Главная › Программы › Светлый вечер › Семейный час

«Отношение к мужчине и женщине в христианстве». Священник Александр Сатомский

Священник Александр Сатомский в студии Радио ВЕРА

Нашим гостем был настоятель Богоявленского храма в Ярославле священник Александр Сатомский.

Мы размышляли о смыслах библейского повествования: «сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их», о том, какими были Адам и Ева до грехопадения и какие изменения произошли с ними после нарушения заповеди Божией, а также почему на сегодняшний день в Церкви есть много запретов и ограничений для женщин, которые не касаются мужчин, и связано ли это как-то с тем, что именно Ева первая поддалась искушению.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

А. Ананьев

— Добрый-добрый вечер, дорогие друзья! В очередной раз суббота, в очередной раз семейное такое уютное осеннее... причем чем более осеннее, тем более уютное застолье в светлой студии Радио ВЕРА на Андреевской набережной... По-осеннему прекрасная Алла Сергеевна Митрофанова...

А. Митрофанова

— Жующий плюшки Александр Ананьев...

А. Ананьев

— Как это часто бывает, опять же, осенними вечерами... И наш дорогой друг, который нередко, слава Богу, преодолевая тысячи километров, выбирается к нам из чудесного осеннего Ярославля... Между прочим, именно осенью Ярославль особенно прекрасный, в чем мы имели возможность убедиться — очень уютный город... Настоятель Богоявленского храма в Ярославля священник Александр Сатомский — добрый вечер, отец Александр, здравствуйте...

О. Александр

— Добрый вечер...

А. Ананьев

— Начну с парадоксального. Британские ученые выяснили, что женщинам в 5-7 раз тяжелее мужчин...

А. Митрофанова

— М-м-м...

А. Ананьев

— Во-первых, сколько стоит стрижка и покраска?

А. Митрофанова

— Смотря где, смотря какого уровня...

А. Ананьев

— У тебя сколько стоит?

А. Митрофанова

— Ну, сколько-то стоит, я не... Ты ж платишь — откуда я помню, сколько это стоит...

А. Ананьев

— Выкрутилась, хорошо... Допустим, три тысячи рублей — стрижка и покраска; допустим, полторы тысячи рублей маникюр; допустим, полторы тысячи рублей педикюр; плюс ежедневный макияж... Итого вырисовывается очень-очень впечатляющая сумма — порядка десяти тысяч в неделю женщина тратит на то, чтобы...

А. Митрофанова

— Ну это ты загнул, конечно...

А. Ананьев

— Ну примерно столько...

А. Митрофанова

— Ну нет...

А. Ананьев

— Я же плачу... На то, чтобы выглядеть хоть сколько-нибудь достойно...

А. Митрофанова

— Да ну что ты, ну нет, нет, конечно...

А. Ананьев

— Мужчина достойно выглядит просто сам — такой, какой он есть. Мы с отцом Александром, ну, по цене шампуня раз в год, наверное, не больше — ну и причем не дорогого. А зачем, казалось бы? И так хорошо... То же самое касается одежды, то же самое касается отдыха, то же самое касается там здоровья... У женщины все гораздо сложнее, чем у мужчины...

Получается, что за какие-то грехи, за какие-то проступки Господь так устроил, что женщина просто жесточайшим образом наказана. Наказана за то, что она женщина. Иначе ее бы, как и мужчину, пускали в алтарь — чего не происходит, она провинилась...

Тема сегодняшнего разговора в программе «Семейный час» — на первый взгляд исключительно богословская. Собственно, поэтому мы и пригласили отца Александра. На самом же деле при более глубоком взгляде на эту тему она еще и такая общечеловеческая. Она касается и отношений, она касается и воспитания, она касается всего. Кто виноват — Адам или Ева?

Мое мнение — что, конечно же, конечно же, виновата Ева. Ну потому что... Если хотите, я отвечу, но меня пока никто не спрашивал. Алла Сергеевна Митрофанова так не считает. Как считаете Вы, отец Александр?

О. Александр

— Ну, во-первых, у нас с вами такая интересная минутка шовинизма...

А. Ананьев

— Никакого шовинизма, здесь голые факты...

А. Митрофанова

— Я уже привыкла, если что, не переживайте...

О. Александр

— Хорошо... Во-вторых, как бы да, наверное, не будем разграничивать богословскую проблематику от бытовой, потому что на самом деле по-хорошему богословие произрастает и в него же упирается ветвями. То есть, это глубоко взаимосвязанные процессы. И если говорить об этом серьезно, да, то не случайно вообще соответствующий эпизод библейского текста называется «Грехопадение человека». Не «грехопадение женщины», не «мужчины», а вот как-то так вышло...

А вышло так потому, что библейский, опять же, текст в конце первой своей главы Книги Бытия нам указывает, что «оставит человек отца и мать и прилепится к жене, и будут двое одна плоть». И поэтому грехопадение случилось не изолированно — с Евой и потом Адамом, а в общем-то, с человеком как таковым...

А. Митрофанова

— Отец Александр, а кстати, что в Книге Бытия значит вот эта фраза «мужчину и женщину сотворил их»? Она ведь по своему расположению до того момента, как Господь выделяет женское из мужского... Ну то есть вот, когда, условно говоря, очевидно совершенно, что Господь сотворил мужчину — и вот Он творит женщину... До этого звучит фраза: «сотворил Господь человека, мужчину и женщину сотворил их» ...

О. Александр

— Ну здесь толкователи предлагают нам такую стратегию... То есть, у отцов мы читаем, что Ева всецело присутствует в Адаме потенциально. То есть, ничего нового в женское естество при творении Бог уже не вносит. Соответственно, Он преобразует наличествующее, да вот — то самое условное ребро, да — не вводя в его бытие ничего концептуально другого. Поэтому когда творится Адам, творится человечество вообще.

Есть еще одна важная деталь — ну уже такая скорее филологического свойства, да. Если мы считаем, что первая глава Книги Бытия дает нам общую концепцию появления всего, а вторая связана специфично с человеком, то вот в общей концепции всего должны были прозвучать мужчина и женщина сразу. А уже во второй мы получаем развернутую историю про то, как это происходило в процессе. То есть, нам нельзя было бросать первую на каком-то не завершенном этапе...

А. Митрофанова

— То есть, в первой главе обобщение, а дальше — конкретика?

О. Александр

— Если мы бы с вами сейчас занимались библеистикой и теми вопросами, которые связаны с Книгой Бытия, здесь было бы много «но». Потому что мы видим два рассказа о творении. Один из них заканчивается человеком, а другой начинается с человека. Один из них являет нам творение мира из водной бездны, другой — произрастание мира из сухой пустыни. Между ними сложные взаимосвязи...

Поэтому как бы здесь, наверное, прямо совсем однозначного ответа я бы не дал. Но в целом бытует, да, вот такое мнение, что у нас первая глава рассказывает про космос и человека в нем, а вторая — про человека как такового. То есть, она как бы сужает наш угол зрения. Но как, собственно, в принципе, часто нам библейский текст и делает...

То есть вот, например, да — «В начале Бог сотворил небо и землю» ... И дальше история вся идет только про землю — «земля была безвидна и пуста», и то-то, то-то, то-то... Потом — «и отделил Бог воду от воды», да — соответственно, воды над сводом, воды под сводом; и ничего про те, которые «над», мы больше никогда не слышим. Ну как минимум, до великого потопа, когда открылись источники бездны...

То есть вот, у нас уходят большие блоки истории куда-то в сторону... Потому что история должна сузиться до ее главного персонажа — это человек. Поэтому в принципе как бы такой угол зрения на текст возможен...

А. Ананьев

— Вы склонны не разделять понятие «человек» на мужчину и женщину? Вот целиком, человек — это и мужчина, и женщина? В то время как Священное Писание называет женщину помощником человека...

А. Митрофанова

— Здесь нужно заметить как бы, что к словоупотреблению у нас всегда, мы понимаем, идет культурный багаж. Ну как например вот, в русском, может быть, это уже не так очевидно — для нас «мужчина» и «человек» — не однокоренные, да, как бы не абсолютно синонимичные понятия. Они вроде как бы да — немножко одно сужает второе...

А. Ананьев

— Минутка шовинизма... Как это, «мужчина» и «человек» — это разные понятия?

А. Митрофанова

— Разными словами обозначаются, имеется в виду... Что для обозначения пола есть слово «мужчина», для обозначения человека в целом есть слово «человек»...

О. Александр

— Ну то есть да, у нас есть родовое понятие и есть половое понятие. Есть языки, в которых они не разделяются. Ну то есть там, примитивно английский можем вспомнить — там, где мы одним и тем же термином можем и человека вообще именовать (ну или, как минимум, до недавних пор, да, как бы), и мужчину в частности. Как бы проблемы особенно и нет.

С ивритом, нужно заметить, такая достаточно неоднозначная схема. Потому что ту этимологию, которую нам предлагает сам священный текст, изучение иврита как языка отвергает. Ну то есть, например, мы читаем, что вот когда Адам видит Еву и узнает, он говорит о том, что вот «плоть от плоти моей, кость от костей моих», да... Она наречется «жена», потому что от мужа своего взята, да — то есть, она иша, он — иш. И с точки зрения автора текста это однокоренные слова.

Вот как бы филология иврита — она как бы утверждает, что нет, что на самом деле иша — это совершенно самостоятельное слово с самостоятельным корнем, там произошла утрата согласной, ввиду которой, как кажется, корни совпали. Поэтому здесь вот как бы не все так однозначно...

А. Ананьев

— Я, кстати, недавно, задумываясь о словах и о влиянии слов на бытовую, что называется, жизнь... или наоборот, о влиянии бытовой жизни на слова, осознал одну удивительную штуку. У нас брак как называется в отношении женщины? За-мужество. А в западной культуре брак, в частности, в Соединенных Штатах, в английском, брак называется — она замужем — she is married... То есть, она осчастливлена — если дословно переводить. То есть, она не «за мужем», а она просто осчастливлена!

А. Митрофанова

— He is too — ну собственно, мужчина-то тоже...

А. Ананьев

— Да, и они в равной степени осчастливлены. А здесь — нет, ни о каком... Никто вам счастья не обещал — быть «замужем» и быть «женатым». Или, что еще обидней — быть «в браке». Ни о каком счастье речи нет! Я не знаю, какие выводы из этого можно сделать, но наблюдение занятное...

А. Ананьев

— Радио ВЕРА, программа «Семейный час». В студии — Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев...

А. Ананьев

— И мы беседуем сегодня о том, кто же все-таки виноват — Адам или Ева — в произошедшем... В том, что мы такие нескладные все и с кучей проблем, комплексов и лысиной на затылке, с настоятелем Богоявленского храма в Ярославле священником Александром Сатомским.

Мы можем сколько угодно, отец Александр, говорить о том, что мужчина и женщина — это одно целое, что мы все несем коллективную ответственность там в самых разных ситуациях. Но все-таки змей говорит с Евой. И это не просто так. Яблоко в руках у Евы, и это, ну, понятно — плод древа добра и зла в руках у Евы! Это не просто так! Повелась на уловки диавола Ева — и это не просто так! Адам повелся на уловки жены — и это не просто так...

О. Александр

— И это его извиняет, да — как хочется услышать этот тезис, да... (смеются)

А. Митрофанова

— Я вот как раз думала, когда дело дойдет до Адама, как же ты это-то преподнесешь? Тут — она, тут — она, тут — она, тут — она... а тут, значит, Адам — и все равно...

А. Ананьев

— Она дала Адаму, и он ел! То есть, его даже не спросили!

А. Митрофанова

— Отец Александр, Вы понимаете, да — за все эти годы, тысячелетия ничего принципиально не изменилось...

А. Ананьев

— Если бы она подошла и сказала: «Адам, друг мой, смотри: я поговорила с диаволом, он дал мне яблоко, пообещал вот это... Ты хочешь яблоко?». Не было такого разговора — хочешь, не хочешь... «Ешь». Ем — попал, всё... Всё же так и было?

О. Александр

— Важная — нудная, но важная деталь. При чтении текстов формата, например, Книги Бытия нам принципиально важно иметь в виду, что этот текст, безусловно, изложен глубоко метафорическим языком. Он ни в коем случае не повествует нам о простой прямой программе действий — по той простой причине, что рассказывает нам о каком-то таком формате реальности, о котором мы не имеем ни малейшего представления.

То есть, у нас нет ее как опыта. Он рассказывает вот про какой-то прекрасный золотой век, внутри которого нет большинства тех явлений, которые составляют суть нашей жизни. Ну то есть, банально мы ценность жизни как бы оцениваем в контексте присутствия смерти. Вопрос, как бы мы вообще на это смотрели, если бы понимали, что смерти не существует. Ну и так со всем остальным...

То есть, поэтому сравнивать мир... По большому счету, даже уж не то чтобы до грехопадения — даже до великого потопа со всей последующей историей — в общем-то, дело гиблое. И соответственно, пытаться сделать отсюда простые прагматические выводы — тоже ну как бы не очень благодарная штука.

Даже банально мы можем посмотреть, какие на самом деле разные результаты может дать разная экзегетическая призма к одному и тому же тексту. Да вот, с одной стороны, вроде как бы у нас на самом деле присутствует ну вот такая как бы определенная обвинительная позиция в сторону женщины. Вот то, что Вы озвучили, для ряда авторов вообще-то характерно.

То есть, вот такого рода размышление, что Ева явила первое непослушание, поэтому потом Мария должна была явить первое послушание, чтобы явился миру Христос. Соответственно, там вот из первого Адама вышла первая Ева, а здесь наоборот — из второй Евы явился второй Адам, ну и дальше, дальше. Здесь богословских схем много.

Но важно иметь в виду, что, например, другая богословская призма по этому поводу говорит немного обратную вещь. Если мы обращаемся, например, к богословию внутри иудаизма, то мы увидим мысль о большем совершенстве женщины...

О. Александр

— Версия 2.0...

О. Александр

— Да, потому что мужчина творится из земли, а женщина — из мужчины. Она как человек, происходящий из человека, еще более совершенна, чем, собственно, вот версия 1.0. Отсюда тоже можно сделать много разных выводов. Поэтому все-таки идея про то, что здесь, наверное, меньше играет роль, ну скажем, то, что мы могли назвать бы половой дифференциацией в вопросе грехопадения, чем общность природы — вот я бы, наверное, на этом все-таки настоял.

Потому что кроме всего прочего — вот последний буквально тезис — все последующие социальные роли возникнут только в свете грехопадения. То есть, даже банально идея про то, что муж первенствует над женой, что как бы вот у нас рождает определенные представления о социуме как о структуре — вот это же все отсюда у нас происходит, в плане как бы посыла в тексте...

Вот ничего этого на этапе до грехопадения нет! То есть, условно, Ева не нарушает никакой субординации отношений, не идет туда вот, куда ее никто не звал. То есть, на этом этапе они равны — равны по той простой причине, что Адам дает имена живущим, а Еве не дает. У него нет на это никакого соответствующего права...

А. Митрофанова

— У нее же имя появляется после уже грехопадения...

О. Александр

— После...

А. Митрофанова

— То есть, то, что мы сейчас о ней говорим как о Еве — это изрядная доля допущения...

А. Ананьев

— А это означает, что она, в общем... Ну как ее опустили в ранге с человека до животного — раз у нее появилось имя после грехопадения?

А. Митрофанова

— Нет, она просто стала иной по отношению к Адаму. Они были единым целым — и перестали быть единым целым. И она стала... Ну то есть вот кожные ризы и отделенность человека от человека — это же результат грехопадения. Такого не было. Господь задумывает это иначе. И в таком случае...

Ну вот понимаешь, три лица Святой Троицы — Они неслитно и нераздельно существуют, это какой-то другой уровень бытия просто, мы... Трудно это на голову натянуть себе, поскольку мы живем все-таки в другом измерении, скажем так, и вообще мы другие, чем они. Они были... Как-то иначе это все выглядело, и так далее...

Но вы знаете, у меня каждый раз вопрос... Саша справедливо говорит мне: «Жена, запомни: если вот вдруг что-то там... кто-то позвонил в дверь, что-то случилось за окном, вообще в любой непонятной ситуации, если видишь говорящую змею — сразу зови мужа, муж разберется». Очень хороший тезис, мне он очень нравится. Я не справляюсь на всех поворотах, но тем не менее, стараюсь следовать правилу, которое муж мне дает.

А следующий вопрос... Вот приходит Ева — будущая Ева — к своему мужу, и дает ему плод древа познания добра и зла. Почему бы Адаму не сказать: «Фу, бяка, выброси, пойдем скорее к Папе, помоем руки и посмотрим, как тебя лечить»? Он же берет и тоже ест...

То есть вот я не то чтобы сейчас, знаете, сейчас защищаюсь от мужского шовинизма, или во мне какая-то феминистка проснулась. Вовсе нет. Я просто понимаю, что ответственность в этой драме, как мне кажется — она лежит на них двоих. То есть, на каждом из нас, по сути, вот на каждом из нас. Потому что механизм перевода стрелок ответственности с тех пор — он не только не был истреблен человеком, он наоборот разросся, и там, где была одна стрелка, теперь, извините, какая-нибудь Дельта Меконга вообще, да... И переводить стрелки ответственности друг на друга мы научились мастерски...

А. Ананьев

— По-моему, наша хорошая знакомая, подруга Оля как раз из Коврова, рассказывала о том, как ее дети восприняли эту историю — это было очень по-детски и очень правильно. Старший сын — по-моему, это у нее — сказал крутейшую штуку. Он говорит: «Адам все сразу понял — он понял, что Ева накосячила, и ее сейчас выгонят из рая. Чтобы ее одну не выгоняли...

А. Митрофанова

— Он съел тоже, чтобы пойти с ней...

А. Митрофанова

— Он съел тоже, чтобы его тоже вместе с ней выгнали. Нехорошо же ему остаться в раю — ее выгонят, а он останется... Горько будет! Поэтому он тоже съел»...

О. Александр

— Вот при всей детскости подачи определенный смысл, вполне возможно, в этом есть. Потому что только что мы говорили про общность, да — как бы про то, что первые люди являют ее иначе, чем мы. То есть, Ваша мысль про параллель человечества и Троицы догматически вообще-то совершенно верна. То есть, так и есть. Да, можно говорить о том, что одним из аспектов образа и подобия Божия в человеке является именно не просто устроение человека по лекалу некоего единого разумного божества, а устроение именно по троичному образу.

То есть, соответственно, как в Троице единство природы сопряжено с различием ипостасей, то есть личностей, то и в человечестве аналогичным образом должно было быть явлено единство природы при вот этом вот миллиардном различии ипостасей. Мы и до сих пор его имеем — но теперь в другом качестве. Теперь наша ипостасность значительно радикальней, да, острее осмысляется нами, чем наше природное единство...

Поэтому вполне возможно, что на том этапе те решения, которые приняла Ева, и соответственно, те действия, которые осуществила Ева, вполне были солидарны со всем тем, что по этому поводу думал, а потом делал Адам. То есть, то, что она оказалась как бы точкой входа в человечество, не обозначает, что вторая половина человечества думала иначе. То есть, никакого конфликта интересов мы абсолютно не видим...

А. Митрофанова

— Плоть от плоти и кость от кости... То есть, то, что делает Ева — значит, делает и Адам... Любопытно...

А. Ананьев

— Давайте сейчас прервемся на минутку... Просто я хочу задать довольно масштабный вопрос, и нам точно не хватит тех полутора минут, которые у нас остались в этой части программы. Напомню, это программа «Семейный час», с вами Алла Митрофанова и Александр Ананьев, и наш гость — настоятель Богоявленского храма Ярославля священник Александр Сатомский. Говорим сегодня о том, кто же больше виноват — Адам или Ева, и вообще можно ли говорить... Психологи же утверждают, что нету категории «виноват»...

А. Митрофанова

— Конечно. Виноват, не виноват — ответственность...

А. Ананьев

— Есть ответственность, да, и ответственность, как у всех россиян вообще, коллективная должна быть обязательно...

А. Митрофанова

— Ну почему обязательно коллективная... Ну что ты...

А. Ананьев

— Во что я, честно говоря, не верю... Я все-таки считаю, что виноваты женщины — и я это докажу, докажу тебе! Докажу тебе...

А. Митрофанова

— Да пожалуйста... Я уж привыкла...

А. Ананьев

— Через минутку полезной информации... Важно ведь правильно расставить приоритеты, да — и тогда все будет хорошо...

А. Ананьев

— Программа «Семейный час» на Радио ВЕРА. С вами ведущая (ни в чем не виноватая) Алла Сергеевна Митрофанова...

А. Митрофанова

— Внезапно, такой поворот-то неожиданный... Всегда умеющий подвесить интригу Александр Ананьев, да...

А. Ананьев

— И наш дорогой гость, настоятель Богоявленского храма в городе Ярославле священник Александр Сатомский. Отец Александр, я примерно представляю себе, как Вы относитесь к спискам вообще — как к чему-то очень инфантильному, да, и к списку семи смертных грехов в частности. Довольно условный список, да, не имеющий отношения к богословию — я правильно ведь понимаю?

О. Александр

— Ну как сказать... Здесь просто в качестве ремарки можно сказать, что можно пропасть еще тысячью других разных способов...

А. Ананьев

— Но это — ключевые?

О. Александр

— Ну как сказать... Ну в плане такого «базового пакета подписки» — ну можно сказать так... (смеются)

А. Ананьев

— Просто я подумал, что если бы, ну, представить себе идеальную картинку: в мире есть только мужчина, или только мужчины. Ну женщин нет в принципе — только мужчины. И им, как бы, ну... с одной стороны, конечно, скучно, да; но поскольку женщин нет, не было и никогда не будет, то они как бы и не знают, что им скучно — они просто есть там... Я еще раз условно...

Так вот, дорогой отец Александр, как минимум шести пунктов из семи в списке семи смертных грехов — их не существует!

А. Митрофанова

— Ты не расстраивайся — появятся новые...

А. Ананьев

— Не-не-не, новых не... А к чему, понимаешь? Все то дурное, что делает мужчина — вот эта вот алчность... Мужику много надо? Две пары трусов, джинсы и футболка — всё! Реально больше ничего не надо. Все остальное — вот эти сияющие машины, вот эти расчесанные бороды, вот эти дорогие загородные дома — это всё ради женщины! Чтобы женщина как бы гордилась им — я правильно ведь понимаю?

А. Митрофанова

— Я думаю, что по-разному бывает...

А. Ананьев

— Гнев — не будь женщины, откуда у мужика гнев возьмется? Единственное, что у меня... Вот даже наш дорогой звукорежиссер кивает — он тоже со мной абсолютно согласен... Единственное, что может быть опасным — это чревоугодие. Но и с ним мужик как-то справится — потому что женщины нет, готовить некому... Че есть? Поймал барана — съел, никаких углеводов, правильно? А вот эти булочки, пирожки, макароны, спагетти — это все уже женских рук дело. К чему я? Женщина вольно или невольно есть источник всякого греха в жизни христианина...

О. Александр

— Александр, я прямо вижу Вас в таком... в готической далматике на кафедре проповедника Шартрского собора, значит, вещающего о всегдашней априорной природной женской греховности — вот прям сошлось идеально...

А. Митрофанова

— На фоне выдающегося витража 12 или 13 века — я сейчас не помню... Шартрский образ Божией Матери ослепительной красоты — такой, что если один раз в жизни это увидишь, забыть невозможно. Чудесного синего, глубокого синего цвета там есть фрагменты облачения Божией Матери... И собственно, собор, где и плат Пресвятой Богородицы пребывает... Так что на кафедре Шартрского собора я бы постеснялась выступать с такими речами...

О. Александр

— Это никого не останавливало, абсолютно никого! То есть, если мы посмотрим на средневековую публицистику как бы вот — никаких абсолютно иллюзий. Про сосуды греха как бы — вообще никакой проблемы...

На самом деле совершенно простая вещь. Мы видим, да, что если мы говорим о ситуации после грехопадения, то грех дальше становится регулярным болезненным спутником человеческой природы. И вообще ни с какими половыми дефинициями он не связан. То есть, он равным способом наблюдаем у всех и каждого. Иначе бы люди, которые бы себя полово не реализовали, были бы свободны, соответственно, от всякого рода грехов.

Мы знаем, например, что огромное влияние в Византийской империи имели придворные евнухи. Они с одной стороны, конечно, его имели именно ввиду того, что не продолжали род и не составляли конкуренцию императорам — их поэтому могли так плотно приблизить и совершенно не переживать, что у него там есть свои далеко идущие династические планы.

А с другой стороны, это люди, которые не были чужды никаких других тем — будь то зависть, гордость, гнев, алчность и вообще всё, чего хотите...

А. Митрофанова

— Сплетни за спиной, интриги, манипуляции — всё, что угодно...

О. Александр

— Да, и не имея при этом никаких вообще половых интересов — ввиду физиологических особенностей...

А если мы говорим о мире до грехопадения, то там, соответственно, и наличие бы женщины не приводило ни к одному из вышеозначенных грехов...

А. Митрофанова

— Как и наличие мужчины...

О. Александр

— Как и наличие мужчин, да. Соответственно, это как бы ситуация абсолютно так вот герметично решаемая...

А. Ананьев

— Минутка практического богословия... Вы священник, у Вас есть свой приход, есть люди, с которыми Вы общаетесь регулярно, их довольно много... По Вашему опыту... Этот вопрос — он как бы из нескольких частей состоит. А кто больше склонен ко греху — женщина или мужчина — у Вас все-таки есть вот эта выборка? По моему ощущению, мужчина все-таки менее склонен именно ко греху — женщина больше. Это первое... (смеется) Видели бы вы сейчас взгляд отца Александра и моей жены Аллы Сергеевны Митрофановой... Ну это моя гипотеза просто!

Второе: есть ли грехи в кавычках «мужские» и есть ли грехи «женские»? Ну то есть, свойственные больше женщинам или мужчинам...

О. Александр

— Ну я начну сразу со второй части вопроса. Есть модели поведения, которые приводят к определенному вот в том числе типу согрешений. То есть, не потому, что сам этот грех характерен для такого вот типа организаций, человека вот такого-то пола; а потому что социум как бы вот на какие-то вещи, например там, в сторону мужчин смотрит под одним углом, а в сторону женщин — под другим углом. Этих вещей масса, они разные.

В первой части вопроса есть простая мысль — я, скажем так, да вот, в принципе общаюсь в достаточно большом круге людей, из которых, я вам даже больше скажу, много не только мужчин и женщин, но и, например, мирян и клириков. И я озвучу страшную вещь — что клирики грешат не хуже, чем миряне. Ну и не лучше. Ну то есть, принципиальной разницы в человечестве вообще нет никакой. В сортах — может быть...

А. Ананьев

— Маленький уточняющий вопрос, который усложнит Вашу, в общем, донельзя простую картину мира. А как же дети? Ребенок — он не мужчина и не женщина. Он ребенок. Гендерной роли в нем как таковой нету. И ребенок настолько неспособен ко греху, не будучи мужчиной или женщиной, что ему даже исповедоваться не надо. Ну вообще грех в нем не заложен в принципе. Грех рождается с тем, как в нем рождается, соответственно, мужчина или женщина...

Подойдем с другого конца. Глубоко пожилые люди, которые тоже гендерные роли тоже как бы стерли у себя уже — со временем, со здоровьем, да... То есть, там уже нет мужчины и женщины — там есть человек пенсионного возраста, или постпенсионного. Он тоже не грешит уже. Ну и сил не хватает, и незачем как бы, и всё...

Понимаете, то есть, грех — это следствие того, что мы мужчины или женщины...

О. Александр

— Относительно людей постпенсионного возраста — готовьтесь к тому, что в комментариях под нашим этим материалом все те женщины пенсионного возраста, которые ухаживают за своими мамами постпенсионного возраста, напишут вам удивительных вещей. Они погрузят вас в мир настолько насыщенной эмпирики, что вам понадобится какое-то время, чтобы...

А. Митрофанова

— Чтобы научиться с этим жить...

О. Александр

— Да, это как-то переварить... То есть, вообще есть очень хорошая мысль про то, что возраст, как правило, заостряет сложившиеся в человеке качества. Как бы пока мы еще хорошо себя контролируем, мы можем отстраивать себя под социальную рамку в независимости от того, что прямо сейчас в нас происходит. Соответственно, на том этапе, на котором этот контроль будет ослабевать, из нас вылезет ровно все то, что на самом деле в нас и живет.

Вот как, например, говорят про апостола Иоанна Богослова, что под самую глухую старость он только и говорил всем, что «дети, любите друг друга», да, что вот «Бог — любовь», и вот он качал буквально пару этих тезисов, и больше ни в какие вообще разговоры, ни во что не вступал. То есть вот, он настолько был этим исполнен — всё, вот он прожил эту мысль от начала до конца...

А. Митрофанова

— Святой человек...

О. Александр

— Сколько мы знаем людей, которые вошли в очень серьезный возраст, мягко сказать, в невыносимых качествах и свойствах! Вот прям очень... Мы, опять же, понимаем — есть медицинская составляющая процесса, да, как бы, это тоже нельзя обнулять. Но принципиально как бы половая дифференциация и в этом смысле не играет никакой роли.

Равно как точно так же любой возрастной психолог вам наверняка расскажет, что и дети как бы, например, по мере роста задолго до любого пубертата очень резко начинают реагировать на свое и чужое, да, соответственно, поведенчески отстаивать там свои границы и что-то еще, и в общем-то как бы, это опять же никак не связано и с половыми их качествами тоже.

То есть, в этом плане тезис про то, что есть у нас какие-то категории, которых не касается грех как вот эта вот как бы болезнь природы — вот к сожалению, она не находит себе подтверждения в эмпирике.

А. Ананьев

— Такое впечатление, отец Александр дорогой (и я уж не говорю про Вас, Алла Сергеевна), что я рву на себе последнее и выкладываю перед вами абсолютно очевидные факты, а вы как самые сомнительные, так сказать, члены современного российского общества, говорите, мол: это другое, всё не так, как выглядит, всё гораздо сложнее... Как сложнее?

Отец Александр, чем более ортодоксально религиозное течение... Я сейчас не говорю про наших чудесных братьев-протестантов, которые все вместе там, и мужчины, и женщины, с электрогитарами поют на алтаре — это другое...

О. Александр

— А зря... Протестанты есть очень разные...

А. Ананьев

— Хорошо. Но что в православии, что там в том же исламе — мужчина ближе к Богу, а женщину от Бога, наоборот, отодвигают. На другую сторону храма, за пределы специального зала, где можно быть только мужчинам, не пускают в алтарь, в определенные дни не причащают... То есть, явно не просто так. Между женщиной и Богом забор гораздо выше и оплетен гораздо более густой колючей проволокой, чем между мужчиной и Богом...

А. Митрофанова

— Что бы тебе на это Пресвятая Богородица ответила... Сижу и думаю...

А. Ананьев

— Ну подожди, в каком месте я не прав, жена? Ну вот в каком месте?

А. Митрофанова

— Что между женщиной и Богом — стена, чем-то оплетенная...

А. Ананьев

— Я тебе сейчас... Вот видите, вот видите? Вот оно, вот оно, лукавство женщины! Я ей привел пять неоспоримых фактов...

А. Митрофанова

— Ну каких фактов-то?

О. Александр

— Про то, что там носят паранджу, длинные серые... Мужчина, чем он более красиво оденется в храм — тем лучше; женщина должна приходить в храм в сером, длинном и неказистом...

А. Митрофанова

— Откуда ты это взял?..

О. Александр

— В быту такие представления иногда существуют; но вы никогда не думали, что это всё — ровно обратная призма? Женщина носит паранджу из-за мужчин; и одевается серо и неказисто, чтобы не привлекать внимание мужчин, а не женщин. То есть, здесь главный двигатель этого процесса — мужчина...

А. Митрофанова

— В нормальном цивилизованном мире, где мужчины умеют держать себя в руках, женщине нет потребности защищаться такими способами, и рядом с собой забор выстраивать — от мужчины, а не от Бога... Мне кажется, что...

О. Александр

— Ну уж, не говоря о таком шокирующем наверняка ряд людей факте как то, что даже внутри православия далеко не во всех церквях женщины не ходят в алтарь, не участвуют активно в богослужении, или иногда даже, например, целуют престол — например...

А. Ананьев

— А разве нету правила канонического, по которому женщине запрещено входить в алтарь?

О. Александр

— Понимаете, есть такая удивительная штука... Ну кстати вот, давайте про каноническое правило такого характера я ничего не скажу — то есть, здесь я не в материале, и я вам не скажу ни «за», ни «против». Но идея в том, что в практике целого ряда поместных православных церквей мы наблюдаем... Ну то есть, например, самая в этом смысле ну такая как бы вот движущаяся к традиционному апостолату, да — это Антиохийская церковь.

То есть, там мы видим систематически возрождаемый институт диаконисс, который в свое время — причем не прямо в апостольскую эпоху, а уже прямо в эпоху Церкви торжествующей — еще долго в империи жил. То есть, по факту диакониссы занимались практически тем же самым, чем диакона — в плане социального служения, да, как бы, и помощь за богослужением при участии в нем женщин. Ну то есть, например, помощь при крещении, миропомазании, в каких-то подобных вещах.

В практике ряда церквей — ну например вот, мне приходит на память Румынская православная церковь — есть интересный обряд, когда после великого освящения храма все целуют новоосвященный престол. И целуют его все в прямом смысле слова — то есть, и мужчины, и женщины. И на самом деле это очень правильная, очень глубокая мысль — потому что все обладают всеобщим священством верных.

Да даже и внутри наших с вами храмов какого-то такого достаточно древнего периода, как, например, Ростовский Успенский кафедральный собор, или, например, в том же самом Ростове храм Исидора на Валах — мы видим, что главная храмовая святыня расположена в алтаре. Например, мощи святителя Леонтия Ростовского или мощи Исидора Блаженного — и доступ к ним открыт всем и каждому...

А. Ананьев

— «Семейный час» на Радио ВЕРА. С вами Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев...

А. Ананьев

— И настоятель Богоявленского храма в Ярославле священник Александр Сатомский. Говорим сегодня о вине Адама или вине Евы. На самом деле, вопрос гораздо глубже, и конечно же, ответа, скорее всего, несмотря на все мои потуги там, что виноват тот или что виновата эта — мы не получим. Но сам по себе разговор невероятно увлекательный, как американские горки.

Но отец Александр, все, что Вы сказали — действительно так. Хотя некоторые факты удивительны для меня. Но Вы же не будете спорить с тем, что женщина не может быть священником? Женщина не может быть настоятельницей Богоявленского собора в Ярославле?

О. Александр

— Ну Вы зря, Вы зря. У меня есть коллега...

А. Ананьев

— Да что ж такое, что у вас там в Ярославле творится?

О. Александр

— Что вы, что вы, что вы... Мы же как приход, собственно, находимся на территории Ярославского музея-заповедника. Храм Богоявления разделен на три придела — центральный, в котором стоит оригинальный иконостас 17 века, фрески этого же периода, и два боковых. Соответственно, по договору о совместном использовании я относительно полновластен в двух боковых, а коллега моя, настоятельница центрального придела — собственно, директор музея-заповедника Наталья Васильевна Левицкая. Пользуясь случаем, передаю ей земной поклон...

А. Ананьев

— То есть, она реально — официально настоятельница Бого...

А. Митрофанова

— Ну нет, конечно! Она директор музея, а поскольку по документам формально вот это пространство — подразделение музея...

О. Александр

— Это подразделение музея, поэтому она директор и центрального придела тоже...

А. Ананьев

− Это Вы так же в шутку говорите, как я говорю в шутку, что у нас глава семьи — Алла Сергеевна?

О. Александр

− Ну понимаете, здесь есть маленькое «но». Если Вы в шутку говорите, что глава семьи — Алла Сергеевна, но потом пишете ей в начале года график, например, Ваших поездок на рыбалку и согласовываете за ее подписью, то это такая себе шутка. Потому что мы богослужение в центральном приделе проводим именно так. Мы пишем соответствующий график, отправляем директору музея... Ну конечно, уведомительно — на самом деле, мы не ждем там прямо вот разрешающей нам подписи, потому что документы эти уже все давным-давно согласованы; но тем не менее.

По поводу женского священства — здесь простая мысль. Ввиду того, что служение священника — это служение предстоятеля, то есть, оно очень плотно завязано на социальную функцию — именно ввиду этого принципиально, да, как бы традиционные церкви и не принимают саму идею женского священства. Она в социальной плоскости. То есть, внутри только и узко женских сообществ мы видим, как женщина руководит женским сообществом. В формате, например, игуменьи монастыря.

Священнослужение — вот оно как бы, да, оставлено за предстоятелем, мужчиной. Но здесь у нас получается немножко странная вещь. Мужчина, предстоятельствующий у престола в такого рода сообществах, объективно почти никак не участвует в их внутренней жизни. То есть, он приходит туда как иерей в греческом смысле этого слова — то есть, как жрец. Как совершитель священнодействия, за которым, ну, как бы больше ничего нет, и от него больше никто ничего не хочет...

А. Ананьев

— Перефразирую вопрос, а почему священнодействовать не может женщина? Ну не только же по социальным причинам...

О. Александр

— Нет, мне кажется, что здесь самый главный корень в социальном...

А. Ананьев

— Хорошо, у Христа не было учеников-женщин, хотя...

О. Александр

— Здравствуйте! Вы побойтесь Бога! Да Вы подойдите к любому Распятию: кто у нас стоит справа и слева?

А. Ананьев

− Он не брал их в ученики, они сами пришли...

О. Александр

— Ах, то есть — ученики и самосопричтённая к ним группа граждан?

А. Ананьев

— Да, то есть, Он не сказал же самарянке: «Следуй за Мной, будешь Моей ученицей и пойдешь проповедовать слово Мое» Нет, Он говорит это только мужчинам...

О. Александр

— Потому что никакая женщина не обладает социальной самостоятельностью, чтобы встать и за Ним последовать. Следуют за Ним те, кому их мужья такого рода разрешение дали. Вот исцелил Христос сына Хузы, домоправителя Иродова — и соответственно его жена Иоанна, видимо, не без согласования с супругом, начала и финансово поддерживать общину Христа, и сопутствовать им, и соответственно, стала одной из мироносиц. Но вот так вот, что «Он сказал ей — она встала и пошла» — такая ситуация для этого социума просто не представима...

А. Митрофанова

− Это называется поправка на контекст эпохи. Но это не то, что вот Господь так задумал мир, что будет дискриминация женщин и прочее, нет. Это следствие как раз того, как выстраивались вот эти вот человеческие отношения, и видимо, принцип «кто сильнее, тот и прав» в какой-то момент возобладал. А сейчас мы видим, слава Богу, уже выравнивание этой ситуации − местами, правда, крен в обратную сторону с вопиющими тоже последствиями. Но в целом ситуация выравнивается, и мне кажется, что...

А. Ананьев

− На западе маятник уже возвращается как бы к центру, качнувшись далеко вправо, радикально...

А. Митрофанова

− Качнулся вправо, качнулся влево...

А. Ананьев

− Да, да...

А. Митрофанова

− А теперь выравнивается, ты хочешь сказать?

А. Ананьев

− Ну конечно, сейчас же уже ряд общин говорят: «Ребят, ну вы это, ну уже совсем уже... Ну как так можно? Давайте-ка вернемся к нашим традиционным ценностям. Потому что то, что происходит — это уже за гранью добра и зла»... Из разных общин получаю вот такие вот... добрые вести, на мой взгляд — что люди говорят: «Так, давайте-ка это, вот это вот всё, вот это вот, ну... Возьмите себе в руки»...

А. Митрофанова

− Смысл в том, что у женщины самостоятельное служение есть — мы в этом смысле ничего нового не откроем. Я не знаю, вот почему-то прям такой принципиальный момент, что «вот, почему женщина не может быть священником»... Прям как будто свет клином сошелся на этом вопросе. Не знаю, ну по тысяче разных причин — ну не только по социальным, по физиологическим, например...

А. Ананьев

− Последний, последний аргумент, наверное, в пользу того, что все-таки мужчина — он как бы в центре и главный, а женщина — это, ну, вот действительно, как-то вот... Ну не знаю...

О. Александр

− Вам сегодня еще ужин есть, будьте аккуратны...

А. Ананьев

− Это правда... Святая Троица — это Мужчины...

О. Александр

− Побойтесь Бога...

А. Ананьев

− Отец, Сын и Святой Дух...

О. Александр

− Я знаю одного представителя властей, который на этом строит очень оригинальное богословие, не буду показывать пальцем...

А. Митрофанова

— Да-да...

О. Александр

— Простая мысль, простая мысль: Богу не характерна ни социальная, ни половая дифференциация...

А. Ананьев

— А как же Отец?

О. Александр

— Он существует вне времени, пространства, материи, пола, социума и вообще всех тех величин, внутри которых существуем мы. Для Него как нет времени, так нет и пола, например. Когда Бог называется Отцом, и очень сознательно называется именно Отцом, ветхозаветное богословие максимально уходит от всех тех ролей и смыслов, которые соседние народы вносят в фигуру богини-матери. Все материнские, женские культы, как правило, оргаистичны, кроме всего прочего...

А. Ананьев

− Что такое оргаистичны?

О. Александр

− Потому что женщина рождает, и богиня-мать рождает, в самом простом, объективном смысле слова. То есть, мы видим, как библейское богословие Творения мира исключает всякую идею эманации, рождения одними богами других и еще какие-то подобные вещи. То есть, поэтому вот отеческая фигура — понятно, что она имеет опять же и ряд социальных измерений, но и параллельно уходит от темы, связанной с материнством. При том, что параллельно же в некоторых местах Ветхого Завета Бог подчеркивает и Свою функцию материнства к сотворенному миру тоже, Он сравнивает Себя с матерью. «Оставит ли мать грудное дитя свое», − говорит Он у пророков, да — «но если и оставит, Я не оставлю тебя». Второзаконие сравнивает Бога с орлицей, которая трепещет над гнездом. Христос говорит о попечении Бога о Иерусалиме как о наседке, которая печется о птенцах. Как бы на самом деле уровень вот этих образов — он различен. И он принципиально как бы и хочет показать, что в Боге нет никакой половой роли принципиально. Он — Автор пола как концепта...

А. Митрофанова

— (смеется) Ну, что скажешь?

А. Ананьев

— Ну что я здесь могу сказать...

А. Митрофанова

— Мне кажется, здесь вот, понимаете... Как это эмпирически можно проверить? Мужчина может уподобиться Христу?

А. Ананьев

— Должен...

А. Митрофанова

— Женщина может уподобиться Христу?

А. Ананьев.

— Не... Ну, может попробовать как бы, да... (смеются)

А. Митрофанова

— То есть, ты отказываешь женщине в пути святости?

А. Ананьев

— Я не отказываю женщине в пути святости...

А. Митрофанова

— Ну вот...

А. Ананьев

— Друзья, я должен, наверное, здесь вот уже, в этот момент...

А. Митрофанова

− Ну давай уже, да, давай, давай, колись...

А. Ананьев

− Ну что колись? Действительно, женщины гораздо совершеннее, умнее, мудрее и спокойнее. Гораздо лучше разбираются в финансовых вопросах, чем мужчины, по крайней мере, в нашей семье. Если у нас мужчина как-то пытается ответить на вопрос, как бы возлюбить ближнего своего, то у нас женщина отвечает за котировки акций, ипотеки, ипотечные ставки, документы, счетчики... В общем, у нас в семье так, поэтому у нас все-таки, да, женщина — она во главе стоит в семье, а мужчина — так, в качестве украшения, и гуляет с собакой иногда, с бородой, развивающейся на ветру... Вот, так что...

О. Александр

− Вы спасли свой ужин...

А. Митрофанова

− Нет, нет, наоборот, отец Александр...

А. Ананьев

− Всё, что, да, всё, что я сегодня говорил — это скорее, да, для остроты полемики, но не более того. В следующий раз уже, дорогой отец Александр, я спрошу у Вас, что такое эманация, и еще там Вы два слова сказали, не понял я, вот... Но, это всё потому, что отец Александр — крайне образованный вот богослов и настоятель храма Богоявления в Ярославле. Спасибо Вам большое за то, что приехали в гости. Плохо, что не ответили на вопрос, кто же виноват... Слушайте, а вот если... Давайте 20 секунд — кто виноват?

О. Александр

− Человек...

А. Ананьев

− Ну ладно...Мужчина так мужчина... С вами была Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев, не виноватый ни в чем... (смеются)

А. Ананьев

— Всего доброго!

А. Митрофанова

— До свидания!

Все выпуски программы Семейный час

Другие программы

Семейный час

«Школа христианской семьи». Протоиерей Федор Бородин

Протоиерей Федор Бородин в студии Радио ВЕРА

Гостем программы «Семейный час» был настоятель храма Космы и Дамиана на Маросейке в Москве протоиерей Федор Бородин.

Мы говорили об организованной при храме Космы и Дамиана школе христианской семьи «Создать и сохранить», почему такие школы сейчас особенно востребованы и на каких принципах важно основывать семейную жизнь. Отец Федор рассказал, как возникла идея создания такой школы, что это попытка осмыслить христианское понимание любви и брака, его целей, принципов строительства, понять, что ему угрожает и как этим угрозам противостоять, какие вопросы ставятся и какие ответы удается находить.

Все выпуски программы Семейный час

Читать полностью

Другие программы

Пайдейя

«Молодежь и медиа». Священник Николай Катан, Андрей Черкашин

Скачать

В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.

Гостями программы «Пайдейя» были клирик храма Введения во храм Пресвятой Богородицы в Вешняках священник Николай Катан и художественный руководитель Молодежного медиафорума Восточного викариатства города Москвы Андрей Черкашин.

Наши гости рассказали, как через вовлечение молодых людей в творчество, создание современных медиа-продуктов, удается говорить о нравственности и вере.

Молодежный медиафорум Восточного викариатства собрал молодежные объединения храмов Восточного и Северо-Восточного викариатств, а также Московской митрополии.

Медиафорум был организован молодежным объединением при храме Введения во храм Пресвятой Богородицы в Вешняках. Он стал площадкой для развития православной молодежной медиакультуры и поддержки приходских медиагрупп. Цель площадки — помочь молодым людям более профессионально использовать медиа для проповеди в современном обществе.

Программа форума включала лекции и мастер-классы по сценарному мастерству, режиссуре, операторскому искусству, монтажу, репортажу и блогерству. Особое внимание уделялось вопросу, как делать православный контент понятным и интересным для молодежи.

(По материалам Восточного викариатства)

Все выпуски программы Пайдейя

Читать полностью

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 21 декабря (вечер 20 декабря) 2025г.

Вечер 20.12.25

Неде́ля 28-я по Пятидеся́тнице, святы́х отцо́в.

Прп. Пата́пия.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ … / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ – же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом и́.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Пое́м Спа́са от Де́вы вопло́щшагося./ Нас бо ра́ди распя́тся,/ и в тре́тий день воскре́се,// да́руя нам ве́лию ми́лость.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Су́щим во а́де сшед Христо́с благовести́:/ дерза́йте, глаго́ля, ны́не победи́х,/ Аз есмь Воскресе́ние, Аз вы возведу́,// разруши́в сме́ртная врата́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Недосто́йно стоя́ще в пречи́стом дому́ Твое́м,/ вече́рнюю песнь возсыла́ем,/ из глубины́ взыва́юще, Христе́ Бо́же:/ просвети́вый мир тридне́вным воскресе́нием Твои́м,// изми́ лю́ди Твоя́ от руки́ враго́в Твои́х, Человеколю́бче.

Стихиры прп. Патапия, глас 1, подобен: «Всехва́льнии му́ченицы…»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ пло́ти стремле́ния воздержа́нием увяди́в разжже́ние,/ в пусты́ню всели́лся еси́,/ я́ко Или́я дре́вле,/ ум очища́я непреста́нными к Бо́гу моли́твами./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ лико́м по́стническим причи́слился еси́,/ безстра́стием украша́яся,/ и всели́лся еси́ во оби́телех преподо́бных,/ иде́же Свет незаходи́мый,/ иде́же есть дре́во жи́зни./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ свети́льник из Еги́пта возсия́л еси́,/ просвеща́я подсо́лнечную чуде́с светлостьми́,/ душетле́нных неду́г отгоня́я мрак,/ де́монов охужда́я тьму./ И ны́не моли́ Христа́/ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Догматик, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [1] , затем:

Богородичные стихиры Павла Аморрейского, глас 7, подобен: «Днесь бдит Иу́да…»:

Стихира: Ми́лостива, благопребы́тна мне, Де́во,/ и благопослу́шна яви́ся призыва́ющу Боже́ственную Твою́ благода́ть/ во всех вои́стинну случа́ющих ми ся:/ всю бо наде́жду души́ моея́ возложи́х к Тебе́,/ и во всех упова́ю на Боже́ственный про́мысл Твой,/ Ты и бу́дущия мя сла́вы,// и живота́ Боже́ственнаго сподо́би.

Стихира: У́глие во мне, Богоро́дице, страсте́й мои́х возгоре́шася,/ от гне́ва же и я́рости,/ от пия́нства и блуда́,/ от сребролю́бия и же́стости се́рдца,/ умерщвле́ния лю́таго,/ от уны́ния и смуще́ния,/ от тщесла́вия же и попра́ния со́вестнаго,// от ни́хже изба́ви ду́шу мою́, молю́ся, Влады́чице, и спаси́ мя.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Вси чи́стою со́вестию Богоро́дице припаде́м,/ вопию́ще непреста́нно от среды́ серде́чныя:/ Влады́чице Свята́я, спаси́ всех от гне́ва и озлобле́ния, бед и паде́жей:/ я́ко Тебе́ стяжа́хом сте́ну, и утвержде́ние,// Тобо́ю спаса́еми под кров Твой притека́юще.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Богородичен воскресный, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Без се́мене от Боже́ственнаго Ду́ха,/ во́лею же О́тчею зачала́ еси́ Сы́на Бо́жия,/ от Отца́ без ма́тере пре́жде век су́ща:/ нас же ра́ди, из Тебе́ без отца́ бы́вша,/ пло́тию родила́ еси́,/ и Младе́нца млеко́м пита́ла еси́./ Те́мже не преста́й моли́ти,// изба́витися от бед душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Трижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Хор: Благословлю́ Го́спода на вся́кое вре́мя,/ вы́ну хвала́ Его́ во усте́х мои́х./ О Го́споде похва́лится душа́ моя́,/ да услы́шат кро́тции, и возвеселя́тся./ Возвели́чите Го́спода со мно́ю,/ и вознесе́м И́мя Его́ вку́пе./ Взыска́х Го́спода, и услы́ша мя,/ и от всех скорбе́й мои́х изба́ви мя./ Приступи́те к Нему́, и просвети́теся,/ и ли́ца ва́ша не постыдя́тся./ Сей ни́щий воззва́, и Госпо́дь услы́ша и,/ и от всех скорбе́й его́ спасе́ и./ Ополчи́тся А́нгел Госпо́день о́крест боя́щихся Его́,/ и изба́вит их./ Вкуси́те и ви́дите, я́ко благ Госпо́дь:/ блаже́н муж, и́же упова́ет Нань./ Бо́йтеся Го́спода, вси святи́и Его́,/ я́ко несть лише́ния боя́щимся Его́./ Бога́тии обнища́ша и взалка́ша:/ взыска́ющии же Го́спода// не лиша́тся вся́каго бла́га.

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия