Не все знают, что грузины — это далеко не все население Грузии. Да-да. Грузин — скорее обозначение гражданства, чем национальной принадлежности. По факту в Грузии проживает огромное количество малых народностей, среди которых грузины не самая многочисленная национальная группа. Сваны, мегрелы, гурийцы и многие другие малые народы в наши дни проживают на гористых просторах Грузии.
Практические все грузинские народности являются православными. Но это совсем не означает, что все современные грузины живут в соответствии с одинаковыми церковными традициями. В Грузии вы сможете встретиться с огромным количеством обычаев, которые принадлежат разным грузинским народностям. Особенно это касается главного православного праздника — Пасхи. Приехав в Грузию в пасхальные дни, вы сможете стать свидетелем удивительных и разнообразных народных традиций. А самое главное попробовать разнообразные пасхальные угощения.
В южной Грузии, например, после ночного Пасхального богослужения все расходятся по домам, а утром угощаются пасхальным хлебомизтандыра. Тандыром называется на Кавказе цилиндрическая каменная печь. Хлеб в ней выпекается особым образом. Специальное тесто клеится прямо к стенке печи и так выпекается. Хлеб из тандыра является обязательной частью пасхальной трапезы на юге. Пока женщины пекут хлеб, мужчины готовят мясо — свиные окорока, специально отложенные для Пасхи. Традиционные вино и сыр, конечно, тоже присутствуют на столе.
Восточная Грузия тоже имеет свои пасхальные традиции. В Кахетии Страстная пятница, то есть пятница перед Пасхой, — единственный день в году, когда не положено пить вина — употребление вина считается большим грехом. После ночной Пасхальной службы кахетинцы отдыхают до утра, а утром начинают пасхальную трапезу.
Для пасхальной трапезы они используют вино в особом кувшине, который называется «зе́даше» (с грузинского — «самое дорогое»). На праздник кувшин открывают, часть вина жертвуется в храм для богослужения, а оставшимся угощают гостей на трапезе. Традиция «зедаше» имеет очень древние корни. В восточной Грузии были храмы, где кувшин для вина находился в течение года во дворе церкви, и прихожане постепенно наполняли его, а в праздник вместе пили это вино.
Кахетинское застолье, по обычаю, длится очень долго; главное пасхальное угощение здесь — жареный барашек. За пасхальным столом у грузин всегда имеется тамада. Тамада в Грузии не просто массовик-затейник, тамада — душа и совесть стола. Тот, кто следит за тем, чтобы застолье было благочестивым, соблюдались все обряды и традиции. На пасхальной трапезе тамадой часто выступает священник, который поздравляет всех с наступившим праздником и дает каждому возможность также поднять тост на Светлое Христово Воскресение.
Все рассказанное мной является лишь малой частью пасхальных традиций и обычаев, которые мы сможете в Грузии увидеть. А потому — приезжайте в Грузию в пасхальные дни и не пожалеете.
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
19 апреля. О грехе уныния
В 17-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Весёлое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости».
О грехе уныния, — протоиерей Максим Первозванский.