«Светлая музыка». Яна Иванилова

У нас в гостях была оперная певица, заслуженная артистка России Яна Иванилова.

Мы говорили с нашей гостьей о музыке, вере, новогодних и рождественских традициях, а также о том, как хорошая музыка может поддерживать людей, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах.

---

Анна Леонтьева

— Добрый светлый вечер, сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Яна Иванилова, заслуженная артистка России. Добрый вечер, Яна.

Яна Иванилова

— Добрый вечер.

Анна Леонтьева

— Яна, ну, вы знаете, я когда готовилась к программе, посмотрела... Вы оперная певица. Когда мы с вами начали говорить, вы сказали, что вы камерная певица. Вот поскольку я не очень такой в музыке человек-сведущий, можете вы мне объяснить вот эту...

Яна Иванилова

— Разницу между людьми?

Анна Леонтьева

— Да-да, диссонанс, который у меня возник.

Яна Иванилова

— Ну, оперная певица я тоже была и периодически тоже возвращаюсь в оперу. Правда, в основном в барочную сейчас оперу. Я пою по три барочных оперы точно новых каждый год. Для меня стала очень важна камерная музыка. Камерная музыка — это всё равно, что для литературы поэзия, то есть это музыкальные стихотворения на разных языках. Это может быть, естественно, самая главная русская музыка для меня, затем вся европейская, французская и немецкая прекрасная песня. И испанская, и скандинавские песни, ну всё, что итальянское, конечно. Всё, что как бы создано человечеством в этом жанре. И это самый прекрасный жанр, на мой взгляд. То есть я вам хочу сказать, что, например, в Австрии, в Вене считается самым высоким рангом для певца получить такое почетное звание, как камерзингер, то есть камерный певец. Так что камерная музыка — это очень, это очень изысканная музыка. И кроме всего прочего, музыка была, это самый первый жанр человечества, да, песня. Самый первый, это всё с чего начиналось. Вот самый естественный. Поэтому вот в наше время, к сожалению, этот жанр переживает очень тяжёлые времена. Хотя ещё сто лет назад пианисты брали вокалистов в программы концертные для привлечения публики. А нынче у нас, к сожалению, тяжёлые времена, и люди перестали ходить на песенные концерты, потому что это никак... ну просто неизвестна эта музыка. Просто этого не знает широкий слушатель, он не знает, какие красоты заложены в этой музыке, какая красота.

Анна Леонтьева

— Я скажу, подскажу радиослушателям, что сегодня мы будем иметь возможность насладиться пением Яны, мы поставим музыкальные отрывки в её исполнении, вот, и узнаем, что же такое вот эта камерная музыка. А почему, Ян, почему вот это происходит? Почему сейчас люди не ходят на концерты песенные? Это как-то сложилось? Или это вот что?

Яна Иванилова

— Ну, может быть из-за того, что общий вокальный уровень не такой уж высокий, какой хотелось бы. Концерты дают люди иногда с тяжёлым уровнем вокала, который просто невозможно выдержать, а как бы жанр рассчитан на изысканнейший вокал и на музыканта настоящего, да, то это тоже не всем дано. Кроме всего прочего, ещё времена стали у нас такие апокалипсические, и как бы вот этот самый естественный жанр для человека тоже, видимо, показатель, да, вот этого странного времени.

Анна Леонтьева

— Давайте я немного вернусь назад и спрошу вас, как вы пришли к музыке? Как вот сложилась ваша жизнь, и в какой момент вы поняли, что вы будете певицей?

Яна Иванилова

— Ну, это вообще очень такая... Вообще, Господь ведёт по жизни, всё происходит как-то само собой. Конечно, никто, даже в семье моей, у меня родители инженеры, никто даже и не верил, что я смогу как-то, что называется, пробиться. Ну, видимо, энергия моя была такая сильная, и желание петь было такое неуёмное, что, в общем, я пела везде, где только была возможность, не интересуясь ничем, кроме самого процесса. То есть, меня интересовала музыка. Ну и была такая возможность, потому что не у всех тоже бывает такая возможность. И сначала я закончила как теоретик в музыкальном училище, и как раз начала на первом курсе заниматься вокалом. И потихонечку я поняла, что вот именно это то, ради чего хочется цвести. Душа цветет, душа поёт, и я просто не могу без этого.

Анна Леонтьева

— На каких площадках вас можно сейчас слушать?

Яна Иванилова

— У меня очень интересный абонемент в Московской государственной филармонии. И вообще-то даже на сайте филармонии можно посмотреть много концертов с моим участием. И там я участвую не только в сольном абонементе, есть ещё абонемент, связанный с молодёжью вокальной. Я специально попросила сделать этот абонемент и, слава Богу, мне пошли навстречу, чтобы молодые певцы, очень талантливые, имели возможность показать тоже свои камерные программы. И потом ещё я участвую в барочных операх там и в разных других концертах. Потом я работаю в Москонцерте, в ансамбле «Орфарион». У нас тоже бывают совершенно замечательные программы. И на площадках Москонцерта можно смотреть там, на сайте Москонцерта. Ну и вообще вот как бы пою. По Москве так даже сложно сказать, алы, где я не пела. В консерватории пою иногда.

Анна Леонтьева

— Расскажите, что такое барочная музыка и что вас привлекло вот в эту нишу?

Яна Иванилова

— Барочная музыка, ну, это целый мир, это такой как бы эпоха жизни человечества с его заблуждениями и какими-то представлениями о красоте, о благородстве, потому что это всё-таки искусство аристократов барокко. И мы как бы погружаемся вот в эту эпоху и открываем те удивительные чувства, которые наполняли людей, те темы классические, которые шли ещё из Древней Греции, частенько. философия, пронизывающая эту эпоху. Я пришла в барокко очень естественным путём, потому что ещё в институте я пошла работать в ансамбль «Мадригал». Сейчас есть знаменитый ансамбль, где работали замечательные музыканты. И, начиная со Средневековья, я очень естественным образом подошла к эпохе барокко, которую я начала тоже потихонечку осваивать. Как-то всё шло своим чередом.

Анна Леонтьева

— Но для меня, вы знаете, барочная музыка — это что-то про такую паузу, когда ты можешь никуда не торопиться, не суетиться, и так посмотреть вовнутрь себя и как-то, знаете, поставить жизнь на паузу, так скажем. Есть такое выражение.

Яна Иванилова

— Да, несомненно. И там есть и высокие трагические образцы, наверное, достойные древнегреческой поэзии, древнегреческой драмы. И, кстати, сгенерированные этой драмой, и есть очень танцевальная, вообще она вся эпоха такая танцевальная, очень активные, яркие образцы. Для тех, кто не знает этой музыки, я очень советую обратиться и послушать красоту эту.

Анна Леонтьева

— Но давайте не будем томить нашего радиослушателя и послушаем, какую композицию вы хотели бы сейчас поставить?

Яна Иванилова

— Ну так, получилось, что я принесла сюда Моцарта. Это уже классик, это уже не барокко. Но это ария из «Мессы» и «Хвалите Господа». И это просто очень красивая ария. Она исполнена с органом. Органист Владимир Хомяков. Это записано в органном зале города Челябинска. Давайте послушаем.

Анна Леонтьева

— Напомню, что с нами и с вами сегодня Яна Иванилова, заслуженная артистка России. Яна, вот мы в разговоре с вами, предварительном, перед программой говорили о том, что очень много традиций мы утрачиваем в процессе жизни, в процессе развития нашей культуры. Это не только традиция музыкальная в культуре, это также традиция церковного пения. Какие-то вещи, какие-то старинные вещи, которые было бы здорово сохранить, они постепенно уходят. Какие ваши мысли? Можем ли мы вообще что-то делать для того, чтобы... Нужно ли эти традиции пронести сквозь века? И не закончатся ли они уже сейчас, скоро, если люди не очень ходят на концерты песенной музыки, о чём вы сказали в начале программы?

Яна Иванилова

— Ну, конечно, в этом смысле музыканты тоже, и вот певчие церковные, они немножко напоминают историков и археологов, которые возвращают к жизни предметы красоты, древности, откапывают как бы артефакты, которые говорят о жизни людей, а в данном случае о жизни духа. И вот лично мне, как христианке, очень жаль, что пропало древнерусское пение, которое развивалось ещё с византийских традиций, и всё это перешло в партесное пение. То есть партесное пение само по себе очень прекрасно, это не значит, что должна исчезать древнерусская традиция пения. Известно, что когда к святому митрополиту Филарету Дроздову пришли певчие какого-то храма и предоставили ему красивые партесные концерты. Он их выслушал и сказал, давайте теперь споет один человек. А ему говорят, а как же один, у нас должно быть не меньше четырех. Он говорит, а вот в храме как же так, когда будет один певчий, например, регент один останется и будет служба, и как же будет служба происходить? А вот в древней русской традиции была такая система пения, что и два человека прекрасно могли справиться со службой, да и один, наверное, мог. Даже вот такая, так сказать, практическая вещь, она... К сожалению, невозможна при партестной традиции. Так что я, когда я слышу вот эти древние распевы, я даже ходила специально на Высоко-Петровский монастырь, слушала у них там по каким-то дням, не знаю, что сейчас, давно не была, шла служба вот в старинном храме именно вот этой вот греческими распевами. Удивительно красиво.

Анна Леонтьева

— А я, знаете, ходила, тоже не знаю, что сейчас, но вот ходила несколько лет назад в Спасо-Андроников монастырь, для того, чтобы послушать знаменное пение. И знаете, что меня поразило? Вот оно же такое как бы монотонное, да, и как бы такое очень неторопливое, поэтому служба длится очень долго, это спокойствие, оно не навязывает мне никаких чувств, да, что там нет эмоций, что я могу молиться как бы в своём ритме, мне вот не приходит каких-то вот красивых таких музык, и в этом тоже что-то я нашла такое очень таинственное и очень...

Яна Иванилова

— Такая ангельская объективность, да?

Анна Леонтьева

— Хорошо вы сказали! Ангельская объективность.

Яна Иванилова

— Да, это просто удивительно, да.

Анна Леонтьева

— И в то же время в каких-то храмах, в деревнях, когда две бабушки поют, это тоже как-то мне не мешает молиться. Ну простите, что я об этом говорю, просто мне кажется, что вот эта интересная традиция, которую тоже стоит, может быть, как-то где-то поддерживать.

Яна Иванилова

— Конечно, слава Богу, у нас, по-моему, много людей, которые это поддерживают, да и новые какие-то композиторы замечательные возникают, и слава Богу. Я вот очень люблю ансамбль «Сирин» и композиции Андрея Котова, это просто абсолютно для меня гениальная музыка, и просто огромное счастье, что у нас есть такая культура удивительная.

Анна Леонтьева

— Яна, вот что бы вы сказали молодым людям, которые еще не знакомы с барочной музыкой? Как описать им то, чем вы занимаетесь? Как объяснить, что это интересно приходить на такие концерты? Молодые люди — это просто моя больная тема, я всё время о них спрашиваю.

Яна Иванилова

— Я понимаю, но на самом деле барочная музыка — это музыка, мне кажется, вообще молодых людей, как ни странно, потому что там столько, что называется, драйва, как сейчас говорят, там очень много танцевальности, там очень много, ну, как бы, чувственности, и то, что свойство молодому возрасту, поэтому мне кажется, что они как раз очень много там найдут для себя красоты. Но надо начинать с чего-то такого типа Вивальди, да, то что... Вот вообще Вивальди один из первых эстрадных композиторов. Он сразу берет в оборот. Пёрсл, Доллонд, английские барочные композиторы. Пожалуйста, послушайте Стинга, как он это делает. Вот это барочная музыка. И он имеет очень хорошее музыкальное образование. Он это делает абсолютно так, как надо. То есть никакого нет диссонанса с исполнением. Наоборот, я смотрю, как он это исполняет, как он это чувствует. Потому что, в принципе, эти песни Доллонда пели своими голосами люди. То есть у кого-то голос на дыхании, у кого-то как есть. И всё это можно петь.

Анна Леонтьева

— Вот я спросила про младёжь, а на самом деле сама наматываю на ус, что можно послушать, потому что я сама как бы этого не слышала.

Яна Иванилова

— А, вы это не слышали. Но вот послушайте...Вот начните со Стинга. Послушайте Доллонда Он это делает с лютней, кстати говоря. Есть записи, да. Есть у него Пёрсл. Пёрсл он делает с оркестром. Со своим. И это ошеломительно просто. Это гораздо сильнее, чем любая эстрадная музыка, правда, по восприятию. То есть это ошеломительно просто. Взять, например, Ромо, опера, забыла, как называется... что-то такое про индейцев. Она вообще... Просто от неё... Просто это невозможно оторваться. И какая-то постановка была, где под неё танцевали вот эти танцы эстрадные нынешние. Люди были одеты в современную одежду, и они танцевали ровно так, как сейчас танцует молодёжь. И оторваться невозможно. Просто оторваться. Это затягивает так, что ты хочешь еще раз, еще раз это услышать и еще раз. Ну так с любой великой музыкой. Только послушай два раза, и ты пропадешь просто. Потому что с первого раза можешь не схватить, второй раз послушает, может быть, третий раз, а на четвёртый это просто будет... А может, и с первого раза. В зависимости тоже от состояния человека, да? Вот бывает, что как-то ляжет музыка на душу, и вдруг, ну, просто какой-то поток пойдёт какого-то очень сильного ощущения. Но как в литературе надо читать лучшие образцы, так и в музыке надо слушать лучшие образцы. Потому что, ну, мусор, это он и в Африке, что называется мусор, да? То есть и как в еде надо есть всё-таки какую-то приличную пищу, а не питаться там. Вот человек должен делать правильный выбор в своей жизни. Это... Очень интересно. Это прежде всего очень интересно. Потому что идти по пути наименьшего сопротивления — это неинтересно. Ну, я уж не говорю, что человек придёт как бы в тупик и в полный тупик. А там глубина в обратную сторону, если пойти, если читать Достоевского, если пытаться что-то понять в этой жизни.

Анна Леонтьева

— Ну, раз уж мы говорим сейчас о глубоких смыслах, давайте в конце первой части нашей программы послушаем ещё одну музыкальную композицию. Что бы вы предложили, Ян?

Яна Иванилова

— Я предлагаю послушать Михаила Ивановича Глинку на стихии Александра Сергеевича Пушкина «Я помню чудное мгновение». В исполнении, кроме меня, исполняет ансамбль солиста барокко, там Олег Бойко, гитара, очень необычное сопровождение, и Андрей Спиридонов, наш худрук ансамбля. Виолончель. Давайте послушаем.

Анна Леонтьева

— Спасибо большое, Яна, за дивную музыку. Напомню, что сегодня с вами и с нами Яна Иванилова, заслуженная артистка России. У микрофона Анна Леонтьева. Мы вернёмся к вам через минуту.

Анна Леонтьева

— «Светлый вечер» продолжается на Светлом радио. Сегодня с нами и с вами Яна Иванилова, заслуженная артистка России. У микрофона Анна Леонтьева. Сегодня 30 декабря, хотя до Рождества еще целая неделя, но знаете, наверное, Новый год всё-таки никто не отменял. И мы вот с мужем, когда пришли к православию, мы очень жёстко относились к Новому году, мы его как-то попытались, так сказать, убрать из жизни по вот этому неофитству, и очень обижали этим своих родственников, потому что все привыкли уже собираться за новогодним столом, да? Учитывая то, что семьи вообще очень редко, особенно в мегаполисах, собираются все вместе, тем более там с бабушками и дедушками, то это была упущенная возможность, по сути, да? И потом это всё ушло, конечно, мы садились и перестали изучать рецепты печенья, нет ли там компонентов молока и так далее. Вот. И потом ещё возникла такая традиция, она очень давно, вот мы... Не знаю, в ваших городах, дорогие радиослушатели, но в Москве очень часто служится новогодняя служба в ночь. И после неё уже можно попраздновать с друзьями, с родственниками и так далее. Вот, по желанию постный стол. Но, во всяком случае, это как-то стало ещё более, что ли, глубоко, да, вот мы говорили в первой части программы про глубину, это стало более как-то осмысленной, вот эта ночь, когда ты приходишь из церкви, и всё это прям волшебство какое-то всё равно. Ну и потом вся страна всё равно как бы празднует, и там президент говорит свою речь, что бы там ни было. В эту предновогоднюю пору я хочу вот о чём спросить вас, Ян, немножко изменив ход нашей беседы. Мне ваш телефон дал мой давний друг, ваш соратник в каком-то вопросе, Александр Гезалов, общественный деятель, который тоже бывает на нашем радио. Я хотела спросить, вот Александр ездит по колониям, по детским домам. Ну, понятно, он общественный деятель, а вас каким ветром занесло в его вот эту вот большую-большую воронку, которую он вокруг себя создает, и как бы людей, так сказать, вовлекает, в свою помощь другим людям, у которых, может быть, Новый год будет совсем не такой радостный, как у нас.

Яна Иванилова

— Да, Саша, конечно, уникальная личность, совершенно уникальная, самобытная, полная какой-то невероятной энергии, позитива. И такой он, знаете, 365 дней в году Дед Мороз. И более того, Саша однажды пришел ко мне в виде Деда Мороза. Я не поверила своему счастью, честно говоря, ну потому что я уже большая девочка, как бы я подумала, что, наверное, Дед Мороз просто ошибся дверью, он пришел к кому-то другому. А он пришел подарить мне подарок, оделся в Деда Мороза, и прямо вот я его не узнала. И он долго до меня дозванивался. И это было просто какое-то невероятное счастье. Просто сам факт прихода Деда Мороза ко мне, я не знаю, почему. Вы как раз говорили про Новый год. Новый год, мне кажется, это какой-то, знаете, детский такой праздник для нас почему-то. То есть на каком-то таком очень глубинном уровне для нас это волшебный какой-то вот детский праздник, вера в чудо, вера в сказку какая-то такая, в какую-то светлую, такую радостную зимнюю сказку. И встреча, действительно, с семьёй, с друзьями. Поэтому, в принципе, конечно, этот праздник, он вот остался, он самый такой, мне кажется, безобидный и самый любимый был вообще в советское время. Ну, вообще, да, конечно. Потому что, да, вот не было другого такого волшебного праздника, когда ёлочка, горели огонёчки, какие-то мешочки с какими-то, может быть, там смешными подарочками, но всё это так волшебно и замечательно, что... не знаю, оставило какой-то глубокий след в душе. А с Сашей мы познакомились, я даже не помню, как мы с ним познакомились, честно говоря, но я очень хотела как-то присоединиться к тем людям, которые что-то могут сделать для других людей, и таким образом то, что вот я могу, я могу как-то спеть, да, и... Вы знаете, всё-таки это имеет большое значение для людей. Вот даже в последний раз мне передали записочку от одной осуждённой, которая... В колонии, да, после концерта. Она не разговаривает. Она... И не знаю, что там, но... Вот она подошла, на меня очень смотрела проникновенно, и дала записочку, где было написано: «Пожалуйста, приезжайте ещё. Моей тонкой душе очень это надо». Да, вы понимаете, вот такое вот удивительное... И вот бывают совершенно какие-то... Мы же всё-таки, когда мы выступаем, всё равно это троица, да, всё равно это человек, ну, артисты, да, исполняют, Господь, как-то это всё притворяет, и другой человек слушает. Вот эта троица, да, она необходима. Почему вот эти все концерты в ковид, когда не было глаз, да, и сердца, которые тебя слушают непосредственно, всё равно ощущение какой-то мертвичины, что это что-то ненастоящее. А здесь вот именно люди, ты всегда чувствуешь публику, бывает публика просто, ну так тебя понимает, ну с полуслова, и это огромное счастье. Это какая-то удача не только для публики, услышать удачный концерт, но и для артиста, который смог раскрыться, поняв это. Всё равно, что когда я ходила в Большой театр, был какой-то период, я попала на балет, и публика сидит, она даже не понимает, что должна реагировать. То есть происходит нечто на сцене, что мы должны оценить. Публика не оценивает. Я там чуть ли не ладошки себе все поотбивала, потому что сразу возвращается эта как бы волна туда-сюда от публики к артисту. И как бы артист, он раскрывается, когда он чувствует поддержку от публики. А когда сидит публика, которая смотрит, как телевизор на сцену, вот это сейчас вообще большая проблема. Да? То есть сейчас это ощущается? Да, я это даже замечала, когда вот с последней своей дочкой ходила на какие-то утренники. Когда, я помню, какие-то злодеи выбегали в зал, и говорили: где они? Нет, наоборот, хорошие за злодеями. Где они? И две мамы, это я и жена моего брата, вот там закричали. А дети идут с открытыми глазами и ртами и смотрят. И никакой реакции вообще. Вы понимаете, что происходит?

Анна Леонтьева

— То есть рассчитано было на то, что добрые люди бегут за злодеями, и все дети говорят, они туда побежали.

Яна Иванилова

— Ну, то есть надо... Вообще никому... Вот все сидят и смотрят, как телевизор. Вот всё должно само происходить. То есть от себя как бы ничего и не требуется. Ты просто потребитель такой. Жуткое слово: потребитель. Вот человек переварил, и всё. Такое-то оно такое животное. То есть это не участник. А здесь вот именно этот момент. И, например, вот мы были в колонии рецидивисток, там такие дамы серьёзные. В общем, я помню, что я пела Грига, между прочим. И вот Григ... Там такая есть песня, когда я помчусь по волнам, и вот как бы мне ничто не страшно. Ух, такая прямо валькирия там. И как они все завелись на это дело. Вот прямо я чувствую их... Как говорят, драйв, да, подростки? Да, зацепило их это дело. Да, и вы понимаете, но интересно, что там темы всегда как-то по-особому, стихи начинают. Вот тут же «Я помню чудное мгновенье». Вот вы понимаете, когда человек сидит в колонии, да, в глуши, во мраке заточения, тянулись, тихо, без божества, без вдохновения, без слез, без жизни, без любви. Представите, как всё начинает совершенно по-другому работать. Вот любая песня, её надо проверять, потому что она может сдетонировать, понимаете? Стихи могут сдетонировать просто. В общем, ещё интересное наблюдение, в мужской колонии оказалось легче петь, чем в женской. А, почему — ну вот не знаю, ну как-то... Хотя тоже... Ну вот как-то получилось так, что легче. По энергетике оказалось легче. Ну, женщины, преступившие закон, это не просто так. Это почему-то страшнее, знаете. Не знаю, почему. Но почему-то это страшнее. Несмотря какой, конечно, я там небольшой знаток, но это непростая такая тема.

Анна Леонтьева

— Ну она да, она непростая, я даже вот сейчас не рискну о ней рассуждать, потому что она такая библейская, я бы сказала, потому что ну как бы мы помним историю Адама и Евы, в общем, все оттуда. Я хотела спросить, вот когда вы первый раз ехали, вы не боялись, что вас встретят плохо заключенные?

Яна Иванилова

— Нет, конечно, там куча всяких, да, боязней было. Но все оказалось очень цивильно, и общались мы, и они даже готовили что-то приятное для нас, что-то специальное, там, какой-нибудь пирог пекли. И потом Саша так заботится, вот реально он так заботится, он привозит туда специалистов, чтобы женщины могли немножко себя женщинами почувствовать, там, кто-то... стрижку делает, кто-то маникюр. Ну, просто чтобы люди как-то не забывали о том, что существуют... Другая жизнь.

Анна Леонтьева

— Напомню, что сегодня с нами Яна Иванилова, заслуженная артистка России. Говорим об барочной музыке, о традициях. Мечтаем о грядущих праздниках, которые уже вот-вот начнутся, хотя пост продолжается. Яна, скажите, а вот для того, чтобы выступать перед людьми, которые сидят в колонии, в местах заключения, как говорят, нужно как-то отбирать репертуар, вот что-то попроще или что-то, не знаю, наоборот, поглубже?

Яна Иванилова

— Ну, конечно, я вот как раз говорила о том, что стихи бывает, детонируют очень серьёзно, да, слова. Но в основном это ещё связано с тем, что там нет инструментов, конечно. Приходится вести что-то электрическое, и, соответственно, очень сложно от уровня вот этого инструмента зависеть что можно исполнять, либо ты исполняешь что-то попроще, да, там, Гурилёва, Варламова песни, прекрасный репертуар. Но если электронный инструмент хорошего качества, то можно уже как-то попытаться и Рахманинова, и Чайковского, и я вам даже скажу, что это... Очень большой отклик у людей вызывает. Это же всё-таки музыка-то, удивительная музыка. Красота необыкновенная. Вы не представляете, сколько композиторов, какие мы богатые. Мы просто ходим по золоту. Ходим по золоту. У нас огромное количество гениальных композиторов, это правда, которые там начинают делить на композиторов второго плана. Да такой композитор второго плана в любой другой стране будет композитором суперпервого плана. Мы очень богатые люди, но почему-то не ценим самих себя. Это у нас вообще большая проблема.

Анна Леонтьева

— Почему же мы не слушаем, да, всё это? Всё, что нас окружает, и у нас уже есть возможность это слушать в любом... Не выходя из дома даже.

Яна Иванилова

— Да, вот эту культуру, которую нам создали просто, ну, я не знаю, высочайшего уровня. Вы понимаете, что я вообще, как бы, можно сказать, ну, как это сказать, любитель русской культуры, да, то есть для меня вот эта моя родная культура, она, ну, является высочайшей культурой мировой. Я, конечно, нисколько не принижаю европейскую культуру и образцы Моцарта, Бетховена. Это, конечно, ни с чем тоже нельзя сравнить. Это высочайшие образцы. Но наша культура, она уникальная абсолютно.

Анна Леонтьева

— Яна, вот скажите, что происходит, как вы объясняете, когда вы идёте к людям, вот к страждущим, ну вот в ту же колонию, да, и несёте им вот эти высокие образцы, почему им это нужно, что происходит в этот момент между вами и вашим слушателем?

Яна Иванилова

— Это происходит не между мной и слушателем, это происходит между слушателем и Богом. Потому что, во-первых, человек, когда слушает, он принадлежит сам себе. В колонии, я думаю, немного таких моментов. А потом он... Как бы, вы понимаете, он закрыт, и может даже, знаете, такая затычка стоит, а тут это всё прорывает, да? То есть музыка, она освобождает какие-то очень важные вещи, она помогает человеку разобраться и в себе, и в мире, и открывает что-то новое. Потому что он общается с великими, с пророческими дарами, всё-таки вот дарами вот этими композиторскими, поэтическими. То есть я-то тут просто проводник. Конечно, всё это уходит корнями в небо. Всё это оттуда получают гении. И вот это открытие, оно... Это, в общем, тоже такое общение, мне кажется. Потому что я исполняю всё-таки высочайшие образцы, понимаете? Конечно, иногда что-то и такое земное, естественно, чтобы как-то сдетонировали какие-то такие понятные вещи. Но всё равно это на высочайшем уровне великой поэзии и в великой музыке.

Анна Леонтьева

— Я вас слушаю, знаете, и думаю, что если мы говорим, что в каждом человеке образ Божий, а человек, который довольно низко приземлился, так скажем, вот как в колониях, но всё равно этот образ Божий где-то спрятан. Да, и как-то его достать, это может быть не сразу молитва, потому что, ну, так скажем, может быть, он не знаком вообще с этим способом раскрытия себя, а это может быть вот какая-то музыка, потому что музыку я, сколько я сталкивалась в разных сообществах, даже в доме престарелых, вот, да, как бы старички, которых уже очень мало, что связывает с реальностью, вот такие совсем старенькие, когда начинает играть музыка, особенно музыка их юности, которую они знают, они как будто выходят наружу из себя, и как будто всё оживает, и это такое чудо такое, которое музыка творит с душой человека.

Яна Иванилова

— Да-да, ну она же известно, что она обладает как бы целительными свойствами. И вот оказывается, я однажды видела один репортаж по телевизору, как дедушка рассказал, что ему тяжело, у него Паркинсон, болезнь Паркинсона, ему тяжело вставить ключик в замочную скважину. И он говорит, когда я начинаю петь, у меня не трясётся рука, я тут же всё могу сделать. Вот. То есть, конечно, пение это гармонизует, что-то в этом такое есть, знаете, такая... Аллилуйя, наверное, да? Человек создан для того, чтобы петь тоже. Я тоже считаю, что у каждого человека есть божественный голос. Где-то вот... Вот как, знаете, добыть там как бы, да, золотую жилу из человека. Можно.

Анна Леонтьева

— Ну да, музыка — это, получается, какой-то такой, ну, наиболее действенный, кратчайший путь к этому самому образу.

Яна Иванилова

— Хорошая музыка. Как бы она не имеет преград, он не имеет языковых каких-то... Он входит в человека понятным образом, то есть непонятным таким, но воспринимается сразу.

Анна Леонтьева

— Да, да, идёт, я говорю, напрямую. Да, напрямую к сердцу. Вот вы сказали, что мы ходим по золоту, и я подумала, мы ещё и ходим по бесконечным источникам вот этих самых целебных ресурсов и для души, и для психики, и даже для тела, если так угодно. Конечно, конечно.

Яна Иванилова

— Деткам надо обязательно включать Моцарта. Обязательно. Петь колыбельные. Это так важно. Это какая-то такая тактильность, да, звуковая, важная. Развитие спокойствия мозга, развитие духа. И мамам надо слушать, будущим особенно классическую музыку.

Анна Леонтьева

— Яна, слушайте, ну очень такой, очень музыкальный и очень предновогодний сегодня получился разговор. Хотелось бы послушать что-то вот ещё в вашем исполнении. Давайте послушаем, что вы предлагаете?

Яна Иванилова

— Я предлагаю послушать такое неожиданное исполнение испанского композитора Мануэля де Фалье. Его колыбельная из семи испанских народных песен с органом. Вот такое необычное тоже исполнение. Тоже органист Владимир Хомяков. Челябинский органный зал.

Анна Леонтьева

— Спасибо большое за этот предпраздничный, предновогодний, предрождественский разговор. Напомню, что с нами и с вами Яна Иванилова, заслуженная артистка России. У микрофона Анна Леонтьева. Послушаем музыку. До свидания. С наступающими новогодними торжествами.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Книги Нового Завета о Церкви». Анастасия Медведева
• «Наставления прп. Иоанна Лествичника». Священник Григорий Геронимус
• «Святые отцы о Церкви». Игумен Дионисий (Шлёнов)

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов