
«...Моя задача не только рассказать о русской поэзии и русских поэтах, но прежде всего, пробудить любовь к стихам. (К сожалению, в силу разного рода причин их читают всё меньше и меньше.) Однако пренебрежение к поэзии опасно. Оно за себя мстит. Наша речь стала вялой, малограмотной — дошло до того, что даже дикторы телевидения перестали склонять числительные... А ведь в русской поэзии запечатлен не только наш язык, но и наша история, наша культура, особенность и неповторимость России. Вот почему нелюбовь к стихам приводит к падению не просто памяти каждого из нас, но и нашей общей исторической памяти. Отвергая родную поэзию, мы становимся беспамятным народом, а это пострашней любых экологических бедствий».
Это был фрагмент из вступления к сборнику эссе Владимира Корнилова под названием «„Покуда над стихами плачут...“ Книга о русской лирике».
Читал Алексей Дементьев.
Поэта Владимира Николаевича Корнилова, родившегося в конце 1920-х, не стало в январе 2002-го, в начале святочной недели. Он по-мальчишески мечтал дотянуть до вхождения в Новый, загадочный для него век. Успелось.
Эта его заветная книга о поэзии — своего рода завещание и послание. Послание того, кто искренне считал себя неверующим, а в самом конце своего земного бытия выдохнул такие строки: «...Надо мукой очистить слух,/ Чтобы слышен был чудный звук». Мука — это жестокая болезнь, терзавшая его в конце жизненного пути.
Не она ли диктовала ему — вечному борцу за справедливость — удивительные поэтические слова: «Едва я от Всевышнего/ Услышал эту весть,/ Как вмиг отбросил лишнее,/ Ведь мне всего не снесть./ И не скажу, что праведно/ Вся жизнь моя пошла,/ Зато целенаправленно,/ Хотя и тяжела». Конечно, это было своего рода духовное прозрение, пришедшее к нему по милости Божьей.
Его последняя книга о русской лирике, названной строчкой из Бориса Слуцкого — «Покуда над стихами плачут...» — и есть тот самый, целенаправленный путь.
Сборник статей о поэзии и поэтах (от Державина, Пушкина, Боратынского, Блока и до современников автора) он открыл своим стихотворением 1991 года «Вольная поэзия России». Эти стихи оказались благодарением и признанием в любви. Кому же? Да — ей, поэзии:
«Всё же не совсем ослабла память / Для твоих стихов и для поэм, / Оттого ни слова не добавить — / Я тебе давно обязан всем. // Ты нисколько не литература, / Ты моя отрада и беда: / Темперамент и температура / У тебя зашкалены всегда. // Ты недаром наставляла строго, / Чтоб не опасался неудач / И такого отвергал с порога, / Кто не холоден и не горяч...»
В последних строчках этой баллады — отражение слов из «Откровения Иоанна Богослова»: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих»...
«...Любовь всегда причудлива, потому что не подчинена определенным жестким законам, она всегда неожиданна, всегда как бы впопыхах, как бы впервые... Любовь к стихам тоже причудлива, она не терпит принуждения, насильно ее не привьешь. В лирике нет постоянных норм и правил, наоборот, она всегда как бы вечное их нарушение... Это и дает поэзии бессмертие. Работая над книгой, я все время мысленно видел себя подростком и старался представить, что в стихах могло бы увлечь того далекого юного меня. Я не собирался объять необъятное и писал лишь о том, что мне ближе всего в русской поэзии, что меня всегда восхищало в ней и волнует до сих пор. Ведь, если не волнуешься сам, не заразишь своим волнением других».
В конце 1990-х, даря мне книгу о русской лирике, Владимир Николаевич Корнилов надписал её словами — цитирую — «...спасибо за интерес». Прошли годы, и мой интерес к сердечному влиянию поэзии на читателя, в конце концов, привел меня и на радио «Вера». Думаю, что без книги «Покуда над стихами плачут...» этого могло бы и не случиться.
4 июля. О милости и милосердии

В 12-й главе Евангелия от Матфея есть слова: «Если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных».
О милости и милосердии — священник Николай Конюхов
К сожалению, в нашей падшей природе иногда проще отделаться от Бога и от своих духовных обязанностей просто формальным исполнением жертвоприношения: принести в храм что-нибудь, поставить свечку, написать записку, ну или как-то ещёпроявить своё такое внешнее христианское благочестие.
Но Господь просит от нас быть милостивыми. «Милости хочу, а не жертвы», — так Он взывает к нам. «Будьте милосердны, как Отец ваш Небесный милосерден есть».
И если ты пришёл в храм и прочитал три канона, и даже исповедовался и причастился, но, выйдя из храма, не смог потерпеть и как-то понести обиды своих ближних, если ты сам начал обижаться и в этой обиде наговорил грубости своим близким, то ты как раз не проявил ту самую милость, то самое милосердие, о котором просил тебя Христос.
Все выпуски программы Актуальная тема
4 июля. Об ожесточении сердец

В 11-й главе Послания апостола Павла к римлянам есть слова: «Ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдёт полное число язычников».
Об ожесточении сердец — священник Родион Петриков.
Ожесточение — это не только исторический факт об Израиле. Это трагическая реальность и нашего современного мира.
В чём же его глубокая причина с точки зрения православия? Святые отцы однозначно говорят, что корень ожесточения человека — в его свободной воле, когда человек отворачивается от Бога. Это не Божья кара, а последствия упорства во грехе гордыни, нежелания смириться перед истиной.
Святитель Феофан Затворник писал так: «Сердце, долго сопротивляющееся благодати, может стать подобно окаменелому и нечувствительному». Ожесточение — это когда сама душа возводит стену между собою и Богом.
Лекарство же здесь одно — это покаяние. Бог никогда не оставляет человека, чьё сердце хотя бы чуть-чуть открыто. Он ждёт, как ждал обращения гонителя Савла, ставшего апостолом Павлом.
Поэтому, видя ожесточение в мире и, увы, порой и в собственной душе, будем каяться и молиться о даровании сердца, чуткого к Богу и милосердного к ближним, доверимся премудрому промыслу.
Все выпуски программы Актуальная тема
4 июля. О творчестве Павла Федотова

Сегодня 4 июля. В это день в 1815 году родился русский художник Павел Федотов.
О его творчестве — протоиерей Игорь Филяновский.
Павла Андреевича Федотова называли Гоголем русской живописи. Этот талантливый художник-самоучка стал основоположником жанра, который не имел широкого хождения в России, а именно бытовой картины и сатирического рисунка.
Первым произведением, которое принесло ему широкую известность, стала картина «Свежий кавалер». А после были созданы картины, знакомые почти каждому, кто любит русское искусство:«Сватовство майора», «Вдовушка», «Анкор, еще анкор!», «Игроки» — это подлинные шедевры русской живописи XIX века.
Не имея специального художественного образования, Павел Федотов удостоился звания академика живописи. К сожалению, жизнь художника была короткой. Он умер в 1852 году в возрасте всего 37 лет.
Несмотря на это, Павел Федотов оставил значительный след в истории отечественного искусства, став предтечей критического реализма в русской живописи и вдохновив творчество таких художников, как Василий Перов и Илья Репин.
Критик Владимир Стасов писал: «Федотов умер, произведя на свет лишь маленькую крупинку из того богатства, каким была одарена его натура. Но эта крупинка была чистое золото и принесла потом великие плоды».
Все выпуски программы Актуальная тема