«Многодетность: осознанный выбор или доверие Богу?» Священник Константин Кокора, Мария Кокора

У нас в гостях были клирик храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Константин Кокора и его супруга Мария — религиовед, катехизатор.

Мы говорили о многодетности: с какими трудностями и радостями сталкиваются многодетные семьи, является ли это осознанным выбором, или же много детей — это скорее плод любви и выражение доверия Богу, а также можно ли назвать многодетность «крестом», и может ли он быть не по силам.

---

Все выпуски программы Семейный час

• «Голос совести». Прот. Андрей Рахновский
• «Верующий и неверующий в семье — как избежать конфликтов?». Священник Алексей Лымарев
• «Супруги и их родители: секреты счастливых взаимоотношений». Прот. Илия Кочуров

---

А.Ананьев:

— Добрый светлый вечер вам, дорогие друзья!

В очередной раз, за семейным столом вас приветствуют ведущие программы «Семейный час» Алла Митрофанова...

А.Митрофанова:

— ... Александр Ананьев...

А.Ананьев:

— ... в своём пасхальном красном платье — ах, жаль, что вы его не видите! Да...

И сегодня мы поговорим на тему, которая, на первый взгляд, вроде, как, не про каждого, вроде, как, не про всех. И, вроде, как, даже не все об этом задумываются. Но, на самом деле, мы сейчас, с вашего позволения, насколько нам хватит красноречия и мудрости, копнём в саму суть семейной жизни, в цель семейной жизни, в принцип семейной жизни — в ответ на вопрос: а... зачем? Чтобы — что? Какова цель того, что двое встретились, стали двое в плоть едину, и... чтобы — что?

Очень частый ответ на этот вопрос... я только не знаю, правильный он или нет... мы это спросим у наших собеседников... «чтобы были дети». И, чем больше детей, тем больше смысла в семейной жизни. Многодетность — что это? Подвиг? Цель? Добровольное решение? Доверие и послушание Богу? Путь к спасению? Может ли этот «крест» оказаться не по силам?

Сегодня мы рассмотрим примеры православных многодетных приходов. Почему такой пример оказывается заразительным? И как, при всех сложностях, уметь радоваться?

Прежде, чем я представлю наших друзей, наших сегодняшних собеседников, я хочу рассказать свою историю. Можно, Алла Сергеевна?

А.Митрофанова:

— Конечно, можно.

А.Ананьев:

— Не так давно, мы, в наш новый дом, пригласили замечательного священника — нашего большого друга. Мы с ним очень много общаемся в жизни — нам повезло приглашать его на программы, на съёмки. А тут — мы пригласили его вместе со всей его семьёй в наш дом. И, вот, приехал он, его красавица-супруга и пятеро его восхитительных детей. Пя-те-ро! В наш дом.

Мне-то всего и надо было — сходить с ними погулять — просто погулять, вот, такой круг сделать, минут 45 — так, чтобы никто не упал, не испачкался, никто не потерялся... причём, запомнить имена всех я так и не смог, к своему стыду. Хотя, казалось бы, что проще — всего пять человек. Надо просто как-то вычленить... запомнить, чем кто от кого отличается... кто мальчик, кто девочка, как кого зовут... я не смог запомнить.

Потом надо было всех рассадить, покормить, выяснить, кому что нравится... потом убрать из тарелок тех, кому что не нравится, в тарелки тем, кому это нравится. Потом — разнять драку за десерт. Потом — усадить их поиграть в то, что понравится всем худо-бедно. Потом — убраться, уложить всех спать. И — обеспечить завтрак. Всё!

Я так замучился! Я так замучился! Вы себе даже не представляете!! Я был из-мож-дён! Счастлив, безусловно, да... но — измождён. И я помню, вот, это своё состояние, когда мы с Алечкой домыли посуду. Дети — ещё не заснули, но уже притихли... а, или мы их нейтрализовали какими-то мультфильмами продолжительными... вот...

А.Митрофанова:

— ... или настольными играми...

А.Ананьев:

— ... но я очень быстро сдался. Я просто понял, что мультфильмы — да, это способ нейтрализовать детей — причём, он... такой... ниже плинтуса, потому, что приличные родители так не делают. Приличные родители обнимают всех, и читают им вслух «Гарри Поттера». Но — я включил мультфильмы, пошёл по пути наименьшего сопротивления.

Сел, и спросил: «Батюшка, скажите, как вы, вообще, с ними живёте?» — на что он, так, посмотрел на меня, с доброй отеческой улыбкой, и говорит: «Александр, ну, в нашей-то жизни, в отличие от вашей, они появились не сразу все в дверь, а они ж появлялись постепенно, по очереди! Так, что, мы, как-то... привыкали. А у вас такой возможности не было».

Вот, такая, вот, история. Я испытал на себе, что значит многодетная семья. Хотя, пятеро детей — это не предел...

А.Митрофанова:

— Конечно...

А.Ананьев:

— Мы знаем семьи священников, у которых и по десять детей... да и не священников — у нас соседи... прекрасная семья музыкантов, у которых семеро детей. И тоже все живут в ладу и в радости, хотя и бывает непросто. Но, вот, всё, что непросто — оно остаётся, как бы, за скобками, а перед нами предстаёт... такая... как в социальных сетях, глянцевая фотография, где все — с шариками, все — чистые, все — счастливые, с приличным образованием, и друг друга бьют, но не сильно.

О многодетности сегодня мы хотим поговорить с очень молодой семьёй священника — молодой, но, насколько я знаю... понял, почувствовал из опыта общения со священником — очень опытной.

Сегодня я представляю вам в наших гостях клирика Крестовоздвиженского храма в Митине — замечательного молодого священника Константина Кокору...

Добрый вечер!

О.Константин:

— Добрый вечер, Александр! Добрый вечер, Алла!

А.Ананьев:

— И, с огромной радостью, представляю вам гостью, благодаря которой наш сегодняшний «Семейный час» по-настоящему семейный — супруга отца Константина матушка Мария, которая, ко всему прочему, ещё и мама двух прекрасных детей, и... так, на секундочку... в свободное от детей и мужа время, директор Воскресной школы. И ещё — помогаете мужу по храму, если я правильно понимаю?

М.Кокора:

— Здравствуйте!

А.Ананьев:

— Добрый вечер, Мария! Очень рад Вас видеть!

Я, отец Константин, в самом начале, сказал довольно опрометчивую штуку. Я сказал, что дети есть цель, смысл и... ну... концептуальный... ну... без этого нет семьи, да? Цель и смысл семейной жизни. Так это, или нет?

О.Константин:

— Нет, ну, целью назвать детей, всё-таки, невозможно. Потому, что тогда все семьи без детей не будут считаться семьями. Всё-таки, мы рассуждаем, как люди, имеющие уважение, и чтущие саму семью — даже без детей. Потому, что таких семей много — по тем или иным причинам, они не могут иметь детей, и такие семьи считаются полноценными, и целью, как раз, семьи-то является любовь. А дети — это... ну... такое... естественное выражение этой любви, плоды, я бы сказал, любви. Поэтому, по-разному можно на это смотреть.

Вчера только позвонили наши прихожане, которые не могут иметь детей — молодая пара — и с радостью мне сказали, что они взяли двоих детей из Детского дома, и предложили мне стать крёстным... покрестить их, и... для меня, вот, это была такая радость! Потому, что, до этого...

А.Ананьев:

— Получается, и для них тоже...

О.Константин:

— Да, для них это и подвиг был! Поэтому, Вы правильно сказали, что это и крест... значит... и подвиг, одновременно, и смысл, но не цель. Потому, что целью, всё-таки, является вот это стяжание любви. Ну, а там уже — как Бог даст.

А.Ананьев:

— У меня, как у неофита, есть некий протест внутри — потому, что, ну, Господь же ж не просто так создал мужчину и женщину. Мужчину и женщину Он создал с той целью, чтобы у них появлялись дети. И сказано им: «Плодитесь и размножайтесь». И, вот, во всём этом я вижу то, что...

Есть у человека... Ну, допустим... есть у стиральной машины задача: стирать. Теоретически, она может не стирать, и от этого она не перестанет быть стиральной машиной. Но смысл существования стиральной машины тогда пропадает, понимаете? Вот, в этом смысле, смысл семьи тогда пропадает? Более того, смысл мужчины и женщины тогда пропадает...

Я знаю, что это — провокация. Я знаю, что я сейчас несколько сгущаю краски, но, признаюсь, делаю это нарочно.

О.Константин:

— Ну, так, мне кажется, большинство церковных людей понимает семью — что без детей она, как бы, неполноценна, и это, отчасти, действительно, так. И Вы правы, что, вот, эта заповедь «Плодитесь и размножайтесь» — она никуда не ушла, это есть... ну, так скажем... некая константа семейной жизни. Но, при этом, не всегда так бывает.

То есть, мы говорим, что — да, действительно, есть такая задача, так скажем. Не цель, но — задача. Но не всегда бывает так, как бы нам хотелось, и многие семьи, повторюсь, они даже счастливы, насколько они могут быть, без детей — не потому, что они эгоисты, и не потому, что они... вот... отказались... «чайлд-фри», и так далее, а именно потому, что не было никаких возможностей, и... может быть, сил, ресурса... и так далее.

Здесь же очень важна, понимаете, преемственность ещё между семьями. Я знаю многих девушек, которые, по своим качествам... ну... в каком-то смысле, не могут быть матерями — вот, потому, что у них в семье не было этого фундамента. Ну, например... не знаю... из Детских домов... или в семье была очень... такая... плохая атмосфера, и они не знают, как передать, вот... нету ресурсности какой-то. И, поэтому, конечно, если они ограничиваются одним ребёнком, я не могу ничего сказать против — потому, что это их пределы. Всё, что они могут дать, они дают.

Причём, когда Вы сказали про «Плодитесь и размножайтесь»... это, действительно, есть заповедь, но, при этом, есть и какие-то другие важные вещи. Что нужно в этих детей вкладываться, давать им внимание, время, любовь — то есть, их нужно обеспечивать всем тем, чтоб они потом, когда вырастут, не сказали: «Я больше не хочу вообще сам иметь детей!» — я знаю такие случаи в многодетных семьях.

Поэтому, конечно, это должно быть, но именно в тех рамках, в которых сам человек может действовать, исходя из любви, исходя из своей свободной воли, и, я бы сказал, из радости... семья должна приносить же радость — не только крест!

А.Ананьев:

— Матушка, у меня к Вам вопрос. А может ли в жизни праведного христианина, праведной христианки, быть такой момент, чтобы она, в ответ своему мужу... или он, в ответ своей супруге, сказал: «Дорогая... да, конечно, мы хотим детей, но сейчас не время! Вот, не время сейчас...»

М.Кокора:

— Мне кажется, да.

А.Ананьев:

— Ах... Вы разбиваете мне сердце, матушка! Разве человек может решать такие вопросы... это ж Господь только решает.

М.Кокора:

— Бог, конечно, решает, да, но... это не значит, что человек должен быть безответственным в этом вопросе.

Одно дело, когда, допустим, уже есть ребёнок — один или несколько. А другое дело, когда совсем пока нет детей.

В первом случае, я никогда бы не осудила людей, которые говорят: «Нам пока хватит» или «Мы пока подождём, сделаем паузу». Потому, что каждый ребёнок — это огромные силовые затраты, это затраты по здоровью, и — да, когда у людей появляется ребёнок... скажем так... внезапно, нежданно-негаданно — да, все потом счастливы и довольны, но только родители знают, какими усилиями этот ребёнок им дался. Вот...

Поэтому, на мой взгляд, личный, тут должно быть... по любви. По любви и к себе, да? ( «любите ближнего, как самого себя» ), и к мужу, и к детям.

А.Ананьев:

— Мы разговаривали с одним замечательным священником — он абсолютно, вот, созвучную вещь сказал тому, что Вы сказали. Весь вопрос в ответственности и в возможности.

Вот, живёт мальчик... живёт мальчик, и он вдруг понимает, что он достаточно обрёл и ответственности, и возможности, чтобы перестать жить с мамой и папой, и уже начать снимать однушку... там... где-нибудь в Митино, на окраине... да... и есть не «консервушки», как он говорит, а заваривать себе настоящие макароны китайские.

Потом он ещё немножко подрос в ответственности, и ещё немножко обрёл возможностей. Он думает: «Ага... теперь я могу позволить себе...

А.Митрофанова:

— Ухаживать за девушкой.

А.Ананьев:

— ... да... завести себе подругу, девушку — чтобы водить её в кино, дарить ей цветочек... уже не просто заваривать себе макарошки китайские, а крошить туда плавленый сырок «Дружба», со всей любовью, и крошить туда петрушечку.

А потом он понимает, что он ещё вырос в ответственности, и тогда он принимает решение взять её замуж, и уже купить в ипотеку однушку какую-нибудь в Бирюлёво. И, вот, он покупает однушку... всё... а потом ещё ребёнок... и это — нормальный процесс.

В то время, как... если мальчик, там, живёт с мамой и папой, и ничего не научился, ничего не имеет, ни за что не отвечает... а потом: «Хочу жену и пятеро детей!» — и сам остаётся шестым ребёнком у своей несчастной молодой жены.

Так, что, в этом смысле, я с Вами... в каком-то смысле... согласен.

Отец Константин, Вы иронично так смотрите...

О.Константин:

— Нет, я тоже соглашусь. Я всё думаю о примерах из жизни, о части которых я уже упомянул — когда много детей, но потом, разговаривая с этими детьми — с уже взрослыми детьми — когда я спрашивал: «Ты, вот, сама — как относишься к тому, что у тебя много братьев и сестёр? И как ты сама планируешь строить семью?» — эта дочь священника сказала: «Я никогда не хотела бы детей».

А.Ананьев:

— Серьёзно?

О.Константин:

— Да. Вот. И я говорю: «Почему?» Она говорит: «Потому, что наш отец с нами вообще не занимался — у него всегда были службы, всегда была занятость... Когда он оставался, он говорил: «Я, вот, сколько-то посижу...» — а потом спешно звонил жене, и говорил: «Всё, замени меня... я уже не могу!» И, она говорит, смысл рождения, наверное, в том, чтобы быть семьёй, а не в том, чтобы просто пополнять...

А.Ананьев:

— Поделиться той любовью, которую ты накопил с детства...

О.Константин:

— ... да, которая у тебя есть. Поэтому, Маша права именно в том смысле, что ребёнок: а) должен быть желанный, и б) ты должен понимать, что это не просто рождение, что это, вот, ты... как бы сказать... приятное с полезным совмещаешь... то есть, ты должен быть в адекватном состоянии, чтобы дальше эта жизнь стала нормальной и полноценной, обустроенной и любовной, вот, жизнью, именно в семье. Чтоб ребёнок был счастлив, вот, именно, в этом во всём.

Потому, что часто, мне кажется, мы... вот... количественные какие-то нормативы мы ставим выше, чем качество жизни вот этой. И из-за этого рождаются такие... я бы сказал, ужасающие примеры того, что... как Вы сказали — внешняя картинка хорошая, а когда начинаешь общаться с человеком, когда начинаешь заглядывать, так сказать, за фасад, то становится, просто, не по себе.

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

— «Семейный час» на радио «Вера».

Замечательные гости сегодня в студии светлого радио на Андреевской набережной — клирик Крестовоздвиженского храма в Митине священник Константин Кокора и его замечательная супруга матушка Мария — директор Воскресной школы, мама двоих детей.

Ведущие — Алла Митрофанова и Александр Ананьев.

А.Митрофанова:

— Мария, Вы — из многодетной семьи. Вас было четверо детей, насколько я понимаю. А поделитесь, пожалуйста, своим опытом — что принципиально важно для умножения тепла, любви в семье, когда, действительно, детей много? Вот, Ваши родители, они же как-то... они о каждом заботятся, они каждому внимание уделяют, и прочая... Вот, что для этого нужно? Откуда эти силы берутся? Как это, вообще, всё работает?

А.Ананьев:

— Кстати, да. Логичнее всего предположить, что любви... чем больше детей, тем меньше им достаётся любви. Вот, допустим, у меня любви — три с половиной килограмма. Из них, полкилограмма достаётся жене, три килограмма — собаке... ну, больше-то неоткуда взять, как бы... всё! А если — четверо детей?

М.Кокора:

— Ой... Вы знаете, жизнь моей семьи ( родительской ) была наполнена огромным множеством трудностей, поэтому, родители мои — герои, безусловно.

Откуда брать любовь? Ну, появляется ребёнок — и появляется любовь. Появляются силы.

Был у родителей перерыв: я родилась, и, спустя семь лет только, родились остальные братья мои. И было время подзапастись любовью — потому, что потом выстрелили сразу три брата...

А.Ананьев:

— Не, не, не... это очень разумно... они, просто, дождались, пока Вы немножко подрастёте, чтобы... помогать...

М.Кокора:

— А я была нянька, совершенно верно. Я, до сих пор, отношусь к своим младшим братьям, как мама. То есть, когда у меня появились свои дети, я даже, как-то, маме говорю: «А, нормально, что я их люблю, как своих детей, фактически?» Она говорит: «Ну, любовь — она и в Африке любовь! Нормально».

Вот... Любили мы их все... все бабушки, и все, кто мог, старались.

А.Митрофанова:

— А, кстати, говорят, очень часто потом для девочки, которая, вот, так исполняет роль няни... такая травма, что её лишили детства, что она... вот, это всё... у Вас, я так понимаю, ничего подобного не было?

М.Кокора:

— Вы знаете, мне кажется, бывают разные девочки. Кто-то к этому не готов, а кто-то — готов. В моём случае, почва была очень благоприятная — я, с детства, такая... мамашка. Мне только дай — кого понянчить! До сих пор, я обожаю детей — любых, своих, чужих, неважно... вот... и, поэтому, у меня не было никакой травмы, абсолютно! Я не ревновала...

А.Ананьев:

— Ну, а у тебя, Алечка? У тебя же такой же самый опыт... Мишка, твой брат замечательный...

А.Митрофанова:

— У меня он — один.

А.Ананьев:

— Ну... всё равно, он родился, когда ты уже была в достаточно сознательном возрасте...

А.Митрофанова:

— Ну, конечно...

А.Ананьев:

— ... и ты тоже его нянчила, и ты тоже с ним гуляла, забирала из садика, все дела... да?

А.Митрофанова:

— А... из садика не успела позабирать — потому, что я, всё-таки, уже уехала в институт учиться в другой город... а так-то... да... нет, всё было очень хорошо! Да... как-то... нормально. Я даже всё говорила, что — вот, у меня курсы молодой мамы.

Да... с гордостью говорила, что я прошла курсы... потому, что тогда памперсов ещё не было, там... всё... но, вот, я прошла курсы молодой мамы, знаю, как быть без горячей воды, без электричества, без газа даже — когда они из роддома приехали, газа не было ещё в тот день...

А.Ананьев:

— Эх... вся наша жизнь такая... делится на эпоху, когда памперсов ещё не было... потом — на эпоху, когда памперсы ещё были...

А.Митрофанова:

— Ой... Господи, помилуй! Это... в общем... ладно! Смысл в том, что, действительно, это было здорово, и я этим очень гордилась, думала, что мне пригодится, но, вот, до сих пор, к сожалению, пока... не пригодилось. Потому, что мы, как раз, из тех семей, у кого детей пока нет.

М.Кокора:

— Всё впереди.

А.Митрофанова:

— Мы надеемся, конечно, на это.

М.Кокора:

— Мы тоже.

А.Митрофанова:

— Я, просто, знаю, например, одну семью, где... Вот, глубоко верующие люди, супруги. Они были женаты, по-моему... сколько... 14 или 15 лет. Вот, практически, в юношестве они поженились, и они очень, очень, очень друг друга любили. И очень хотели детей.

И, вот — нет и нет, нет и нет. Господь просто, вот, не давал. Потом у них родился сын. Через год у них родилась дочка. Естественно, они в них вложили все свои силы, все свои ресурсы! Их сын сейчас — выдающийся общественный деятель, который, просто, сворачивает невероятные горы, а дочь — гениальный врач. Гениальный.

Я, когда смотрю на этот расклад, я думаю: вот, люди ждали 14 или 15 лет... и как это было тяжело! И они, причём, не то, чтобы они унывали — как, вот, рассказывают об этом периоде... нет, они... они просто друг друга любили и просто друг друга поддерживали. Вот. Вот, так тоже бывает.

А.Ананьев:

— Вопрос, что называется, в лоб, и простите мне бестактность мою, дорогой отец Константин и матушка Мария!

А хотели бы вы много детей? Хотели бы вы многодетную семью? Если «да», то почему? Если «нет», то почему?

О.Константин:

— Начинай, Маш...

М.Кокора:

— Да, хотели бы. Почему? Потому, что в истории нашей семьи, в нашем опыте, дети — это плоды любви. И, поскольку, слава Богу, любви у нас более, чем достаточно семье, дети были бы — последующие, на которых мы надеемся, естественно, выражением нашей любви.

А.Ананьев:

— Я не совсем это понимаю. Вот, приходишь в уютный какой-то, хороший дом, а там — двое детей. И ты, так: «Э-э... да любви в этом доме что-то маловато... маловато... не любят здесь друг друга...» А приходишь домой, где... там... 11 детей: «А, вот, здесь — хорошо!» — а там бардак такой... все носятся...

Разве ж это мерило любви?

М.Кокора:

— Нет, именно... любви между супругами, как мы чувствуем её между собой... и как-то...

То есть, понимаете... допустим, второй ребёнок ещё маленький, да? Ну, кажется, что рано пока третьего, надо этого ещё поднять. А проходит какое-то время, и ты понимаешь, что... вот... это было бы сейчас органично... это, как будто, вызрело. Вот, говорят «плод» — у меня есть такое ощущение, что, вот, как будто, вот, он вызревает, вызревает, и кажется, что уже пора... а, вот, дальше — как Бог даст. Вот, сейчас нам... как это... зал ожидания.

А.Митрофанова:

— Отец Константин, а Вы что скажете?

О.Константин:

— Я полностью согласен. Потому, что, для меня, опыт многодетности — он вообще неизвестен, потому, что я один в семье. И, поэтому, для меня, всё, что происходит в нашей семье... вот, я имею в виду, с детьми связанное — это только «плодить и умножать», и так далее. Вот, только в этом ракурсе, думаю.

А.Ананьев:

— Подождите... я, вот, пытаюсь сообразить... зачем? Ну, вот, зачем? То есть, я сейчас пытаюсь понять мотивы.

Одно дело... вот, одно дело... и мне был бы понятен этот ответ... когда человек отпускает ситуацию, и говорит: «На всё воля Божия! Как Господь решит, так и будет. Даст Господь десять детей — слава Богу! Даст Господь двух детей — слава Богу! Вот, как будет — так будет!»

А другое дело, когда человек сам начинает регламентировать процесс, и тут, соответственно... ну... включается, знаете, какое-то рацио, какой-то очень трезвый подход к этому, да?

Вот, например, мы с Алечкой, да? Примерно так бы решали, сколько автомобилей должно быть в семье. Да? «Нам нужно два автомобиля, Алла Сергеевна?» — «Да, вполне. Один — сюда, другой — сюда». — «А — три?» — «Нет, три — уже лишнее».

Ну, нельзя ж так — к детям, да? То есть, ты же не можешь это вот так вот решать! Вот, я и пытаюсь понять мотивы.

Ой, класс... у нас так расписаны роли... два неофита в вопросах многодетности, и два, вот, опытных человека...

О.Константин:

— ... на грани многодетности.

Ну, вот, здесь я не вижу той самой рациональности, о которой Вы говорите. Либо, она в чём-то другом заключается.

Но смысл... вот... самих детей — именно в том, что так становится наше счастье... наша любовь... наши отношения — большими. Они расширяются, углубляются... То есть, тут, как на праздник, знаете — вы приглашаете всё больше и больше людей! То есть, ты понимаешь, что, со временем, хочется, чтобы нас становилось больше — потому, что... ну... это какое-то естественный, совершенно, процесс. И, в этом смысле, он — не рациональный! И... свою волю ты не отключаешь — именно потому, что... ну, мы все всегда приходим к Богу, и, конечно, говорим: «Да будет воля Твоя!» — но, при этом, мы тоже имеем какие-то желания, и Господь учитывает их, и Он хочет, чтобы мы к Нему обращались, как к Отцу. Он понимает, что мы не можем, просто, отключать где-то свой разум, и... как бы... мы такие существа творческие. Поэтому, и говорим то, что нам тоже хочется, но говорим «Да будет воля Твоя», в конце концов.

То есть, мы рады и двум детям, и это замечательно! И были бы рады и одному ребёнку, если б он был. Но когда их становится больше — это, знаете... как «аппетит приходит во время еды»... хочется всё больше и больше их!

М.Кокора:

— Да... я хотела добавить, что... смотришь, например, фотографии, видео... вот, рождается один ребёнок — радуются два человека, папа и мама. Рождается второй — радуются уже трое...

А.Митрофанова:

— А третий — точно, радуется? Он не думает в этот момент: «Ага... теперь папа и мама будут любить его, а не меня»?

М.Кокора:

— Ребёнок? Не... ну, может быть, иногда он так и думает... но... с возрастом, как-то, это... решается вопрос.

А.Ананьев:

— Я читал, что, даже когда рождается один ребёнок, вот этот, старший, 45-летний...

М.Кокора:

— Вот, этот — папа?

А.Ананьев:

— ... начинает расстраиваться, что мама теперь его будет любить меньше!

О.Константин:

— Да, кстати... это очень важно, что всё это индивидуально, в конце концов! То есть, иногда, правда... первый ребёнок — уже... это... проблема...

М.Кокора:

— Ну... да... так это же, как раз таки — кому-то же придётся вырасти в любви — тоже полезно! Вот. И, получается... и — так же: двое детей — нас уже будет третьему ребёнку радовать четверо... и, вот, это вот — растёт, растёт радость и любовь!

А.Ананьев:

— Мы продолжим разговор после короткой паузы — у нас полезная информация на радио «Вера».

А я тут, в контексте вот этого нашего разговора, вспомнил одну из моих самых любимых шуток: если в семье воспитывается один муж, он обязательно вырастет эгоистом! В семье обязательно нужны дети. Вот, для этого.

Судя по смеху матушки, шутка показалась ей чем-то близкой и понятной.

Мы вернёмся через минуту — не переключайтесь!

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

— «Семейный час» на радио «Вера».

Алла Митрофанова, Александр Ананьев и наши дорогие гости — клирик Крестовоздвиженского храма в Митине священник Константин Кокора и его замечательная супруга матушка Мария.

Сегодня мы говорим о многодетности — что это? Подвиг, добровольное решение, доверие Богу, путь к спасению, поиск любви... вот... как мы сейчас это выяснили... путь быть счастливым...? А, может быть, просто что-то такое неуловимое, что от нас не зависит, то, чему надо просто довериться, и потом нести этот крест, даже если он не по силам? А может ли этот крест оказаться не по силам? Может быть, есть и такие примеры... да, Алечка?

А.Митрофанова:

— Слушайте, а, вот, что делать, действительно, когда... вот, это модное слово «ресурс»... когда он иссяк? Ведь, это — частая история!

Вот, здесь, за этим столом, сидели наши коллеги — обе многодетные мамы — и рассказывали... ну... это, действительно... это всегда огромная радость, и, как они подчёркивают: «Ни в коем случае, я не ропщу, ничего... но бывают такие состояния, когда детям я нужна включённая, а я — выключенная. И когда каждому из них нужно внимание, а это значит, нужно что-то из себя достать — а уже нечего доставать...» — и, вот, эта вот обесточенность, что ли, такая... вот, с этим что делать? Как быть?

А.Ананьев:

— Только, у меня ощущение, что до того, как в нашей жизни появилась психология, а в психологии появилось слово «ресурс», ресурс никогда не иссякал!

А.Митрофанова:

— Нет, Сашенька...

М.Кокора:

— Ну, почему же... просто, может, по-другому называли?

А.Митрофанова:

— Называлось... да... либо, может быть, ты знаешь, этого не маркировали люди внутри себя, а просто жили и жили... но, в итоге, вот, как раз... это же то, о чём отец Константин сказал: когда вырастают взрослыми дети, и не хотят сами иметь детей...

А.Ананьев:

— Не знаю... я столько встретил бабушек на своём пути жизненном — вот, таких, вот, бабушек-бабушек... прям, таких, стареньких-стареньких — мудрых, светлых, глаза сияют! Они... там... родили 28 детей, из них 14 умерло в младенчестве, всех остальных подняли, воспитали, прошли две войны... и... у них ресурс никогда не иссякал.

А.Митрофанова:

— А ты не сравнивай... это немножко некорректно...

М.Кокора:

— Они могут уже забыть... к старости, забывается... остаётся только светлое, мне кажется — это первое. А второе — раньше жили, всё-таки, большими семьями. Были тёти... там... бабушки... прабабушки... а сейчас мы живём в квартире — одна мама и толпа детей. И их не выгонишь во двор погулять! Или надо тащиться с ними. И так далее, и так далее...

Всё-таки, очень разный быт, другое совсем время. Раньше не надо было всех отводить в садики, в кружки, в школы...

А.Ананьев:

— Вообще, удобно было, да? Выгнал во двор...

М.Кокора:

— ... сами шли пять километров дети...

А.Ананьев:

— ... сказал: «Сходите, поешьте там, что найдёте...»

М.Кокора:

— ... да...

А.Ананьев:

— Очень удобно...

А.Митрофанова:

— И, действительно, так и было. И дети сами гоняли, у них был свой мир, своя вот эта вот жизнь... просто... сейчас, действительно, это уже, практически, невозможно...

О.Константин:

— Вы знаете, мне кажется, ещё сам вопрос даже так не ставился. Я, вот, вспомнил, как отец Алексий Уминский рассказывал об опыте браков — вторых, третьих браков — в жизни людей, которые становились более успешными, плодотворными и хорошими, нежели первые браки. И это звучит, конечно... ну... как-то дико... потому, что священник должен говорить: «Нет! Один раз, и на всю жизнь...» — и так далее. Но он говорил именно о том, что... вот... до революции не было разводов — и мы все говорим: «Вот, до революции была Святая Русь...» — а он говорит: «А не разводились именно потому, что нельзя было этого делать». То есть, никто никого не спрашивал. Было так установлено, жили наши деды так — и ты помалкивай. Никто твоё мнение даже знать не хочет. Нужно так? Нужно. Нужно рожать? Нужно.

Поэтому, здесь, мне кажется, общество само очень поменялось. Человек сам очень поменялся. Мы с вами говорим, что даже те слова, которые мы используем, они раньше не использовались. При этом, много очень внимания личности уделяется. При этом, мне кажется, становится... ну... не хуже — в том смысле, что сам человек осознаёт, и берёт на себя ответственности — вот, в своей жизни — гораздо больше, чем раньше.

А.Ананьев:

— Возвращаясь к вопросу Алечки: а что делать, если ты не в ресурсе?

А.Митрофанова:

— Обесточен... ну, вот... так бывает. Причём, наверное, и у мамы, и у папы так бывает. Обесточен. Детям нужно, чтобы им отдавали, а неоткуда взять.

А.Ананьев:
— По-моему, так не бывает. Судя по...

М.Кокора:

— Просить помощи, мне кажется...

О.Константин:

— Мне кажется, вообще, надо всё делать. Вот, я вспоминаю свои какие-то периоды, когда... ну... совсем было туго.

Во-первых, в семье, мне кажется, должны быть такие отношения, когда супруг знает, что, если он не сможет, сможет другой. То есть, когда есть некая взаимопомощь.

Во-вторых, мне кажется, каждый раз нужно обращаться к Богу. То есть, очень важно, что мы, когда венчаемся, мы просим Бога стать, буквально, членом нашей семьи. То есть, семью взять под Своё крыло. Чтобы Он был с нами во всех наших бедах и скорбях, и трудностях. Поэтому, каждый раз, вот, эта ресурсность пополняется и в Таинствах, в том числе.

И, конечно, Маша права в том плане, что нужно не стесняться просить помощи у других людей — у родственников, и так далее, приглашать их, и прямо откровенно заявлять, что сейчас, вот... ничего не могу с собой просто сделать.

Многие оказываются в одиночестве в таком случае. И мамы говорят о том, что, не находя поддержки у мужей, которые постоянно работают... сейчас есть такой тип мужей, которые только зарабатывают. И кажется со стороны, что это хорошо, но, на самом деле, семья от этого страдает — потому, что отца, как бы, его и нету. Есть спонсор. Но нету отца, который мог бы взять на себя даже какие-то материнские функции. От этого, кстати, рождается такая большая проблема, что мужья думают, что сидеть дома с детьми — это очень просто... и даже и не нужно напрягаться... и что жена так мучается... и откуда у неё депрессия?... и чего она, каждый раз говорит, что ей нужно выйти в свет... и так далее... что она не чувствует себя женщиной? Казалось бы — сиди дома, и никуда тебе даже и ходить не надо... даже денег не надо зарабатывать.

Поэтому, здесь, вот, такая, мне кажется, комплексная проблема, которую нужно решать любыми средствами.

А.Митрофанова:

— Да. Вы знаете... мне кажется, это, наоборот, хорошая сейчас история. Заговорили о каком-то самоосознании, о... мироощущение просто меняется, Сашенька... Ведь, в то время, про которое ты говоришь, зачастую, даже понятие воспитания — его не было.

Там, детская психология — да, оно появилось... там... на рубеже XIX-XX веков. Но то, как влияет, например, поведение родителей на те модели поведения, которые, в итоге, в голове, в сознании, в психике ребёнка формируются, об этом задумались сравнительно недавно.

А.Ананьев:

— Ты знаешь, меня это пугает и расстраивает!

А.Митрофанова:

— А почему?

А.Ананьев:

— Потому, что то, что раньше было просто, и к этому просто относились... ну, потому, что слов таких не было... сейчас начинается: «абьюз»... какой-нибудь «буллинг»... какой-нибудь, там... Я понимаю, что есть и конкретные примеры, и очень страшные... но... но...

А.Митрофанова:

— Это побочные эффекты, да, в тех случаях, когда это высосано из пальца... это не всегда так...

А.Ананьев:

— Вместо того, чтобы как-то встряхнуться, собраться, помолиться и сказать: «Да, ладно... сейчас всё сделаю!» — люди начинают разваливаться на диване и говорить: «О, я не в ресурсе нынче что-то... мне надо в Гималаи!» — и всяко такое... то есть, «Я»... да?... понимаю, что это моё, исключительно личное, сугубо мужское, неправильное, скорее всего, мнение, но я считаю это всё пустым каким-то, сиюминутным, сегодняшним, трендовым... которое обязательно закончится... и, самое главное, это то, что... о, я сейчас скажу вещь, за которую меня Алла Сергеевна дома тапкой будет бить... это — не часть русской культуры. Это — привнесённая извне, какая-то иная культура, которая чужда нам, простым русским ребятам... а?

А.Митрофанова:

— Тапкой не буду... а роман «Обломов» дам перечитать.

М.Кокора:

— Надо Вас с этими пятью детьми, вышеупомянутыми, на месяц в квартире закрыть...

О.Константин:

— Да, мне тоже так кажется...

М.Кокора:

— ... и Вы запоёте по-другому...

А.Ананьев:

— Неизвестно! Я блестящий организатор!

М.Кокора:

— Я посмотрела бы на это!

О.Константин:

— Может, даже не запоёте!

А.Митрофанова:

— Это точно...

М.Кокора:

— А потом мы будем думать, как Вам обновить ресурс...

А.Ананьев:

— Через месяц вы обнаружите пятерых несчастных детей, которые шьют сапоги!...

О.Константин:

— Нет... я хотел сказать, что, мне кажется, ещё всё очень индивидуально, и есть разные случаи... Мы исходим из личного опыта, нам кажется, что многие вещи — они надуманные. В каких-то случаях — да. В каких-то — вообще не надуманные.

А.Митрофанова:

— Поэтому, всё-таки, многодетные родители для меня — это всегда герои.

О.Константин:

— Да, абсолютно точно.

А.Митрофанова:

— А, помимо этого... причём, среди них реально много людей, которым это, действительно... они говорят: «Да, это трудно!» — то есть, не надо рисовать себе картинку розовую, где все, такие, из торта выпрыгивают, и все счастливы... вообще не про это!

О.Константин:

— Одновременно!

А.Митрофанова:

— Да, одновременно, в костюмах зайчиков!

Это, действительно, самый, может быть, большой труд, который только в жизни возможен. Но это — и колоссальное счастье.

Я смотрю на них, и понимаю, что, вот, те люди, которые, как раз, идут сознательно вот этим путём воспитания детей, они ещё каждому ребёнку — ведь, все дети очень разные... у одних и тех же родителей — диаметрально противоположные по характеру, по каким-то талантам, Господом Богом данным, рождаются дети — и в каждого вглядеться, с каждым установить контакт — ведь, то, что будет работать с одним, не будет работать с другим... вот, это, конечно... я не знаю... это... это... по-моему... это высший пилотаж какой-то! Это сродни полёту... Сашенька любит говорить... до Марса и обратно. Вот, это, по-моему, по степени энергозатратности, интеллектозатратности, сердцезатратности — абсолютно сопоставимая история. И я... правда... я, вот, не знаю, как это делается.

Отец Константин, здесь, может быть, Ваш пастырский опыт пригодится. Пока — не личный... пока двое детей... но пастырский, я думаю, здесь уже... Вы можете рассказать, просто, как Вы видите, как это делают Ваши прихожане.

А.Ананьев:

— Помните, была такая программа, моя любимая — «Как это работает». А... хотя, может быть, это то, что невозможно сформулировать. Опять же, всё индивидуально, и... мы тут, в одной из программ, вывели рецепт, вообще, как устроена жизнь.

Там... ты встречаешь какое-то чудо — мама, папа, десять детей: «Как у вас это получается?» — «Да, это нормально!» Это ни хорошо, ни плохо, не трудно, не легко, это — нормально.

Здесь — то же самое. Может быть, и так.

О.Константин:

— Ну, может быть. Я вспоминаю тоже какие-то примеры из жизни тех людей, с которыми я общаюсь, и всё, действительно, во-первых — очень индивидуально. Общие какие-то принципы, такого, счастливого существования многодетных семей — это, конечно, в первую очередь, любовь между супругами. То есть, нормальные отношения между мужем и женой, которые становятся фундаментом нормальных отношений с детьми.

Общее желание — чтобы эти дети были желанны и мужем, и женой. Не то, что, вот: «О, опять... что ж такое... сколько можно? Я их всех не прокормлю!»

Третье — это, мне кажется очень важным — отношения с Богом. То есть, что каждый из нас — не только ребёнок каких-то биологических родителей, но, в первую очередь, ребёнок Божий. То есть, мы называем Бога Отцом — и, поэтому, вот, эта связь, и чувство сыновства, и дочерние чувства у девушек — они должны тоже присутствовать.

Поэтому, вот... здесь, как сказал Александр, нет какого-то рецепта. Здесь, нужно... всё, абсолютно, всё, что можно, сделать для счастья в такой семье — нужно использовать.

М.Кокора:

— Я вспоминаю одного священника — у него, по-моему, было десять детей, и к нему приехали мы с паломнической поездкой в гости. И спросила какая-то женщина: «Вот, как? Как их всех... вот... увидеть таланты... и внимание... и как вот с этими гаджетами... и всё... сколько проблем... как, вообще, это всё можно?» Он, так, постоял, подумал, говорит: «Вы знаете, на самом деле, всё просто. И, в то же время, очень сложно. Нужно просто очень сильно их любить». И всё.

А.Ананьев:

— Вот ведь простой рецепт! А ты попробуй...

Слушайте, а мне, знаете, что сейчас вдруг пришло в голову? Ведь, условно говоря, 150 лет назад, большая семья была не... там... не «волей Божьей»... не «решением»... или не «а, пусть будет, как будет»... это было просто условием выживания. Большая у тебя семья — выживете, прокормитесь. Чем больше парней, тем больше рабочих рук. Чем больше девчёнок, тем больше... не помню... что там... приданое за них надо было отдавать... не, чем больше девчёнок, тем хуже! Как-то так... Я просто не очень хорошо разбираюсь... но одно было понятно: чем больше у тебя дом, тем круче. Тем больше шансов выжить.

Сейчас-то всё иначе. Сейчас, получается, чем меньше у тебя дом, тем больше шансов у тебя выплатить ипотеку... я, ведь, правильно понимаю?

О.Константин:

— Конечно... очень многое поменялось.

М.Кокора:

— Вообще сравнивать...

А.Ананьев:

— И, вот, в контексте, вот, этих вот тектонических перемен в обществе и в образе жизни, может быть, вот, этот подвиг — это... страшную штуку скажу... некий анахронизм?

А.Митрофанова:

— Ну, почему же?

А.Ананьев:

— А потому, что — больше не надо! Раньше было — надо. А сейчас — не надо.

А.Митрофанова:

— А сейчас — только по любви.

М.Кокора:

— А, поэтому, сейчас — меньшинство многодетных семей.

О.Константин:

— Да, сейчас меньше, гораздо, таких семей...

А.Ананьев:

— Это, примерно, так же, как... иметь коня. Раньше коня иметь надо было — чтобы выжить. А сейчас...

А.Митрофанова:

— И корову.

А.Ананьев:

— У нас есть прекрасная знакомая, подруга дорогая, наш продюсер Оксаночка — у неё есть конь. Она его очень любит. И является ли это жизненной необходимостью для неё — конь? Нет. Это она является жизненной необходимостью для коня, понимаешь... У них там особые доверительные отношения — примерно, как у меня с моей собакой. Но, явно, что это не необходимое условие выживания.

То же самое — и многодетная семья. Опять же, я понимаю, что я утрирую и сгущаю краски. Но... я повторю свой вопрос: отец Константин, так, может, и не надо?

О.Константин:

— Нет, надо обязательно! Но, как мы правильно какой-то, хотя бы, рецепт вывели — что это должно быть естественно. Что это должно быть желанно. Что, если человек хочет многодетную семью, он должен её иметь. Но, при этом, он должен понимать, что эту семью нужно обеспечивать, нужно заботиться, нужно быть дома, в какие-то моменты заменять жену, или жене нужно что-то делать такое, к чему она не была готова... то есть, нужно, вот, опять же, это, не нравящееся Вам слово, ресурсность — желание, любовь, терпение, и всё то, что от Бога мы получаем.

М.Кокора:

— Да. Ведь, сказано: «Плодитесь и размножайтесь», — но масштабы не указаны. «Плодитесь и размножайтесь».

Один — это расплодился? Да, расплодился. Два — уже... тоже расплодился. Три — уже размножился.

А.Ананьев:

— Я, раз, поправился на 20 кг — в общем, тоже, в каком-то смысле...

О.Константин:

— Поправляйтесь... и ещё поправляйтесь... ещё размножайтесь, ешьте!

М.Кокора:

— Поэтому... тут оставлена нам свобода!

О.Константин:

— Кстати, вот, это тоже интересно! Есть такая заповедь. Но мы, ведь, когда читаем Писание, мы понимаем, что какие-то заповеди мы никогда не исполним. Например: раздай всё своё имущество. И никто ни у кого не спрашивает: «Слушай, а ты — раздал уже, нет? А я что-то не могу решиться никак... но, в принципе, Он же сказал...»

А.Ананьев:

— А есть разве такая заповедь?

О.Константин:

— Есть, да. Он говорит одному человеку это...

А.Ананьев:

— Это — одному человеку в конкретной ситуации...

О.Константин:

— А святые отцы пишут: «Нет, нет, нет... этим не прикрывайтесь. Он говорит это одному человеку, что «если хочешь быть совершенным». То есть, если нам нужно быть совершенным, нам нужно, действительно, так поступить.

А.Митрофанова:

— «Раздай всё, и следуй за Мной».

О.Константин:

— Да, «раздай всё, и следуй за Мной», — аналогично Он в другом месте говорит.

Есть заповеди ещё какие-нибудь, да? Не злиться, например. Но мы понимаем, что в каких-то вещах мы, каждый раз, можем каяться, и говорить, что «опять я сделал то же самое».

Поэтому, здесь есть некая заданность, есть то, к чему нужно стремиться, есть некая цель. И, дальше, человек, исходя из подручных средств, из того, что он может, вот, к этой цели применить... вот... исходя из каких-то решений и задач, должен уже к этой цели идти. И нужно это — идти. Это — прекрасно, и это необходимо, и есть реализация — вот, в семейной жизни. Но, при этом, мы каждый раз говорим, что мы утыкаемся в эту, вот, пресловутую индивидуальность.

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Ананьев:

— «Семейный час» на радио «Вера».

Алла Митрофанова и Александр Ананьев, и наши дорогие гости — клирик Крестовоздвиженского храма в Митине священник Константин Кокора и его замечательная супруга — матушка Мария.

А.Митрофанова:

— Вы знаете, меня, всё равно, вот, радует тенденция, которая сейчас у нас господствует, всё-таки, как мне кажется — это сознательный подход к воспитанию детей, переосмысление на уровне... ну... как принято говорить, общественном... то есть, всё больше и больше людей об этом задумываются. Но, как следствие... там, и на государственном уровне тоже... какие-то сдвиги начинаются. Сейчас там... опять же, вот, если посмотреть, какие есть национальные проекты, национальные программы. Появляются порталы — те же самые национальные... там... например, «Растим детей. РФ»... про такой слышали, кстати, нет?

М.Кокора:

— Нет.

А.Митрофанова:

— Я, вот, тоже первый раз узнала, да... а они есть. Там — консультанты, на этих порталах, которые могут родителям оказывать поддержку в ситуациях, связанных с воспитанием детей, с поиском, вот, этого самого индивидуального подхода. Это же всё — на поддержку семьи, поддержку рождаемости — вот, те самые конкретные шаги. Это очень круто! И церковных инициатив таких очень много, каких-то общественных инициатив очень много... То есть, они — на разных уровнях.

Это значит, что мы как-то, всё-таки, начинаем осознавать... и, опять же... это всё про ту самую сознательность или осознанность — та же самая тенденция. Всё-таки, важно, наверное, для себя, понимать — что ты делаешь, зачем ты это делаешь? Если ты рожаешь детей, зачем ты это делаешь? Не для того, чтобы «выполнить долг», а потому, что... любовь умножается. Из любви.

О.Константин:

— Я ещё хотел сказать, что, вот, эта проблема — многодетности — она должна рассматриваться комплексно. То есть, с родителями должен кто-то проговорить эти все вещи — даже, может быть, до брака.

Вообще, молодые люди должны друг о друге знать — как они относятся к детям, какой они хотят видеть свою семью, в каком виде... и так далее? Какие у них отношения с их родителями?

Потому, что, вот... это затрагивает, вообще, все струны семейной жизни. Много очень детей без отцов растёт... неполноценность, вот, в семьях... даже, когда есть родители, а, по факту, родитель один... например, он, вообще, не функционирует. Я знаю семьи — там много очень детей, но, при этом, деструктивно себя ведёт мать. Она их бьёт, она их унижает... у них много детей, и, казалось бы, внешне они «галочку» могут поставить напротив графы, а по качеству это всё — куда-то не туда.

А.Митрофанова:

— Слушайте... а, вот, когда такие кризисы внутри семьи... ну, понятно, здесь, наверное, какие-то универсальные советы: «Помолитесь... сходите в храм... сходите на исповедь... обязательно причаститесь... Господь поможет... Господь управит...»

Господь, ведь, спасает нас не без нас. Человек, со своей стороны, что может предпринять, если, вот, к примеру, такая ситуация в семье — беда, допустим, один из родителей ведёт себя деструктивно, а второй, скажем, это осознаёт? Мы знаем, когда один человек в семье начинает меняться, вся семья потихоньку начинает меняться...

О.Константин:

— Конечно...

А.Митрофанова:

— Что здесь предпринять?

Вот, допустим, один человек осознаёт: что-то пошло не так. Много детей. Ответственность колоссальная. Что можно сделать? С чего, хотя бы, начать? Вот... что... осознать, в какую сторону тебе идти?

М.Кокора:

— Ну, наверное... разговаривать, прежде всего, и выяснить: деструктивная половина видит ли свои повреждения, готова ли меняться, хочет ли меняться? Хочет — найти людей, которые могут помочь... там... не знаю... психологи авторитетные, священники, друзья могут быть, знаете, которые приедут, поговорят... что-то... как-то... помогут. Но не терпеть и не смотреть, что будет дальше. Знаете, как... тонет корабль: «Посмотрим... потерпим... это мой крест...» — а потом на кладбище несут. Поэтому...

А если не готов человек меняться, то... поскорее это осознать тоже... и бежать!

А.Ананьев:

— Невозможно помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогали.

М.Кокора:

— Да.

А.Ананьев:

— А в 99% случаев, наверное, так и есть. Лишь в исключительных... может быть, уже совсем, совсем на дне, случаях... человек начинает вопить о помощи, и говорить: «Слушайте, помогите мне... я знаю, что я потонул уже давно... мне нужна помощь!» — тогда ему можно протянуть руку и помочь. До тех пор, пока он этого не сделает... Господи, да любой христианин!... до тех пор, пока не попросит о помощи на исповеди... ну, грош ему цена, и невозможно ему помочь. И рады были бы все, но никак!

У меня к вам вот какой вопрос — неожиданный, может быть, в каком-то смысле.

Я прочитал, что у вас есть молодёжные курсы любви и радости. Напомните, пожалуйста, что это за красивая история? Что скрывается за этим названием?

О.Константин:

— Родилась, вообще, эта идея, когда мы съездили в один из городов Рязанской, по-моему, области, и там пообщались со старшеклассниками. И, услышав, и ужаснувшись всем историям, которые там были рассказаны, мы поняли, что нужно срочно просто приглашать вот этих юношей и девушек для того, чтобы поговорить о тех темах, о которых они услышат точно не от церковных людей, и в таком карикатурном и ужасающем виде, что, после этого, у них просто ничего в семьях не получится.

И мы сначала... так, как у нас была молодая совсем семья... по-моему, мы даже были ещё бездетные в то время, мы начали много-много начитывать всякого материала — священников многодетных, психологов, психиатров, кого только мы ни начитались, кого только ни поспрашивали! Потом, просто, пригласили всех желающих. Причём, собирались мы не в храме — и, специально, для того, чтобы люди не чувствовали себя зажато. То есть, приходили тоже и нецерковные люди молодые. И стали обсуждать просто все те темы, которые связаны... даже не с семьёй ещё, а просто с отношениями между девушками и молодыми людьми. Тему интимных отношений, в том числе — почему нельзя до брака, и так далее. Тему дружбы — потому, что среди молодёжи есть такое мнение, что не надо дружить, надо сразу... там... влюбляться и так далее. Тему, опять же, многодетности в перспективе...

Вот, такие, вот, вещи — они собирали свою аудиторию. Потому, что, повторюсь, никто, наверное, с ними, вот, на таком уровне, не общался, или редко, по крайней мере, общается.

Был какой-то успех. Сейчас этот проект у нас тоже... как-то... в забвении. Потому, что, на самом деле... не знаю... то ли времени не хватает... то ли, просто, сейчас мы как-то... оставили в стороне...

А.Ананьев:

— То ли в стране радости в избытке... хмуро сказал он...

О.Константин:

— Может быть... может быть...

А.Ананьев:

— Как это может быть? Отец Константин, дорогой! Выгляните на Андреевскую набережную! Там ходят люди, которые забыли о радости, и не помнят, что такое любовь! Утрирую, конечно... утрирую... но... я очень близок к истине.

О.Константин:

— Да... нет, Вы-то правы... у нас, просто, слишком её много, поэтому нам приходится её...

А.Ананьев:

— А... то есть, вы его для себя придумали? Чтобы у вас было больше любви и радости?

О.Константин:

— Изначально — и для себя, в том числе. Потому, что мы, конечно, преследовали свои, такие, тоже... эгоистические цели — сами возрастать, в принципе, вот, в этой любви, понимать, вообще, о чём это, и так далее.

Но... понимаете... здесь всё, всё, всё — не охватишь! То есть, жизнь священника — она настолько многогранна, что, подчас, приходится жертвовать какими-то вещами. И хочется — да, действительно, как осьминогу — и это взять... и катехизацию... и поотпевать... и поговорить перед Крещением... и Воскресную школу для взрослых... службы никто не отменял... радио «Вера» тоже... и плюс...

А.Митрофанова:

— Радио «Вера», пожалуйста, да — не вычёркивайте...

О.Константин:

— ... плюс — то, что связано с подростками... у нас есть!... просто не мы это ведём сейчас, и мы можем, как приглашённые гости, наверное, делиться своим опытом.

А.Ананьев:

— Хорошо... последний вопрос. У нас осталась минута, буквально, от программы «Семейный час».

Давайте, допустим, что к Вам, отец Константин... ну, или к Вам, матушка, подруга приходит, и говорит: «Слушайте... вот, у нас семеро детей... благословите восьмого родить!» — благословите ли Вы? Или же есть ситуации, при которых... ну, вот, Вы смотрите на неё... или на него... смотрите на детей... и понимаете: «Слушай, а, может, подождать? Может, не надо?... Не надо тебе этого!»

А.Митрофанова:

— Ну, если она уже беременна, то как же?

А.Ананьев:

— Не-не-не... речь идёт... я понимаю, что вряд ли кто-то обращается с такой просьбой... хотя, скорее всего, обращаются, да?

О.Константин:

— Нет, не обращаются.

А.Ананьев:

— Но есть ли ситуации, при которых тебе про-ти-во-по-ка-за-но... или таких ситуаций нет, и Господь даст и силы, и возможности, и мудрость, и любовь, если у тебя родится 24-й ребёнок?

О.Константин:

— Ну, Вы знаете, если я заранее знаю, что в семье плохая атмосфера, и что человеку нужно сначала решить текущие какие-то проблемы в семье, то я, по крайней мере, задам вопрос: «Вы точно хотите этого? Вы твёрдо уверены?» — напомню ему, какие проблемы существуют, и так далее. Не благословить на рождение ребёнка я не могу. Не могу. И не имею желания. Но, при этом, конечно, как священник и как христианин, должен, каждый раз, напоминать о том, что сейчас, может быть, не самые лучшие времена в вашей семье.

А.Ананьев:

— А у нас с Алечкой был тяжёлый случай...

О.Константин:

— Так...

А.Ананьев:

— Когда мы к духовнику обратились с просьбой благословить подобрать котёнка, который у нас возле подъезда завёлся: «Батюшка, благословите! Такой котёнок хороший...» — «Не благословляю!» — и мы так расстроились... я расстроился... думаю: «Ну, мы вообще... пропащие люди, если Он нам даже котёнка не доверяет...»

Нашли хозяина котёнку. Завели собаку.

О.Константин:

— С благословения?

А.Митрофанова:

— Н-нет. Но... как-то... Господь нас, вроде, потерпел... хотя, это было и самовольство...

А.Ананьев:

— И спасибо вам, дорогие наши гости, что вы, в свою очередь, потерпели нас с Алечкой!

Сегодня мы беседовали с клириком Крестовоздвиженского храма в Митине, замечательным священником Константином Кокорой... Вас же можно найти в этом храме, чтобы... я сейчас для наших слушателей... да?

О.Константин:

— Конечно.

А.Ананьев:

— Храм, сам по себе, прекрасный — обязательно туда приходите. И я, насколько знаю, матушка Мария тоже там, при храме, помогает своему супругу, и, вообще, директором Воскресной школы является. Так, что и её вы там тоже сможете найти.

Спасибо вам большое!

М.Кокора:

— Спасибо!

О.Константин:

— Спасибо! Всего доброго!

А.Ананьев:

— С вами была Алла Митрофанова...

А.Митрофанова:

— ... Александр Ананьев.

А.Ананьев:

— Пока!

А.Митрофанова:

— До свидания!