«Самопознание и смысл жизни»

Гость программы — протоирей Михаил Васильев, настоятель храма великомученицы Варвары во Власихе.

А. Козырев

– Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире радио «Вера» программа «Философские ночи», и с вами ее ведущий Алексей Козырев. Сегодня мы поговорим о смысле жизни и о самопознании. У нас в гостях сегодня настоятель храма великомученицы Варвары во Власихе, протоиерей Михаил Васильев. Здравствуйте, батюшка.

Протоиерей Михаил

– Добрый вечер, мои дорогие.

А. Козырев

– Ну вот как к священнику к вам обращусь: знаем ли мы сами себя? Можем ли мы сказать, как говорили нам семь мудрецов: познай самого себя, что мы знаем самого себя?

Протоиерей Михаил

– На это и уходит наша жизнь, чтобы движение вот в этом постижении смыслов становилось для нас первой ступенью и отчасти способом богопознания. Наверное, здесь я вряд ли скажу что-то новое, но, очевидно, что без познания многого в себе, скажу мягче, очень сложно рассчитывать на то, что смысл твоей жизни будет обретен прежде всего тобой, а тем паче этим постижением смыслов ты сможешь принести пользу ближнему. Эти вещи взаимосвязаны. Очень легко провести параллель с моими такими пастырскими реалиями, да: каждое вооружение имеет ТТХ, и от ТТХ этого вооружения зависит, собственно, возможность огневого поражения цели. И вот здесь вполне применимо, на мой взгляд, говорить, как раз о том, что самопознание является, собственно, той подготовкой, посредством которой мы в этом мире достигаем – отнюдь не поражаем, достигаем многих целей.

А. Козырев

– То есть знание себя – это знание целей, которые я хочу достичь? Или это знание своих каких-то качеств, характеристик, может быть, даже отрицательных?

Протоиерей Михаил

– Мне кажется, одно без другого невозможно. Здесь какой-то вот такой, если хотите, дуализм: когда, собственно, мы берем и постигаем цели, постигая себя, здесь, наверное, все это очень органично вплетено. Ну вот представьте себе, скажем, человек, который приходит ко мне на исповедь. Ну совершенно понятно, что в системе наших церковных координат этому человеку оказаться единовременно очень сложно или даже невозможно. И для того, чтобы ему вообще понять свои роль и место в домостроительстве нашего спасения и в той высшей, превосходной любви Божией, которая привела к Голгофскому кресту – ну совершенно очевидно, человек должен пройти вот этот вот путь самопознания, который не закончится даже тогда, когда мы будем думать, что мы постигли некие смыслы. И эти смыслы будут заново раскрываться каждый раз за поворотом нашей судьбы, и каждый раз будут нас, как минимум, удивлять, а иногда даже – слава Тебе, Боже, – радовать.

А. Козырев

– А исповедь – это самопознание?

Протоиерей Михаил

– Конечно. В той же степени, в которой это можно именовать и откровением Божиим о тебе самом. Потому что постижение смыслов на исповеди, а тем более настоящее покаяние возможно лишь как дар Божий. Это не происходит всегда вот без этой синергии соработничества, движения навстречу, где я, грешный, выбрав вектор движения к Богу, без Божественной помощи и любви запутаюсь и сверну не туда.

А. Козырев

– А вот в античности, поскольку этот вопрос возник в греческой философии...

Протоиерей Михаил

– Конечно, у Платона.

А. Козырев

– У Платона и у Фалеса даже. Исповеди ведь не было, то есть что заменяло вот эту форму отношения к себе?

Протоиерей Михаил

– Почему мы и называем их любомудрыми, что, собственно, в платоновской философии постижение себя воспринималось как самая-самая важная цель жизни, и без этого соотнестись с миром идей, конечно, было бы невозможно.

А. Козырев

– То есть постигнуть себя можно разными путями – есть философский путь, есть религиозный путь, да?

Протоиерей Михаил

– Ну я сказал бы иначе, что только очень условно можно отделять философский путь от какой-то очень и очень прикладной эмпирики. Здесь так все переплетено, Алексей Павлович, что мы вряд ли даже в течение одного дня могли бы эти вещи как-то строго разделить. И получается то, что получается. Я не могу, скажем, в своей жизни отделить философские мудрования от пастырской деятельности или от работы в родных мне уже за эти десятилетия Вооруженных силах. Хотя там приходится заниматься другими вещами – скажем, элементами оперативного построения, обеспечениями каких-то видов деятельности, скажем, высших степеней боевой готовности, работой с людьми. То есть вроде бы как раз все далеко от гносеологии, да, и тем не менее без нее никак невозможно.

А. Козырев

– Вы руководите Патриаршим подворьем Ракетных войск стратегического назначения, если я понимаю.

Протоиерей Михаил

– Да, мы занимаемся работой в ракетных войсках. Это работа с людьми, не с оружием, естественно, но она включает достаточно большую степень вовлеченности в те процессы, которые происходят в войсках в целом.

А. Козырев

– Вот мы сейчас встречаемся с такими случаями, когда трагедии, катастрофы происходят из-за человеческого фактора. И речь здесь идет не только об усталости – это со всяким бывает, можно уснуть за рулем, да, и произойдет трагедия.

Протоиерей Михаил

– Можно в Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) начать за рулем играть, как мы слышали.

А. Козырев

– Да, как недавно было. А вот еще если мы вспомним, чуть раньше во Франции, когда пилот сознательно направил самолет в гору, да, и таким образом расправился с десятками жизней. Вот что тут можно сказать о необходимости познавать себя? И ведь, наверное, от нашего самопознания зависит не только наша жизнь, но и жизнь окружающих людей, близких людей, да?

Протоиерей Михаил

– Как раз то, чем мы занимаемся, это как раз то, что является одной из моих компетенций. И, собственно, небольшой будет, наверное, секрет, если я скажу, что подбор кадров учитывает в наших ракетных войсках и степень погруженности человека в инобытие – скажу наиболее обще. Мы никоим образом не форматируем человека под какие-то, скажем, православные или любые другие религиозные построения. Но система базовых, как мы часто сейчас говорим, традиционных ценностей должна быть той удерживающей силой, которая помогает, скажем, сохранить адекватность даже в запредельных ситуациях. Вот когда поступает боевой приказ или учебный боевой (по форме, по форматированию это часто невозможно отличить, все происходит натурально, вот другой вопрос, что в какой-то момент прозвучит команда отбой), и человек испытывает такие физические и психосоматические тем паче нагрузки, что у него меняется все – от выражения лица до, соответственно, ну просто трясутся руки, ноги. Но человек, этот офицер, выполняет задачу и это происходит в самое разное время суток. Дежурство продолжается не одни и не двое суток, как известно, и в любой момент может поступить, поступает этот приказ. И, конечно, в человеке происходят очень сложные процессы, но он действует, если хотите, как слаженный механизм вот этой длинной цепочки, от верховного главнокомандующего до того непосредственно офицера расчета пуска, который, собственно, поворачивает ключ на старт – и здесь вот эта передача сигнала, она идет через людей.

А. Козырев

– Ну понятно, вы работаете с таким особым контингентом людей.

Протоиерей Михаил

– Конечно, это очень важно.

А. Козырев

– А вот для обычного человека, который не стоит у пусковой установки или орудия, самопознание, оно осуществляется в какой-то экстремальной ситуации? Или вот в обычном таком, спокойном, расслабленном состоянии, лежа на пляже, можно познавать себя?

Протоиерей Михаил

– Несомненно, что я никакой проблемы не вижу в том, чтобы сидеть под деревом Бодхи или назвать любое понравившееся тебе дерево Бодхи и стать Бодхисатвой – особенно в летние месяцы это очень приятный путь к самопознанию.

А. Козырев

– Православной Бодхисатвой.

Протоиерей Михаил

– Да это Бодхисатва, который, мы, может, скажем уже сейчас спасибо московским паркам, обрести себя и приблизиться к космосу, не выезжая даже за МКАД. И вот эта православное спокойное отношение, часто даже слишком спокойное, кстати, отношение к природе, которая тебя окружает, оно начинает человека менять сразу, как только сама жизнь ставит, например, перед нами вопросы вот такие вот, которые сейчас часто звучат, да, экологичности, или глобального потепления, да, или, наоборот, где-то похолодания – вот эти катастрофические события, которые происходят на разных континентах и в том числе у нас в Европе сейчас, они заставляют, безусловно, человека задуматься о том, куда же движется он, человеческая цивилизация вместе с ним. Вот посмотрите, там знакомые нам когда-то там эти самые широкие поля, без всякой иронии, в Люксембурге с бегающими табунами диких лошадей (а в Европе я нигде больше диких лошадей не видел, только в Люксембурге), одновременно представляют из себя сейчас затопленные огромные площади с искореженными городками, и когда-то еще совсем недавно спокойных, уверенных в себе бюргеров, которые вдруг оказались в состоянии просто катастрофы. И вот это как раз еще одно основание к тому, чтобы не просто сознание себя, но и богопознание не отлагать на потом как, если хотите, высшую форму самопознания.

А. Козырев

– Ну тут, конечно, сложно задавать себе вопрос, почему эти события произошли.

Протоиерей Михаил

– Конечно, упаси Бог нас от этого. Здесь сие навряд ли будет явлено.

А. Козырев

– Есть и физические причины – меняется климат.

Протоиерей Михаил

– Ну, конечно.

А. Козырев

– Но, наверное, есть и духовные причины.

Протоиерей Михаил

– Ну вот мы можем говорить о духовных причинах уже сейчас, осмысливая то, что происходит сейчас вот с этой не самой страшной, слава Тебе, Боже, в истории человечества, но все-таки очень и очень значимой трагедией пандемии. И вот для меня, как для пастыря, который с первых недель ходит в эти так называемые «красные зоны», провожает в последний путь усопших, очень часто, практически каждую неделю в большом количестве от вот этой, такой страшной беды. И видеть глаза людей, которые задыхаются на аппарате искусственной вентиляции легких и показывают тебе знаками, руками, что они хотят исповедоваться, но уже не могут, и я не могу взять на себя ответственность там отключить или попросить отключить этот аппарат. Люди показывают, что им есть что сказать – ты заходишь к ним, но ты не можешь их причастить и ты не можешь принять у них исповедь. Но они, уже находясь в измененном состоянии – такое было, к сожалению, – показывали, что они хотели бы речку времени повернуть вспять, но такой возможности уже нет. И это очень больно мне видеть, как пастырю. За это время, за эти там год с небольшим очень много удалось, к сожалению, быть сопричастным вот этой боли и трагедии. Скорее бы Господь прекратил, сии, конечно, страшные дни.

А. Козырев

– В эфире программа «Философские ночи». С вами ее ведущий Алексей Козырев. И наш сегодняшний гость, настоятель храма великомученицы Варвары во Власихе, протоиерей Михаил Васильев. Мы говорим сегодня о жизни и о самопознании человека, которое связано с тем, что Господь дал ему дар, который называется сознание. А сознания ведь нет у животных? Или есть?

Протоиерей Михаил

– Ну здесь разные, целый спектр мнений, и речь идет не только о философах, да. То есть очевидно совершенно, что все сводится в таком случае к вопросу о душе. Действительно, мы признаем, что у животных есть душа. Если у них есть душа, то очевидно, у них есть и сознание, потому что душа несравнимо более высокая форма вот этой самой внутренней жизни, да. Мы знаем, что это душа смертна и умирает вместе с телом у животных – и это классическое, и даже это классическое еще ветхозаветное представление в разных интерпретациях в настоящее время разнится. Например, даже в иудаизме есть отдельные группы, в частности хасиды, которые говорят о том, что в каких-то исключительных случаях возможно и посмертное существование животных. И такие же очень трогательные версии мне приходилось и рассуждения на эту тему встречать у некоторых батюшек – о том, что наиболее хорошие и, как они говорят, чистые животные могут потом тоже оказаться в раю, чтобы там...

А. Козырев

– Ну Бердяев писал, что он не видит Царства Божия без своего кота Мури, да?

Протоиерей Михаил

– Да, это только вот Николай Бердяев, только, наверное, одно это заставляет к нему относиться с особенной теплотой. И его, конечно, философские умозаключения для нас менее интересны, чем его вот такой запальчивый и искренний публицистический дар, с которым он ввергал себя в реалии своей эпохи и от которой нам досталось очень много из того, что и сейчас продолжает сохранять свою актуальность и важность. Конечно, про Бердяева можно говорить, что это был особенно искренний человек, который вот именно так форматировал даже представление о Царствии Небесном.

А. Козырев

– Ну тем не менее есть у животных бессмертная душа или нет, нас сейчас меньше это волнует, чем наша собственная бессмертная душа.

Протоиерей Михаил

– Ну это правильно, я думаю, это правильно.

А. Козырев

– Там Господь как-то управит с ними. А вот наша душа и наше сознание, да, что это за феномен? Что мы должны сознать? Вот когда мы говорим: у меня есть сознание, что сюда включается? Со-знание – я со знанием о мире знаю о себе в этом мире, да?

Протоиерей Михаил

– Очевидно совершенно, что вот эта наша такая гносеология, она должна рано или поздно перейти в сотериологию – в представление о том, что наша душа не просто бессмертна, а что нуждается в спасении. И вот это спасение, вот это постижение того, как спасение лично твоей души возможно, должно и побуждать тебя вот к этому самому гнозису – постижению знания, без которого совершенно невозможно будет говорить о правильном движении души к Творцу всяческих, Господу Богу. Без этого это приведет (к сожалению, мы видим это и в истории философии и в тех реалиях, в которых мы живем сейчас), к растрате того драгоценного времени жизни, которое нам отведено. Это время жизни быстротечно. И мы с вами, Алексей Павлович, страшно сказать, уже знакомы с прошлого тысячелетия и эту смену тысячелетия почувствовали в своей земной жизни. И конечно, это обязывает к очень многому: беречь, ценить это время и использовать его только в самых-самых, не побоюсь этого слова, правильных случаях. Во всех остальных очевидно, что эта речка времени, о которой говорил еще Гераклит, будет утекать безвозвратно и становиться для нас непостижимой, как и многие те истины с маленькой буквы, которые, в общем, неплохо было бы постичь, но которые, к сожалению, эту речку времени расплескивают безвозвратно.

А. Козырев

– То есть сознание – это попытка построить какую-то запруду, да?

Протоиерей Михаил

– Сознание это не просто запруда, сознание это, если хотите, очень такая правильная форма мелиорации: когда Нил течет туда, куда ему нужно и растит пшеницу. И делает это, извините, даже чаще, чем два раза в год.

А. Козырев

– Ну вот смотрите, вы вспомнили в предыдущей части о пандемии, о ней нельзя не вспомнить. И действительно мы переживаем время, когда уходят близкие люди, когда иногда настигает отчаяние: вот человек был, общался, ты строил с ним какие-то планы – и вот его нет, он ушел преждевременно. Но хочется задать себе вопрос: а что же вот не уйдет? То есть что в этой реке, несмотря на то что все уносит, как Державин писал, да:

И топит в пропасти забвенья,

Народы царства и царей.

Что же все-таки не уйдет? Что же я смогу сохранить? Что же вот этим своим сознанием я могу удержать, в том числе и от того, что было, но прошло?

Протоиерей Михаил

– Ответ мой, пастырский прежде всего ответ очень прост: ты сохранишь все настоящее. Сохранишь все настоящее в себе, и ты потеряешь все в себе то, что недостойно того, чтобы сохраниться в вечности.

А. Козырев

– Настоящее – в смысле подлинное, да, не в смысле present.

Протоиерей Михаил

– Конечно. Очевидно, что лишь превосходной степени настоящего будет по силам возвыситься над этой вот всей, с позволения сказать, Майей – юдолью, как мы говорим, земной, в которой, конечно, теряется и расплескивается очень многое. И если посмотреть на вот эту жизнь с точки зрения времени, то любой из наших слушателей, я уверен, много раз будет узнавать и не узнавать себя в момент времени. Отмотав речку времени вспять, о очень многих поступках и ошибках нам бы хотелось сказать, что это был не я, но, к сожалению, и это тоже мы. И здесь очень важно понимать и отдавать себе отчет, что, слава Тебе, Боже, человек не константа, а это все-таки такая очень быстро меняющаяся монада, в которой, конечно, индивидуальность никоим образом не стирается, и любыми поступками, действиями мы эту свою индивидуальность только подчеркиваем. Сколько бы мы ни пытались, скажем, переложить ответственность на эпоху, на какие-то внешние причины – по-настоящему пред Богом это не получится. Эта мера ответственности за время своей жизни – за поступки, за сделанное и не сделанное, за рукописи, которые не горят, – она только на нас. И чем раньше мы это осознаем, тем более ответственно мы подойдем к растрате того жизненного багажа, который должен претвориться в настоящее надвременное счастье.

А. Козырев

– Или к накоплению. А вот в этом прошлом нашем опыте, вы говорите, иногда мы кажемся себе не тождественными себе: вот кто-то это совершил, но не я. Вот мы как-то делаем из этого какие-то выводы? То есть мы отмечаем для себя свои негативные качества? Самопознание – это познание себя во грехах? Или это познание себя в талантах и достоинствах?

Протоиерей Михаил

– Ну мне кажется, когда мы говорим о тождественности, то очень важно понимать, с кем хотим мы быть тождественны. Если с обществом, в котором мы живем, с теми ценностями, которые превалируют, то это все так же временно и вряд ли заслуживает вот этой самой исконной тождественности. Надо брать и помнить о том, что мы созданы по образу и подобию Божию. И вот, собственно, обретать смысл жизни в тождественности образа Божия, значит, тех неповторимых талантов, способностей, которые есть в нас, с подобием, с тем, собственно, в высшей степени превосходным и совершенном образе бытия, которому мы должны уподобиться. И я думаю, что это как раз очень все просто. То есть вот есть некая точка А, известная нам, да, и есть некая точка Б – Бог весть, где она находится, но достичь ее мы можем, лишь только все время соотносясь с замыслом Божиим о тебе. А для того, чтобы его хотя бы немного узнать, а тем паче постичь, нужна как раз вот эта вот внутренняя внимательность, без которой мы не сможем стяжать даже локальной победы здесь и сейчас, а тем паче быть уверенным, что мы замысел Творца всяческих о себе реализуем в какой-то значимой мере.

А. Козырев

– В советские времена была такая передача по телевизору, она называлась: «Алло, мы ищем таланты!».

Протоиерей Михаил

– Да.

А. Козырев

– Вот, в общем-то, наверное, можно переинтерпретировать это название в православном духе. Ведь нас Евангелие учит, что талант надо не зарыть в землю, да, его надо найти, взрастить и употребить с пользой.

Протоиерей Михаил

– Да, Алексей Павлович, надо вспомнить, где ты сам зарыл свои таланты, не забыть. Начать с простого – откопать то, что вообще-то когда-то было частью тебя, не стоит отказываться от себя настолько. Я очень часто, знаете, вот в пастырской работе замечаешь такие вещи, которые вроде бы далеки такие от философского дискурса, но все время становятся частью его. Я помню в Чечне, как мальчишка такой грязный-грязный, механик-водитель, весь зачуханный, весь такой вот, в мазуте совсем, идет, и офицер, который шел со мной, его остановил так, говорит: стой, тело, ты куда идешь? – Ну вот я там... – Так, дай сюда десантные петлицы. Он говорит: зачем? Ну вот, говорит, когда помоешься, приведешь себя в божеский вид, приходи ко мне, я вот в той палатке живу, отдам тебе десантные петлицы. То есть вот это вот очень важно понимать нам, братья и сестры, просто люди, что нам надо соответствовать вот этому образу Божию, который был уже в базовой комплектации в нас. И от этого мы должны двигаться к тому замыслу, промыслу Божиему, который обязательно реализуется в Божественной любви о нас.

А. Козырев

– Да, и помнить, что мы не только тело. Обращение этого офицера абсолютно античное такое, да, потому что именно в античности человек отождествлялся с телом.

Протоиерей Михаил

– Я это вспомнил сразу же.

А. Козырев

– А мы все-таки, христиане, отождествляем себя прежде всего с бессмертной душой. Мы говорим сегодня о жизни человека и о его самопознании с протоиереем Михаилом Васильевым, настоятелем храма великомученицы Варвары во Власихе, И после небольшой паузы мы вернемся в студию и продолжим наш разговор в программе «Философские ночи».

А. Козырев

– В эфире радио «Вера» программа «Философские ночи». С вами ее ведущий Алексей Козырев и наш сегодняшний гость, настоятель храма великомученицы Варвары во Власихе, протоиерей Михаил Васильев. Мы говорим сегодня о смысле жизни, а смысл жизни это, в общем-то, тема русской философии – то есть об этом писали Франк, Владимир Соловьев. Вот как вы к этим работам относитесь? Я знаю, что вы закончили философский факультет, и мы примерно в одно время заканчивали, да, и, наверное, вот это возвращение в русскую философию мы пережили примерно одинаково. То есть вдруг появились тексты философские людей, которые прошли свой путь ко Христу, которые пришли в Церковь после марксизма, атеизма, неверия. Ну вот насколько этот опыт русских религиозных философов для вас сейчас вот, с высоты вашего пастырского уже служения, значим?

Протоиерей Михаил

– Слава Тебе, Боже, в основном я ни о чем не жалею. Могу сказать эгоистично, что Господь очень рано мне, грешному, Себя явил, открыл. И как студенту, специализирующемуся поначалу по нашей кафедре научного атеизма, мне это было удивительно, и не побоюсь этого слова, прекрасно. Совершенно одновременно я узнал, что жив Господь, и одновременно на меня обрушилось великое множество гениальных книжек по русской философии. Мне это было очень радостно и легко, я переваривал вот эту радость быть и ощущение бытия и присутствия Божия, одновременно поднимая упавшие листья Розанова. Мне это было просто, понимаете, такое вот, не хочу банальностей, но это было великое утешение. И когда ты вдруг видел, что этот мир состоит из мира стольких умных и при этом искренне верующих людей, не пойти вслед за ними, остаться в каких-то, мягко говоря, мертвых формах госатеизма ну совершенно было невозможно. И я крестился на 2 курсе, и я достаточно рано оказался в совершенно удивительной, живой любви архимандрита Кирилла (Павлова), который при встрече со мной в конце 2 курса посмотрел на меня и почему-то сказал: о, говорит, сей отрок искушенный. Выглядел я очень молодо, но отец Кирилл уделил мне время, расспросил меня и о философском факультете, и о том, как я верую. Мне было очень легко ответить, потому что уже на 1 курсе моем родном кафедры научного атеизма – Царство Небесное, – Кирилл Иванович Никонов заставлял нас, для того чтобы получить допуск даже к его зачету по религиоведению, рассказать наизусть Никее-Константинопольский Символ веры и уметь объяснить любой из содержащихся там, соответственно, предложений. Это было для нас совершенно удивительно открытие. Он был очень строг, это был 89-й год, поэтому ни одного человека, кроме специализировавшихся по нашей кафедре, в нашей группе, никого больше не допускали. Я понимаю так, что это были вот такие следы еще страхов. Но с нами он был удивительно откровенный и показывал нам целый мир вот этого христианского философского дискурса – очень общо, но тем не менее. А дальше водил руками по стеллажам в нашем кабинете методическом на кафедре научного атеизма и, не конкретизируя, говорил: ну вот читайте, смотрите. Эти стеллажи фолиантов, оставшиеся от библиотеки разоренной Московской духовной академии позволяли нам в первоисточниках читать философскую и публицистическую мысль рубежа веков XIX–XX, читать, соответственно, то, что потом мы уже восполняли в ИНЕОНе, получив туда доступ на старших только курсах. И став для себя вот уже совершенно откровенно в ситуации полного уныния, потому что мы понимали, что мы ничего не успеем, что университет закончится, что постичь, прочитать, осмыслить надо еще так много, но...

А. Козырев

– В жизни вообще мы все ведь большую часть не успеваем.

Протоиерей Михаил

– Мы не успеваем все время.

А. Козырев

– Не успеваем книги прочитать, которые покупаем.

Протоиерей Михаил

– И вот это общее ощущение того, что речка времени утекает быстрее. А тогда для нас, ведь вы помните, Алексей Павлович, рухнуло государство, нам приходилось работать, и мне, в частности, содержать себя, потому что ну не было вообще никаких источников существования, и мы понимали, что... Я вот, например, книжками торговал у метро «Бауманская» и потом на эти деньги жил, для того чтобы как-то сводить свой студенческий нехитрый быт. И так делали, наверное, почти все в нашем поколении. Нельзя было себе позволить роскошь заниматься чем-то одним, приходилось заниматься многим, и это, конечно, съедало это драгоценное время для познания и самопознания в том числе.

А. Козырев

– Да, ну вот в этих книжках, которые вы читали, русских философов, часто говорилось, практически все время говорилось о том, что русское сознание, русская философия, она связана с таким понятием как соборность.

Протоиерей Михаил

– Ну Семен Людвигович гениальный.

А. Козырев

– То есть человек живет не один, да, и «я» предшествует «мы». То есть «мы» это более такое реальное начало, поскольку я всегда вхожу в некую общность, в некий коллектив.

Протоиерей Михаил

– Да. Прямо термин «коллектив» так прямо и используется у Семена Людвиговича.

А. Козырев

– Ну или <название термина> у Бердяева потом, более такой мягкий термин.

Протоиерей Михаил

– Да.

А. Козырев

– Вот это действительно так? То есть мы, у нас понижено какое-то чувство самости, чувство единичности личной? Или все-таки мы пытаемся себе внушить, что мы коллективисты, а на самом деле мы такие же эгоисты и индивидуалисты, как люди в протестантских, допустим, культурах?

Протоиерей Михаил

– Если мы будем реконструировать мысль Семена Людвиговича, то, насколько я помню, для него эти вещи часто диаметральны, он их противопоставляет – «я» и «мы». Больше того, он говорит о том, что «мы» как раз собою часто подавляет «я». И мы знаем, что для него это был не досужие размышления, он видел, как проходили, пусть и вдалеке от его тихого тогда Берлина, вот эти страшные процессы коллективизации, когда стиралось сознание поколений, буквально поколений, и он видел, как из русского народа форматируется советский народ со всеми вытекающими. Эти страшные для думающих людей, уехавших на пароходе или еще более страшные, оказавшиеся где-нибудь в СЛОНе или на Беломорканале, вещи. Можно у Солоневича вспомнить, да, концлагерь, Россия – концлагерь. Это было очень страшно. Но мы должны прямо говорить, что это страдание не осталось вотще, и для нашего народа эта страшная трагедия, наверное, была причина того ренессанса, с позволения сказать, на волне которого мы с вами пришли в Церковь. То есть вот это осмысление привело к тому, что вот эти идеологемы Советского Союза рухнули быстрее, чем мы все ожидали. Это произошло столь быстро, что совершенно невозможно (верю и молюсь) будет любым реконструкторам из нынешней политической тусовки эффективно все это нам сейчас навязать. Ради этого мы тогда пришли в Церковь в том числе. Поверьте мне, что в любом коллективе и, в частности, воинском коллективе, очень четко очерчивается то личное пространство, куда никто не смеет вмешиваться, навязывать себя. И физическое нахождение рядом многих тем не менее не стирает индивидуальность, а только подчеркивает. Я это очень хорошо чувствую. И вот основная работа у нас, военных пастырей, до сих пор это индивидуальная работа. Людям очень важно говорить со священником и открывать свой внутренний мир с глазу на глаз, один на один, и в основном этим как пастырь я занимаюсь. Лишь отчасти пытаясь кого-то назидать в формате бесед, выступлений – это делается скорее для затравки. Вот эта потребность в познании, в самопознании у человека очень большая, когда он оказывается, когда он выходит вообще из зоны комфорта, а тем паче, когда оказывается в ситуация опасности жизни. Вот я в Сирии видел или в Чечне, когда три года когда-то там был, благочинный в начале 2000-х, во вторую Чечню – такое количество людей, которые просто хотят побеседовать со священником, сверить часы, взять и задать какой-то вопрос. И этот вопрос далеко, ну очень редко когда с фигу в кармане. Людям просто очень важно знать, как там, как что, как здесь, потому что жизнь и смерть вот они, рядом. Я благодарен Господу, что мне удалось заниматься философскими беседами во всяких там Ножай-Юртовских, Введенских, и прочих районах Чечни, в Цунтинском районе Дагестана, там в Оше и Джелалабаде в Киргизии и многих других местах, где раскрывают сердца и перезагружаются умы людей перед лицом вот этой неумолимой вечности, надвигающейся на них через смерть.

А. Козырев

– Ну у нас обычно говорят о том, что не перезагружаются, а калечатся людские души, что там вот люди, которые прошли через горячие точки, это уже чуть ли недуховные инвалиды. Вот так ли это?

Протоиерей Михаил

– По моим наблюдениям это бывает настолько редко, что об этом просто некорректно говорить. Знаете, как-то вот я сподобился, промыслом Божиим, так сказать, по послушанию, быть – посчитал уже, – в девяти зонах в локальных конфликтах и, поверьте, не по разу, и для себя только еще больше открываю, насколько это промыслительно и спасительно. И насколько это помогает мне, например, не стать оборзевшим, надеюсь, попом, который просто перешагивает через чужую боль, удовлетворяя свои какие-то эгоистические материальные цели. Это мне помогает ценить тех, кто рядом, это помогает мне дорожить вот этим временем жизни, которое, к сожалению, закончится.

А. Козырев

– В эфире радио «Вера» программа «Философские ночи». С вами ее ведущий Алексей Козырев. И наш сегодняшний гость настоятель храма великомученицы Варвары, протоиерей Михаил Васильев. Ну и вот все-таки вот, отец Михаил, то что вы рассказываете о тех личных беседах, отменяет ли необходимость все-таки другого самопознания?

Протоиерей Михаил

– Ну что вы, упаси Бог. Алексей Павлович, без самостоятельного штудирования текстов, без осмысленного, осознанного, методически, подчеркиваю, выверенного изучения того, что было до нас и того, что наши замечательные предшественники-философы создали... Ну, слушайте, неужели без понимания проблем социальной философии, без, скажем, великого Шпенглера можно вообще сейчас жить в Европе? Как можно вообще новости смотреть, если ты Шпенглера не читал? Вообще о чем ты будешь разговаривать с людьми в своем мире, в котором ты живешь, если ты смотришь на все через картинку в телевизоре или в интернете? Вот эта калейдоскопичность сознания современных людей – мне, как пастырю, приходится это учитывать. Например, мы стараемся говорить с ними короткими фразами, заранее отточенными или показывать какие-то мотивационные ролики, чтобы они очень были простые по восприятию. Но когда мы это делаем, используя вот хитрые там технические средства визуализации, цель-то очень одна: мотивировать человека к вот этому самопознанию, к внутреннему «я», с которым он должен ассоциировать не только гадости, но еще не совершенное им добро. И это включает, уж поверьте, уже могу прямо сказать, без ложной скромности, вот эти вот мотивационные механизмы, и вера Христова преображает сердца многих. Я могу сказать честно, что не случайно наша работа в ракетных войсках пару лет назад стала темой отдельной монографии, которая вышла в Стэнфордском университете, в Калифорнии, называется – прямо сможете посмотреть: «Ядерное православие». Название, конечно, весьма и весьма вульгарно, но оно отражает изменения в сознании тех людей, которые отвечают за безопасность не только нашего государства, но и, наверное, мира на всей планете.

А. Козырев

– Ну и потом здесь есть другой смысл, который они, видимо, не предполагают.

Протоиерей Михаил

– Конечно.

А. Козырев

– Что есть ядро человеческой личности и что православие – это работа с этим ядром.

Протоиерей Михаил

– Я об этом и говорю, именно об этом. И для меня их наименование и их аналитика, которую сделал автор этой книги, выходец, конечно, из Советского Союза, израильский разведчик Дмитрий Адамский, да, и вот сделал большую презентацию, пытался даже меня, грешного, туда, так сказать, через американское посольство вытащить. И всячески внимание, оказываемое нам военным духовенством со стороны американских спецслужб сейчас, скажу честно, оно еще раз подчеркивает, что то что мы делаем, важно. Важно для тех людей, которые отвечают за безопасность нашей страны. И мы, священники, очень рады тому, что у нас есть вот это внутреннее пространство для помощи в совершенствовании тех людей, от которых в России очень многое зависит.

А. Козырев

– Ну это действительно особые люди. Но что делать тем, кто не несет воинскую службу, кто, может быть, на железной дороге работает или чиновником служит или как аз, многогрешный, преподает в университете – то есть экстрима меньше, чем хотелось бы, да. Ну вот какие стратегии здесь можно предложить самопознания?

Протоиерей Михаил

– Ну мне кажется, надо начинать с того, чтобы обновлять смыслы. То есть очень важно задавать себе вопрос: а зачем я это делаю? Ну, например, преподаю. Много ли из моих лекций останется в человеке после того, как он закроет себе семестровую оценку? Многое ли останется из тех моих штудий в библиотеке, которые я пытаюсь записать в очередную толстую тетрадь? Смысл за всем этим должен быть для меня, как для пастыря, это очевидно, надмирный. Смысл не в диссертации, диссертация только лишь один из этапов постижения этого высшего предназначения тебя. Если я посмотрю...

А. Козырев

– Квалификационная работа.

Протоиерей Михаил

– Конечно. Это важно, но это всего лишь она. Это не тот самый водораздел, с которого начинается речка Волга. Но все-таки признаемся себе, что очень многие хотят очень сложные вопросы закрыть быстрыми и простыми ответами. Так не получится. Если этот ответ простой, односложный, скорее всего он либо неверен, либо пока еще ты далек от правильной формулировки вопроса. Очень многое зависит от вопросов, мы с вами знаем, и в наших философских традициях. Правильно заданные вопросы еще с античности характеризовали любомудра, да, философа, как, собственно, человека, имеющего особые права в древних полисах, да, и греческих, и даже римских. И специальная одежда их отличала от простых людей, чтобы никто в этом, весьма часто тучном старичке не увидел обычного бомжа. Хотя их образ жизни был не очень сильно отличным от социальных низов, но тем не менее мы знаем, что их подвиг, особенно для нас, христиан, первых христианских апологетов был основанием для, например, прекращения римских гонений. Как это было с мучеником Иустином Философом, который во времена Антония Пия прекратились отдельным эдиктом императорским гонения на христиан после того, как Антоний Пий прочитал, соответственно, апологию, написанную как раз Иустином Философом – у него была в Риме своя философская школа, и он на полных правах, как аналитик, котировался. И также написал (она, правда, насколько я помню, не сохранилась) апологию в римский сенат, зачитал ее там самолично. И до конца жизни Антония Пия гонений на христиан не было. Ну за исключением, может быть, каких-то отдельных случаев в каких-то дальних провинциях, на государственном уровне – нет. И при уже Марке Антонии, следующем императоре, насколько я помню, сыне Антония Пия, мученическую кончину этот древний, один из первых христианских апологетов стяжал, решением префекта Рима. А это была, знаете, такая удивительная совершенно на мой взгляд милость Божия – этих уже весьма преклонных лет апологет, который стяжал, с позволения сказать, высшую славу пред Богом тем, что смог движением своего разума остановить в масштабе уже тогда пятидесятимиллионной примерно Римской империи неправедные гонения на христиан.

А. Козырев

– То есть это все, нас еще может это ожидать?

Протоиерей Михаил

– Нас, очевидно, что будет ожидать многое. Но от любомудров будет зависеть многое. И я очень призываю наших уважаемых радиослушателей постигать смыслы и делать это, самое простое, через таких великих русских философов как, конечно, Семен Людвигович Франк, как совершенно удивительный и во многом непознанный нами (конечно, не вами, Алексей Павлович) Владимир Соловьев. Удивительные труды, имеющиеся сейчас уже в разных изданиях, для нас открывают всю палитру внутренней духовной жизни не только этих людей, но и эпохи, в которую они жили. Для нас это все актуально, сто лет назад и сейчас многое повторяется. Я думаю, что у наших радиослушателей есть ощущение попыток построения Советского Союза-2, и нас это очень пугает. Меня лично пугает. Именно потому, что разговоры о том, что в одну речку можно войти дважды – это рассказ уже о другой речке, которая будет течь в другую сторону от цели.

А. Козырев

– Мы часто сегодня встречаемся, к сожалению, с идеями восстановить памятник Дзержинскому или поставить памятник Сталину. Даже в православной среде часто приходится сталкиваться с аргументацией в духе православного сталинизма.

Протоиерей Михаил

– Ну, наверное, у меня какое-то другое православие, по милости Божией, и я от него не готов оказаться. Речь идет об очень простых вещах, Алексей Павлович. Если мы забудем вот это выстраданное столетие, социальные эксперименты пусть большевики и им подобные организаторы проводят теперь на других странах. Что все матушке-то России достается? Езжайте там, где зародились и там экспериментируйте. Оставьте русский народ – мы и так умираем, – в покое. Дайте возможность теперь другим, кому это нравится и хочется, поэкспериментировать на себе. Я за социализм, построенный в какой-то другой отдельной стране.

А. Козырев

– Отдельно взятой.

Протоиерей Михаил

– Да.

А. Козырев

– Отдельно взятой от нас.

Протоиерей Михаил

– Отдельной от нас и желательно вот не граничащей еще с нами.

А. Козырев

– Ну что же, я понял, что самопознание начинается там, где возникают правильно поставленные вопросы.

Протоиерей Михаил

– Не просто правильно поставленные вопросы. Я бы еще сказал, вовремя поставленные. Потому что в 16 там, в 20, 25 лет это вопросы, извините, а в 50+ должны уже быть ответы. Уже не надо играть в философов, надо уже жить и...

А. Козырев

– Надо быть философом.

Протоиерей Михаил

– Надо уже жить философом. Я вот честно скажу, настолько удивительно премудро Господь Бог форматирует сейчас наше общество, что мы видим, что очень многие люди, например, уже не смотрят телевизор. Представляете, какая это радость? Я уверен, что и тех, кто слушает наше радио, не так много, но все-таки это уже шаг вперед от того формата шоу, в котором, к сожалению, растворяется жизнь. И мне бы очень хотелось, чтобы все меньше и меньше было телезрителей, и все больше тех людей, которые слушают глас Божий в своем сердце. Это было бы, наверное, самая большая радость и для тех русских философов, которые через боль и страдание эпохи пропустили очень многие рецепты, которые и сейчас работают. Вот вспомним, допустим, опять, мы сегодня уже говорили о Семене Людвиговиче, как он прямо говорит о том, что религиозность возможна только через «я», только через то общество, в котором индивидуальное «я» будет преображаться религией и становиться основанием к тому, чтобы вот это множество «я» складывалось в соборность. Но это же гениально просто, это же то, что нам необходимо.

А. Козырев

– Ну гениально, очевидно. Конечно, если не повершишь ты, за тебя не поверит ни партия...

Протоиерей Михаил

– Да, никто.

А. Козырев

– Ни традиционные ценности, ни скрепы.

Протоиерей Михаил

– Тебя могут, конечно, только испортить – слить тебя в некие коллективы, в которых ты просто сплющишься об очередную идеологическую стенку. А здесь твоя индивидуальность, преображенная – он об этом прямо говорит – семьей, преображенная любовью внутри семьи, она сможет заставить тебя любить и уважать других людей, ценящих свое «я». Да поможет нам воплотить его праведные идеи милосердный Господь. Аминь.

А. Козырев

– Спасибо большое, батюшка. Вы правильно сказали: те, кто слушает нашу программу в прямом эфире или в интернете, в этот момент не смотрят телевизор. И, может быть, наш разговор, местами сбивчивый, поможет кому-то задуматься и ответить для себя на вопрос: кто я, зачем живу, для чего я пришел в этот мир? В этом, в общем-то, и есть основная цель философии и программы «Философские ночи» на радио «Вера». Я благодарю нашего сегодняшнего гостя, протоиерея Михаила Васильева. До новых встреч в эфире радио «Вера».

Протоиерей Михаил

– До свидания.

Все выпуски программы Философские ночи

Другие программы

Актуальная тема