«Больничное служение». Наталья Шакуро

У нас в гостях была руководитель направления больничного служения Синодального отдела по благотворительности Наталья Шакуро.

Разговор шел об особенностях больничного служения.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

Все выпуски программы Делатели

Василий Рулинский:

— Добрый день, это программа «Делатели», с вами Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен:

— И пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский, здравствуйте.

Василий Рулинский:

— Программа «Делатели», это программа о людях, которые совершают добрые дела во имя Христово, и сегодня с нами замечательный человек Наталья Шакура, руководитель направления больничного служения синодального отдела по благотворительности, Наталья Шакура, добрый день.

Наталья Шакура:

— Добрый день.

Василий Рулинский:

— Наталья, а что такое больничное служение? Мне кажется, что не каждый радиослушатель представляет, что это значит, поясните, пожалуйста, чем вы занимаетесь, и почему это важно?

Наталья Шакура:

— Да, вы прямо в точку попали, на самом деле, довольно мало людей знают, что такое больничное служение. Если вам открыть большую тайну, то я на 100% тоже не знаю, что такое больничное служение.

Василий Рулинский:

— Ничего, сейчас вместе разберёмся.

Наталья Шакура:

Я вот как раз недавно пыталась сформулировать миссию, дело в том, что мы наконец-то начали делать сайт больничного служения. Такого сайта не было до настоящего времени. И там эта миссия сформулировалась таким образом, что это служение православных священников, добровольцев и медиков пациенту. Мне кажется, может быть, эта формулировка несовершенная, но, по крайней мере, понятно, кто, что, ради чего.

Тутта Тутта Ларсен:

— Ну не очень понятно, на самом деле. Если с медиками понятно, что делает медик по отношению к пациенту, и даже, наверное, понятно, как там могут участвовать священники в этом процессе. А в чем функционал добровольцев?

Наталья Шакура:

— С добровольцами, мне кажется, самая интересная история, сейчас это самая живая история, На мой взгляд, она является жизнью и духом больничного служения. То, что оживотворяет, одушевляет это движение, сердце, бьющееся сердце служения. Это не высокие слова, так и есть. Это живые люди, прекрасные люди. Добровольцы делают в больнице вот что. Они приходят туда утешить, поддержать и в том числе помочь в уходе. Вы наверняка все знаете, что есть такие сестричества милосердия, Сестры, которые приходят в больницы, есть требные сестры. Одна из самых распространённых форм больничного служения, состоит в том, что требная сестра приходит, предваряя приход священника в больницу, общается с пациентами, может быть, спрашивает, может быть, кто-то со священником хочет пообщаться. Но вот мы поняли некоторую порочность такой схемы, потому что я сама как такая сестра, как помощник священника, как требная сестра, когда входишь в палату и подходишь к какому-то пациенту. Ты рассказываешь ему что-то важное, даже можно его за руку подержать и в глаза посмотреть, поговорить о вере в меру сил и возможностей, ну когда пациента ты держишь за руку и видишь в его глазах страдание от того, что он лежит, скажем, сутки в грязном подгузнике то, конечно, он может тебя прямо попросить, у меня были несколько раз случаи, когда пациент просто говорит:

поменяй мне подгузник.

Василий Рулинский:

— Разговоры разговорами, а дело сделай.

Наталья Шакура:

— Я умею это сделать, слава тебе, Господи, у меня есть этот навык, есть представление, как это делать, я это могу сделать. Но бывали ситуации довольно некрасивые, когда сестра этого сделать не может, просто грамотно воды дать человеку, это тоже дать попить человеку лежачему не так просто. Из стакана ты ему просто не сможешь дать. В той же красной зоне — это просто нереально, там даже стаканов в некоторых отделениях, условно говоря, нет, просто это невозможно. Поэтому мы стали делать упор на то, чтобы оказывать некую добровольческую комплексную помощь. Когда человек может не только подержать за руку, в глаза посмотреть, утешить, но и помочь в уходе в каком-то.

Тутта Ларсен:

— Это значит, что ваши добровольцы должны проходить обучение перед тем, как оказаться у постели пациента?

Наталья Шакура:

— Да. У нас сейчас именно в связи с этим, на самом деле, сейчас очень много вызовов для больничного служения, как вы прекрасно знаете, сначала в связи с эпидемией коронавируса, сейчас в связи с военной операцией, и у нас постоянно, мы движемся в ногу со временем. У нас постоянно рождаются новые курсы. Я сама обучалась на каких-то курсах четыре года назад, это были курсы помощников больничных священников, как требные сестры, можно сказать, с уклоном таким не катехизаторским, миссионерским, нет совершенно, потому что владыка наш вообще к катехизации и миссионерству со стороны сестёр относится довольно скептически. И, наверное, правильно. Ну то есть, скорее, требные такие сестры. А потом появились курсы добровольцев красной зоны, потому что потребовалось много добровольцев в красной зоне именно по уходу, потому что, объективно говоря, у нас обучили 640 человек, и они все были востребованы. У нас все желающие могли участвовать в помощи пациентам красной зоны. Это были курсы по уходу краткие. Экспресс — курсы, конечно, потому что никто им сложных операций не доверяет. Там какие-то элементарно: накормить, напоить, помыть, подгузник поменять. Это не так сложно. Затем родились госпитальные курсы, курсы по уходу за ранеными. Вот сейчас мы приостановили прием заявок, потому что, объективно говоря, цифры, конечно, впечатляют. Это в Москве, я говорю сейчас про Москву, за три месяца, даже чуть меньше, у нас на госпитальные курсы больше 1200 заявок было подано.

Василий Рулинский:

— Это люди, которые бесплатно, давайте ещё раз это проговорим, бесплатно, в свое свободное от работы время идут помогать, просто потому, что они хотят помочь, туда, где, можно сказать, со страданиями в концентрированном виде столкнутся, они готовы.

Наталья Шакура:

— Да, Василий, вы попали прямо в точку, потому что, на самом деле, это самое большое удивление и шок у медиков, у медперсонала. Я сама была в такой ситуации, когда мы пришли в один из госпиталей в красную зону и стали переодеваться. А стоит какая-то младшая медсестра, на нас смотрит и видит, что мы какие-то не свои, у нас ещё наклейки такие «добровольцы милосердия», мы на комбинезоны наклеивали. Она смотрит на нас: кто вы? Мы говорим: ну вот добровольцы. Она говорит: а что это значит? Мы говорим: ну вот оказываем помощь. Она: а кто вам платит? Мы говорим: никто не платит. У неё рот открылся, она сделала у виска такой характерный знак и говорит: вы что, сумасшедшие?

Василий Рулинский:

— Ну в каком-то смысле, это же похвала, потому что мы призваны Христом немножко быть не от мира. Наверное, это действительно про это.

Наталья Шакура:

— Да, вот. Такую же историю мне вчера рассказали. Один координатор из госпиталя, где вот они раненым помогают, там парень один пришел, первый доброволец. Она говорит: что персонал до сих пор в себя прийти не может, от того, что он помогает бесплатно. Они до сих пор не могут это переварить и понять. Они меня каждый раз спрашивают: это точно бесплатно?

Василий Рулинский:

— Ну да, там же выплаты большие за красные зоны всем медикам, которые туда вписались, хотели как раз многие подзаработать, а здесь немножко другая даже логика, да?

Тутта Ларсен:

— Ну спасение души бесценно. Просто немножечко другие категории, другие бонусы, ну извините меня за такой практический перенос, но люди туда действительно приходят за самими собой, мне кажется. Ну по крайней мере, я представляю, вот если бы я решилась, а я вот пока не готова, например, на такой подвиг, не с точки зрения даже времени, а с точки зрения даже эмоциональной.

Василий Рулинский:

— Внутренней такой готовности.

Тутта Ларсен:

— Да, да. То есть, собрать вещи, найти деньги, поддержать транспортом, что-то ещё, но прийти лично держать за руку умирающего человека или промывать раны, культю ампутированную или что-то в этом роде, для меня это совершенно непостижимые вещи, потому что, когда человек идёт работать в медицину, он выбирает это осознанно, это его призвание, а когда человек идёт туда добровольцем — это, конечно, импульс, мне кажется, неземной, не от мира сего, настолько не связанный ни с чем материальным, хотя что может быть ещё более грубо материальным, чем помощь больному человеку? Это прям физически ощутима... Эта система действует во всей России? Может быть, где-то к вам можно присоединиться?

Наталья Шакура:

— Ситуация такова: туда, где готовы пригласить наших добровольцев, там добровольцы помогают, но наша система здравоохранения она не так прям открыта пока. Тема довольно сложная. Если у нас с допуском священников некоторый прорыв произошёл, благодаря нашим коллегам из Минздрава и департамента здравоохранения Москвы, то, что касается добровольцев, тема реально сложная и запутанная. Регионы очень разные, ситуации очень разные, в Москве одна ситуация, в регионах другая ситуация. Мы живём в такой стране, и слава Богу, где решает вопрос во многом доброжелательное личное тёплое отношение администрации больницы, скажем, со священником. Неформальный такой подход. В эту ситуацию внедряться сложно, потому что она реально сложная на данный момент. Никакой унификации нет, но, может быть, это и хорошо. Пока вот так.

Тутта Ларсен:

— Я спросила потому что было бы сейчас очень своевременно озвучить...

Василий Рулинский:

— Как записаться в добровольцы, если вы в Москве, если вы в других регионах.

Наталья Шакура:

— Нашим добровольцем в Москве стать довольно легко. Каждое воскресенье в храме царевича Димитрия происходит встреча новых добровольцев милосердия в 11.45. Для этого нужно просто приехать в храм святого царевича Димитрия в 1-й градской больнице к 11. 45.

Василий Рулинский:

— Адрес напомним.

Наталья Шакура:

— Ленинский проспект, дом 8, корпус 12.

Тутта Ларсен:

— Но его невозможно пропустить, это большой старинный красивый храм.

Василий Рулинский:

— Да. Одна из первых больниц для бедных, Голицынская больница в начале 19-го века создана.

Наталья Шакура:

— Храм замечательный, даже просто для того, чтобы посмотреть этот храм, имеет смысл туда подъехать. Я, знаете что, я хотела продолжить, просто мысль во мне бродит, я хочу её высказать в продолжение нашей прошлой темы. Что сложно стать больничным добровольцем. Просто я в больницу пришла где-то более 10 лет назад первый раз. Что меня подтолкнуло? Всё-таки это нужно какое-то призвание, так же как и медикам. Кто-то выбирает помощь животным, кто-то помогает бездомным, хотя бездомные с больницей довольно связаны. То есть импульс какой-то был, и я помню, первый раз я заходила в палату реально, как в клетку с тиграми. У меня не было такого, что я вошла и я как дома в палате. Казалось бы, ничего сложного, человека покормить там. Но у меня же не требовали сразу его мыть. Хотя потом этот этап тоже наступил, и он не очень простой. Адаптироваться нужно. Но тем не менее даже просто зайти в палату, тоже просто заговорить, подать воды, это тоже непросто. Кажется, ну ерунда, а на самом деле.

Василий Рулинский:

— Это же незнакомый человек. Видеть тебя в первые.

Наталья Шакура:

— Да даже не один незнакомый человек, ты заходишь в палату, а там шесть незнакомых человек. Но к чему я собственно клоню, к тому, что здесь все могут преодолеть этот барьер, потому что на третий раз я уже не понимала, чего я боялась. Объективно, первый раз ты заходишь, я помню, меня попросили чаем напоить, у меня дрожали руки, я не могла чаем напоить, у меня реально дрожали руки. Я так боялась этого человека, который передо мной. А на третий день я уже вообще не понимала, что тут такого?

Тутта Ларсен:

— Раз уж мы об этом заговорили, Наташ, может быть, вы тогда расскажите, как вы, человек с дипломом культуролога, опытом работы в журналистике, вдруг 10 лет назад пришли в больничное служение?

Наталья Шакура:

— Здесь довольно все просто. Я поступила учиться в Свято- Тихоновский университет православный на богословие. И в первый же год учёбы я поняла, что теория не должна расходиться с практикой. Иначе ты не тому кому-то служишь, это явно. Не для Бога ты это делаешь, потому что надмевают эти знания без жизни, и у меня появилась острая, абсолютно острая потребность где-то помогать. В ближнем окружении не было каких-то особых больших проблем, конечно, лучше начинать с ближнего окружения, своих родственников, близких, таких не нашлось, и меня друзья позвали, они ходили добровольцами в больницу. И они сказали: «Пойдём с нами, хочешь?» И я подумала, прям как раз то, что надо, вот как Господь устроил замечательно. Я пошла с ними в больницу, и они потом все поуходили, а я осталась, мне так понравилось. Ты становишься частью этого коллектива болящих и трудящихся. Это замечательное было время. Мне говорили: ну помой стену, и я мыла стены с таким удовольствем колоссальным. Первое время, я вот помню, что я просто вылетала из больницы на крыльях. Господь дает какую-то такую благодать, которую ни с чем невозможно сравнить. Потом поспокойнее всё стало. Опять же встреча с очень интересными судьбами, с очень интересными людьми. Как-то вот так все произошло.

Василий Рулинский:

— Напоминаем вам, что это программа «Делатели» на радио «Вера», с вами Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен:

— Василий Рулинский.

Василий Рулинский:

— И с нами в гостях Наталья Шакура руководитель направления больничного служения Синодального отдела по благотворительности. Если вы хотите присоединиться к этому служению, то можно записаться добровольцем в Москве в храме царевича Димитрия при 1-й градской больнице, каждое воскресенье в 11.45 ждут новых добровольцев по адресу: улица Ленинский проспект, дом 8, корпус 12. А если вы хотите стать добровольцем в другом регионе, то необходимо позвонить по номеру: 8 (800) 707-02-22

Тутта Ларсен:

— Всё-таки мне бы хотелось ещё побольше узнать, вот вы сказали: мне так понравилось, я вот начала ходить, и мне так понравилось, вы уже немножко сказали, что вы встречались с интересными судьбами, было какое-то чувство причастности к правильному делу, но что вот вам именно нравилось, именно это слово, что вам именно понравилось? Это всё-таки не сад сажать, не цветочки поливать.

Василий Рулинский:

— Не каждому дано, да.

Наталья Шакура:

— Нет, ну сад и цветочки, мне кажется, очень хорошая аллегория, потому что так и есть примерно.

Тутта Ларсен:

— Ну пахнет — то не цветочками.

Наталья Шакура:

— Но удобрения, наверное, тоже пахнут не очень хорошо. Но цветочки потом всходят красивые. Я бы хотела тоже привести такую аллегорию. Владыка Пантелеймон, наш руководитель, он сам больничный священник, и сам давно занимается больничным служением, замечательную книгу написал «Больничный священник», он сравнивает больницу с монастырём. Я с этим полностью согласна. То есть человек, который попадает в больницу, фактически, становится поневоле монахом. Он выполняет определённый распорядок, живёт не по своей воле, принимает таблеточки, кушает, в то время, когда ему предписано это, не по своей воле. Болезнь, безусловно, это аскеза. Он совершает подвиг некоторый, его болезнь, собственно говоря, вот почему говорят, что тяжко болящие, они не так уж и серьёзно готовятся к принятию Святых Христовых Таин, потому что болезнь — это и есть собственно подвиг. Когда человек даже не может молитвы две прочитать, не то что там правило ко Святому Причащению читать, то есть, конечно, подвиг. Это совершенно особое для человека состояние, в которое он попадает. Кто-то это осознает, кто-то нет, но хочу сказать, что больничные условия, как мне показывает практика и вот то, что я вижу, почти все люди приходят к тому, человек волей или неволей ну более или менее в своем уме, начинают задавать себе вопрос: почему я здесь оказался? Или кто-то говорит: за что? Зачем? Это самый частый вопрос: зачем я здесь? То есть они видят, ты человек верующий или ещё что-то там такое подозревают в тебе, и сразу начинают тебе этот вопрос адресовать. Потому что вопрос этот стоит остро: почему, зачем? Обычный ответ не Бог весть какой сложный, что Господь сделал так, чтобы вы остановились и подумали, кстати, с этим соглашаются, что человек, попадая в больницу, вырывается из какой-то абсолютно дикой жуткой суеты.

Тутта Ларсен:

— Из рутины.

Наталья Шакура:

— Из рутины. И попадает в ситуацию, когда он может подумать. У него есть много времени, масса просто времени, чтобы подумать о жизни, о смысле жизни, что он, где он? И этот человек, раскрывшись во многом и жаждущий найти ответы, и это абсолютно благодатная почва, человек, на самом деле, в больничных условиях он расцветает, как это ни странно, он расцветает духовно, как бы духовные бутоны появляются, духовные цветы. То есть очень благодатная почва. Вот раньше была такая форма ещё до ковида, мы с владыкой и с другими больничными священниками служили молебны водосвятные о здравии в отделение больнице прямо, не в храме, а прямо в отделении, служишь молебен, там же исповедь. И, на самом деле, много людей приходило, и многие из них впервые в жизни вообще видели священника. Мы такие опросы делали, ну, наверное, процентов 70, тех, кто приходил на исповедь, приходили на исповедь впервые в жизни в этих условиях. То есть я говорю, что люди на самом деле настроены на такой лад, задуматься о жизни, сделать какие-то конкретные шаги к устройству этой жизни. И ты этих людей видишь и просто ну как, правда, сад, который нужно немножко чуть-чуть полить, и он расцветёт.

Тутта Ларсен:

— Но ведь бывает, что болезнь озлобляет человека. Вы с этим не сталкиваетесь разве?

Наталья Шакура:

— Нет, конечно. Болезнь озлобляет, но, на самом деле, мне кажется, это довольно-таки редкие случаи, мы сталкиваемся и с агрессией иногда в больнице, эти случаи очень редкие. Казалось бы, казалось бы, что мы часто сталкиваемся с негативом, нет, очень редко, очень редко, крайне редко. Я, может, в своей жизни могу вспомнить ну два случая. Если человек озлобляется, здесь ведь тоже можно к нему найти подход. Допустим, не обязательно же ему трещать с утра до вечера про спасение что-то, можно просто помыть или расчесать ему волосы.

Василий Рулинский:

— Иногда просто посидеть.

Наталья Шакура:

— Да, просто посидеть. Я хочу сказать, что касается самых простых, элементарных операций ухода, в частности, по опыту помощи моей в реанимациях или в интенсивной терапии, интенсивного наблюдения. Допустим, человек поступает из реанимации в интенсивную терапию в спутанном сознании, в каком-то сумбурном, он ещё не вполне человек в себе. Стоит этому человеку помыть руки, например, или расчесать волосы, это моментально приводит человека в человеческое состояние. В больнице вообще сталкиваешься с какими-то чудесами. Сколько я чудес видела.

Тутта Ларсен:

— Ну расскажите.

Наталья Шакура:

— Чудеса на чудесах.

Тутта Ларсен:

— Ну, например.

Наталья Шакура:

— Так, что можно вспомнить из красной зоны, например? Там несколько случаев. Во-первых, как действует на человека молитва и таинство. Это просто поразительно. Один из первых случаев, когда мы пошли в красную зону, тогда добровольцев особо так не пускали, нас пригласили в ряд госпиталей, в реанимацию как раз помогать как добровольцы. Мы там себя чувствовали инопланетянами, потому что совершенно непонятно, что делать, такая обстановка совершенно фантасмагорическая. И мы, помню, с моей напарницей зашли в отделение и видим на белом фоне красные пятна большие такие, и какое-то движение. Ну, в общем, оказалось, что это человек в крови, вся простыня испачкана кровью, просто она вся белая, это очень видно, он тоже находится в спутанном сознании, мечется как-то. Ну мы спросили: можно ли к нему подойти? Можно. Мы подошли и увидели, что это человек, из которого выдернуты все капельницы, катетер. А на самом деле, есть практика, когда таких людей, к сожалению, привязывать, потому что они реально себе вредят. А здесь мы это увидели и персоналу показываем: мол, подойдите, вот видите, что? Говорят: подойдём, но попозже. И мы думаем, что делать, чем помочь? Я говорю своей напарнице: давай молитвы почитаем. Она говорит: какие молитвы? Ну простое начало, какое все знают, и мы тихо — тихо, чтобы никто не слышал из персонала, просто над ним склонились, помню, что этого человека Николай звали. Мы склонились и стали просто читать молитвы шепотом. И он стал успокаиваться. Хотя он был в спутанном сознании, он не то что услышал молитву, он понял, что это молитва и успокоился, нет, это был человек в спутанном сознании абсолютно. Но тем не менее он успокоился, обмяк, он выправился на постели, положил ручки, вот так вот вдоль тела. И тут даже персонал удивился, тут же к нам подошли. Мы говорим: ну вот как-то. И они тоже, правда, очень сильно удивились. Он успокоился, ему опять воткнули катетер, не стали привязывать, и мы отошли, и я думаю, его нужно навестить перед тем, как мы будем уходить. Потом навестили его, он спокойно спал. Может быть, это покажется вовсе не чудом, а на самом деле, чудо, когда ты реально видишь, как действует молитва на человека, который приходит в себя, пусть он даже без сознания, но его душа чувствует, слышит.

Василий Рулинский:

— Я помню, что была ещё одна очень трогательная история, когда святейший патриарх встречался с больничными священниками добровольцами по онлайн связи в разгар COVID, и там одна из наших координаторов, Марина Меринова рассказывала эту историю про иеромонаха Романа. А ещё была одна история замечательная про семейную пару. Помнишь, про реанимацию, когда... Надо, наверное, рассказать. Она такая трогательная, когда я её слышал, я едва сдерживался от слез.

Наталья Шакура:

— Ну про иеромонаха Романа, просто чудо, прям чудо. Там была такая ситуация, что наш батюшка с помощником, добровольцем, который помогает в совершении треб батюшке, они стали искать какого-то пациента и заблудились. Заблудились, там на самом деле очень сложная система ходов, поворотов. И для того, чтобы найти, обратились к кому-то из медперсонала и спросили, как пройти? Им отвечают: мы вам сейчас объясним, тут один ваш лежит. Этот человек он неверующий был, какой-то врач, они его схватили и спросили: как пройти? Он говорит: я вам сейчас объясню, но зайдите к вашему. Тут ваш какой-то лежит. А что такое ваш, кто его знает. Они тоже не знали: наш не наш. И они пошли к нему, смотрят, человек на ИВЛ лежит, это явно видно, что священник, наверное, борода. По-моему, он был в сознании, но на ИВЛ. Уже, как он впоследствии сам рассказывал, он простился с жизнью, реально состояние было очень тяжелое, очень серьезное поражение лёгких. Оказалось, что это иеромонах, который даже не знал и не имел возможности даже вызвать священника. Во-первых, просто он был на ИВЛ, и телефона у него не было, он был в реанимации. И он молился Богу, как он рассказывал, чтобы Бог сподобил его перед смертью причаститься Святых Христовых Тайн. Он понимал, что это может быть, и нереально, но вот ему этого очень хотелось. И вот тут в этот прекрасный момент передним оказался священник с добровольцем, соответственно, по-моему, не в этот раз, а в следующий какие-то таинства были совершены, я не берусь подробности рассказать, я уже не помню. Потом его священник ещё не раз навещал, мы все наблюдали, как он сошёл с ИВЛ, потом он...

Василий Рулинский:

— Там очень большое было поражение лёгких.

Наталья Шакура:

— Да, там 95%, очень большое поражение.

Тутта Ларсен:

— И он выжил?

Наталья Шакура:

— Да, он выжил.

Тутта Ларсен:

— А про семейную пару мы вам расскажем после коротенькой паузы.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на радио «Вера», с вами Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен:

— И пресс секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

Василий Рулинский:

— В гостях у нас Наталья Шакура руководитель направления больничного служения Синодального отдела по благотворительности, мы говорим об очень интересной теме: «Служение в больницах», и мы призываем тех, кто хочет присоединиться к служению, стать добровольцем, это можно сделать в Москве, в храме царевича Димитрия при 1-й градской больнице каждое воскресенье в 11:45 записывают новых добровольцев. Адрес храма: Ленинский проспект, дом 8, корпус 12. Если вы в другом регионе, вы можете позвонить по единому номеру церковной помощи: 8 (800) 707-02-22. И мы хотим услышать от Натальи ту самую историю, которую мы анонсировали в предыдущей части нашей программы по поводу семейной пары.

Наталья Шакура:

— Ну, на самом деле, историй таких много, я расскажу ту, которую я знаю, может быть, Василий, вы расскажете другую какую-то историю, потому что таких историй очень много. И в дополнение нашей темы — в больнице просыпаются самые лучшие чувства в человеке, чем это можно объяснить? На самом деле, многие чувствуют приближение смерти, и начинают думать, и начинают понимать, как они любят тех, кто рядом с ними находится. Это очень важно, это очень ценно то, что они испытывают. Очень часто в больницы попадают семейные пары с коронавирусом, ну довольно частая история. В госпитале, в какой-то больнице лежит семейная пара. Если это обычная больница, то в палате муж и жена могут лежать, или сын и отец, в общем, семейные какие-то истории. И в частности, одна история, и кстати, она была не единожды. В одном госпитале лежали муж и жена, причём жена была в более тяжелом состоянии, в реанимации, муж был в более лёгком состоянии, в терапии он был. И он писал жене трогательные письма и передавал через добровольцев жене в реанимацию. И они как такие голуби почтовые переносили эти письма. Читали их этой женщине, конечно, там все плакали, потому что на самом деле, письма очень трогательные, написанные с любовью и теплом.

Василий Рулинский:

— Я так понимаю, что она что-то диктовала, но не могла написать.

Наталья Шакура:

— Да, она не могла ответить, она в реанимации была, писать она не могла, она что-то диктовала, краткие послания в ответ мужу тоже передавала. Слава Богу, эта история закончилась хорошо, все выздоровели, выписались. Но, к сожалению, бывают и другие истории. У меня на глазах, тоже мы через санитаров передавали послания, и одно даже у меня до сих пор хранится, очень тёплые слова, значит передавали дети и муж, там все это зачитывалась, но женщина, к сожалению, не выжила. То есть есть разные истории.

Василий Рулинский:

— Но в любом случае в самые последние мгновения жизни очень важно услышать что-то доброе от своих близких людей, и в любом случае это очень важная часть нашего служения.

Тутта Ларсен:

— Ну а как вот... я буду говорить со стороны такого человека...

Василий Рулинский:

— Скептика?

Тутта Ларсен:

— Нет, не скептика, но ... Вы всё-таки находитесь довольно долго внутри профессиональной благотворительности во всех её аспектах, а я, может быть, такой человек сочувствующий, но более невежественный и очень светский по сравнению с вами. И я вот слушаю сейчас нас, например, по радио, на радио «Вера», и думаю: «Я, конечно, очень бы хотел». Вот вы, Наташа, так воодушевлённо об этом рассказываете истории, я, может быть, тоже хочу приобщиться, но мне очень страшно, я боюсь видеть смерть, я боюсь видеть кровь, я боюсь видеть боль. Вы боялись? Ну не только вот общаться с людьми, когда вы в первый раз начали ходить? Всё-таки мы все равно говорим о призвании для того, чтобы именно по доброй воле туда приходить. И не просто приходить, заставляя себя: я буду служить людям, несмотря ни на что. А приходить туда и получать от этого ещё и радость, и оттуда уходить не в депрессии, не в выгорании, уж про выгорание вообще не будем говорить, как этим вот?

Наталья Шакура:

— Ну начнём с того, что больница- это далеко не для всех. Это абсолютно точно. Вот я знаю много людей, которые просто не могут терпеть больничный запах специфический.

Тутта Ларсен:

— Крови боятся.

Наталья Шакура:

— Ну крови боятся, у нас, например, на лекции по уходу за ранеными, показывают слайды, и у нас уже есть два человека, которые упали в обморок, когда они на фото смотрят.

Василий Рулинский:

— То есть ещё даже на фото, даже пороха не нюхали?

Наталья Шакура:

— Конечно, здесь такой здравый страх он, наверное, нужен, он должен быть, это просто значит, что человек адекватный. Он реально оценивает свои возможности. Но здесь довольно просто все сделать, можно просто начать, пойти посмотреть: моё или не моё, если пойдёт, то да. Я просто помню, ну хорошо, просто чаем напоить или книжку, все нормально, но когда меня привели в первый раз к человеку, который лежал в очень тяжелом состоянии, весь в пролежнях, фактически, гнил заживо. И сказали: вот, его нужно помыть, поменять подгузник. И это в первый раз в моей жизни. Я и моя напарница, мы были вдвоём, ей сразу стало плохо, нехорошо, это и запах, и вид, ну правда. Я поняла, что у меня уровень брезгливости такой позволяющий это сделать. У меня в роду есть медики, моя бабушка была врачом. То есть я не знаю, может быть, это как-то наследственно передается? Это, правда, то есть ты понимаешь, что тебе это не вредит, ты пришел, этот запах ты переносишь нормально, вид крови ты переносишь нормально, в обморок не падаешь, какие-то операции делать можешь. Надо здраво оценить свои возможности, если пересиливать себя, заставлять ни в коем случае не нужно, потому что здесь очень важно себе не навредить, ведь мы же не для этого туда ходим.

Тутта Ларсен:

— Ну хорошо, вы последние три года почти провели в красной зоне в том числе. И здесь уже страх вполне себе реальный. Ты можешь заразиться и серьезно заболеть, а может быть, даже и расстаться с жизнью.

Наталья Шакура:

— Ну как вам сказать? Дело в том, что довольно-таки очевидно, что в метро мы подвергаемся довольно большей опасности заразиться ковидом, чем в больнице. Потому что в больнице соблюдаются экстраординарные меры защиты.

Василий Рулинский:

— Костюмы космонавтов.

Наталья Шакура:

— Это костюмы абсолютно полные защиты, там респиратор, и комбинезон, несколько пар перчаток и бахил, и всё это на тебе надето. Если пренебрегать грубо какими-то мерами безопасности, наверное, можно заразиться, но, в принципе, если соблюдать все условия, то заразиться довольно сложно и гораздо проще заразиться, пойдя в магазин и что-то купив себе.

Василий Рулинский:

— Мы сегодня говорим о смыслах. И я так понимаю, что перед тем, как поступить в ПСТГУ, вообще стать человеком, посвятившим себя служению больничному у Натальи было много всего в жизни. И журналистика, Наталья, откроем страшную тайну, была даже ведущий, нашей коллегой, на радио и на телевидении белорусском, правда. И как все это происходило, как шел тот процесс постепенного обретения смыслов в твоей жизни?

Наталья Шакура:

— Ну, наверное, процесс обретения смыслов всё-таки начался с момента моего крещения, мне кажется.

Тутта Ларсен:

— В сознательном возрасте?

Наталья Шакура:

— История с моим крещением очень смешная, я уже Василию рассказывала. Фактически, я выступила в роли человека, который продал возможность себя крестить своей крёстной, это был 88-й год, Советский Союз. А я была тогда пионеркой, знаменосцем, убеждённой пионеркой. У меня был мой дед журналист, тоже писатель, Он был партийный деятель очень серьезный. Он меня воспитывал как будущую смену, только во мне из всех внуков он видел какой-то потенциал идейный. И конечно, растил меня со всем усердием коммунистическим. Я была идейной пионеркой, я родом из Минска, нас привезли в Ленинград. И тётя Оля, сестра моей бабушки, сказала: куда вы хотите пойти? Я говорю: как куда? Конечно, на крейсер «Аврору». Мы пошли на крейсер «Аврору» с моим братом младшим, там побегали. Все было очень интересно, здорово, когда мы сошли с крейсера «Аврора», она сказала: а теперь мы идём креститься.

Тутта Ларсен:

— Ничего себе.

Наталья Шакура:

— То есть она была, видимо, не готова, что я уже личность сознательная, пионерка, всё такое, не поняла, так сказать, всей сложности данной постановки вопроса. Я сказала, конечно, что креститься я не пойду, категорически нет. А она, видно, уже договорилась, что-то там у неё было на эту тему представление. Она задумалась, а потом говорит: ну хорошо, а если я тебе куплю альбом и мелки? А я любила рисовать, тогда было время дефицита, конец восьмидесятых, особо ничего не было. Я говорю: нет, нет, категорически нет. А потом она тоже немного задумалась и вынула из рукава козырь, который просто меня сразил наповал. В то время были очень модные такие резиновые тапочки, мыльницы они назывались тогда, кто жил в то время, наверное, помнит.

Василий Рулинский:

— Типа балеток.

Наталья Шакура:

— Типа балеток резиновых да. И это была просто запредельная для меня мечта. Я могла мечтать о золотой карете, о голубом вертолёте, об этих мыльницах.

Тутта Ларсен:

— С тем же успехом.

Наталья Шакура:

— Абсолютно. И она такая, значит, помолчала, хотя они стоили какие-то существенные деньги, видимо, не знаю, какие у неё финансы были. Она так подумала, посчитала, видимо, что хватит. Хорошо, говорит, а если я тебе мыльницы куплю? Тут уже я, значит, немая пауза. Нет, но это всё, она сразила меня, конечно, наповал. В итоге я сказала: ну хорошо, ну тогда и мыльницы, и альбом, и мелки. Она сказала: хорошо. В общем, я выжала её по максимуму.

Тутта Ларсен:

— Подождите, вам сколько было 10 или 11?

Наталья Шакура:

— 10 мне было лет.

Василий Рулинский:

— Крепкая натура такая.

Наталья Шакура:

— Да, после этого мы пошли в Александро-Невскую лавру, нас крестили там, и мне подарила крестик и цепочку серебряные, я их спрятала, я сказала: если ты кому-нибудь скажешь, я тебя убью. Прям так и сказала, помню очень хорошо это. Она, конечно, никому не сказала, и родителям даже не сказала. Я держала это в страшной тайне. Крестик потерялся, не знаю, где он, но может, ещё найдётся. Ну вот, наверное, началось с этого. Как бы это ни было странно. И я потом, глядя назад, возвращаясь памятью, я вижу, как Господь действовал в моей жизни. То есть тогда мне это не казалось таким очевидным, и казалось случайностью, совпадения какие-то, как обычный человек представляет это всё. А потом все выстроилось в какую-то осознанную историю.

Василий Рулинский:

— Я так понимаю, Наталья, что у тебя супруг композитор, да? Так получилось, что такая творческая атмосфера тоже влияние оказала, я так понимаю, что не самое лучшее? Или наоборот? Заставила задуматься.

Наталья Шакура:

— Влияние уже было очень хорошим. Собственно, это человек, благодаря которому я пришла в церковь. В этом смысле нельзя преуменьшить его заслуги. Если интересно, могу кратко рассказать, как я перешла порог церкви, на самом деле, это было довольно сложно. Мне было уже 25 лет. То есть я заходила так иногда, испуганно ставила свечку, испуганно убегала. А потом с моим супругом, он был человеком верующим, он сразу это сказал мне. И меня очень удивляло, что он каждое воскресенье ходит в церковь, я не могла понять зачем это. А потом вдруг в моей жизни настал момент, когда я поняла, что мне что-то нужно делать в том смысле, что я погибаю. В том смысле, что я живу не так как даже хочу, я живу в каком-то аду. Я сама себе первый враг, я не могу с собой справиться абсолютно. Хотя как пионерка я делала очень большую ставку на волю. Я считала, и меня так в детстве воспитали, что человек — это существо волевое, и если применять человеческую волю, то можно сделать всё.

Тутта Ларсен:

— Ох уж эти бумеры. Поколение наше.

Наталья Шакура:

— Да, поменять движение рек, всё такое. Так я думала, но вдруг я поняла, что я не могу справиться с какими-то простейшими в своей жизни вещами, например, я не могу не грубить мужу и как-то его не донимать до печёнок каждый день. И мне это тяжело, я даю себе зарок, что всё, что с понедельника я больше не буду, а потом приходит понедельник и вообще какой-то дикий скандал, такой ужас — ужас. Я сказала мужу: ну веди меня, все.

Василий Рулинский:

— Я дошла уже до предела.

Наталья Шакура:

— Ну просто мне хотелось жить, это инстинкт самосохранения, наверное, а как жить так дальше, я с трудом представляла. Жизнь, наполненная какой-то горечью, какой-то гадостью, хотя вроде ты живёшь нормально, есть у тебя и работа, и муж, и вроде все нормально. А на самом деле, жить ты не можешь, просто отравлена вся жизнь какой-то ерундой. Муж меня подвёл к священнику, которого он знал хорошо, я с этим священником до сих пор, это мой духовный отец до сих пор. То есть он сделал правильный для меня выбор. И когда я обратилась священнику у меня просто такой вопрос был из нутра: как жить дальше? Что же делать?

Василий Рулинский:

— И что он сказал?

Наталья Шакура:

— А он ответил совершенно без надрыва и очень просто и совершенно для меня неожиданно, он сказал: ну что делать? Вот утренние и вечерние правила, каждое утро и каждый вечер молись. Не пропускай. Я говорю: что, и всё? У меня такие проблемы, экзистенциальные, у меня кризис, вообще тут жизнь и смерть, а тут какие-то правила. Он говорит: вот у мужа возьмёшь, у него же есть молитвослов. Он тебе покажет и будешь читать. Я говорю: и что вообще что ли всё? Он говорит: ну приходи ко мне на исповедь, на причастие. И всё? Он говорит: всё.

Василий Рулинский:

— И как, сработало?

Наталья Шакура:

— Сработало, я как-то начала молиться, как пионерка и как волевой человек я это приняла как руководство к действию, я начала утром и вечером читать правило, и много — много лет, неизменно его читала, как-то были у меня силы, Господь давал, наверное, вот полностью соответственно утром и вечером правила исполнять. Ну вот как-то так.

Василий Рулинский:

— Я так понимаю, что эта творческая составляющая она помогла в том числе и в красной зоне? По-моему, была одна история, когда пришлось даже кому-то петь песни, да?

Наталья Шакура:

— Песни петь, нет, это была такая история.

Василий Рулинский:

— Это было не в красной зоне?

Наталья Шакура:

— Это было в красной зоне, но не знаю этот ли вы имеете в виду случай, этот случай был такой довольно чудесный, но он не такой лубочно чудесный. Мы с владыкой Пантелеймоном пошли на Рождество поздравлять в одном из госпиталей пациентов с Рождеством Христовым. И такой весёлой гурьбой, владыка, мы, тут подарки, добровольцев было много довольно-таки. И мы идём по отделению, я чуть-чуть приотстала почему-то, с кем-то задержалась, видно, говорила. И такая эта гурьба весёлая в мишуре, мы в украшениях поверх комбинезонов. И эта основная толпа как бы схлынула, Владыка прошел, вместе с ним добровольцы, а я уже иду как бы следом, получается. И вдруг я вижу, что женщина просто рыдает навзрыд. То есть от неё только что отошли наши ребята весёлые, которые поздравляли, там все рассматривают открытки, ещё что-то. И она рыдает, просто навзрыд рыдает. Я к ней подошла и говорю: ну что вы плачете? А она говорит: у меня сегодня мама умерла от COVID. Я здесь лежу, а она вот умерла сегодня. И она плачет. И я думаю: так, надо идти ловить владыку, попросить помолиться об упокоении. Я пошла ловить владыку, нашла, слава Богу, и попросила. А у меня была ещё одна просьба, там в другое отделение мне нужно было зайти, и я сказала, где эта женщина. И владыка с несколькими добровольцами туда пошли, а я пошла по какой-то просьбе в другое отделение. И потом думаю: ну надо их найти, я бы тоже хотела помолиться об упокоении её мамы. Я следом вернулась в это отделение, подхожу и издали слышу какой-то ангельский хор. Я думаю: что-то мне мерещится. Что-то такое неземное. Подхожу ближе, на самом деле владыка служит литию и поют наши добровольцы. Слушайте, ну нет среди нас ни знатных, ни богатых, никого, ни голосистых, ни каких-то, но они пели просто как ангелы. Я такая подхожу, у меня даже волосы немножко на голове зашевелились. Ну наши обычные добровольцы, но они так пели чудесно. И эта женщина, на самом деле, она утешалась. Вот Господь ей даровал утешение, она успокоилась, утешилась, не сказать, что она возрадовалась, но она осталась утешенной.

Василий Рулинский:

— Ну я помню там была история про какого-то иностранца.

Наталья Шакура:

— А, эта история? Ну да. Эта история вообще, конечно, замечательная. Собственно говоря, первый человек, к которому меня подвели менять подгузник и мыть, это был иностранец, это был человек по имени Орландо, он был испанец.

Василий Рулинский:

— Это московская больница?

Наталья Шакура:

— Это московская больница, это было очень давно, это было больше 10 лет назад. Но этот случай, конечно, он замечательный и останется навсегда в моем сердце. Он довольно плохо говорил по-русски, и вообще довольно плохо говорил, он был реально в довольно тяжелом состоянии. И так получилось, довольно часто такие истории бывают, когда пациент, особенно тяжелый, он влюбляется в того, кто за ним ухаживает. Так получилось, что он в меня влюбился и стал выздоравливать, ну не то что выздоравливать, он встал на ноги и побежал, он ...

Василий Рулинский:

— А ты уже была замужем?

Наталья Шакура:

— Да, я была уже замужем, он просто радовался, когда меня видел, видно, эта радость, на самом деле, его подкрепляла, поддерживала. И он как-то воспрял, не то чтобы он прям выздоровел, он просто воспрял, окреп. И все сказали: о, типа, влюбился. Но я и сама видела, что ему приятно находиться в моем обществе. Потом он уже стал меня за руку брать, я ему сказала: Орландо, я замужем. И после этого он стал опять сдавать, как-то, видимо, его мечты какие-то не осуществились, но тем не менее, он умирающий уже был тогда, когда мы познакомились. И он стал двигаться довольно быстрыми темпами к завершению своей жизни. И меня стали пускать к нему и в реанимацию в том числе, потому что я довольно долго за ним ухаживала. И вот наступил день, когда я поняла, что он уже отходит, условно говоря. Я с ним оказалась рядом в этот день. Мы с ним ещё раньше говорили, что ему нравится. Он сказал, что ему очень нравится песня «Катюша». Я эту «Катюшу» стала петь ему. Ну раза три спела «Катюшу», но думаю, ну невозможно уже, сколько уже, четвёртый раз что ли «Катюшу» петь? И я стала петь какие-то молитвы, какие знала тоже. На него это очень успокаивающе действовало, потом у меня был с собой молитвослов, я притащила очень толстый молитвослов, я знала, что он, видимо, в этот день или в другой день уже отойдёт, он совсем уже был плох. И какие-то молитвы стала читать из этого молитвослова. Какой-то канон стала читать, ещё что-то, он такой мне говорит: ты прости, но я не понимаю ничего. Он на самом деле по-русски-то плохо понимал, а тут по-церковнославянски. А я ему сказала, что-то типа как Тертуллиан сказал, что душа по природе христианка, ничего, говорю, душа понимает, ты не понимаешь, а душа понимает, он, кстати, с этим согласился.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на радио «Вера», с вами Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен:

— И Василий Рулинский.

Василий Рулинский:

— И с нами в гостях Наталья Шакура руководитель направления больничного служения Синодального отдела по благотворительности, мы говорим о больничном направлении деятельности церкви, если вы хотите к этому направлению присоединиться, помогать, то это можно сделать, записавшись добровольцем в храме царевича Димитрия при 1-й градской больнице в Москве, это Ленинский проспект, 8, корпус 12, в 11.45 каждое воскресенье. И также можно, если вы находитесь в другом регионе, позвонить по номеру: 8 (800) 707-02-22. Продолжение истории слушаем от Натальи. Что было дальше?

Наталья Шакура:

— Что было дальше. Дальше было вполне естественное событие, он стал успокаиваться от чтения, кстати, я стала читать канон, есть такой канон, когда человек долго страждет, но не может умереть, я условно говорю название.

Василий Рулинский:

— Канон на исход души, да?

Наталья Шакура:

— Нет. Какое-то другое название, Там вот именно, когда человек долго страждет, но не может разрешится с телом. Я стала его читать, я сама испугалась. То есть я стала его читать, и там, на самом деле, очень страшные слова написаны. То есть как бы я больше никогда в жизни его не читала. Но тем не менее я его до конца дочитала.

Тутта Ларсен:

— А ему вы его прочли?

Наталья Шакура:

— Да, я прочла, но по мере того, как я читала молитвы, я там ему пол молитвослова, наверное, прочитала, хотя молитвослов был довольно толстый. И он потихоньку стал успокаиваться, успокаиваться, хотя у него довольно сильные боли были, довольно сильные мучения, надо сказать. Он стал успокаиваться, успокаиваться и он впал в такой сон. Впал в сон и в этом сне он отошел ко Господу. Вот так.

Тутта Ларсен:

— Какие сейчас есть, может быть, незакрытые потребности в добровольцах или в поддержке, или в помощи?

Наталья Шакура:

— Значит, сейчас у нас снова стали востребованы добровольцы красной зоны, нас начали приглашать в красную зону, наших добровольцев. И в госпиталях также довольно востребовано служение наших добровольцев. Ну как стать вот уже Василий несколько раз анонсировал, как можно присоединиться к этому добровольческому служению. Нужны люди обученные, потому что просто с улицы прийти идти служить, ну это...

Тутта Ларсен:

— Прийти к вам и попасть на какое-то обучение реально?

Наталья Шакура:

— Можно, да.

Василий Рулинский:

— Да, такое обучение проводит учебный центр больницы святителя Алексия. И также мы об этом информируем на курсах. Важное направление, о котором мы сегодня практически не говорили, но оно очень важно, когда человек, особенно верующий, попадает в больничные условия и хочет, чтобы к нему пришел священник. Ещё не так давно с этим были проблемы, я так понимаю, за последнее время благодаря этим событиям в пандемию, немного ситуация облегчилась. Можно поподробнее рассказать, как это все происходило и через что удалось пройти и к чему мы сейчас пришли? Сейчас человек может вызвать священника, пригласить его в палату? Как это все происходит?

Наталья Шакура:

— Да, это довольно сложная история, я уже об этом вскользь говорила с допуском священника в больницы особенно в тяжелые отделения, в реанимацию. И когда начался COVID, пандемия, священников категорически не пускали, это была просто очень большая трагедия, потому что, как вы помните, в то время ещё и храмы были закрыты ко всему прочему. На самом деле звонили и родственники, и люди, которые в больницу попадали и говорили: мы понимаем, что мы можем отсюда не выйти и на самом деле некоторые и не выходили, потому что тогда тяжелая довольно-таки пневмония была. И которые понимали, что шансов встретиться со священником у них вообще никакого нет. То есть он попал в больницу, выйдет ли он из неё неизвестно, а приступить к Таинству он не может. А мы все прекрасно понимаем, что для некоторых это вообще вопрос жизни и смерти. То есть, конечно, были там какие-то идеи типа исповеди по телефону, и мирянам святые дары не передашь, все это было очень тяжело, всё это проходило тоже через меня. Я изначально этим кол-центром занималась, это было просто очень-очень тяжелое время. Я его вспоминаю как самая тяжелое время в моей жизни, когда ты, тебя просят о помощи, а помочь ты не можешь, и не знаешь как, и конечно, было очень тяжело. Но с помощью Божией в основном, наверное, и, конечно, людей, потихоньку эта ситуация начала меняться довольно непростыми путями. Поначалу нас, где в больницах пускали, пускали по знакомству наших священников. То есть они были готовы, мы их обучили соблюдать все правила безопасности. И нас начали пускать туда, где нам доверяли, где нас знали. Я помню, как у нас первый священник зашёл в больницу, в красную зону, это был как пуск космонавта. Вот абсолютно, мы вот также провожали, встречали: первый, второй, прием, три шага сделал, все нормально, миссия выполнена, то есть такого рода. Потом стало понятно, что нужно какое-то системное решение, потому что так подходить к каждому случаю если этих случаев два в год, можно, индивидуально. Как-то по знакомству и так далее, а когда таких случаев много, когда у тебя 30 звонков в день и 30 вызовов в больницу, это только в Москве, я уже молчу про регионы. То, конечно, понятно, что нужно что-то делать. Системно решать эту проблему. У нас рабочая группа с министерством здравоохранения есть действующая, и в рамках этой рабочей группы были выработаны рекомендации, в конце декабря 2021-го года были разосланы в регионы рекомендации по посещению священниками пациентов, где довольно детально все прописано. Что священника нужно пускать, при каких условиях нужно допускать в сложные отделения, тоже при каких условиях. То есть все довольно подробно и понятно описано было. И на основании этих рекомендаций в регионах местные органы власти здравоохранения они соответственно принимают свои какие-то акты, приказы, которые регламентируют этот допуск. И я хочу сказать, что очень это облегчило нашу миссию.

Василий Рулинский:

— Ну сейчас, если человек оказался в больнице в любом регионе России, то он может вызвать священника, попросить, чтобы к нему пришел священник. Как это можно сделать?

Наталья Шакура:

— В любом регионе России человек может вызвать священика в палату по единому номеру, который вы уже озвучили: 8 (800) 707-02-22

Василий Рулинский:

— Это номер круглосуточный, можно позвонить из любого региона бесплатно, даже если у вас отрицательный баланс. И ответственный за посещение этой больницы придёт к вам.

Тутта Ларсен:

— Напоследок можно задам личный вопрос? Вы производите впечатление человека, который находится на своем месте, человека, который живёт полной жизнью и находится на своем

месте. Вы чувствуете себя так?

Наталья Шакура:

— Да, чувствую себя так, но, как вам сказать? Это место оно довольно непростое. Я помню одно время, тоже, когда был пик COVID, я тогда ещё на телефоне работала нашим координатором больничным. И у меня иногда были такие дни, когда я, встав утром или ночью, отдежурив на телефоне, я с этим телефоном ходила в туалет, я извиняюсь, я просто с ним не расставалась. Причём этот телефон для меня был источником адских мучений. Потому что мне постоянно звонили какие-то родственники: кто-то умирает или кто-то уже умер. И никакой эйфории на эту тему я не испытываю. Не знаю, понятно ли я выражаюсь, это сложное творчество, я бы сказала так. Больничное служение — это творчество, но оно довольно сложное.

Василий Рулинский:

— Но Господь помогает.

Тутта Ларсен:

— В конечном итоге это приносит радость?

Наталья Шакура:

— Вот именно, здесь, правда, очень важно, самое сложное, наверное, в этом служении держать всегда за руку Господа, потому что как только эту руку отпускаешь, в связи с тем что довольно сложно это служение, то теряешься довольно сильно. Это служение учит держаться за руку Господа и не отпускать её, наверное, в первую очередь так.

Тутта Ларсен:

— Ну помоги Господь. Всегда, на всех путях.

Василий Рулинский:

— Спасибо большое за этот прекрасный эфир. Это была программа «Делатели», с вами были Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен:

— Василий Рулинский.

Василий Рулинский:

— У нас гостях была Наталья Шакура руководитель направления больничного служения Синодального отдела по благотворительности. Если вы хотите присоединиться к помощи, можно стать добровольцем придя в 11:45 каждое воскресенье в храм царевича Димитрия 1-ю градскую больницу Москвы по адресу Ленинский проспект, дом 8, корпус 12, если вы хотите стать добровольцем в другом регионе, то можно позвонить по телефон: 8 (800) 707-02-22. До новых встреч!

Тутта Ларсен:

— Всего доброго!

Наталья Шакура:

— До свидания.

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 21 декабря (вечер 20 декабря) 2025г.

Вечер 20.12.25

Неде́ля 28-я по Пятидеся́тнице, святы́х отцо́в.

Прп. Пата́пия.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ … / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ – же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом и́.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Пое́м Спа́са от Де́вы вопло́щшагося./ Нас бо ра́ди распя́тся,/ и в тре́тий день воскре́се,// да́руя нам ве́лию ми́лость.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Су́щим во а́де сшед Христо́с благовести́:/ дерза́йте, глаго́ля, ны́не победи́х,/ Аз есмь Воскресе́ние, Аз вы возведу́,// разруши́в сме́ртная врата́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Недосто́йно стоя́ще в пречи́стом дому́ Твое́м,/ вече́рнюю песнь возсыла́ем,/ из глубины́ взыва́юще, Христе́ Бо́же:/ просвети́вый мир тридне́вным воскресе́нием Твои́м,// изми́ лю́ди Твоя́ от руки́ враго́в Твои́х, Человеколю́бче.

Стихиры прп. Патапия, глас 1, подобен: «Всехва́льнии му́ченицы…»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ пло́ти стремле́ния воздержа́нием увяди́в разжже́ние,/ в пусты́ню всели́лся еси́,/ я́ко Или́я дре́вле,/ ум очища́я непреста́нными к Бо́гу моли́твами./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ лико́м по́стническим причи́слился еси́,/ безстра́стием украша́яся,/ и всели́лся еси́ во оби́телех преподо́бных,/ иде́же Свет незаходи́мый,/ иде́же есть дре́во жи́зни./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ свети́льник из Еги́пта возсия́л еси́,/ просвеща́я подсо́лнечную чуде́с светлостьми́,/ душетле́нных неду́г отгоня́я мрак,/ де́монов охужда́я тьму./ И ны́не моли́ Христа́/ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Догматик, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [1] , затем:

Богородичные стихиры Павла Аморрейского, глас 7, подобен: «Днесь бдит Иу́да…»:

Стихира: Ми́лостива, благопребы́тна мне, Де́во,/ и благопослу́шна яви́ся призыва́ющу Боже́ственную Твою́ благода́ть/ во всех вои́стинну случа́ющих ми ся:/ всю бо наде́жду души́ моея́ возложи́х к Тебе́,/ и во всех упова́ю на Боже́ственный про́мысл Твой,/ Ты и бу́дущия мя сла́вы,// и живота́ Боже́ственнаго сподо́би.

Стихира: У́глие во мне, Богоро́дице, страсте́й мои́х возгоре́шася,/ от гне́ва же и я́рости,/ от пия́нства и блуда́,/ от сребролю́бия и же́стости се́рдца,/ умерщвле́ния лю́таго,/ от уны́ния и смуще́ния,/ от тщесла́вия же и попра́ния со́вестнаго,// от ни́хже изба́ви ду́шу мою́, молю́ся, Влады́чице, и спаси́ мя.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Вси чи́стою со́вестию Богоро́дице припаде́м,/ вопию́ще непреста́нно от среды́ серде́чныя:/ Влады́чице Свята́я, спаси́ всех от гне́ва и озлобле́ния, бед и паде́жей:/ я́ко Тебе́ стяжа́хом сте́ну, и утвержде́ние,// Тобо́ю спаса́еми под кров Твой притека́юще.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Богородичен воскресный, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Без се́мене от Боже́ственнаго Ду́ха,/ во́лею же О́тчею зачала́ еси́ Сы́на Бо́жия,/ от Отца́ без ма́тере пре́жде век су́ща:/ нас же ра́ди, из Тебе́ без отца́ бы́вша,/ пло́тию родила́ еси́,/ и Младе́нца млеко́м пита́ла еси́./ Те́мже не преста́й моли́ти,// изба́витися от бед душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Трижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия