«Проводники помощи». Екатерина Титова, Валентина Федькив

Гостьями программы «Делатели» были сестры милосердия, кураторы социальной деятельности в центральном федеральном округе от Синодального отдела по благотворительности Екатерина Титова и Валентина Федькив.

Наши гостьи поделились своими необычными историями прихода в сферу социального служения. Разговор шел о том, в какой помощи зачастую нуждаются люди, почему многие боятся попросить о самом необходимом, а также каким образом Церковь участвует в благотворительных инициативах.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

---

Т. Ларсен

— Здравствуйте, друзья, я Тутта Ларсен.

В. Рулинский

— И я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности.

Т. Ларсен

— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА.

В. Рулинский

— И у нас в гостях сегодня Валентина Федькив и Екатерина Титова, кураторы социальной деятельности в Центральном федеральном округе Синодального отдела по благотворительности и сестры милосердия. Добрый вечер.

Е. Титова

— Здравствуйте.

В. Федькив

— Добрый вечер.

В. Рулинский

— Действительно, вы, можно сказать, являетесь такими...

Т. Ларсен

— Ангелами.

В. Рулинский

— Людьми, которые помогают совершаться добрым делам в Центральном федеральном округе. При этом у вас личный опыт очень интересный вашего служения в милосердии, в широком смысле этого слова, и вы сестры милосердия, и вы пришли в таких замечательных белоснежных платах. И сегодня мы для радиослушателей об этом говорим, для тех, кто смотрит нас в эфире, это и так очевидно. Ну а мне кажется, что это вообще редкость — сестры милосердия. Тем более сестры милосердия, которые не только помогают руками, но и координируют эту деятельность, помогая другим заниматься делами милосердия. Мы сегодня об этом поговорим, но прежде всего хотелось бы вообще узнать, как кураторы социальной деятельности в целом федеральном округе, в Центральном федеральном округе, вот эта вот ваша должность достаточно такая не совсем понятная. Расскажите, а что это такое вообще? Что такое вот это кураторство? Как это происходит? Может быть, на примерах конкретных.

Е. Титова

— На самом деле наше дело очень маленькое. Я вот сейчас вот ехала с Валентиной в такси, и как раз тоже это обсуждали. Думаю о том, что мы, по сути своей, мы не помогаем людям, мы все-таки являемся проводниками помощи — то есть мы делаем так, чтобы проситель мог через нас получить помощь. Связать просителя с тем, кто ему может помочь — то есть вот в этом и является задача куратора. У нас работает федеральная горячая линия церковной помощи 8(800)70-70-222, где может обратиться любой человек из Российской Федерации и также из новых регионов. Наша задача с Валентиной заключается в том, чтобы выстроить работу по Центральному федеральному округу — то есть те епархии, те области, которые относятся к Центральному федеральному округу, если люди звонят на линию, они как раз могут попросить, что им нужно. Все, что угодно. Например, продукты, бытовая техника, дрова бабушке привезти, вплоть до каких-то серьезных просьб, на лечение ребенка — все что угодно, у нас просьбы поступают совершенно разные. И мы в этом случае вот вместе с Валентиной знакомимся с этими просьбами и пытаемся уже дальше понять, как можно помочь в этом случае. Направляем эти просьбы в епархии тем людям, которые занимаются социальным служением, руководителем социальных отделов, социальным работникам, они уже на местах смотрят, могут ли они помочь этим людям, есть ли возможность силами епархии оказать помощь. Если они справляются, помогают, то есть, конечно, это, наверное, все-таки именно в епархиях те самые настоящие делатели, те, кто может действительно помочь людям. Потому что приходит социальный работник и видит ситуацию в семье, и действительно включается в помощь, помогает руками.

Т. Ларсен

— То есть ваша задача их соединить.

Е. Титова

— Наша задача всего лишь заключается их соединить, оказать помощь в том, чтобы эти люди встретились. Если епархия не может помочь своими силами, тогда она обращается уже к нам, говорит о том, что вот у нас не хватает ресурсов, помогите средствами отдела. Мы в этом случае собираем документы, ознакамливаемся и уже пытаемся помочь на уровне Синодального отдела.

В. Рулинский

— Валя, а можно конкретные истории, примеры, может быть, что самое последнее, может быть, впечатлило или наоборот?

В. Федькив

— Самое яркое я могу из последнего рассказать. Ну вот буквально на днях — ты, наверное, видел, да, ролик, присылала в нашу рабочую группу — о том, что к нам на линию обратилась семья, они взяли социальный контракт с государством, по совету друга, который — мама умеет очень хорошо готовить, — и говорит: давайте откроем пельменную, будете делать, я буду вкладывать недостающую сумму на развитие вашего бизнеса. Но так случается, он погибает. Друг погибает, и они звонят нам на линию, просят помощи, говорят, дайте нам 800 тысяч, мы их вернем. Потому что нам вот не хватает, а у них контракт в апреле там подходит к концу.

В. Рулинский

— А суть такая контракта, что ты, получая деньги от государства, ты должен их вложить и потом еще как-то отчитаться.

В. Федькив

— Отчитаться в течение двух лет, да, что ты ведешь.

В. Рулинский

— Иначе тебе придется их возвращать, да?

В. Федькив

— Там мало того, что возвращать, там есть наказание, вплоть до полутора лет лишения свободы, что-то там такое прямо серьезное это. И тут вот как, они пытались взять кредит, а им кредит не дают, потому что оказалось, что задвоение личности И вот у мамы по кредитной истории задвоение личности.

Т. Ларсен

— Как это задвоение личности?

В. Федькив

— Ну бывает, когда вот в банках у тебя полностью фамилия, имя, отчество совпадают, и иногда даже...

Т. Ларсен

— С каким-то другим человеком?

В. Федькив

— С каким-то другим человеком, и у него плохая кредитная история. Они прислали документы, что действительно у них вот так вот и есть.

Т. Ларсен

— Подожди, но это же бред. У человека есть там ИНН...

В. Рулинский

— Прописка.

Т. Ларсен

— Дата рождения, и все такое.

В. Федькив

— Ну вот в банках такое вот, к сожалению, у нас это случается. Мне кажется, у меня даже есть подтвержденные эти документы, где вот то, что...

Т. Ларсен

— Фантастика. Впервые слышу такую историю.

В. Федькив

— Вот, да, это задвоение произошло. Они приехали к отцу Евгению Лищенюку, потому что он ближе живет там, в Воронеже. Он посмотрел, говорит: Валя, ну реально хорошая семья. Ну, знаете, а вот так вот, да, взять этот соцконтракт и все, и к чему ты там? Я живу в Воронежской области же, в небольшом селе, и выехала тоже туда, посмотрела помещение, сделала эту фотофиксацию там, пообщалась с управлением социальной защитой Воронежа. Мы пришли к тому мнению, что лучше им вернуть эти 350 тысяч государству, чтобы не было проблем у семьи. И благодаря там одному жертвователю мы помогли этой семье, смогли помочь. Им вернули по соцконтракту, и у них никаких обязательств нет перед государством, расторжение это дало право. Это одна из семей. Сейчас у нас в работе есть тоже несколько просьб, они нестандартные. Вот мамочка в Вяземской епархии, многодетная, трое детей, в Сафоновском благочинии, она помогает, сама помогает людям, но у нее проблема с зубами.

В. Рулинский

— Это большая проблема.

В. Федькив

— Это проблема с зубами. И клиника, которая там находится, за наличные средства за 104 тысячи готова сделать зубы. Это наличными нужно, а за безналичными — 180.

Т. Ларсен

— Ого.

В. Федькив

— И вот сейчас тоже находимся в пути поиска вот таких каких-то средств больших. Потому что, в принципе, многодетным семьям в регионах это большая проблема, когда вот что-то большое нужно. Вещами — там еще друг с другом соседи делятся, продуктами в храме помогают. А когда поставить окна, сделать канализацию в сельском доме, там отдать детей куда-то на кружок в школу — это очень большие финансовые затраты, которые просто семьи не могут на себе потянуть.

В. Рулинский

— Да, и это действительно, ты, можно сказать, видишь это все и в своей тоже жизни, пример такой сложного существования этих семей. Потому что, я так понимаю, что ты живешь тоже в сельской местности.

В. Федькив

— Да, 350 человек у нас.

В. Рулинский

— 350 человек в этом сельском поселении. Расскажи, пожалуйста, вот у нас большинство все-таки радиослушателей — это люди, скажем так, представители городов. Что такое жизнь, 350 человек, причем ты там не первый год живешь, да?

В. Федькив

— 12 лет.

В. Рулинский

— 12 лет. Как вообще это все происходит?

Т. Ларсен

— А ты туда переехала или ты там родилась?

В. Федькив

— Я родилась в Козельске. Так случилось, были в жизни обстоятельства, в 2012 году нам с мужем нужно было куда-то поехать с двумя детьми жить. Там есть небольшой монастырь Серафима Саровского в Воронежской области — это Грибановский район. В этом году, кстати, монастырю 30 лет. Вот мы приехали туда, купили дом-пятистенок за 37 тысяч с русской печкой. Это был 2012 год, когда еще не было в селении газа, ничего, удобства все на улице.

Т. Ларсен

— Электричество хотя бы было.

В. Федькив

— Электричество было.

В. Рулинский

— Это единственное удобство, да?

В. Федькив

— Это удобство единственное было, и все остальное было где-то рядом. Мои были первый раз слезы, когда муж приехал первый, посмотрел, говорит, там все хорошо, отлично. Я когда повела первый раз детей в садик, у меня были слезы градом, потому что это был, наверное, сад времен 60-х годов. Если вы помните фотографии, когда дети в яслях, в железных кроватях спят.

Т. Ларсен

— На железных горшках сидят, да.

В. Федькив

— Ну типа того, да. И я еще тогда, не работая в отделе, но благодаря каким-то знакомствам в Оптиной, узнала про фонд Анастасии Узорешительницы, и благодаря Владимиру Владимировичу Мельникову, его покойной супруге Людмиле, мы в садик купили новые кровати детские, купили новые столы, игрушки. Поклеили, ремонт сделали там уже с помощью родителей, и они средства выделяли через фонд. То есть это вот какой-то такой первый опыт. В школе было изначально 14 человек детей, сейчас в школу ходят 40 детей.

В. Рулинский

— О, на село такое небольшое.

В. Федькив

— На село небольшое, да, 40 детей.

Т. Ларсен

— Вот как, один делатель приехал...

В. Рулинский

— Да, и жизнь закрутилась.

Т. Ларсен

— Населенного пункта.

В. Федькив

— Есть какие-то свои, частные, какие-то крестьянско-фермерские хозяйства. Но печально, конечно, что район, и образование, не хватает, конечно, очень специалистов в селе учителей, не хватает финансирования. У нас вот сколько раз там ни попробовали писать гранты для того, чтобы там спортивную площадку детям сделать — нет, все, отказ, у вас маленькое село. Но дети-то от этого никуда не деваются, они хотят заниматься, они хотят развиваться. Божьей милостью, мы имеем возможность с мужем возить детей на музыку за 40 километров. Мы возим их три раза... А Саша вот не работает, у него пчелы, три раза в неделю, иногда четыре раза он возит их в Терновку на музыку, чтобы дети занимались, хоть как-то развивались.

В. Рулинский

— 40 километров туда-сюда, это серьезно.

В. Федькив

— Да, мы посчитали бюджет, сколько в месяц уходит у нас на бензин — где-то около 30 тысяч рублей у нас уходит на бензин за месяц. То есть это, слава Богу, Господь дал Свою милость, что вот могу работать, и Саша как-то там с пчелами. А другие дети, они же не могут этого, они этого не видят, и это очень печально.

Е. Титова

— Можно я расскажу. В действительности, вот Господь так устроил, что вот Валя, она уже долго живет в сельской местности, и до работы в отделе она работала школьным поваром на зарплату 8 тысяч рублей в месяц.

В. Рулинский

— Восемь тысяч?

Е. Титова

— Да. То есть я, когда к ней приехала, вот у нас снова возобновилась дружба десять лет спустя, и я видела всю эту ситуацию, увидела эту деревню, поняла, насколько здесь все-таки тяжелая жизнь. Она так, знаете, наверное, конечно, может, несравнимо с зоной конфликта, но она тоже отрезвляет, и можно понять, что здесь жить так далеко непросто. И, конечно, у меня возникло желание как-то ей помочь, потому что дом тоже требовал ремонта, требовал там пристройку сделать. И я уже, вернувшись в Москву, обратилась к знакомому нашему священнику, общему знакомому, я говорю: надо что-то делать, надо как-то Валентине помочь. И чудесным образом Господь так устраивает, что Он ей послал работу в отделе.

В. Рулинский

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим сегодня с Екатериной Титовой и Валентиной Федькив, кураторами социальной деятельности в Центральном федеральном округе Синодального отдела по благотворительности, с сестрами милосердия. Вот так в судьбе Вали приняла участие Екатерина, и теперь вы обе сейчас трудитесь в общецерковном министерстве добрых дел. Но у вас у самих был опыт до этого, связанный с приходом к милосердию, к служению другим людям, тоже очень интересный. Расскажите про него, пожалуйста. С кого начнем, кто хочет? Катя, наверное?

Е. Титова

— Ну я, да, поскольку я сейчас являюсь не только сестрой милосердия, но еще, занимаюсь требным служением — это помощь священнику в больнице, то есть та сестра, которая идет со священником в больницу, сопровождает его, помогает больным участвовать в таинствах. Вот мой как раз опыт требного служения начался с того, что я в 11 лет попала в больницу — в больницу святого Владимира, бывшую Русакова.

В. Рулинский

— Московскую.

Е. Титова

— Московскую, да. У меня обнаружили доброкачественную опухоль, требовалась операция. И ко мне тогда в палату пришла требная сестра, такая уже пожилая женщина, и со мной так побеседовала — тоже такой удивительный, конечно, запоминающийся опыт. Я тогда уже училась в воскресной школе, то есть я ходила, думаю: вроде я как все знаю. И она такая обратилась: ну вот ты придешь к батюшке на исповедь, ты сможешь сказать, что такое причастие? Вот, и я, такая, думаю: ну как, надо же что-то сказать. И я поняла, что я не смогу это сформулировать. И на самом деле это, наверное, такой краеугольный камень, такой основной вопрос, который мы как раз-таки в требном служении стараемся не затрагивать со стороны сестер, потому что ответить на это всегда очень трудно. И вот по благословению владыки Пантелеимона мы всегда этот вопрос оставляем на усмотрение священника. И, конечно, она меня как-то подготовила тогда, я смогла пойти. Вот я помню, был Покров, я дошла до службы в храме и смогла причаститься. И потом меня прооперировали, слава Богу, удачно, под общим наркозом. Конечно, это тоже так непросто далось, там несколько недель в больнице, но вот как-то Господь так вот меня вытащил. И я впервые познакомилась с требным служением таким образом. Глубже уже я познакомилась с требным служением, когда уже пришла в училище сестер милосердия.

В. Рулинский

— Поступать туда, учиться, да?

Е. Титова

— Поступать туда, учиться, да. И, наверное, уже где-то курсе на втором, на третьем у меня появился духовник другой, то есть у меня сменился духовник. И мой духовник попросил меня помочь, сходить с ним в больницу. Потому что он служил в больничном храме и сказал: давай пойдем в больницу святителя Алексия. Оттуда начался мой опыт требного служения — это где-то еще, получается, 2007 год. И я просто пошла с батюшкой и стала в этом случае помогать. И уже вот больше там, получается, 15 лет я занимаюсь этим служением, как-то стараюсь по разным больницам Москвы ходить со священниками. И совсем недавно у нас как раз появился курс выездной для требных сестер — то есть появился запрос и от больниц, госпиталей города Москвы и других регионов, что нужно. Сестры идут в больницу, но они не знают, как помочь священнику, как общаться с больными. И в этом случае я провожу курс, выездной уже с этого года, для обучения требных сестер.

Т. Ларсен

— Вот это очень интересно. А чем, вот если можно вкратце, в двух словах, чем, как это сказать, инструментарий, должность требной сестры отличается от обычной сестры милосердия?

Е. Титова

— Сестра милосердия, она все-таки в основном занимается уходом за больными. Требная сестра, она приходит и более подробно общается с больными. То есть задача заключается требной сестры все-таки, чтобы человек мог подойти ко встрече со священником.

Т. Ларсен

— То есть это такая миссионерская деятельность, да?

Е. Титова

— Да, миссионерская деятельность. Но при этом, конечно, все-таки сестра не должна себя мысленно ставить впереди священника, хоть она и предваряет его приход, но при этом она должна оставаться за ним, то есть не выдвигать...

Т. Ларсен

— То есть задача требной сестры — объяснить человеку, что такое таинство и как-то его подготовить к встрече со священником и к участию в таинстве?

Е. Титова

— Скажем так, что задача требной сестры познакомить человека с тем, что есть Церковь, есть храмы, есть действительно таинство, в котором можно поучаствовать. Скажем так, немножко подвигнуть, подтолкнуть к встрече со священником. Какая это встреча будет, приступит ли человек к таинствам, это уже зависит от самого человека. Допустим, вот у нас по госпитальному опыту, работы в госпиталях, у нас такой интересный опыт. Мы стараемся не говорить о таинствах. Мы предлагаем побеседовать с батюшкой, что-то рассказать, открыть ему душу свою. Потому что у воинов тоже совершенно разные запросы бывают, и вот это такая отправная точка для беседы со священником.

В. Рулинский

— Катя, вот как раз по поводу открыть душу. Вот меня интересует обычно, когда человек что-то говорит самое важное, искреннее, он рассчитывает на искренность того же, с кем общается, да? И вот здесь вопрос, нужно ли — это вот тоже про инструментарий, про который Тутта сказала, — нужно ли, прежде чем человек начал о чем-то важном таком говорить, немножко раскрывать свою душу, о себе что-то сказать такое важное, что вас на уровень очень доверительный выведет?

Е. Титова

— Ну это зависит тоже от человека, то есть тут всегда смотришь по ситуации. То есть и здесь мы тоже обсуждали это с сестрами недавно, которые вот ходят в госпиталя. Потому что беседа, она может действительно, если ты видишь потребность человека в том, чтобы от тебя получить какую-то связь и поделиться своим опытом церковной жизни, то, конечно, ты можешь что-то рассказать про себя. Но опять же таки мы все-таки стараемся понимать о том, что можно много рассказывать про себя, и человек тоже может много рассказывать про себя, но надо находить баланс. Потому что проблема, скажем так, выгорания сестер, она тоже присутствует. Потому что ты можешь лететь в больницу на крыльях, потом выходить оттуда изможденным и истощенным после долгих бесед, после долгих рассказов с военными — то есть не все сестры это могут понести. Все-таки основная задача сестры — это встретить, как бы организовать встречу со священником. Поскольку священник, он имеет благодать священства, он может как-то на себе какие-то вопросы понести, где-то там остановить человека, что-то ему подсказать в духовном плане. Вот, наверное, наша задача в основном в этом и заключается.

Т. Ларсен

— Да, это такой большой урок смирения на самом деле тоже.

В. Рулинский

— Конечно, о себе не думать высоко, что ты просто вот тут вот немножко помогаешь.

Т. Ларсен

— И как о пути, да.

В. Рулинский

— Ну как Иоанн Креститель, он же говорит, что не я Мессия, вот я только приготовить путь, да, Мессии пришел. Валя, так скажи про свой опыт вот прихода в это дело милосердное.

В. Федькив

— Ну если у Кати с больницы, у меня тоже с больницы началось. Наверное, 99-й год, зима, меня сбивает машина.

Т. Ларсен

— В Козельске?

В. Федькив

— В Козельске.

В. Рулинский

— Сколько лет тебе?

В. Федькив

— Мне было 10 лет.

В. Рулинский

— А как, серьезно сбивают?

В. Федькив

— Я попадаю в больницу с сотрясением мозга. И я такой подросток — у мамы уже было трое детей на тот момент, какой-то взъерошенный воробей. И встречаю отца Илиодора в больнице. Вот тоже служение, да, больничное служение.

В. Рулинский

— Иеродиакон Илиодор.

Т. Ларсен

— Ой, вечная память батюшке Илиодору.

В. Федькив

— Да. И он говорит: хочешь причаститься, исповедаться? Он тоже про это — про таинства, крестики раздавал — это 99-й год, да, молитву Оптинских старцев. Приводил священника, который потом в дальнейшем исповедовал, причащал. И в какой-то момент он, уже перед моей выпиской, говорит: будет сложно, скажи маме, пусть меня найдет. И весной 99-го у мамы настолько все там плохо складывается и с работой, и с жизнью. Она приходит, находит отца Илиодора, и он ей дает послушание. На огороде там матушке Марии, жила тогда схимонахиня Мария (Матукасова), Мария Самарская, она в Вышнем Волочке похоронена сейчас. И на огородах как бы мама начала послушаться. А детвора же бегают, оптинские там попрошайки, да, такие маленькие, подростки, всем же интересно. И я вот потом в какой-то момент среди них тоже была. Ну и вот там мы знакомимся, да, вот пример милосердия, то есть как Господь ведет тебя. Летом 99-го года я попадаю в Германию, на месяц в Германию.

В. Рулинский

— Подожди, минуточку. Только что попрошайничество...

В. Федькив

— Да.

Т. Ларсен

— Больница, сотрясение мозга и Германия.

В. Рулинский

— И после Германия.

Т. Ларсен

— Как это произошло, мы расскажем вам через минуту.

В. Рулинский

— Да. Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы сегодня говорим с Екатериной Титовой и Валентиной Федькив, кураторами социальной деятельности в Центральном федеральном округе от Синодального отдела по благотворительности. И если у вас есть желание присоединиться к добрым делам, это можно сделать по номеру телефона, который мы уже озвучили — 8(800)70-70-222, там можно записаться в добровольцы. Сейчас они нужны и в зоне конфликта, и в любом другом городе, где вы сейчас находитесь. Можно это узнать, как помогать. И также присоединиться к добрым делам можно, пожертвовав средства, на сайте https://diaconia.ru/ — это сайт Синодального отдела по благотворительности. И подписывайтесь тоже на Телеграм-канал «Дела Церкви», там мы рассказываем про эти и другие истории милосердного служения. Как сказала Тутта, мы вернемся после короткой паузы.

Т. Ларсен

— Это по-прежнему «Делатели» на Радио ВЕРА. С вами Тутта Ларсен.

В. Рулинский

— И Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня Екатерина Титова и Валентина Федькив, кураторы социальной деятельности в Центральном федеральном округе Синодального отдела по благотворительности и сестры милосердия. Валя начала рассказывать невероятные истории про Оптину и про больницу, куда она попала после сотрясения мозга и аварии.

Т. Ларсен

— И где встретила авву Илиодора.

В. Рулинский

— Да, отца Илиодора встретила. А потом, оказалось, история привела тебя в Германию. Как это было-то? Расскажи.

В. Федькив

— В Козельске в то время, параллельно с помощью Церкви, в Оптиной пустыни, еще был развит институт такой — немецкое общество взяло под курацию Козельский район и Ульяновский район, которые были, Ульяновский входил в зону Чернобыльской аварии. И люди из немецкого города Шлайдена, Кельна, там пригорода, брали детей из зон, которые были подвержены Чернобыльской АЭС, и брали детей из неблагополучных семей и детей из интернатов. Они брали детей на месяц, на полное обеспечение, а дети как бы проходили свою такую вот реабилитацию. Так как у мамы было уже трое детей, и мы были малоимущей неблагополучной семьей, то я, как старший ребенок, вот попала в это число этих детей, и вот проводила каждый год по месяцу в Германии.

В. Рулинский

— Интересно. Так, а что там было? Расскажи.

В. Федькив

— Там тоже было... Ну вот мы ездили в музеи, были в Бонне, в Кельне, в Аахене были.

Т. Ларсен

— Ну то есть это был отдых. У вас там не было какого-то там трудового...

В. Рулинский

— Социального служения.

В. Федькив

— Не было трудового, социального, да. Но это все равно как бы на будущее показало вот для меня, для ребенка, который еще вчера бегал там, попрошайничал в Оптине, а сегодня ты уже в Германии, да, целый месяц отдыхаешь, там ездишь с семьей куда-то на какой-то отдых, на какие-то аттракционы, парки. И ну вот...

Т. Ларсен

— А живешь в семье, да? Попадаешь полностью, 24 на 7.

В. Федькив

— Живу в семье полностью, 24 на 7, в семье 28 дней, то есть это вот полноценно.

Т. Ларсен

— А в семье есть свои дети, наверное?

В. Федькив

— В семье есть свои дети, семья тоже была многодетная, двое девочек и один мальчик. Когда ты не знаешь языка, да, ты начинаешь к ним адаптироваться. Не знаю, каким чудом мы общались, но вот это было на протяжении восьми лет я ездила в эту семью.

Т. Ларсен

— Потрясающе.

В. Федькив

— Да.

Т. Ларсен

— В одну и ту же семью всякий раз.

В. Федькив

— В одну и ту же семью всякий раз. Это было, вот на самом деле это вот делатели того времени. Они были делателями — взять ребенка из другой культуры, из другого мира...

В. Рулинский

— Наверное, тоже платили за это как-то, да? Или это было абсолютно добровольно?

В. Федькив

— Не знаю. Мы вот абсолютно бесплатно полностью. То есть мы брали какие-то свои вещи, они говорили: зачем вы их привозите. И покупали нам полностью там, от носков и всего прочего.

В. Рулинский

— Валя была такая модница, наверное, по тем временам. Козельская модница.

В. Федькив

— Наверное, не знаю. Со временем вот тоже Мельниковы, мы уже говорили, которые сейчас, в принципе, помогают Русской Православной Церкви, многодетным семьям и всем нуждающимся тем, что передают вещи. Тогда они вот тоже приезжали в Оптину. Еще была жива первая жена Владимира Владимировича, Людмила. Они привозили эти коробки с вещами, с одеждой, раздавали. Помню, у нас была многодетная семья, восемь детей. На мехзаводе жила, им выдали старый магазин, деревянный. Мама прокалывает ногу, у нее начинается заражение крови. И когда Владимиру Владимировичу рассказали про эту историю, он помог маме, там сделали ей операцию, ногу спасли. И он потом в дальнейшем помогал этой семье тоже. Я помню, он всегда говорил нашим детям, подросткам, которые там бегали, говорит: если вы хотите учиться и быть людьми, мы вам поможем в этом, но вы только стремитесь к этому. И, не знаю, в принципе, вот Оптина, да, и вот если сейчас смотреть Козельск — это, не знаю, это поле делателей, которые вот везде. Ты одному поможешь, он потом начинает, если человек горит верой, да, и горит тем, что эта помощь ему полезна, он начинает делать.

В. Рулинский

— Валя, ну все-таки если вернуться. Вот Германия, как-то она способствовала приходу твоему к делам милосердия в дальнейшем? Личный опыт. Продолжи, пожалуйста.

В. Федькив

— Да, конечно. Потому что, в принципе, образ помощи семье, в дальнейшем он помогает мне и сейчас как бы. То есть видя опыт того, как можно помогать семьям с детьми, вот сейчас мы это тоже видим. Я же, например, в Воронежской области живу, мы сейчас пытаемся открыть там гуманитарный склад. При монастыре у нас выделено помещение, но нужно еще оборудование. Видя то, что есть пример людей, которые дают тебе любовь, свою заботу, ты просто не можешь остаться в стороне со временем. Господь тебя вот ведет так, что можно было вот, как многие там остались попрошайничать, и это образ жизни их стал. Ты понимаешь, что это не образ твоей жизни. Это, может быть, сейчас гордость прозвучит или как, не знаю, как исповедь какая-то такая внутренняя. Потому что получается, что если человек захочет и будет молиться Богу, просить о том, что вот это не мое, это мне не надо, а лучше это перевести в то, чтобы помогать другим, он всегда выберется из этой ямы и того, что вот та ситуация есть, да? Печально очень, когда ты понимаешь, что дети, которые вот там были, они остались в этом, кому-то это очень нравится. Вот сейчас у Марины Владимировны Куклиной есть Маша Мажур, помощница ее очень хорошая.

В. Рулинский

— Поясни, Марина Владимировна Куклина — это кто?

В. Федькив

— Это руководитель приюта «Рождественский» в Нижних Прысках.

Т. Ларсен

— Это окрестности Оптиной тоже?

В. Федькив

— Да, окрестности Оптиной. Она сама приемная мама, многодетная мама, и у нее есть Маша, она тоже от отца Илиодора, как сказать, илиодоровские чада, тоже моя ровесница, которая прожила тоже не очень простую жизнь, которая смогла справиться с этим и сейчас тоже помогает людям, помогает многодетным семьям.

Т. Ларсен

— Вот это то, о чем ты говорила, да, что Господь может послать тебе и путь, и удочку, чтобы ты ловила свою рыбу, но надо эту удочку взять и этим путем пойти. Вот интересно, что для наших героев, которые приходят к нам в эфир, таким путем становится именно служение другим людям. Для меня вообще эта тема служения в последнее время очень как-то она мне интересна, близка. И я попытаюсь понять, как люди действительно такой образ жизни выбирают, потому что кажется, что это не совсем... Это трудно назвать успехом. У нас же сейчас, может быть, с началом СВО, немножечко в меньшей степени стали потребителями, но в целом общество все равно живет по тем же самым формулам успешного успеха, реализации, личностного роста, карьеры и прочее. А люди — делатели, которые выбирают служить другим, и это вдруг становится тоже и успехом, и личностным ростом, и карьерой. Вот это почему? Почему люди идут этим узким путем и как бы, не знаю, и становятся счастливыми все равно, да? Хотя вокруг все говорит о другом, о том, что этот путь трудный, не самый, не знаю, прибыльный, ни с точки зрения социальной, ни материальной.

В. Федькив

— Ну Елизавета Федоровна, она же тоже все бросила, да, великая княгиня, пережила смерть мужа. Когда она его собирала на Красной площади, его останки, она уходит в монастырь и посвящает себя служению людям. Как это объяснить? Ну вот как? Это вот где был делатель, вот это и есть любовь. А у нас, мне кажется, мы просто вот как-то живем, и то, как кураторы, какие мы делатели? Мне кажется, мы вообще не делатели, мы безделатели. А вот люди, которые на местах, они, которые в регионах, вот Юля Половникова из Козельска, Благовещенского собора, она же переехала, бросила все. И я помню ее на курсе по социальному служению у нас в Синодальном отделе, когда она защищала свой проект, как она им горела, вот этим складом, вот этой помощью многодетным. И, не знаю, это, наверное, вот благодать Оптины, которая вот... У меня какой-то период был, наверное, лет в 14, когда я вообще на исповедь не могла стоять, хотела сбежать. Отец Тихон, дай Бог ему здоровья, который недавно тоже отметил свой юбилей оптинский, он мне просто сказал: Валя, стой. И вот после этого «стой» я стою.

Т. Ларсен

— А хотелось сбежать, потому что страшно было?

В. Федькив

— Нет, потому что очень долго стоять, очередь была большая.

В. Рулинский

— Детская проблема. Катя, ты хотела.

Е. Титова

— Мне, наверное, да, хотелось поделиться своим опытом. По окончании училища я какое-то время работала в больнице, в институте скорой помощи Склифосовского, в которой, кстати, продолжаю сейчас до сих пор работать. И потом ушла в декрет на долгое время, на 10 лет. И, конечно, по истечению этого срока нужно было понимать, куда выходить на работу. У меня было какое-то такое переосмысление. Я получила еще, находясь в декрете, другое высшее образование. И я решила пойти все-таки подумать, может быть, что-то стоит сменить профессию, может быть, как бы стоит все-таки уйти из медицины, попробовать что-то другое. И я пошла в Женский деловой центр, есть такой в Москве, организация, там проводят тесты на профориентацию. Тесты совершенно там не связаны, скажем так, с твоей, может быть, там не спрашивают, что тебе нравится, что там не нравится, какие-то такие отстраненные совершенно были вопросы. И в итоге оказалось так, что компьютер в окончательном варианте выдал мне заключение в том, что я все-таки медицинская сестра, реабилитолог или еще что-то. То есть Господь мне в этом случае открыл как бы не куда мне надо идти, а кто я есть на самом деле. И, конечно, меня так это отрезвило, что вот показало, что вот это как бы твой путь, да, сестры милосердия, ты и должна этим заниматься. Вот это, конечно, удивительно было с этой стороны. Вот я сейчас вспоминаю, конечно, с любовью и благодарностью. И в итоге как-то шаг за шагом я все-таки не сразу пришла в работу в Синодальный отдел. То есть узнала, сначала тоже пыталась с другой стороны подойти к отделу, пыталась прийти на вакансию работать, что-то связанное с социальными сетями. Потому что по второму образованию я тоже филолог, и хотела работать в этом направлении. Я пришла на собеседование, мне сказали: мы вам позвоним. И я потом выхожу такая, так смирилась, думаю: ну нет, наверное, меня не возьмут, где я и где отдел. В итоге меня, конечно, не взяли в тот раз. И проходит буквально несколько месяцев, начинается ковидное время, и появляется такая линия телефонная для вызова священника к болящим. То есть это как раз острый период, и туда требуются операторы. И я случайно узнала, потому что я до того заканчивала курсы помощников больничных священников от Синодального отдела, и я случайно узнала, что туда требуются операторы. И я вот решила позвонить, вышла на нашего руководителя Наталью Шакуро, она меня сразу приняла, я включилась в работу. И только потом я узнала, что это как раз таки и есть вакансия Синодального отдела. То есть, таким вот удивительным образом я снова вернулась в отдел. Но только тогда, когда я уже смирилась и не пыталась каким-то образом туда попасть. Вот Господь, Он вот так вот ведет на самом деле.

Т. Ларсен

— Вот я думаю, может быть, человек, по крайней мере на вашем примере, все-таки двигается в этом направлении, потому что он какое-то страдание сам познал, сам пережил какие-то трудные времена, ему тогда кто-то помог, и теперь и это вдохновило на то, чтобы и самому...

В. Федькив

— Это просто Господь Сам управляет. Вот Катя, да, она сказала про свою историю, как она приходила устраиваться в отдел. А до этого была история, я вот 10 лет не была в Москве. Там получилось так, что я застала период, когда Марфа-Мариинская обитель восстанавливалась, когда была передача Покровского храма, когда ее освящал Святейший Патриарх Алексей II. Потом я вышла замуж, уехала и вот жила в глубинке. И тут история там такая, я вернулась в Москву, как Катя говорит.

Е. Титова

— Все с этого и началось, да.

В. Федькив

— У нас маховик закрутился с какой-то точки отсчета...

Е. Титова

— Когда мне Валя позвонила и сказала: я еду в Москву.

В. Федькив

— И потом был период, мы встретились все, и 22 февраля 2020 года я стою в обители у памятника Елизаветы Федоровны. А я очень люблю обитель. И разговариваю с ней как с живой, говорю: я очень хочу вернуться в обитель, но я понимаю, что это невозможно, я живу в отдаленной глуши, где-то в Воронежской области, но все на воле Божией, как будет. Через две недели мне звонит Катя — а я сижу в соцзащите, оформляю субсидию на оплату коммунальных услуг как малоимущая семья., Катя звонит и говорит: Валя, у тебя есть резюме? Я говорю: какое резюме? Вообще ничего нет. Катя мне делает резюме. Катя, расскажи дальше.

Е. Титова

— Ну да, там получилось так, что я тоже открыла, нашла вакансию от Синодального отдела, тоже оператора в горячей линии милосердия, то есть я изначально натолкнулась на эту вакансию. Мне позвонила Ирина Понятовская и сказала, что надо работать на горячей линии «Милосердия» — то есть со всеми просьбами, со всеми подопечными. А мне хотелось работать со священниками, и только вот потом я пошла работать на линию помощи больничного служения. И я побеседовала с Ириной Понятовской, тоже как-то замялась, говорю: я, наверное, не смогу у вас работать, но я точно вам могу порекомендовать человека, я говорю, сделает все как надо, в лучшем виде все будет, то есть берите, не пожалеете. И Ира Понятовская меня первый раз в жизни слышала, ничего про меня не знала, она говорит: присылай резюме. И вот с этого случая я позвонила Валентине, резюме у нее нет, я говорю: хорошо, пиши.

В. Федькив

— Я филолог, сейчас придумаем что-нибудь.

В. Федькив

— Нашла первый шаблон в интернете, я говорю: Валя, срочно говори, где ты училась, что ты делала? Составила за пять минут на коленке, отправила Вале, Валя Ирине отправила. И буквально через день Ира позвонила, собеседовала Валю и решила попробовать принять на работу на горячей линии.

В. Федькив

— Первым дистанционным оператором.

Е. Титова

— Да, первым дистанционным оператором. Потому что тогда уже начался ковид, и была проблема.

В. Федькив

— Да, вот когда закрыли Москву, это март месяц.

Е. Титова

— Удивительно.

В. Федькив

— Да, и вот с этого вот у нас началась работа в отделе.

В. Рулинский

— Программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим сегодня с Екатериной Титовой, Валентиной Федькив, кураторами социальной деятельности в Центральном федеральном округе Синодального отдела по благотворительности. Если у вас есть желание присоединиться к добрым делам, либо попросить о помощи, это можно сделать по тому самому номеру телефона, про который мы сегодня много говорим — это номер 8(800)70−70−222. Если у вас есть желание сделать пожертвование, это можно сделать на сайте синодального отдела по благотворительности https://diaconia.ru/. И подписывайтесь на Телеграм-канал «Дела Церкви», там много интересных историй, про которые мы сегодня даже не успеем, наверное, поговорить, потому что часа времени, конечно, нам не хватит. Но прежде хотелось бы все-таки узнать еще один важный элемент во всей этой конструкции. Вот Тутта начала, два вопроса целых вам, пыталась как-то вас вывести на то, вот как это происходит, что вы все-таки приходите в дела милосердия. И вы как-то все говорите о том, что это вот Господь действует.

Т. Ларсен

— Скромно, да, умалчивается.

В. Рулинский

— Вот промысл, да, о том, что вы как-то... Ну вот я услышал, да, по поводу того, что молитва была такая искренняя Елизавете Федоровне, у ее памятника, что вот надо управить как-то в этой ситуации. Катя тоже, в принципе, так стремилась как-то, хотела в Синодальный отдел. Хотя потом смирилась, что ну и не взяли, так не взяли. Но все-таки Господь как-то управляет. Это все мы услышали. А мне интересно еще узнать по поводу вашей семьи. Потому что семьи и сестры милосердия, это... Ну как, семья сестер милосердия, это...

Т. Ларсен

— Семья милосердия.

В. Рулинский

— Не самая обычная история, да. И муж сестры милосердия тоже. Ну вы знаете, бывает, что всегда там выделяют, глава семьи есть, а есть, значит, вот первая леди, или там леди при главе семьи. А здесь получается, что супруга несет на себе крест не только внутри семьи, да, она еще, как сестра милосердия, некоторую обязанность имеет на внешнем таком контуре. Это не совсем обычная история. Поэтому расскажите, как это все устраивается у вас, как удается совмещать это все, семейное служение и сестринское, внешнее?

Е. Титова

— Ну семейное служение — мне очень повезло с моим супругом, он у меня человек очень понимающий, сочувствующий. И у него есть возможность, он занимается тем, что озвучивает храмы, и он работает, когда есть возможность меня как-то подменить. Мы всегда идем друг к другу навстречу. Допустим, сейчас неделю работал, я сидела с детьми на даче. Муж приехал — я уехала в Москву по работе. Мы так друг друга заменяем. Конечно, это очень важно, когда в семье есть возможность говорить на одном языке, когда люди верующие, вместе ходят в храм и причащаются, вместе читают молитвы. И, конечно, как-то чувствуешь себя, конечно, за мужем, как за каменной стеной. И это, слава Богу, что так все-таки. Когда люди на одной волне настроены на то, чтобы как-то служить людям в своей сфере, мне кажется, это очень важно. Он относится, конечно, с пониманием. Ну и нам, конечно, очень везет в том же плане, что у нас работа все-таки удаленная. То есть мы, в основном, общаемся с батюшками по телефону, с сотрудниками, которые занимаются социальным служением в Церкви, общаемся с просителями по телефону. И, конечно, это дает возможность совмещать это с семейной жизнью. Поскольку у нас тоже много детей. На двоих с Валентиной у нас восемь детей получается. И, конечно, в этом случае нам проще. Изредка, иногда, там раз в несколько месяцев, выезжаем в регионы, знакомимся с социальными проектами. Вот недавно с Валентиной ездили в один приграничный регион, там посещали интересный проект центра для зависимых.

В. Федькив

— Низкопороговый центр.

Е. Титова

— Низкопороговый центр. И приезжаешь просто на место, знакомишься с этим проектом, узнаешь, чем они занимаются, и мы спрашиваем, какая вам нужна помощь. И они нас попросили: помогите нам для подопечных ребят купить коров.

В. Федькив

— Ух ты!

В. Федькив

— Да, кстати, на сайте «Поможем» сейчас выходит сбор на приобретение коров.

В. Рулинский

— Так что https://mirom.help/, если вы хотите помочь приобрести коров для центра для помощи зависимым. Где он находится?

В. Федькив

— В Клинцовской епархии.

В. Рулинский

— В Клинцовской епархии. Это Брянская область. Так что переходите на этот сайт https://mirom.help/.

В. Федькив

— В Брянской области, да. И как раз там ребята там очень трудолюбивые, угощали нас собственным сыром собственного производства. И мы это попробовали, поняли, что действительно коровы нужны, и это дело надо развивать и дальше продолжать. А мы, в свою очередь, стараемся таким образом тоже помогать через проект Синодального отдела. Вот https://mirom.help/, он помогает развиваться социальным проектом в регионах. То есть если требуется какое-то финансирование на какие-то нужды для социальных проектов, то как раз таки проект https://mirom.help/, он помогает такие нужды покрыть.

В. Федькив

— Ну да, Катя сказала, наверное, низкий поклон нашим мужьям. Потому что это терпение у них безграничное. Катя не озвучила, но у нас средний возраст, у наших мужей, намного мудрее и опытнее нас, они старше нас, в среднем, на 18 лет у каждой.

В. Рулинский

— Необычный опыт.

В. Федькив

— Да, необычный опыт.

Т. Ларсен

— Подожди, подожди. И у тебя, и у тебя?

В. Федькив

— Да.

Е. Титова

— У меня на 28 лет разница в возрасте с мужем. Ну так сложилось, да.

В. Федькив

— Вот так сложилось.

Е. Титова

— У Достоевского примерно то же.

В. Федькив

— Да. Ну, господь так дал мужа, очень добрый, с пониманием относится, у меня уже пишет: ты дома бываешь? Я говорю: да, бываю. У нас вот все это так взаимозаменяемо. Я не умею водить машину. Ну вот не умею и все. Мне говорят: иди, учись. А я понимаю, что это не мое. Муж занимается летом пасекой, в учебный год занимается детьми. Он их возит на музыку, я уже говорила, да, там за 40 километров. Помогает в монастыре, трудится периодически зимой. Знаете, как жена сказала, наверное, и сам решил — зимой не было, после новогодней смены не было водителя в Северодонецке. И надо было машину перегнать из Донецка в Северодонецк. Говорю: Саш, поедешь к волонтерам? У нас нет мужчин волонтеров, нужен. Говорит: ладно, хорошо, поеду. Был две недели в Северодонецке. Он сам родом из Донецкой области, там живут его родственники сейчас, поэтому для него это близко. Вот, наверное, как Катя говорит, да, когда муж с женой на одной волне и понимают, что делаете, нет ревности, да, того, что вот могут же многие ревновать. Там жена уезжает непонятно куда, насколько и где бывает, а я тут один с детьми. Нет, этого нет. Господь вот так дал, слава Богу, вот этому. И да, вот регионы, Клинцовская та же епархия, там замечательный батюшка, вот сейчас руководитель социального отдела пришел, молодой. Он сам участник специальной военной операции.

Т. Ларсен

— А уже как священник?

В. Федькив

— Нет, он был военным, и вот потом рукоположили. У него, как раз он рассказывал, у него контракт закончился в тот момент, в середине 23-го что ли года, и вот про него каким-то чудным образом забыли. И он рукоположился, он закончил семинарию. На самом деле, очень много делателей в регионах Центрального федерального округа — это половина России. Мы Московскую область не считаем.

В. Рулинский

— Ну давай, расскажи про самых ярких, которые у тебя в сердце.

В. Федькив

— Ну, вот у вас, наверное, скоро будет, я наслышана, тоже герой программы, отец Алексей Ботвинков, который отец семерых детей. Живет тоже в Борисоглебской епархии, занимается всю жизнь приютом для бездомных, в Хреновом. В Вяземской епархии — Наталья Владимировна Козлова, руководитель социального отдела епархии, она сейчас на себе вот тянет все. Вот все социальное служение, в принципе, в епархии. Выиграла уже не один грант, и у них благотворительная пекарня развита. Сейчас последний грант был для того, чтобы этот хлеб развозить в отдаленные пять районов Вяземской епархии, в отдаленные села, где старики. Просто вот здесь может быть незаметно, в Москве и больших городах незаметно, когда старики нуждаются в чем, да? А в регионах очень заметно. Я вот захожу в магазин, и стоит бабушка...

Т. Ларсен

— У себя в деревне?

В. Федькив

— Да, там в соседней деревне мы ездим.

В. Рулинский

— Потому что в вашей нету.

В. Федькив

— В нашей нету.

В. Рулинский

— Так, продолжай.

В. Федькив

— Вот она стоит и выбирает, взять ей хлеб или сыр, или молоко. Звонит, говорит: а тут такого нету дешевого, а это очень дорого, мне, наверное, надо лекарство купить. И когда ты смотришь на это, я не знаю, на это спокойно смотреть невозможно. Потому что ты понимаешь, что у них пенсия минимальная, 15 тысяч, если инвалидность, но дрова купить — 10 тысяч машина на зиму стоит. Газ там зимой — это 8 тысяч отдай. Купить хлеба или сыр, или лекарства — выбор каждого человека, который, в принципе, есть сейчас в селе у многих пенсионеров. Многодетные семьи — я уже тоже с этим сталкивалась, что они боятся обратиться, вот периодически за помощью не знают, куда. Потому что деревня — это же небольшой такой социум, когда если ты где-то попросишь или покажешься на большом экране, тебя могут же засмеять или органы опеки приехать.

Т. Ларсен

— Вот именно, что скорее приедут и начнут копаться в твоей истории.

В. Федькив

— Почему ты не можешь, да. Вот у меня сейчас была семья одна, я знаю, что они нуждаются. Она позвонила мне, говорит: Валя, а сколько стоит кольца выкопать, или сколько стоит канализацию выкопать? А я знаю, у нее шестеро детей. Я сказала, сколько это стоит, я говорю: а у тебя есть финансы? Потому что общая сумма, будет стоить столько-то. Она говорит: нет. Мы ей помогли, купили кольца, доставили эти кольца. Она не обращалась на линию. Просто я знаю, что она живет рядом. Другой семье, я знаю, что им негде было, не на чем было спать. Нужна кровать. Они не обратятся за помощью, потому что они боятся этого.

Т. Ларсен

— Что у них детей отнимут.

В. Федькив

— Что детей отнимут, да, что будут смеяться, что они не могут это обеспечить. И люди настолько к этому привыкшие, что очень страшно за это. И Катя вот сама знает, что когда мне... Я вот жила, у меня все хорошо, я работала в школе, но потому что другой работы не было. Хотя у меня был там воспитатель детей дошкольного возраста, я в институте училась параллельно. Выбора не было. И мне тогда батюшка дал 30 тысяч. Ну Катя. Я звоню батюшке, говорю: не надо, у меня все хорошо. Он говорит: Валя, я не спрашиваю, что у тебя хорошо или нет, мы тебе вот просто решили оказать помощь, потому что это надо.

Е. Титова

— Собрали приходом.

В. Федькив

— Да, приходом собрали. То есть ты уже когда живешь, ты понимаешь, что — ну это гордость, наверное, что вот ты на себя рассчитываешь, ты должен своих детей сам обеспечить, ты же их родил. И у меня был этап, когда я хотела устроиться, уйти со школы на другую работу, было там весовщиком в колхозе, можно было пойти на компьютер. Меня не взяли, потому что у меня четверо детей. Посмотрели, говорят: а кто будет с детьми сидеть? Я говорю: муж может спокойно, он с ними занимается. А они будут болеть, еще что-то... Ну, знаете, еще есть, наверное, сохраненные в некоторых каких-то там субъектах, о том, что если многодетная мама, молодая девушка, родила четверых детей, значит, она ку-ку.

Т. Ларсен

— Недалекая.

В. Федькив

— Да. И, видимо, Господь к тому так готовил, к этому служению, которое сейчас есть. И у меня есть в Козельске опять пример, да, многодетная семья, трое детей, и не было кровати, где спать. Мы помогли кровать купить. Папа там, они сейчас развелись из-за того, что как бы там ипотеку платить и все остальное, кредитов набрали. Мама в банкротстве, потому что не хватает денег, просто не хватает на ипотеку. И мамочка делает ковры ручной работы, она работает на Яндексе, она пытается где-то сделать ковры какие-то, вот у нее есть, она там сама из ниток может все это делать. И вот папа тогда сделал ремонт в комнате, то есть комната преобразилась. То есть человеку, когда иногда ты ему даешь небольшой толчок. А есть когда, знаете, вот эти случаи — ты же скажешь, у меня что ли область была, неважно, какой регион, но вот все нужно. Она купила вроде дом за материнский капитал, да, пол, там, печка. Посчитали, что проще газ провести, все. И вроде документы есть, и благотворитель есть, и все. Но вот как тянется, ты пытаешься помочь, но какой-то стопор есть, и все. И потом, через какой-то период времени, выясняется, что она всю эту помощь, которую ей ранее оказывали, она их просто распространяет, продает по соседям. Понятно, что здесь мы сделали отказ, то есть мы не оплатили. Господь нам не дает, и все.

Т. Ларсен

— Остановил.

В. Федькив

— Остановил вот просто. И ты не понимаешь, когда вот это вот, где эта грань. Ты вроде бы что-то делаешь, и потом я говорю: Кать, мне кажется, мы вообще ничего не делаем в своей работе.

Т. Ларсен

— А что помогает? Вот все-таки действительно, ты постоянно сталкиваешься с человеческим неблагополучием. И иногда, вот как вы сейчас привели пример, с такой нечистоплотностью какой-то. Я уж не говорю там про отсутствие благодарности. Но что помогает вам не унывать, не опускать руки?

В. Федькив

— Когда ты видишь этих людей... Вот выгорание, оно все равно же в какой-то момент случается. И я опять в Козельске. Я его очень люблю, Козельск. В этом году на Сорок Севастийских мучеников мы были на механическом заводе, у отца Дениса Куваева на приходе, и я увидела человека, у которого там была проблема с ногами, он ходить не мог, там отрезать собирались, еще что-то, ампутировать, простите. И когда ты видишь — он идет, и ты видишь, что он идет, он может идти, то есть ты ему чем-то там помог, и он может идти, да? Ты видишь того ребенка, встречаешься с тем — вот так сводит Господь, которому ты помог купить когда-то инвалидную коляску, которая с электроприводом, и этот ребенок может ездить в храм самостоятельно на этой коляске. Это радость. Это радость того, что не ты сам помог, а Господь помог этому человеку хоть что-то сделать. Семья тоже, опять Козельск. Многодетная семья, которой мы помогли окна вставить. Папа, шестеро детей. Дочка старшая учится в ПСТГУ, получила грант. Папа — охранник в Оптиной пустыни. Мама с детьми, они все время были оптинские, там с момента девяносто какого-то года. Им сначала хотели отказать у нас, потому что там не мы проверяли, но кто-то на месте: они же цыганской внешности. А я говорю: это не показатель того, что... Я просто знаю эту семью. Я знаю, какие они верующие, они ходят в храм. И все, мы им помогли окна вставить. У них, конечно, еще там в квартире очень много ремонта. Нужно тоже помочь штукатурку купить. Она сама может штукатурить все. Но в какой-то момент они сейчас сами вот при Успенском храме вагончики, раздают тоже многодетным вещевую помощь, потому что им стали привозить вещи.

Т. Ларсен

— То есть, когда ты видишь все-таки, как Господь действует через дела милосердия, как люди преображаются, наверное, как их жизнь меняется к лучшему, это и становится твоей поддержкой.

В. Рулинский

— Да. Спасибо большое. Мы сегодня говорили с Екатериной Титовой, Валентиной Федькив, кураторами социальной деятельности в Центральном федеральном округе Синодального отдела по благотворительности и сестрами милосердия. И мы очень признательны за то, что вы поделились именно такими особенностями вашего личного опыта милосердного служения. Это очень важно, мне кажется, и может, мне кажется, и других людей как-то привести к каким-то важным мыслям и изменениям в их жизни, я надеюсь, в лучшую сторону, конечно. И мы еще раз давайте напомним телефон, который сегодня неоднократно звучал в эфире — телефон, по которому можно и попросить о помощи, и предложить свою помощь и стать добровольцем. Сейчас очень, кстати, нужны добровольцы для помощи в зоне конфликта, в частности добровольцы-ремонтники для восстановления частных домов пожилых людей в Мариуполе, Донецке и других городах. Вот по этому номеру можно позвонить —8(800)70−70−222. Там работают 19 операторов, так что точно в любой момент, в любое время можете звонить. И если вы хотите сделать пожертвование, то можно сделать на сайте Синодального отдела по благотворительности https://diaconia.ru/. На сайте https://mirom.help/ можно поддержать конкретный церковно-социальный проект в том регионе — там разные регионы, большое количество регионов и большое количество проектов, — то, что вам по душе, можно поддержать денежкой. И подписывайтесь на Телеграм-канал «Дела Церкви», там много историй о таких замечательных делателях, которые мы сегодня уже отчасти услышали. Спасибо большое. Это были «Делатели». Меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности.

Т. Ларсен

— Я Тутта Ларсен. Мы услышимся на Радио ВЕРА.

В. Рулинский

— Всего доброго. До свидания.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Социальное служение в Курганской епархии». Евгения Гельцель, Наталья Ульянова
• «На страже жизни и семьи». Ольга Устюжанина
• «Подворье "Благодать"». Иеромонах Мелитон (Присада)