«Трудности взаимопонимания между мужем и женой». Прот. Максим Первозванский

У нас в студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор молодёжного портала naslednick.online, духовник молодёжной организации «Молодая Русь» - протоиерей Максим Первозванский.

Мы говорили о том, как вести себя мужу в отношениях с женой, если между ними есть недопонимание, раздражение друг на друга, а былые чувства любви бесследно прошли. Отец Максим ответил на вопросы: когда мужчине надо смириться с поведением жены, а когда, наоборот, проявить характер; каковы основные причины того, что любовь между супругами проходит; и в чём состоит искусство гармоничных отношений, основанных на любви и взаимном уважении.

---

А. Ананьев 

- Добрый вечер, дорогие друзья, вновь за семейным столом светлого радио, радио «Вера» вас приветствует ведущая Алла Митрофанова… 

А. Митрофанова 

- Ведущий Александр Ананьев. 

А. Ананьев 

- И мы поздравляем со Светлым праздником Сретения нашего дорого гостя, клирика московского храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, главного редактора православного молодёжного журнала «Наследник» и духовника молодёжной организации «Молодая Русь» - протоиерея Максима Первозванского. 

о. Максим 

- С Праздником всех нас. 

А. Митрофанова 

- «Наследник онлайн» – так можно найти это замечательное интернет-издание и сегодня, да, отец Максим, Сретение, казалось бы, о встрече важно поговорить, а мы решили разговор развернуть несколько иначе… 

А. Ананьев 

- Ну не спеши, я всё-таки хочу уточнить, потому что вот для меня, отец Максим, открою…да не тайна это уже вовсе, именно на Сретение два года назад протоиерей Игорь Фомин меня крестил и для меня это большой праздник. А что Сретение для вас? 

о. Максим 

- Для меня Сретение, если честно, я вообще не готовился к ответу на этот вопрос, поэтому первое, что приходит в голову – это некоторое непонимание, какой это праздник: Господский или Богородичный. Дело в том, что в богослужении двунадесятых праздников есть праздники Господские, посвященные Господу нашему Иисусу Христу, а есть праздники Богородичные, они несколько отличаются, в том числе, и по уставным правилам. Так вот, праздник Сретения Господня, он удивительным образом соединяет в себе элементы как Господского праздника, так и Богородичного, но это если не думать о глубоких духовных смыслах сейчас, а просто первое, что приходит в голову, потому что об этом, видимо, думалось в эти дни. А так, конечно, для меня всегда таким было размышлением важным о Симеоне – тот самый вечный жид, который никак не может умереть, потому что когда-то совершил ошибку, когда с ним произошло неверие и ему пришлось жить ни много ни мало - 250 лет, вот это размышление, когда тебе всего 50 и ты пока не хочешь умирать, думаешь: ну 250 - это же здорово, почему же это такое прям проклятие, почему после него нужно сказать: «Ныне отпущаеши наконец-то, Господи, спасибо Тебе, а то я уже зажился». Вот эта тема - можно ли на земле зажиться - вообще она для меня всегда была очень важной, есть какой-то оптимальный срок, когда смотришь, как умирают молодые или совсем маленькие, думаешь, ну как, они жизни не вкусили, тут человеку много показалось. Я в последние годы всё чаще об этом думаю - сколько, кто должен на этой земле прожить. Ну и, конечно, никуда я не могу деться от всяких таких простых и народных вещей, что чудесная погода стояла всю предыдущую неделю и ощущение, с одной стороны, что это встреча зимы с весной, а с другой стороны, наконец-то зиму встретили, потому что зима до этого времени ещё не начиналась, вроде бы была настоящая хорошая зима и снежная, морозная и солнечная… 

А. Митрофанова 

- Это в нашей полосе, в Сибири-то, где нас слушают тоже очень активно, и слава Богу, с зимой, я думаю, никаких проблем нет. 

о. Максим 

- Ну и до весны у них ещё тоже далеко. 

А. Митрофанова 

- Ну да, сил всем и радости, вне зависимости от погоды.  

о. Максим 

- Вообще, конечно, это чудесный праздник, напоминающий нам и о посте, в том числе. 

А. Ананьев 

- Дорогие друзья, вы сейчас убедились в том, что один простой вопрос и один ответ отца Максима сразу предлагают очень много тем для предстоящих бесед: и встреча, и сколько нам жить отмерено, и зачем всё это. Однако сегодня тема, которую мы хотим обсудить с отцом Максимом, продиктована двумя обстоятельствами: во-первых, не так давно отец Максим у себя в социальных сетях опубликовал анонс встречи на тему, и она прозвучит парадоксально, ярко, вызывающе, поправьте меня, отец Максим, если я ошибаюсь: «Как не позволить женщине пилить мозг мужчине…» 

о. Максим 

- Нет, там было: «выносить мозг» 

А. Ананьев 

- Выносить мозг, хорошо.

о. Максим 

- Там не то, что не позволить, там всё было очень мягко, на самом деле, сформулировано: «Как вести себя, если жена выносит мозг». 

А. Ананьев 

- То есть вопрос позволить-не позволить, он даже не стоит, этого не избежать, но как к этому относиться? 

о. Максим 

- Да, позволять-не позволять, что значит позволить, как не позволить… 

А. Митрофанова 

- Позвольте, пожалуйста, можно я сразу уточню: это встречи ваши приходские? 

о. Максим 

- Нет, это такие общемосковские встречи, хотя они довольно интимные, то есть это всё-таки клуб, не лекция, не мероприятие, то есть если туда придёт, допустим, человек 50 – это уже наш формат будет снесён. 

А. Митрофанова 

- А сколько народа там было? 

о. Максим 

- Сейчас ходит человек 15 и ещё человек 10 мы вполне можем принять, не разрушив обстановки разговора, беседы и обмена мнениями. 

А. Ананьев 

- 15 рассерженных мужчин.

А. Митрофанова  

- Да, я почему о статистике спросила, мне интересно, а сколько вообще среди нас таких мужчин, для которых актуален этот вопрос? 

о. Максим 

- Вы знаете, у нас в нашем мужском клубе совершенно разные мужчины, есть молодые, неженатые… 

А. Митрофанова 

- А это именно мужской клуб? 

о. Максим 

- Мужской клуб, да, туда женщины не допускаются, и мы даже не видим записей наших встреч, за редким исключением установочных первоначальных сообщений, которые у нас бывают на 10-15 минут перед последующим часовым с лишним обсуждением, и именно это позволяет нам достаточно откровенно делиться мнениями, не боясь, что кто-то нас услышит, высмеет или ещё как-нибудь отнесётся недолжно. Есть женатые серьёзные, семейные мужчины, есть монахи, которые ходят на наш клуб, у нас три священника постоянно присутствуют, не потому что их туда назначили, а потому что им это интересно самим. Есть уже пожилые люди, и поэтому эта тема оказалась актуальной для всех, потому что так или иначе мужчина регулярно сталкивается с ощущением, подчеркиваю – иногда это всего лишь ощущение, что любимая женщина, которая рядом с ним – она почему-то выносит ему мозг. 

А. Митрофанова 

- Ну, монахи вряд ли с этим сталкиваются… 

о. Максим 

- Им это интересно просто, видимо… 

А. Митрофанова 

- Как пастырям. 

о. Максим 

- Ну, в общем, тему обсуждали они тоже достаточно активно. 

А. Ананьев 

- Ну и тем актуальнее эта тема, что как раз в эти самые дни с прилавков российских магазинов сметаются носки и крем для бритья, потому что совсем скоро отмечается праздник… 

о. Максим 

- Как хорошо, что он нам с вами не нужен… 

А. Ананьев 

- Да. Один мой хороший друг замечательно пошутил по этому поводу, что это день защиты мужчин. И поэтому мы хотим как раз поговорить об этом: как мужчине защитить свой мозг? Вот так вот мы своеобразно сформулировали тему нашего разговора. И вопрос первый: стоит ли вопрос о защите вообще, надо ли уметь защищать себя и свой мозг ну вот от кого бы то ни было? 

о. Максим 

- Да, вне всяких сомнений, надо уметь защищать не только свой мозг, знаете, надо защищать свой дом, надо защищать свою жену, и не только потому, что у нас скоро мужской праздник, а вообще потому что мужчина – это в первую очередь всегда защитник. И если он не может защитить себя, то как он сможет защитить хоть кого-то. 

А. Ананьев 

- А как же жизнь с открытым сердцем, отец Максим? 

о. Максим 

- Понимаете, иногда это тоже очень важно, сильный мужчина, который может защитить себя, который может защитить свою жену, свой дом, свою страну, может отдать себя, я сейчас страшные слова скажу, на растерзание, то есть он готов, допустим, не защищать себя. Но это должен быть всё-таки свободный выбор сильного мужчины, а не психозащита слабака, я бы вот так сформулировал. У нас, к сожалению, вот эти всякие слова очень правильные про открытое сердце, например, про христианское смирение и многие другие такие слова, они вместо того, чтобы быть нормальными, адекватными, они являются примитивнейшей психозащитой, скрывающей от человека собственную слабость, собственную никчёмность и собственную пустоту и когда ты никто и зовут тебя никак, а ты говоришь: «Да я просто смиряюсь, я смиренный такой», – то это ложь, это ложь, в первую очередь, себе, это ложь Богу, это ложь людям. Ещё раз говорю, смиряться может только тот, кто может не смиряться – вот если ты можешь не смиряться и как ты сказал, так оно и будет, тогда ты можешь промолчать в другой ситуации и пусть оно и будет не так, как ты сказал, и это будет серьёзный шаг сильного человека, который действительно будет по-настоящему христианский, а не какой-то там писк и скулёж слабака. 

А. Ананьев 

- Как много вопросов у меня к вам сразу возникает, отец Максим. Вы утверждаете, что если ситуация не безвыходная и у человека есть выбор смиряться или не смиряться, и он сознательно понимает, что он может не смириться, он может встать и отринуть всё, что его достаёт, но он принимает сознательное решение смириться, принять и, как вы сформулировали: отдать себя на растерзание совершенно сознательно. Но ведь немало бывает ситуаций безвыходных. 

о. Максим 

- Ну, а в безвыходной ситуации, вы знаете, совсем недавно у нас в обществе достаточно много внимания и сил было потрачено в связи с 75-летием Освенцима, много написано было важных и нужных слов на эту тему и многие, действительно, пробирали до самого глубокого нутра и слёз, так что непонятно, как вообще с этим жить дальше, и ты понимаешь, что да, человек может быть поставлен в ситуацию, когда та или иная система, та или иная ситуация, в которой он оказывается, действительно, работает просто на его уничтожение, когда у человека нет никакого выбора и здесь иная ситуация: человек, не имеющий возможности что-то изменить в окружающей ситуации, может, особенно в том случае, когда в сердце его живёт Христос, принять эту ситуацию, как посланную ему самим Богом, по-настоящему посланную и по-настоящему принять и как-то с этим жить дальше. Но это всё-таки иная ситуация, я бы их довольно чётко разграничил. Ситуация Освенцима, например, или ещё в каких-то подобных ситуациях человек, действительно, что бы он ни делал, внешние вещи он изменить не может, он может изменить только отношение к ним. Помните, один из главных законов психологии есть: если ты не можешь изменить ситуацию – измени отношение к ней. Но в ситуации, когда ты вот реально слаб, вместо того, чтобы стать сильнее, ты выбираешь вот такие защитные для себя слова: ну, мне и не надо становиться сильнее, я лучше буду просто смиряться, я буду просто уступать, я буду просто поступать «по-христиански», подчеркиваю: я тут слово «по-христиански» употребляю в кавычках. 

А. Митрофанова 

- А как часто эта ситуация встречается? Вы, как священник, пастырь, наверное, с очень многими людьми об этом говорите, как часто встречается история, когда мужчине приходится смиряться, в том самом значении в кавычках, наверное, в тот момент, когда важно было бы проявить характер? Или напротив, таких ситуаций мало, а правильного проявления характера достаточно? 

о. Максим 

- Нет, таких ситуаций очень много, дело в том, что мы от наших предков в течение тысячелетий восприняли ситуацию понимания любви, как полного слияния любящих, прямо по Евангелию, по Священному Писанию: «И будут два в плоть едину», - это очень здорово, это очень красиво и когда люди любят друг друга, они действительно готовы полностью отринуться от себя, вообще меня здесь нет, а есть только мы, вот нету «я» и нету «он» или «она», есть только «мы». Вопрос в том, что в ситуации, опять-таки, подчеркиваю: традиционного общества эта история очень жёстко регулировалась в контексте отношения двух: мужчины и женщины, «я» и «мы» подразумевало главенство мужчины, и у этого единого организма главой был мужчина, но при этом мужчина имел достаточно жёсткие, конкретные, ограничивающие его силы со стороны семьи большой, со стороны общины, то есть он не был самодуром, не имел возможности стать диктатором и его власть в семье над женой достаточно жёстко, как я уже сказал, регламентировалась и регулировалась, он не мог выходить, не имел права просто, его бы тут же одёрнули, остановили, сделали больно, вынужден бы был остановиться. А жена должна была его слушаться во всём – вот такая была модель. В XX веке ситуация радикальным образом поменялась, во-первых, власть общинная над семьёй очень быстро испарилась, её остатки, помните, в замечательной комедии «Бриллиантовая рука», где «Наши люди в булочную на такси не ездят» и «Управдом – друг человека», та дама, которая вмешивалась ещё в семейную жизнь – это вот остаток того, как община регулировала внутреннюю жизнь семьи, в том числе, вы помните, к кому там основные претензии были – к мужчине, что он не так ведёт себя по отношению к жене. А с другой стороны, вот это вот «мы» осталось, то есть люди, участники любви, я бы так сказал, любящие друг друга, они не отделяют себя друг от друга, а кто глава уже непонятно, и вот тут начинается очень сложная история, о которой я готов бесконечно много разговаривать, ну, или можно покороче, если вам дальше это будет интересно. 

А. Ананьев 

- Я очень рад, отец Максим, что вы сделали на этом акцент, об этом предлагаю поговорить прямо сейчас. 

Как мужчине защитить себя от тех, кто в силу разных причин и обстоятельств пытается, простите мне вольность моего изложения - вынести ему мозг, об этом мы говорим сегодня с клириком московского храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиереем Максимом Первозванским. В студии Алла Митрофанова, я Александр Ананьев и вот всё-таки, отец Максим, есть у нас идеал, вот то, к чему мы должны стремиться, у нас есть идеал того, кем я хочу стать, без вопросов, я к этому стремлюсь, мне бесконечно далёк путь предстоит, но я как-то иду, и у нас есть идеал супружеских отношений. И вот давайте, сейчас я попробую сформулировать, как я себе вижу идеал супружеских отношений с точки зрения, естественно, христианского мировоззрения: мужчина, муж – непререкаемый авторитет, он несёт всю тяжесть ответственности за каждого члена своей семьи в целом, за жену в частности, за каждое её слово, за каждый её поступок отвечает он, в любом случае, а та ему беспрекословно подчиняется, она смотрит ему в рот, пытаясь предугадать любое его желание… 

о. Максим 

- Я должен послушать или можно здесь уже войти? 

А. Ананьев 

- Ну, у меня буквально две строчки осталось, я старался, я писал: … стараясь предугадать малейшее его желание ещё до того, как он испытал это желание – я закончил, у меня всё в порядке с идеалами? 

о. Максим 

- Нет. На мой взгляд, это достаточно далеко от идеала, хотя надо честно сказать, что мне почему-то кажется, что процентов десять православных мужчин под этим бы подписались, а ещё процентов тридцать сказали так: ну, в общем, было бы неплохо, наверное. Я, например, категорически против подобной модели отношений и для меня она внутренне неприемлема и, на мой взгляд, это вообще некоторое искажение всей ситуации нормальных христианских отношений. 

А. Митрофанова 

- А разве не сказано, что Христос – Глава Церкви, муж подчиняется Христу, а жена мужу, как Христу? 

о. Максим 

- Нет, конечно, сказано: «Глава жене - муж, мужу глава - Христос», но мы сейчас пока оставили, прости меня, Господи, Христа за скобками этого обсуждения, радикальная редукция, упрощение ситуации, когда нет ни детишек, нет ни тёщи, нет ни работы, нет ещё чего-то, есть вот двое в сферическом каком-то вакууме, как говорят физики и вот рассмотрим их взаимоотношения, хотя, конечно, этого делать нельзя, мы понимаем, что это именно такая радикальная редукция, радикальное упрощение ситуации, но и она неправильная. Дело в том, что любовь, да и вообще отношения нормальные, христианские, они возможны только между людьми, каждый из которых представляет из себя личность, каждый из которых что-то сам чувствует, что-то сам думает, что-то сам хочет, что-то сам с этим делает, естественно, думая и заботясь о том, что думает и чувствует, и хочет тот, кого он любит, но если другого нету, а вы описали ситуацию, когда есть мужчина и есть женщина, как бы без личности, она присутствует душой, телом она есть, но она действительно воспринимается как рука, нога, но я не могу любить свою руку, ну как бы могу, апостол говорит, что надо возлюбить, что муж должен любить жену, как свою плоть, но это всё-таки не те отношения, я могу любить кошечку, я могу любить собачку, но я жену люблю совсем по-другому, я как раз люблю её во всех её свободных проявлениях и выборах, и я хочу быть счастлив от того, что она выбирает уступить и послушаться меня, а не потому что она вынуждена это делать, я совершенно не собираюсь её заставлять, я не хочу, чтобы она полностью ради меня отринула собственную жизнь – мне это не надо, я хочу, чтобы она жила своей жизнью, чтобы у неё была настоящая богатая жизнь, которую она хочет, а я бы ей в этом помогал, при этом мне было бы очень приятно, конечно, чтобы она готова была чем-то поступаться, чтобы она готова была смирить свои желания какие-то там и что-то делать ради меня точно также, как я готов это делать ради неё. Но если не будет меня – кто будет её любить, я имею ввиду: сущность меня не будет, я буду просто существовать ради того, чтобы обслуживать её, помогать ей или она будет существовать ради того, чтобы помогать мне – ну, это как-то… 

А. Ананьев 

- Любить будет некого. 

о. Максим 

- Любить будет некого, совершенно точно. 

А. Митрофанова 

- Я правильно понимаю, отец Максим, что при таком подходе и взгляде, который вы сейчас озвучили, в принципе, практически невозможно оказаться в ситуации, когда женщина мужчине начинает делать вот это самое, что стало сегодня главным вопросом нашей программы, то есть выносить мозг? 

о. Максим 

- Вот для этого, к сожалению, предыдущие тысячелетия почти ничего нам об этом не рассказали и не создали соответствующего (простите за матерное слово) паттерного поведения, не прописали каких-то скриптов в системе наших отношений, мы не умеем, к сожалению, этого делать, некоторые умеют, а большинство, к сожалению, не умеют. 

А. Митрофанова 

- Зато архетип «сварливая старуха», например, из сказки «О рыбаке и рыбке…» 

о. Максим 

- Там оба виноваты, простите, что я сразу к тому, кто виноват, ни мужчина, ни женщина не умеют второго воспринимать и любить его при этом. У нас ведь как зашито: «если я тебя люблю, тогда ты мой или моя, весь, вся, ты принадлежишь мне и тебя нету», вот то, о чём мы говорим: «я тебя люблю такой поглощающей любовью, что есть я и я тебя люблю вот, действительно, как часть самого себя, а если вдруг ты проявляешь себя как-то по-другому и уже не являешься частью меня, то я, значит, тебя отвергаю и тогда «не играй в мои игрушки и не писай в мой горшок», то есть такой человек, который не может отделить и увидеть личность другого, постоянно его шатает между вот этой любовью-растворением в другом и наоборот, либо равнодушием, в лучшем случае, а в худшем ненавистью, вот эти все страсти-мордасти, которые про влюблённость описанные, про то, что там литература романтического века, чем она наполнена, когда человека там шатает от ревности и готовности убить, к страсти и желанию свою жизнь отдать, раствориться, вот это всё от неумения отделить одного человека от другого, себя от того, кого ты любишь. Мы это довольно как-то так уже осознали в массовом сознании по отношению к подрастающим детям, а ведь лет тридцать, я сейчас имею ввиду не практику, а именно на уровне общественного сознания ощущение того, что ты подрастающего ребёнка должен отпустить и не переставать при этом любить, что он может выбрать не ту профессию, к которой ты его готовил, что он может полюбить не ту девочку, которую ты ему предназначил и выбрал, в практике это и сейчас сколько угодно, вот я постоянно, как человек, который с семьями работает, я постоянно это вижу, когда мать пилит и выносит сыну мозг: ты не на той женился, например, вот это родительско-детское отношение, оно даже и ко взрослым остаётся. В общественном сознании, мне кажется, недостаточно развито понимание того, что другой – это другой, его надо любить, как другого, не как себя, как другого и когда ты вместе съешь пуд соли, проживёшь целую жизнь, когда ты действительно узнаешь его по-настоящему, когда ты будешь жить ради него, ну да, лет через «цать», наверное, вы действительно сможете образовать неплохое «мы» вот это, когда непонятно, где «ты», а где «я», а хорошее «мы», когда мы любим друг друга, когда мы действительно два в плоть едины, но это уже совсем другой результат. 

А. Митрофанова 

- Если я правильно понимаю, то вот эти самые «пиления», вынос мозга, агрессия в ответ со стороны мужчины в адрес женщины или внутреннее какое-то скрытое такое латентное недовольство тем, как она проявляет себя в его адрес, но тем не менее всё равно вот эта обратная реакция, ответная реакция со стороны мужчины бывает как раз в тех ситуациях, когда человек один считает другого своей собственностью и таким образом нарушает главный Божий Закон, что возлюби ближнего, как самого себя, но при этом как образ и подобие Божие, да? 

о. Максим 

- Конечно, как его, а не как себя, тут такое двойное «как». 

А. Митрофанова 

- То есть мы таким образом, нарушая эти границы, или как, я даже не знаю, это сейчас модная формулировка, но переходя грань допустимого в отношениях, выступаем против образа и подобия Божия, уникальности и Божественности в другом человеке? 

о. Максим 

- Конечно, присваивать другого вообще нельзя, а входить в его жизнь, где уже это не «ты» или «я», а где это «мы» можно настолько, насколько другой тебя свободно впускает, не когда ты вламываешься туда на правах рейдера и захватываешь, соответственно, то, что тебе отдавать не хотят. 

А. Митрофанова 

- «Это мой крест и нести его мне», - помните, в «Покровских воротах». 

о. Максим 

- Когда ты входишь туда аккуратно, даже куда тебя пустили ты входишь с благоговением, как в храм, в котором ты не собираешься ничего менять, ты восторгаешься тем, что там есть, если даже где-то что-то облупилось или совсем не так устроено, как тебе кажется, оно должно было бы быть, ты всё равно промолчишь, может быть, даже и не заметишь, а увидишь то, что надо увидеть, ту красоту, которая там есть. Но - и мы говорили вначале о защите - и другого не впустишь в себя, в этом взаимная проблема, то есть надо не давать рушить своё, но и ни в коем случае не вторгаться и не рушить чужое, тут вот это обоюдная история, потому что часто мужчина, ну и женщина, кстати говоря, это так понятно, что это обоюдная история, просто так получилось, что мы в мужском клубе обсуждали мужскую сторону, что ты думаешь: «Ничего страшного, я вот и здесь уступлю и там уступлю, и ещё немножко, лучше я промолчу, чем мы сейчас будем выяснять отношения», а потом выясняется, что тебя уже нет, тебя уже как бы «приватизировали» и начинается как бы попытка что-то изменить, а второй не понимает, в чём дело, ведь всё же было нормально, это же было еще вчера можно, а сегодня нельзя, поэтому лучше с самого начала стараться чувствовать, во-первых, что хочет другой и не вторгаться дальше того, куда тебя свободно пускают и не пускать туда, куда ты не хочешь пускать.  

А. Ананьев 

- В студии Алла Митрофанова, Александр Ананьев и протоиерей Максим Первозванский, клирик храма московского Сорока Севастийских мучеников в Спасской слободе. Отец Максим, вы сейчас рассказывали об идеальных сбалансированных отношениях, и я позволю себе немножко отступить. Я вот Алле Митрофановой рассказывал не так давно, вспоминал: один замечательный друг, московский преподаватель московской школы, он преподаёт литературу и по совместительству человек, глубоко влюблённый в танго, провёл такую параллель между отношениями между мужчиной и женщиной и танго, что настоятель Шартрского собора попросил использовать эту метафору для своей проповеди воскресной, настолько это было здорово. Но одно из основополагающих понятий в танго – это закрытые объятия, полный контакт мужчины и женщины, но контакт там не полный, контакт где-то в районе груди, есть точка, где они соприкасаются и через эту точку отдают друг другу часть своего веса и за счёт отдачи части своего веса, собственно, и происходит передача информации друг другу: пойдём налево, пойдём направо, делаем шаг в сторону, а вот сейчас такой поворот, такой поворот, и вот здесь возникает этот тонкий момент абсолютного баланса: надо отдать ровно столько веса, чтобы самому сохранить свою ось и не свалиться на партнёра, отдашь чуть больше – свалишься сам, свалишь его, отдашь чуть меньше – не передашь ту информацию, которую ты должен передать и не услышишь своего партнёра, то есть надо уметь отдавать, то есть фактически давить на человека в буквальном смысле, но ровно столько, сколько он давит на тебя и чтобы самому, если он сделает шаг назад, остаться на своей оси. 

о. Максим 

- Прекрасный образ, я всегда, рассказывая о подобных проблемах, использовал понятие танца, как совместных отношений мужчины и женщины, но до такого удивительно точного и гораздо более глубокого понятия, как танго, я сам не доходил, мне очень нравится, если позволите, я тоже буду использовать эту метафору. 

А. Ананьев 

- Да во славу Божию, конечно. 

А. Митрофанова 

- Сергей Волков – автор этого образа, я думаю, что, если ссылаться на него - это будет очень хорошо. 

о. Максим 

- Потому что я всегда пользовался понятием просто взаимного танца, что действительно отношения мужчины и женщины – это танец: ты вперёд – значит, она делает шаг назад, ты назад – она вперёд, вбок, вместе и так далее, но вот эта идея взаимодействия и самое главное - перенесения веса, которое в случае, если ты…Я-то проще рассуждал: сделаешь лишний шаг – на ногу наступишь, а тут вообще завалишься, ещё сильнее получается, очень красиво и очень точно. 

А. Ананьев 

- Да, заваливаться надо, но ровно столько, сколько необходимо. Но с танго просто, с танго ты потанцевал, понял, что тебя валят с ног или вообще нет никакого контакта, информации нет, в этом случае ты провожаешь свою барышню, с которой ты танцевал, до своего места, говоришь: спасибо, что на языке танго означает, в танго нельзя говорить «спасибо», знаете ли вы по танго этикету, там нельзя говорить «спасибо» вслух, если ты произносишь «спасибо» это означает буквально то, что танец с вами не доставил мне, милая дама, никакого удовольствия, или мужчина, и больше мы не будем танцевать. Однако если речь идёт о муже и жене – тут ведь не проводишь девушку, как бы, к маме, не скажешь спасибо и до свидания… 

о. Максим 

- Нет, ну, во-первых, мне кажется, что желательно именно этот вопрос способности танцевать вдвоём надо выяснить до вступления в брак – это очень важно для молодых будущих пар, возможно, что надо понять не насколько хорошо она готовит и насколько он может быть галантен, ещё что-нибудь, а вот эта именно способность, почему иногда люди, не выстраивающие даже всё это в какую-то стройную систему, так набрасывают разные вещи, говорят: надо хотя бы один раз поссориться, куда-нибудь вместе съездить, выяснить, а умеете ли вместе действовать в ситуации, когда ваши мнения сильно расходятся по какому-то вопросу. Какие-то вещи желательно выяснить до брака. 

А. Ананьев 

- Это возможно? 

о. Максим 

- Да, конечно возможно, потому что, знаете, есть одна такая простая штука, как сейчас говорят – лайфхак, когда мы упрощаем, опять-таки радикально упрощаем ситуацию, находя какое-то слово, как у Евгения Онегина про Татьяну: «Ужель загадку разрешила, ужели слово найдено?». Когда она про Онегина рассуждает: «Уж не пародия ли он?». Ну, я сейчас даже не про пародию, а про то, что «ужели слово найдено», вот для меня этим словом, которое оказалось найдено, я считаю, является слово «уважение» и «самоуважение», а это выяснить можно, надо выяснить, а уважает ли твой партнёр тебя, твоих друзей, твои интересы? Именно уважает, а это всегда по нюансам видно, вот если мы говорим не про любовь, не про умение танцевать, не про деликатность, а именно про уважение – уважение видно, значит, уважает ли она тебя, твои интересы, твоих друзей, твоих родителей, всё твоё, даже если она не согласна с этим, даже если ей что-то не нравится, но уважает ли? И второе – уважает ли она себя? Или он, соответственно, уважает ли она свои интересы, именно уважает, не готова в смысле биться за них, а относится ли она с уважением к себе, потому что, знаете, в своё время я прочитал у старца Паисия, что любовь невозможна без уважения, настоящая любовь невозможна без уважения, а уважение невозможно без самоуважения, это уже я говорю, ну, не в смысле я, это известная прописная истина, которую отец Паисий, правда, не произносил, но она является для меня естественным и логичным продолжением. И в этом отношении не гарантией, конечно, но неким залогом нормальных отношений и отношений, у которых есть перспектива, отношений с человеком, с которым вообще можно строить отношения, любые, кстати говоря, не только брачные дальнейшие, дружеские, рабочие какие-то, приятельские – это как раз уважаешь ли ты его, уважает ли он тебя и уважаете ли вы друг друга сами по себе, есть ли у меня самоуважение и у него? Это то, над чем надо работать.

А. Митрофанова 

- А как, как это отделяется, потому что, если я правильно понимаю, вот то хорошее самоуважение, о котором говорите вы в положительном смысле, основано на понимании себя, как тоже образа и подобия Божия… 

о. Максим 

- Образа и подобия Божия, но в себе это не так просто бывает увидеть, особенно молодому. А вот признайтесь, что вы, общаясь с другим человеком, вы можете и не почувствовать, уважаете ли вы себя в этих отношениях – это не всегда просто, бывают, конечно, какие-то громадные ошибки, когда вы понимаете, что потеряли самоуважение в этой ситуации, но даже если этого не происходит, в другом вы видите – он-то к вам с уважением относится или нет? А он себя-то уважает, общаясь с тобой? Ну вот ты обидел его, ну, такое же бывает, ты обидел человека – как он реагирует? И в этом сразу всё.

А. Митрофанова 

- Ой, какой ужас. 

о. Максим 

- Ну, я не говорю, что это надо специально делать, дело в том, что это неизбежно возникнет, когда ты с кем-то строишь отношения, ты необязательно специально, может быть, какая-то неловкость, может быть, ещё что-то, бывает такое, наступил на ногу в танце – как реагирует второй? 

А. Митрофанова 

- Адекватно или неадекватно. 

о. Максим 

- Конечно, и это сразу очень многое, гораздо больше всего расскажет о ваших будущих отношениях, чем всякие там, не знаю, совместные походы куда-нибудь. 

А. Ананьев 

- То, о чём вы говорите, отец Максим, прекрасно, понятно и, в общем, довольно доступно, если, конечно, не принимать во внимание, что мы сейчас говорим о людях, потерявших голову от влюблённости. 

о. Максим 

- А поэтому надо подождать, когда эта голова вернётся на место, в этом вся история, что, с одной стороны, я вообще изменил своё отношение к влюбленности, лет 15 назад я бы здесь вам рассказывал, что влюблённость – это вообще не любовь, что надо её противопоставить влюблённости, достаточно много усилий и я знаю, многие священнослужители употребляли, да и я в том числе, чтобы как раз разделить в сознании молодых людей влюблённость от любви, вот оно сейчас разделено и я считаю, что оно слишком далеко уж разделено. Но влюблённость так устроена, что там как раз происходит вот это вот поглощение тобой другого, восприятие другого абсолютно как части себя, психологи бы сказали, что происходит проекция себя на этого человека и ты проецируешь себя на него, именно поэтому ощущение полной общности, что вы чувствуете всё одинаково, видите одинаково, интересы у вас одинаковые, как замечательно сказала Анна из мультфильма «Холодное сердце»: «Мы – половинки одного сэндвича», когда она влюбилась в этого принца двенадцати островов, который оказался главным злодеем потом… 

А. Митрофанова 

- Мы не смотрели, простите. 

о. Максим 

- Я даже когда смотрел это, помню, сейчас уже вторая серия вышла, её я не смотрел, я никогда вторые серии не смотрю, а первую мы смотрели вместе с детьми, я думаю: неужели сейчас они скажут, что это любовь? Нет, даже у Диснея хватило мужества сказать, что это не любовь, вот эта влюблённость, ощущение, когда действительно он – это ты, а ты – это я, вот чем сильнее эта влюблённость, тем больше нужно ждать, пока она спадёт, когда сердце вернётся на место, голова тоже водрузится на плечах и ты сможешь на этого человека смотреть более или менее трезвым взглядом. 

А. Ананьев 

- Один из наших собеседников с Аллой сказал потрясающую вещь, которую я запомнил, хотя непонятно, зачем я это запомнил, потому что мне это вроде как уже не надо и не пригодится больше в жизни, но запомнил, ну не выбрасывать же, пусть будет. Он сказал, что влюблённость – это здорово, очарование - это прекрасно, живая душа должна очаровываться. Но, сказал он, любовь рождается разочарованием, которое приходит на смену очарованию, вот когда ты разочаровался, вот тогда, только тогда ты сможешь полюбить. 

о. Максим 

- Вот почти я бы согласился, с тем учётом, что разочарование, то есть спад происходит безусловно, когда ты понимаешь, что перед тобой реальный человек, а не твоя проекция идеализированная, конечно, происходит спад эмоций, но по-настоящему разочарование происходит в том случае, если контраст уж больно велик и тогда я бы вообще и не советовал дальше строить отношения, прости Господи. А если контраст не слишком велик, ты видишь, что это живой человек, ты начинаешь замечать недостатки, ты начинаешь видеть проявления именно его личности и при этом идеализация проходит, если очарование понимать, как идеализацию, то да, конечно, разидеализирование, разидеализация должна произойти, но разочарование, когда в минус ситуация серьёзно уходит, вот тут вопрос всегда остаётся, а надо ли тогда продолжать? 

А. Митрофанова 

- Про контрасты, вот как раз вы говорите, а я сижу и у меня крутится в голове этот пример, и я думаю, что многие его наблюдали: когда через несколько лет совместной жизни люди смотрят друг на друга и не понимают, как они могли сделать подобный выбор, потому что человек рядом с ними сейчас – это совсем не тот, с кем они когда-то давным-давно создавали семью. И здесь, знаете, меня уже обвиняют, что я обычно, сидя у этого микрофона, на женщин нападаю, сейчас попытаюсь занять позицию как раз по свою сторону баррикад со стороны женщин, как женщина начинает зачастую пилить мужчине мозг и почему она начинает это делать? Она видит, что когда-то он проявлял себя по отношению к ней трепетно, нежно, он дорожил ею, её мнением, он ловил каждое её слово и старался ей угодить, сейчас это другой человек, который может рявкнуть, который не заметит, который может выразить некое пренебрежение, может быть, и не желая зла, но у женщины-то внутри… 

о. Максим 

- Нет, желая зла, почему вы так мягко о мужчинах отзываетесь, когда мужчина жутко раздражён, всем недоволен, высказывает это, особенно не стесняясь, может там пнуть вплоть до физически оттолкнуть… 

А. Митрофанова 

- Вот как люди к этому пришли, как, каким образом из двух абсолютно настроенных на волны друг друга людей вырастают озлобленные друг на друга муж и жена? 

о. Максим 

- Чаще всего это происходит от того, что женщина в какой-то момент потеряла самоуважение и позволила себе…мы возвращаемся к этому замечательному слову «смирение» в кавычках и позволила себе смириться с поведением, которое позволял себе муж и тем самым потеряла уважение мужа к себе, понимаете? 

А. Митрофанова 

- То есть это ложное смирение? 

о. Максим 

- Да, любовь исчезает, любовь невозможна без уважения, возвращаю нас к словам старца Паисия, если я, не дай Бог, перестану уважать свою жену, то достаточно быстро перестану и её любить. Понятно, что это такая динамика, они могут не всегда совпадать по пикам, что-то идёт с запозданием, одно по отношению к другому, я уже не уважаю, но ещё люблю или я уже уважаю, но ещё не люблю, такое тоже бывает, но на самом деле это происходит от того, что женщина потеряла самоуважение. Это причём может происходить в любую сторону, например, она позволила мужу вести себя неуважительно по отношению к себе или наоборот, она вела себя таким образом, нарушая его уже границы, его личностную свободу, что муж начал довольно грубо отбиваться, ведь уважение теряется в обоих случаях, и когда ты берёшь чужое и когда ты отдаёшь своё, то есть тут может быть ситуация – я сейчас подчеркиваю: я не говорю, о том, кто виноват, но либо она позволила мужу делать с собой, прости Господи, то, чего уважающая себя женщина не должна была позволять, либо она позволила себе поступать по отношению к мужу так, как уважающая себя женщина не должна была себя вести по отношению к нему, понимаете? И то, и другое губительно для отношений, муж сначала, условно говоря, мог прогибаться, прогибаться, прогибаться, а потом взорваться, потом, в конце концов, знаете, есть такие моменты страшные. На самом деле, в браке, когда люди любящие друг друга и зависящие друг от друга, буквально созависимые, как сказал бы психолог, то есть мне действительно важно, что чувствует, что любит, как ко мне относится моя жена и когда вот это давление вот этого чувства в конце концов уже становится невыносимым, я решаю для себя: ну ладно, дальше с завтрашнего дня это будет для меня неважно, то есть я как бы перерезаю ту связь, которая между мной и женой существует и говорю: ну ладно, я больше так не могу, я не могу добиться от неё, она мне постоянно выносит мозг, или я ей выношу мозг и мне уже стало это неинтересно, и в какой-то момент я говорю: я больше так жить не хочу – чик! Это не значит, что люди сразу разведутся, совсем нет, хотя ситуация уже разводоопасна, но вот это перерезание связи – это некая уже защитная реакция, потому что уже сколько можно, я не могу жить в этом аду, говорит человек и перерезает эту связь, ну а дальше начинается равнодушие, а дальше я смотрю на чужого рядом со мной человека и меня начинает всё в нём раздражать, как у Высоцкого: «Приду домой, там ты сидишь, мне всё в тебе не нравится», и твоя прическа, и твоя фигура, твои блины, пироги, борщи, всё мне не нравится, глаза бы мои на тебя не глядели. То была ненаглядная – не мог я на тебя наглядеться, а теперь глаза бы мои на тебя не глядели. 

А. Митрофанова 

- А это восстановимо? 

о. Максим 

- Восстановимо, но я бы не стал говорить именно этими словами. Знаете, когда говорят: а можно ли вернуться? Я говорю: куда вернуться, туда, откуда вот всё так плохо кончилось? Нет-нет, не надо никуда возвращаться. Это я сейчас усугублю ситуацию, допустим, муж ушёл, можно его вернуть? - Спрашивает женщина. Куда вернуть – туда, откуда он ушёл? Не надо его никуда возвращать, но можно заново построить отношения. Когда люди вместе прожили не год, не два, да даже и год, и два, у вас очень большой совместный бэкграунд, у вас очень много общего, особенно если есть общие дети, с вами проще начать сначала, чем с чужой женщиной, условно говоря, даже я сейчас не по-православному рассуждаю, у вас все преимущества на вашей стороне, он же когда-то вас выбрал, когда-то вас полюбил, значит, женщины именно вашего типа ему нравятся, ему когда-то нравился ваш голос, он же остался вашим, ему когда-то нравилось и это, и это, и это. Ещё раз говорю, у вас может быть общее жилье, общие дети, общие друзья, то есть вы любой, я иногда утешаю женщин, когда муж ушёл к какой-нибудь молодой, она говорит: "Ну как, я не могу с ней конкурировать!", - Я говорю: "Что ты говоришь! Окстись! Она против тебя вообще никто, она какая-то шмакодявка, в которую он пока всего лишь влюбился, а ты мать его детей, ты спутница его жизни в течение последних 15-ти лет, да вообще всё в его жизни связано с тобой, и ты говоришь, я не могу с ней конкурировать! Прекрати себя обесценивать, верни себе уважение, начни себя уважать, не может он любить женщину, которая сама себя не уважает, некого любить, тебя нет! Верни себя себе, тогда у вас заново начнутся, могут начаться нормальные отношения, ну, если вы вообще там всё не сожгли".

А. Ананьев 

- Мы продолжаем разговор о отношениях мужчин и женщин и вот ту тему, которую мы сформулировали вначале, о том, что кто-то кому-то выносит мозг, я уже давным-давно перечеркнул и сейчас уже мы с клириком московского храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиереем Максимом Первозванским говорим, по большому счёту, об одном – об уважении. Я понимаю, об уважении, да, об уважении и любви, но уважении в первую очередь, потому что это то, о чём мы забываем чаще, чем о любви. Вначале нашего разговора, отец Максим, вы сказали вещь, которую я запомнил, на которую обратил внимание и о которой хотел с вами поговорить: вы отдельно уточнили, что, конечно же, порой жёны, опять же, выражаясь нашим этим языком, выносят мозг мужьям, мужья иногда выносят мозг женам, но чаще, как вы сказали, мужьям кажется, что жены им выносят мозг. У них есть такое ощущение, хотя на самом деле это не так, а жёнам кажется, что и, наверное, всё нормально, но вот как-то у нас так переклинивает в голове что-то, что нам начинает казаться, что за какими-то словами жены стоит какая-то преднамеренная пила двуручная «Дружба…».

о. Максим 

- Как сказала, увидев объявление нашей встречи моя чудесная знакомая психолог Вероника Вихтер, она сказала: Чаще всего жена выносит мозг, потому что по-другому до мужа не достучаться. Вот этот момент, когда… 

А. Митрофанова 

- Слушайте, ну это же страшно. 

о. Максим 

- Ну конечно страшно, просто здесь, понимаете, мы сейчас разговариваем вообще, а в реальной жизни всегда очень сложно понять грань, потому что иногда муж давно всё понял, ты давно до него достучалась, а он просто не согласен и тогда начинается вынос мозга, а ты думаешь со своей женской колокольни: «Да я просто ещё не слишком хорошо до него донесла, он такой дурачок непонятливый, сейчас я найду ещё слова, я найду ещё интонации, наконец достучусь до него». А бывает наоборот, люди играют, как сейчас иногда говорят уже: в партизана и экстрасенса, когда женщина считает, что муж должен быть экстрасенсом, сама там партизанит или ещё что-нибудь. Здесь вопрос в том, что в любом деле просто слова, какие бы правильные слова мы ни сказали, они могут как в одну сторону сыграть, так и в другую, то есть если муж правда не понимает – надо донести, и это не будет выносом мозга, хотя он будет реагировать и считать, что ты выносишь ему мозг. А может быть, наоборот, он очень понятливый, ты всё ему давно сказала, но просто он не согласен и тебе нужно это принять, как факт. Мы, к сожалению, вот то, о чём мы уже несколько раз говорили, не готовы принять как факт, что другой может иметь совершенно другие взгляды на, казалось бы, очевидные для тебя вопросы: ты считаешь, что в этой комнате нужно всё поклеить розовыми обоями, сделать здесь чудесные икебаночки и просишь мужа полочку тебе прикрутить под этот чудесный канделябрик, а он почему-то никак не соглашается - просто ты забыла спросить, а что вообще он хотел, чтобы было в этой комнате? Может, он совсем не рад твоим розовым обоям и чудесным канделябрам и просто вот шлангует потихонечку, а ты ему мозг выносишь, спроси у него: милый, а ты согласен, что у нас комната-то будет розовая? Только так, не чтобы он головой кивнул, буркнул: угу, потому что он давно привык с тобой соглашаться, зная, что с тобой не соглашаться себе дороже. 

А. Ананьев 

- Я вам скажу, отец Максим, как оно в жизни происходит: идёшь ты, например, в магазин и хочешь купить, скажем образно – тортик, вот ты хочешь на ужин купить такой большой торт с шоколадными коржами и розовым кремом сверху, а жена спрашивает: а ты не хочешь рыбу? И ты понимаешь, что да, тебе сейчас надо хотеть рыбу. 

о. Максим 

- Вот смотрите, очень тонкий момент, то, с чего мы начали: ты готов отказаться от тортика и покушать сегодня рыбу, потому что ты уступил, по-христиански смирился или потому что ты прогнулся? (прости, Господи, я такое слово употреблю) ты прогнулся или ты свободно уступил, ты мог не согласиться? Стоп, стоп, что бы было? 

А. Ананьев 

- Что бы было? 

о. Максим 

- Ты ей сказал: нет, будет тортик. 

А. Ананьев 

- Я не обидел бы… 

о. Максим 

- Нет, что было бы дальше ситуативно, не по чувствам, а ситуативно что бы было, что бы сделала жена? Я сейчас понимаю, что мы не вашу семейную ситуацию разбираем, вот от этого зависит, ты смирился или ты прогнулся. Если жена сказала: «Ну ладно, милый, как ты хочешь», тогда в этой ситуации ты, конечно, говоришь: «нет, давай, конечно, рыба – это то, что нам сегодня нужно, я прямо так тебя люблю, пусть будет рыба», а если жена устроила бы тебе истерику, сказала: «Да ты вообще меня не любишь, да ты вообще ко мне не подходи», - ещё какие-нибудь вещи, которые для тебя значимы и ты, зная всё это заранее, думаешь: «ну ладно, придётся есть рыбу», то ты слабак и ты прогнулся, а вовсе не смирился, вот в этом нюанс и отличие смирения от слабости. 

А. Ананьев 

- Есть просто то, что женщина говорит, да и мужчина, наверное, мужчина, по-моему, всё-таки более прост и прямолинеен в своих высказываниях, мне так кажется, мне хочется в это верить. Если женщина спрашивает: «Что ты думаешь об этих розовых обоях?», - возвращаясь к вашим метафорам, правильный ответ будет не то, что мужчина думает про розовые обои, правильный ответ будет: у тебя отличный вкус, конечно. 

о. Максим 

- Да, конечно, только дальше надо добавить: я хотел бы в этой комнате спортзал, но я тебя очень люблю и поэтому понимаю, дорогая, что этот чудесный альков, который ты хочешь здесь построить – это то, что нам нужно. 

А. Ананьев 

- Но это нормально. 

о. Максим 

- Нормально и ты побежишь прикручивать этот канделябр, тебя же спросили, причём, если тебя спросили не ради того, чтобы спросить, а готовы были отказаться от этих противных тебе розовых обоев, и ты понимаешь, что жена совершенно спокойно готова была на эту жертву ради тебя любимого, тогда и ты готов на эту жертву.

А. Митрофанова 

- Отец Максим, а что делать в той ситуации, когда жена не готова отказаться от своего этого розового зефирного замка? 

о. Максим 

- Пускай делает сама. 

А. Митрофанова 

- Можно сейчас просто поподробнее, женщины очень часто, действительно, очень часто формулируют вопросы так, что они не подразумевают вариантов ответа, то есть нет вариантов, есть только один вариант… 

А. Ананьев 

- Я не поправилась…? 

А. Митрофанова 

- Ну да, да, да. 

о. Максим 

- Это не подразумевает никаких действий, это подразумевает всего лишь слова, я же говорю про ситуации, например, с той же самой рыбой: что мы будем реально кушать? Или как мы оформим эту комнату? Это реальные вещи, имеющие отношение… 

А. Митрофанова 

- Так женщина может обидеться и скажет: «вот, он меня не слышит, он меня не понимает», если мужчина не поддержит идею с зефирным замком в комнате… 

о. Максим 

- Именно поэтому любой начинающий психолог скажет вам: никогда не говорите нет, всегда говорите да, но и поэтому первым делом, когда ты не согласен, дарю бесплатно абсолютно нашим радиослушателям этот простейший лайфхак: когда вам что-то не нравится в предложении вашего мужа или вашей жены всегда оцените, искренне оцените это предложение: «Да, это чудесно! И вообще для нашей спальни розовый цвет был бы абсолютно идеален, у тебя чудесный вкус, дорогая». Только сделайте это не лицемерно, а правда, найдите в себе, встаньте на позицию жены и поймите, как это здорово и почему она этого хочет. И потом скажите: «Но! Ты понимаешь, что у нас всего одна комната? Здесь же дети будут делать уроки, я буду тягать свою штангу и ещё мы будем принимать здесь гостей, поэтому розовый цвет, возможно, не самый уместный в этой ситуации, давай подумаем вместе, как нам лучше оформить эту комнату». То есть вместо - нет, говорите - да! Максимально накачав это своей поддержкой в хорошем смысле этого слова, не лицемеря, лицемерие жена почувствует и правильно сделает, искренне поддержи, то есть ты не противопоставляешь свое мнение мнению жены, а поддерживаешь её мнение, показываешь слабые какие-то уязвимые вещи в её позиции и предлагаешь вместе попробовать о поработать над их решением. 

А. Ананьев 

- Как сказала одна из героинь нашей программы «И будут двое»: «Правду можно подавать элегантно, как дорогое, красивое пальто, а можно швырять, как грязную тряпку». И я благодарен жене за то, что на моё предложение купить тортик она не говорит: «Так! Никаких тортов, ты станешь жирнее ещё на три килограмма, мы купим рыбу, и ты будешь есть рыбу! И не жареную, а варёную!» 

о. Максим 

- Тебя излупят плётками, и ты полюбишь меня, как миленькая.  

А. Ананьев 

- А она спрашивает: «Может быть, ты хочешь рыбу?». И я понимаю, что да, на самом деле я хочу рыбу и это будет правильно, это будет прекрасно. Тем не менее, когда возникает запущенная ситуация, она его пилит, он смотрит на неё, и, как Владимир Романович Легойда в своей программе «Парсуна» формулирует вопрос в конце своей программы: "Поставьте запятую в этом предложении". Но вот в этой ситуации должен мужчина сказать: «Так, хватит, мы не будем больше говорить в таком ключе», - и прекращает эту ситуацию или же он… 

о. Максим 

- Я не буду ставить запятую в этом предложении, просто потому что это ложный выбор. У нас ещё есть время немножко? 

А. Ананьев 

- 30 секунд. 

о. Максим 

- Тогда, к сожалению, этого времени нет. К сожалению, если враг под Москвой, то завтра Берлин тебе не взять. И искусство отношений, также, как и политика, также, как и война - это искусство возможного, надо выбираться из этой ситуации постепенно, сначала перестать отступать, потом попытаться выровнять баланс, потом сделать какие-то шаги навстречу, в каких-то ситуациях действительно сказать «стоп», а в каких-то, к сожалению, у тебя нет возможности сказать «стоп» и ты продолжаешь, даже понимая, что это неправильно, поступать таким образом, как оно сложилось, потому что вообще любая ситуация конфликтная, в которой есть конфликт интересов, может быть описана в терминах военной стратегии и поэтому всегда полезно представить себе, где ты, где Москва, где Берлин, для меня это всегда Вторая мировая война, я не про жертвы сейчас имею ввиду, а именно рассматриваю это в виде стратегических операций, оцени, где ты находишься, где ты, где – не враг, в данном случае жена - не враг – подчеркиваю. Каждый раз, когда есть конфликт интересов эту ситуацию можно рассматривать в терминах военной стратегии. 

А. Ананьев 

- Отец Максим, мы благодарим вас за эту увлекательнейшую беседу, как всегда мы получили огромное удовольствие от нашего разговора. Алла Митрофанова… 

А. Митрофанова 

- Александр Ананьев. 

А. Ананьев 

- Протоиерей Максим Первозванский. 

А. Митрофанова 

- Спасибо. 

А. Ананьев 

- Всего доброго. 

А. Митрофанова 

- И до встречи.