Антон Чехов. «Архиерей» - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Антон Чехов. «Архиерей»

* Поделиться

Фото: Олег Варов / Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

«...Показалось преосвященному, будто в толпе подошла к нему его родная мать Мария Тимофеевна, которой он не видел уже девять лет, или старуха, похожая на мать, и, принявши от него вербу, отошла и всё время глядела на него весело, с доброй, радостной улыбкой, пока не смешалась с толпой. И почему-то слёзы потекли у него по лицу. На душе было покойно, всё было благополучно, но он неподвижно глядел на левый клирос, где читали, где в вечерней мгле уже нельзя было узнать ни одного человека, и — плакал. Слёзы заблестели у него на лице, на бороде. Вот вблизи ещё кто-то заплакал, потом дальше кто-то другой, потом ещё и ещё, и мало-помалу церковь наполнилась тихим плачем. А немного погодя, минут через пять, монашеский хор пел, уже не плакали, всё было по-прежнему...»

Из позднего — 1902 года — сочинения Чехова «Архиерей» читал народный артист России Владимир Заманский. Именно с эпизода всенощной службы под Вербное воскресение и начался, судя по записной книжке писателя, этот лиричный, проникновенный рассказ, написанный, как вспоминал Бунин — «изумительно». «...Только тот, кто занимается сам литературой и сам испытал эти адские мучения, может постигнуть всю красоту этого произведения». Конец цитаты.

В «Архиерее» преображено многое: и сам автор, издавна страдающий чахоткой; и образ мамы писателя, Екатерины Яковлевны; и многолетнее общение Чехова с священнослужителями; и впечатление от купленной им в ателье фотокарточки, на которой один болеющий крымский епископ бережно обнимает свою престарелую родительницу (эта фотография стояла у Чехова в ялтинском кабинете).

Но главное — думы о том, как может страдать христианская душа честного и благочестивого священноначальника, тяжко хворающего и горько сознающего перед кончиной, как мало стяжал он в своей высокопоставленной жизни — любви.

«...Преосвященный сидел в алтаре, было тут темно. Слёзы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но всё же не всё было ясно, чего-то ещё недоставало, не хотелось умирать; и всё ещё казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чём смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует всё та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей.

«Как они сегодня хорошо поют! — думал он, прислушиваясь к пению. — Как хорошо!»

Издавна любимый мною православный литературовед Михаил Дунаев в одной из своих книг вспоминал об архиепископе Иоанне Сан-Франциском (тоже архиерее!), который сетовал, что в чеховском рассказе показана лишь душевная жизнь героя, но не духовная. Учёный осторожно возражал, что мы имеем дело с искусством светским, но не церковным. И ещё обращал внимание на то, что действо произведения, как и в случае с одухотворённым рассказом «Студент», — творится в дни Страстной Седмицы. То есть в неделю, предшествующую Пасхе, когда Церковь вспоминает о крестных страданиях Христа и Его распятии. Для верующего человека это время особого духовного напряжения.

«... Пришла старуха мать. Увидев его сморщенное лицо и большие глаза, она испугалась, упала на колени пред кроватью и стала целовать его лицо, плечи, руки. И ей тоже почему-то казалось, что он худее, слабее и незначительнее всех, и она уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, как ребёнка, очень близкого, родного.

— Павлуша, голубчик, родной мой!.. Сыночек мой!.. Отчего ты такой стал? Павлуша, отвечай же мне!..»

Кланяюсь великому актёру, муромскому затворнику и молитвеннику Владимиру Петровичу Заманскому — за это его давнее и дивное чтение.

...Перечитывая «Архиерея», я вдруг поймал себя на желании — забыв, что имею дело с выдуманным героем — помолиться об упокоении души преосвященнейшего Петра (в миру, как мы слышали — Павла), а вослед тому — и раба Божьего Антония. Чехова — то есть.


Все выпуски программы Закладка Павла Крючкова

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем