Поделиться
Примирившись в 1408 году на реке Угре с Василием Димитриевичем, Витовт стал деятельно готовиться вместе с Ягайлой, с которым он тоже сблизился после своего поражения на Ворскле, — против Немецких рыцарей, не перестававших стремиться к захвату пограничных с Орденом Литовских земель, особенно же Жмудской, или Жемоитской волости, так как волость эта связывала владения рыцарей Немецкого ордена в Пруссии с владениями Ливонскими в одно целое. Рыцари также усиленно готовились к предстоящей борьбе и 15 июля 1410 года, противники сошлись друг с другом близ деревни Домровно в Пруссии.
Здесь произошла знаменитая битва между Славянами и Немцами на местности, носившей название Зеленого Поля (также Танненберг или Грюнвальд).
В состав рыцарского воинства, численностью до 100 тысяч человек, входили отряды, собранные со всех областей Германии, а также из Венгрии, Швейцарии, Голландии, Франции и даже Англии. Все эти отряды были превосходно вооружены и обучены ратному делу, причем обладали и многочисленной, но мало подвижной для действий в поле, артиллерией.
У Ягайлы и Витовта было тоже не менее 100 тысяч войска, из Русских, Поляков, Литовцев, Чехов, Тохтамышевых Татар, Моравов и Армян. Рать эта делилась на 91 хоругвь (в каждой до 300 человек конницы и около 800—1000 человек пехоты); при этом, из 51 Польской хоругви — семь состояло целиком из уроженцев Русских областей, подпавших под власть Польши ... а в 40 Литовских хоругвях только четыре было собственно Литовских, остальные же тридцать шесть были также чисто Русские, набранные из уроженцев Русских областей, подвластных Литве. Таким образом, Русские составляли большинство в собранной Польско-Литовской рати. Несмотря, однако, на это, начальниками над всеми чисто Русскими хоругвями были исключительно Польские и Литовские паны, и только тремя доблестными Смоленскими хоругвями, покрывшими себя, как увидим, в этот день неувядаемой славой, — предводительствовал князь Юрий Лугвениевич Мстиславский, в жилах которого текла Русская кровь, так как отец его князь Лугвений Ольгердович был женат на княжне Марии Димитриевне Московской, дочери Димитрия Донского.
У Ягайлы и Витовта были также взяты с собою пушки, отличавшиеся такою же малой подвижностью, как и Немецкие, но их было значительно меньше. Польско-Литовская рать уступала Немецкому воинству в смысле выучки, но зато значительно превосходила его в нравственном отношении, так как в рыцарской среде давно уже были утрачены прежние суровые добродетели Немецкого Ордена и вместо них — теперь царило безбожие, пьянство, обжорство, игра в кости и разврат.
Перед столкновением, осторожный и нерешительный Ягайло — пытался покончить дело мирными переговорами, но надменный великий магистр Немецкого Ордена Ульрих фон-Юнгинген с презрением отверг их и перед самой битвой послал с целью насмешки два меча Ягайле и Витовту. Причем принесший их держал им такое слово: «Пресветлейший король, великий магистр Прусский Ульрих прислал тебе два меча: один тебе, другой брату твоему, в помощь, чтобы ты не робел, но осмелился драться. Если тебе тесно, то великий магистр уступит тебе место». Ягайло, воздев глаза к небу, ответил, что Бог рассудит, кто прав.
Битва началась стрельбой артиллерии обеих сторон, причем пушкари действовали так неумело, что все снаряды пошли вверх, не причинив никому вреда. После этого, пылкий Витовт двинул вперед Татар на крестоносцев; Ягайло же расположился поодаль и все время молился, стоя с воздетыми к небу руками. Видя наступление Татар — рыцари, закованные в железо, стройно двинулись против них и быстро их опрокинули. Татары кинулись бежать; Витовт повел тогда в бой Литву и Жмудь, но рыцари опрокинули и их. Скоро все поле было усеяно бегущими, которых беспрестанно рубили Немцы. Никакие просьбы Витовта остановиться, никакие угрозы, даже удары, не помогали.
Спасли честь Польско-Литовских знамен — доблестные Русские войска. Три Смоленские хоругви, со всех сторон окруженные огромным количеством рыцарского войска, долго и мужественно отбивались, причем одна из них была поголовно истреблена, но не сдалась. Две же другие пробились с большими потерями и вышли на выручку к Польским хоругвям, которым приходилось плохо; Немцы добирались к королевскому знамени, выпавшему из рук знаменосца; в это же время и сам Ягайло был чуть не убит наскочившим на него смелым рыцарем. Своевременный выход доблестных Смолян на помощь Полякам, к которым направились затем на поддержку и другие Русские хоругви, — переменил положение дел на поле сражения.
Скоро Славяне со всех сторон окружили крестоносцев и довершили их поражение, радостно восклицая «Литва возвращается», при виде Витовта, ведшего с собой отряд своих беглецов. Великий магистр Ульрих был ранен два раза и, наконец, сбит с коня ударом рогатины по шее. Множество рыцарей падало на колени, моля о пощаде, но некоторые сами убивали друг друга, не желая попасть в руки врагов. Победа была самая полная. Взяты были все 52 Немецких знамени, все пушки и весь богатый обоз. Убитых крестоносцев было 18.000 человек; раненых до 30.000; пленных до 40.000; а разбежалось около 27.000. Такова была блистательная победа над Немцами, одержанная соединенными силами Славян, действовавших на Зеленом поле с редким единодушием и взаимной поддержкой, причем львиная доля славы выпала Русским хоругвям, особенно же трем Смоленским.
«Битва на Зеленом поле была одна из тех битв» — говорит историк Соловьев, — «которые решают судьбу народов: слава и сила Ордена погибли в ней окончательно». Битва эта показала также всему миру, что могут сделать соединенные силы Славянских народов. Прусские рыцари могли быть тогда совершенно уничтожены, и только чрезвычайная вялость Ягайлы после сражения дала возможность оправиться Ордену и продолжать еще свое существование в течение некоторого времени.
Ближайшим же следствием этой победы было усиление сближения Польши с Литвой, конечно за счет выгод Православного населения последней.
В 1413 году было созвано общее собрание или сейм для Поляков и Литовцев … недалеко от Владимира Волынского, где было выработано, так называемое, Городельское соединение или Унция, по которой Польша и Литва соединялись в одно государство, с тем однако, что Литва будет всегда иметь своего особенного великого князя и свое особенное управление; при этом, Литовское дворянство сравнивалось во всех своих правах с дворянством Польским ... Наконец, в Литве, по примеру Польши, устанавливались сеймы, или общие собрания дворян, для решения государственных дел. При этом, однако, всеми означенными преимуществами или «привилегиями» могли пользоваться только католики; Православные же или схизматики (еретики), как их презрительно называло Латинское духовенство, никаких прав не получали и никаких высших должностей занимать не могли.
Псалом 140. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Среди псалмов есть те, которые стали неотъемлемой частью православного богослужения. Один из таких псалмов — псалом 140-й, он звучит сегодня во время богослужения два раза — в рамках положенного уставом чтения кафизмы и во время пения так называемых стихир на «Господи воззвах». Давайте послушаем этот псалом, и поразмышляем о том, почему Церковь сочла его столь важным.
Псалом 140.
Псалом Давида.
1 Господи! к тебе взываю: поспеши ко мне, вне́мли голосу моления моего, когда взываю к Тебе.
2 Да направится молитва моя, как фимиа́м, перед лицом Твоим, воздеяние рук моих — как жертва вечерняя.
3 Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих;
4 Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных вместе с людьми, делающими беззаконие, и да не вкушу́ я от сластей их.
5 Пусть наказывает меня праведник: это милость; пусть обличает меня: это лучший еле́й, который не повредит голове моей; но мольбы мои — против злодейств их.
6 Вожди их рассы́пались по утёсам и слышат слова мои, что они кротки.
7 Как будто землю рассекают и дробя́т нас; сыплются кости наши в челюсти преисподней.
8 Но к Тебе, Господи, Господи, очи мои; на Тебя уповаю, не отри́нь души моей!
9 Сохрани меня от силко́в, поставленных для меня, от тене́т беззаконников.
10 Падут нечестивые в сети свои, а я перейду́.
Легко заметить, что основная мысль только что прозвучавшего псалма заключена в молении о том, чтобы Господь принял молитву молящегося. Здесь автор псалма — царь Давид — упоминает фимиам, или, иначе, ладан, воскуряемый в кадильнице, дым которого поднимается вверх и символизирует собой идеальное направление нашей молитвы. Далее Давид просит, чтобы Бог не позволил ему как-либо согрешить в слове, и, продолжая эту мысль, он просит также и о том, чтобы Бог не только «оградил двери уст», но и не дал Давиду уклониться в оправдание своих грехов, чтобы Бог помог царю избежать лукавства.
Если вдуматься, то перед нами очень красивый образ: с одной стороны воскуряемый фимиам, в котором нет и не может быть лукавства, с другой — человек, которому свойственно и согрешать, и лукавить. Фимиам должен был символизировать собой чистоту молитвы, однако, как мы понимаем, со временем в ходе ветхозаветного богослужения фимиам превратился в нечто привычное, в нечто такое, что и вовсе не вызывает ни эмоций, ни ассоциаций, ни мыслей. Подобное происходит и с христианским богослужением, это прекрасно знают священнослужители: увы, но мы привыкаем к богослужению, к его символам, и необходимо прилагать немалое волевое усилие, чтобы пробиться сквозь привычку и вновь ощутить молитвенное вдохновение.
Не стоит думать, будто бы в самом этом усилии есть нечто неестественное, напротив, молитва — как и любое иное благое дело — подразумевает некоторое напряжение преодоления. Мы сталкиваемся с таким напряжением во время учёбы, во время работы, во время занятий спортом, да и само межличностное общение требует от нас всё того же напряжения сил. В каждом из перечисленных случаев мы ищем источники для вдохновения, и, скажем, источник учебного вдохновения существенным образом отличается от источника вдохновения спортивного.
Источник молитвенного вдохновения Церковь призывает нас искать в Священном Писании, в частности, в Псалтыри, ведь при внимательном чтении Псалтыри невозможно не ощутить сходство переживаний её авторов с тем, что переживаем мы в нашей повседневности, и, почувствовав это, мы не можем не обрести молитвенное усердие от слов Псалтыри.
Первое послание к Фессалоникийцам святого Апостола Павла
Поделиться
1 Сол., 266 зач., II, 14-19.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Не многие из нас комфортно чувствуют себя в конфликтной ситуации. Мы тяжело переживаем напряжения в отношениях с людьми. Особенно нелегко переживается напряжение в отношениях с родными. Что же нам порой мешает преодолеть преграду и стать ближе друг к другу? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 2-й главы 1-го послания апостола Павла к Фессалоникийцам, который звучит сегодня за богослужением в православном храме. Давайте послушаем.
Глава 2.
14 Ибо вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев,
15 которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся,
16 которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись, и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца.
17 Мы же, братия, быв разлучены с вами на короткое время лицем, а не сердцем, тем с большим желанием старались увидеть лице ваше.
18 И потому мы, я Павел, и раз и два хотели прийти к вам, но воспрепятствовал нам сатана.
19 Ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Не и вы ли пред Господом нашим Иисусом Христом в пришествие Его?
Обращаясь в только что прозвучавшем отрывке к христианам города Фессалоники, апостол Павел объясняет, почему ему не удалось несколько раз навестить их. По его словам, ему воспрепятствовал сатана, то есть противник. Толкователи предполагают, что речь может идти об иудеях Фессалоник, которые пытались помешать проповеди Павла у них в городе. Именно по этой причине в первой части отрывка апостол прямо заявляет, что иудеи ему противятся и препятствуют обращаться с проповедью к язычникам. Поэтому он и не может увидеть дорогие ему лица фессалоникийцев.
Священное Писание говорит о том, что еврейский народ — это народ богоизбранный. Цель его существования — сохранить веру в Единого Бога и передать свет этой истины другим народам. Именно из этого народа, по словам древних пророков, должен был прийти Мессия, Спаситель мира. Однако для кого-то такие высокие дарования стали поводом к самомнению. Грех древних иудеев — это грех высокомерия и надменности к представителям других наций. С особой силой этим духовным недугом болели иудейские религиозные лидеры. Они считали, что избраны Богом для того, чтобы пользоваться различными привилегиями, уважением и почётом со стороны других людей. Однако никогда не задумывались о том, что быть избранным означает самому служить другим.
Отсюда их враждебность к христианской Церкви в целом и Павлу в частности. Ведь Евангелие, которое проповедовали апостолы, ставит знак равенства между избранничеством, спасением и служением. Христос прямо говорит Своим ученикам: «Сын Челове́ческий не для того́ пришёл, что́бы Ему́ служи́ли, но что́бы послужи́ть и отда́ть ду́шу Свою́ для искупле́ния мно́гих». А во время Тайной Вечери Господь, умывая ноги Своим ученикам, даёт им заповедь: «Ита́к, е́сли Я, Госпо́дь и Учи́тель, умы́л но́ги вам, то и вы должны́ умыва́ть но́ги друг дру́гу».
Прекрасный эпизод, который не просто напоминает нам о том, что на нашем пути к родным людям могут оказаться серьёзные препятствия. Сегодня он напоминает нам о том, что теми противниками, кто эти препятствия сооружает, можем быть и мы сами. Да, нередко именно мы сами не даём себе приблизиться к тем, кто дорог нашему сердцу. Человек, который в близких отношениях слишком часто задумывается о собственных привилегиях, исключительных правах и особом положении, всегда будет испытывать вражду и неприязнь даже к тем людям, которых считает самыми родными. Есть и обратная закономерность. Если мы испытываем вражду и неприязнь к ближним, значит где-то мы зациклены на себе. Даже если мы этого не видим. Нередко такие отношения превращаются в непрекращающуюся тяжбу. Мы вроде бы хотим сделать шаг навстречу друг ко другу, но не можем. Не позволяет целый ком претензий и обид.
Апостол Павел был по своему происхождению иудеем. Более того, он был одним из самых ярых проповедников иудейской идеологии. А потому, как и его коллеги по цеху, он был убеждён в своей исключительности по праву происхождения. Он также в своё время строил козни проповеди Евангелия. Однако Господь коснулся сердца Павла — и его внутренний иудей умер. Павел открылся миру. Поэтому и сегодня, обращаясь к христианам города Фессалоник, он говорит: вы моя надежда, радость и венец похвалы. Апостол всего себя посвятил служению другим людям. Подобным образом он побуждает действовать и нас. Чтобы между нами и теми, кто нам дорог, не было никаких преград, и даже если мы не видим лиц друг друга, сердцем мы были бы неразлучны.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Свобода воли и выбора». Протоиерей Павел Карташев
Поделиться
У нас в студии был настоятель Преображенского храма села Большие Вяземы Одинцовского района протоиерей Павел Карташев.
Разговор шел о свободе, данной Богом человеку, как пользоваться этой свободой, в чем особенности свободы выбора и свободы воли, а также о том, как научиться выбирать не зло а добро.
Этой программой мы продолжаем цикл из пяти бесед, посвященных пяти так называемым «вечным» или «проклятым» вопросам: о Боге, о душе, о существовании зла, о свободе и о всеобщем спасении.
Первая беседа со священником Александром Сатомским была посвящена христианскому пониманию Бога и можно ли доказать существование Творца (эфир 10.11.2025)
Вторая беседа с протоиереем Вадимом Леоновым была посвящена тому, что такое душа (эфир 11.11.2025)
Третья беседа с Александром Михайловским была посвящена тому, почему в мире существует зло (эфир 12.11.2025)
Ведущий: Константин Мацан
Все выпуски программы Светлый вечер
