Поделиться
В семье друзей нашей семьи случилось несчастье. Погибла мама двух дочерей, совсем молодая. Папа растерялся и пропал. Просто уехал куда-то от горя. Девочки шести лет, близняшки, остались одни. И конечно моя мама немедленно забрала их к нам в дом. Не удочерила, а просто в ожидании развития событий в один прекрасный вечер пришла домой, ведя за ручки девочек, и сказала, что они теперь живут у нас. Бабушка и дедушка обрадовались. Папа как всегда решил устроить праздник – он очень любил праздники. Я тоже обрадовалась: ничего себе, живешь себе одна-одинешенька, а тут раз – и приводят двух сестер – моих погодок. Будет с кем играть. И на ночь страшные истории рассказывать. И даже в школу мы будем ходить вместе – вот это счастье! Счастье, однако, у меня, избалованного ребенка, длилось недолго. Во-первых, близняшки заняли мою комнату. А меня переселили в родительскую. И все мои игрушки стали в полной доступности сестренок. Я ревновала. Как же так, я ухожу спать на диванчик к маме-папе, а они ночуют с моими игрушками. И мои маленькие лошади, и олени, и собаки, и все животные из разноцветной пластмассы – что они делают там по ночам, без меня? Я попыталась перетащить ящик со своими игрушечными стадами в комнату родителей, но встретила отпор: комната была маленькая, и мама темным зимним утром все время наступала на моих неубранных зверюшек… зато днем мы играли самозабвенно. Придумывали сказки. У девочек все сказки были про маму, меня это раздражало. Неужели ничего нельзя поинтереснее? Про фею там или волшебную дверку?
Мама каждый вечер, даже если очень уставала, сажала девочек перед сном на свои колени. Они вместе смотрели вечерние новости. Папа и дедушка пытались посадить на колени меня. Но я была неподкупна. Мне не нравились, что мои сестренки на маминых коленях.
Мой дед ужасно баловал меня, и было время, когда он каждый вечер приходя с работы, приносил мне игрушку. Мама пресекла такое баловство, и игрушки разрешались только по пятницам. И, наконец, вот она, пятница, которую я так жду, и дед приносит… три игрушки! Пластиковых утенка, гусенка и цыпленка. И раздает мне и девочкам. Я не помню, кому кого. Помню только ощущение величайшей несправедливости. Им он, конечно, дал лучшие игрушки, чем мне! Я заперлась в ванной и оттуда кричала, что всех ненавижу. Дед обиделся.
Я стала пытаться стать снова самой любимой и единственной. Чтобы поговорить со взрослыми на равных, я смотрела новости, в которых говорили на каком-то птичьем взрослом языке про съезды и решения какой-то партии. Я учила сложные стихи из журналов Иностранная Литература – чтобы все увидели, что я гораздо умнее сестренок. Я получала двойки в школе: чтобы все поняли, что я нахожусь в тяжелейшем душевном расстройстве.
И, наконец, папа девочек вернулся. Он попросил прощения у моей мамы. Он взял моих сестренок себе. И уехал с ними в другой город. Наверное, так ему было легче. Я писала сестренкам письма. Я ждала их. Все мои пластиковые звери остались в полном моем подчинении. Дедушка по пятницам приносил игрушку только мне. Мама принадлежала мне всецело. Почему в моей комнате стало так пусто?
Как часто я ловлю себя на этих детских проявлениях эгоизма во взрослой жизни. Сестренки, друзья, любимые – в такие моменты, простите меня! Я до сих пор помню те сложные стихи из Иностранной Литературы…
