Поделиться
Священник Борис Зыкунов
У нас в гостях был клирик Никольского храма на Преображенском кладбище в Москве, преподаватель Перервинской духовной семинарии священник Борис Зыкунов.
Разговор шел об истории и современности Никольского храма — о том, как старообрядческая богадельня преобразовалась сначала в Никольский единоверческий монастырь, а в советские годы гонений на Церковь — в общежитие, а также о возрождении церковной жизни сегодня и как в настоящее время в храме соседствуют старообрядческая община и православный приход.
Ведущий: Алексей Пичугин
Алексей Пичугин:
— Дорогие слушатели, здравствуйте. Это «Светлый вечер» на «Светлом радио». Меня зовут Алексей Пичугин, рад вас приветствовать. И с удовольствием представляю нашего гостя. Ближайший час, эту часть «Светлого вечера» в нашей студии вместе с вами и вместе с нами проводит священник Борис Зыкунов, клирик храма святителя Николая на Преображенском кладбище в Москве и преподаватель Перервинской духовной семинарии. Здравствуйте, добрый вечер.
Священник Борис Зыкунов:
— Добрый вечер.
Алексей Пичугин:
— Мы сегодня будем говорить об истории храма, где служит отец Борис, Никольского храма на Преображенском кладбище в Москве, это удивительное место очень любопытной истории, которая разворачивалась на протяжении 19-го века и 20-го. Я думаю, отец Борис подробнее расскажет, тут переплетается столько всего в истории одного, в общем, небольшого московского храма. Кода-то в советские годы до 60-х это была окраина Москвы, сейчас, можно сказать, что это почти центр. Кладбищенские храмы всегда с интересной историей, а здесь и монастырь, здесь и храм, здесь и кладбище, здесь и старообрядцы, здесь и обновленцы, много всего. Поэтому давайте, с самого начала пойдем, с того, что храм был построен, вернее, храмом-то он стал в полном смысле этого слова не сразу.
Священник Борис Зыкунов:
— Да, изначально там строили старообрядцы, причем, беспоповцы, раскольники — федосеевцы, можно сказать, крайне радикальные старообрядцы, которые не имеют священства, соответственно, не имеют таинств церковных, не имеют причастия и живут своим своеобразным уставом. Всегда были агрессивно настроены к государственной власти.
Алексей Пичугин:
— Я так понимаю, что они остаются по сей день в вашем храме, храм разделен на несколько частей.
Священник Борис Зыкунов:
— Не совсем так.
Алексей Пичугин:
— Простите, почему я об этом говорю. В Москве на Бауманской есть знаменитый беспоповский храм, который был построен архитектором Бондаренко в начале 20-го века после издания указа о веротерпимости, манифеста, он возвращен старообрядцам-беспоповцам. Но мне кто-то говорил, что они туда не переходят, потому что боятся потерять на Преображенке храм.
Священник Борис Зыкунов:
— Да, у нас как раз за стенкой сегодня, действительно, находятся беспоповцы, но другие, не федосеевцы. Беспоповцы тоже разные, разные толки. У нас сохранилась федосеевская община, которая существует на протяжении более двухсот лет, двести сорок лет федосеевская община существует, она за рынком находится, немножко в стороне. Там существует федосеевская община. Мы с ней редко пересекаемся. А наши соседи ближайшие, это другие беспоповцы, в истории они называются новопоморцы. Федосеевцы старые поморцы, а это новопоморцы, которые имели храм в Токмаковом переулке раньше, до революции, у трех вокзалов.
Алексей Пичугин:
— У нас еще одна часть радио ВЕРА там находится, прямо напротив.
Священник Борис Зыкунов:
— Они отличаются от федосеевцев только одним, принципиальным взглядом на браки. Федосеевцы категорически не имея священства, дошли до крайности такой, что не имеют браков, нельзя жениться официально, потому как они считают, законный брак только церковный, только венчанный священником. А так как священства нет, то венчать некому, и соответственно, законных браков нет.
Алексей Пичугин:
— Я помню, что мы в свое время обсуждали эту коллизию, потому что ветвь должна была быть тупиковой. Нет браков, нет детей, и традиция никак не может продолжаться. Но мы видим, что на протяжении многих лет, десятилетий они успешно существуют. Может быть, их не так много, как было раньше, но члены церкви продолжают прибывать, что позволяет ей существовать.
Священник Борис Зыкунов:
— Надо представлять историю всего старообрядчества тогда. У нас за стенкой находятся другие старообрядцы-беспоповцы, у которых есть браки. У них другая община, единственное отличие от федосеевцев, что у них есть, такое они придумали полутаинство — благословение на брак. Надо представить, что старообрядцы имеют разные толки, и у них совершенно нормально считается переходить из одного толка в другой. Особенно беспоповцы, могут по молодости состоять в одном толке, где браки разрешены, могут жениться иметь детей, а потом к 50-ти годам перейти в более радикальный толк, где браки запрещены.
Алексей Пичугин:
— Таким образом федосеевцы восполняют.
Священник Борис Зыкунов:
— Абсолютно. Федосеевцы переманивают, можно сказать, к себе прихожан из других старообрядческих толков. Также из православных иногда. Они занимаются активно миссионерством.
Алексей Пичугин:
— А я слушаю вас и думаю, что я-то, конечно, представляю, но Александр, наш звукорежиссер, подсказывает, что надо же, наверное, пояснить, что такое толки.
Священник Борис Зыкунов:
— Да, различные течения в старообрядчестве с различным уставом, с различными своими правилами. Представьте, разные общины имеют разные уставы, разные определенные правила жизни. Главные самые разделения после раскола. Все представляют, старообрядческий раскол произошел при патриархе Никоне, царе Алексее Михайловиче. Это примерно середина 17-го века. Изначально, когда раскольники ушли из Церкви, то раскололись на два течения. Одно течение возникло, беглопоповцы назывались. Другие беспоповцы. Течение беспоповцы, о котором мы разговариваем, считает, что законные священники были только до раскола, только до времен патриарха Никона.
Алексей Пичугин:
— А беглопоповцы это соответственно, те толки, куда переходят священники из патриаршей, потом Синодальной Церкви и таким образом восполняют священство, потом была Белокриницкая ветвь.
Священник Борис Зыкунов:
— И причем, надо представлять, беглопоповцы и назывались беглопоповцы, они бежали священники некоторые, как они называют, из господствующей Церкви, то есть из Русской Православной Церкви к старообрядцам. По разным совершенно причинам. Чаще всего это священники, которые попали под запрет.
Алексей Пичугин:
— А там была очень распространенная причина, Лесков ее хорошо описывал, вдовые священники, или те священники, у которых брак по той или иной причине распался, не могли служить без епитрахильной грамоты. Пока они эту грамоту получают, они могут служить на приходе, а как только эта грамота от них отнимается или почему-то не продлевается, они должны были постригаться в монастырь или, по крайней мере, жить в монастыре. Они часто бежали из монастырей и таким образом пополняли число беглопоповцев, служащих при старообрядцах.
Священник Борис Зыкунов:
— В итоге течение, где были беглопоповцы... Старообрядцы такого священника принимали, принимали в старообрядчество, перемазывали миром, чин приема разработали свой. В течение столетия это происходило, ста сорока лет примерно, а потом они догадались, принять епископа. Если попов можно принимать, почему бы нам епископа не переманить. Отсюда появились новые целые старообрядческие иерархии. Сегодня существует Белокриницкая, Австро-Венгерская, так называемая.
Алексей Пичугин:
— Самая распространенная, от Белой Криницы так называется.
Священник Борис Зыкунов:
— Белая Криница это село на западной Украины сегодня находится, а до революции оно было в Австро-Венгерской империи. И там была основана одна из первых старообрядческих иерархий, где есть епископы, священники, диаконы. Они переманили митрополита Амвросия Босно-Сараевского, греческого митрополита к себе, приняли в старообрядчество его, большие деньги ему за это заплатили, в результате основали свою иерархию. Он стал им рукополагать новых епископов, священников. Но эта иерархия, надо представлять, там тоже особая история. Часть этих епископов из Белокриницкой иерархии потом перешла в наш бывший Никольский единоверческий монастырь.
Алексей Пичугин:
— Который в свою очередь находится на территории вашего храма.
Священник Борис Зыкунов:
— Наш храм находится на территории бывшего московского Никольского единоверческого монастыря.
Алексей Пичугин:
— Есть Найденовская открытка, где колокольня монастыря и ваш храм, известный достаточно. А если уж мы заговорили про иерархию, тут нельзя не вспомнить и новозыбковцев, которые оформились уже в годы обновленчества, у обновленцев были очень разные течения, были крайне консервативные, о чем редко вспоминают, были модернистские, о чем чаще говорят. Естественно были те, кто переходил с увлечением старым обрядом, и таким образом была создана параллельная Белокриницкой иерархия — новозыбковская, которая там тоже благополучно сейчас существует, имеет даже свое духовное училище. В Москве у них патриарший храм, у них патриарх есть, Александр Калинин, патриарший храм около метро Павелецкая. Но давайте вернемся к истории вашего храма, мы сразу перешли к... Но это надо было сделать, чтобы сделать экскурс в старообрядчество и толки, чтобы понять, кто находится и находился в стенах Никольского храма в разные годы. Храм изначально был построен как часовня, Успенская соборная часовня старообрядческой общины федосеевцев.
Священник Борис Зыкунов:
— Да, все правильно. Надо заметить, история нашего храма началась со времен императрицы Екатерины II Великой, когда в Москве была чума, какой-то мор 1770-й год.
Алексей Пичугин:
— Чума, чума, конечно же. Чумные кладбища. Когда кладбища стали выходить за пределы церковных погостов и за пределы города.
Священник Борис Зыкунов:
— Именно в этот момент появляется Преображенское кладбище, изначально по истории там хоронили умерших во время этой чумы 1770-х годов. Там же у Преображенской заставы появляется карантин, во время этой страшной болезни, как недавно у нас ковид прошел, тоже многие сидели на карантине.
Алексей Пичугин:
— Теперь можем представить.
Священник Борис Зыкунов:
— Тоже представьте, был год тяжелый очень, когда на окраинах Москвы, я читал, было организовано около десяти карантинов и при каждом карантине такое чумное кладбище. Карантин, где передерживались больные или с подозрением, типа больницы при въезде в Москву. Его функция санитарная. Кто хотел уехать из Москвы должен был пересидеть в этом карантине сорок дней. Кто хотел въехать в Москву, прежде чем въехать, должен был прожить в карантине сорок дней, доказать, что он не больной.
Алексей Пичугин:
— Самое известное — Ваганьковское кладбище. По сведениям Владимира Фотиевича Козлова, знаменитого московского краеведа, около миллиона захоронений на территории Ваганьковского кладбища, сейчас верифицировано порядка трехсот тысяч. То есть в три раза больше там всего было похоронено людей в разные годы с момента его основания во времена чумного карантина. Друзья, мы напомним, что в гостях у «Светлого радио» сегодня священник Борис Зыкунов, клирик храма святителя Николая на Преображенском кладбище в Москве. Итак, дальше история.
Священник Борис Зыкунов:
— И вот построен карантин. Этот карантин на Преображенке был организован именно старообрядцами. Карантин это место, в котором люди болеют, умирают, и старообрядцы пожелали, чтобы именно в этом карантине болели и готовились к смерти только старообрядцы. Причем, именно беспоповцы. Таких два карантина было организовано в Москве, один для старообрядцев раскольников беспоповцев на Преображенке, другой такой же карантин был организован у Рогожской заставы, известное тоже место, где потом стало центром Рогожских старообрядцев, которые поповцы, другие старообрядцы. Начался со старообрядческого карантина. Потом когда болезнь прекратилась, старообрядцы в этом месте все равно проживали, концентрировались, остались, и они из этого карантина организовали богадельню. Надо представлять, что в 18-19-м веке часто организовывались богадельни. Это даже не в современном нашем понимании богадельни, любая больница называлась тоже богадельней. Из этого карантина все это переросло в богадельню. Я хочу подчеркнуть, старообрядцы сегодня доказывают, что они построили там свой старообрядческий монастырь. Вот старообрядческого монастыря юридически там никогда не существовало.
Алексей Пичугин:
— Когда мы говорим про Преображенский монастырь, мы говорим не про старообрядческий?
Священник Борис Зыкунов:
— Да, очень важно для старообрядцев, они там устроили действительно старообрядческий монастырь, но юридически все это было оформлено как Преображенская старообрядческая богадельня. Назывался Преображенский богадельный дом, с определенным уставом, некая социальная организация, что-то типа больницы. Она очень обширная, занимала большую территорию, разрослась там. Все строения выглядели внешне как два монастыря, один мужской, другой женский монастырь. Назывались два двора, мужской и женский двор Преображенского богадельного дома.
Алексей Пичугин:
— Там проживало около трех тысяч человек в разные годы максимально единовременно. Для тех, кто слушает нас в Москве, но плохо представляет себе географию, можно сказать, что там сохранился сейчас частично объем стен, часть занимает известный в Москве, один из последних классических старых колхозных рынков, Преображенский рынок, он как раз на территории, так будем говорить, монастыря.
Священник Борис Зыкунов:
— Занимает половину бывшего женского двора Преображенского богадельного дома.
Алексей Пичугин:
— Да, наверное, так правильнее это все описать. Но в итоге-то храм все равно из Успенской часовни становится Никольским храмом.
Священник Борис Зыкунов:
— Богадельня как больница, до революции любая больница имела храм, либо домовый внутри больничного корпуса, либо отдельно стоящий. И здесь то же самое, как в богадельне, был организован, причем, почти в каждом корпусе, у них были корпуса, отдельно стоящие, из кирпича созданные. В каждом корпусе была молельня своя, и отдельно стоящую выстроили соборную часовню, они называли, достаточно большой храм, который имеет, что интересно, два входа. Он был построен, предположительно окончание строительства 1790-й год, еще времена Екатерины II. Два входа у нашего храма, в западной части, по преданию, организован отдельно вход для мужчин и отдельно для женщин.
Алексей Пичугин:
— А сейчас, я так понимаю, храм-то разделен, и поэтому два входа очень удобно... Нет?
Священник Борис Зыкунов:
— Не совсем. У нас в западной части два входа, а храм разделен между восточной частью и западной. Сегодня Русская Православная Церковь служит в трапезной части, которая занимает западную часть храма. В восточной части купольная часть основная бывшей Успенской старообрядческой часовни, занимает другая старообрядческая община, именно беспоповцы, но брачники.
Алексей Пичугин:
— У них алтаря нет? Алтарь, вернее иконостас, у них есть.
Священник Борис Зыкунов:
— Алтарь сохранился с 19-го века, но они им не пользуются. Так как они беспоповцы, не пользуются, у них Царские врата всегда закрыты.
Алексей Пичугин:
— А что в алтаре?
Священник Борис Зыкунов:
— Алтарь используется как подсобное помещение, я слышал, как раздевалка, как хранилище книг.
Алексей Пичугин:
— Понятно.
Священник Борис Зыкунов:
— Кто-то мне говорил, чуть ли не крестильню они там устроили.
Алексей Пичугин:
— А как вы взаимодействуете?
Священник Борис Зыкунов:
— Мы стараемся не воевать, не ругаться, но вообще особо не взаимодействуем.
Алексей Пичугин:
— Вы же в одном здании, вам приходится здороваться.
Священник Борис Зыкунов:
— У них отдельный вход, отдельная половина, отдельная территория, отдельная дорожка. Всё отделено. Единственно, мы пересекаемся, когда совершаем Крестный ход на Пасху и в пасхальные дни вокруг всего храма. Конечно, мы обходим весь храм Крестным ходом, и тогда мы заходим на старообрядческую половину.
Алексей Пичугин:
— А они же тоже Крестный ход совершают?
Священник Борис Зыкунов:
— Нет, они не совершают Крестный ход.
Алексей Пичугин:
— Они в обратную сторону должны по идее его совершать.
Священник Борис Зыкунов:
— Да, но они считают, что без священника они Крестный ход не могут совершать. Должен Крестный ход возглавлять священник, а так как священника нет, они беспоповцы, Крестного хода у них нет.
Алексей Пичугин:
— Хотя казалось бы ничего та́инственного в этом нет.
Священник Борис Зыкунов:
— Но вот, тем не менее, некая традиция, они придерживаются определенных жестких правил и традиций. У них традиция сложилась, что Крестные хода без священника не совершаются.
Алексей Пичугин:
— Но все-таки интересно, как это все развивалось в истории. Там же патриаршая церковь, тогда Синодальная церковь. Когда это разделение возникло?
Священник Борис Зыкунов:
— Разделение нашего храма имеете в виду?
Алексей Пичугин:
— Да.
Священник Борис Зыкунов:
— Возникло в современное время, в начале 20-го века, после революции, там уже, к сожалению, коммунисты закрыли монастырь, там существовал более пятидесяти лет Московский Никольский единоверческий монастырь, соответственно, после революции все монастыри в Москве были закрыты, этот монастырь так же был закрыт. На территории монастыря в корпусах было устроено коммунистическое общежитие. И храм чудом сохранился. Я видел фотографии, где храм был огорожен высоченным деревянным забором, его как-то отгородили от этого коммунистического общежития, и каким-то образом жизнь в храме продолжалась. По преданию, остались единоверцы, купцы. Представьте, монахов всех выгнали под разными предлогами, кого-то забирали в армию во время гражданской войны, в начале 20-х годов, монахов, причем, забирали в армию. Там описывают, у нас есть священномученик Иоасаф (Боев) архимандрит нашего бывшего монастыря, у него есть описание, воспоминание, в котором он рассказывает на допросах, когда его допрашивали коммунисты в 37-м году. Он вспоминает, что именно он из монастыря ушел в армию, но, представьте, коммунистический командир оказался достаточно лояльным, он понимал, что монах воевать не должен и послал его на пчелиную пасеку, то есть он занимался продовольствием, медом на пасеке. Монах в армии числился, но не воевал.
Алексей Пичугин:
— А все-таки надо вернуться в век 19-й, потому что или я не понял, или мы пропустили тот момент, когда храм целиком принадлежал Синодальной Церкви.
Священник Борис Зыкунов:
— Действительно, я немножко сбивчиво. История такова, что надо представлять, что все организовано было, сначала карантин, потом богадельня, социальная организация. Причем, надо представлять, что богадельни в 19-м веке не были частными, они могли строиться на частные деньги, но всегда под контролем государства, было такое человеколюбивое общество под контролем царской власти. Эта богадельня тоже существовала под контролем царской власти формально. Очень важно, что сегодня, когда мы исследуем историю нашего храма, надо представлять, что старообрядцы пользовались государственной землей. Земля, изначально выделенная под карантин, не принадлежала старообрядцам. Она принадлежала либо царской власти, либо, не знаю, московскому генерал-губернаторству. Это была государственная земля, на которой был построен сначала карантин, потом богадельня, и потом в середине 19-го века, когда пришел к власти император Николай I, то в этой богадельне была устроена ревизия серьезная. Пришли какие-то слухи определенные. До этого времени богадельня существовала около 60-ти лет примерно, и каким-то образом старообрядцам удавалось, есть разные описания, через взятки различным чиновникам, существовать без особого пристального надзора государственной власти. Они существовали там, занимались своей деятельностью, развивались очень активно, занимались раскольнической деятельностью, привлекали в раскол православных христиан, различные листовки там издавали, у них было свое издательство. И есть предание о том, что во время войны 1812-го года они активно сотрудничали с наполеоновскими войсками. Сегодня они пытаются отрицать это, но есть очень много свидетельств. Как минимум они кормили французскую армию продовольствием. Они сегодня говорят, что это было насильственно, что их заставили, но есть другие сведения, что они пытались вести переговоры с самим Наполеоном, пытались договориться, что когда он захватит-таки Россию, воцарится в России, чтобы он помог федосеевцам распространить свою древнюю, как они говорили, русскую веру на всю Россию. У них такая мечта была. И когда пришел к власти император Николай I, он провел ревизию.
Алексей Пичугин:
— Всего тринадцать лет прошло.
Священник Борис Зыкунов:
— Провел ревизию очень активную, прислал неподкупных генералов, которые нашли очень много нарушений, которые свидетельствовали о государственной измене, вот эти свидетельства, что они сотрудничали с Наполеоном, лидеры федосеевской общины, типографию. Есть предание, что французы им установили целую типографию. На Преображенке в корпусах была типография, которая во время войны 1812 года печатала фальшивые ассигнации, то есть бумажные деньги российские, которые они активно распространили по России.
Алексей Пичугин:
— Это есть такое предание, оно бытует. Возможно, оно имеет под собой основания.
Священник Борис Зыкунов:
— Много там, листовки с призывом не молиться за русского царя, самое страшное преступление на тот момент, может, сегодня нам не покажется страшным. Нашли картину, на которой изображен был император Николай I с рогами, с тремя шестерками на лбу, с хвостом, в виде антихриста. И подписано, что Николай I антихрист.
Алексей Пичугин:
— Надо сказать, что к Николаю I относились либо с уважением и трепетом, либо очень многие некомплиментарно к нему относились. Можно вспомнить Пушкинские все истории.
Священник Борис Зыкунов:
— Надо представить, что в 19-м веке оскорбление царского величества это государственное преступление вплоть до смертной казни.
Алексей Пичугин:
— Тогда каторга, скорее, была.
Священник Борис Зыкунов:
— Все это найдя... Есть описание, что финансовые соответствующие были нарушения. Так как это богадельный дом, социальная организация, должен быть определенный финансовый учет, контроль, финансовые книги. Перед ревизией, по преданию, Преображенский богадельный дом имел много недвижимости всевозможной. Эту недвижимость всю распродали своим старообрядцам. Власти, когда искали, говорят: документ о том, что все распродали, есть, а деньги где, а денег нет.
Алексей Пичугин:
— Друзья, мы продолжим буквально через минуту. Я напомню, что в гостях у нас сегодня клирик храма святителя Николая на Преображенском кладбище в Москве, преподаватель Перервинской духовной семинарии священник Борис Зыкунов.
Алексей Пичугин:
— Мы возвращаемся в студию «Светлого радио». Напомню, друзья, что сегодня мы говорим об истории храма святителя Николая на Преображенском кладбище в Москве. У нас в гостях клирик этого храма священник Борис Зыкунов. Отец Борис так же преподаватель Перервинской семинарии. И вот после ревизии?
Священник Борис Зыкунов:
— После ревизии, я рассказывал про ревизию, были суды, лидеров федосеевской старообрядческой общины судили, около года продолжались суды. Нельзя сказать, что их сразу осудили и сослали. У них были очень активные защитники из дворянских родов, это описывается, адвокатура. В общем, судили и сослали в ссылки, где-то около шести человек были сосланы в ссылки. Заметьте, это не каторга, это ссылка в другие города, в Сызрань одного из лидеров сослали. В самые разные города, разобщили, можно сказать, общину, сослав лидеров, начетников, наставников общины, которые руководят этой общиной, в разные города. Одного сослали, описывается, во Львов даже, в западную область, очень далеко, но это не Сибирь. Община отчасти разъехалась с этими своими лидерами. Часть общины еще до этого, перед этой ревизией, во время это ревизии, перебралась в Пруссию. Есть описание, что они, считая, что при императоре Николае I живется не хорошо им...
Алексей Пичугин:
— В общем, они разъехались.
Священник Борис Зыкунов:
— Они разъехались. В Пруссию, описывается, перевелось около полутора тысяч старообрядцев, они создали там два отдельных села. Причем, село, в котором живут отдельно только женщины, и село, в котором живут только мужчины. Прусский король, они переговоры вели с Прусским королем, выдал им самые поганые земли, Мазурские болота. Но русские старообрядцы трудолюбивые люди и они преобразили этот край. Бывшие Мазурские болота сегодня, это северо-восток Польши, оказался сегодня одним из достопримечательностей Польши, красивейший край, называется Мазурские озера. То есть они осушили болота, прокопали канал, осушили эту землю отчасти.
Алексей Пичугин:
— Перекликаются похожие истории. Мазуринское озеро, это уже по фамилии владельца рядом с Балашихой, меду Балашихой и Москвой, там тоже было осушено болото, очень красивое озеро на его месте возникло, Мазуринское озеро. Но даже по форме чем-то польские напоминает. Правда, там сейчас все в запустении.
Священник Борис Зыкунов:
— После того, как были сосланы в ссылки лидеры общин, там по уставу богадельного дома оставили в Преображенском богадельном доме только инвалидов, сирот, немощных, больных людей. И таких осталось относительно совсем немного, по описаниям около двухсот-трехсот женщин и около ста — ста пятидесяти мужчин. Как раз в этот момент в 1850-е годы центральная Успенская соборная часовня указом императора была передана Русской Православной Церкви. Передали под видом того, что там, в Преображенском богадельном доме появились единоверцы. Конечно, старообрядцы говорят, что определенное насилие происходило. Но часть общины уехала оттуда, а часть общины перешла в единоверие.
Алексей Пичугин:
— Да, надо сразу пояснить, что такое единоверие. Про единоверие мы достаточно много говорили, но кто-то присоединяется, кто-то не слышал, кто-то не знает. Это люди, которые практикуют старый обряд внутри, тогда Синодальной, а теперь патриаршей Русской Православной Церкви.
Священник Борис Зыкунов:
— Да именно так. Единоверие появилось в 1800-м году при императоре Павле, и митрополит Платон написал правила единоверия. В Московской губернии достаточно много было старообрядцев то время. Митрополит Платон занимался активной деятельностью, чтобы старообрядцев возвратить в единую Русскую Православную Церковь.
Алексей Пичугин:
— Гуслицкий край целый есть.
Священник Борис Зыкунов:
— Да. Даже и митрополит Филарет (Дроздов) Московский тоже активно занимался этой проблемой. К сожалению, раскольники, которые откололись и ушли из Церкви, всегда были настроены против государственной власти, всегда взаимоотношения с государственной властью, с церковными властями были очень сложными. И тут в этот момент происходит передача соборной часовни. Такая ситуация получилась, почему и передали, что в корпусах этого Преображенского богадельного дома находились свои старообрядческие молельни. В корпусах у них есть, где молиться, а центральный огромный храм, целый собор передали единоверцам. Единоверцы откуда появились? Именно из этой федосеевской общины, по описаниям, купцы, около 50 семей — хотя это федосеевцы, но вот у них семьи, жениться нельзя, но семьи есть — перешли в единоверие. Императору Николаю I писали прошение, он согласился, и они были приняты в Русскую Православную Церковь. Но для них удобно было то, что единоверцы служат по старым обрядам, сохраняют все традиции 17-го века. Для них этот переход достаточно удобный в том плане, что они сохраняют богослужения, к которым они привыкли. Единственно, что они отвергают раскол.
Алексей Пичугин:
— Да, но у них помимо всего прочего добавляется, у них же вся полнота богослужений теперь возможна.
Священник Борис Зыкунов:
— Да, совершенно верно. Появляются священники, появляется возможность узаконить свои браки, венчаться. У многих купцов была проблема по поводу передачи наследства. Они имеют какие-то фабрики, заводы.
Алексей Пичугин:
— И даже детей имеют, но передать...
Священник Борис Зыкунов:
— Да, детей, но они незаконнорожденные дети. Кстати, если говорить про федосеевцев, которые беспоповцы, безбрачники, очень известная династия старообрядческая Морозовы. Это целая династия, весь 19-й век она развивалась, несколько поколений, семьи достаточно большие, многодетные. Морозовы изначально были федосеевцы. Только к концу 19-го века Савва Морозов, самый известный, перешел к другим старообрядцам, к Рогожским, которые поповцы. А до этого они были беспоповцы. История этой купеческой семьи Морозовых начинается с Серпухова, в городе Серпухове они изначально развивались, потом переехали в Москву. Если посчитать, там жена, дети, но не узаконенные.
Алексей Пичугин:
— Проблема.
Священник Борис Зыкунов:
— Представьте, вы задавались вопросом, как живут федосеевцы. Вот так они жили. Они считают, что это нормально для них. Но были проблемы с передачей наследства. И федосеевцы решали это дарственными. То есть они не завещание писали, а дарственные. Случилось 50-60 лет отцу, уже престарелый отец писал сыновьям, раздаривал сам имущество, которое имеет, по своей воле кому что, кому пароходы, кому банки, кому земли.
Алексей Пичугин:
— Да, а мы, получается, имеем храм. Это пока часовня, но к ней со всех сторон пристраивают, алтарь пристраивают, пристраивают трапезную часть.
Священник Борис Зыкунов:
— По описанию, изначально был создан Никольский алтарь, то есть он был создан внутри трапезной части. Конечно, надо показывать на видео, это сложно представить, но представьте, что храм состоит из нескольких частей, и в трапезной части был создан внутри храма алтарь Никольский, который создавали, по описаниям, купцы братья Гучковы. Из своей домовой молельни привезли большие храмовые иконы, из этих икон был создан иконостас и алтарь. По описаниям, Царские врата для этого Никольского алтаря привезли из Юрьево-Новгородского монастыря, это один из древнейших монастырей в России.
Алексей Пичугин:
— Да, да, да.
Священник Борис Зыкунов:
— 12-13-го веков. В этот момент в Юрьевом монастыре был ремонт, у них ветхие врата старинные оказались не нужны, и старообрядцы их выкупили. Они заботятся, отреставрировали и установили в нашем храме. Царские врата со старинными иконами. Был создан алтарь. И 3 апреля 1854 года святитель Филарет, митрополит Московский совершил освящение Никольского предела, он первый был освящен. По описаниям он сам был облачен в древний омофор, панагию Первого митрополита Макария, древнюю митру, с посохом Московского святителя Алексия. То есть в старинных облачениях, по старым книгам для единоверческого прихода святитель Филарет освятил 3 апреля 1854 года Никольский алтарь. С этого момента существует наш храм святителя Николая на Преображенском кладбище. В следующем году будет 170 лет существования нашему приходу Никольскому.
Алексей Пичугин:
— Но не все так просто. Если в то время это был единоверческий храм, который целиком был в ведении единоверческой общины, то сейчас видим мы, что этот храм на три части разделен? На две. А там у вас... а, единоверцев нет?
Священник Борис Зыкунов:
— Нет. Единоверцев у нас нет. Сначала был просто единоверческий приход, в который купцы ходили. Потом был создан вокруг этого единоверческого храма монастырь. Монастырь был открыт в 1866 году, через 12 лет был официально открыт монастырь. Причем, были выкуплены все строения мужского двора Преображенского богадельного дома. Заметьте, когда я начинал рассказывать, сказал, что земля принадлежала государству, поэтому старообрядцы хотя и пытаются доказывать, что это их территория, их бывший монастырь. Но юридически земля принадлежала государству, на этой земле находился богадельный дом, потом все строения, которые построили старообрядцы, были оценены, около года проходила ревизия, оценка всего. И на мужском дворе все эти строения были выкуплены. Священным Синодом заплачены деньги определенные, там описывается, что-то более двадцати пяти тысяч рублей золотом заплачены Преображенскому богадельному дому. Мужчины с этого мужского двора были переселены на половину бывшего женского двора. Женский двор в ста саженях находится левее, он был разделен пополам. В западной части в корпусах находились женщины в богадельном доме, а в восточной части находились мужчины. А на территории бывшего мужского двора был организован Московский Никольский единоверческий монастырь.
Алексей Пичугин:
— А дальше? А дальше революционное время вносит свои коррективы.
Священник Борис Зыкунов:
— И монастырь, надо сказать, именно единоверческий, очень активно ходатайствовал об этом святитель Филарет Московский, образовалась определенная община единоверцев, бывших старообрядцев, которые желали жить именно монашеской жизнью. Не было на территории всей Московской губернии, Москва и Московская область, мужского единоверческого монастыря. Поэтому святитель Филарет активно за это ходатайствовал. Он делал не единократные попытки создать единоверческий монастырь, это была уже третья попытка создать, одна из первых была Гуслицкий такой известный Преображенский монастырь. Он изначально по благословению святителя Филарета создавался как единоверческий, но в итоге, когда монастырь построили, там игумен монастыря ввел афонский устав.
Алексей Пичугин:
— Ну да. А сейчас этот монастырь возрожден, я там хорошо знаю игумена первого отца Георгия, который это все возрождал в 90-е годы.
Священник Борис Зыкунов:
— Потом по благословению святителя Филарета был организован Всесвятский женский единоверческий монастырь у Рогожской заставы. Тоже рядом с раскольниками, старообрядцами, поповцами на Рогожке, был создан монастырь, просветительский, занимался активно деятельностью, просвещая раскольников, пытаясь их привести к Церкви.
Алексей Пичугин:
— Друзья, напомню, что в гостях у «Светлого радио» сегодня клирик храма святителя Николая на Преображенском кладбище в Москве священник Борис Зыкунов. Итак?
Священник Борис Зыкунов:
— И вот на Преображенке был создан монастырь, в который вселилось братство монашествующих единоверцев, бывших старообрядцев. Причем, это братство состояло из двух частей. Человек 15-20 пришли из старообрядцев беспоповцев и человек 15 примерно из старообрядцев поповцев, которые мы упоминали. Так называемая Белокриницкая старообрядческая раскольническая иерархия в Белой Кринице была организована, были рукоположены там много епископов, священников, диаконов, они в Москву присылались, очень быстро в Белой Кринице разругались, как ни странно. Опять у них произошел некий раскол, и часть епископов, казалось, что вам надо, стали епископами, но они видели всю незаконность и не чувствовали, видимо, в себе благодати особой. В результате разругавшись, часть епископов бывших старообрядческих перешли в Русскую Православную Церковь на правилах единоверия.
Алексей Пичугин:
— А как их принимали? Они сан сохраняли?
Священник Борис Зыкунов:
— Через покаяние принимали. Они стали простыми монахами, они не стали епископами. Эта иерархия не была признана Русской Православной Церковью, поэтому они пришли... Представьте, там есть такой Онуфрий, бывший митрополит (Парусов), разные епископы пришли в Русскую Православную Церковь на правилах единоверия, отказавшись от всего, от своего архиерейского сана в старообрядчестве, и прожили жизнь, некоторые не приняв даже сана священнического в Русской Православной Церкви. Один епископ прожил всю жизнь простым монахом в этом Никольском Московском монастыре. Некоторые потом стали диаконами и священниками.
Алексей Пичугин:
— У нас не так много времени, давайте перейдем к уже более современной послереволюционной истории.
Священник Борис Зыкунов:
— А после революции монастырь коммунистические власти закрыли, монахов разогнали. Я уже немножко рассказывал, в корпусах монастыря было организовано коммунистическое общежитие. По преданию, как раз недалеко на Электрозаводской строили заводы, завод радио. Строители этих заводов жили на территории бывшего Никольского единоверческого монастыря в общежитиях. А храм каким-то чудом сохранился, действительно, прям чудом. Представьте, храм находится в центре коммунистического общежития. Явно, по тому, как происходили события в 20-х годах, его должны были превратить в какую-нибудь библиотеку, клуб, кинозал, но община была достаточно крепкая и сохранила храм. Монахов нет, но купцы единоверцы каким-то образом остались в храме, сохранили приход. По описаниям, они потеряли единоверческих священников куда-то как-то. Они обратились к властям, официально к Моссовету и решили узаконить свой храм. Кто-то говорит взятки давали, кто-то еще что-то, неизвестно как это происходило. Но в результате Моссовет выдал им разрешение. Надо представлять, в январе или феврале 1918 года у нас по указу Владимира Ильича Ленина всё имущество было экспроприировано, национализировано, то есть всё принадлежало государству, и храмы тоже принадлежали государству. В Москве московский государственный Совет рабочих и крестьян выдавал разрешение на бесплатную, безвозмездную аренду храма, и выдавал разрешение священникам. Это все через Моссовет надо было оформить, разрешение священникам служить в храме. Эта община попыталась все официально оформить, и им было разрешение выдано, и выданы были разрешения на служение священников. Но священники, соответственно, были присланы лояльные к коммунистической власти, как тогда называли красные попы, обновленцы, которые вступили в это обновленческое движение. По описаниям, наш храм на тот момент начала 20-х годов представлял уникальное во всем Советском Союзе состояние, когда обновленцы, которые ратуют за обновление, за русский язык, за обновление всех обычаев, обновленческие священники служили в единоверческом приходе, который сохраняет все старинные обычаи 17-го века.
Алексей Пичугин:
— Они были все-таки тогда на три части разделены, я так понимаю. Беспоповцы отделились стеной. Или кто стену построил?
Священник Борис Зыкунов:
— Стену по описанию, единоверцы. Как раз единоверцы когда столкнулись с обновленцами, они просили священников, им прислали священников, но с такими священниками они ужиться, конечно, не смогли. Представьте, священники обновленцы и единоверческий приход, который сохраняет старину 17-го века. Ужиться не смогли, поэтому появилась стенка. Построили стену и каким-то образом с этими обновленцами договорились, что обновленцы служат в трапезной части, а единоверческий приход ушел за стенку в центральную купольную часть, где был Успенский алтарь, Успенский престол.
Алексей Пичугин:
— А как же там оказались беспоповцы в итоге?
Священник Борис Зыкунов:
— События 20-го года непростые происходили, и поэтому сложно сказать. По преданию, эта единоверческая община куда-то исчезла, прекратила свое существование. Есть разные версии, либо единоверцы сами объединились с этими раскольниками старообрядцами. Потому что, представьте, многие единоверцы настолько привязаны к своим старым традициям, для них порой ближе старообрядцы раскольники, чем какие-то обновленцы. И время очень непростое, 20-е годы, многие считали, что пришел вновь антихрист, конец света наступил, время непростое, в церкви происходят разные расколы всевозможные, обновленческий раскол. В этот момент единоверческая община, уйдя за стенку от обновленцев, каким-то образом исчезла. Кто-то говорит, расстреляли всех. У нас нет точных сведений. Есть косвенные свидетельства, что они все-таки объединились со старообрядцами раскольниками беспоповцами. Попов нет, священников нет, ну и ладно, мы как-нибудь, но все равно мы будем цепляться сохранять старые обряды, старые обычаи.
Алексей Пичугин:
— Что вероятнее всего, кстати говоря, что они объединились. И к 30-м годам?..
Священник Борис Зыкунов:
— Прямо конкретно в 1930-м году, есть свидетельства, община беспоповцев брачников — это не те, которые у нас строили изначально, немножко другая община, они брачники, у них браки разрешены — из Токмакова переулка, который находится у трех вокзалов, храма Покрова Божией Матери, коммунисты его закрыли в 29-м году примерно, накануне. Они очень долго хлопотали о том, чтобы им храм вернули. Храм им не вернули, но Советские власти, Моссовет официально разрешил им въехать в эту переднюю часть, в эту половину, отделенную за стенкой. Для Моссовета это казались два отдельные помещения. В 30-м к Входу Господню в Иерусалим, к Вербному Воскресенью, описывается, эта община раскольников старообрядцев из Токмакова переулка, забрав некоторые иконы оттуда, переезжает в нашу половину в Успенскую переднюю часть.
Алексей Пичугин:
— Итак, интересно, как в советские годы это все, после войны, когда было очень разное отношение, было некое потепление, как мы его сейчас называем, после Великой Отечественной.
Священник Борис Зыкунов:
— Со старообрядцами?
Алексей Пичугин:
— Нет, нет, с государством, была хрущевская антирелигиозная кампания. Как эти годы переживались двумя общинами?
Священник Борис Зыкунов:
— Сложно сказать. Фактически храм существовал все советские годы, обновленцы там существовали с начала 1920-х годов до примерно конца войны, 43-44-го годов. Последний настоятель, обновленческий епископ у нас служил, в нашем храме, скончался в 1944 году.
Алексей Пичугин:
— В 42-м, по-моему. Нет?
Священник Борис Зыкунов:
— Может, в 42-м.
Алексей Пичугин:
— Но это не так важно.
Священник Борис Зыкунов:
— В сороковые годы скончался обновленческий епископ Анатолий, по-моему. После этого, точно мы не знаем, храм перешел окончательно в Московский патриархат Русской Православной Церкви. С того времени, с сороковых годов храм существует именно... в трапезной части находится храм Русской Православной Церкви Московского патриархата, а в центральной, передней, восточной части, Успенского престола, находится старообрядческая община беспоповцев брачников.
Алексей Пичугин:
— Если кто-то из наших слушателей заинтересовался такой непростой историей храма, придет к вам, могут ли они попасть к беспоповцам внутрь.
Священник Борис Зыкунов:
— Чаще всего там закрыт храм, но когда у них идет богослужение, то вполне можно войти в храм. Все зависит от обстоятельств определенных. Надо приличный вид иметь, они требуют, чтобы летом были руки все закрыты, у женщин платочек на голове, женщину в брюках могут не пустить, юбка обязательно — на внешний вид они очень обращают внимание. Соответственно, когда богослужение, допустим, вечером в субботу, утром в воскресенье можно войти в их половину, посмотреть. Они очень хорошо вычисляют, что это чужаки, не из нашей общины, соответственно, при входе разрешают постоять, посмотреть, но ни молиться, ни креститься они не разрешают.
Алексей Пичугин:
— То есть праздное любопытство или не праздное можно удовлетворить, зайдя, одним глазом посмотреть
Священник Борис Зыкунов:
— Конечно, конечно.
Алексей Пичугин:
— В разных старообрядческих храмах очень по-разному относятся к не старообрядцам, которые к ним приходят. Так, например, у новозыбковцев вполне благожелательно, приглашают даже на службу приходить. У Белокриницкой Русской православной старообрядческой церкви как повезет в разных приходах. А вот у беспоповцев я даже, честно говоря, и не знаю.
Священник Борис Зыкунов:
— Тут тоже очень непросто, смотря, на кого нарвешься. Бывают такие суровые бабушки, которые могут и погнать из храма. Но, как правило, там наставники, которые руководят общиной, терпимо относятся, если человек зайдет посмотреть. Главное, чтобы не крестился, не молился, а посмотреть можно.
Алексей Пичугин:
— Спасибо большое. Такая интереснейшая история одного московского храма. Может быть, у него даже самая богатая на события внутрицерковная история среди всех московских церквей, хотя храм в общем небольшой. На Преображенском кладбище в Москве храм святителя Николая. Клирик этого храма священник Борис Зыкунов, преподаватель Перервинской духовной семинарии был сегодня у нас в гостях. Спасибо вам большое.
Священник Борис Зыкунов:
— Спасибо.
Алексей Пичугин:
— Прощаемся до новых встреч. Всего доброго и будьте здоровы. До свиданья.
Все выпуски программы Светлый вечер
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
Рим., 91 зач., VI, 3-11.
Комментирует священник Антоний Борисов.
«Что умерло, умереть не может», — гласит девиз пиратов-героев романа Джорджа Мартина «Игра престолов». Интересно, что при определённом толковании приведённый девиз полностью соответствует христианскому вероучению. Не верите? Давайте проверим, обратившись к шестой главе послания апостола Павла к римлянам. Отрывок из данной главы читается сегодня во время богослужения. Давайте послушаем.
Глава 6.
3 Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?
4 Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни.
5 Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения,
6 зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху;
7 ибо умерший освободился от греха.
8 Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним,
9 зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти.
10 Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога.
11 Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем.
Прозвучавшие строки апостол Павел первоначально адресовал христианской общине Рима. Эта поместная церковь появилась без прямого апостольского участия, зародившись как бы «снизу» — благодаря деятельности принявших Христа представителей местной иудейской диаспоры. Затем к евреям-христианам стали присоединяться представители иных народностей. Так в Риме сложилась самобытная община, то жившая мирно, то испытывавшая гонения со стороны язычников.
Укрепляя и утешая римских христиан, апостол Павел напоминает им, в чём состоит суть таинства крещения. Во время крещения мы внутренне умираем для грехов мира. Вместе с пороками мы хороним прежнюю жизнь с её ошибками и промахами. Получается, что в крещении мы уже умерли и таинственно воскресли со Христом. Эти изменения, конечно, имеют преимущественно внутренний, незаметный физическому взору, характер. Однако дар вечной жизни, основанный на смерти и воскресении Спасителя, в нас есть. Он, как некий зачаток, ждёт своего времени, чтобы раскрыться и проявить себя полностью. Дадим ли мы этому семени благодати прорасти, зависит он нас.
Апостол Павел напоминает римским христианам, что смерти бояться не стоит, так как они уже умерли и воскресли в крещении. А то, что умерло, снова умереть не может. Кончина же тела предполагает лишь переход в иное состояние. Для искреннего христианина — в место или состояние, тут сложно подобрать определение, где нет уже боли и страданий. Это место-состояние зовётся раем, он является нашей духовной родиной. Той целью, ради которой мы были однажды приведены в этот мир.
Прозвучавший отрывок из послания к Римлянам не случайно читается именно сегодня — накануне наступления праздника Пасхи. В древности в этот день совершалось крещение оглашённых — людей, которые в течение года или даже большего срока готовились к принятию таинства. Крещение не совершалось, как это принято сейчас, в каком-то тесном кругу родственников и друзей. Оглашённых крестили в присутствии всей общины и вместе с крестящимися христиане повторяли крещальные обеты. То есть обещания — отвергнуть зло и быть верными Христу, умереть для тьмы и ожить для света благодати Божией.
Да. В наши дни подобной традиции не существует. Но через чтение из послания к Римлянам Церковь напоминает нам, что во Христе состоялось наше освобождение от последствий первородного греха, которые выражают себя не только в смертности, но и в трагичной искажённости окружающего нас мира, где царствуют жестокость и самолюбие. Спаситель, воскреснув, уже находится в Царстве славы Отца Небесного. Мы, не познавшие опыта смерти и, соответственно, воскресения, пока ещё находимся под тяжестью несовершенства этого мира. Но слова Писания дают нам светлую надежду на то, что вслед за уже увиденной реальностью Голгофской жертвы Христа для нас в полной мере откроется и реальность всеобщего Воскресения из мёртвых, где нашей вере, нашей надежде, нашей любви будет дан принципиально иной опыт жизни без смерти.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Принять участие в пасхальной акции и получить в подарок красивую открытку
Поделиться
Московская Марфо-Мариинская обитель милосердия запускает ежегодную пасхальную акцию «Красное яичко». Это продолжение исторической традиции помощи нуждающимся людям. Когда-то Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, основательница Марфо-Мариинской обители, в преддверии Пасхи объявляла сбор для бедных детей, а во время Первой Мировой войны и для раненых воинов. По всей Москве проходили Пасхальные базары, на которых можно было сделать пожертвование и получить небольшой подарок — красное яичко.
Сегодня обитель милосердия продолжает помогать нуждающимся — это малоимущие семьи, люди с инвалидностью и пожилые. Среди них — одинокий пенсионер Степан Григорьевич. Ещё пару лет назад он работал, имел стабильный доход, который позволял ему снимать жилье и даже делать небольшие накопления. Но после двух инсультов мужчина потерял возможность трудиться. Степан Григорьевич плохо разговаривает, ему тяжело ходить. Пенсии мужчине едва хватает на жизнь. В Марфо-Мариинской обители он получает продуктовые наборы, что хоть немного облегчает его финансовое положение.
Каждый месяц за помощью сюда обращаются более 1000 человек. Чтобы поддержать подопечных сотрудники обители милосердия, по примеру княгини Елизаветы Фёдоровны, организуют пасхальную акцию. Стать её участником просто — достаточно перейти на сайт акции «Красное яичко»: easter-obitelmiloserdiya.ru и сделать любой благотворительный взнос. Каждый участник получит в подарок электронную красивую пасхальную открытку, которую можно охранить себе, а затем разослать родным и друзьям. Таким образом у вас будет возможность стать участником большого доброго дела и поздравить близких с Пасхой!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Окончание Страстной седмицы и встреча Пасхи». Прот. Игорь Фомин, свящ. Александр Волков
Поделиться
У нас в студии были настоятель храма Александра Невского при МГИМО протоиерей Игорь Фомин и настоятель храма Сергия Радонежского в Солнцево священник Александр Волков.
Разговор шел о значении последних дней Страстной Седмицы, о Воскресении Христовом и о праздничных традициях пасхальных дней, а также о ежегодном московском фестивале «Пасхальный дар».
