Поделиться
У нас в гостях был настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино священник Григорий Геронимус.
Мы говорили о разных неделях Великого поста — кому или чему они посвящены, какие смыслы в них заложены, и на что христианину стоит обратить особое внимание в дни подготовки к Пасхе.
Ведущие: Алексей Пичугин, Марина Борисова
Алексей Пичугин:
— Дорогие слушатели, здравствуйте. Это «Светлый вечер» на «Светлом радио». Здесь в этой студии приветствуем вас мы, я Алексей Пичугин.
Марина Борисова:
— И Марина Борисова.
Алексей Пичугин:
— Сегодня вместе с нами священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Добрый вечер.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Добрый вечер. Здравствуйте.
Марина Борисова:
— Отец Григорий, поскольку мы сейчас проходим поприще Великого поста, выражаясь высоким стилем, возникает по ходу этого прохождения, извините за тавтологию, масса всяких и технических и смысловых вопросов. Один из очень важных вопросов, который у многих возникает. На первой неделе все рьяно бросаются выполнять, что во всех правилах написано, и даже не написано, а где-то услышано. Первая неделя абсолютно выматывающая. Большинство прихожан больше заботятся не столько о смыслах, сколько о том, чтобы все соблюсти. В результате вся молитва уходит в ноги, сколько ты выдержишь стояния, сколько ты выдержишь правил — вот итог вхождения в Великий пост. Но мне кажется, что самое главное в Великом посту это его осмысленность, что каждая неделя наполнена каким-то своим глубоким смыслом, какой-то темой для размышления, помимо правил, которые хотелось бы соблюдать. Тут начинается много вопросов, потому что мы в большинстве своем, люди невежественные как в Священной истории так и просто в истории, уж тем более в литургике. Получается, что главный авторитет у нас интернет, который сообщает какие очень странные сведения по поводу. Скажем, вторая неделя Великого поста посвящена святителю Григорию Паламе. Я полагаю, что кто-то когда-то слышал словосочетание паламитские споры, но что это такое, почему это так важно и почему расхождение смысловое между Западной христианской традицией и Восточной христианской традицией уперлось как раз в этот вопрос о Фаворском свете. Что это за тема и почему в ней так важно разобраться?
Cвященник Григорий Геронимус:
— Спасибо за вопрос, это тема действительно очень интересная. Вы начали с общих вещей, с того, что мы сейчас проходим поприще Великого поста и, к сожалению, не все, тут я не совсем с вами согласен, но многие вспомнили о своей вере, о христианстве, о православии. В храм приходит больше людей, чем обычно в течение года, и это очень радостно, что хотя бы в это время люди немножко вспоминают о самом важном. Богослужения первой седмицы в большинстве наших приходов совершаются особенно продолжительно. Мы стараемся, ну, уж хотя бы в это время, хоть когда-то, эти богослужения исполнить так, как это положено по церковному уставу, по Типикону. В остальное время мы, опять-таки на разных приходах по-разному, но в большинстве приходов позволяем себе какие-то сокращения, именно для того, чтобы, как вы сказали, служба не превращалась в выстаивания, не было упражнением на физическую выносливость, а чтобы люди больше внимания обратили бы на смысл, на настроение этих служб. Очень хорошо, когда человек вникает и пытается понять, о чем же говорится в тех псалмах, в тех молитвах, которые звучат во время нашего богослужения, в тех песнопениях. Но даже если это не всегда получается, настроение великопостное можно уловить на будничных службах Великого поста. В субботу, в воскресенье мы служим примерно так же, как в течение остального года. Тоже есть отличия, эти богослужения особенные. А богослужения будничные отличаются очень значительно. Для того чтобы проникнуться великопостным настроением, ощутить, что Церковь хочет до нас донести в это время, очень важно на этих богослужениях побывать. И люди уходят часто очень одухотворенные, какое-то изменение с людьми происходит. Приходит человек, погрязший в суете, как мы все, забегавшийся, задергавшийся, по крайней мере, так в больших городах, а уходят совершенно с другим выражением лица, внутренний покой наступает, тишина к душе приближается, и это имеет очень большое значение. Поэтому я рекомендую тем, кто еще не вспомнил про Великий пост, все же вспомнить и найти такую возможность. Понятно, что в будни все работают, все заняты, кто учится, кто что, но все-таки найти возможность побывать на великопостном богослужении. Особенно, скажем, на литургиях Преждеосвященных Даров, это служба, которая служится только Великим постом, никогда в другое время. Если позволите, я вернусь к тому, о чем собственно вы спросили, про святителя Григория Паламу. Действительно, второе воскресенье Великого поста посвящено памяти этого великого святого, а за этим именем стоят очень серьезные богословские темы, очень важные для нас. В 14 веке на Афоне некоторые монахи стали говорить о том, что когда они молятся, иногда это в течение многих лет, они достигают особенного состояния, которое они называют исихия, то есть тишина, безмолвие. В этом состоянии они иногда видят особый свет, и этот свет — свет присутствия Самого Бога. Так говорили многие Афонские старцы. Нашлись люди, которые с этим не согласились и стали говорить, что, наверное, они как-то перепостились, перемолились, такого света не может быть, Сам Бог не может так людям являться. На что эти старцы сказали: ну, как же, а на горе Фавор, когда Христос преобразился перед своими учениками. Оппоненты сказали: да, и на Фаворе был, конечно, какой-то свет, но это был особый знак, который Господь подал Своим ученикам, это не то, что Сам Бог явился, это тварный свет. Святитель Григорий Палама очень активно включился в эти споры и в своих трудах, в своих проповедях, в своих беседах, в своих творениях показал, что православное учение состоит в том, что Бог действительно является людям. Бог непостижим в Своей Сущности, мы так скажем высокой богословской формулой, но Он постижим, Он рядом с нами в Своих энергиях. Одна из Божественных энергий, Божественное действие, то, как мы можем воспринять Бога, это нетварный свет, который не похож на свет от свечки, или на свет от лампочки, или даже от прожектора, или даже от солнца. Этот свет — присутствие Самого Бога. Вот таким образом человек может воспринять Божественное присутствие.
Алексей Пичугин:
— Но даже если мы визуально переложим, и не свет вовсе, наверное, мы читаем про Преображение, про Фавор, про нетварный свет, но можем ли мы назвать визуально светом, это тоже большой вопрос.
Марина Борисова:
— Если мы переводить на современный язык, мы в школе проходим волновую природу света. Тот свет, о котором идет речь, свет нетварный...
Cвященник Григорий Геронимус:
— Это свет невещественный, я бы сказал так.
Марина Борисова:
— Он вообще никакого отношения к этому не имеет.
Алексей Пичугин:
— Ну да.
Марина Борисова:
— Тогда вопрос, может, это и не свет вовсе, может быть, меняется не природа, а меняется то, как мы это видим. Происходит изменение другого, восприятие приемника меняется, не источника света, если источник этого света Бог, Он не может измениться. Значит, меняются только глаза тех, которые его видят или не видят, я так понимаю. Или это не так?
Cвященник Григорий Геронимус:
— Я с вами почти согласен. Бог присутствует в мире всегда, Он вездесущий, как об этом говорит Библия, как об этом говорит православное богословие. Но люди чаще всего не могут воспринять Божественное присутствие. Иногда Богу угодно открыть Себя. И в том числе человек воспринимает Божественное присутствие как нетварный свет. Это не вещественный свет, этот свет — присутствие Самого Бога. Так случилось на горе Фавор, и так случалось многократно в истории Церкви. Такой свет видел, например, Симеон Новый Богослов и очень откровенно говорил об этом мистическом опыте, видении Самого Бога. Такой свет видел, например, наш русский святой, преподобный Серафим Саровский. В его беседе с Мотовиловым рассказывается, что преподобный Серафим говорил: самое важная цель христианской жизни — стяжать Святой Дух. «Батюшка, ваше преподобие, а что это такое, стяжать Святой Дух, — спрашивает Мотовилов, — как это понять, когда ты в Святом Духе?» Тогда преподобный Серафим взял за руку Мотовилова, и вдруг все вокруг просияло необыкновенным совершенно светом. «Я только вздохнул, и Господь по милости своей открыл нам, как это — быть в Святом Духе», — сказал преподобный Серафим. Всем советую перечитать эту беседу, называется «Беседа преподобного Серафима о цели христианской жизни». Этот свет в мире всегда присутствует, и если человек к этому стремится, если человек этого хочет, это очень большой труд, но человек может себя привести в такое состояние, когда он может этот свет воспринимать, видеть. Для этого нужно прийти в это состояние исихии. Эти споры 14-го века называются исихастские споры. Исихия — это безмолвие. Тут речь не о том, чтобы рот заклеить скотчем или зашить и ничего не говорить, иногда бывают такие ревностные прихожане, подходят к священнику: батюшка, благословите, чтобы я Великим постом не больше десяти слов в день говорил. Это совсем не об этом и это не нужно. Человек это, скорее всего, не выдержит, а если даже выдержит в этом толку никакого нет. Можно рот заклеить, а внутри тебя, в сердце будет буря всяких размышлений, переживаний, внутренних споров, споров заочных с другими людьми. Пока эта буря не уляжется, это состояние исихии не наступит, даже если человек не будет внешне произносить никаких слов. Речь идет о внутреннем безмолвии. Это очень важная вещь. Если мы с каким-то другим человеком общаемся, если очень сильный шум, этот разговор практически невозможен, этот шум мешает тому, чтобы здесь произошел нормальный разговор. Разговор происходит в тишине, тогда мы можем другого человека услышать. Так же с Богом. Если мы обращаемся к Богу в молитве, как мы можем услышать Божественный ответ, если внутри нас, там, где должен прозвучать этот ответ, такой бесконечный шум. Поэтому есть такое направление подвижничества, поиск внутренней тишины, исихии.
Алексей Пичугин:
— Друзья, напомним, что в гостях у «Светлого радио» сегодня священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино.
Марина Борисова:
— Значит, можно сказать, что смысл появления этой темы на второй неделе Великого поста в том, чтобы напомнить, вообще для чего мы ходим в церковь, для чего мы молимся и к чему мы стремимся. Если вспомнить такое загадочное слово «обожение», это соединение с этим светом или я опять что-то не понимаю?
Cвященник Григорий Геронимус:
— Обожение это очень высокое слово, которое часто употребляли древние святые отцы. Конечная цель христианской жизни, это как раз очень близко к тому, о чем преподобный Серафим говорил, это именно обожение, это соединение с Божеством, когда человек становится сосудом Святого Духа, когда Сам Бог входит в человеческое сердце. Это происходит со святыми людьми, это конечная цель христианской жизни. Святитель Григорий Палама и все то высокое богословие, которое стоит за этим именем, напоминает нам, что это возможно, что Бог рядом с нами, что Он не где-то далеко в каком-то непостижимом запределье, а что Он рядом. Он присутствует в этом мире своим светом, своими энергиями, своими действиями. И человеку, если он входит в определенное состояние, каждому, любому открыт этот путь, путь жизни в Боге, когда Бог находится рядом.
Марина Борисова:
— У нас есть третья неделя, посвященная памяти преподобного Иоанна Лествичника и его книге Лествице, которая много веков была рекомендована для чтения в храме во время Великого поста, потом эта традиция была утрачена. Сейчас возникает вопрос, поскольку опять-таки мы очень высоко задираем планку, для современного верующего человека сложно понять, зачем ему читать двадцать три ступени высокой аскетики, которая совершенно никакого отношения к его конкретной жизни мирянина в 21 веке не имеет и никогда иметь не будет. Не дай Бог, он начнет следовать советам, данным древним монахам, и где он окажется в результате, трудно предсказать. По поводу мирян, кратко сказано на первой ступени, что если они самые простые правила соблюдают, то значит, они недалеки от Царства Небесного. Собственно говоря, можно закрывать книжку и поверит на слово, что дальше все очень интересно, но не про нас.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Во-первых, есть приходы и в современной Москве, где Лествица читается Великим постом, может быть, не полностью от начала до конца, какими-то отрывками. У нас, например, в храме читается, правда, не каждый год. В некоторые годы мы используем другие аскетические произведения для чтения вслух в дни Великого поста. Но в некоторые годы мы читаем и Лествицу.
Алексей Пичугин:
— А как это у вас монтируется, в какой момент, где? Наши слушатели заинтересуются, захотят к вам приехать.
Cвященник Григорий Геронимус:
— На часах, у нас есть достаточно краткие выдержки из святоотеческих произведений аскетических, которые мы читаем с амвона во время Великого поста. Мы стараемся, чтобы это было не очень объемно, чтобы какие-то самые важные мысли выделить и до людей донести. Это тоже тот багаж, с которым люди потом уходят с богослужения. Мы, конечно, не одни такие, во многих храмах подобная практика присутствует. Что касается Иоанна Лествичника, это удивительный святой 7-го века, который такую оставил прямо-таки инструкцию, лестницу. Лествица по-русски лестница. Как взойти от земли на небо, как этот путь пройти к обожению, о чем мы только что говорили? Как достигнуть небесного состояния, чтобы ты, еще живя на земле, уже был бы гражданином Небесного Царствия. И там очень подробно говорится о добродетелях, о пороках, как стяжать ту или иную добродетель, почему эта добродетель важна, чем она помогает взойти от земли к небу, чем мешает наоборот та или иная страсть. Книга сама написана для монахов, и многое в этой книге не применимо для жизни мирянина, это надо читать с рассуждением, советоваться со священником, может быть, с духовным отцом, что применимо к моей жизни, а что наоборот для меня совершенно не нужно. Многое применимо и для мирянина. Само настроение этой книги, представление о том, что существуют страсти, чем они вредны, как они взаимосвязаны, как бороться с той или иной страстью, как стяжать ту или иную добродетель. Это полезные знания, в том числе и для усердного мирянина, который всерьез и много думает о своей вере и хочет осмысленно жить церковной жизнью, двигаться в том направлении, в котором церковь нас призывает. Я сейчас вспоминаю, когда был студентом в Свято-Тихоновском институте, у нас был такой предмет святоотеческие чтения, который проводил, к сожалению, покойный отец Дмитрий Смирнов. Это было потрясающе интересно. Мы читали Лествицу в течение года, мы были не монахи, мы были молодые ребята, студенты. Отец Дмитрий так раскрывал перед нами каждую главу, каждую ступеньку этой Лествицы, что оказывалось, что, да, это про нашу жизнь, это про то, как ты должен себя вести, приходя из института домой, встречаясь со своими близкими, как опасны могут быть страсти, чем они вредят христианской жизни, как важно нам иметь те добродетели, о которых там говорится. Для меня очень запомнились эти занятия, особенно как отец Дмитрий в своем неповторимом, уникальном стиле перед нами это раскрывал, это важный камень в моей собственной духовной жизни.
Марина Борисова:
— Насколько я помню, первое прочтение Лествицы было в совсем юные церковные неофитские годы. Начинаешь сразу заниматься совсем не тем. Начинаешь прислушиваться, это у меня что, прилог, сочетание или это уже сосложение? То есть все, что совершенно не нужно нормальному человеку в миру. До такой степени заниматься погружением в анатомирование собственных чувств и эмоций.
Cвященник Григорий Геронимус:
— До такой степени, может быть, и не нужно, но общее представление иметь нужно. Приходят люди к исповеди и очень переживают, говорят: батюшка, у меня постоянно греховные помыслы. У кого что, у кого какие-нибудь кощунственные, у кого злобные, у кого блудные. Никак не могу избавиться. Но если бы человек знал эту аскетическую письменность, то он бы для себя понял, что в самом по себе помысле нет еще ничего греховного, что это не так страшно, что это неизбежно, это как птицы, которые над головой летают и нет возможности сделать так, чтобы они не летали.
Алексей Пичугин:
— А должен ли он исповедоваться в этом?
Cвященник Григорий Геронимус:
— А вот как этот помысел ты воспримешь, позволишь ли ты этой птице свить гнездо у себя в голове и поселиться и будешь этому рад и вообще станешь удобным жилищем для этого помысла, и в конце концов, у тебя это дойдет и до действия какого-то греховного, пустит ли этот помысел корни в тебе, это уже зависит от тебя. Здесь уже ты или победитель, и тогда никакого греха нет, наоборот ты справился с этим помыслом, ты не дал ему пустить в себе корни, если это какой-то греховный помысел. Тут можно не исповедоваться, а можно порадоваться и Бога поблагодарить: Господи, благодарю Тебя, что Ты провел меня через эту опасность.
Алексей Пичугин:
— Отец Григорий, мы сейчас вышли на этот разговор, и здесь можно порассуждать. Вот я иду по улице мимо витрины с какой-то красивой вещью, я может о ней не задумывался никогда, но она мне так понравилась, что дальше я иду и думаю, как бы я сейчас отключил сигнализацию или разбил эту витрину, забрал бы эту вещь, несу ее, она мне так нужна. Я представляю это ограбление во всех красках. Потом как-то прошел дальше, и отпустило меня. Все, что вы сейчас перечислили, с чем люди приходят, каждый может приложить сюда какое-то свое представление, свой помысел и спросить. Помысел изначально плохой, я украл в голове своей эту вещь. Или как сказано в Евангелии, кто согрешил в сердце своем с этой женщиной, тот уже и согрешил с ней, будем выражаться современным языком, в реальности. Естественно мы ничего из этого не делаем, это проходит сквозь нас и через десять минут отпускает, и мы через пятнадцать не вспомним о том, что это нас посещало. Это момент для того, чтобы прийти на исповедь и поговорить? Или это то, что прошло и нет его, не сложится никогда во что-то более реальное?
Cвященник Григорий Геронимус:
— Зависит от того, какие степени мы успели пройти. То, о чем мы начали говорить, что очень подробно прописано у святых отцов, которые наблюдали за собой, как это происходит. Сначала помысел, прилог, сосложение, собеседование с этим помыслом, если мы какие-то из этих степеней прошли, то значит, да, есть уже нечто греховное. Самая последняя, самая страшная степень это собственно греховный поступок, когда мы уже этому помыслу дали настолько в нас прорасти, что взяли и совершили это воровство, или кого-то обидели или любой другой грех совершили. Но даже если до поступка не дошло, но мы очень в это погрузились, если это нас заняло, если мы рады этому помыслу, с удовольствием с ним общаемся, то да, в этом есть нечто греховное, тогда об этом стоит поговорить на исповеди. Но если мы прошли мимо этого помысла: Господи, это не мое, я хочу быть чист от этой мысли, то мы наоборот победители в этой ситуации.
Марина Борисова:
— Этот самостоятельный психоанализ с помощью Лествицы часто заводит в какие-то тупики. Скажем, для человека светского очевидно, что существуют греховные страсти: гнев, тщеславие, гордость, уныние.
Алексей Пичугин:
— Они классифицируются только по-другому.
Марина Борисова:
— Ну, неважно. Когда говорят греховная страсть, сразу приходит на ум это. Открываем Лествицу, что мы видим? Все это произрастаем из славолюбия, сластолюбия и сребролюбия. И вот человек сидит и думает: а если у меня этого нет, а, может быть, есть. Вместо того чтобы заниматься своими конкретными проблемами, начинает заниматься тем, что ему не нужно. Это может увести в какие-то дебри, которые не помогают внутреннему развитию, не помогает христианскому самосознанию, а уводят в какие-то техники, практики. Какая-то подмена происходит.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Поэтому подлинная духовная жизнь, вообще говоря, должна проходить под руководством духовника. Как невозможен спорт без тренера, если будешь тренироваться по своему собственному разумению, в любом виде спорта ты далеко не уйдешь. Так же невозможна подлинная настоящая глубокая жизнь без духовника. Надо честно сказать, эта проблема, потому что у нас есть кризис духовнической жизни, далеко не всякий священник может быть таким духовником, надо искать такого человека, в котором ты видишь высоту духовой жизни, видишь, что сам он многого достиг, во многом разобрался, образован, хорошо знает то, о чем говорит, тогда к такому человеку можно обратиться, просить его стать духовником. Это как иметь представление о физическом здоровье, о том, как устроен человек, о том, какие бывают заболевания и что за чем следует, человеку необходимо. Если я вижу, как в «Алисе в стране чудес» флакончик с надписью «Это яд», то не надо это пить. Такого рода вещи человек должен знать. И такого же рода вещи есть в духовной жизни, если я совершу вот это, то это отравит мою душу, это ранит мою душу, это мне принесет вред. Но посвящать все время своему здоровью, бесконечно исследовать, какой продукт мне полезен, а какой вреден, это тоже неправильная крайность. Так же в духовной жизни, мы должны какие-то основы этого знать, основные страсти, основные опасности, действительно ли эти страсти взаимосвязаны. Одна греховная страсть тянет за собой следующую греховную страсть. Но если мы будем все внимание уделять этому и чрезмерно без помощи духовника этим заниматься, то да, есть опасность, что мы куда-то не туда зайдем, и результат будет не совсем тот, которого мы хотели бы.
Алексей Пичугин:
— Друзья, напомним, что в гостях у «Светлого радио» сегодня священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Марина Борисова и я, Алексей Пичугин. Мы через минуту вернемся к нашему разговору.
Алексей Пичугин:
— Возвращаемся в студию «Светлого радио». Сегодня, напомню, у нас в гостях священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Марина Борисова и я, Алексей Пичугин здесь также ваши ведущие.
Марина Борисова:
— Продолжаем разговор о смысловых акцентах Великого поста. Мы знаем, что третья неделя у нас Крестопоклонная, везде во всех проповедях и толкованиях объясняется, что это для поднятия нашего энтузиазма. Почему она еще обозначается как время сугубого поста. Если нам надо поднять энтузиазм, то зачем еще гайки закручивать, они и так у нас почти на пределе.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Пост это не время самоистязания, а время пробуждения. Это очень хорошее, это доброе время, весна духовная. Многие верующие люди ждут, когда наступит пост, когда придет это удивительное время, удивительный период церковного года, когда человек чувствует, что я силой наливаюсь, я взбадриваюсь, я просыпаюсь, я от суеты постоянной, наконец, прихожу в себя, ум становится более ясным и сосредоточенным. Пост можно сравнить со спортивными упражнениями. Аскетические упражнения в чем-то похожи на спорт. Когда человек ходит, занимается каким-то видом спорта, если он правильно это делает, он может увеличить физическую нагрузку в какой-то момент и от этого почувствовать себя лучше. Конечно, это нужно делать под руководством тренера, с врачом посоветоваться, можешь ли ты себе позволить такую нагрузку. Но если ты можешь себе ее позволить, в результате ты можешь почувствовать себя не хуже, а лучше. Я стал сильнее, я стал крепче, я стал более собранным, я достиг какого-то результата, которого хотел. Также и постом на первой седмице, на Страстной Седмице и, да, на Крестопоклонной седмице мы тоже увеличиваем нагрузку, особенно всерьез стараемся подвизаться. Таким пунктиром у нас получается, особенно поупражнялись на первой седмице, немножко отдохнули на второй, особенно поупражнялись на Крестопоклонной седмице, чуть-чуть выдохнули, не то что расслабились, перестали поститься, но чуть выдохнули дальше. И, конечно, особенно усердно мы постимся на Страстной Седмице, это главные дни, они так и называются великие дни всего церковного года.
Алексей Пичугин:
— Это уже и не пост Великий, это уже отдельная история.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Отдельная.
Марина Борисова:
— Мне хотелось, знаете, о чем поговорить. Существуют два слова, которые воспринимаются зачастую как синонимы: поститься и говеть. Когда произносишь слова «постишься — не постишься», первая реакция, соблюдаешь ли ты гастрономические ограничения. Когда произносишь слово «говеть», многие просто не понимают о чем речь идет, а если вернуться к классической русской литературе, начинаешь понимать, что говеть это помимо того, что соблюдать какие-то гастрономические ограничения еще и усиленно молиться и по возможности посещать как можно больше церковных богослужений. Тут начинается некий диссонанс. Когда речь идет о сугубом посте на третьей неделе, имеется в виду что? Сидеть на сухарях и воде или чаще в церковь ходить?
Cвященник Григорий Геронимус:
— В бытовом словоупотреблении чаще всего пост связывают с диетой, с ограничениями своего пищевого рациона. Это очень важная составляющая поста, не будем ее преуменьшать.
Алексей Пичугин:
— Надо сказать, что в древности пост именно в этом заключался, какие-то аскетические вещи и дополнительно духовные пришли позже.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Были разные периоды в истории Церкви. Вообще говоря, Великий пост возникал как особое время в жизни оглашаемых, тех людей, которые еще не крещены, но готовились креститься. Они не только ограничивали себя в еде во время Великого поста, но они особенно ревностно изучали Священное Писание, Библию, посещали специальные занятия, в разных отношениях они себя готовили, и в том числе воздерживались. Потом как бы за компанию с оглашаемыми стали поститься и все остальные христиане. Примерно так возник исторически Великий пост. И сейчас мы чаще думаем, говоря о посте, о пищевых ограничениях, это важно, есть такая шутка: человек есть то, что он ест. И то, как мы питаемся, действительно влияет на состояние нашей души, когда мы переедаем, то сложнее молится, работать, учиться, может быть; когда мы недоедаем, то тоже нехорошо. В плане пищевого поста есть очень важный смысл, о котором мы сейчас забыли. В древности постная пища была гораздо более дешевая, меньше денег уходило, мясные продукты, рыбные продукты были очень дорогие.
Алексей Пичугин:
— А сейчас-то все наоборот.
Марина Борисова:
— Сейчас мясные, рыбные тоже дорогие.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Они постом экономили значительные средства. Для чего? Питались меньше, экономили средства для того, чтобы эти деньги использовать для дел милосердия, помочь нуждающимся, больным, одиноким, вдовам, сиротам. Эта часть нами почти забыта, действительно экономика сейчас немного по-другому устроена, и сделать хороший постный стол иногда дороже, чем вне поста. Но мы не должны про это забывать, что и такая есть составляющая, просто это время дел милосердия. И, конечно, не только это. Пост это время, когда мы чаще должны бывать в храме, больше молиться. Если мы обычно не читаем утреннее и вечернее правило, давайте хотя бы постом. Если мы читаем, давайте тогда постом присовокупим к этому, еще Псалтирь почитаем по кафизме в день. Может быть, не все могут соблюдать гастрономическую часть поста, у кого-то какие-то есть заболевания, которые это не позволяют делать, тогда не нужно. Стоит прийти к священнику, посоветоваться и, скорей всего, священник скажет: ну, и не нужно тебе так строго поститься, или попостись первую, третью, Страстную Седмицу. Это индивидуально, главное пост не должен быть во вред человеку. Все что делается в церкви должно быть на пользу. Но в остальном все равно ты можешь поститься. Ты можешь для себя решить: у меня есть какая-то вредная привычка, я от нее откажусь, хотя бы на время поста, а там, глядишь, и после поста смогу от этого воздерживаться. Я курю, а постом буду курить в десять раз меньше или вообще брошу курить. Я чувствую, что с удовольствием употребляю спиртные напитки, может быть, еще не алкоголик, но люблю вечером рюмочку себе налить, а постом откажусь от этого. У кого что. Если я ребенок и какие-то мультфильмы постоянно смотрю, хотя мне родители говорят, что это вредные мультфильмы, но постом откажусь от этого. Это время духовного подвига, немножко подтянуться, немножко собраться, немножко прийти в самого себя.
Марина Борисова:
— Значение слова «говеть»? Когда я пришла в церковь, нам объясняли, что перед причастием мало просто соблюдать пост и прочитать последование к святому причащению, а нужно еще хотя бы два-три дня побывать на всех службах.
Алексей Пичугин:
— А на всех, это на каких?
Марина Борисова:
— Утром и вечером, по возможности, если они есть на буднях.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Я должен сделать такое признание, я и сам не очень хорошо понимаю значение слова «говеть», и насколько я понимаю, оно в разных регионах и в разных контекстах наполняется немножко разным смыслом.
Алексей Пичугин:
— Просто мы его почерпнули из старорусского, не церковно-славянского, а именно старорусского представления, они действительно, как вы правильно говорите, были разными достаточно. Говение, нам очень нравится это слово.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Красиво звучит.
Алексей Пичугин:
— Красиво, но что это такое, смысл.
Cвященник Григорий Геронимус:
— К большому сожалению, на Руси в 18-м, 19-м, 17-м веках, и не только, очень редко причащались. Это очень печальное явление.
Алексей Пичугин:
— Да и постились.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Если человек причащается, скажем, раз в год или два раза в год, то к этому причастию, конечно, особенным образом готовились. Ты всю жизнь жил фактически вне связи с Церковью, весь год ты не причащался, весь год не было евхаристического общения в церкви.
Алексей Пичугин:
— И что важно, пост тоже не соблюдался. Мы же помним классиков, которые пишут: вот и наступает Великий пост, все, что осталось со вчерашнего масленичного стола отдали прислуге. Или: в нашем доме будут поститься, что подчеркивается, потому что, видимо, не везде далеко. Может быть, даже кто-то будет поститься строго и откажется от рыбы. Или: на Пасху шел дождь и в церковь пошла только прислуга. Это я на память перебираю несколько классических произведений, где это указывается.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Знаете, бывало по-разному. Были разные семьи, были разные традиции, были разные регионы, были разные десятилетия. Идеализировать мы не должны, конечно, не всегда наши предки жили настолько церковной жизнью, как нам хотелось бы об этом думать. Но, конечно, церковности было гораздо больше в жизни, чем сейчас у многих наших соотечественников, сейчас многие так: идет пост, но ко мне это не имеет отношения. Все-таки тогда люди даже если не соблюдали пост по всей строгости в гастрономическом смысле, даже если посещали не все богослужения, это настроение великопостное было отпечатком на всей жизни, во многих домах фортепиано закрывали на ключ, ключ убирали, чтобы не было развлекательного ничего в доме.
Алексей Пичугин:
— Это же такая достаточно показательная вещь. Мы сейчас на полках магазинов видим огромное количество литературы, которая что-то объясняет, комментирует. Мы можем купить десятки книг по библеистике современных авторов, которые разбирают различные переводы, аспекты, которые говорят о разных аспектах поста, в том числе. Если мы обратимся к временам столетней, двухсотлетней давности, да, там запирали фортепиано на ключ, но при этом мы понимаем, что рассуждений о смыслах было гораздо меньше. Бабушкина икона, бабушка знала две молитвы и несколько примет, которые каким-то образом пересекались с христианством в терминах, но не в смыслах.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Бывало по-разному. Но о чем я начал говорить? Что причащались очень редко. И когда человек причащается раз в год, то он особенным образом готовится, он строго постится до этого какие-то дни, может быть, неделю, он бывает на богослужениях в церкви, он внимательно вспоминает свои грехи за весь прошедший год, он год не исповедовался. Это и называлось говением, некоторый цикл подготовки к причастию, который венчается причащением святых Христовых Тайн. Сейчас в 20-м веке и в 21-м веке мы живем в эпоху, называется, евхаристического возрождения, когда мы вспомнили, что литургия служится для того, чтобы мы причащались. Во многих наших приходах причащаются часто, и такого говения в дореволюционном смысле, когда человек долго не причащался и потом готовится особенным образом к причащению, с особым усилием, это выходит из нашей практики, потому что мы многие, по счастью, причащаемся чаще.
Алексей Пичугин:
— Друзья, напомним, что в гостях у «Светлого радио» сегодня священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино.
Марина Борисова:
— Мне кажется, что еще одна смысловая загадка Великого поста — это пятая неделя, которая посвящена преподобной Марии Египетской. Я думаю, не только для меня загадка. В наших святцах есть несколько святых, которые, судя по житиям, абсолютно такие же жизненные обстоятельства абсолютно так же переживали. Можно назвать преподобномученицу Евдокию Илиопольскую, преподобную Таисию Фиваидскую Египетскую и уж абсолютно похожая по житию на Марию Египетскую преподобная Пелагея Антиохийская. Почему Церковь именно Марию Египетскую взяла как образец, как камертон, как то, на что нужно обратить особое внимание.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Удивительная святая и да, внешние обстоятельства жизни ее можно сравнить, они могут быть похожи на обстоятельства жизни каких-то других святых, но все-таки каждый святой неповторим. Если внешне посмотреть, глазами не церковного человека, можно сказать, что это некая историческая случайность, что именно палестинская традиция почитания Марии Египетской легла в основу богослужений пятой седмицы Великого поста. В Палестине, где жила и подвизалась в пустыне Израильской Мария Египетская, ее особенно чтили, и Палестинский устав очень сильно повлиял на то, как устроено богослужение во всей Православной Церкви. Но если смотреть глазами церковного человека, то можно сказать, что это не просто случайность, а это Промысл Божий, что именно ее, Марию Египетскую мы вспоминаем Великим постом как образец того, насколько может измениться человек. Сейчас многие люди говорят: я не верю, что человек может измениться, какой он есть, такой он есть. Церковь говорит по-другому: человек может измениться, чудо покаяния возможно, из самого страшного грешника, из совершенно опустившегося человека выжженного человека ты всегда можешь стать святым. Симеона Нового Богослова спрашивали, какая самая страшная ересь, самая страшное ложное учение. Он говорил ложное учение самое страшное, что для кого-то невозможно спасение, что есть такой грешник, для которого путь спасения закрыт. Он открыт для всех. И Мария Египетская об этом нам напоминает, когда мы постимся, когда стараемся покаяться, измениться, что-то со своей жизнью сделать, как-то себя приподнять, возвысить, пост это время покаяния, прежде всего. И к концу поста у кого-то может возникнуть такое чувство, вздох, не получается, как же мне измениться, может быть, это вообще невозможно. Мария Египетская нам напоминает, это возможно. Из грешника, из блудницы, из любого человека, в любую страсть впавшего можно стать святым, это покаяние возможно, это чудо совершается милостью Божией и усердием самого человека.
Марина Борисова:
— На пятой неделе Великого поста есть еще продолжение этой загадочной истории. Почему двух таких абсолютно диаметрально противоположных людей, как преподобный Андрей Критский, аскет, монах, постник, молчальник, богослов, и женщина с пониженной социальной ответственностью, Мария Египетская, объединены вместе в одной службе. Мало того, на этой службе читается целиком весь Великий покаянный канон, и в него как в центр вставлено житие преподобной Марии Египетской. Это сочетание несочетаемого вызывает иногда, прямо скажем, недоумение.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Я не вижу здесь такого диссонанса, как вы говорите, потому что и то и другое о покаянии, и то и другое о том, какую невероятную надежду, какие невероятные возможности Церковь предлагает человеку. Ты можешь измениться, кем бы ты ни был, что бы ты ни натворил в своей жизни, не отчаивайся сам в себе. Дух Святой может из тебя, каким бы ты ни был, может сделать Свой сосуд, ты можешь стать святым, ты можешь здесь на земле стать небесным человеком и начать жить законами Небесного Царствия. И для этого вот тебе Канон Андрея Критского, почитай, вспомни через удивительные тексты о всех тех библейских примерах, которые приводит Андрей Критский, как Бог действует в жизни человека, как может жизнь стать одухотворенной, жизнью с большой буквы, а не просто существованием. Вот тебе пример Марии Египетской, как она жила и кем она стала потом, какой великой святости она достигла. Это об одном и том же, это о покаянии. Как может измениться человек, как можно из животного состояния, из состояния существования, когда тебе неинтересно жить самому, когда ты влачишь свои дни, прийти в состояние Жизни с большой буквы, когда ты оживаешь, когда тебя касается Божественная благодать, когда тебе становится интересно жить. Потому что ты действительно подлинно живешь, а не просто существуешь. Это и есть покаяние.
Марина Борисова:
— Великопостная служба изобилует земными поклонами, это тоже камень преткновения. Дело не в физическом упражнении, дело в том, что нужно понять, почему это нужно, и нужно ли, и нужно ли мне для моего духовного развития. Что это дает по смыслу?
Cвященник Григорий Геронимус:
— Мне, например, нужно, я чувствую от этого большую пользу для себя. Человек — существо духовно-телесное. У нас есть не только душа, но и тело, может быть, кто-то не знал. Мы, приходя в храм, в том числе, и телесно участвуем в богослужении. Такие почти спортивные упражнения нам тоже нужны. Даже и тело наше участвует в молитве. Мы делаем достаточно интенсивные физические движения, кланяемся, это тоже помогает нам прийти в более бодрое состояние, в то состояние, когда мне проще молиться, мне проще сосредоточиться, проще собраться. Есть опять же люди с заболеваниями, больные ноги, больная спина, которые не могут делать эти поклоны, тогда не надо, не надо смущаться, если по какой-то причине это не возможно, надо прийти в то состояние, о котором говорится в молитве Манассии, царя Иудейского: Господи, преклоняю колена сердца, требую от Тебя милости. Если не получается преклонить колена тела, то уж колена сердца мы должны преклонить перед Богом. В этих словах удивительное сочетание смирения и дерзновения. Говорится: преклоняю колени сердца — это очень смиренно, Господи, вот мое сердце я преклоняю, я перед Тобой стою поверженный, требуя от Тебя милости. И вместе с тем дерзновение, я не просто прошу, я требую, Господи, чтобы Ты меня помиловал и дал бы мне идти путем покаяния.
Марина Борисова:
— Идти путем покаяния нам предлагается на протяжении шести недель. Я знаю, что очень многие люди стараются поисповедоваться именно на Страстной. И даже во многих храмах специально отводится время для исповеди в понедельник, вторник и среду днем. Но мы читаем во множестве поучений, что Страстная посвящена исключительно Страданиям Спасителя, а все свои покаянные потребности нужно успеть удовлетворить Великим постом. Это так или не так?
Cвященник Григорий Геронимус:
— Действительно, Страстная неделя стоит особняком. Есть разные подходы, но один из подходов такой. Святая Четыредесятница, собственно Великий пост заканчивается в день Лазаревой субботы, это было время покаяния, оно сейчас у нас есть, когда мы думаем о себе, о своей душе, о том, как бы нам измениться, подтянуться и исправить что-то в своей жизни. А потом особый период, Лазарева суббота, Вход Господень в Иерусалим, Страстная Седмица. Это то время, когда мы должны уже не о покаянии думать, не о себе думать, не о своей душе думать, не о своей жизни думать, а оставив все, следовать за Христом, туда, куда Он идет, как Его верные друзья, которые вместе с ним разделяют тот скорбный путь, по которому идет Он.
Алексей Пичугин:
— Помня, как апостолы разбежались, постараться как-то себя собрать.
Cвященник Григорий Геронимус:
— Не разбежаться, себя привести все-таки в храм, привести на богослужение, и богослужение нас погружает в то время и туда, где происходили эти события. Мы когда в церкви вспоминаем что-то, мы не просто припоминаем, что когда-то происходило давным-давно, две тысячи лет тому назад, мы становимся причастниками, участниками этого события, весь символизм богослужения на это направлен, чтобы нас перенести, чтобы мы стали участниками того, что тогда происходило, прикоснуться к этому. Каждый день Страстной Недели называется Великим. В понедельник, вторник, среду, наверное, можно еще и на исповедь прийти, и земные поклоны продолжаются, и богослужения устроены примерно так же, как в предыдущие дни Великого поста, хотя есть очень сильные отличия. А уже в четверг, пятницу, субботу отменяются земные поклоны, уже речь идет не о покаянии, а о том, чтобы проникнуться самыми важными событиями, которые когда-либо происходили в истории мироздания, событиями страданий, смерти и воскресения Христа.
Алексей Пичугин:
— Спасибо большое за этот разговор. Напомню, что в гостях у «Светлого радио» сегодня был священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Марина Борисова.
Марина Борисова:
— И Алексей Пичугин.
Алексей Пичугин:
— Прощаемся. До встречи.
Марина Борисова:
— До свиданья.
Все выпуски программы Светлый вечер
