Светлый вечер с Анатолием Белым (23.06.2016)

У нас в гостях был актер, заслуженный артист России Анатолий Белый.

Мы говорили об инклюзивных спектаклях, проектах фонда поддержки слепо-глухих "Со-единение", а также о поэтическом проекте Анатолия Белого "Кинопоэзия". (https://www.youtube.com/channel/UC42iE99eFASlXYtTgTWQiwQ ).

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели! Это «Светлый вечер» на светлом радио. В этой студии Алла Митрофанова —

А. Митрофанова

— Алексей Пичугин —

А. Пичугин

— И с удовольствием представляем нашего гостя: этот час, этот «Светлый вечер» вместе с нами проведёт известный российский актёр театра и кино, заслуженный артист России Анатолий Белый. Здравствуйте!

А. Белый

— Здравствуйте!

Наше досье:

Анатолий Белый. Родился в украинском городе Братслав в 1972 году. Участвовал в КВН, играл в Народном молодёжном театре, окончил Высшее театральное училище имени Щепкина. С 95-го года служит в Театре имени Станиславского, а с 2003-го — в Московском художественном театре имени Чехова. Мастер спорта по акробатике, лауреат нескольких театральных премий, заслуженный артист России.

А. Митрофанова

— Давно мы вас ждём в этой студии, с тех самых пор, как услышали о вашем участии — ну, понятно, что вы всеми любимый артист, но есть какие-то особенности у каждого. Ваша особенность для нас, как загорелась в небе эта звезда, и мы очень захотели с вами пообщаться, в тот момент, когда узнали, что вы участвуете в проектах Фонда «Со-единение» вместе со слепоглухими артистами, в частности в спектакле «Прикасаемые» выходите на сцену. Я побывала на этом спектакле, и после этого совсем уже захотелось позвать вас в эфир и с вами об этом поговорить.

А. Пичугин

— У нас ещё есть повод конечно же!

А. Митрофанова

— Замечательный повод, о нём, я думаю, Лёша сейчас скажет пару слов, на правах анонса.

А. Пичугин

— Мы сейчас поговорим, я так понимаю, в течение этой программы, и про ваше участие в спектакле «Прикасаемые», и вообще о работе со слепоглухими артистами.

А. Митрофанова

— И не только, а вообще о работе в театре и кино.

А. Пичугин

— Да. Но ещё очень интересно... Я сейчас сказал слово «клип» и чуть по шее не получил от нашего гостя. Небольшие кинематографические ролики, они есть на канале «Ю-Туб», на вашем канале, правильно?

А. Митрофанова

— Под названием «Кинопоэзия». Очень красиво.

А. Белый

— Давайте мы будем говорить обо всём по порядку, я расскажу вам.

А. Пичугин

— Это был анонс — такой, в общем, не претендующий...

А. Митрофанова

— Ещё, знаете, о чём хотелось бы сказать, из последних событий: был фестиваль на Красной площади, который назывался «Красная площадь. Год литературы». И там артисты театра МХАТ имени Чехова, в частности вы, читали стихи. Как это всё происходило — я просто нашим слушателям, кто там не был, я опишу эту картину. Рядом с Покровским собором — собором Василия Блаженного — фактически на Лобном месте стоит сцена, очень удобные сидения для зрителей, вход, естественно, свободный, пожалуйста, кто хочет, может подходить — там фестиваль, вообще, раскинулся по всей Красной площади. Но вот эта главная сцена, и там на закате в режиме реального времени садится солнце, бьют периодически куранты, в закатных лучах собор Василия Блаженного; стоит огромный экран, там транслируется некоторое, скажем так, сопровождающее видео, даже не видео — вы подсвечиваете тех поэтов, стихи которых вы читаете. И выходят на сцену разные артисты театра МХАТ, и читают стихи. Народу — полный зал, вот этот зал под открытым небом, мест свободных нет. Вся Красная площадь тоже, знаете, как место притяжения — туда приходят и приходят люди. Удивительно, наверное, то, что в этот момент вы не какой-то кассовый спектакль показываете, а именно что читаете стихи. И такая аудитория, и так много людей, и такой интерес, и такие аплодисменты, и так тепло вас приветствуют. Вы могли бы поделиться вашими впечатлениями — как это было? Вы читали там сразу нескольких поэтов, насколько я помню, это было очень хорошо.

А. Белый

— Да, знаете, это событие, которое происходит второй год подряд, называется оно, как вы правильно сказали...

А. Митрофанова

— «Год литературы. Красная площадь». Но происходит это в рамках книжной ярмарки, которая происходит на Красной площади уже второй год подряд. И в рамках этого всероссийского действительно такого сборища, скажем так, назовём, соборного собрания книг...

А. Митрофанова

— Хорошее определение!

А. Пичугин

— Ещё можно: бал книг.

А. Белый

— Да. И в рамках этого второй год, мы, мхатовцы второй год читаем стихи со сцены. Как вам сказать, это очень, конечно, радует, когда ты видишь в зале много людей. И я вам ещё хочу сказать, что среди них очень много молодых людей. И вот это вдвойне просто внушает какую-то уверенность, то есть добавляет уверенности в будущее.

А. Пичугин

— Но простите, вы же, наверное, много молодых людей видите и в зрительном зале театра?

А. Белый

— В зрительном зале театра, наверное, но, знаете, там я не всматриваюсь в зал, потому что мы отделены от зрительного зала рампой, и нам в глаза бьёт свет, а в зале выключается свет. Поэтому, кто там сидит в зале — мы в большинстве случаев не видим. А здесь из-за того, что всё, действительно, опен-эйр и все видны, и напрямую ты читаешь стихи и общаешься со зрительным залом, то здесь виднее просто этот контингент людей, который пришёл. В этом году... режиссёр этого действа Марина Брусникина второй год подряд — человек, который занимается поэзией не первый год, и у нас во МХАТе проходят традиционные мхатовские вечера, она их проводит, делает. Я не всегда в них участвую — так получается по занятости. Но то, что делается на Красной площади, делает она, и в этом году у нас тема была «Любовь и смерть» — такую тему выбрали.

А. Митрофанова

— Экзистенциальную. Интригующую.

А. Белый

— Да-да. И, в общем, такую для поэзии одну из основополагающих тем, категорий. Поэты к этой теме возвращаются каждый раз. В основном, конечно, это был «Серебряный век», современная поэзия. Но, на самом деле, мы, кажется, шли, даже такой пунктир прочертили от «Золотого века» до сегодняшних дней.

А. Митрофанова

— Это правда! Там Пушкин у вас звучал и Земфира, что интересно.

А. Белый

— И Земфира тоже.

А. Митрофанова

— И Борис Рыжий.

А. Белый

— Борис Рыжий, да. У нас такой объёмный взгляд на эту историю. И Марина всегда это делает — не привязывается к чему-то особенно любимому, а вот охват огромный. И это правильно, потому что это все грани одного и того же алмаза. Я читал Мандельштама одно стихотворение и одно стихотворение Бродского. Просто Марина попросила: «Что у тебя есть на эту тему». Я прочёл два стихотворения на этом вечере. Вы знаете, это всегда приятно видеть, что поэзия пользуется вниманием и люди хотят её слышать. И это такая тенденция не первого года, не этого года, я это почувствовал даже и раньше. Мы это уже чувствовали, что и в прошлом, и в позапрошлом году, уже какое-то время идёт такой... взрастает интерес к поэзии, звучащей со сцены, в кино — в меньшей степени, но это касается второй части нашего разговора про кинопоэзию. Поэтому это дело благодарное, занимаются этим те, у кого к этому лежит душа, тут только так. То есть если тебе нравится это дело — читать, и если Марина занимается с ребятами, чтобы всё было... Ну, чтение стихов должно быть тоже профессиональным. И только так, только по обоюдному любовному согласию это происходит у нас с поэзией.

А. Митрофанова

— Вы знаете, чем важны такие акции ещё? Помимо того, что это, конечно, прекрасный, замечательный, фантастический праздник прямо в центре Москвы, доступный абсолютно для всех — там свободный вход, — это ещё и доказательство, может быть, того — во всяком случае, для меня, — что мы чуть-чуть лучше, чем привыкли о себе думать. Мы привыкли сейчас о себе думать, что вот мы — общество потребления. Раньше говорили, что это «поколение «Пепси», до этого говорили как-то ещё, я уже не помню, как это всё было, и не знаю, как это всё было. А сейчас — общество потребления. И вот когда видишь такие вещи, понимаешь, что не всё так просто, что мы гораздо сложнее, интереснее и, может быть, даже в чём-то внутренне богаче.

А. Пичугин

— Ты понимаешь, Алл, вот я бы тут с тобой поспорил знаешь в чём?

А. Митрофанова

— В чём?

А. Пичугин

— Слишком маленькая прослойка тех людей... Просто в 15-миллионной Москве, когда ты приходишь на такое мероприятие и видишь море людей, это заметно. Но всё равно это, пускай даже несколько тысяч человек, это песчинка в 15-20-миллионном городе. И мне кажется, в любом другом, просто если сравнить количество жителей, толпа на площади, которая пришла послушать... пришла в театр, она всё равно ничтожна.

А. Митрофанова

— У нас всегда так: я воспаряю в небеса, а Лёша меня с небес на землю спускает. А вы как думаете?

А. Белый

— В этом и создаётся объём взгляда. Я, наверное, соглашусь с Алексеем больше, потому что, конечно, мы говорим о Москве и какой-то незначительной части населения. В соотношении со всей страной это, конечно, действительно... хоть, может быть, она и большая, но капля в океане. Это, наверное, знаете, как считывается? Потому что в Москве на такие мероприятия есть, действительно, спрос. Нас приглашают читать там, здесь. Но никто за это время так вот массово нас не пригласил — читающих людей — поехать куда-то: в Рязань, в Калугу, в Нижний...

А. Митрофанова

— А вы бы поехали?

А. Белый

— С удовольствием!

А. Митрофанова

— Рязань, Калуга, Нижний, если вы сейчас нас слышите, пожалуйста, имейте это в виду!

А. Пичугин

— То, о чём мы говорили с Мариной Абрамовой, собственно говоря, по поводу книжных магазинов и книг в провинции: ну нет книжных магазинов там! Город, с населением меньше 50 тысяч, живёт без книжного.

А. Митрофанова

— Тем не менее, Анатолий, вы актёр одного из самых успешных театров в России — театра МХАТ имени Чехова, где всегда полный зал, и к вам бывает трудно достать билеты. И вы, наверное, видите постоянно, и благодарность слышите зрительскую, и вообще видите постоянно, как к вам выстраиваются в очередь люди, как они приходят, и вечер за вечером это постоянно так. Неужели это не говорит о том, что речь идёт о каком-то повышении, что ли, интереса? Может быть, в сравнении с 90-ми или с нулевыми годами, что сейчас это как-то более востребовано? Или это опять я воспарила куда-то в небеса и сделала выводы на пустом месте?

А. Белый

— Нет, не на пустом. Просто этот процесс уже давно идёт, действительно, и мне кажется, что тогда уже лучше сравнивать, действительно, с 90-ми. Честно говоря, мне кажется, что с начала нулевых пошёл вот этот интерес к театру. Ну, потому что это абсолютно закономерно и понятно — до этого страна занималась выживанием, тектоническими сдвигами и преобразованиями, собственно, страны как таковой. И поэтому, например, в том самом 95-м, когда я выпустился из Щепкинского училища, мы были не нужны никому — театр занимался выживанием: хозрасчётом, впусканием в свои стены туроператоров и так далее. Но это нормальный процесс становления.

А. Пичугин

— Но со стороны зрителя это не так заметно было.

А. Белый

— Со стороны зрителя это тоже было заметно, потому что шло переформатирование, что ли, мозгов. Люди в 90-е мало ходили в театр.

А. Пичугин

— Мне кажется, это ещё инерция была советская: нужно сходить в театр.

А. Митрофанова

— Может быть.

А. Белый

— Не знаю, не чувствовал её на себе, потому что всё-таки...

А. Пичугин

— Ну, не об этом!

А. Белый

— ...И не об этом, собственно. Волна интереса к русскому театру... русский театр, как мне кажется, был и остаётся, и продолжает оставаться одним из брендов этой страны — наш психологический театр это высокая планка. И волна интереса к театру пошла с нулевых. И как раз я был одним из таких скромных участников всего этого движения, когда пошла новая драма, когда появились новые театральные сообщества — тот же Центр драматургии и режиссуры Рощина и Казанцева — открытая экспериментальная площадка, которую открыли и впустили туда молодых режиссёров, молодых актёров, которые делали новый театр. Оттуда, собственно, и Серебренников начинал, Миша Угаров и Володя Агеев, и Володя Панков и так далее, и так далее — люди, которые сегодня делают наш театр. И волна эта продолжается сейчас уже на качественных новых уровнях. И всё-таки эти полные залы, и очереди в кассы театра, слава Богу! Но сейчас это уже какая-то такая устоявшаяся вещь.

А. Митрофанова

— Признак элитарности такой?

А. Белый

— Нет, почему?

А. Митрофанова

— Нет? Это хорошо.

А. Белый

— Это не касается МХАТа, это касается многих театров в Москве, многих.

А. Пичугин

— Опять задам свой вопрос: а это в Москве и в крупных городах? А в небольших?

А. Белый

— А я сейчас говорю о Москве — я же здесь живу.

А. Пичугин

— Но вы же ездите на гастроли. Ну, хотя тут другая, когда московский театр приезжает на гастроли, наверное, ситуация. А вот местный какой-то драматический театр?

А. Белый

— Ну, какой-то какой? Давайте будем говорить о тех больших центрах культурных...

А. Пичугин

— Да, не Екатеринбург, не Ярославль, которые у нас тоже... а вот выживает где-нибудь в небольшом городе местный драмтеатр.

А. Белый

— Ну выживает, наверное. Слушайте, но...

А. Митрофанова

— Всё зависит от режиссёра, от навыков коммерческих и так далее.

А. Белый

— Просто, друзья, у нас большая страна, давайте начнём с этого — это наша самая большая проблема, как мне кажется.

А. Митрофанова

— Заслуженный артист России Анатолий Белый сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Анатолий, а вы могли бы сказать, какая роль для вас была самой убедительной, что ли, когда вы поняли, что да, это ваш путь, надо туда идти, в эту сторону?

А. Белый

— Как вам сказать, что это мой путь, я почему-то знал, когда ещё приехал в Москву поступать. Я не знаю, как это было, это было на каком-то подсознательном уровне, безотчётном, но я, когда приехал из Куйбышева (тогда ещё), сошёл с поезда и приходил на эти отборочные туры в Щепкинское училище, у меня почему-то внутри уже сидела уверенность, что я поступлю, что это моё. Не знаю, почему. А если говорить о начале каком-то, то, наверное, у меня всё-таки какая-то, как вам сказать... я считаю, что вообще, в принципе, что такое мастерство актёра? Это степень свободы. Для меня это только так — это степень твоей свободы внутренней.

А. Митрофанова

— А что это значит: степень твоей свободы?

А. Белый

— Это то и значит, что чем ты свободнее внутри, тем ты больше реализуешься, тем у тебя меньше вот этих стеночек и преград, которые ты сам себе настраиваешь. Да, в театральной школе учат многим вещам, и это правильно, но если ты будешь внутри на сцене или в кадре несвободен, то ты не сможешь это всё отдать в полной мере — то, чему тебя научили. Поэтому для меня это только степень свободы, а она приходит с опыта. С чего я начинал? Как-то я не знаю даже, как на эту тему говорить. Наверное, такой отправной точкой в театре, это именно ЦДР послужил — Центр драматургии и режиссуры, который я начал в 2001 году, там сделали мы первые спектакли: «Облом off» — Миша Угаров сделал; и Владимир Агеев сделал «Пленные духи». Вот спектакли, с которых, грубо говоря, началось какое-то... моя вот эта вот степень свободы стала расширяться, то есть где я почувствовал какую-то уже уверенность и стал освобождаться от этих своих внутренних преград, комплексов и так далее. Если говорить про кино, то там другая совсем ситуация, оно пришло намного позже. И я стал более-менее известен по театральным работам. А в кино всё началось с телевизора, собственно, в телевизоре, в основном, продолжается. Ну, вот так сложилось, поэтому здесь, наверное, это был сериал «Умножающий печаль» по братьям Вайнерам замечательным, по их роману. Да, это была первая такая большая роль. Вот как-то так. А если говорить о каких-то таких, где в полной мере выразился, то этого ещё не было, наверное. Потому что, мне кажется, что в полной мере если ты выразился, то всё, тогда надо уходить куда-то в другое место. А я как бы выражаюсь и выражаюсь, и с приобретением опыта, с годами, с опять же приобретением большей свободы, я просто открываю, для себя самого в том числе, какие-то свои ещё стороны. Вот такой путь и идёт.

А. Митрофанова

— Вы в одном из интервью сказали, что вы всегда собой недовольны. А почему?

А. Белый

— Это правда. Как почему? Потому что всегда вижу, что что-то сделано не так, как надо было бы, как мог бы.

А. Митрофанова

— То есть это перфекционизм такой?

А. Белый

— Наверное, можно назвать и так.

А. Пичугин

— Кстати, я не знаю просто, как, может быть, конечно, все наши слушатели в курсе, а я нет — когда вы в труппе театра, и режиссёр вас видит в такой-то роли, вы можете от неё отказаться? Или это всё — это режиссёр решил, и так оно и будет?

А. Белый

— Вы знаете, это вопрос очень тонкий, и каждый раз он зависит от отдельного случая конкретного.

А. Митрофанова

— От конкретных обстоятельств.

А. Белый

— Да. Грубо говоря, какой у тебя в театре статус. Будучи молодым актёром, это невозможно сделать. Сейчас я могу сказать, что не подходит материал. Вот начинаем репетировать с режиссёром — а у меня так было, — и вот я чувствую, что не моё, не могу я, как бы не вижу себя в этом материале. И это ещё к тому же хорошее отношение ко мне Олега Павловича Табакова, который позволяет делать такие вещи иногда. Но это совсем не... Мы всё равно зависимы. Грубо говоря, если тебя распределили на роль, то тебя распределили на роль.

А. Митрофанова

— Это называется послушание.

А. Белый

— Вот, это правильное слово! Честно говоря, я бы хотел немножко уже уходить в сторону. Мы углубляемся в какую-то историю, в какие-то закулисные вещи театральные. Мы же не об этом собрались говорить, правильно?

А. Митрофанова

— Я тоже предлагаю сейчас перейти всё-таки к основным темам нашего разговора: есть замечательный проект Фонда «Со-единение» — спектакль «Прикасаемые», в котором вы принимаете участие. Вы могли бы ещё раз, может быть, для тех, кто не слышал, рассказать о том, что это за проект — инклюзивный проект, где вы принимаете участие в постановке, где задействованы артисты с ограничениями по слуху и по зрению, а иногда и вообще слепоглухие люди? Что это такое? И ведь это тот случай, когда вам предложили, а вы согласились. Вы что-то для себя в этом нашли, открыли?

А. Белый

— Да, это был очень интересный опыт для меня самого и остаётся, продолжает оставаться. Всё было просто, был звонок, телефонный звонок от Ингеборги Дапкунайте, которая является одним из продюсеров этого спектакля. Я узнал от неё, что на базе Театра Наций создаётся спектакль «Прикасаемые» — первый инклюзивный спектакль в нашей стране. Этот жанр дошёл и до нас наконец-то, потому что...

А. Пичугин

— Давайте ещё раз объясним термин слушателям!

А. Белый

— Инклюзивный театр, инклюзивный спектакль — это спектакль с участием актёров профессиональных и людей с ограниченными возможностями, совершенно различными: ментальными, физическими; ограничениями по слуху, по зрению и так далее. Это называется инклюзивный театр.

А. Пичугин

— Да. Я просто почему ещё уточняю: уже много лет в Москве существует театр Мимики и Жеста Общества глухих. А всё, что он ставит, нельзя назвать инклюзивными спектаклями?

А. Митрофанова

— А почему нет? Можно, наверное.

А. Белый

— Наверное, можно, знаете, я, честно говоря...

А. Пичугин

— Просто вы говорите, что первый в России инклюзивный спектакль, а по идее, театр Мимики и Жеста существует с глубоко советских времён.

А. Белый

— Инклюзивный, в смысле сочетания актёров профессиональных и людей с ограниченными возможностями, в этом смысле. То, что театр Мимики и Жеста существует много лет, да, и, наверное, это можно...

А. Митрофанова

— Это прекрасно! Больше направлений хороших и разных.

А. Белый

— Ну да! Это более объёмное уже такое включение в этот жанр, когда этим занимается не один театр, не один режиссёр, а разные, на разных площадках и так далее. Вот этот первый спектакль сделал Руслан Маликов — режиссёр, которого я знаю опять же таки ещё с Центра драматургии и режиссуры, — на базе Театра Наций, который составлен по дневникам, записям и биографиям именно слепоглухих людей. И вот на базе этого материала Руслан скомпилировал и создал такое действо, рассказывающее об этих людях — они рассказывают о себе. Знаете, я включился в процесс репетиций этого спектакля на, наверное, какой-то последней уже стадии, потому что моя роль там опосредованная: мужчина и женщина — два ведущих этого спектакля, один из которых — мужчина — зачитывает воспоминания, дневники профессора, по-моему, скульптора. Да, он скульптор. А женщина-актриса зачитывает тексты доктора наук, одной из основоположниц, что ли, трудов по адаптации слепоглухих людей в обществе.

А. Митрофанова

— Здесь надо пояснить, что и скульптор, и профессор — они слепоглухие люди.

А. Белый

— Да, они слепоглухие, конечно, да.

А. Митрофанова

— И они добились того, что они имеют в жизни, какими-то невероятными усилиями — то, что людям без таких ограничений даётся, конечно, гораздо легче.

А. Белый

— Да. И вы знаете, для меня самым большим как бы таким открытием было — я тоже не понимал, как это может быть: как эти люди могут существовать на сцене, как? Но вот с проводниками своими вместе месяцами отрабатывалось куда, кто идёт. Они, потому что, да, действительно, ориентируются в пространстве, высчитывают количество шагов — они так живут, это их жизнь. И таким же образом и их существование на сцене тоже вымерялось количеством шагов в эту сторону, в ту. Но ладно, ходить по сцене, они играют. Они действительно разыгрывают этюды какие-то. Для меня это было совершенно каким-то неимоверным открытием — это здорово за этим наблюдать. И более того, для меня это был опыт, знаете, такой больше, наверное, жизненный, потому что люди эти настолько светлы, настолько из них мощная положительная энергия идёт постоянно. Ни разу я их не видел в плохом настроении, грубо говоря, что присуще нам очень часто. И вот это, наверное, самый большой какой-то опыт из этого спектакля, вынесенный мною из общения с ними. Тем более что, действительно, для них в этом открывается огромная дверь во внешний мир, огромная. Они просто безумно счастливы, они дорожат каждой вот этой минутой, проведённой в театре.

А. Митрофанова

— Удивительно то, что вы не первый человек, который об этом говорит. Если чуть-чуть так переложить ваши слова, я себе позволю это сделать, может быть, вы согласитесь с этим, может быть, нет. Удивительно, то есть ещё не факт, кто из нас кому больше даёт: мы этим людям, давая им возможность выйти на сцену и взаимодействовать в большей степени с окружающим миром; или они нам, делясь с нами вот этим самым светом. Это удивительно, это, действительно, открытие.

А. Пичугин

— Давайте вернёмся к этому вопросу, и Анатолий ответит нам на него буквально через минуту. Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин. А в гостях у нас сегодня заслуженный артист России Анатолий Белый.

А. Митрофанова

— Ещё раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова. И в этой студии мы продолжаем наш «Светлый вечер», в гостях у нас заслуженный артист России Анатолий Белый. И мы говорим об удивительных проектах — инклюзивные спектакли, которые Фонд «Со-единение» реализует на сцене Театра Наций или на сцене театра Станиславского и Немировича-Данченко недавно была премьера спектакля «Совершенно невероятное событие. Женитьба». В одном из этих спектаклей — «Прикасаемые» — Анатолий Белый как раз и задействован. И мы делимся впечатлениями: я — своими зрительскими, Анатолий — своими профессиональными актёрскими.

А. Пичугин

— А я слушаю.

А. Митрофанова

— А ты слушаешь, потому что пора уже давно сходить и посмотреть своими глазами на этот удивительный совершенно какой-то поток света, со сцены идущий. Я свидетель. Как это происходит? Почему, действительно, так получается, что неизвестно, кто кому больше даёт — они нам или мы им? Что в них такого особенного по сравнению с нами, чего нет у нас, чем мы, может быть, себя обделили?

А. Белый

— Даже не знаю, скорее с вами соглашусь, что мы сами себя обделяем какими-то своими стенками, выстраиваемыми нами самими. Мне кажется, что, как говорят, природа в одном берёт, в другом даёт... И природа, забравшая у этих людей какие-то жизненно важные органы — слух, зрение — наверное, действительно Бог дал как-то в другом: другое качество души — у них действительно другое.

А. Митрофанова

— Другой человеческий замес.

А. Белый

— Другой замес, да. Ну представьте себе, у них всё общение с внешним миром происходит только через руку — тактильное у слепоглухих людей, у них больше ничего нет. И насколько это утончяет, заостряет душу, насколько она становится, мне кажется, тогда отзывчивей и тоньше, и добрее. И, наверное, это самый большой урок для нас от них должен быть: что все наши проблемы, вот когда смотришь на то, что человек, который вот так живёт и так радуется каждой минуте пребывания в театре — для актёра профессионального большой урок. Вот смотришь и понимаешь, что все твои проблемы, связанные с тем, что там у тебя где-то что-то не утвердили, где-то что-то не получилось, они улетучиваются, когда ты видишь этих совершенно светлых людей.

А. Митрофанова

— Это не только для артистов, это ещё и для зрителей тоже большой урок!

А. Белый

— Думаю, да. По крайней мере, действительно, все мои знакомые, которые приходили, говорили, что это что-то невероятное, то есть никогда не предполагали, что так может быть.

А. Пичугин

— Время идёт, мы ещё не поговорили на одну из самых важных тем, по поводу которой собирались в этой студии — это литературный, поэтический проект.

А. Митрофанова

— Мы, собственно, с этого начали разговор — книжный фестиваль на Красной площади, который прошёл. И как логическое продолжение этой темы — ваш проект «Кинопоэзия». Название интригующее. Вы могли бы рассказать об этом подробнее, что это такое? Как вы вообще всё это придумали? Вы говорите, что идея в воздухе висела, но как-то никто, понимаете, не подошёл, не сорвал. Расскажите, как вам это в голову пришло и что это такое!

А. Белый

— Это очень всё просто, на самом деле! Кинопоэзия — в самом слове заключена суть того, чем мы будем заниматься и занимаемся уже. Действительно, некоторое время назад, а если быть точным, то весной этого года, сидел я сидел, не было особой какой-то работы. Я думаю: «Господи, ну почему? Надо что-то уже делать. Что я сижу?» Давно у меня была эта идея, давно я увлекаюсь поэзией и давно думал о том, что переложение поэтических строчек в киноязык — это же действительно лежит настолько на поверхности. Кстати говоря, когда-то кто-то чем-то когда-то этим занимался. И в советские времена... для меня самый большой ориентир в этом смысле — трилогия нашего замечательного аниматора Андрея Хржановского образца 78 года «Я к вам лечу воспоминаньем» — замечательный анимационный трёхчастный фильм, где в пушкинском стиле анимационно сделана целая какая-то... рассказана история Пушкина, и произведения закадровым голосом Юрского и Смоктуновского. Это не может не производить впечатление. И я как-то подумал: «Господи, ну всё, надо начинать. Надо это сделать так, чтобы это было жанром, чтобы эти строчки, которые у нас в книжках, в учебниках и так далее, люди могли смотреть. Не только читать поэзию, не только слушать её со сцены, а смотреть её». Суть этого проекта, некоммерческого, образовательного и просветительского состоит в том, чтобы создать этот огромный контент, по сути, воссоздать или создать на новом уровне, на современном — вот этот жанр искусства, сочетающий в себе и кино, и поэзию. Это контент кинороликов, минифильмов — можно их так назвать — поэтические киноролики, поэтические минифильмы, которые раскрывают стихотворение того или иного автора через киноязык, через визуальный ряд. Идея обросла очень быстро мясом, что называется, и вокруг меня, как автора этой идеи, собралась уже сейчас команда, как я называю, «единозавров». Понятие это придумал мой сын, который однажды увлекался динозаврами. И мы спросили его: «Максим, как называются люди, которые мыслят одинаково и работают вместе в одном направлении?» Он сидел и не понимал, мы ему подсказали: «Едино...» И он говорит: «...завры!» Так что понятие «единозавров» родилось от моего сына Максима, за что ему большое спасибо. Так вот, наша большая команда единозавров сейчас уже работает планомерно: разрабатываем стратегию развития этого жанра. Он некоммерческий, он существует на спонсорскую помощь. И мы начинали с коленок, мы действительно начинали с друзей: «Друг, денег нет. Давай, вот надо сделать!» И люди откликались, мои товарищи, творческий цех откликается на это: и режиссёры, и актёры. Откликаются очень живо, потому что они понимают, что это отдельный какой-то жанр, пласт, где можно реализовываться. Реализовывать и режиссёрские свои видения, и актёрские свои умения преподносить поэзию. Сначала мы всё делали на коленках. Но сейчас, слава Богу, у нас появился... Первая рука помощи была протянута Фондом «Искусство, наука и спорт» летом. И мы сделали первый пул «Кинопоэзии»... Уже сделали на спонсорскую помощь, на другом уровне, когда, действительно, это было уже — камера, профессиональный свет, режиссёр, операторская группа, всё вместе. И где мы только не снимали. Четыре стихотворения мы сделали Александра Сергеевича Пушкина. И решили, что сделаем день рождения «Кинопоэзии» в его день рождения — 6 июня, потому что это культовый день для нашей культуры, и поэзии в частности. И к этому дню мы сделали первый пул — четыре стихотворения только по Пушкину: «Я вас любил», «На холмах Грузии», «Храни меня, мой талисман» и «19 октября». Мы ездили для того, чтобы снять, в Грузию в экспедицию, самым таким минимальным составом.

А. Митрофанова

— А кто читает у вас «На холмах Грузии»?

А. Белый

— «На холмах Грузии» у нас прочитал Артур Смольянинов. Замечательно, проникновенно прочёл, потрясающе.

А. Митрофанова

— А «19 октября», по-моему, Алексей Кортнев.

А. Белый

— Отрывок из «19 октября» прочёл Алексей Кортнев, потому что мы предполагаем в этом проекте участие, да, профессиональное. Для меня это краеугольный камень — чтобы это было профессионально сделано на высоком, современном, где-то технологическом — с использованием графики и так далее — уровне, но с привлечением, и также не только актёров, а людей культуры, деятелей культуры — музыканты, поэты, они могут участвовать у нас в проекте. Но главное родить идею, какую-то изюминку: как то или иное стихотворение воплотить на экране так, чтобы оно задевало, чтобы оно находило отклик сразу. Здесь очень хорошая форма — короткая, она современная. Можно назвать это клиповым сознанием, но я бы так не называл, потому что, во-первых, у нас это не клип, а всё-таки кино. А во-вторых, короткий метр, грубо говоря, такой жанр, он не даёт возможности устать, что называется. То есть я, честно говоря, тоже не понимаю, как можно смотреть, например, двухчасовой фильм поэтический. Наверное, как-то уже будет...

А. Митрофанова

— Для избранных, скажем так.

А. Белый

— Да-да. А это всё-таки для масс. И кстати говоря, вот это название наше, оно включает в себя именно наши два основных направления, чем мы будем заниматься: образовательный... То есть мы сейчас ведём разговор с Министерством образования, чтобы этот контент, который мы будем делать, предлагать в школы и гуманитарные вузы в качестве дополнительного инструмента для изучения и привития любви к русской поэзии.

А. Митрофанова

— Я беру сразу. Я литературу преподаю — я сразу беру.

А. Белый

— Даём!

А. Митрофанова

— Спасибо!

А. Белый

— Мы даём и даём это в свободном доступе. В свободном доступе наши ролики лежат на нашем канале в «Ю-Тубе». В соцсетях у нас свой аккаунт и так далее, но это как бы отдельная тема...

А. Митрофанова

— Это абсолютно для всех доступно. Заходите в «Ю-Туб», и там...

А. Белый

— Это доступно. Никакие подкасты продаваться... ничего... Это доступно, они там лежат, идите и смотрите, что называется.

А. Митрофанова

— Набрать нужно «кинопоэзия»?

А. Белый

— Именно на канале «Кинопоэзия».

А. Пичугин

— Сейчас у вас Пушкин из готового, правильно?

А. Белый

— Да.

А. Пичугин

— А куда вы дальше будете двигаться? Так и пойдёте: Лермонтов, «Золотой век», потом «Серебряный»...

А. Митрофанова

— А почему нет?

А. Пичугин

— Вопрос в другом: или это будет такое «рандомное» — сегодня Пушкин, завтра Бродский, потом, может быть, Межиров?

А. Белый

— Нет, вы знаете, всё очень просто. Всё очень просто привязывается к календарю. Мы идём просто по календарю. В идеале, при возможностях, надеюсь, у нас они ещё появятся, что будет ещё и вторая, и третья рука помощи — люди, которые заинтересуются этим проектом и помогут нам финансово. Так вот, когда это встанет на стабильные рельсы, то это всё очень просто. В каждом месяце существует день рождения какого-то поэта, может быть, даже не одного; общественный праздник: 9 мая, 1 июня, 1 сентября; и религиозный праздник — огромный пласт пасхальных, рождественских стихов потрясающей красоты. Их просто невозможно оставить втуне где-то, да?

А. Пичугин

— Да, тот же Бродский к каждому Рождеству писал.

А. Белый

— Конечно. Вот поэтому у нас эта привязка к календарю очень простая. Мы смотрим на календарь, мы составляем уже свои планы, что в июле у нас — следующий наш ролик будет посвящён Владимиру Маяковскому 19 июля, в день рождения. И мы выпускаем в свободный доступ наш минифильм по Маяковскому.

А. Митрофанова

— А можете раскрыть секрет: кто будет читать?

А. Белый

— Читать буду я!

А. Митрофанова

— Прекрасно! А вы сами выбираете, что вы будете читать, что вам близко или не близко?

А. Белый

— Нет, вы знаете, я, честно говоря, в этом смысле не пытаюсь узурпировать под себя весь этот проект — как бы: «Я везде буду читать!» Нет. Во-первых, это невозможно, во-вторых, не нужно. В третьих, я не преследую таких целей. Здесь, как вам сказать, вот такое, когда вот искры — оно должно родиться. Во-первых, не у каждого режиссёра это рождается, этот жанр. Я сейчас общаюсь с ребятами молодыми, говорю: «Давай что-нибудь сделаем». Они смотрят на это — я присылаю им презентацию, описываю наш проект. Он говорит: «Толь, у меня не рождается!» Вот по Пушкину тому же — я прислал многим товарищам... Ну, не рождается ничего. На самом деле, мы сейчас убиваем двух зайцев немножко: мы всё-таки делаем на первом этапе нашем стартовом ролики, которые по школьной программе. Мы берём стихотворения из школьной программы, чтобы именно с ними идти в школы. В дальнейшем, конечно, это будет разрастаться и так далее. Не у всех находит отклик это. А у кого находит отклик, так вот он и срастается... что называется, женится, то есть эта искра возникает.

А. Митрофанова

— Вы сейчас говорите, а я думаю, что это же как раз очень сложно — очень сложно стихотворение, которое прочитывал несколько десятков раз в течение жизни, например «Я вас любил» — это же мем уже фактически. Кто его не знает? Все его знают. Как здесь породить что-то новое? Но тот прекрасный

фильм, который я посмотрела, трёхминутный буквально, на вашем канале в «Ю-Тубе» — это очень красиво решено. Очень красиво, и, действительно, видеоряд такой, что не хочется от этого отрываться.

А. Пичугин

— А представь себе, когда этого будет много!

А. Митрофанова

— Я буду прям зависать. Это очень хорошо!

А. Белый

— В том-то и дело, что здесь огромное количество интерпретаций. И визуальный ряд — это то самое современное, что может раскрыть это стихотворение, повернуть его совершенно по-другому.

А. Митрофанова

— Оживить.

А. Белый

— Оживить, осовременить, в хорошем смысле слова. То есть, грубо говоря, не опускаться на уровень субкультуры и Бродского читать в рэпе, хотя он очень к этому расположен, но наоборот, всё-таки наоборот. И конечно же мы будем привлекать... Это не элитарное, поймите, не то, что там актёры, какие умеют читать стихи, будут читать только классику и так далее, нет. Это мы только начали. И дальше мы будем привлекать и даже тех... то есть не даже, а, например, есть в планах привлечение тех исполнителей, тех лиц, с которыми созвучна молодёжь. И их звать к нам в проект, но раскрывать с другой стороны немножко, чтобы они... Ну, как бы, да, вот это вот для многих слоёв населения было.

А. Пичугин

— Заслуженный артист России Анатолий Белый сегодня у нас в гостях в программе «Светлый вечер». А ваша роль, помимо идейного вдохновителя, в проекте какая?

А. Белый

— Я осуществляю творческое, так сказать, руководство и, если говорить современным языком, наверное, это можно назвать «креативный продюсер».

А. Пичугин

— Я вспоминаю, как на одном из творческих вечеров Юрий Борисович Норштейн — всем нам хорошо известный мультипликатор — рассказывал, что, в свою очередь, на каком-то давнем творческом вечере — он приезжал то ли в воинскую часть, то ли ещё куда, — к нему подошёл солдатик и спросил: «Скажите, сказку написали не вы — сказку Козлов написал. Нарисовала всё ваша жена. А вы-то тут при чём?»

А. Белый

— Прекрасно! (смеётся).

А. Пичугин

— И он долго объяснял, кто же такой режиссёр в мультипликации. Так вот и я хочу спросить: у вас кинематографический ролик — я уже боюсь слово «клип» сказать...

А. Митрофанова

— «Маленький фильм» можно сказать.

А. Белый

— Минифильм.

А. Пичугин

— Или короткий метр. ...Это группа режиссёров, с которыми вы работаете, несколько.

А. Белый

— Даже их не несколько. Смотрите, в силу того, что у меня огромное количество знакомых и друзей в нашем цехе, и не только в нашем.

А. Пичугин

— Где все друг друга знают, ну, да.

А. Белый

— Да, и все друг друга знают. Грубо говоря, потенциал творческий, в этом смысле, вот я им располагаю уже. Это не один и не два, и не группа товарищей. Мы сейчас ведём речь с фестивалем дебютного кино «Движение» Артёма Михалкова, где мы вот, да, ребят, призываем к сотрудничеству: грубо говоря, находит отклик — приходите, приносите идеи, мы будем их реализовывать. Пул актёров есть, которые интересуются поэзией, читают стихи. Я их знаю всех. Дело в том, что они вот — они рядом все. И поэтому это охват, в этом смысле, людей... Я, грубо говоря, не режиссёр, но я тот человек, который соединяет это всё. Я беру режиссёра, актёра, произведение и...

А. Митрофанова

— И всё получается. И хорошо получается!

А. Белый

— Вот Фонд «Со-единение». Так вот я занимаюсь соединением этих людей.

А. Митрофанова

— Хорошо получается, очень хорошо! Я помню, как в этой студии у нас был в гостях архимандрит Симеон (Томачинский), и он рассказывал о том, как во Флоренции на, по-моему, площади Синьории выступал Роберто Бенини, который прочёл «Божественную комедию», выучил её наизусть, разобрался с прототипами, перевёл всё это на современный язык — как у нас, знаете, по Довлатову, переводы с русского на русский, так вот у них там переводы с итальянского на итальянский — как это будет звучать сейчас, как те же самые механизмы, которые описаны в «Божественной комедии», работают сегодня. Вот он подготовил все эти комментарии и прямо там, на площади Синьории, выступал со всем этим.

А. Белый

— Прекрасно!

А. Митрофанова

— Это снимало итальянское телевидение, транслировали сразу несколько каналов в живом таком виде, без купюр и прочее, прочее. И людей было много, и на площади, и рейтинги были сумасшедшие, и «Божественная комедия» после этого стала самой продаваемой книгой на какое-то время, хотя, в общем-то, это не самое простое чтение.

А. Белый

— Совсем не простое. Прекрасно, прекрасная идея! Вот я и говорю, что диапазон реализации поэзии не ограничен, он безграничен, как фантазия человеческая.

А. Пичугин

— Так как я не знаю итальянского языка, мне почему-то начинает казаться, что если перевести «Евгения Онегина», например, на современный русский язык...

А. Митрофанова

— Не воспринимай это буквально!

А. Пичугин

— Нет. Не опошлить здесь очень сложно, не опуститься...

А. Белый

— А мне кажется, тут переводить не надо. Вот буквально по этому пушкинскому вечеру, который мы провели в парке «Музеон» в летнем кинотеатре 6 июня — такие были пушкинские ночные чтения, мы презентовали свои ролики и вживую читали Пушкина. У нас был Константин Райкин, у нас был Дима Назаров, Николай Чиндяйкин, Вера Полозкова, Алиса Гребенщикова. «Виртуозы Москвы» открывали этот вечер, то есть так здорово это всё было. И читали Пушкина. И я вам скажу, что он настолько современен, что переводить его никуда не надо.

А. Митрофанова

— Фантастика! Я согласна с вами совершенно. Главное, нащупать этот нерв в нём, понять, что это же абсолютно живой человек, с невероятным чувством юмора, с такой любовью к людям, к жизни, к Богу, к своей жене, ко всему.

А. Белый

— Просто мне кажется, что на каждом этапе, каждое поколение актёров, сменяющих друг друга, должно к этому обращаться. У нас были потрясающие советские актёры: Сергей Юрский, который сделал вообще театр поэтический свой, монотеатр.

А. Митрофанова

— Да, он великолепно читает «Евгения Онегина», прям оторваться невозможно.

А. Белый

— Потрясающе читает! И это огромный вклад в культуру, я бы даже сказал. Так вот, надо как-то знамя-то нести, подхватывать, потому что поколения-то меняются.

А. Митрофанова

— Мне нравится, что вы этими вещами занимаетесь. Ещё раз говорю вам спасибо. Ведь то, что очевидно для вас, не всегда бывает очевидно для детей, которые вынуждены этой литературой заниматься, а им это, может быть, неинтересно, а вы даёте им возможность как-то совершенно по-другому на это посмотреть.

А. Белый

— Абсолютно! Именно «посмотреть» — ключевое слово, потому что дети наши визуалисты — они смотрят. Я знаю это по себе, по детям, которые... Ну, кто-то там читает — сын, а вот дочка не очень. И вот это один из мотивов, когда я подумал: «Как же это сделать, чтобы поэзия не уходила куда-то там в какие-то дали, а чтобы она рядом была, чтобы её приблизить к этим ребятам молодым?» мне кажется, что именно из-за того, что они привыкли сейчас всё смотреть, у них огромный как бы... смотреть и слушать. Так вот, не хочешь ты читать эту книжку — тебе не нравится книжка, тебе не нравится, как учитель на уроке читает — на, посмотри, посмотри, как это сделано современно. И потому даже малому количеству роликов, которые мы сделали, всё равно я вижу этот отклик людей, которые говорят, что попадает, это попадает в сердце, и ребёнка в том числе. Я просто сейчас не буду хвастаться — у меня вот сейчас в телефоне лежит отзыв одной нашей подруги, которая показала своей дочке 8-летней один из наших роликов, и та сидела, и мокрые глаза у неё были. Ей говорят: «Чего ты плачешь?» Она говорит: «Это так искренне!» И наша подруга пишет, что она даже не знала, что она такие слова знает.

А. Митрофанова

— Вот понимаете, ещё какая штука интересная: не в первый раз у нас в студии человек, который начинает заниматься какими-то вещами, некоммерческими абсолютно, которые можно было бы... ту же самую энергию пустить в какое-то другое русло: зарабатывать, хорошие деньги за это получать или какие-то бонусы дополнительные и так далее. А вы вот это всё делаете...

А. Пичугин

— А ты думаешь, это будет продаваться?

А. Митрофанова

— А цели такой нет. Понимаешь? Цель — выложить это всё в открытый доступ, чтобы это было для людей.

А. Пичугин

— Ну, цели нет, а вообще у нас поэзия, как известно, в России не продаётся.

А. Белый

— Мне кажется, что вообще, в принципе, сочетать эти вещи не стоит.

А. Пичугин

— Это, значит, меркантильный Пичугин сказал.

(Все смеются).

А. Белый

— Вы знаете, нет, абсолютно. Очень хорошо работает чаша весов такая, баланс между высоким и таким взглядом реальным, трезвым взглядом на жизнь. Это прекрасно!

А. Митрофанова

— Между женским и мужским.

А. Белый

— Да-да, ну, и в том числе! Вы знаете, вот моё личное мнение, может быть, я не прав, и кто-то скажет: «Да почему? Это всё можно поставить на рельсы бизнеса». Но почему-то у меня внутри ощущение, даже не потому, что это наша страна или что-то ещё. Вот поэзия и бизнес как-то не сочетаются у меня внутри. Может быть, я не прав, но вот что-то, какой-то диссонанс возникает между словами «бизнес» и «поэзия». Мне так кажется.

А. Митрофанова

— Вы видите какое-то развитие дальнейшее этого проекта? Может быть, не только кинопоэзия, может быть, как-то ещё это можно было бы иначе обыгрывать и развивать?

А. Белый

— Давайте мы сначала начнём?

А. Митрофанова

— Вы уже начали. Очень хорошо, между прочим!

А. Белый

— Да. Мы начали, но это только самая-самая такая верхушка этого айсберга. Я всё-таки в этом смысле придерживаюсь Антона Павловича Чехова, который в своей небезызвестной пьесе сказал: «Надо делать дело, Господа!» Поэтому, честно говоря, надо сначала дело делать: создавать эти ролики, снимать эти ролики. Возникнут, я думаю, в процессе конечно же ещё какие-то мысли, потому что люди творческие, креативные. Один скажет: «А давай, мы можем сделать вот так. А можно ещё вот это сделать, а можно ещё вот это, а можно ещё вот так!» Я думаю, что это всё возникнет, но нам главное — делать дело. Дело не в количестве, а дело в качестве — чтобы каждый ролик представлял собой интересное художественное произведение.

А. Митрофанова

— Есть какой-то поэт, которого бы вам особенно хотелось в таком виде презентовать? Простите за это слово! Но, в общем-то, это то, чем вы сейчас занимаетесь.

А. Белый

— Даже как-то вам так на вскидку и не скажу, честно говоря! Есть, конечно, очень кинематографичные авторы, есть менее... Не знаю, не знаю...

А. Пичугин

— Вон Борис Рыжий какой кинематографичный!

А. Белый

— Да. А тот же Маяковский?

А. Пичугин

— Маяковский, да, Маяковского все знают, а Борис Рыжий — это очень хорошее просвещение, потому что его знают меньше.

А. Белый

— Да, его знают меньше. Охватим, я думаю, что со временем... Мы вот начали с классики, как с некоего базиса, а дальше... И, кроме Рыжего, в современном нашем поколении, да, слушайте, та же, горячо мною любимая, Вера Полозкова — можно такие создавать вещи. И Воденников, и Олег Груз, и

много людей, которых можно, нужно...

А. Митрофанова

— Это, кстати, тоже очень большая задача, потому что современных поэтов у нас сейчас мало знают, в силу того, что так много разных источников информации, так много того, на что можно потратить своё время, такой богатый выбор.

А. Белый

— Очень много информации в принципе льётся. И да, этот поток, он как бы иногда засасывает. Поэтому конечно же нужно наших ребят — молодых поэтов — конечно, нужно доводить в этом потоке информации, вычленять, доводить.

А. Митрофанова

— Ну, Вера Павлова прекрасная. А из Маяковского что вы возьмёте, какие стихи? Можно узнать или ещё пока рано?

А. Белый

— Пока рано.

А. Митрофанова

— Ладно, хорошо. Вернёмся к этому разговору, когда у вас...

А. Белый

— Дело надо делать. Вот сделаем, вот подпишитесь на наш канал...

А. Пичугин

— И приходите к нам ещё раз. Спасибо большое за этот разговор!

А. Митрофанова

— Я, кстати, подпишусь прямо сейчас, сразу после эфира.

А. Белый

— Спасибо, спасибо большое!

А. Митрофанова

— Напомню, что это канал на «Ю-Тубе», который называется «Кинопоэзия». И это такое детище Анатолия Белого — нашего сегодняшнего гостя, заслуженного артиста России. Спасибо вам, что вы пришли и спасибо, что про всё это рассказали! И, конечно, не могу не поделиться тем, что по вашей рекомендации сходила на спектакль «Совершенно невероятное событие. Женитьба» — инклюзивный спектакль, проект Фонда «Со-единение», с которым вы тоже работаете. Получила невероятное удовольствие, это действительно совершенно невероятное событие, когда смотришь на людей, которые, казалось бы, должны как-то совершенно иначе себя чувствовать в этом мире, ощущать и так далее. Но они настолько прекрасны, настолько, вообще, заражают своим оптимизмом...

А. Белый

— Мне кажется, что вообще, в принципе, с помощью инклюзивного театра, наш русский театр психологический может открыть для себя совершенно неожиданные стороны своего проявления, потому что это совершенно новые грани театра раскрываются в процессе соединения именно людей с различными ограниченными возможностями, которые обладают энергией, которой мы не обладаем никто.

А. Митрофанова

— Это витамины радости, за ними надо идти.

А. Пичугин

— Спасибо. Это Анатолий Белый. Алла Митрофанова —

А. Митрофанова

— Алексей Пичугин —

А. Пичугин

— Всего хорошего, будьте здоровы!

А. Белый

— Спасибо!