелое время. И мне интересно узнать, как вы пришли к пониманию, что трезвость — это вообще норма, что нужно именно про трезвость думать. Как вы к этому пришли?

В. Доронкин

— Василий Васильевич начинает заострять ситуацию.

В. Рулинский

— Ну конечно, интересен личный опыт.

Т. Ларсен

— Ну да. И, знаете, вы вот сказали: употребление алкоголя и пьянство. И мне кажется, что для очень многих людей их отношения с алкоголем они никак пьянством точно не будут определять. Ну я могу выпить, могу не выпить, что же я, пьяница теперь? Почему я должен себе отказывать в чем-то вкусном или приятном? У меня с этим проблем нет. Ну мне кажется, так среднестатистический человек думает, который ну может выпить там бокал вина за ужином, да. Я понимаю, что мы сейчас мы не будем туда глубоко уходить. Но просто...

В. Доронкин

— А можно нырнуть и туда.

Т. Ларсен

— А просто как бы вот, если бы я вот сейчас слушала этот эфир, и мне бы сказали: ты, Таня, пьяница. То я бы сказала: конечно же нет, это несправедливо. И мне кажется, очень многие слушатели не относятся к алкоголю вообще, как вы говорите, да, как абсолютному, стопроцентному яду. Как вы к этому пришли?

В. Доронкин

— Как я пришел к яду?

Т. Ларсен

— Ну то есть как бы умеренное потребление кажется вполне рациональным решением.

В. Доронкин

— Ну конечно.

Т. Ларсен

— Ну мы ж не спиваемся, мы просто иногда себе позволяем выпить. А вы говорите однозначно: алкоголь — это яд. То есть за этим стоит какой-то личный опыт, какие-то сильные аргументы.

В. Доронкин

— Точно, да.

В. Рулинский

— Ну Валерий Константинович, ну давайте уже, не томите, расскажите.

В. Доронкин

— У меня много причин для того, чтобы понимать, что алкоголь убивает. Начну с самых таких вот, ярких. Мой друг институтский, которого я очень любил, ну и еще несколько друзей однажды сидели у меня дома и выпивали. Это были 90-е годы, тогда это было круто, модно. Везде стояли палатки, в которых продавался алкоголь, эти места работали и днем, и ночью, за полночь, ну круглые сутки. И мы на моей кухне изрядно напились. А в то время для мужчины и юноши сесть за рулем в пьяном виде считалось особой доблестью. Истории от том, как куда-то въехали, куда-то поехали, где-то какие-то гаишники остановили, где-то чего-то откупились, преподносилось как героизм. И большинство людей в нашей стране к этому так и относились. Ну на мой взгляд, это правда, я помню это. И вот мой друг собрался идти на улицу, еще там с двумя ребятами, и я помню вот это внутреннее состояние, когда я сижу на диване, прислушиваюсь как бы к себе, и что-то мне говорит: не надо, не надо ехать. И я остался дома. А мой друг в пятистах метрах от моего дома врезался в столб и погиб. А я его маме и папе говорил слова о том, что слова ваш сын погиб. Ну это первая история. И будет, наверное, еще несколько, немножко.

Т. Ларсен

— Это проект «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен.

В. Рулинский

— Я Василий Рулинский. Мы говорим с руководителем координационного центра по утверждению трезвости Синодального отдела по благотворительности, Валерием Доронкиным, и говорим о Дне трезвости. Валерий Константинович, вы сказали, что это была первая история. Но очевидно, что не единственная, да, наверное, вы еще какие-то истории могли бы рассказать, которые вас как-то к этому привели.

В. Доронкин

— Наверное, в 88-м году мы отдыхали с родителями на даче, и я весь день пел песню: «Яблоки на снегу...»

В. Рулинский

— Известная песня.

В. Доронкин

— Да, и я пел эту песню и уже всем надоел. Вечером того дня, когда мы приехали с дачи, я сидел в ванной, зашел папа и сказал: бабушка с дедушкой погибли. Пьяный водитель грузовика, который не мог стоять на ногах, врезался в их машину. И в те дни я впервые столкнулся со смертью близких людей. Это раньше даже было, чем погиб мой друг. И с тех пор, если я, ну даже не если, а однажды, когда я запел песню «Яблоки на снегу», мои близкие сказали: не надо. То есть они помнили, что произошло в тот день, что я пел песню, и потом это произошло. Это вторая история.

В. Рулинский

— Ну, кстати, эта история-то произошла до этой и, в общем, вас-то она не уберегла от того, чтобы вместе с друзьями там на кухне сидеть и выпивать. Это, в общем-то, какой-то целый потребовался каскад таких историй, да, чтобы они как-то изменили ваше представление о жизни, о мире. Наверное, там была история, связанная уже непосредственно с вами какая-то, да?

В. Доронкин

— Ну будет. Сейчас я еще одну предварительно расскажу. В третьем классе мои родители уехали за границу и меня отвезли к бабушке тогда. Еще это было до их гибели. И в этом же доме жил мой дядя. Он много лет злоупотреблял алкоголем, сидел в тюрьме, и он уже не очень мог выходить из дома. И я помню вот свой ужас, слыша его крик. Не знаю, как его воспроизвести, звук...

В. Рулинский

— Не надо.

В. Доронкин

— Ну он громко, истошно кричал: «Ма-ать!» Только он очень много и сильно кричал, для того чтобы заставить бабушку сходить в магазин и купить ему алкоголь. И мне было очень страшно, тогда я ну был шокирован. Это вот несколько таких вот иллюстраций из моей жизни, которые ну имели отношение, сегодня которые я отношу к тому, что почему я живу трезво. И есть непосредственно мои какие-то, внутренние личные причины. Можно сейчас их...

В. Рулинский

— Да, конечно.

В. Доронкин

— И смерть моего друга, и предыдущие события не остановили меня от того, чтобы выпивать, это длилось несколько лет. Вообще это началось в 7 классе, еще в такое время СССР. И в 90-е, в конце 96–97-го года я уже дошел до какого-то состояния, когда мне было очень плохо — то есть я употреблял алкоголь почти каждый день. Вообще я потом подсчитывал, что за пять лет после окончания школы у меня практически ни одного не было трезвого дня. Потом, когда я отказывался от алкоголя и выбирал трезвый образ жизни, я выполнял некую письменную работу, чтобы прорефлексировать, подумать о себе. И там была такая задача поставлена: написать историю своей жизни. Историю своей жизни, касательно вот периода, когда вот начал употреблять. Мне было очень трудно вспоминать, я мало что помнил, и я подошел так, научный подход некий использовал — я написал года и написал сезоны: зима, весна лето, осень. И я пытался вспоминать. И я не мог писать предложения, потому что особо ничего не помнил, я писал ассоциации, слова. И зима: смерть друга, алкоголь, наркотики, предательство. Там было много разных слов. Вся моя жизнь за пять лет уместилась где-то слов в 250–300. И большинство слов были связаны: алкоголь, наркотики, смерть, предательство. И еще много-много таких слов разных. Было какое-то одно хорошее, по-моему, слово «любовь», а потом было слово «предательство», связанное с этим словом. И тогда меня это поразило. И это послужило, наверное, такой очень сильной, сильным осознанием. Там еще был интересный момент, как бы с чего вообще началась моя трезвость. Но вот эту потом я работу несколько позже делал, ну как бы я задумался. Ну обычно человек, который употребляет алкоголь, он употребляет алкоголь здесь и сейчас. Ну выпили — ха-ха, сегодня. Он же не думает, что он вчера выпил и позавчера выпил, что завтра будет...

В. Рулинский

— Годами.

В. Доронкин

— Через год, три года назад. То есть это некое свойство человеческой психики в каком-то смысле — жить здесь и сейчас. Ну воспринимать жизнь буквально.

В. Рулинский

— Ну все-таки здесь вот вопрос Танин достаточно актуальный. Есть, например, там испанцы, итальянцы... Во всяком случае про русских, наверное...

Т. Ларсен

— Французы.

В. Рулинский

— Да, французы.

Т. Ларсен

— Это все да, это главное, вот французы пьют вино — и ничего.

В. Доронкин

— Я сейчас вам про французов расскажу.

Т. Ларсен

— Нет, ну просто, знаете, мне кажется, что все-таки если человек начинает употреблять алкоголь в 7 классе, то там есть какая-то сложность, связанная не только с алкоголем. Ну то есть что-то было, почему, что заставило — какая-то среда, или генетика, или...

В. Доронкин

— Конечно, среда. Сейчас я отскочу к Франции немножко, по поводу французов.

Т. Ларсен

— Да. Не то чтобы мы реабилитируем здесь алкоголь, но просто хотелось бы разобраться.

В. Рулинский

— Просто хочется разобраться.

В. Доронкин

— Нет, у вас не получится здесь реабилитировать алкоголь. Во Франции изменилась структура населения. Есть вероятно, что число мусульман во Франции сейчас уже больше, чем число французов коренных. И это связано в том числе с фактором отношения французов к алкоголю. Ну мы так считаем с коллегой. Конечно, там много...

В. Рулинский

— Поясните мысль.

Т. Ларсен

— В смысле, что они не родятся.

В. Доронкин

— Да. И такое происходит как бы во многих местах в Европе. Ну понятно, за счет там политики там многокультуральности или как это называется. Но это объективные процессы: трезвые народы распространяются больше и сильнее, чем прекрасные итальянцы, которые выпивают прекрасное вино, прекрасные французы, которые выпивают прекрасное вино.

В. Рулинский

— Ну это надо еще доказать, Валерий Константинович. Не знаю, мне кажется, здесь много факторов, не только алкоголь.

В. Доронкин

— Да, конечно, факторов много. Но у мусульман запрет на употребление алкоголя, а у французов, итальянцев... Конечно, много факторов, да их много, действительно. Ну просто есть как бы эти факторы тоже.

Т. Ларсен

— Давайте тогда определимся, что в течение этого часа в «Делателях» мы признаем аксиому, что алкоголь — однозначное зло, абсолютный яд.

В. Доронкин

— На целый час.

Т. Ларсен

— С ним нужно бороться. И не будем это оспаривать. А наоборот, просто поговорим о том, как это происходит вот ну в вашем делании.

В. Доронкин

— По поводу часа, что мы говорим здесь, что алкоголь абсолютное зло. Вы одни из известнейших представителей СМИ, и СМИ так же говорят про День трезвости: давайте один день как раз поговорим о трезвости. А остальные дни как-то там. А вот как бы совершенно логичный подход. К вопросу, какая среда, почему с 7 класса. Я учился в спортивной школе — высокие, сильные ребята, мужественные, рано взрослеющие. Почему я против — сейчас я вернусь, — как бы почему я против наклеек в магазинах, которые распространяют фирмы, продающие алкоголь, там: алкоголь до 18 не продается.

Т. Ларсен

— Это вызов, да?

В. Доронкин

— Почему алкогольные компании дают бесплатно, в виде мерча раздают, почему? Потому что подросток хочет стать взрослым. И, соответственно, мы в 7 классе были уже очень взрослыми, очень большими, и как бы обычные взрослые люди (ну я баскетболом занимался) были ниже ростом нас. То есть мы большие, сильные, мужественные. Ну а мужественные и сильные люди что делают в Советском Союзе? На кухнях, или там где-то, в парке, или еще где-то — пьют, курят. Мы были взрослые, крутые. А как можно было без этого? Только так. Быть взрослым, как родители. У меня в семье — ну отец такой был чиновник, у него были друзья очень много с работы, люди в костюмах, дамы в платьях приходили в гости, — на столах стояли салаты, бутылки с красивым алкоголем. Дорогим, не буду называть марки...

В. Рулинский

— Не будем рекламировать.

В. Доронкин

— Не будем рекламировать. Ну тогда такой алкоголь не был доступен в магазинах. Это было ярко, красиво. Звучали цитаты из латинской литературы, говорили о Толстом, Лескове...

Т. Ларсен

— И пили кальвадос, как Ремарк.

В. Доронкин

— Нет, тогда кальвадоса вообще не было, и он вообще был не популярен в России, в Советском Союзе. Это были моменты праздников и счастья. Я помню, как я ползал под столом, там толкая за ноги старших, и праздник с алкоголем был самым прекрасным времяпрепровождением. Поэтому, когда я стал взрослым, идея о том, что самое прекрасное времяпрепровождение — это с алкоголем. Именно поэтому мы пили водку и пиво в подъездах, потому что это было самое прекрасное времяпрепровождение.

В. Рулинский

— Я что-то не могу понять логику. Получается, вы поняли из этого опыта, что самая главная составляющая праздника — это алкоголь, да?

В. Доронкин

— Ну да.

В. Рулинский

— Получается, так?

В. Доронкин

— Ну все радуются, чокаются. Это известный эксперимент, когда там четырех или пятилетних детей в детском саду предложили поиграть в праздник, они сдвинули столы и начали там кеглями наливать и чокаться стаканами.

В. Рулинский

— Ну да, получается, трезвого формата праздника вообще невозможно даже представить у нас особенно, да.

Т. Ларсен

— Ну кстати, интересно. Мы с детьми на этих новогодних каникулах, дети болели и было нечем заняться — то есть нельзя было там ни в снежки поиграть, ни выползти из дома, мы были на даче. И мы стали пересматривать советские фильмы, и начали с 50-х годов — и мы просто обалдели с мужем. Хорошая классика наша, советского кино — ну про курение я молчу, курение долго держалось на экранах, но там просто они просто вот, нормальная часть...

В. Рулинский

— Пьют.

Т. Ларсен

— Он пришел с завода, он начальник завода, директор там цеха. Он пришел домой — ему жена наливает красиво, из графина, в граненый стаканчик, он пару рюмочек выпил, пообедал и ушел.

В. Рулинский

— Занюхал хлебом.

Т. Ларсен

— Да, просто. И мы такие... Ну сейчас это немыслимо — ни в кинематографе нигде, да, и, если там стоит маркировка, ну это не приятно так вот: взять, прийти в обеденный перерыв, хряпнуть водки и вернуться на работу. То есть эстетика-то была, в общем, то есть это было частью благополучного образа жизни советского гражданина. Вот как-то алкоголь, но понятно, что пьяниц клеймили, снимали там журнал «Фитиль», да, но культурное употребление, оно было вот прямо в прошивке.

В. Рулинский

— Как будто норма.

Т. Ларсен

— Да. Вот мы смотрели сначала 50-е годы, потом 60-е, вот до 70-х годов как-то вот тема алкоголя, она в нашем родном кинематографе, в очень хороших кинофильмах, она прямо такой...

В. Рулинский

— Активно. Самогонщики.

Т. Ларсен

— Ну если не лейтмотив, то ну она вот прямо флер такой, сопровождает.

В. Доронкин

— Ну в нашей стране всегда, там не знаю, столетия, продажа алкоголя был один из видов налогов — то есть изъятие денег у граждан через продажу алкоголя. В какие-то времена даже было насильственно. В какие-то времена, когда уже стало видно, что алкоголь составляет большую часть бюджета...

Т. Ларсен

— Ну это как-то со времен Петра I.

В. Доронкин

— Еще раньше.

Т. Ларсен

— Еще раньше?

В. Рулинский

— Акцизная система вот эта.

В. Доронкин

— Откупа.

Т. Ларсен

— Точно.

В. Рулинский

— Ну это она там менялась несколько раз, да.

В. Доронкин

— И в какие годы, когда начинало развиваться вот это вот понимание, какой вклад алкоголь вносит в бюджет страны, было такое Всесоюзное общество «Знание», и во Всесоюзном обществе «Знание» по всей стране были подготовлены лекторы, которые рассказывали о том, что надо культурно пить. То есть это даже был способ такой вот пропаганды.

В. Рулинский

— Да. В сейчас Минздрав поддерживает инициативу Церкви, и Всероссийский день трезвости проводится. Слава Богу, мы в программе «Делатели» сегодня общаемся с руководитель координационного центра по противодействию алкоголизма и утверждению трезвости Синодального отдела по благотворительности, Валерием Доронкиным. В студии Тутта Ларсен...

Т. Ларсен

— И пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

В. Рулинский

— Вернемся после короткой паузы.

Т. Ларсен

— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен.

В. Рулинский

— Я Василий Рулинский. У нас в гостях Валерий Доронкин, руководитель координационного центра по противодействию алкоголизму и утверждению трезвости Синодального отдела по благотворительности.

Т. Ларсен

— У нас сегодня очень серьезная тема.

В. Рулинский

— Непростая тема.

Т. Ларсен

— Да, смотрите, я погуглила и, значит, мы, конечно, входим в первую десятку...

В. Рулинский

— Самых пьющих стран.

Т. Ларсен

— Да, но далеко не на первом месте. Значит, самая пьющая страна — это Бельгия.

В. Рулинский

— Неожиданно.

Т. Ларсен

— 12,6 литров алкоголя на душу населения. Дальше идет Франция, Германия, Венгрия, Польша, Великобритания и потом Россия — значит, с 10,12 литра. Также в этой десятке Австралия, Дания и Южная Корея.

В. Рулинский

— Благополучные все страны, да?

Т. Ларсен

— Ну как бы неужели все так плохо? Мы даже не number one.

В. Рулинский

— Так это же хорошо.

Т. Ларсен

— Очень хорошо.

В. Рулинский

— Это у них плохо. У нас хорошо.

Т. Ларсен

— Но вы говорили про 18–20 литров. Слава Богу, мы все-таки уполовинили этот рейтинг.

В. Рулинский

— Это было в прошлом, да.

В. Доронкин

— Ну где-то да, уполовинили. Ну во-первых, ужесточили контроль за рынком, стали жестко пресекать там нелегальную торговлю алкоголем, ввели акцизы, навели порядок — запретили круглосуточную продажу, запретили продажу алкоголя в палатках. То есть термин: ограничение алкоголя по месту, времени — и там еще какой-то третий есть, — то есть это стало профессиональным таким подходом современных как бы чиновников.

В. Рулинский

— Ну реклама тоже, по-моему, запрещена.

В. Доронкин

— Ну запрещена была, да, стали строго. Сейчас если ты попробуешь купить алкоголь, хоть ты дедушка с бородой будешь, с тебя потребуют показать паспорт. И это всегда сейчас есть, и это меня очень радует. У меня был забавный факт. В Санкт-Петербурге на бензоколонке забежал мужик и, такой, говорит: ой, а пиво есть? И продавщица, радостно так улыбаясь, говорит: нет, у нас пива нет. Ну я такой обрадовался, думаю: тут какие-то борцы за трезвость на бензоколонке. Я так решил поинтересоваться: а почему вы так радуетесь? Я думал, она сейчас ответит: потому что мы не пьем. Она сказала: да вы знаете, такие тяжелые ящики были, приходилось таскать, а сейчас это не надо делать. То есть это вторичная у них выгода.

В. Рулинский

— Все просто.

Т. Ларсен

— Я прошу прощения, я хотела сказать, просто чтобы меня не уличили во лжи, оказывается, я смотрела рейтинг пьющих пиво стран.

В. Доронкин

— Да.

Т. Ларсен

— А в рейтинге общем мы еще ниже.

В. Доронкин

— Еще ниже. Там Прибалтика очень высоко.

Т. Ларсен

— Там да, очень высоко Чехия, Литва и так далее. Вот Эстонская республика, то есть здесь мы находимся... Нет, Эстонская республика ниже России, но тоже как бы в районе 11 литров с чем-то, и мы там, по-моему, даже не в первой десятке получаемся, уже утешительно.

В. Доронкин

— Да, я как раз подумал об этом, но не стал спорить.

Т. Ларсен

— Да, спасибо.

В. Доронкин

— А я вот хочу рассказать историю, как мы на эту тему общались с Тутой.

В. Рулинский

— Ну-ка, ну-ка.

Т. Ларсен

— Когда?

В. Доронкин

— Я ее это, доставил ей некое неудовольствие. Однажды Тутта у себя в социальной сети опубликовала смешную фотографию про йога и алкоголь, алкогольную йогу.

Т. Ларсен

— А, это известный мем был. Там смешно, как разные позы, и человек там в той или иной позе тянется к бокалу вина.

В. Доронкин

— Да. Тутта запостила эту фотографию, и я был на нее подписан. И там какие-то ее подруги комментировали...

Т. Ларсен

— Собутыльницы мои.

В. Доронкин

— И хи-хи, ха-ха. И я написал гневный комментарий. Я написал: вы известный человек...

Т. Ларсен

— Да.

В. Доронкин

— Вы ну делаете неправильно. Тутта ответила: это моя страница. А я сказал: вы известный человек, вы делаете неправильно, вы пропагандируете алкоголь.

В. Рулинский

— И?

В. Доронкин

— И все. Такой злобный комментатор.

Т. Ларсен

— Нет, ну...

В. Доронкин

— Сейчас я бы так не сделал, я сейчас спокойнее.

Т. Ларсен

— А я бы сейчас, наверное, может, и не запостила бы. Хотя я же отдаю себе отчет в том, что эту мою страничку в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) читают взрослые люди, которые определяют свои отношения с алкоголем вне зависимости от того, какие картинки я пощу в соцсети. А что вас, а кстати, вы говорите: я бы сейчас так не сделал. А почему?

В. Доронкин

— Ну я спокойней стал по этому поводу. У меня был период, когда вот мне хотелось вот всех отрезвить. Принудительно, скажем так.

В. Рулинский

— Неофитский трезвенник был.

В. Доронкин

— И ну да, такой неофитский. А сейчас я как-то спокойнее отношусь. И лучше получается на самом деле. То есть люди знают, что у меня такая позиция. И потом, когда они употребляют алкоголь, они такие: вот там, знаешь... А когда я как бы оказывал давление, ну это неприятно.

В. Рулинский

— Наоборот, сопротивление.

Т. Ларсен

— Слушайте, подождите. А ну вот всех отрезвить. Ну а вдруг, ну хорошо, я понимаю, это очень щекотливая тема сейчас. Потому что если я хоть как-то буду выступать в роли адвоката алкоголя — ну все, я как бы просто...

В. Рулинский

— Адвокат дьявола.

Т. Ларсен

— Да, адвокат дьявола просто и прочее.

В. Доронкин

— Все в порядке.

Т. Ларсен

— Но тем не менее ведь я реально знаю историю, мне рассказывала одна нутрициолог, женщина — вы меня, конечно, опровергнете и скажете, что дело не в этом. Но тем не менее, вот факт. К ней люди приходят, чтобы выстроить свое пищевое поведение и иногда приходят, чтобы завязать с алкоголем в том числе. И она одного клиента, одного своего, значит, пациента ну практически увела, в общем, вывела на трезвый образ жизни. И человек, к сожалению, скончался от инфаркта через достаточно краткосрочное...

В. Рулинский

— А что, ты это связываешь что ли?

Т. Ларсен

— Она сказала: я не знаю, несу я за это ответственность или нет. Возможно, его сердце износилось как раз в процессе употребления алкоголя.

В. Доронкин

— Мнение некоторых врачей, что в нашей стране пьющие мужчины умирают от цирроза печени, а непьющие — от сердца. Ну то есть как бы два варианта.

Т. Ларсен

— Вот. Это, знаете, как в анекдоте, да: в России, у русского человека только две болезни — как бы это эвфемизмами-то выразить: ерунда и хана. Ерунда сама проходит, а хана все равно не лечится. Ну это грустно, да. Просто как бы разговор об алкоголе, мне кажется, в нашей стране он настолько сложный и настолько болезненный. Мой отчим умер от алкоголизма, я знаю, что это такое не понаслышке. И это очень страшно, когда ты видишь, как умный, развитый, эрудированный, прекрасный человек просто деградирует. И ты ничего не можешь с этим сделать. И главное, что он мучается, ему плохо, ему больно, но...

В. Рулинский

— Но уже не властен сам с собой.

Т. Ларсен

— Это абсолютно демоническая вот одержимость, и с этим ничего нельзя поделать. Ну в то же время у меня была прекрасная бабушка Таня, которая умерла на 88-м году жизни, и для которой рюмочка и сигаретка были, сопровождали всю ее жизнь непростую.

В. Рулинский

— А может, она до 95-ти бы прожила.

Т. Ларсен

— Сто процентов. И до 195-ти, там такой был потенциал. Ну вот не знаю, я опять же... Алкоголь — зло, мы вообще это не отрицаем. Но как жить в мире, в котором все — от литературы до кинематографа, кальвадос от Ремарка и ром от Хемингуэя там и так далее — все в мире тебе твердит об обратном: что есть культура употребления. Всероссийское общество трезвости или как это там называлось?

В. Рулинский

— Общество «Знания».

Т. Ларсен

— Общество «Знание», да, понимаете, что дело не в самом наличии продукта, а в культуре его употребления. Если ты употребляешь некультурно, можно и цветной капустой себя до заворота кишок довести. А если ты выпиваешь бокал вина, так это еще и гемоглобинчик, и антиоксиданты, говорят.

В. Доронкин

— Недавно я слушал интервью Константина Эрнста, и они какую-то передачу готовили про какой-то безвредный... а, про вино, которое выводит стронций — то ли красное, то ли... И вот уважаемый наш мэтр телевидения рассказал, что они провели исследования...

Т. Ларсен

— Телевидение провело исследования?

В. Доронкин

— Ну его команда какая-то провела исследования, как появилась история про то, что алкоголь что-то там выводит. Оказывается, были какие-то неурожайные годы, и была проблема, плохое было качество вина, и были собраны какие-то там советы, совещания, приглашен какой-то известный эксперт, и было найдено решение, и вышла куча статей. Тогда как раз была история — 60-е, по-моему, годы какие-то, была история с радиационной какой-то катастрофой, и это был чисто вброс информационный — о том, что вино выводит стронций.

Т. Ларсен

— Вот это да.

В. Рулинский

— Чисто пиар такой, да?

В. Доронкин

— Можно в интернете найти вот это вот.

В. Рулинский

— Грязные методы пиара.

В. Доронкин

— То есть это прямо по этим как бы мемам можно находить, исследования проводить. Была такая Рита Монтальчини что ли, долгожительница, такая европейская, и у нас в стране много мемов как раз вот, ну там что-то она говорит, там почему дожили до ста лет? И там, на эти мотиваторах написано или демотиваторах это называется, что вот: а когда вы пьете воду? И там хи-хи, ха-ха, а воду я не пью вообще. Такой мем прикольный, то есть она там старушкой изображена...

Т. Ларсен

— С бокалом и сигаретой.

В. Рулинский

— Я видел тоже, да.

В. Доронкин

— Да, и это вот было, и наш один исследователь проверил западный интернет — этих фотографий, этих цитат нет нигде, ни в одной стране, ни на каких языках. Источника не удалось найти.

В. Рулинский

— То есть вы предполагаете, что это все продуманная компания информационная?

В. Доронкин

— Ну докажите, что это не так. Он провел там анализ IP-адресов там и так далее, он не нашел этих демотиваторов, и картинок, и цитат ее на других языках.

Т. Ларсен

— У меня есть еще один сильный аргумент, я его предъявлю после короткой паузы.

В. Рулинский

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с руководителем координационного центра по утверждению трезвости Синодального отдела по благотворительности, Валерием Доронкиным. И обсуждаем Всероссийский день трезвости, который отмечается у нас в стране 11 сентября, по инициативе Русской Православной Церкви.

В. Доронкин

— Вась, а историю про ангела-то будем рассказывать?

В. Рулинский

— Конечно, Валерий Константинович.

Т. Ларсен

— Подождите, вы сначала на мой сильный аргумент ответьте.

В. Рулинский

— Ну давай.

Т. Ларсен

— Ведь первое чудо, которое Христос сотворил в Кане Галилейской, это же было превращение воды в вино.

В. Рулинский

— О, классно, да.

Т. Ларсен

— Я знала, что вы миллиард раз уже ответили на этот вопрос.

В. Доронкин

— Я утверждаю, что в том вине спирта было так же, как в квасе. Попробуйте доказать, что я не прав. Попробуйте доказать мне, что там был процент спирта выше 0,5. Как вы это докажете?

Т. Ларсен

— Но вы не можете доказать и обратное.

В. Доронкин

— Конечно.

Т. Ларсен

— Ой, вы прекрасно, вы как мой 18-летний сын, который говорит: представь мне стопроцентное доказательство существования Бога, тогда я точно в Него поверю. Но я не могу представить и обратное.

В. Рулинский

— Валерий Константинович, но мне кажется, что это было очень вкусное, но при этом вино.

В. Доронкин

— О, классно.

Т. Ларсен

— Оно было особенное все равно. Божественное.

В. Доронкин

— Да, у меня был священник, ну он и есть, священник знакомый в Ставропольском крае, я с ним часто пересекался. И тут он несколько лет назад сказал: Валерий Константинович, мы начали выращивать виноград и будем делать вино. Я подумал: ах, какой ужас! Священник будет выращивать вино, он же еще будет продавать его, для литургии — ну ладно, ну вот как грустно. И хотелось, вот как в случае с вами, какую-то там проповедь ему, отповедь. Но я сдержался, это был один из первых таких вот разов, когда я начал сдерживаться. Это священник сейчас выращивает там многое количество гектаров винограда, и с недавних пор он начал производить безалкогольное вино для литургии.

Т. Ларсен

— Вот это да.

В. Доронкин

— Сейчас его используют уже где-то в пятнадцати епархиях, по благословению архиереев. И мы собираемся эту информацию как бы популяризировать.

Т. Ларсен

— Здорово.

В. Доронкин

— Это настоящее вино, которое там по Ростесту там считается вином и так далее. И спирт там есть, но его как в квасе.

В. Рулинский

— Незначительно.

В. Доронкин

— И батюшка шутит, говорит: есть такие люди, которые хотят меня сжечь на спиртовом костре.

В. Рулинский

— А история про ангела, Валерий Константинович?

В. Доронкин

— История про ангела? Это было начало 97-го года. Такая же история, как какие-то предыдущие — на кухне, уже с малознакомыми людьми, там какая-то компания непонятная. Там были две знакомых девушки мои и их два парня, они все были ну не москвичи, приезжие, и мы на кухне выпивали, и разговоры шли там как бы по двум сценариям: один сценарий — то что курс доллара, какие-то проблемы с ним, а второй сценарий — что в Москве живут одни эти, маменькины сынки и жлобы. А я был москвич, и как-то помалкивал. То есть компания мне как бы уже там переставала нравиться. А это была ночь Сочельника. Ну я тогда...

В. Рулинский

— Ночь перед Рождеством.

В. Доронкин

— Да, ночь перед Рождеством. Ну как бы это был некий известный факт в то время, но особо как бы это никого не волновало. И одна из девушек сказала: а сегодня же ночь перед Рождеством. И если открыть окно в 12 часов ночи, за окном пролетит ангел, и его о чем попросить — он услышит и исполнит. Ну такое, я больше никогда как бы такое, как это сказать, поверье что ли, больше никогда не слышал. Но на меня это повлияло, сейчас расскажу, как. Ближе к полуночи водка закончилась. Ну там такая какая-то закуска была — квашеная капуста, соленые огурцы, картошка. И закуска осталась, а алкоголя нет. И народ пошел, такое выражение, догоняться. В магазин. Тогда они работали по ночам. И я остался что-то на кухне, не захотел с ними пойти, как-то мне был милее мой сплин. И я, как-то оказалось, что я сижу на кухне, в темноте, грустный и одинокий. В чужой квартире, с людьми — как бы просто так оказалось, что некуда было деваться. В то время так часто бывало, много встреч со случайными людьми. И я посмотрел на часы — 12 часов ночи. Я подумал: сейчас же 12 часов ночи, и там за окном может пролететь ангел, и можно его о чем-то попросить, он услышит и исполнит. Я подошел к окну, не веря ни в какого ангела, но думая: а вдруг? Я открыл такую фрамугу — такие у нас узкие во всех квартирах были на кухнях, там большая она, но узкая. Я открыл эту узкую фрамугу, посмотрел на грязный московский двор — грязный снег, эти деревья некрасивые. И подумал: 12 часов, где-то должен пролететь ангел. И я посмотрел как бы на эту грязь, и начал смотреть внутрь себя, так как-то задумался. И подумал: а чего же я хочу? А вообще? Это, может быть, был первый раз в жизни, когда я задумался: а чего же я хочу? Наверное, первый. Я посмотрел внутрь себя — я не понял, что я хочу, но мне стало очень плохо. Я как-то понял, что я живу такой жизнью, в которой мне очень плохо. И мне пришла мысль, что я хочу, чтобы моя жизнь изменилась. Я закрыл окно. А через сорок дней начался мой первый день трезвости.

Т. Ларсен

— Поразительно.

В. Доронкин

— И с тех пор уже 26 лет я живу трезво.

В. Рулинский

— Да, до мурашек прямо, Валерий Константинович.

Т. Ларсен

— Умеете вы рассказать убедительно. Расскажите еще, пожалуйста, как вообще проходит День трезвости и, может быть, кто-то хочет присоединиться. А может быть, с этого дня начать свои 26 лет трезвого образа жизни. Как это сделать?

В. Доронкин

— Неплохой повод. В средствах массовой информации, когда рассказывают о Дне трезвости, всегда упоминают день Усекновения главы Иоанна Предтечи. Многим этот праздник непонятен. Но история там такая, что царь Ирод, напившись...

Т. Ларсен

— Пообещал...

В. Доронкин

— Убил человека, которого он сильно уважал.

Т. Ларсен

— Да.

В. Доронкин

— И именно поэтому, к чему может привести употребление алкоголя, Церковь в этот день установила празднование этой даты. Как его празднуют? Да везде по-разному. Такое есть русское выражение: кто во что горазд. СМИ пишут какие-то статьи, на телевидении выходят передачи...

В. Рулинский

— На радио программы выходят.

В. Доронкин

— Ну это как наша сегодняшняя встреча. Где-то дают возможность спортсменам устроить какой-нибудь там велопробег или забег за трезвость, где-то медицинские организации выходят на улицы города, где-то был даже троллейбус трезвости — ну то есть там медики, видимо, читали лекции и так далее. На центральных площадях городов некоторые наши общественники устанавливают посты трезвости — ну такая палатка, и там листовки, какие-то видео, прямо с прохожими общаются и так далее. Ну кто во что горазд. В учреждениях культуры проводятся выставки антиалкогольной литературы — ее достают там из каких-то загашников, какие-то книжки, не знаю там, столетней давности, и там на стендах выставляют. Ну то есть есть как бы спортивные формы, есть культурные форматы и есть форматы, которые делает здравоохранение — то есть ну какие-то выходы на улице, общение с населением. Ну кто во что горазд.

В. Рулинский

— Ну и в Церкви, я так понимаю, молебны особые служатся, да, Валерий Константинович.

В. Доронкин

— Ну во-первых, да, очень интересный факт, что долго принимали решение о Дне трезвости, 11 сентября, параллельно с нашим участием, по нашей инициативе, в Церкви разрабатывалась концепция по утверждению трезвости и, оказалось, что делали молебен. И в 2014 году все три события произошли, ну так вот в одну точку сошлись.

В. Рулинский

— Одним решением Синода.

В. Доронкин

— Одним решением Синода. То есть как-то так это произошло, что вот эти разные события, и там же было установлено, что вот этот молебен о страждущих будет служиться в каждом храме России, Российской Федерации, в этот день. Потом, через несколько лет, появилось в богослужебных указаниях указание на то, что на ектеньи во время службы вставляются особые прошения о страждущих. То есть молебен, прошение о страждущих на ектеньи, ну и дальше какое-то участие в таких общественно-церковных организациях. Где-то в каких-то городах там, в Нижнем Новгороде, в Красноярске, по-моему, большие городские крестные ходы проходят.

В. Рулинский

— Валерий Константинович, ну вот особая есть форма еще, которая разработана была Церковью, насколько я помню, с XIX века. У нас были такие энтузиасты, активисты, которые, собственно, создали как явление такое — это общества трезвости. И, в общем, это было, наверное, тоже таким народным ответом на ту боль, которая действительно людей очень сильно волновала, уносила жизни их родных и близких. И общества трезвости активно, по-моему, их там были десятки тысяч, да, в начале XX века — вы меня поправьте, если я что-то там ошибся. Сегодня они тоже возрождаются, да, и, наверное, их уже достаточно много. Что это такое, и что такое общество трезвости, что такое обет трезвости, как вот в церковном таком преломлении это работает?

В. Доронкин

— Ну одно из интересных событий — по-моему, это было в Литве, и там была не православная инициатива. В Литве была католическая церковь, и был такой епископ Валанчюс. А у католиков там все строго: как бы епископ сказал — все делают, и чуть ли не 90%, вот по решению этого Валанчюса, чуть ли не 90% населения Литвы перестали употреблять алкоголь. Епископ сказал, священники сказали — все.

В. Рулинский

— Это XIX века, да?

В. Доронкин

— Все прихожане выполнили.

Т. Ларсен

— Авторитет.

В. Доронкин

— И сначала императору доложили там: все отрезвели, ура. Потом ведомство докладывает: сборов нет, деньги в казну не поступают...

Т. Ларсен

— Ай-ай-ай...

В. Доронкин

— И вот эту трезвенную революцию в Российской империи разгоняли с помощью войск и пушек. Вот было запрещено. Таких событий было не одно, там были там сборы, кабацкие откупа. И даже вот на уровне там властном сообщалось, что там безобразия творят, там шинкарей изгоняют, там, не знаю, кабаки жгут и дают зароки трезвости.

В. Рулинский

— Да, как последняя, финальная такая прямо.

В. Доронкин

— Это всячески там властью разгонялось, запрещалось. Потом в какой-то момент времени, по-моему, это в конце XIX века, была интересная Церковью придумана формулировка — сейчас не помню точно, но типа, что священники не препятствуют желанию людей там жить трезво — как-то так. Ну типа Церковь благословляет, не препятствует. Или Церковь не препятствует священнослужителям и призывает людей жить трезво — какая-то витиеватая была формула. Наибольшее распространение общества трезвости получили в начале XX века, там были такие очень известные люди, в этом участвовали. Один из самых известных — это митрополит Владимир Богоявленский. Это уникальный епископ, который возглавлял все три главные кафедры: Московскую, Санкт-Петербургскую и Киевскую.

В. Рулинский

— И священномучеником является.

В. Доронкин

— Да, является первым священномучеником. И на его деньги проходил там Всероссийский съезд там борцов с алкоголизмом, там сотни людей со всей страны съехалось — там специалисты, врачи, священники, обсуждали всю эту историю. Ну это было связано все с Днем трезвости, какие-то там параллельные вещи были. И тогда же в России получили распространение общества трезвости, их было, церковных, около двух тысяч. И было, например, Александро-Невское общество трезвости. Один, может быть, из самых больших храмов в Санкт-Петербурге у Варшавского вокзала построен вот на деньги трезвенников. И Александро-Невское общество трезвости насчитывало — у них были филиалы по всей стране, — 70 тысяч человек членов. Были какие-то цифры, что членами этих обществ трезвости было около полумиллиона граждан России. А то ли миллион, то ли полтора — это люди, которые давали обет трезвости на разные сроки там в какие-то моменты. У одного историка написано, из Тюмени, по-моему, исследователь современный.

В. Рулинский

— Валерий Константинович, у нас осталось совсем немного времени. Про общества трезвости сегодня несколько слов буквально, чтобы мы поняли, как...

Т. Ларсен

— Есть ли у нас шансы полмиллиона человек хотя бы увидеть в нем реальными членами.

В. Доронкин

— Ну я думаю, что у нас в стране очень много людей живут трезво. Во-первых, все дети и большинство стариков. А среди взрослых людей это тоже стало популярным. В Церкви есть несколько там сотен обществ трезвости. Практика обетов трезвости — это обращение к Богу за помощью вот в трезвом образе жизни, она практикуется и людьми, имеющими зависимость, родственниками и священниками, которые хотят дать добрый пример. Потому что алкоголик, у него главная проблема, он всю жизнь с этим борется: быть как все. А все — это значит, там пить на Новый год, на дни рождения. И поэтому люди гибнут — встают и падают. Потому что они перестают употреблять, но хотят быть нормальными, поэтому им надо выпить. Поэтому они потом срываются и так далее и так далее. И вот трезвость людей здоровых, не злоупотребляющих, показывает пример: я нормальный, я здоровый, и можно жить трезво, будучи здоровым человеком. И будучи здоровым человеком, жить трезво — это нормально.

В. Рулинский

— А подробности можно прочитать на сайте https://protrezvenie.ru/. И будем надеяться, что в вашей жизни всегда будет духовная трезвость. Очень важная добродетель, которая, мне кажется, у каждого христианина должна быть.

В. Доронкин

— Наш владыка Пантелеимон говорит, что абсолютная трезвость — это святость.

В. Рулинский

— Да. Спасибо большое. Это был очень интересный и важный эфир, программа «Делатели» на радио «Вера». Мы говорили с Валерием Доронкиным.

Т. Ларсен

— Всего доброго.

В. Рулинский

— До свидания.

В. Доронкин

— Спасибо.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Социальная помощь в Лисичанске». Дарья Ткач
• «Женское служение в Церкви». о. Андрей Постернак
• «Помощь в детских больницах». о. Иоанн Захаров, Татьяна Андроняк

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов