«Пророк Исайя». Священник Антоний Лакирев

Нашим гостем был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.

Разговор шел о библейском пророке Исайе и о смыслах его пророчеств.

Ведущая: Марина Борисова

---

Марина Борисова:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Марина Борисова. Сегодня у нас в гостях клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.

Священник Антоний Лакирев:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— Отец Антоний, очень хочется поговорить об одном ветхозаветном пророке, которого относят к разряду великих пророков, о котором мы часто видим отсылки по разным поводам в разной литературе, святоотеческой в том числе, мы слышим упоминания о нем за богослужением. Но мы совершенно не понимаем, что это был за человек, почему так велико его значение, почему многие говорят, что в его пророческой книге вмещается все Евангелие. И как получилось, что в совершенно иных исторических условиях много было сказано и этим пророком или от его лица, что потом вошло цитатами в Новый Завет? Я имею в виду пророка Исайю. Кто это был и что мы, собственно, о нем знаем?

Священник Антоний Лакирев:

— Текст, который в Библии озаглавлен книгой пророка Исайи — это довольно сложное произведение, за которым стоит целое пророческое движение. И более конкретно говоря, по меньшей мере, четыре человека. Во-первых, эта книга распадается на две части по авторству и времени написания. Первые 39 глав, с 1-й по 39-ю, восходят к тем проповедям, к тем пророчествам, которые были произнесены во второй половине 8-го века до Рождества Христова, условно, между 750-м и 722-м годами, временем разрушения Самарии или чуть шире можно сказать, 750-й — 700-й. Великий пророк, который был жителем Иерусалима и, как говорят, царедворцем, вельможей при дворе Иерусалимских царей. Занимал видное положение. Его влияние, его свидетельство было так востребовано и важно, новый образ веры предложил он своим современникам, что много людей стали строить свою жизнь, свои молитвы, свои отношения с Богом в том стиле духовно-нравственном, которое засвидетельствовал Исайя Иерусалимский, первый Исайя. Уже, по-видимому, после его смерти кто-то из его учеников — как минимум один человек это был, хотя их могло быть и несколько, безымянный, то есть неизвестный нам по имени, кто-то из многочисленных учеников, по традиции которых называют школой Исайи Иерусалимского, хотя это было нечто совершенно не институциональное — систематизировал записи слов пророка Исайи. Вынеся некоторые, с его точки зрения ключевые, более важные, в начало, а остальные расположив не столько хронологически, сколько систематически. Грубо говоря, приблизительно по темам. Проходит примерно двести лет и в конце пленной эпохи или сразу после плена восстает в Израиле другой пророк, который... Исследователи выдвигают разные гипотезы. Кто-то думает, что его тоже звали Исайей. Кто-то думает, что он принадлежал к школе пророка Исайи, просуществовавшей эти два столетия, что, строго говоря, сомнительно. Тем не менее, некоторый человек был призван Богом на служение и, по не вполне ясным нам причинам, проповеди, которые он произносил, были прикреплены к тому сборнику Исайи Иерусалимского, который появился за двести лет примерно до этого. Этот второй Исайя, или Исайя Вавилонский, как его называют, жил где-то в конце, соответственно, пятисотых примерно годах до Рождества Христова. Может быть, даже есть некая содержательная причина, потому что те тексты, которые остались от Исайи Иерусалимского в версии компилятора — того, кто их составил в некоторую стройную книгу — заканчивались пророчеством о Вавилонском плене. А пророчество Исайи Вавилонского, второго, начинается с окончания Вавилонского плена, с возвращения и, может быть, кто-то из Боговдохновенных редакторов, а в то время очень много людей трудились над тем, чтобы систематизировать и привести в какой-то порядок те письменные тексты, которые о Боге говорят. Это касается и собственно Пятикнижия, которое в это время составляется, это касается и пророческих книг и исторических. Таким образом, возможно, что кто-то из Боговдохновенных редакторов безымянных вторую половину 40-й главы и дальше присоединил к книге Исайи Иерусалимского тематически, как бы то, на чем оканчивается одна часть, с него начинается вторая. Ну, и судя по всему последние главы с 60-й по 66-ю, вероятно, все же... ну ладно, скажу, вероятно, все же принадлежат еще одному автору, входящему в эту же стилистику, в подобные отношения с Богом, третьему Исайи. Хотя честно сказать, мое личное скромное и неавторитетное мнение, что на самом деле, вторую половину всю написал второй Исайя. Это уже вопрос мнения большинства или меньшинства. Так или иначе, Исайя Иерусалимский — первый составитель. Исайя Вавилонский — вероятно, третий Исайя. И надо предположить еще последнего окончательного составителя. У нас получится примерно пять человек. Они разделены на две с половиной эпохи, между вторым и третьим Исайей, Исайя Вавилонский, примерно в сходную эпоху в сходных обстоятельствах, двести лет разницы и совершенно разный взгляд на вещи.

Марина Борисова:

— Хочется сказать, вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Потому что разный взгляд на вещи в книге, которая воспринимается нами сегодня как нечто единое, а не как сборник. Тут нужно понять, что ближе и важнее нам сегодня, я имею в виду христианам 21-го века, и как нам относиться к каким-то смысловым нестыковкам, если мы на такие вдруг наткнемся в тексте?

Священник Антоний Лакирев:

— Насчет нестыковок, к счастью, как я уже сказал, между первой и второй половинами двести лет, поэтому там особенно никаких нестыковок уже не получается. К этому надо, наверное, относиться со смирением. В таком виде тексты двух великих пророков, всем сердцем любивших Бога и слушавших Его, до нас дошли. Хорошо, слава Богу, что дошли. Конечно, христиане, в первую очередь, смотрят на то, что...

Марина Борисова:

— Касается Мессии.

Священник Антоний Лакирев:

— ...ветхозаветные авторы, в том числе и пророки, говорят о Христе. Иной раз, не все видя и не всегда до конца, может быть, понимая, как это получается и что имеется в виду. Но самое главное, что мы еще за этими вершинами не видим глубины, того, что еще, пророк говорит, что открывает ему Бог о Себе и о нашей жизни. Значит, о Боге и о нашей жизни, чтобы пророк смог увидеть, прозреть в далеком для него будущем спасение, которое Бог будет совершать во Христе. Это же не дается просто так, как предсказание. Пророк ни разу не Нострадамус, вообще. Поэтому разговора: будет вот так, так, так, нет. Это вообще другой жанр, в Библии иногда встречающийся, но в каком-то смысле маргинальный, апокалиптик называется. Бог дает пророку возможность увидеть современную жизнь Божьими глазами и говорит о том, какие из этого следствия, что с нами со всеми будет, и как Бог будет нас спасать от этого. Для Исайи Иерусалимского это эпоха тяжелых войн вокруг Иудеи и Израиля, они в это время чаще противники, северное и южное царства. И там еще непременно маячит где-то на заднем плане за Израилем и Сирией Ассирия, такая очень мощная и очень опасная и жестокая держава, с другой стороны Египет. Вот этот контекст. А вторая половина книги — это время, когда уже Ассирия рухнула, когда уже все завоевано Вавилоном. Вавилон рухнул, все завоевали персы и отпустили изгнанников.

Марина Борисова:

— Клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев проводит с нами сегодня этот «Светлый вечер». Мы говорим о пророке Исайе. Поделюсь с вами воспоминаниями, как я впервые читала Евангелие и наткнулась на цитату из пророка Исайи 7-й главы: «Се Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя Эммануил, что значит: с нами Бог». И вот я, в первый раз открыв Евангелие, читаю и не могу понять, а в чем же здесь пророчество? У нас везде написано, что Сына Божия нарекли Иисус. Почему это так важно, что пророк Исайя сказал, что нарекут Ему имя Эммануил? Первая моя реакция профанная, что здесь какая-то натяжка, что эти пророчества как бы искусственно притягивают к Новому Завету, чтобы соединить два этих корпуса.

Священник Антоний Лакирев:

— Как притягивают новозаветные авторы, в первую очередь, Матфей — привлекают, давайте, скажем — привлекают ветхозаветные пророчества в новозаветный текст, мы с вами обсуждать не будем, это довольно непростой вопрос, хотя чрезвычайно интересный и поучительный. Но что означает собственно это пророчество. Эммануил, что значит, с нами Бог, для самого Исайи в том контексте, о котором идет речь. В конце концов, это символическое имя и, вообще говоря, оно не обязано исполняться в точности, не для этого произносится это пророчество. Что завтра будет хорошая погода — это прогноз, который произносится, чтобы исполниться в точности. А «нарекут Ему имя Эммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог» — это пророчество, которое дает нам возможность увидеть суть происходящего. Оно может при этом в деталях вполне спокойно отличаться. Служение Исайи Иерусалимского, речь идет о первой половине Исайи, об Исайе Иерусалимском, проходит при нескольких Иудейских царях. Все они своеобразные персонажи, но важно вот что. В какой-то момент об этом говорят первые главы, в том числе 6-я. Внешняя политическая ситуация становится критической. На небольшую, довольно слабую, не очень хорошо вооруженную, плохо организованную, архаичную страну Иудею со столицей во Иерусалиме — она место занимает важное, прямо по дороге в Египет и из Египта, поэтому там пошлины, таможня, военные проблемы, все хотят здесь доминировать, чтобы воевать без помех и беспрепятственно — можно не обсуждать, почему, два северных царя, царь Сирии и царь Самарии, нападают. И караул кричи. Самария, Северное Израильское царство довольно большое, многолюдное. А Сирия так, вообще. Это не та Сирия, которая на сегодняшней карте, довольно большое, существенное государство на границы Ассирии. Страшно же. Сейчас придут, завоюют, и костей не соберешь. И Исайя Иерусалимский, видимо, молится об этом, думает об этом, пытается понять, где Бог, как Он к этому ко всему относится, что Бог на это скажет, видит ли Он это вообще? И вот Исайя оказывается в храме и, как он сам свидетельствует, в храме видит Господа, сидящего на престоле высоком, превознесенном, и Серафимов, которые воспевают: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф». На самом деле, заметьте, это наиболее внятное описание того, что есть Царство Бога и что там происходит. Царство Бога — это такое состояние мира человека, сердца, жизни, страны — всего, когда мы вместе с этими серафимами воспеваем славу Божию, говорим: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф»«. Это видит Исайя. Он, как потом Христос скажет, видит Небо отверстым и ангелов Божьих. Небо отверстым — вот он видит Бога, Которому есть что сказать в трагической и пугающе опасной ситуации. Там почти всегда такая ситуация. И сам Исайя, будучи человеком очень честным, говорит: горе мне, я погиб, потому что я человек с нечистыми устами живу среди народа с нечистыми кустами, а глаза мои видели Господа Саваофа. Он убежден, его так с детства научили, что не может грешный человек увидеть Бога и не умереть. Помните все наверняка эту историю, ангел раскаленным углем очищает уста пророка: «Восстань, пророк, и виждь и внемли». И Бог говорит: а кого мне послать, кто пойдет для Нас? Так об этом рассказывает Исайя. Стало быть, вопрос в том, что Богу есть, что сказать в нашей трагической ситуации, в нашей растерянности Богу есть, что сделать. А через кого? А кто будет этим проводником воли Божьей, исполнителем воли Божьей? Это вопрос вопросов, будучи Исайей Иерусалимским поставлен, ответ получит еще через двести лет в поколении Исайи Вавилонского. Иерусалимский Исайя говорит Богу: «Вот я, пошли меня». Больше некого. Господь отправляет его рассказать о Своей воле и о Своей правде. Исайя приходит и говорит и царю Ахазу и людям о том, что руки людей полны крови. И поэтому Бог не принимает все, что мы называем религией, все наше копошение культовое, все это Бог отвергает потому, что наши руки полны крови. И Бог говорит, что Я не дам вам в этом утонуть, Я на это не согласен. Израиль — любимый виноградник Господа Саваофа. Исайя приходит к царю и говорит ему: вот Бог дает тебе знак, что эти цари, которых ты боишься, будут разбиты, они исчезнут, потому что вот «Дева зачнет во чреве, родит Сына» и Он будет присутствием Бога среди нас. Там традиция делает собственным именем, а по большому счету, скорее, можно сказать, что оно таковым не является. Некто придет, некто родится, некто, кто будет присутствием Бога посреди нас, и нарекут имя Ему Эммануил. И поначалу и царь и даже, может быть, и сам пророк думают, что речь идет о чем-то конкретном. Дальше в следующих главах Господь говорит пророку, а пророк иерусалимлянам о том, что это действительно присутствие Самого Бога посреди людей. Это, наверное, ключевая весть Исайи Иерусалимского, хотя далеко не единственная.

Марина Борисова:

— Священник Антоний Лакирев, клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке, проводит с нами сегодня этот «Светлый вечер». В студии Марина Борисова. Мы ненадолго прервемся. Вернемся к вам буквально через минуту.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев. Мы говорим о книге пророка Исайи. Мы подошли в первой части нашего разговора к тому рубежу, который, мне кажется, отделяет первую часть книги Исайи от второй. Во второй есть очень важные вещи для пропущенного через себя нашего понимания Бога. Часто мы встречаем в Новом Завете образ камня преткновения. Я позволю себе прочитать из 28-й главы: «Я полагаю в основание на Сионе камень, — камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный: верующий в него не постыдится». Это почти дословно потом цитируется неоднократно в Новом Завете. Но о чем говорит Исайя, когда он вспоминает об это камне? Мы воспринимаем его через призму Нового Завета, как Христа, как некий образ Христа. А о чем речь идет здесь?

Священник Антоний Лакирев:

— Коротко в несколько минут пересказать 39 глав не так просто, и, наверное, можно будет придраться. В целом Исайя Иерусалимский говорит о том, что Бог не будет терпеть неправду в своем народе. Он довольно подробно говорит о том, что эта неправда, конечно, идет от царя и вельмож и, конечно, затрагивает священников. Но и от ответственности никто не свободен. Эта неправда — это ненависть, это насилие, это злоба, грабеж и скорби, которые люди причиняют окружающим. Еще раз повторю, он говорит, что никакая религиозность никакие подвиги пожертвований всего, чего они хотят жертвовать (баранов, ослов, елей — ничего этого), никакие праздники — все это вообще не стоит ни гроша перед лицом Божьим. Дальше. Речь идет о том, что это путь гибельный. Невозможно выжить, особенно во всех трагических и опасных обстоятельствах, в которых находится народ Божий, вокруг все эти оскаленные сверхдержавы и мелкие народы, ничтожные, но опасные, невозможно выжить не покаявшись. Действительно, вокруг так страшно, что все понимают, о чем речь. Значит, что по-настоящему важно — первое. Второе — не покаявшись, ты не выживешь. И, вот Я полагаю на Сионе краеугольный камень, все строится на том, что Бог хочет от нас милосердия, сострадания, любви к ближнему. Это наша нравственная обязанность. Это значит, участвовать в завете с Богом. А если этого нет, то это ничем заменить невозможно. Собственно говоря, разговор о том, что дается этот камень, на который можно опереться, и это ясно выраженная воля Бога, которая, во-первых, может быть исполнена. А во-вторых, именно эта воля Божия, носителем которой становится рожденный от Девы Эммануил, который есть присутствие Бога с нами, именно это и будет, говорит пророк, спасением нашим. Не то, что мы сильно станем хорошими, а то, что мы пойдем за Ним.

Марина Борисова:

— А пророчество о спасении остатка Израиля? Пророк говорит о том, что настолько далеко уже избранный народ отошел от Того, Кто его избрал, что будет он рассеян, но спасется остаток. Так уж получается, что история Церкви, и Церкви христианской в том числе, полна ситуаций, когда тот или иной христианский народ примеряет эту ситуацию на себя. Мы в этом смысле не исключение. У нас 20-й век буквально совсем недавно был, и это пророчество примеряли и на себя тоже, пытаясь понять, кто из нас войдет в этот остаток?

Священник Антоний Лакирев:

— Во-первых, логика пророков, которые говорят об остатке, далеко не только одного Исайи Иерусалимского, вот какая. Вообще-то, говорят они, жестокость, бесчеловечность, алчность и гордыня ведет к гибели, всех полностью, и окончательной гибели. Если народ, страна или отдельный человек бьет себя пяткой в грудь и говорит: я тут вот, и вы все должны со мной считаться. И вместо того, чтобы помогать ближнему, начинает приносить ему горе и скорби — это погибнет до конца, истребится до конца. И при этом народ Божий, о котором пророки говорят, в общем повинен во всем том же самом. Но Бог говорит: нет, оставлю среди тебя народ смиренный и простой, найдутся среди тебя те, кто выживут. И в отличие от других народов, которые за такую подлость уничтожаются до конца, народ Божий имеет шанс рассеяться не до конца. Все-таки будет остаток, корень. Исайя нередко прибегает к образу корня Иессеева, имея в виду потомство Давида и тех, кто пойдут за ним. И второе, не менее важное, что остаток Израиля формируется на добровольной основе. В остаток Израиля входят те, кто хотят в него войти, кто хотят войти в завет с Богом, который будет заключен этим остатком. Ты хочешь жить по законам Царства? Хорошо, тогда ты входишь в остаток. И Господь Иисус, приходя, добавляет к этому, что ты можешь жить по законам Царства Бога прямо сейчас. Тебе больше ничего для этого не надо. Вот Я и вот Мое Тело, Которое тебя питает. А Исайя, собственно, об этом говорит, особенно второй Исайя больше говорит об остатке, ты идешь за Богом, за Его призывом и таким образом становишься остатком. Второй Исайя, вторая половина, 40-я глава начинается со слов Бога, которые обращаются к изгнанникам, к тем, кто уже давным-давно живет в Вавилоне, уже устроился, у них уже что-то даже, может быть, есть. У них не было гражданских прав и недвижимостью они владеть не могли, но, тем не менее, что-то как-то устраивались. И вот Бог говорит: «Голос вопиющего: в пустыне приготовьте путь Богу» — тоже цитируется в Новом Завете. Только в Новом Завете особенно в наших современных переводах, не только русских, и других, со знаками препинания проблема, поэтому проблема со смыслом. Бог говорит: голос вопиющего, — то есть Исайя говорит, — вот о чем вопит Бог, кричит Бог: в пустыне сделайте прямые пути. Потому что путь из Вавилона в Иерусалим нормальный, через плодородные места, такой буквой «г», а Бог говорит: напрямую идите, кто выйдет, кто пойдет, кто решится вернуться, вот это остаток, который будет жить на земле Моей, который будет участником Нового Завета. Вот, рискните, кто рискнет, кто захочет? Очень не сразу и вовсе не так много соглашаются, и к тому же это возвращение связано с множеством тягот, трудностей. Там на этой земле добродушные соседи, которые уже все разграбили, которые совершенно не хотят никакого возвращения никого и пытаются этому противодействовать даже с мечом в руках. Одним словом, остаток в данной картине очень понятно, из кого состоит. Из тех, кто согласился, дерзнул и рискнул последовать за этим призывом Божьим.

Марина Борисова:

— Там довольно жесткий образ: «Вот я расплавил тебя, но не как серебро, испытал тебя в горниле страдания». То есть можно ли сказать, что, не пройдя через это горнило страданий, ты никак не очутишься в этом остатке, который будет спасен?

Священник Антоний Лакирев:

— Мне кажется, трудно об этом говорить, избегая не нужных обобщений, но попробуем. Обычно наши пути к Богу достаточно длинные. Мы сначала что-то узнаем, часто переживая свою потерянность, брошенность и ограниченность, смертность, то, что в нашей жизни зияет какая-то большая-большая пустота. И это, конечно, очень больно. Часто люди проходят через мучительный, тягостный, скорбный опыт, так сказать, биографический. И очень нуждаемся в помощи, иногда чудесной, а чаще не чудесной, а просто помощи Бога, чтобы быть не брошенными. Подобного рода Божья помощь чаще всего через людей приходит, и мы тоже к этому призваны. Но в какой-то момент возникает вопрос, согласен ли ты быть в завете с Богом и исполнять Его заповеди, если тебе ничего за это не будет, ни наказания, ни награды. С наказанием мы соглашаемся, что, ай, не надо нас наказывать. Ты согласен идти по этому пути, если тебе не обещано ничего, бескорыстно, ради Бога? Не ради того, что можно от Него получить, а ради Самого Бога. И это тоже шаг, который нельзя пропустить. Это испытание, которое совершенно необходимо. И вот для народа Божьего в эпоху второго Исайи Вавилонского, они оказались в глубине падения, когда всего Бог их лишил. Тот Бог, на Которого они надеялись, о Котором они думали, что Он нам будет благоволить, благотворить, и мы получим массу бонусов и еще медаль за правоверие, и вот мы вообще в полной катастрофе. И этот Бог говорит: да, будешь в полной катастрофе, и в страдании, и в унижении в этой земле, лишенный всего, но Я Сам буду для них некоторым святилищем. Там была драма в том, что...

Марина Борисова:

— Храм разрушен.

Священник Антоний Лакирев:

— Храм разрушен, да, Бога нигде нельзя почитать. Я Сам буду для них некоторым святилищем, — говорит Он за поколение до Исайи Вавилонского пророку Иезекиилю, если память мне не изменяет. Тот Самый Бог, Который ничего нам не дал, наоборот всего нас лишил из-за своих заповедей. Да, мы были виноваты; да, мы творили неправду; да, мы нарушили Его заповеди, хотя религиозную сторону дела не нарушали, но нравственные заповеди нарушили. Можно Ему доверять или нет? Ты доверишься или нет? И где Он в этих наших страданиях? Для Исайи Вавилонского еще чрезвычайно важный и невыразимо трудный момент — это его размышления, попытки почувствовать, что для Бога означает человеческое страдание, немощь. Это полная катастрофа и поражение. Он не просто так в 53-ей главе говорит о Боге, о том, кого Бог приведет в качестве Царя народа Божьего, в качестве Мессии и Помазанника: «Вот Он взял на Себя наши немощи и понес болезни». Мы думали, что это Бог его наказывает, а на самом деле — вот. Так что, возвращаясь к разговору об остатке Израиля, остаток Израиля — это те, кто соглашается доверять Богу, по возможности, бескорыстно и кто видит правду в Боге, Который разделяет человеческое страдание. Не человеческое величие, его разделить желающих миллион, и все они не от Бога, а с совсем другой стороны. Бог, разделяющий человеческое страдание. И, может быть, для меня лично одно из самых важных мест в книге — это, конечно, 64-я глава, где еще раз автор, Исайя Вавилонский или третий Исайя, трудно сказать, говорит о том, что мы вообще-то без Тебя никому не нужны. Авраам не признает нас своими и Моисей не признает нас своими. Без тебя мы ничто, полная пустота, и мы от Тебя отделены. Но он поднимает глаза к небу и говорит: о, если бы ты расторг небеса и сошел. Во Христе Бог расторгает небеса и сходит в нашу жизнь. Голос пророка к этому, собственно, призывает и в этом нуждается.

Марина Борисова:

— Клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев проводит с нами сегодня этот «Светлый вечер». Мы говорим о книге пророка Исайи. Мы дошли до такой кульминационной точки, когда хочется вспомнить 52-53-ю главу, где четыре гимна о рабе Божьем. Что это за такой важнейший смысловой акцент.

Священник Антоний Лакирев:

— В этой части книги пророк говорит о том, что для тех, кто откликнется на его призыв, согласится вернуться в Завет, ну и соответственно в Иерусалим, потому что это некое следственное пространство, главное вернуться в Завет, Сам Бог будет их вести: «Вы пойдете за Мной», «Вот отрок, которого Я держу за руку». Хотя формально, конечно, речь здесь идет о царе Кире, который освобождает народы, угнанные в Вавилон, в том числе и народ Божий. Но дальше Господь говорит об отроке Господнем, который вот такой вождь, от слова вести, за кем люди возвращаются в Завет с Богом в другую, новую жизнь. Но при этом некоторым непостижимым образом Исайи открывается то, что для Самого Бога не шуточки. «Душа моя скорбит смертельно», — говорит Христос. Каким-то образом в сердце, в голове, не знаю, Исайя Вавилонский видит и чувствует эту скорбь, видит боль Бога от того, что мы из себя представляем. И он ее не скрывает, он пытается как-то это — даже не осмыслить, это невозможно осмыслить, наверное — но сформулировать. Поэтому он говорит: Господи, ну кто поверит тому, что Ты мне открыл, кто поверит слышанному от нас. Он говорит о всяких окрестных царях, которые все полагаются на свою силу, на свое величие, на свое оружие, на свою воинственность, на насилие. Говорит: кто из них поверит, кому откроется правда Господня? Потому что Тот, через Кого Ты даешь нам спасение, восходит как росток из сухой земли. Приблизительно так. И своему народу пророк здесь говорит о том, что Бог не бросает, поэтому, несмотря на то, что Он берет на Себя наши немощи, нам кажется, что это какой-то неправильный Христос. А нам до сих пор кажется, что это неправильный Христос, и что это «прощать», «жалеть», «не пользоваться дубиной» — это все неправильно, а надо щеки раздувать и выть про свое величие, никому не нужное и ни гроша не стоящее. Это такая совершенно вневременная и внекультурная проблема (или не проблема), что нет в Нем ни вида, ни величия, мы ни во что ставили Его, говорит Исайя от лица всех окрестных народов и правителей, любых, в какой-то степени и от лица своего собственного народа. Но, несмотря на то, что никто не способен увидеть в страдающем Помазаннике правду Божью, она именно в Нем. Исайя Вавилонский в свою эпоху пытается осмыслить страдания своего народа, своего поколения, и не он один, заметьте. В конце концов, оказывается для него, что это невозможно сделать, не доверяя тому страдающему Мессии, Которого Бог ему открывает.

Марина Борисова:

— Мне кажется, сейчас Рождественским постом очень полезно почитать 58-ю главу, где речь идет об истинном и угодном Богу посте.

Священник Антоний Лакирев:

— О, да.

Марина Борисова:

— Там слова такие, что один раз прочитаешь и уже никаких дополнительных проповедей не нужно. «Вы и в день поста творите, что хотите, угнетаете работников своих; вы поститесь, и множатся раздоры и распри; вы жестоко бьете людей кулаками. Пока вы поститесь так, не будет голос ваш услышан на высотах. Пост, которого Я хочу, таков: снимите узы несправедливости с человека, с его шеи снимите ярмо, порабощенным даруйте свободу, всякое ярмо уничтожьте, с голодным поделитесь едой, бедняков бездомных к себе домой приведи, увидишь нагого, одень его, не отворачивайся от своих родных. Тогда воссияет твой свет, как заря, и быстро наступит твое исцеление». Собственно говоря, Нагорная проповедь в сжатом изложении.

Священник Антоний Лакирев:

— Да, конечно. Эти великие слова 58-йглавы второго Исайи, вообще говоря, мы в начале Великого поста читаем, но перед любым, да и в любой момент жизни это нужно. Это важная очень штука. Оказывается, как уже мы с вами говорили, мы призваны по законам Царства жить прямо сейчас. А все остальное, что мы пытаемся выдавать за религиозную жизнь, вот это вот пощение — для ссор и распрей, как в нашем Синодальном переводе. И в этом нет никакого смысла. Да.

Марина Борисова:

— Мне кажется, очень важно поговорить о Новом Иерусалиме, Иерусалиме будущего века. Это тоже практически цитируется или очень близко к тексту пересказывается в Новом Завете: «Теперь сотворю Я Новое небо и новую землю; то, что прежде было, не вспомнится больше, на ум не придет. Радуйтесь же и ликуйте вовек в делах, творимых Мною». Это 65-я глава. Образ, который перекликается во многом с образами Апокалипсиса Иоанна Богослова. Что означал этот образ для пророка Ветхого Завета? Мы все равно воспринимаем все это через призму евангельского откровения. И насколько близко подошел пророк к тому пониманию, которое было у автора Апокалипсиса?

Священник Антоний Лакирев:

— Он подошел, я бы сказал, близко, насколько мог. Потому что «не видел того глаз, не слышало ухо, что приготовил Бог любящим Его». Он адекватно реагирует на то, что Бог ему открывает, поэтому он воспевает славу Божью, зная и о скорби и о трагедии и о боли, которую Бог с нами разделяет, но все-таки он надеется и видит. Говорит: будет эта победа, когда не наш человеческий грех, а Помазанник Божий будет царствовать над ними. Он говорит о будущей новой жизни, в которой не останется места для греха и смерти. И эта песнь надежды чрезвычайно для него важна, это то, где он черпает силы жить. Он говорит, что, в конце концов, Бог творит новое небо и новую землю, другую, не такую, как та, которая погибла из-за наших грехов. Новое небо и новую землю, в которой Сам Господь будет Светом.

Марина Борисова:

— Честно говоря, тут такая высокая планка, что к ней даже жутковато приближаться. Когда мы в Символе Веры говорим: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века», мы как-то проскальзываем не очень нам нынче близкий глагол «чаю». И не очень понимаем, что мы сами произносим. Мы говорим, что мы этого страстно желаем, мы хотим. А останови человека, вышедшего из храма после воскресной литургии, и спроси: ты действительно хочешь, чтобы прямо вот сейчас?

Священник Антоний Лакирев:

— Это второй вопрос. А первый-то как раз: что ты делаешь для того, чтобы действительно реализовать это желание — воскресение мертвых и жизнь будущего века. Царство Бога в твоей жизни — что это означает на практике, реально? «Вера без дел мертва», и в этом смысле пророки вообще и Исайя в частности все видят четко. Они говорят о том, что есть конкретные вещи, в которых выражается твое доверие. Ты хочешь быть остатком Израиля, ты последовал призыву Бога вернуться в Иерусалим. Это мучительный путь и даже Помазанник Божий, Который будет предводить тебя на этом пути, проходит этим путем поражения и скорби больше, чем побед и величия. И нет в Нем ни побед, ни величия. Если ты все это принимаешь, значит, ты идешь. И на этой земле, которую Бог тебе дал попользоваться не по праву, не потому, что ты как-то с ней связан, Бог дал тебе на время, ты живешь по законам Царства. Значит, как говорит об этом вся книга Исайи, ты не пользуешься насилием и не считаешь это нормальным и не снимаешь с себя за это ответственность, вне зависимости от того, что делают окружающие, даже если они по уши в этом насилии. Ты не врешь и не называешь черное белым. Значит, ты не грабишь. Значит, ты не гордишься и не хвастаешься. Таких вещей, очевидных совершенно, не так много, все понятно. Вот пророк говорит о том, что если ты этим путем идешь, можешь уже начинать славить Бога, потому что Бог тебя приведет, куда надо.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. Священник Антоний Лакирев, клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке, был сегодня гостем «Светлого вечера». С вами была Марина Борисова. До свиданья.

Священник Антоний Лакирев:

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Благодарность Богу». Священник Антоний Лакирев
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Журнал от 20.12.2024». Ольга Зайцева, Андрей Тарасов