Светлый вечер с прот. Павлом Великановым и Еленой Жосул (15.07.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с прот. Павлом Великановым и Еленой Жосул (15.07.2015)

* Поделиться

Жосул Елена, прот. Павел ВеликановГостями программы были настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой лавры, доцент Московской духовной академии, главный редактор научного-богословского портала «Богослов.Ru» протоиерей Павел Великанов и заведующая кафедрой журналистики Российского Православного Университета Елена Жосул.
Разговор шел о том, с каким вниманием нужно относится к ответственности за свои слова, особенно людям, работающим в СМИ.

Ведущая: Алла Митрофанова, Алексей Пичугин

А.Пичугин

— Дорогие слушатели радио «Вера», здравствуйте! Мы начинаем нашу традиционную программу «Светлый вечер». Алла Митрофанова.

А.Митрофанова

— Добрый светлый вечер!

А.Пичугин

— И Алексей Пичугин и мы представляем вам наших сегодняшних гостей – это протоиерей Павел Великанов – настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой Лавры, доцент Московской духовной академии, главный редактор портала bogoslov.ru, здравствуйте!

П.Великанов

— Добрый вечер!

А.Пичугин

— Елена Жосул – заведующая кафедрой журналистики и пиар Российского православного университета святого апостола Иоанна Богослова, здравствуйте!

Е.Жосул

— Добрый вечер!

А.Митрофанова

— Завтрашнее евангельское чтение, там есть такие очень интересные слова, которые имеют, как мне кажется, прямое отношение к нашему сегодняшнему дню, как собственно и все, что в Евангелии написано. Исходящее из уст человека, подразумевается из сердца исходит и оскверняет человека. То есть, на самом деле слова то страшные, потому что, если понимать их метафорически, то можно найти разные обходные пути, а если понимать их буквально…

А.Пичугин

— Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что Слово это - Бог.

Гумилев еще писал.

А.Митрофанова

— Гумилев, совершенно верно – это начало ХХ века и ситуация принципиально не изменилась за последующие не только сто, но и вообще 2000 лет. Все, что мы говорим, потом нам будет предъявлено где-то на Страшном суде и от этого становится страшно, потому что мы же в порыве гнева, ярости, выяснения отношений, причем не только со своими близкими, с кем поссорились, помирились, но и там, в социальных сетях, например, можем такого наговорить и понаписать, а потом вдруг выясняется, что нам за всякое сказанное слово придется ответить, или это все-таки сказано, или это слишком максималистский взгляд, вот так, да, условно говоря? Вот, об этом мы сегодня будем пытаться говорить и какие-то духовные аспекты этой проблемы тоже пытаться затронуть, условно говоря…

А.Пичугин

— А так как у нас в студии много журналистов, мы еще и поговорим, наверное, об ответственности журналиста за сказанное им слово.

А.Митрофанова

— Много, да  -это четверо. Ни много, ни мало – стопроцентная журналистская аудитория. В смысле публика.

А.Пичугин

— И там еще за стеклом сидят.

А.Митрофанова

— Еще за стеклом сегодня тоже сидят журналисты. Вот такой круг тем и Вы знаете, отец Павел, наверное, первый вопрос к Вам, вот действительно, читаешь эти евангельские слова и становится страшно, или их не надо понимать буквально? Или как?

П.Великанов

— Если Спаситель сказал, что мы дадим ответ за каждое, сказанное нами, слово, то понятно, что эти слова в данной ситуации надо, конечно, понимать буквально. Но, естественно, здесь все гораздо глубже, нежели чем может показаться с первого взгляда, потому что слово, оно рождается не из каких-то случайно появившихся элементов, или фрагментов чего-то, оно рождается изнутри человека. Добрый человек из доброго сокровища износит доброе, злой, соответственно, злое. Поэтому то, что мы износим вне себя в форме нашей речи, является своего рода отражением нашего состояния, нас самих. Поэтому не может, как опять-таки, возвращаясь к Евангелию, из злого, из горького источника происходить, проистекать доброе, сладкое и наоборот. Поэтому, речь идет не столько о каких-то внешних формальных признаках – злое это слово, или доброе это слово, а именно о том, насколько оно отражает реальное состояние человека. Потому что иногда мы можем думать, что правильно говорить все благостно, так, чтобы никого не задевать, так, чтобы было все предельно корректно.

А.Митрофанова

— Политкорректно.

П.Великанов

— Политкорректно, чтобы не вызывать ни у кого никакой негативной реакции. Но, в то же самое время, если мы посмотрим, как Спаситель обращался с теми, кто вокруг него ходил, то там, конечно, до политкорректности было ой как далеко, представить себе, что в синагоге Спаситель обращается к лидерам, к еврейской знати со словами – змеи, порождение ехиднины, дети сатаны – хорошая политкорректность, не так ли? Но, в то же самое время, именно это и было единственно правильным способом для того, чтобы достучаться до их сердец, им надо было сказать, ребята, вы подошли к самому пределу пропасти, к самому краю, еще чуть-чуть и у вас уже не будет вообще никакой надежды на спасение.

А.Митрофанова

— Вот, отец Павел, понимаете, когда речь идет о Спасителе, который так говорит книжникам, фарисеям, учителям и прочее-прочее, ведая их сердца и зная тот бекграунд в котором они находятся и понимая их помысли, просто сканируя человека фактически, зная его насквозь, это одна история, а Он то имеет полное право в силу своего знания о природе этого конкретного человека такие вещи говорить. А мы какое право имеем так говорить о ком-то, вот, например, условно говоря, вот политика этого государства, про нее все понятно, да, значит, нам сейчас нужно назвать вещи своими именами, сказать то-то, то-то и то-то и так далее. Мы до конца чаще всего… да, причем люди, которые все это говорят, они же уверены, что в своей правоте, есть другие люди у которых диаметрально противоположные взгляды на эти вещи, тоже уверены абсолютно в своей правоте, уверены, что они знают досконально всю ситуацию. Получается столкновение лбами, да, получается выяснение отношений и умножение не любви – к чему Евангелие призывает, а умножение распри.

А.Пичугин

— Это уже речь идет не о природе человека, как мне кажется, речь идет о воспитании.

А.Митрофанова

— Нет, здесь как раз речь идет о том, что я то знаю, как надо и я вам сейчас всем расскажу, как надо и слушайте меня.

П.Великанов

— Вы знаете, человек, который на самом деле знает, как надо, он никогда много говорить не будет, он будет говорить только там, тогда и ровно столько, сколько действительно надо сказать. А вот эти все словесные баталии, перепалки и все прочее, они часто становятся своего рода мастерством и никто, по крайней мере редко можно встретить, чтобы эти словесные перепалки преследовали цель нахождения истины, а не просто заполнения эфирного времени, за которые человек получает соответствующий гонорар, соответствующую зарплату. Поэтому, вопрос очень серьезный и очень глубокий.

А.Пичугин

— Позвольте с Вами не согласиться, вот в одном, простите, конечно, что я Вас перебиваю, но ведь аудитория у этих программ и рейтинги ого-го какие большие, соответственно людям это интересно.

П.Великанов

— И что?

А.Пичугин

— Если бы это была просто пустая болтовня в воздух, заполнение эфира, рейтинги были бы минимальными и они быстро бы ушли в никуда…

П.Великанов

— Если мы будем исходить из таких критериев, тогда все, что популярно, оно правильно. Но Вы знаете, я с этим решительно не соглашусь.

А.Пичугин

— Нет, я не про это, я про то, что Вы безусловно правы, что это такое заполнение эфира, но с другой стороны, находится огромное количество людей, которым это приятно, которым это близко и которые готовы слушать, сначала смотреть одну программу, потом другую, а потом уже сто пятую, в тот же день.

П.Великанов

— Может быть будет слишком грубым сравнением, но Вы знаете, очень много людей с утра до вечера жуют жевательную резинку, потому что это им очень нравится и это как-то их стимулирует и вдохновляет к жизни, но я, например, своим детям категорически запрещаю жевать жевательную резинку, не просто потому, что это вредно, а потому что это неправильно, по сути неправильно. Вы обманываете свой организм, вы говорите ему, что вы сейчас на самом деле кушаете, в то же самое время вы жуете сами себя по большому счету, перевариваете сами себя. Поэтому, здесь может быть я бы отчасти согласился с Вами, что конечно, есть определенный процент людей, которые в любой дискуссии умудряются увидеть что-то содержательное, что-то важное для себя, но, мне кажется, гораздо больше людей просто увлекаются самим драйвом этой дискуссии.

А.Пичугин

— Вот и я об этом.

П.Великанов

— Самим драйвом, но извините меня, к содержанию это не имеет никакого отношения, абсолютно, это чистый театр, это чистое актерство. И здесь, естественно, выигрывают те, кто умеют эту драму, это столкновение, чем будет более эпатажным, чем больше будет выплеснуто эмоций, естественно, они соберут самый высокий рейтинг и станут наиболее популярными. Но опять-таки, если мы возвращаемся к тому, с чего мы начали, то к содержательной стороне это не имеет никакого отношения. Профессионалы могут взять любую тему, то, что эта колонка стоит так, или она повернута другим образом, а на каком основании, а почему, что из этого может произойти и мастерски разыграть трагикомедию вокруг какой-нибудь там колонки, вокруг чего угодно. Но это как раз-таки будет относиться к категории таких грехов, которые именуются пустословием. Мы берем слово и его просто используем без понимания его содержания, без понимания как раз-таки той самой ответственности, которую мы несем за употребление, за использование любого слова. И мне хотелось все-таки возвращаясь к тому, что Вы затронули, сказать следующее, сегодня, к сожалению, мы разучились говорить правду и правда, она далеко не всегда бывает такой, знаете, розовой, пушистой, приятной для ушей. Мы разучились совершенно называть грех грехом, мы разучились обличать, но обличать так, чтобы это было на пользу человеку, даже смотришь в отношениях с детьми, крайне редко можно увидеть родителя, который своему ребенку не просто говорит: «Ой, ты знаешь, это неправильно, лучше бы тебе так не делать», - а который говорит четко и жестко: «Больше такого в твоей жизни, чтобы не было никогда». Почему? А вот у ребенка будет психологическая травма, он не сможет этого перенести, у него будут негативные эмоции, и вот это все размазывание каши по поверхности, в конце концов приводит к тому, что у ребенка в голове действительно становится… исчезают какие бы то ни было четкие ориентиры, четкие критерии, в то же самое время, как сами психологи говорят – если внутри ребенка нет понимания, что есть абсолютно недопустимые вещи, есть определенное пространство его свободы, где он может поступать, как хочет, и есть что-то под определенными условиями, то ребенку будет крайне некомфортно. Он должен понимать, что есть вещи запретные, есть вещи допустимые, а есть вещи абсолютно свободные. Так вот, сегодня мы хотим вне зависимости от того, представителем какой дурной тенденции является человек, какие грехи на самом деле за душой этого человека находятся, какой соблазн, какое искушение этот человек вызывает в обществе, мы все равно считаем, что надо к нему относиться с такой мягкостью, с любовью, с нежностью и так далее, и так далее. Вы знаете, у меня был в жизни такой очень интересный опыт, который меня буквально заставил переосмыслить многие практические вопросы отношения к людям и понимания заповеди любви. Это случилось в Штатах, мы были на одной программе посещения различных религиозных конфессий, храмов, представители и вот мы зашли в один англиканский храм, где нас встретила некая женщина, священница, которая при представлении себя первое, что сказала – это публично заявила о своей нетрадиционной ориентации, то есть, это был некий флаг, который она несла впереди себя, и то, что впоследствии ни от одного священника этого города мы не услышали, не то что какого-то осуждения, но и вообще даже самой возможности разговора в конкретных категориях, меня очень глубоко пробило. То есть, это настолько массовый страх того, что ты можешь назвать черное черным, а белое белым, что люди все превращают в такую серенькую бессмысленную, в общем-то, совершенно безвкусную кашу, говорят: «Да, мы знаем, мы все разные, но мы все дети Божьи, мы должны все уважать друг друга, Господь нас  призывает к тому, чтобы любить друг друга», - извините меня, если ко мне в школу к моему ребенку приходит человек, который начинает навязывать ему что-то недолжное, что я должен ему сказать? я должен его взять аккуратно вывести за пределы этого помещения, если он не хочет выходить, тогда нужно заставить его оттуда выйти.

А.Пичугин

— Здесь тоже можно дойти уже до определенных крайностей. Недаром у нас тех же лиц нетрадиционной ориентации начинали избивать на улицах.

А.Митрофанова

— Слушайте, вы знаете, вы сейчас рассказываете, мне на ум приходит совершенно другая ситуация, когда священник приходит куда-нибудь к нам в светскую школу и скажем, родительский комитет принимает решение о том, что нам тут не нужна ваша религиозная пропаганда, поэтому, батюшка, вы уж извините, но к детям мы вас не пустим. И они тоже в своей правоте. Я вот о чем спрашивала, что каждый находится внутри своей правоты. Вы живете по Евангелию, Вы, зная предысторию Нового Завета из Ветхого Завета о том, что там два города были сожжены за определенные грехи, имеете четкое к этому отношение. У других людей на это иной взгляд, и они тоже очень искренне отстаивают свои убеждения и те слова, которые они в связи с этим произносят, они произносят искренне от всего сердца.

А.Пичугин

— Друзья, мы прервемся буквально на одно мгновение и вернемся в эту студию.

 

А.Пичугин

— Напомню, что в гостях у нас сегодня протоиерей Павел Великанов – настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой Лавры, доцент Московской духовной академии, главный редактор портала Bogoslov.ru. И Елена Жосул – заведующая кафедрой журналистики и пиар Российского православного университета.

А.Митрофанова

— Собственно, вопрос то в чем, мы живем… продолжая разговор из предыдущей части, мы живем в том время, когда христианский взгляд на мир не является единственным даже в западной культуре, которая антологически… возможны другие варианты. И в этой ситуации, да, когда христианин называет в своей системе координат белое белым, а черное черным, человеку, находящемуся в другой системе координат кажется, что он говорит совершенно недопустимые вещи, посягая на свободу других. И вот, как с этим то быть, пытаться что-то донести, доказать, образумить, но это же вызывает только обратную реакцию. Отец Павел, Вы так руками разводите, поясните, что…

П.Великанов

— Послушайте, что… мне кажется, как раз-таки наш разговор, он является очень показательным, почему – потому что сказать о том, что все христианство, оно является чем-то прямо противоположным, диаметрально противоположным общечеловеческим ценностям – это значит, сказать неправду.

А.Митрофанова

— Согласна.

П.Великанов

— Понимаете?

А.Митрофанова

— Да.

П.Великанов

— Нельзя выделять очень узкий сектор и очень узкий вопрос, связанный с нетрадиционной ориентацией, как самый ключевой, как базисный. Почему – потому, что, извините меня…

А.Пичугин

— Давайте возьмем другой пример какой-нибудь.

П.Великанов

— Извините меня, но обратитесь к практически любой другой традиционной религии и вы увидите абсолютно точно такое же отношение. Возьмите какую-нибудь архаическую религию – абсолютно все то же самое. С чего вдруг мы стали говорить, что именно христианство, именно православие, оно акцентирует внимание на том, что однополые браки являются ненормальными, неестественными для человека, как такового, для человеческой природы вообще.

А.Пичугин

— Отец Павел, давайте какую-нибудь другую тему возьмем тогда.

П.Великанов

— Давайте, но тогда надо сразу изменить тезис.

А.Пичугин

— Мы тезис даже может быть не будем менять, вот у нас Елена молчит, еще ничего не сказала в нашей программе сегодня.

П.Великанов

— Она очень внимательно слушает.

Е.Жосул

— Я слушаю ваш разговор.

А.Пичугин

— Давайте как раз у Вас поинтересуемся, а как Вы считаете, есть вообще какие-то границы в современном медиа пространстве, вот Вы как представляете учебное заведение, которое соответственно выпускает журналистов, существует ли пространство нашей современной жизни, куда церковь может быть не должна заходить и наоборот?

Е.Жосул

— Пространство Вы имеете в виду какого плана? Есть ли темы, которые невозможны для комментирования церковью, для реакции со стороны церкви, или как?

А.Пичугин

— Реакции со стороны церкви.

Е.Жосул

— Я думаю, что…

А.Пичугин

— Ну и комментирование, да, конечно же.

Е.Жосул

— Особо нет, просто потому что церковь – это жизнь и все, что так, или иначе присутствует в пространстве жизни, оно может быть подвержено оценке, анализу со стороны церкви и соответственно той, или иной реакции, поэтому каких-то тем на которые наложено какое-то принципиальное каноническое табу, я не могу сейчас привести соответствующих примеров.

А.Пичугин

— А когда со стороны светского общества идет критика каких-то проявлений церковности?

Е.Жосул

— Ну, это неизбежно, мы живем в таком поле, когда церковь в силу своей очень активной позиции, которую она занимает последние годы, последние пять-шесть лет примерно, она все время удостаивается критики со стороны тех общественных публичных сил, которым такая активная церковная позиция и миссия, и представительство церкви в разных сферах не нравится, не устраивает. Очень многие хотят, чтобы церковь по-прежнему находилась в рамках такой узкой высокой церковной оградки с острыми краями и никто через эту оградку не имел бы право перелезать и демонстрировать эту свою принципиальность о которой отец Павел сейчас говорил, демонстрировать свое умение, желание и смелую готовность называть черное черным, а белое белым – это многих раздражает безусловно.

А.Митрофанова

— Коллеги, скажите, пожалуйста, а как вы думаете, священник, который высказывается в публичном пространстве и воспринимается, ну, в силу, скажем там, ряда обстоятельств, его слова воспринимаются, как позиция церкви, он может быть не прав?

П.Великанов

— Послушайте, любой человек может быть не прав, не только священник, но и архиерей и выше?

А.Пичугин

— А почему мы тогда защищаем всегда позицию наших священнослужителей, когда они определенно, ну, не будем говорить сейчас персонально, называть имен…

П.Великанов

— А я не знаю, зачем вы защищаете позицию священнослужителей, если они заведомо неправильные вещи говорят – это вопрос к вам, а не к тем, кто говорить эти неправильные вещи.

Е.Жосул

— Просто в случае со священнослужителями в публичной прострации у нас всегда есть такая некоторая сложность в том смысле, что в церкви, в церковной иерархии есть достаточно конкретный и небольшой круг лиц в священном сане, которые являются ее официальными спикерами, официальными представителями и соответственно транслируют, уполномочены, имеют на то соответствующее благословение, представлять в СМИ официальную точку зрения Московского патриархата Русской православной церкви. Но, разумеется, большинство наших слушателей, зрителей, нашей аудитории, наших медиа не знают этого и для них соответственно, любой священнослужитель в черном облачении, которого они видят на экране, априори заведомо является представителем всей полноты церковного организма. И очень часто здесь действительно возникает большая проблема, что малообразованный, некомпетентный, не очень хорошо воспитанный батюшка, у нас есть такие, мы знаем это, позволяет себе порой через публичную трибуну произносить вещи, которые у многих вызывают раздражение, сомнение, скепсис и с ним начинают ассоциировать всю церковь в целом. Такая проблема есть и здесь, наверное, уместно говорить о том, что у наших священнослужителей, у духовенства, особенно у тех, кто имеет регулярный доступ к медиаэфиру, должно быть свое особенно специфическое понимание своей публичной ответственности. Думаю, что это, наверное, один из аспектов дискуссий и анализа в том числе, может быть и межсоборного присутствия, нашей комиссии по информационной деятельности, об этом нужно говорить, может быть на уровне каких-то документов, которые нужно на общецерковном уровне обсуждать и принимать. Потому что, проблема безусловно есть.

П.Великанов

— Вот я целиком и полностью соглашаясь с Еленой, хочу все-таки отметить, что даже если мы говорим о лицах официально уполномоченных рассказывать ту, или иную позицию церкви, мы ни в коем случае не должны думать, что эти лица, они всегда говорят абсолютную истину, предельную истину. Почему – потому что пока и эти лица в том числе не достигли Царства небесного, пока они не являются абсолютными критериями истины, мы прекрасно знаем из истории церкви, что даже вселенские соборы, на которых собиралось огромное количество иерархов, священников, которые возглавляли императоры и так далее, то есть, они имели высочайший статус, так скажем, высочайшую значимость для самой церкви, их правильность подтверждалась не самими этими соборами, а только теми последующими соборами, которые принимали и таким образом утверждали, как правильными решения предыдущего собора. То есть, церковь – это совершенно живой организм, в живом организме есть очень разные процессы и мы не знаем, что конкретно сейчас с ним происходит, а может быть его лихорадит, а мы говорим: «Вы знаете, ну вообще-то нормальным на сегодня у нас является температура 38,6», - а у вас сейчас лихорадка, у вас когда эта лихорадка пройдет, вы скажете: «Вы знаете, нет, все-таки нормально – это 36, 6», - там через несколько месяцев, когда эта болезнь прошла и так далее. Поэтому, мы находясь в процессе изнутри, мы с большой долей вероятности можем, конечно, сказать, что да, вот сейчас у нас такая позиция более, или менее взвешенная, но пройдет 10-15 лет, мы можем к этому же вопросу вернуться и на него посмотреть совершенно другими глазами и ничего страшного в этом нет. Абсолютно ничего страшного в этом нет.

А.Пичугин

— А можно ли говорить тогда о какой-то официальной позиции церкви, я помню, что несколько месяцев назад, может быть полгода, как раз говорилось довольно широко в церковных кругах обсуждалось то, что нет никакой официальной позиции церкви. Есть, может быть, официальная позиция Московской Патриархии, как организации, на той или иное событие, комментарий официальный, а вот церковь…

П.Великанов

— Вы знаете, Вы очень такой… вопрос, затрагиваете…

А.Пичугин

— Да, но смотрите, церковь – это же собрание верующих людей, которые объединены все-таки не политическими предпочтениями, не взглядами на те, или иные…

П.Великанов

— Я тут с Вами категорически не соглашусь, потому что, если с Вами согласиться, то мы должны будем развести два понятия, церковь, как таковая, как единство людей вокруг Христа и Русская православная церковь, как что? можем ли мы сказать, что все те люди, которые являются официально представителями Русской православной церкви, являются частью по умолчанию тела Христова, очевидно, что нет…

А.Пичугин

— А почему тогда происходит…

П.Великанов

— Можем ли мы сказать, что все те, кто являются членами тела Христова, реально, обязательно принадлежат к юрисдикции Московской Патриархии? Очевидно же, что нет. Понятно, что эти две категории, они взаимно проникающие, и каждый раз, когда священник, или мирянин совершает грех, он отпадает от церкви, он перестает быть мистически связанным с телом церкви Христовой. Для этого существует покаяние, для этого существует весь тот богатый арсенал возвращения человека в полноценную жизнь церкви для того, чтобы он мог служить, причащаться и так далее, и так далее. Поэтому я бы все-таки вас предостерег от того, чтобы разделять церковь, как тело Христово и конкретную, так скажем, юрисдикцию, потому что Христос, когда учреждает на земле церковь, он ее учреждает не как какое-то виртуальное собрание, он ее учреждает в лице конкретных учеников и апостолов на которых сходит реальным образом осязаемый Святой Дух и объединяет и в некую новую… в новое качество, в новую сущность, они теперь уже не сами по себе, а между ними Дух Святой, почему на соборах мы слышим эти слова: «Изволися Духу Святому и нам», - то есть это глубинное, мистическое, очень тонкое, но при этом совершенно реальное ощущение и переживание членами церкви присутствия благодати Святого Духа в их общине. Так что, я категорически против того, чтобы разделять Московскую патриархию, как одну из поместных православных церквей от церкви, как тела Христова, как такового.

А.Пичугин

— Итак, спасибо большое, друзья, сейчас мы прервемся буквально на минуту. Я напомню, что у нас в гостях протоиерей Павел Великанов – настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой лавры, доцент Московской духовной академии и главный редактор портала bogoslov.ru  и Елена Жосул – заведующая кафедрой журналистики и пиар Российского православного университета.

 

А.Митрофанова

— Еще раз добрый вечер, дорогие слушатели – это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». Алексей Пичугин и я, Алла Митрофанова. Напоминаем, что в гостях у нас сегодня протоиерей Павел Великанов – настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой лавры, доцент Московской духовной академии и главный редактор портала bogoslov.ru  и Елена Жосул – заведующая кафедрой журналистики Российского православного университета. Мы продолжаем разговор об ответственности за слово, и вы знаете, в завершение предыдущей части, скажите, а если мы говорим о том, что все, что уходит, исходит из уст человека, может человека осквернить и каждый из нас будет спрошен за всякое произнесенное слово, это к священникам тоже относится, простите за такое…

П.Великанов

— Коль уж скоро, священники все еще во плоти и люди, то, конечно же относится.

А.Митрофанова

— То есть, если слова священника, допустим, в ком-то пробуждают рознь и провоцируют на какие-то определенные, там я не знаю, осуждение и так далее, то в общем, получается, что он тоже под прицелом?

П.Великанов

— Послушайте, мы все всегда под прицелом. Ну а Спаситель говорил, что все одинаково воспринимали? Да, были люди, которые говорили, помните, есть эпизод в Евангелии, когда отправили воинов взять его, а те возвращаются ни с чем. Им говорят: «Ребята, вы что, вы не выполняете приказ», - они отвечают: «Да вот, никогда мы не слышали, чтобы кто-то так говорил», - то есть, они останавливаются.

А.Митрофанова

— Они уклоняются от присяги  в этот момент.

П.Великанов

— Они просто были ошарашены тем, что говорил Спаситель. С другой стороны мы знаем, что, посмотрите, что никакой особой исключительной риторикой не обладал, но Его слова были, как слова властьимеющего, то есть, под этими словами было действительно содержание. Поэтому, опять-таки говорю, это так воспринимает одна часть людей, а другие тотчас говорят: «Распни, распни Его, слушайте, нам это все не надо, уходи отсюда, нам это не нужно, нас это разрушает», - то, что это разрушает греховное состояние, но они же воспринимают, как это разрушается их состояние, понимаете, когда вы говорите человеку какие-то обличительные слова, которые заставляют его серьезно задуматься и изменить свою жизнь – это ведь не пончик с повидлом, это очень горько, это очень неприятно. Когда человек врос в грех и уже отождествил свою личность с этим грехом, ему говорят: «Послушай, от этого надо отказываться», - человеку надо отрывать кусок своего сердца, практически, кто захочет, кому это будет приятно? Поэтому, с одной стороны, я с вами согласен, с другой стороны, надо понимать, что все-таки  никто не упраздняет свободу и возможность человека сказать решительное нет, даже самым правильным, даже самым искренним, самым глубоким и честным словам, потому что это позиция человека, Бог не насилует человека и дает ему полную свободу реагировать на то, что входит в него извне в соответствии со своим внутренним устроением.

А.Пичугин

— Смотрите, члены церкви у нас абсолютно разных политических взглядов, диаметрально противоположных, члены церкви абсолютно с разным прошлым, кто-то поддерживает, я не знаю, там, патриотов, кто-то либералов, кто-то считает, что нужно идти воевать, кто-то считает, что не нужно идти воевать, кто-то так смотрит на Вторую мировую войну, кто-то по-другому смотрит, и все они члены церкви, все одни из одной чаши причащаются.

П.Великанов

— Аминь.

А.Пичугин

— Ура, договорились. Слава Богу, да, безусловно.

П.Великанов

— Если было бы по-другому – это было бы страшно.

А.Пичугин

— Вот, а почему мы говорим тогда, что не может быть… что может быть какая-то официальная единая позиция церкви по тому, или иному вопросу? Есть какие-то безусловные вопросы, да, которые лежат в плоскости взаимоотношения…

П.Великанов

— Опять происходит смешение понятий у нас, какой церкви. Мы говорим, что в данный исторический момент у русской православной церкви есть определенная позиция по такому-то вопросу, к этому есть какие-то вопросы? Я думаю, что нет. Можем ли мы сказать, что у всех поместных церквей, есть определенная позиция по какому-то одному вопросу? Конечно же можем сказать, Елена не даст мне соврать, то, что происходило на Афинской конференции…

А.Пичугин

— А вот мы наконец подошли к Афинской конференции…

П.Великанов

— Оно, прежде всего, мне было очень отрадно видеть, практически полное согласие представителей всех поместных православных церквей по тем основным ключевым вопросам возможности, места, формата использования современных высоких технологий, информационных технологий в пастырском душепопечении. Полное согласие, никаких не было…

А.Митрофанова

— Расскажите, пожалуйста об этом.

П.Великанов

— Не было таких, лобовых столкновений, что там Русская православная церковь считает, что священники должны активно участвовать в социальных сетях, а Антиохийский патриархат говорит: «Нет, ни в коем случае – это грех». Не было, даже рядом ничего такого не было.

А.Митрофанова

— А что там вообще было на этой конференции, но только, если можно, да, я понимаю, пастырские вопросы – это хорошо, прекрасно, замечательно, но у нас аудитория гораздо более широкая, вот что-то, что повлияло бы на жизнь простого человека, вот меня, например, такое прозвучало? Что-то из того, что мне, как журналисту, к примеру, хорошо было бы знать, или, допустим, другому человеку, кому-то из наших слушателей, который профессионально к СМИ отношения не имеет, но является потребителем той информации, вот в этом ракурсе, да, Елена.

Е.Жосул

— Это был, насколько я могу понять, первый в своем  роде форум православной общественности из разных поместных церквей, из разных стран и духовенства и мирян, ученых, богословов, журналистов, практиков, которые работают в медиа сфере, первый форум, который посвящен богословскому православному осмыслению тех тенденций, проблем и явлений, которые сегодня у нас переживаются всеми нами в информационном, в медийном пространстве. Событие само по себе конечно, было совершенно уникальным, потому что мы впервые получили возможность, благодаря организаторам, и из Греции, и из России, из России в лице отца Павла и портала bogoslov.ru, мы все впервые получили возможность посмотреть друг другу в глаза и присмотреться к одним и тем же проблемам из ракурса разных православных поместных церквей и обнаружить, соответственно, и точки пересечения, и общую неожиданную для многих рефлексию нас совершенно незнакомых друг с другом коллег по каким-то насущным и значимым вопросам сегодняшнего дня. В частности, один из этих вопросов, который был поднят, совершенно независимо друг от друга, в докладах разных участников, доселе друг с другом совершенно не знакомых – это проблема информационной перенасыщенности сегодняшнего дня и угроз вот этого постоянного непрерывного информационного потока, который сегодня на нас льется с большого количества экранов, из разных источников, угроз потенциальных скрытых угроз, которые этот поток может представлять собой для человеческого сознания, для человеческой психики, если брать вот этот пласт анализа этой проблемы и для… собственно для целостности человеческой личности.

А.Митрофанова

— Ну, а какие могут быть угрозы?

А.Пичугин

— Вот да, я только хотел спросить, спасибо!

Е.Жосул

— Какие могут быть угрозы – здесь могут быть угрозы и психологические, и душевные, и духовные, начиная от…

А.Митрофанова

— Депрессии?

Е.Жосул

— В том числе и депрессия, это постоянное чувство рассеянности, разболтанности, это постепенное снижение концентрации, это утрата контроля за собственным вниманием, это неспособность, даже чисто интеллектуально, неспособность адекватно воспринимать и анализировать постоянным непрерывным потоком, идущую тебе в мозг информацию, желание, зависимость от этого быстро меняющегося информационного потока и так далее.

А.Пичугин

— Да, Лена, простите, а Вы говорите об угрозах, которые, например, из экранов телевизоров, да, из динамиков радиостанций?

Е.Жосул

— В том числе и да, потому что мы же видим, что в последние годы вокруг нас этих экранов, с которых мы считываем информацию, становится все больше, они становятся, как говорят сегодня многие медиа эксперты, продолжением нашего тела, когда мы постоянно носим с собой смартфон и по статистике минимальное количество раз, которое среднестатистический пользователь современных гаджетов смотрит на экран своего айфона в сутки – это минимум 200 раз, я думаю, что у большинства эта статистика зашкаливает, потому что мы потеряли…

А.Пичугин

— У нас у всех, здесь сидящих.

Е.Жосул

— Мы постоянно, вот это одна из аддикций, одна из зависимостей, которыми болен, неожиданно болен современный человек. А что такое аддикция –это страсть, а как бороться со страстью христианину, православному христианину, имеющему за спиной многовековой опыт аскезы, которой церковь веками учит своих чад? В том числе и с применением того духовного инструментария, который предлагали миру и до сих пор предлагают миру святые отцы. А можно ли с использованием опыта святых отцов, богословского опыта святых отцов, вот этого багажа, имеющегося у нас колоссального, можно ли бороться с интернет-зависимостью. А нужно ли интернет-зависимость и зависимость от социальных сетей вписывать в список своих личных запретов, на период поста, например, который мы сейчас, допустим, переживаем.

А.Пичугин

— А, в этом… понятно, как у Башлачева: «Товарищи, висит угроза и ничего страшней угрозы нет», - но все-таки, какое-то лукавство в этом есть, мне кажется, потому что у нас у всех четверых здесь на столе лежат перед глазами смарфоны и все мы, которые говорим о…

А.Митрофанова

— Неправда, у меня ноутбук.

А.Пичугин

— У тебя вообще ноутбук, да, восемь смартфонов сразу, значит. Какое-то лукавство в этом есть, потому что мы все говорим об угрозе, которая исходит от сматрфонов, от интернета…

П.Великанов

— Какое лукавство?

А.Пичугин

— И все мы вместе здесь по 250 раз в сутки смотрим.

П.Великанов

— Вы все-таки не передергивайте эти слова, потому что лукавство будет заключаться в том, если мы скажем, что интернет, и компьютеры, и все электронные средства – это грех, но пользоваться ими все  равно мы будем, это будет лукавство, действительно.

А.Митрофанова

— А мы не говорим, что это грех?

П.Великанов

— Нет, все гораздо сложнее, мы говорим о том, что это костыли, которые появились у нашего современника пропорционально неспособности его мышц и его скелета к прямохождению. Если вы сейчас выбьете из под него эти костыли, он просто шлепнется на землю и с нее уже не поднимется. Поэтому наша цель, все-таки, чтобы человек научился ходить без костылей. А если ему костыли нужны для каких-то целей, для того, чтобы достать что-то на что его рук уже не хватает, пожалуйста, ради Бога, пусть пользуется. Но если мы говорим о том, что костыли – это, вы знаете, так прекрасно, так великолепно, давайте детям выдавать в спортивном зале прежде всего костыли, потому что – это классно, посмотрите, у нас столько различных марок костылей, вот это у нас такие, такие и так далее.

А.Митрофанова

— Послушайте, все, конечно, хорошо и замечательно, мы сейчас, немножечко, наверное, даже в сторону уйдем от нашей основной темы, но вот смотрите, к примеру, родители, которые по мобильному телефону контролируют передвижения ребенка из пункта А в пункт Б, скажем там, из школы, в музыкалку, или куда-то там еще. Если им отказаться от мобильного телефона, а ребенок оказывается в большом городе, где с ним может случиться все, что угодно, потому что ритм этого города уже не такой, как 20-30 лет назад.

Е.Жосул

— Мы бросаемся из крайности в крайность, не нужно путать утилитарную функцию гаджетов и их развлекательную функцию. Просто у нас постоянно оказывается так, что под соусом, под предлогом того, что наш смартфон заботится о нашем здоровье, помогает нам найти нужное здание и проложить к нему маршрут на автомобиле, помогает нам считать пульс на тренировке и прочее-прочее, под соусом всего этого, мы сами того не замечая, не выходим из facebook (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)’а на протяжении многих часов, мы встреваем в дискуссии…

А.Пичугин

— А почему вам не отказаться, например?

Е.Жосул

— Мы встреваем в различные склоки, мы цепляемся взглядом за те, или иные сплетни, разговоры, постоянные бурления в интернетах, которые там не прекращаются ни на один час в течение целых суток, застреваем там, теряем время, которое мы могли бы израсходовать как-то более рационально и грамотно. И что в результате получается на выходе? Мы полностью зависимы.

П.Великанов

— Виноват смартфон.

Е.Жосул

— Виноват смартфон, конечно, давайте все спишем не него.

А.Пичугин

— А почему бы тогда от него просто не отказаться, например?

Е.Жосул

— А зачем от него отказываться? Я не вижу в этом смысла, точно так же, как я не вижу смысла, выходить из социальных сетей православным, безусловно, наши верующие должны присутствовать в социальных сетях, просто во всем нужно знать меру.

А.Пичугин

— Но это позиция же не только православного человека – это позиция очень разных групп людей, которые видят в этом угрозу, согласно своему мировоззренческому комплексу предпочтений.

Е.Жосул

— В том числе и, но если церковь признает, что… церковное сообщество, священнослужители, богословы признают наличие в этом, в том числе и этического измерения, нравственного измерения, душевного изменения, безусловно на это нужен какой-то церковный выверенный богословский ответ.

П.Великанов

— Конечно, тем более, что этот ответ уже существует в Священном писании, мы прекрасно помним слова апостола Павла: «Все мне позволительно», - и гаджеты, и айфоны, и телевизор, и компьютер и все остальное, но ничто не должно обладать мною.

А.Митрофанова

— Не все полезно, да.

П.Великанов

— А вот это уже как, да, а вот это уже как и насколько это полезно, или конструктивно, или деструктивно, понимаете, когда ко мне приходит молодая мамочка со своими проблемами, говорит: «Батюшка, вот не знаю, что делать, вот ребенок, ну просто вот, ну вот не могу заставить его книжку читать, уже 12-14 лет, он еще элементарные какие-то книжки не может прочитать», - у меня автоматически возникает вопрос, у него есть iPad, у него есть гаджеты, у него есть какой-то… «Конечно же есть, а как же без этого», - ну все, говорю, пока он есть у него, он читать у вас не будет, он в принципе, он физически не в состоянии отказаться от этого соблазна.

А.Пичугин

— Не знаю, у меня был период, когда…

А.Митрофанова

— Коллеги, давайте вернемся к основной теме разговора.

А.Пичугин

— Сейчас мы вернемся, секунду, пример приведу. Был период, когда я работал в одной московской школе, очень хорошей московской школе, все дети сидели по два айфона, по три айпэда, макбук еще на столе и все у всех на уроках. Эти дети к 15 годам прочитали столько, сколько я за всю свою жизнь не прочту никогда.

А.Митрофанова

— Леша, у тебя были уникальные дети, поздравляю!

П.Великанов

— Хотел бы я с этими детьми познакомиться.

А.Пичугин

— А дети из других школ, да, те, которые похуже, и те у которых, может быть, нет такого количества гаджетов, они и без них ничего читать не будут. Ведь проблема то появилась, говорим, что дети ничего не читают, последние лет 20, когда еще гаджетов этих всех не было.

А.Митрофанова

— Прервемся буквально на минуту, дорогие слушатели и вернемся сюда в программу «Светлый вечер».

 

А.Митрофанова

— Напоминаю, что в гостях у нас сегодня протоиерей Павел Великанов – настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой лавры, доцент Московской духовной академии и главный редактор портала bogoslov.ru, а также Елена Жосул – заведующая кафедрой журналистики Российского православного университета. Мы говорим сегодня об ответственности за слово, о котором сказано в Евангелии и о котором… непонятно, как его применять в нашей жизни, учитывая то, что у нас так много совершенно разных способов высказать в публичном пространстве, в межличностном общении и прочее-прочее и так много тем, которые нас не соединяют, а разделяют, все, что касается политики, к примеру – это всегда повод для какого-то спора и распри, если случаются представители разных точек зрения, сойтись тут на чем-то одном бывает очень сложно. И как во всем это жить так, чтобы соответствовать Евангелию – это большой вопрос. Лена, Вы в предыдущей части программы, когда мы говорили про гаджеты, да, хотели очень вставить слово и о чем-то сказать. Мне бы очень хотелось услышать, что это было.

Е.Жосул

— Вставить ответственное слово, возвращаясь к теме. Да, у нас сейчас так дискуссия вышла в плоскость нашей общей информатизации, дигитализации, зависимости человека, человеческого сознания от гаджетов, но если переключаться, возвращаться к основной теме нашей дискуссии, то действительно те условия, в которых мы сегодня все живем, они проблему ответственности за свои слова обостряют еще больше, потому что сегодняшнее повсеместное развитие социальных сетей, возможность кому угодно завести аккаунт и писать в нем какие-то угодно тезисы и мысли, они девальвируют слово.

А.Митрофанова

— Фейки, например.

Е.Жосул

— И фейки, и сплетни, и оскорбления, угрозы. Ведь сегодня достаточно просто открыть facebook (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) приложение на своем смартфоне и небольшим постом убить другого человека, там морально убить, уничтожить его, сделать ему больно и предать резонанс своему короткому, но очень острому злобному, ядовитому сообщению, резонанс многотысячный, потому что пойдут перепосты, пойдут комментарии и прочее-прочее-прочее, шар начнет расти и в результате…

А.Митрофанова

— Снежный ком…

Е.Жосул

— Снежный ком…

А.Пичугин

— А выход где?

Е.Жосул

— Выход?

А.Митрофанова

— Не говорить дурного.

Е.Жосул

— В самом себе, наверное, выход, в твоей христианской совести выход, в том, что ты читаешь, если читаешь, если открываешь Евангелие, в том, что ты там обнаруживаешь, выход, вот он выход…

П.Великанов

— В той самой ответственности.

Е.Жосул

— Конечно, в той самой ответственности, в твоих отношениях с Богом, в конечном счете выход, вот в этой самой вертикали, которая между тобой и Спасителем выстроена. Если ты ее выстраиваешь и ты смотришь периодически вот туда, то ты этот выход обнаружишь там на небе, в конечном счете.

А.Митрофанова

— Мне кажется, это всегда вопрос к себе, ты хочешь написать, чтобы кого-то полить грязью, или ты хочешь написать, чтобы с чем-то…

П.Великанов

— Потому что есть, чем поделиться.

Е.Жосул

— Я помню, Умберто Эко в своей…

А.Митрофанова

— Переживанием личным, да.

Е.Жосул

— В своей последней лекции Умберто Эко как раз на эту тему очень остроумно высказался, он говорит, что, почему я в шоке и почему мне отвратительны наши нынешние времена, в которых мы живем, потому что сегодня… раньше какой-нибудь сельский придурок имел возможность высказывать свою дурацкую глупую позицию, сидя в сельском баре за стаканом вина, сегодня он имеет такие же права и возможности, как нобелевский лауреат, он открывает интернет, от открывает свой аккаунт и пошла плясать губерния.

А.Митрофанова

— Мир равных возможностей.

А.Пичугин

— Я тут, только мне кажется, что аккаунт неизвестного крестьянина из итальянской глубинки, примерно так же известен, как и его все высказывания в местном каком-то баре. У него нет доступа к публичным большим площадкам и никогда не будет.

П.Великанов

— Это зависит от меры его злобности и ехидства. Вот как раз-таки мы снова возвращаемся к тому, что, пардон, народ хочет и приятно кушать. А естественно народ любит кушать все яркое, сочное, с ароматом, с душком, пробивающее. Вот если у него хороший язык, если он хлесткий, если он цепкий, если он даже полный дурак, ну поверьте, у него будет более чем последователей, нежели, когда он сидел в этом сельском клубе.

Е.Жосул

— Потом посмотрите, у нас же есть просто элементарная объективная внешняя статистика, у нас сегодня есть уже, в правда отживающем свой век, но тем не менее, еще дышащем Живом журнале, у нас есть блоги, топ-Яндекс блогов знаменитый, популярность которых ежесуточно превосходит посещаемость крупных официально зарегистрированных интернет-порталов.

А.Митрофанова

— Да, каждый должен заниматься, я думаю, своим делом, журналистикой должны заниматься журналисты и помнить при этом об ответственности тоже за слово, потому что есть такая заповедь… не знаю, во всяком случае нам в институте, у нас занятия начинались с того, что нам говорили, что есть две заповеди журналиста. Первое – журналист обязан проверять факты, вторая заповедь – не навреди. Вот, исходя из того, что не навреди, это какой-то очень мощный критерий, но опять же, есть люди, которые в борьбе за правду и в попытке отстоять что-то, что им дорого, да, могут причинить боль, вред другому человеку, убить словом, о чем Лена говорила и как с этим быть, совершенно непонятно. Вот смотрите, просто, чтобы это… в «Пиратах Карибского моря», помните там пират говорил: «Дихотомия добра и зла», да, чтобы ее на каком-то конкретном примере подсветить. Если премьер-министр, допустим, министр обороны приходит в эфир какой-нибудь телекомпании и гипотетически забывает в студии папку с документами, понятно, что это не может быть ни при каком раскладе, но тем не менее и журналист, открыв, следуя своему любопытству, открыв эту папку, видит там сведения о том, что начнется, условно говоря…

А.Пичугин

— Глобальная война.

А.Митрофанова

— Да, например. Он как в этой ситуации должен поступить? Он должен, как честный гражданин кого-то предупредить о том, что есть такой вариант развития событий? Он должен, сохраняя профессиональную этику промолчать, да, то есть, он должен… как здесь быть? Как словом в этой ситуации не навредить и не навредить молчанием тоже? Где здесь искать внутренние критерии в таких ситуациях? Мы с Ярославом Львовичем Скворцовым, с нашим деканом обсуждали… факультета международной журналистики обсуждали эту ситуацию, она непростая.

А.Пичугин

— Да, со всеми школьниками, студентами это тоже обсуждаю всегда, на всех лекциях.

Е.Жосул

— Если журналисту дорога его жизнь и безопасность – он вернет эту папку в Министерство обороны и не будет…

П.Великанов

— И не вздумает ее открывать.

Е.Жосул

— Конечно, да.

А.Митрофанова

— А если для него долг и честь превыше…

П.Великанов

— Сам факт того, что он открывает чужую папку, уже более, чем красноречиво говорит о его состоянии. Уважающий себя журналист этого делать не будет, в принципе не будет. Откуда он знает, что там находится, это его дело? Это его право?

Е.Жосул

— Да, я согласна, пожалуй.

П.Великанов

— Это его право? Нет!

А.Митрофанова

— Но, если он уже узнал, к примеру. Или, если ему эти сведения поступили не через папку, а каким-то иным путем?

П.Великанов

— А это уже та самая ситуация, когда мы думаем, что нашим маленьким злом мы сможем предотвратить большое зло. В итоге получается и большое зло, плюс наше маленькое зло. Злом зла не победишь, в этом как раз-таки христианство, решительно отличается, как от мирской этики, где есть место и мщению, и наказанию, и различным другим таким естественным человеческим, с точки зрения человека естественным способам реакции на зло, в других религиях… у христианства четкая здесь позиция – не противление злу, со стороны такого же зла. Не будьте побеждены злом, - говорит апостол, - но побеждайте зло добром.

А.Митрофанова

— То есть, если тебе хамят, не хами в ответ.

П.Великанов

— Конечно, ты будешь… по-моему, это все понятно.

А.Митрофанова

— Если на тебя обрушивается какая-то острая полемика – не отвечай так же остро полемично, лучше сиди и молчи. И ты проиграешь эту информационную войну.

Е.Жосул

— Потом, для журналистов, которые, скажем, пишут на религиозную тематику, или освещают жизнь церковную, всегда для профессиональных журналистов всегда и действительно есть, если они по-настоящему и полноценно работают, достаточно непростой выбор между своим профессиональным инстинктом, своим профессиональным азартом и возможностью совершить, собственно говоря, хамов грех. Вот, видя какой-то порок в церковной общине, в церковном организме, видя какой-то недостаток, ты, как православный журналист призван обличить его, направить на него свет прожектора, осветить его с разных сторон, или правильнее будет, исходя из духа любви, пройти мимо, не заметить, замолчать и как-то не раздувать костер, не распалять костер, который к Бог весть каким последствиям в конечном счете может привести.

П.Великанов

— И сделать что-то такое, что позволит предотвратить это в будущем.

А.Митрофанова

— Да, это и самый сложный момент.

П.Великанов

— Но, это и самое важное.

А.Митрофанова

— Как ты это можешь сделать, да, если ты…

П.Великанов

— А сделай то, что ты можешь, если ты видишь, что на каком-то приходе в конкретном приходе батюшка просто бесчинствует, безобразничает, можно, конечно его обличить, но что дальше будет?

А.Митрофанова

— Не пиши об этом в facebook (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)’е.

П.Великанов

— Но, если ты напишешь о другом батюшке, о котором никто не знает, у которого замечательный приход, в котором прихожане души не чают, который помогает и бедным, у которого огромное количество приемных детей и так далее, и так далее, ты на самом деле гораздо больше принесешь, нежели обличая дурного священника. Потому что люди сами посмотрят на того и на другого и скажут: «Слушайте, а ведь все-таки в церкви то да, в церкви есть такие клеточки роста живые очень, от которых можно много чего ожидать». И это будет реальная поддержка.

А.Пичугин

— Спасибо большое, к сожалению время нашей программы истекло, напомним, что в гостях у нас сегодня был протоиерей Павел Великанов – настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой лавры, доцент Московской духовной академии и главный редактор портала bogoslov.ru и Елена Жосул – заведующая кафедрой журналистики и пиар Российского православного университета. Алла Митрофанова.

А.Митрофанова

— Алексей Пичугин, спасибо за разговор, дорогие гости и коллеги.

П.Великанов

— Спасибо, помощи Божьей!

Е.Жосул

— Спасибо вам.

А.Митрофанова

— Ну, а «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается и мы передаем микрофон нашим коллегам Владимиру Емельянову и Елизавете Горской. К ним в гости придет композитор Алексей Рыбников.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем