«Светлый вечер». Прот. Василий Биксей и Дмитрий Билык

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Распространение христианства на Руси». Павел Гайденко
• «Христианские смыслы в сказках». Прот. Павел Карташев
• «Развитие города в Древней Руси». Анастасия Федорина

---

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня протоиерей Василий Биксей, настоятель храмового комплекса преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, и Дмитрий Билык, руководитель фонда социальной поддержки «Люди». Добрый вечер.

Д. Билык

— Здравствуйте.

Прот. Василий Биксей

— Добрый вечер.

К. Мацан

— По отдельности вы у нас уже бывали в программе «Светлый вечер» на радио «Вера», а вместе — ещё нет. Вот что вас вместе объединило сейчас в студии радио «Вера», помимо всех ваших общих дел, это разговор о социальных проектах, о благотворительности, о милосердии. И фонд, который я объявил, называется «Люди» — максимально широко. Наверное, так или иначе любой благотворительный фонд занимается помощью людям. Но вот в чём особенность, в этом смысле, вашей работы? Как я понимаю, не так давно этот фонд существует. То есть, видимо, когда возникает такое новое социальное служение, оно является ответом на какую-то потребность, на запрос. Какая-то лакуна незаполненная остаётся в помощи людям, в делах милосердия. Что за запрос и что за цель работы фонда, Дмитрий?

Д. Билык

— Я в благотворительности около 10 лет, занимались мы бездомными — основное было направление. Но часто так случалось, что постоянно люди шли к нам, и не только бездомные, а инвалиды, сироты, старики — все обращались к нам за помощью. Поэтому было принято решение расширить деятельность фонда и, соответственно, уйти из предыдущего фонда и уже помогать всем остальным по запросам людей. Случилось так, что во время пандемии все московские организации практически перестали бездомным людям помогать — это было с многими факторами связано. И отец Василий нас приютил у себя в храме, где была организована помощь по сбору сухих пайков и раздаче этих пайков. И что удивительно, на самом деле было большое количество пожертвований, несли и продукты, и деньги пересылали. То есть люди, находясь дома под запретом выхода на улицу, сами не понимая, что будет дальше, всё равно очень так тепло отнеслись к чужим проблемам, имели вот такое желание помогать другим людям.

К. Мацан

— Отец Василий?

Прот. Василий Биксей

— Знаете, вообще, дела милосердия, помощь людям — это сущность, природа Церкви. Церковь составляют люди. Соответственно, быть равнодушными к тем проблемам и к тем потребностям нуждающихся людей, которые возникают в настоящее время, просто невозможно. Самому священнику курировать этот процесс тоже физически очень сложно. И, наверное, это очень здорово, когда при храме проявляются инициативные люди, которые на себе могут понести миссию служения Церкви тем или иным людям, оказавшимся в той или иной нужде. Потому что, когда по каждому вопросу, по каждой проблеме одно направление: идите к настоятелю, — то настоятеля в принципе на всё не хватит. И мы, по сути, имея определённые какие-то помещения, которые тоже на тот момент оказались не заняты, потому что учебный процесс был в воскресной школе фактически закрыт, культурно-просветительский центр тоже был закрыт, занятия проводить было невозможно по понятным причинам — пандемия.
И, соответственно, оказалось, что вот эти помещения в принципе очень пригодились для того, чтобы там собирать людей, собирать пайки и относить, отвозить на площадки, где были обустроены и сформированы пункты кормления и помощи бездомным. Но и, соответственно, хочется не только сухого пайка, хочется и чего-то более тёплого, горяченького. Соответственно, благодаря именно Дмитрию и его волонтёрам, которые потихонечку переросли в фонд «Люди», эта работа, в принципе, обрела определённую регулярность. К этой работе привлекаются люди, которые приходят в храм, с разных приходов, молодёжь, которая неравнодушна к проблемам не только бездомных, а вообще людей нуждающихся. И в принципе, это нормальное явление, так оно по сути и должно быть на приходах. Второй момент, что разные направления мы пытаемся освоить, исходя из потребностей самых разных. И обычно начинают работать те направления при храме, где есть действительно люди, которые не просто работают, трудятся, а которые понимают миссию, своё служение в той или иной направленности: миссионерское направление, воспитание молодёжи, помощь нуждающимся и бездомным и так далее. Таким образом, храм обрастает определённой миссией, которую он осуществляет в современном мире. И это вот сейчас такое соработничество, именно которое даёт определённые свои положительные результаты и плоды.

К. Мацан

— Для многих в обществе всё равно остаётся вопрос о том, как правильно помогать бездомным людям. Вот просто дать денег на улице человеку — говорится, что не всегда это правильно, потому что он может на эти деньги напиться, может ничего хорошего не сделать, и ты тем самым только, если угодно, помогаешь ему оставаться на улице, вести такой образ жизни. Что вы об этом думаете?

Д. Билык

— Вы знаете, сейчас время стало такое, что мы зачастую этими деньгами хотим откупиться, отмахнуться от проблемы. То есть имея потребность творения добрых дел, милосердия человеческого, независимо от Церкви, не от Церкви человек, просто обыкновенный мирянин, который живёт в миру, но есть потребность, и на бегу он видит человека, который нуждается. Сердце его в какой-то момент сжимается и хочется ему помочь и дать денег. Не всегда, действительно, это бывает положительный результат. Зачастую даже, к сожалению, может быть и отрицательный результат. Лично я всегда даю такой совет: поговорите с человеком, уделите ему немножко своего времени. У нас есть хороший, замечательный пример, правда, не совсем положительный, но тем не менее. К нам прислали человека, который стоял и побирался в переходе с табличкой. Молодой парень, 27 лет, он лишился работы, оказался на улице. У него семья, живёт в Туле, трое детей, и он был поставлен на грань выживания. Его прислали к нам. Просто с ним начали разговаривать, выяснилось, что у него нет работы, что он в такой ситуации, и его прислали к нам. Он оказался столяром, и по такому стечению обстоятельств, наверное, отцу Василию этот столяр оказался нужен. И отец Василий взял его к себе в храм. И он проработал у отца Василия в храме. То есть вопрос того, что тот человек мог на тот момент дать ему сто рублей и побежать дальше, но это бы не имело возможности таких последствий. А этот человек работает в храме, он видит, как отец Василий к нему относится, другие люди, потому что в храме неформальное отношение к людям, не как к сотруднику, то есть мы вам платим заработную плату, и до свидания. Поэтому, конечно, если есть желание, есть возможность, есть такая потребность, всё-таки лучше с человеком поговорить, выяснить, в чём он нуждается, какие у него проблемы. И у каждого из нас есть телефон, как правило он с интернетом, можно всегда выйти оперативно на любую организацию, связаться с ней, сказать, что такая проблема существует, можно ли прислать туда человека, возможно ли ему помочь. И это будет гораздо действеннее, чем ваши сто рублей.

К. Мацан

— Вы сказали, что пример не совсем положительный. Человек потом ушёл?

Прот. Василий Биксей

— Ну, что касается, смотрите, на самом деле то, что Дима говорит, вот этот процесс участия в жизни человека, оказавшегося в тяжёлой ситуации, проблемные какие-то моменты — это самый тяжёлый и трудный путь служения в делах милосердия. Потому что ты начинаешь входить в положение этого человека, ты начинаешь открывать для себя кучу проблем и обстоятельств, по причине которых человек попал в ту или иную ситуацию. И уже пообщавшись, пересекаясь по жизни, ты уже вынужден принимать участие в жизни этого человека, вникать в проблему семьи, вникать в проблему, почему он оказался на улице, что с ним произошло. И ты открываешь, что в этом человеке есть пласт ещё нерешённых проблем, которые требуют лечения, участия психологического, вмешательства, может быть, медикаментозного. Потому что бывают люди в разных проблемных ситуациях. Что касается данного человека, то да, сейчас, слава Богу, как бы полностью открыта суть его проблемы. И сейчас человек находится на лечении, первом лечении. Потом, дай Бог, самое главное желание этого человека пройти второй курс, третий курс лечения, и потихонечку вывести его на нормальный путь жизни.
Это не только в этой области, это в любой сфере. Только, к большому сожалению, Москва и большой город так устроен, что у человека самое дорогое — это время. И мы думаем, что потраченное время на какое-то доброе дело, оно бывает потрачено зря. Понятно, что всем не поможешь, сбегутся все нищие, все нуждающиеся, у тебя ни средств, ни времени, ничего не хватит, ни сил не хватит. Но хотя бы тому человеку, который перед тобой предстал... можно понять, наверное, принять, что человека этого послал тебе Господь, наверное, для чего-то. Чтобы и ты немножко остановился и как-то вникал в суть и проблему того или иного человека. Наверное, всё-таки миссия Церкви... и нужно бы обратить внимание на такую проблему, что с помощью подобного рода фондов благотворительных при храмах, либо вне храма, при фондах создавать некую систему. Потому что участие в жизни подобного рода людей — это некая система последовательных действий: обнаружение проблемы, уделение внимания, работа психологов, работа даже медиков, если это бывает алко либо наркозависимость, ещё какие-то другие вещи.
Потому что люди попадают в подобного рода критическую ситуацию, и они находятся иногда на грани жизни и смерти. И есть на это какая-то причина, а правда она или неправда — это уже второй вопрос. Но в то же время нужно понять, что этому человеку ты можешь помочь. И не просто так, что дав ему что-то, и на 5-10 минут этот человек, на час, может, на день, забудет свою проблему, а чтобы он решил эту проблему раз и навсегда, вернулся к семье, вернулся к детям, устроил свою жизнь, остался наконец-то в Церкви. Может быть, из 10-20 человек получится лишь одному помочь. Всё зависит от человека, от многих факторов.

К. Мацан

— А вот я поэтому и начал задавать вопрос о том, каков был финал истории, рассказанной Дмитрием. Потому что известны случаи, когда человек, в общем-то, не хочет расставаться с уличной жизнью. Я это говорю не в осуждение, что называется, а просто констатирую то, что сам часто слышу от людей, которые занимаются помощью бездомным. Сам я лично в такие проекты не вовлечён, но как журналист много раз с этой темой сталкивался. Вот как вы с этой темой сталкиваетесь? С тем, что готовы помочь человеку, но он, может быть, не очень готов эту помощь принять в том объёме, в котором вы предлагаете. Взять деньги переночевать — да. А обратно ресоциализироваться — может быть, и нет.

Прот. Василий Биксей

— Вы знаете, в данном частном случае, на данный момент этот человека находится на лечении. То есть мы его устроили в клинику, где он проходит первый этап лечения. Дальше второй этап лечения — это реабилитация. В принципе, человек готов. Да, это стоит каких-то денег, это стоит средств, это нужно человека, потому что у него никого нет, взять и привезти из пункта «А» и передать в пункт «Б», взять от него доверенность, чтобы о его состоянии, например, информировали того человека, которому он доверяет, который берёт как бы над ним опеку. И очень важно, чтобы как бы из этой темноты... потому что человек, который бывает поражён какой-то страстью, действительно, кроме своего носа, больше ничего не видит, ему не свойственно смотреть куда-то вдаль. У него есть какая-то страсть, ему, действительно, лишь бы переночевать, покушать, а дальше как будет, так будет. Ему не страшны какие-то лишения, какие-то проблемы жизненные, потому что он и так в этих проблемах оказался. И здесь очень важно вывести человека из этой темени к какому-то просвещению, к просвету, чтобы он в принципе зацепился и начал понимать подлинный смысл жизни, что это действительно величайший дар Божий. У тебя есть дети, у тебя есть мама, если есть мама, семья, если есть. Даже если у тебя никого нету, у тебя есть глаза, руки, ноги, ты в состоянии двигаться, в состоянии что-то делать. И ты должен понять то, что ты можешь кому-то быть полезным. Когда человек находится в темноте, он ищет, кто бы ему мог быть полезным на какой-то короткий промежуток времени. Ему не свойственно дальше смотреть. И, соответственно, это, конечно, целый процесс переформатирования сознания человека.

К. Мацан

— У нас сегодня в гостях протоиерей Василий Биксей, настоятель храмового комплекса преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, и Дмитрий Билык, руководитель фонда социальной поддержки «Люди». Дмитрий, вот вы что думаете об этой проблеме, которую мы начали обсуждать, из своего опыта большого общения с бездомными?

Д. Билык

— Слушайте, тут такая ситуация двоякая. На самом деле нельзя тут однозначно сказать, что кто-то готов, кто-то не не готов. Надо просто понимать, что человек, который оказывается на улице, если мы говорим об утрате жилья, то это большой стресс для человека. Человек жил в своём мире, у него было всё более-менее налажено, и он лишился в один момент всего. Вот это очень тяжёлый удар для психики, и не все его, скажем так, нормально преодолевают. Недавний пример такой, который был этой зимой. На одном из кормлений я видел молодого человека, по-моему плюс-минус около 30 лет ему было. Он был чисто одет, прям только появился. Я к ему подошёл, начал с ним разговаривать. Он поругался со своей семьёй, оказался на улице. И в течение трёх месяцев он как бы уже там обитает, уже устраивается на улице и всё остальное. Он так очень осторожно ко мне отнёсся, я начал ездить, с ним разговаривать. Я говорю: «Слушай, у нас есть возможность тебя в хостел устроить, давай тебя в хостел устроим. Есть возможность работу подыскать, давай тебе работу подыщем». Потому что помочь человеку в первый момент, когда он оказался на улице, всегда гораздо проще, чем потом его тянуть. То есть по времени реабилитации и помощи это всегда менее затратно, и по временным рамкам, и по финансовым, и вообще в целом. Вы знаете, что он мне ответил? Он ответил, что, знаешь, мне сейчас помощь такая не нужна от тебя, я сейчас нашёл хороший технический этаж, там тепло, туда можно без проблем подниматься, и как бы я сам буду. То есть первая его реакция — это отказ на помощь, то есть он сказал «нет». Потом он пропал. Почему он пропал — я не знаю. Потом я ездил, смотрел, но его не было. Потом, бытует такое мнение, что люди, которые оказались на улице, ничего не делали для улучшения своего положения. Это не так на самом деле. Многие люди проходят вот эти ступеньки туда-сюда и обратно по много-много раз. И очень много мужчин, которые после третьего или четвёртого раза сдаются.

К. Мацан

— А сдаются — что вы имеете в виду?

Д. Билык

— Перестают просто бороться.

Прот. Василий Биксей

— Смиряются со своим положением.

Д. Билык

— Да, тяжело очень мотивировать их на работу, на восстановление документов, на какую-то реабилитацию, на ещё что-то. То есть они уже понимают, что у них ничего не получилось. Они соглашаются с той ролью, которую им выделило общество, ролью бездомных людей. И они уже готовятся восприять эту роль до конца. Такое, к сожалению, очень часто. Я не буду по всей стране говорить, но я думаю, что это по всей стране, а в Москве колоссальный бум того, что людей просто обманывают. Я помню свой разговор на Красной площади, там бездомный встретился, я с ним разговаривал. Он мне сказал следующее, что лучше бесплатно сопьётся на улице, чем будет горбатиться по 3-4 месяца на дядю. То есть они приходят на стройки, приходят на склады, обычные такие логистические, где большая текучка, где постоянно нужны люди. Они там трудятся 3-4 месяца, а потом под разными предлогами, либо под надуманными, либо под возможными, их там штрафуют всех. Либо штрафуют, либо просто говорят... на моей памяти есть такой случай, когда прям в открытую сказали: иди отсюда, а то тебе сломаем ноги. Я говорю: и что? Он говорит: как с этим бороться, когда стоят два жлоба и говорят, что сломают тебе ноги? И это постоянно, это просто красной ниткой идёт через всю помощь для бездомных людей. Люди оказываются на улице, пытаются как-то бороться со своей проблемой, соответственно они пытаются себе найти работу, жильё. И они находят те места, где их зачастую обманывают. И, пройдя вот такое колесо 3-4 раза, он просто полностью теряет веру в то, что он выстроит свои какие-то нормальные жизненные отношения. Он полностью теряет веру в то, что люди есть, которые ему помогают, и, соответственно, опускается.

К. Мацан

— А не различает такой человек, например, возможности как-то социализироваться на стройке у непонятного дяди, и вот фонд, когда к ним приходит фонд, когда от него не требуется, что называется, работы, с ним не вступают в какие-то такие отношения производственные, а ему предлагают помощь?
Д. Билык

— Они, конечно, всё это видят. Но опять же, принимая помощь, человек, получается, принимает некое обязательство. Одно дело, когда он получает тарелку супа где-то на местах кормления, ну и какие-то вещи — это одно. А другое дело, когда он уже приходит... То есть у нас те люди, которые к нам приходят восстанавливать документы, мы им сразу предлагаем устроиться на работу. У нас есть в фонде социальный работник, который ездит и два раза в неделю восстанавливает документы. И сразу она предлагает: ребята, давайте — вот есть работа. У нас есть определённый круг работодателей.

К. Мацан

— А на работу куда, кстати, устраиваете?

Д. Билык

— У нас есть клининговая компания, которая принимает на работу. У нас есть конеферма, которая тоже принимает на работу. Это такая работа, куда можно быстро устроить. У нас есть хостел, дружественный нам, который берёт ребят, может заселить. Понятно, что это хостел. Да, мы не можем туда направить такого асоциального человека. Но человека, который первично оказался на улице, мы всегда можно туда поместить на 2-3. Сейчас, пожалуйста, одна из историй, что называется, горячая. Человек, живёт сейчас в этом хостеле. Он работал в Мосводоканале, получил зарплату, выпивал со своими друзьями. Друзья разошлись, он остался один на остановке. К нему подошла женщина, предложила выпить. Он с ней выпил и оказался в рабочем доме, потерял сознание. Говорит, что когда в себя пришёл, то был в трусах, и вообще ничего нет. Вот просто в трусах человек. На все вопросы «где я, что я?» сказали: слушай, надо поработать. И он три недели там отработал, а потом представился случай и он оттуда убежал. Причём их на работу увозили спортсмены, то есть у него не было возможности убежать, там такие крепкие ребята были. И он убежал и два месяца жил в парке. И я ему задал вопрос: слушай, а ты не пробовал как-то поискать какую-то помощь, прохожих поспрашивать? Он говорит, что настолько был шокирован, что ему просто это в голову не пришло. Он говорит, что для него мир перевернулся и он не знал, что делать. Он говорит, что три дня кушал одни яблоки, спал на лавочках. И так получилось, что он там наконец-то какого-то бездомного встретил, который сказал, что знает нормальных ребят, которые кормят там-то, — иди, они тебе помогут.

Он пришёл на кормление, попал на нашего соцработника. Ему восстановили документы, сейчас он живёт в хостеле. В понедельник его работодатель ждёт с документами. Сейчас государство упростило выдачу документов, что даже не две недели надо, а 3-5 дней, и получаешь паспорт. И в течение вот этих дней его ждут на работу. То есть опять же вопрос: насколько организация мобильная, насколько организация готова помочь этому человеку? За счёт недофинансирования и малых возможностей организация не всегда, к сожалению, может принять вот такой полный объём работы по бездомному на себя. То есть у нас есть организации, которые узкопрофильные, например, медикаменты выдают, лечат бездомных на улице. Есть такие организации, которые кормят, то есть занимаются только кормёжкой и раздачей вещей. Есть организации, у которых есть хостел. Есть приют. Илья Кусков — у него большой приют в Химках замечательный — хорошая очень, глобальная помощь бездомным людям. Но не у всех есть такие возможности. Поэтому хотелось бы помогать больше, хотелось бы помогать чаще, объёмнее помогать, но для этого, к сожалению, нужны постоянные финансы. Чтобы эти финансы приходили стабильно, в наше время, к сожалению, это не так легко. Поэтому организации, может быть, отталкиваясь ещё от этих таких вот данных, не всегда готовы помогать в полном объёме человеку.

К. Мацан

— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Напомню, что сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» протоиерей Василий Биксей, настоятель храмового комплекса преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, и Дмитрий Билык, руководитель фонда социальной поддержки «Люди». У микрофона Константин Мацан. Скоро вернёмся, не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Ещё раз здравствуйте, уважаемые друзья. С нами сегодня в программе протоиерей Василий Биксей, настоятель храмового комплекса преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, и Дмитрий Билык, руководитель фонда социальной поддержки «Люди». И о делах этого фонда, о проектах, связанных со служением милосердия, мы сегодня и говорим. Отец Василий, я не раз такой вопрос встречал от людей, которые стараются свои поступки сверять с Евангелием. Вот сказано в Евангелии: просящему у тебя дай. Никаких условий, в общем-то не оставлено: дай, если он не пропьёт, дай, если ты уверен, что это не мафия нищих. Очень категоричная заповедь, или, если не заповедь это называть, то призыв Христа. А при этом реальность такова, что бывают разные случаи, в том числе, когда человек не на благо это использует. И в данном случае я уже даже не про оценку действий или жизненного выбора этого человека, а вот про дающего, чья рука не должна оскудеть. Что по-пасторски говорить в этой ситуации?

Прот. Василий Биксей

— Если посмотреть именно на христианское как бы общество, то по сути в этом обществе и не должно быть тех людей, которые просят на что-то никчемное, на что-то плохое. Поэтому тут в любом случае твоя милостыня должна вспотеть в руках твоих. И когда она немножко вспотеет, тогда она может быть полезной.

К. Мацан

— Но за этой метафорой, как я понимаю, обычно кроется мысль, что помогай с умом, не прост дать денег, а подумать кому, на что и в какой ситуации.

Прот. Василий Биксей

— С рассуждением. Вообще, лучше даже просто-напросто, о чём говорил Димитрий, лучше уделить этому человеку внимание и более глубже решить его проблему. Потому что, дав ему какую-то милостыню, он решит проще всего, как он это понимает. Это не всегда будет решение проблем. Это просто замыливание глаз, ума, сердца и рассудка тем веществом, которое на какое-то время отложит его проблему, только что выразившуюся в пожелании попросить милостыню. Вот я помню тоже только храм начинал строиться, и у нас на остановке в зимний период времени, когда морозы просто жуткие были, был один раб Божий, который с колясочкой ходил по Ходынскому полю. И, соответственно, все ему помогали. Но помогали как? Еда, одежда, какая-то копеечка. Он не пил, он не был человеком буйным. Соответственно, уже люди как бы смотрят так: ну храм пускай как-то поможет. У нас тогда не было никаких помещении. Мы выделили один вагончик, взяли этого раба Божия, привели в порядок. Один человечек у нас тогда трудился из Донбасса. Он за ним взял шефство, помыли, поселили, выделили нормальную чистую комнатку, чистое бельё, чистую одежду. Но он никак не смог расстаться с этим баулом, от которого уже просто воняло на километры. Ну вот такое состояние. Это уже понятно, что состояние человека доходило до некого предела, где уже нужна была не просто помощь, а какое-то действительно деятельное участие.
И мы тогда поискали, где есть хороший реабилитационный центр, связанный с работой с подобного рода людьми. И в Зеленограде есть один центр, где действительно дают возможность таким людям адаптироваться. Приведя его в порядок, мы его отвезли на машине туда, чистого, умытого. Он там пробыл 3-4 дня, через какое-то время опять появился на Ходынском поле с этими же баулами, переждав какие-то большие морозы у нас в храме, а потом через несколько дней вернулся опять на Ходынку. Мы опять начали с ним работать. И он уже говорит, что, нет, я к вам не пойду, вы меня опять отправите туда, где нужно исправляться. А мне вот эта жизнь нравится, я от неё кайфую. Ну вот есть тоже случай. Возможно ли изменить, исправить человека, даже если ты прикладываешь большое желание? Конечно, это зависит от состояния самого человека. То есть есть ли у него желание изменить свою жизнь. Можно дать ему всё, что угодно, и ему даже давали. Он не пил, он не наркоманил, он даже деньги, которые ему давали, наверное, кому-то отдавал, потому что он себе ничего не покупал, потому что его в магазин не пускали. Кушал он по сути то, что ему приносили. Ему деньги были не нужны практически. А в прошлом он был механизатор, был крановщик, работал в большой компании.
Вот что произошло с человеком? Это, конечно, процесс работы специализированных уже людей, которые бы действительно могли как-то вывести этого человека на правильное русло жизни. Но тоже, если есть желание человека или нет.Поэтому тут тоже можно милостыню подать — не всегда человек эту милостыню употребит на что-то плохое. Но в то же время цель и задача не сиюминутно помочь, а самому поучаствовать в том процессе, который бы мог вернуть этого человека к нормальной жизни. И говорю, поскольку время — самое дорогое в Москве, то человеку действительно нету времени уделить внимание этому человеку. И, конечно, было бы здорово, когда при храмах, если такая возможность есть, если при фондах была бы некая система принять человека, уделить внимание, оказать психологическую помощь, посмотреть, решить его проблему. Копнуть глубже с помощью священника, который окормляет данный процесс работы миссионерской, работы помощи бездомным, работы помощи в делах милосердия. И потом уже совместными какими-то методами действительно вывести этого человека из темноты неведения к нормальному образу жизни.
Поэтому, что касается милостыни, я с прихожанами всегда об этом тоже говорю, что вы тоже в ответе за ту милостыню и за то, как этот человек эту милостыню может применить и может употребить. Может, всё-таки действительно остановиться и этому человеку помочь продуктами, помочь довезти его до дома, помочь как-то найти связь с его близкими и родными. Довести до того же фонда, либо до тех людей, которые специализированно занимаются подобного рода вопросами. Это гораздо труднее, сложнее и обойдётся, может, дороже, нежели потраченные на милостыню 5,10, 50 рублей. Но именно такой процесс участия в жизни подобного рода человека будет гораздо более полезным и для него и для общества. Потому что, когда мы просто откупаемся деньгами, просто самостоятельно как-то, то мы даём повод ищущим повода. Мы даём повод именно этим людям ещё больше закосневать в своём состоянии нищеты и бомжевания.

К. Мацан

— Я вот встречал две точки зрения, два, скажем так, концептуальных, если угодно, мировоззренческих, а может быть, это чисто из опыта, таких эмпирических подхода к реабилитации бездомных. Первый — это подход, в основе которого лежит некоторая предпосылка, что человек, который какое-то, может быть не самое малое, время проведший на улице, особенно если это человек, чья проблема связана с алкоголизмом, в принципе, к полной ресоциализации уже не способен. Его можно поместить в какой-то хороший приют, дом, его можно оберегать, сделать так, чтобы он не пил, дать ему работу, чтобы он трудился. Но в принципе, теперь этот человек всегда в этой зоне риска и к нему в этом смысле такие вот жёсткие подходы необходимы. Жёсткие — я имею в виду не грубо агрессивные, с каким-то телесным насилием, а понимание того, что он теперь навсегда нуждается в опеке и в контроле, даже из лучших побуждений.

А вторая позиция, что, нет, человек всегда имеет шанс на нормальную жизнь, если пройден определённый этап, если есть лечение. И вот это нахождение на улице, особенно если это связано с алкоголизмом, это не приговор, это можно оставить в прошлом. Конечно, при дальнейшем постоянном самоконтроле уже, но, в принципе, ресоциализация и возврат к нормальной, полной жизни возможен. Вот в этой дискуссии вы об этом что думаете?

Д. Билык

— Я тут опираюсь примерно на следующее мнение: Господь нас алкоголиками и наркоманами не создавал. Это наша страсть, которую мы приселяем себе сами. Соответственно, и Господь дал нам благое право выбора. Если говорить о том, что человек должен постоянно находиться под опекой в каком-то месте, где угодно, и ограничиваются его какие-то свободы, получается, что ты лишаешь его права выбора. С точки точки зрения православного человека, мне кажется, этот подход недопустим. Другой вопрос, когда ты работаешь с этим человеком, ты находишь какие-то мотивации для него, ты находишь что-то больше для него, чем эти мотивации — предлагаешь дружбу и указываешь ему новые пути. Лично у меня есть отличнейший пример. Это Алексей Козынгашев — мы про него снимаем серию. Выпуск про то, что как он два года жил на улице, как он там выпивал, как пытался не скатиться вниз и как в один прекрасный момент ему всё это надоело. Он попал в сферу, где помогает алкоголикам и уже оттуда начал свои первые шаги делать. Он сейчас фитнес-тренер, он закончил фитнес-школу, он ведёт свой блог, у него прекрасная жена, которая занимается вокалом. И он активный человек, причём при всём при этом ему в любой момент можно позвонить и сказать: Алексей, брат, нужна твоя помощь. Это я про него говорю, что это тот человек, который примет роды и отнесёт на кладбище. Это действительно так, и он этим всем занимался. Поэтому, когда мне говорят про то, что эти люди что-то не могут, вы знаете, это, наверное, такое желание у человека ограничить их в том, что он для них делает.

К. Мацан

— Власть проявить.

Д. Билык

— Я не буду говорить уже о власти или не о власти. Может быть, у человека такая построенная система реабилитации на этом. Я из своего опыта могу сказать, что когда ты человеком начинаешь заниматься в полном объёме и начинаешь с ним общаться, результаты колоссальные. Опять же надо подходить к этому неформально. Зачастую те люди, которые оказываются на улице, они одиноки. Им просто надо человеческое отношение, человеческую беседу, человеческие какие-то моменты помощи. Не просто, что ты мой подопечный, я с тобой выстраиваю отношения — из разряда: профессионал и подопечный. Я выстраивал отношения всегда: человек и человек. Ты оказался на улице — ты человек. Я — тот человек, который тебе готов помочь, имея свои какие-то возможности, я готов эти все усилия бросить на то, чтобы тебе помочь, и мы общаемся с тобой всегда вот так. И человек, когда видит, что к нему относятся вот так вот, и по-другому начинает свои отношения к тебе строить. И они зачастую очень многие этим дорожат. И, конечно, по всему вторая, если можно сказать так, концепция, вот эта модель, мне ближе, и через эту модель я сколько раз проходил. А если отталкиваться от первой модели, тогда получается, что человеку ты не помог, а просто его изолировал от общества. Ты создал какую-то коммуну, какое-то гетто, как угодно это можно назвать, и просто его изолировал. Человек остался со своими проблемами, но у тебя.

К. Мацан

— Отец Василий, а вы что думаете?

Прот. Василий Биксей

— Я, в принципе, с Димой по этому вопросу согласен. Здесь самая главная серьёзная проблема в чём заключается? Смотрите, в нашем обществе есть люди, которые объединяются друг с другом по разным каким-то принципам симпатий: спортивное направление, творческое, ещё какие-то. Наше общество лишено общего дела. Человек, который не втянут в какое-то общее дело, Божественное общее дело, связанное с какими-то делами и процессами церковной, духовной жизни. Человек без этого выпадает, и он ищет свой социум, через проявление даже каких-то своих слабостей. Он в них впадает, это становится его болезнью. Неизлечимых болезней нет. Это понятно: человек лишился ноги или зрения, его не восстановишь, но жизнь-то продолжается. В системах разных реабилитационных центров действительно есть эта проблема, когда человеку вбивается, что алкоголизм неизлечим, наркомания неизлечима, быть бомжом — это призвание твоё по жизни. Да к этим людям, если они себя так проявили и их знают, конечно, со стороны общества пристальное внимание. Понятно, зная человека, который был зависим 5-6 лет ты его на какую-то должность, на какую-то ответственную работу особо-то не возьмёшь. Потому что, в любом случае, у тебя по человеческим чисто признакам отношение к этому человеку немножко такое пристальное: а вдруг подведёт, а вдруг не справится, а вдруг он действительно что-то напортачит? И это станет проблемой твоего процесса работы компании и так далее. И поэтому от этих людей, как-то немножко отталкиваются, как от некого негатива.
Это тоже создаёт некое психологическое давление, когда человек смиряется с тем, что всё: я только в обществе анонимных алкоголиков или анонимных наркоманов могу себя реализовать как личность. Но это действительно ограда, которая лишает человека полной свободы. И тогда, действительно, это, так сказать, тоже люди, которые являются клиентами той или иной организации. Хотя, да, действительно, Господь создал человека свободным, Господь не создал человека подверженным изначально, по своей природе, каким-то наклонностям, человек вправе выбирать. Но если жизнь человека связана с Богом, если у человека есть рядышком и вокруг него люди, которые участвуют в общем деле — это молитва, это семья. Почему люди впадают в какие-то крайности? Потому что они в какой-то момент оказываются ненужными, непричастным к этому общему делу. Непричастными к каким-то процессам радости, утешения, проблем семьи, общества, в котором они находятся. И соответственно, это время освобождённое, где может быть потрачена уйма сил, умственных, духовных, физических, тратится на что-то другое. И потом человек действительно становится заражённым этой болезнью. Но это не является чем-то абсолютным.
Излечение вполне возможно, и человек вполне в состоянии вернуться к правильному пути. Потому что этих людей нужно считать, действительно, заблудшими людьми, упавшими, падшими действительно в агонию каких-то пороков, страстей, приведших к такому состоянию. Действительно, нужна с этими людьми реальная работа, реальный процесс. И процесс не на день, не на два, не на три, а это бывает процесс практически на всю жизнь. Врач, если человек заболел тяжёлой болезнью, даже если есть какая-то маленькая возможность излечить человека, не говорит же, что этот человек неизлечим. Да, бывает, что при операциях люди умирают, но это не значит, что врач, имея возможность спасти этого человека, не будет рисковать, не будет делать эту операцию.

К. Мацан

— Настоятель храмового комплекса преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле протоиерей Василий Биксей и Дмитрий Билык, руководитель фонда социальной поддержки «Люди», сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Но вот фонд называется «Люди». Нередко я слышал от тех, кто занимается помощью бездомным, что иногда в этом сообществе есть примеры подлинной глубокой человечности, которые даже для нас, скажем так, обычных людей, могут послужить примером. Меня поразили слова в своё время, сказанные доктором Лизой, Елизаветой Петровной Глинкой. Мы с ней делали интервью для журнала «Фома», и оно вышло. И вот там были такие слова, я просто её процитирую, чтобы, что называется, на авторитет её сослаться. У неё много на эту тему было наблюдений. Она говорит, что вот вам один пример, тоже так вот по-матерински говорит: «Многих из тех, кого мы кормим на вокзале, я знаю по именам. Мои бездомные зимой принесли инвалида, беспомощного, грязного, обкаканного. Оказалось, человек после инсульта вообще не разговаривает. „Как вы его донесли?“ — удивляюсь я. Они отвечают: „На руках, в метро-то нас не пускают“. Вы понимаете, бомжи на своих руках от метро „Шаболовская“ до метро „Павелецкая“, — жители Москвы знают, а прочим, скажу, что это не близкий путь, — несли „своего“. Спросите обычных людей: кто на такое способен? Думаю, немногие. Получается, что люди неустроенные, нищие, голодные жалеют друг друга больше, чем люди устроенные, обеспеченные и сытые». Вот что вы об этом думаете, вы с таким сталкивались?

Д. Билык

— Да, конечно, мы с таким сталкивались. К сожалению, если делить как бы наш мир и мир бездомных людей, то они живут отдельным своим закрытым социумом. Это связано за счёт того, что общество их не воспринимает. Их не пускают в метро, их не пускают в торговые центры, к ним общество относится брезгливо. И, конечно, они всё это видят и всё понимают. Поэтому они живут внутри своего общества вот таких же обделённых, обездоленных, если можно так сказать, людей. И они по отношению друг к другу стараются проявлять больше помощи. У них работает очень здорово сарафанное радио. Если ты начинаешь где-то помогать, они все расскажут, что приходи, там помогут. У них не будет такого, что я буду приходить и будут мне там одному помогать. Они между собой всегда поделятся, расскажут, что там оказывают людям помощь.
У меня были такие случаи, что они доставали хлеб, когда на кормлении не всегда правильно рассчитывали привоз хлеба и, например, не было такого хлеба. То они доставали хлеб, доставали колбасу, если там не всегда продуктов хватало, и делись этим со всеми. То есть такие вещи, конечно, есть. И, конечно, они проявляют милосердие по отношению друг к другу. И потом, вы знаете, тот человек, который испытывал нужду, он острее чувствует нужду другого человека. Потому что когда ты живёшь в пятикомнатной квартире где-нибудь, предположим, на Можайском шоссе и ездишь на дорогой машине, тебе из этой машины не так сильно видно всех этих бездомных, ты просто с ними-то и не встречаешься нигде. В лучшем случае, если ты где-то, конечно, имеешь произволение помогать какому-то фонду. И ты встречаешься на страницах этого фонда с теми людьми, которым ты хочешь помогать. Но в основном, к сожалению, я хочу сказать, что мало таких людей знаю.
Вот если брать наших добровольцев, то среди наших добровольцев, скажем так, людей больше ниже среднего класса. И к нам приходят люди помогать, которые в основном и сами нуждаются. К нам не приезжают люди на «Мерседесах», на «БМВ» и «Тойотах», которые с огромным достатком, нет. И жертвуют, приносят деньги, продукты покупают такие же люди, фактически ущемляя себя, от своего остатка отрывая, принося жертву тем людям, которые нуждаются. Вот примерно картина выглядит вот так. Я ни в коем случае не говорю, что богатые люди не творят добро. Но мне хочется надеяться и я верю в то, что они творят добро, просто, может быть, мы этого не видим. Может быть, они как бы по заповедям, чтобы никто не видел, что правая творит, чтобы не знали, что творит другая руку. Но дай Бог, чтобы так оно и было. Поэтому всё примерно в таком ключе находится.

К. Мацан

— Отец Василий, но вот по-пастырский для вас — действительно мы можем, в этом смысле, какие-то проявления человечности и взаимопомощи, взаимовыручки среди бездомных себе в укор поставить, что вот у нас, как пишет доктор Лиза, обустроенных и сытых, не всегда так получается?

Прот. Василий Биксей

— На самом деле мы действительно по жизни быстро двигаемся, мы куда-то торопимся. И мы очень часто не замечаем, что происходит вокруг нас. Потому что мы смотрим на мир, да, действительно, из автомобиля, из квартиры дома. И если вот что-то рядышком возле нас, да, мы на это можем обратить внимание, сжалиться, проявить милость. Либо мы можем даже в какой-то момент прийти к тому, что уберите вот этого человека нищего от меня подальше, потому что он создаёт какой-то дискомфорт для меня и опасность даже иногда. Такое тоже бывает. Иногда возле храма люди просят милостыню, и их просят как-то подальше отойти. Так что, в принципе есть как плохие, так и положительные результаты и наблюдения. Но в то же время очень важно, чтобы к тем людям, которые находятся в тяжёлом положении, нищете, бомжуют, больные, чтобы было сострадание со стороны людей, потому что это болезнь общества. Причина этой болезни — уже второе, не будем её смотреть, но это болезнь общества. И эта болезнь касается и нас непосредственно. Либо мы эту болезнь помогаем излечить своим участием, либо своим безразличием мы ещё больше способствуем развитию этой болезни. Эти люди тоже думают, они же видят, они же слышат, они же тоже чувствуют, тоже в чём-то нуждаются.
Я помню, в школе в Сергиевом Посаде была такая программа, что детишек из школы из 5-10 классов приводили — при Троице-Сергиевой лавре есть детский приют глухо-немых, слепых. Есть там ещё несколько приютов, где просто нужно взрослым, детям, родителям появляться, чтобы увидеть, как люди, порой лишённые каких-то возможностей, как они дорожат жизнью, как они дорожат тем минимальным комфортом, который у них есть. И как порой мы не дорожим и бываем неблагодарными к большому объёму тех комфортных условий и обстоятельств, в которых мы оказываемся. И здесь нужно просто воспитывать и делать такой позыв, что мы не живём в том обществе, где мы никому ничего не должны, где мы никому ничего не обязаны. Это общество наше, со своими плюсами и минусами. И если мы все по мере своих сил будем участвовать в решении проблем данного общества, разных социальных групп людей решать проблемы, помогать совместно, то я думаю, мир станет лучше.
Ещё бы хотелось тоже привести вот такой не то что пример, а вот когда ты заостряешь и обращаешь внимание на боль и на лишения людей, которые находятся рядышком возле тебя, то в этот момент тоже проникаешься осмыслением: а вообще, правильно ли я живу? Это тоже на исповедь люди приходят, это банально и очень часто бывает исповедь в таких грехах, как порча продуктов. А кому-то их не хватает. Бездарная трата денег — а кому-то их не хватает. Живёт в семье ребёночек, один, двое, а нет этого понимания — какова цена этого хлеба, какой труд мамы и папы в той одежде, в том новом рюкзаке, который у тебя каждый год новый. А кто-то ходит 2-3 года учебных с одним и тем же рюкзаком и, если не подрос, то в одной и той же одежде. И возможность участия одних в жизни других — это тот процесс, который может менять жизнь, который может смягчать душу и сердце человека. Нам нужно всё-таки чувствовать боль, нужду тех людей, которые рядышком. Иначе мы потом начнём чувствовать боль и нужду свою, но уже от преизбытка, а излечиться от преизбытка гораздо сложнее, нежели от потребности.

К. Мацан

— Я в этих случаях вспоминаю, что есть такая песня у современной исполнительницы, её сценический псевдоним «Муха». У неё есть песня под названием «Счастье есть». И там такие слова: «Говорят, ревёшь по пустякам, а в Зимбабве дети голодают. Это очень грустно, но пока мне совсем-совсем не помогает. Безобразно я себя веду, довожу себя я до невроза и прошу у Бога ерунду, как игрушку у Деда Мороза. А ведь, в общем, жаловаться грех, у других бывает и похуже. Если продлевает жизнь смех, он мне очень нужен». Мне кажется, это такая иллюстрация того, о чём вы сейчас говорили.

Прот. Василий Биксей

— Не было бы так печально, если бы не было так больно. Потому что, да, действительно, иногда и до слёз, и до смеха какие-то вещи, которые происходят вокруг нас. Но очень важно понимать: а как ты в этом процессе может принять участие? Чтобы боль того человека, который в чём-то нуждается, как-то потихонечку превратить на радость. Свой, иногда излишний, смех и увеселения от переизбытка немножко притушить и поделиться этой радостью, чтоб излечить боль того, кто находится рядышком возле тебя.

К. Мацан

— Вот фонд социальной поддержки «Люди» в какой сам поддержке нуждается? Как вас найти? Какого рода волонтёры к вам могут обратиться, в том числе, какая для этого нужна квалификация и так далее?

Д. Билык

— Начнём с самого простого — с добровольчества. Чтобы прийти помогать людям никакой квалификации не надо. Надо иметь желание, мобильность, соответственно, и свободное время. Сайт у нас называется «люби людей» и «людей люби», то есть у нас два сайта, приводит на один. Мы есть в соцсетях. Фонд социальной поддержки «Люди» также можно найти по названию «людей люби». Мы там постоянно какие-то наши дела, наши нужды публикуем. Конечно же, в первую очередь нам не хватает финансирования. У нас есть много проектов, которые направлены на реабилитацию людей. И все эти проекты, конечно, требуют средств. Восстановления одного паспорта сейчас обходится в две с половиной тысячи рублей. Это пошлины, штрафы, фотографии для того, чтобы человеку восстановить паспорт. Изначально для того, чтобы человеку начать двигаться, конечно, надо сделать документы. То есть первичный документ это паспорт.
Конечно, нам не хватает продуктов, потому что мы раздаём в месяц около трёх с половиной тысяч порций еды. Это глобальная такое количество. Если кто-то не готов нам доверять свои финансы, то мы всегда открыты для закупок продуктов, всегда нам может привезти продукты, пожертвовать крупы, мясо. Мы готовим в основном из курицы — это такой более дешёвый продукт и для бездомных легко усваиваемый. У нас в том помещении, которое отец Василий выделил, обустроена такая добровольческая кухня, штаб, куда это всё можно привезти — и примут, и разгрузят, и отправят на хранение, и в дальнейшем всё это переработают. Мы принимаем вещи для бездомных людей. Сейчас как раз сезон — впереди нас ожидают холода. Конечно, очень нам не хватает обуви, тёплых вещей мужских, сезонных именно. У нас весь склад завален женскими вещами.
Мы периодически в храме вещи раздаём — они помогают многодетным у себя на территории храма. Мы в этот храм, если нам приносят, жертвуем. Мы отправляем в регионы женские и детские вещи, которые у нас есть. Отец Василий собирает сейчас на территории храма помощь на Донбасс. Если есть какие-то вещи пригодные, мы туда им относим тоже. То есть мы все ресурсы, которые у нас есть, распределяем и делимся ими. Так что, если у кого-то есть желание к нам присоединиться, нам помогать, то всю информацию о нас можно узнать в интернете.

К. Мацан

— Знаете, вот вы сказали, что для того, чтобы прийти волонтёрами, никакой квалификации специальной не нужно. Я понимаю, о чём вы говорите, хотя, наверное, хорошо, когда даже человек, оказывающий помощь на добровольческих основаниях, как-то психологически и морально к этому готов, что-то знает. Я, например, знаю, что благодаря национальному проекту «Образование» происходит много сейчас обучения волонтёров, и способствует программа развитию таких добровольческих волонтёрских проектов. В том числе происходит и обучение. Вот есть такой портал «Мы вместе», и премия вручается за эти проекты. То есть какое-то, если угодно, такое образование и мотивация к волонтёрской деятельности происходит. Но вот мы уже в христианской перспективе понимаем, что такое условие волонтёрства — это любовь к ближнему. При этом я вот знаменитые слова помню из святых отцов, что, если не имеешь любви в себе, не чувствуешь её, твори дела любви, а любовь потом придёт следом. Вот, отец Василий, по-пасторски на практике подтверждается это?

Прот. Василий Биксей

— Да, это подтверждается. И знаете, на самом деле самый короткий путь ко спасению — это дело милосердия. И любовь придёт. Потому что Господь, когда во Втором пришествии разделит козлищ и овец, то скажет: так как вы сделали доброе дело по отношению к кому-то из ближних своих, вы его сделал по отношению ко Мне. Посетили больного в больнице, накормили голодного, жаждущего напоили и так далее. Поэтому это самый короткий путь ко спасению — это дела милосердия.

К. Мацан

— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Протоиерей Василий Биксей, настоятель храмового комплекса преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, и Дмитрий Билык, руководители фонда социальной поддержки «Люди» были сегодня с нами в программе «Светлый вечер». У микрофона был Константин Мацан. Спасибо, до свидания.