«Проект „Святые разбойники“». Константин Бобылев, Александр Громов

В нашей студии были писатель, главный редактор журнала «Русское эхо», секретарь Правления Союза писателей России Александр Громов и член правления благотворительного фонда просвещения «Вера» Константин Бобылев.

Разговор шел об информационно-просветительском проекте «Святые разбойники», об одноименной книге, вышедшей в рамках этого проекта, и о тех примерах кардинального изменения человеком своей жизни, которые известны Церкви.

---

А. Митрофанова 

– «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие слушатели. Я Алла Митрофанова, и передо мной на столе лежит книга – она небольшая, но у нее такое название парадоксальное, что сразу хочется ее открыть и в нее погрузиться, – книга, которая называется «Святые разбойники». И я думаю, что название, которое требует определенных пояснений и расшифровки, но апеллирует к одному, наверное, из самых драматичных эпизодов Евангелия, где Господь, разговаривая с разбойником, распятым по правую руку от Него на кресте, говорит ему, что ныне же будешь со Мною в раю. Этот разбойник, который попросил Христа о том, чтобы Он за него заступился, когда придет в Свое Царство, и вот собственно про этого человека, про единственного доподлинно известно на данный момент, что он в раю вместе со Христом. Потому что Христос Сам ему об этом говорит, и это все в открытых источниках – пожалуйста: открываем Евангелие и читаем. Книга под названием «Святые разбойники», где несколько схожих историй. И о ней мы сегодня будем говорить, и о самом проекте, потому что книга адресована людям, находящимся в местах лишения свободы. И в нашей студии автор этой книги, Александр Витальевич Громов, писатель, главный редактор журнала «Русское эхо», дипломант Патриаршей литературной премии, секретарь правления Союза писателей России. Добрый вечер. 

А. Громов 

– Добрый вечер.  

А. Митрофанова 

– Константин Бобылев, руководитель информационно-просветительского проекта «Святые разбойники», плодом которого является эта книга, член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера» и региональный партнер радио «Вера». Коллега, добрый вечер. 

К. Бобылев 

– Добрый вечер. 

А. Митрофанова 

– Мне очень радостно видеть вас в нашей студии, и тем более что у нас такой необычный повод для разговора. Вот эта книга, она вообще когда вышла? 

К. Бобылев 

– Ну книга вышла совсем недавно, то есть в апреле мы ее выпустили в свет, и в мае – ну какое-то такое есть слово современное – презентовали в Федеральной службе исполнения наказаний, в Самарском отделении. 

А. Митрофанова 

– Она вышла тиражом три тысячи экземпляров. Поправьте меня, если я не права, на данный момент свободных экземпляров уже не существует. 

К. Бобылев 

– Нет. Остались только единичные экземпляры в коллекции Благотворительного фонда просвещения «Вера».  

А. Митрофанова 

– Вот почему вы сейчас здесь, в студии. Я так понимаю, что ее расхватали. 

К. Бобылев 

– Ну ее не просто расхватали. Дело в том, что книга была издана на средства президентского гранта. И мы, по условиям гранта, ее отправили в места лишения свободы, куда собственно, для тех людей, для которых она, собственно говоря, предназначалась. Отправляли ее чрез митрополии, через отделы по тюремному служению, и уже отделы по тюремному служению отправили в места лишения свободы. 

А. Митрофанова 

– Александр Витальевич, у меня вопрос, наверное, как к автору к вам: а как вообще идея-то сама родилась взяться за такую тему непростую? Есть же жития святых, есть, как это сказать, ну эпос – не эпос, ну вот народные сказания про всяких там разбойников, Кудеяра и прочих, которые становились основателями монастырей – но это все из каких-то ну совершенно вот не наших времен. А книга адресована к людям, которые живут здесь и сейчас. Причем не только в местах лишения свободы. Вот я две главы прочла из нее, успела просмотреть, пока готовилась к нашей сегодняшней программе, и поняла, что, ну в общем-то, любой человек, открыв ее, он в нее ныряет и пока не дочитает до конца, пожалуй, что и не вернется в большой мир. 

А. Громов 

– Ну вообще я очень благодарен вот фонду «Вера», которые на меня вышли. Они, может, и не на меня сначала выходили, они приехали ко мне как к руководителю писательской организации: ну кто нам может помочь в этом деле. И собственно говоря, меня это очень заинтересовало самого. Почему, потому что понимаете для меня писатель, в принципе, это что-то, нечто сродни переводчику, да...  

А. Митрофанова 

– С русского на русский и обратно. 

А. Громов 

– В общем-то, да. Нет, ну понимаете, из того что порой (ну как-то о себе, может, не хочется так говорить), но писатель он слышит что-то такое, что ему хочется донести, чтобы этим порадовать окружающих, чтобы как-то их приблизить...  

А. Митрофанова 

– Понимаю. 

А. Громов 

– И вот это если перевод, до конца никакой писатель не будет удовлетворен тем, что он сделал, потому что изначально слышит гораздо вот нечто не то что иное, но там как вот апостол Павел говорил, ну не пересказать то, что он там слышал, будучи на третьем небе. Но он как-то смог нам донести хотя бы отголоски того, что было. И для меня здесь тоже было важно, когда вот Константин обратился, приехал разговаривать, он говорит, нам нужно, чтобы эти жития были пересказаны таким вот языком доступным, ну и в первую очередь говорили для людей, сейчас находящихся в местах лишения свободы. То есть им нужно было рассказать более так доступно, более даже, может быть, ну я не знаю там, по-детски что ли, с таким, знаете, как есть Библия для детей, а есть Библия для заключенных, может быть. 

А. Митрофанова 

– Но там же тоже люди очень разные. Там есть люди, которые, может быть, и не имеют высшего образования, а есть и те, у кого их там несколько. 

А. Громов 

– Мы сейчас говорим о толчке, который был, то есть о таком первом шаге. Потому что потом, когда ты начинаешь любое дело делать вот уже не от себя, ты понимаешь, что тебя уже ведет, только будь вот в этой воле и делай то, что тебе это подсказывает, не пытаясь внести какую-то отсебятину и чего-то еще. И начав просто со знакомства с первого нашего, первая это была идея такая, что у нас же вот, как вы правильно очень начали говорить, первый разбойник вошел в рай на кресте, да. Но были святые, которые были разбойниками, которые были убийцами, которые совершали какие-то такие поступки свои, которые в этой жизни падали так низко, что казалось, уже невозможно встать вообще. Как? И вот для меня очень важно сказать, что есть путь. У каждого есть путь, у каждого он совершенно свой. Вот что интересно действительно, все вот эти шесть историй, которые здесь описаны, у каждого совершенно свой путь, но этот путь всегда ведет ко Христу. У каждого совершенно свой. И моя задача была рассказать вот таким доступным языком, чтобы читатель... Тоже вот я действительно, вот когда я начал писать, вот сколько уже ловил себя на мысли: вот ты начинаешь плакать сам, когда пишешь – значит, читатель будет плакать. Я не знаю, как передается. Начинаешь, смеешься где-то – читатель будет смеяться. Вот если я вижу этот стадион, который там собрался смотреть, как убивали христиан, где оказался Вонифатий, то я вижу этот стадион. Собственно говоря, вот вы сказали про современность, да, стадионы – пожалуйста, вот они все рядом. И мы видим, что как они собираются. А чем, собственно говоря, отличаются эти гладиаторские бои от боев, которые проходят сейчас, это недавно тоже один боксер погиб. Вот, собственно говоря, ничем это особо не отличается, и так же народ кричит, так же вопит. И для меня еще очень важно было, что показать вот эти чудеса происшедшие, преображение вот это, происшедшее с героем этой книги, глазами окружающих. То есть не вот как описывают жития обычно, они описывают вот внутреннее состояние. Мне это очень, вы знаете, это был такой момент интересный для меня. Я когда читал старца Паисия – очень одна из моих любимых книг, – я вдруг понял, что я так писать никогда не смогу. Просто в принципе не смогу. Потому что для этого нужно быть вот таким старцем. 

А. Митрофанова 

– Старцем Паисием. 

К. Бобылев 

– Да, старцем Паисием. Потому что невозможно, человек, любое произведение вот искреннее, хорошее, ты должен его переживать. Если ты это не переживаешь... У меня был еще один такой вот момент интересный в жизни. У нас открылся храм новый, Георгия Победоносца, и я помню там вот первую службу, там батюшка у нас, чудесный батюшка, Николай Агафонов, к сожалению, вот недавно ушедший из жизни.  

А. Митрофанова 

– Он был у нас здесь, в студии. 

А. Громов 

– Да, замечательный батюшка. И вот у меня так было, что я первое предисловие к его книжке писал. Ну вот он вышел читать проповедь, и вдруг я понимаю, что я так тоже никогда не напишу и не скажу. Потому что он был только что в алтаре, он только что служил там, и вот он обладает теми даже не знаниями, а тем каким-то опытом иной жизни, который мне вот просто не дан – я в алтаре никогда не окажусь, никогда даже не буду там служить. И вот я вышел на паперть тогда, помню, из храма, вышел я такой немножко расстроенный, думаю: я же так никогда не смогу, что я тогда берусь писать, о чем я буду писать? Вдруг вижу там, вокруг храма – народ на велосипедах катается, на роликах, самокатах, там мамочки ходят с колясками... 

К. Бобылев 

– Напротив Белый дом. 

А. Громов 

– Напротив Белый дом у нас стоит, администрация, то есть все. И вдруг я понимаю: вот, я должен сейчас... Кто стоит в храме, конечно, они все будут слушать батюшку, им мои рассказы, может быть, не особо так и интересны, им вот старца Паисия надо читать, батюшку, Иоанна Кронштадтского. А вот же, вот они, люди, которые ходят, которым я должен сейчас то, что я услышал там в храме, из алтаря, вот им пересказать. И вот для меня это был тоже такой вот шаг, скажем так, обретение, скажем так, аудитории. И здесь вот то что предложила радио «Вера», у меня тоже был какой-то такой интересный шаг и интересный опыт, потому что я начал сопереживать тому, что происходило. Конечно, я перечитал все жития, которые были написаны. Причем это по-разному описано, порой там даже чуть, не то чтобы они, они не были противоречивы – ну как Евангелие, да, оно не противоречиво, оно все в одном русле так и есть, но просто где-то такой факт, где-то такой факт, где-то по-другому. Например, вот когда писал, там для меня опять же интересно было посмотреть, как это видят разные люди. То есть там у меня сначала жизнеописание этого Варлаама Керетского пересказывает, то что с ним случилось, вот тот подвиг, то что он взял, он убил свою жену и потом вот он три года вокруг Кольского полуострова на лодке возил ее труп, и вот когда она истлела, он почувствовал, что он прощен. Но там надо это все читать, пересказать это очень сложно. И сначала пересказывает, свой взгляд дает простой человек, потом дает моряк, который уже описывает как бы все это, его поступок с точки зрения, как это происходило, как это может происходить на море. А потом дает свой взгляд монах. И они три говорят об одном и том же, но каждый видит вот этот подвиг Варлаама по-своему, и каждый видит его путь, вот то есть нет такого однопланового пути. То есть всегда и вообще литература, хорошая литература, она всегда многоплановая, невозможно трактовать только вот так, так и так.  

А. Митрофанова 

– Мы к историям святых, о которых вы написали, еще обязательно вернемся. Мне пока хочется понять, Константин, а как вообще сама идея-то появились? 

К. Бобылев 

– Ой, ну это очень интересно. У Благотворительного фонда просвещения «Вера» есть много благотворительных проектов, и в том числе проект по окормлению осужденных. И вот после одной из литургии в исправительной колонии (в исправительных колониях, в большинстве, есть сейчас либо храмы, либо молельные комнаты), и после одной из литургий в одной из колоний, в рамках занятий с осужденными стали читать жития святых, разбирали жития того дня, в который он был. И я начал понимать, что то что написано ну вот таким нашим, для меня доступным языком и понятным более-менее языком, для человека современного, ну к сожалению...  

А. Митрофанова 

– Вот то, что я и называю: переводы с русского на русский. 

К. Бобылев 

– Да, перевод с русского на русский, да. И я стал понимать, что наверное, не все понятно. Потому что встречаются слова, какие-то обороты, речь идет о чем-то, о чем люди не знают ну в принципе, даже некоторые воцерковленные люди до конца.  

А. Митрофанова 

– А вы эти занятия проводите сами, да? Это ваше послушание? Как это правильно назвать? 

К. Бобылев 

– Ну да. 

А. Митрофанова 

– И давно?  

К. Бобылев 

– Ну второй год. 

А. Митрофанова 

– В программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня, я напомню, Александр Громов, писатель, главный редактор журнала «Русское эхо», дипломант Патриаршей литературной премии, секретарь правления Союза писателей России. И автор рассказов «Святые разбойники», сборника, который сейчас мы в студии обсуждаем. Константин Бобылев, руководитель информационно-просветительского проекта «Святые разбойники» и член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера». Простите, если я слишком личные вопросы задаю. Просто сказано в Евангелии, что если вы не будете кормить тех, кто голоден, давать одежду тем, кто раздет и не будете ходить в тюрьмы к тем, кто осужден и нуждается в вашей поддержке, то вы не будете со Мной, – говорит Христос. И каждый раз, когда это читаешь, так внутренне просто так, знаете, содрогаешься. Потому что мне кажется, ходить в тюрьмы – это все-таки не для всех. 

К. Бобылев 

– Ну наверное, да. Первый раз мне было тяжело, наверное, переступать даже порог колонии. Ну атмосфера как бы сама по себе, наверное, заставляет задуматься о многом. Скажем так, я не искал этого пути, я не просился, я не ходил и не говорил: а возьмите меня, а давайте я... Нет. Все очень просто. У одного из священников матушка была беременная, соответственно она же с ним ездила в исправительные колонии и пела литургию. Соответственно уже на сносях, да, то есть вот-вот рождение ребенка, она ехать уже не смогла. Тогда этот священник обратился ко мне, попросил помощи. 

А. Митрофанова 

– В качестве певчего. 

К. Бобылев 

– В качестве певчего, да. 

А. Митрофанова 

– И заодно еще и провести занятия. 

К. Бобылев 

– Ну а там же все очень просто. Там на зону нельзя поехать, там... Ну вернее так, поехать, конечно, большое количество человек может, но есть ли в этом смысл. Как правило, едет священник и там ну один там певчий, или тот, кто помощник батюшки. И литургию вот отслужили, и дальше начался, собственно говоря, процесс такой, вопрос – ответ: а как вот это? а как вот это? И, в общем-то, так и втянулся.  

А. Митрофанова 

– А есть реальный интерес? Вот вопросы, вы говорите, какие-то появляются. 

К. Бобылев 

– Есть. Вообще у людей, которые там находятся, вопросов очень много. Но на все эти вопросы, как правило, они очень конкретные. То есть вот в отличие от вопросов, которые мы задаем, ну скажем, вот священникам здесь, в миру, там вопрос всегда такой вот, скажем, острый. А как мне ответить? А там другая жизнь. Там немножко все по-другому. Там нельзя ответить однозначно, там нельзя ответить: ты должен простить. Нет. Потому что это ну повлечет как бы определенные... 

А. Митрофанова 

– Ну вы имеете в виду, что это вопросы, касающиеся отношений между заключенными?  

К. Бобылев 

– Да, это очень сложно. Это вообще те священники, которые окормляют места лишения свободы, на них вообще огромная ответственность лежит. Потому что вот это другой мир, со своими законами, со своими порядками. И заповеди христианские, они, ну конечно, для всех одни. Но есть очень много «но».  

А. Митрофанова 

– О да! Возвращаясь к вопросу об идее создания книги «Святые разбойники», вы оказались там и поняли, что нужно... 

К. Бобылев 

– И понял, да, что вот а почему бы для того, чтобы люди, как-то ну поменяли... Ну вот те кто приходили на занятия, те кто приходили в храм на исповедь и те кто причащались, те кто в этой общине – с ними все понятно, они уже здесь. А при тюрьмах, при колониях есть библиотеки. И мне захотелось тогда: а почему бы не издать какую-то брошюрку небольшую и вот распространить? А вот бы здорово, если бы она вообще была у каждого заключенного, просто всем раздать как бы, подарить. И вот так родилась, собственно говоря, вот эта идея написать, изложить простым языком вот эти жития святых. Но, кстати, надо отметить, что вот там, за решеткой, люди исповедуются и причащаются чаще, чем на свободе. Парадокс. Литургия служится там минимум раз в месяц. И я вот уже вижу, как человек, который принимает в них: одни и те же то есть раз в месяц. А если мы возьмем обычный приход, да... 

А. Митрофанова 

– По-всякому бывает, кто-то и каждую неделю. Я знаю такие случаи. 

К. Бобылев 

– Ну вот да. 

А. Митрофанова 

– Это, что называется, зависит от массы самых разных факторов.  

К. Бобылев 

– Конечно. Ну так вот. Ну священники говорят так, что чаще, чем там, многие прихожане даже вот и в храм даже не приходят каждый месяц. 

А. Митрофанова 

– Александр Витальевич, когда возникла эта идея написать доступным, простым языком о святых людях, путь которых начинался, ну можно сказать, из другой точки на оси, да, вот из противоположной – на 180 градусов они развернуты были от того, чем их жизненный путь завершился, то есть от святости. Вот вы с чего вообще начали? Вы стали искать имена тех людей, которые подпали бы под этот критерий? Или у вас уже были внутри какие-то ваши личные открытия, связанные с переживаниями судьбы того или иного святого? 

А. Громов 

– Ну эту работу по именам уже проделал Константин до меня. Причем у нас изначально была даже, может быть, более широкая, мы хотели двенадцать имен, как апостолов сделать. Но потом... 

К. Бобылев 

– К сожалению, не все подошли по критериям.  

А. Громов 

– Даже не то что не подошли, объем, там просто... 

А. Митрофанова 

– А какие критерии? 

А. Громов 

– Нет, дело даже не в критериях. Там было двенадцать имен, и действительно разбойники. Как ни странно, вот мы говорим об этих полюсах, да, но если взять там того же опять же Павла, который гнал Церковь, был гонителем Церкви, собственно говоря, одобрял убийство Стефана, то есть собственно говоря, он тоже принимал участие в разбойных делах. 

А. Митрофанова 

– Но он это делал, исходя из своей картины мира на тот момент. И для него, благоверного иудея... 

К. Бобылев 

– Но каждый разбойник, который здесь описан, у него своя картина мира. 

А. Громов 

– Да. Тут, понимаете... 

К. Бобылев 

– До прихода ко Христу у него своя картина мира.  

А. Митрофанова 

– Согласна. 

А. Громов 

– И даже более того, что опять же вот я вернусь к тому, что вы правильно сказали, что это все очень здорово проецируется вообще на наше время. Так время вообще не меняется. Я вот это открытие не вот это, не именно работа с этой книгой. Начинаю читать, скажем, ну условно говоря, древнегреческие там пьесы там и того же Гомера – ну проблемы те же самые. Ну то же самое абсолютно. И ну да, мы сейчас пересели, ну время, может быть, как-то стало просто быстрее, даже не то что быстрее, оно наоборот, стало больше вот эти суета, заботы века сего, они стали больше давить человека, он меньше стал замечать вокруг себя – вот, наверное, вот это проблема нашего времени. А то же самое – любовь, какая она была, такая она и осталась, ничего не меняется. Как осталось вот это предательство, так и осталось. И люди, которые вот эти вот разбойники, которые выброшены оказались каким-то образом из мира. И там понимаете, вот я тоже пытаюсь, скорее всего, исходить из нашего времени. Потому что точно сказать, как оно было на самом деле, никто не скажет. Никогда никто не скажет. Надо быть в этом времени, описывать его, то что ходить за руку с этим, условно говоря, Давидом, с кем-то еще и за них что-то описывать. И это больше вот то, что приходит откуда-то, на каком-то вот уровне вот именно подсказывающем, да, вот как заполняются лакуны, и ты понимаешь, Вот там один, я сейчас, Давид, по-моему, как он сбежал из дома – и говорится в житии, что он сбежал из дома, когда там был мальчишкой. А, я представляю: дом христианский был, его там вот эти всякие порядки, как, знаете, бывают такие папы, мамы христиане: давай там просфору с утра съел? Не съел? Ах ты, негодяй такой! Прочитал там молитвенное правило? В храм не пошел сегодня?! Ну бывают такие, что вот эти вот рамки, они начинают порой детей, которые особенно вот этот период – я в храм сам хожу, да, вот видишь, что приводят детей причащаться очень много, там у нас стоит очередь чуть минут пятнадцать – двадцать, пока причащают ребятишек, а вот детей, которым 12, 13,. 14 лет, их практически в храме нет, вот 10 – 14 лет. Все, это как раз вот такой возраст, когда человек пытается, скажем, быть свободным. И вот да, я начинаю представлять: вот да, он пытался быть свободным, сбегает из дома. И что он обрел, какую свободу? И что такое свободный человек? Это же и сегодня вопрос очень много значит, что значит быть свободным сегодня в мире. И вот получается вот эта история Давида, которая вот идет, тянется из детства, как он, почему. А этот поиск, а когда человек начинает, такой еще характер, когда надо до конца все решить, он доходит до крайностей своих. Вот почему, и кстати, это может быть, даже, как это ни странно прозвучит, парадоксально, может, и хорошо. Тоже Господь говорит: был бы ты холоден или горяч, но ты, говорит, никто, ты не холоден, ни горяч, ты теплохладный. Вот большинство у нас сейчас, к сожалению, вот живут вот этой теплохладностью. То есть да, и там вроде как бы, и свечку поставил тут, и там. И взятку взял, и свечку поставил. Ну все как бы так несерьезно все это. А если человек идет до конца, то он уже идет до конца. И Господь открывает ему, как опять же тому же апостолу Павлу, тому же Давиду, он открывает вот эти вот ну пути к Себе, скажем так. И он с той же самой горячностью, с той же самой вот этой верой, которая в нем была, то есть он вот опять же Давид, он не просто так (что-то я сегодня про Давида все больше говорю, зацепились), он же не просто так приходит, он поднимается на гору, он видит этот мир. Вот тоже мои поездки на Афон, в Грецию тоже очень много дают, то есть когда ты начинаешь познавать. Меня поразило, когда мне сказали: а что, говорят, а что космос, космос это украшение. Говорю: какое украшение? Ну Господь создал же космос украшением. И вдруг я понимаю: космос – косметика, это же украшение, слово же оттуда идет. То есть греки космос – это не вот то что, а это Господь создал для человека космос – украшение. Он украсил для человека этот мир и назвал его космосом. Это и является космос. Вот что такое космос. И когда Давид смотрит на это, он не может не понимать. Когда человек действительно отрывается от всей этой суеты и поднимает просто глаза в небо и видит этот мир, который вот создал для него Господь, он не может не думать о том, что Кто для него это создал. И он начинает об этом задумываться. И вот все это, как это происходит дальше... Надо читать, наверное, так уже не перескажешь. 

А. Митрофанова 

– Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня Александр Витальевич Громов – писатель, главный редактор журнала «Русское эхо», дипломант Патриаршей литературной премии, секретарь правления Союза писателей России, автор рассказов «Святые разбойники». И Константин Бобылев, руководитель собственно информационно-просветительского проекта «Святые разбойники», член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера» и региональный партнер нашей радиостанции. Мы говорим о книге «Святые разбойники». И я тут от себя тоже добавлю, что стало известно: радио «Вера» будет озвучивать эту книгу. Я поздравлю вас, дорогие наши гости, и наших слушателей тоже, потому что будет возможность, я надеюсь, услышать фрагменты этого произведения у нас на радио «Вера». Я Алла Митрофанова. Через минуту буквально вернемся.  

А. Митрофанова 

– «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие слушатели. Я Алла Митрофанова. И напоминаю, что у нас в гостях Александр Витальевич Громов, писатель, главный редактор журнала «Русское эхо», дипломант Патриаршей литературной премии, секретарь правления Союза писателей России, автор рассказов «Святые разбойники», сборника, о котором мы сегодня говорим. И Константин Бобылев, руководитель информационно-просветительского проекта «Святые разбойники», член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера» и наш региональный партнер радиостанции «Вера». Мы продолжаем разговор в нашей студии. Я прочла историю святого Варвара. Собственно это первая... 

А. Громов 

– Это первый, да, кстати, с него все и началось. 

А. Митрофанова 

– Да, а как это все началось со святого Варвара? 

А. Громов 

– Не знаю, вот как-то первый был в списке. 

К. Бобылев 

– Да, он был просто первый в списке.  

А. Митрофанова 

– А как вы список этот составили? Вы открыли сборник житий кого-нибудь из наших преподобных отцов и выбирали оттуда всех, кто подходил вам по списку? 

А. Громов 

– Нет, мы собрались, изначально были какие-то предложения, потом искали, что ну что нам одни разбойники, были же там, скажем, и русские убийцы были тоже, про Варлаама. Потом мы решили взять туда блудниц, но не Марию Египетскую, которую, в общем, все знают так хорошо... 

А. Митрофанова 

– Таисия. Тоже Египетская, кстати. 

А. Громов 

– Взяли Таисию. То есть как бы разное, не только главари там разбойников, шаек, а людей, которые совершили разные. Потому что грех того же Варлаама, который убил свою жену, он действительно трактуется вот с точки зрения трех человек, я рассказал тоже об этом, они каждый видит это по-своему. И вот в этом тоже был для меня интерес. А про первого разбойника, который у нас там есть, ну я не знаю, это было, во-первых, это было мне, может быть, было легче, потому что все события происходили в основном в Греции. А учитывая то, что я там тоже часто бывал, для меня это было очень близко. Места те, которые, собственно говоря, я прочитал в житии, они были для меня понятны и близки. То есть я очень хорошо видел побережье морское, я видел все эти деревеньки, которые там он были, города, которые там описывались – это было для меня очень понятно. И вот когда уже писал про Вонифатия, да, тут я уже нашел эту карту города Тарса, я нашел там, где это, я примерно представил, где они могли остановиться, как Вонифатий пошел на этот стадион – так и назывался там стадион, а не цирк там, цирком обычно называем, стадион – так и было. Вот и он там вмещал до десяти тысяч народу, то есть это большой, огромный стадион. Я все эти карты смотрел, все это изучал. Но изначально было, вот оттолкнулись от греков, а потом, когда уже было дальше, я уже вот действительно, когда начинаешь представлять в это в реальности. То есть я там чуть не километры измерял, сколько там километров от кельи Макария Египетского там до остальных, то есть это все же там рядом... 

А. Митрофанова 

– Вы с шагомером ходили, замеряли? 

А. Громов 

– Нет, я карты смотрел все.  

К. Бобылев 

– Там все по карте, очень дотошно. 

А. Громов 

– Просто нет, это очень помогает, когда ты вживаешься в какую-то картину, ты представляешь. Я же говорю, когда ты сам реально все представляешь, как грубо там, условно говоря, я не помню, сам писал, там надо было, чтобы из Александрии добраться до Вифсаиды вот этой, надо было обойти одно очень большое озеро, которое очень трудно было переходить и обходили его двумя путями. Один был путь сложный, один был полегче, но дольше. И вот там когда опять же, мне интересно, как простые люди реагируют на вот чудеса, которые с ними совершаются. И вот там у меня, в общем-то, чиновник действующий, все с чиновника передается. И я представлял обычного нашего чиновника, которые тоже они, как ни странно, тоже нормальные люди, когда не на работе.  

А. Митрофанова 

– Ну я, по правде сказать, много достойных чиновников знаю. И тоже опять же даже, знаете, там про суды много что рассказывают. У меня есть подруга, которая судья – кристальной честности человек, который вообще, она грудью готова лечь, чтобы защитить тех людей, на которых там пытаются каким-то образом давить и прочее. Ну конечно, не все такие, но это же, наверное, во всех сферах деятельности так. Это я просто в защиту... 

А. Громов 

– Да нет, в защиту, все правильно. Потому что человек, на какой бы должности он ни был, он всегда имеет пути к спасению и имеет пути к погибели. То есть вопрос не то, чем ты занимаешься. Хотя, конечно, лучше заниматься тем, к чему ты призван. Вот я когда в школах выступаю, бывает, я им говорю: сейчас у вас, ребята, счастливое время. Вы должны попробовать себя, не знаю там, в разных каких-то ипостасях там – в математике, химии, рисовании. Вот что вам ближе, по душе, вот к тому уже определяйтесь, идите путем в жизни. Но и это будет ваш путь, вы уж на нем служите, служите, служите. Но можно же быть, занимать любую должность, и на любой должности оставаться вот человеком, который идет путем спасения.  

А. Митрофанова 

– Да, вопрос внутреннего состояния. Но возвращаясь все-таки к святому Варвару. Константин, как вы его обнаружили?  

К. Бобылев 

– Ну когда эта идея родилась вообще, да, переложить жития святых на современный русский язык, директор фонда, Эдуард Александрович Воеводин, поставил такую задачу: ошибок быть не должно, то есть самое главное, чтобы мы не ввели людей в заблуждение. Поэтому в прямом смысле слова пришлось перелопатить все жития святых, которые есть, которые вот были изданы на сегодняшний день.  

А. Митрофанова 

– Причем разных редакций, я так понимаю. 

К. Бобылев 

– Разных редакций, да, совершенно верно. 

А. Митрофанова 

– Не только те, которые самые популярные, но и вообще. 

К. Бобылев 

– Да, абсолютно. Ну я предполагаю все-таки, что эта работа у нас до конца еще не закончена, что мы еще что-нибудь найдем обязательно. 

А. Митрофанова 

– То есть будет продолжение. Том второй. 

К. Бобылев 

– Будет продолжение, да, том второй Ну есть еще проекты, связанные, ну примерно как бы в этой же тематике. Вообще изначально Александр Витальевич говорит, что там двенадцать святых, хотели о них рассказать... 

А. Митрофанова 

– А здесь шесть, по-моему. 

К. Бобылев 

– Да, здесь шесть. Отобрали разбойников, в прямом смысле слова разбойников. Хотя вот интересное название: «Святые разбойники». Отвлекусь немножко от темы, отойду. «Святые разбойники» – ну святых разбойников же не бывает, мы же понимаем это, что святых разбойников нет...  

А. Митрофанова 

– Ну в каком-то смысле все люди, так или иначе, разбойники. 

К. Бобылев 

– Есть кающиеся грешники. А разбойники – да, мы все разбойники, потому что мы все разбойничаем, в том или ином...  

А. Митрофанова 

– Ну в той или иной мере. 

А. Громов 

– Пример, наверное, дала книга «Несятые святые», одна из лучших книг последнего времени. Это она и в духовном плане, и в таком вот именно доступном плане. Она именно как некий пример такого подражания для многих, в том числе для меня, я тоже был в восторге от этой книги. И именно вот тем, что человек мог рассказать то, что он мог рассказать. Вообще я считаю, что каждый человек может написать, одну книгу точно написать – если он искренне будет рассказывать о своих переживаниях, о своей жизни. Вот всегда вопрос у писателя встает со второй книгой.  

А. Митрофанова 

– А у вас это какая по счету?  

А. Громов 

– Наверное, пятая. Нет, шестая уже. Шестая. 

А. Митрофанова 

– Передо мной лежат «Паракало» – это как раз та книга – это по-гречески «спасибо», – и это книга, которая была номинирована на Патриаршую литературную премию. Да, «О мире, войне и любви» – это избранная проза ваша. 

А. Громов 

– Это избранная проза, это у меня как раз выходила к пятидесятилетию, собрал там 500 страниц. Вообще вот, кстати, объем. Вот вернусь к «Святым разбойникам», там интересно получилось. Потому что некоторые истории, они там тянули на целую повесть, и там можно было повесть, но у меня был строго поставлен ценз: десять – двенадцать страниц.  

К. Бобылев 

– Безжалостно резал своей рукой. 

А. Громов 

– Нет, вот это, кстати, дисциплинирует очень здорово. Остается только самое-самое. Поэтому пришлось и Вонифатия сократить, и Варлаама сократить. 

А. Митрофанова 

– Сократистское упражнение редактора: сократи себя сам.  

А. Громов 

– Да, нет, ну тут, я говорю, оставалось все самое ценное. Потому что у меня ушла там с Вонифатием сцена на корабле, когда они плыли, там что-то еще со стадиона там у меня ушло, что было жалко. 

А. Митрофанова 

– А боль до сих пор у вас осталась, что эти сцены ушли? Вы так рассказываете об этом... 

А. Громов 

– Нет, ну как, они, вы понимаете, я же тоже понял за время, это раньше я, может быть, когда был помоложе, переживал, что что-то там не пошло. Я понимаю, что если это нужно, оно где-то отзовется и это вернется. Потому что это вот как, ну не знаю, с дневниковыми записями, да, – ты же не будешь, не собираешься все публиковать, но что-то там проговариваешь, на что-то выходишь, на что-то натыкаешься, и потом где-то это как-то отзывается. Потому что ничего не пропадет зря. Порой вот прочитаешь какую-нибудь книжку: чего читал – ничего не помню. И вдруг проходит какое-то время и ты вспомнил: вот, да! – и где-то оно, значит, хранилось, где-то оно было нужно, где-то оно осталось и оно пригождается, скажем так. Поэтому и здесь тоже вот этот материл, который был собран, я думаю, что он пригодится, где-то что-то как-то... Это не может быть, любая работа, которая сделана, ну когда понимаешь, что сделана, скажем, с душой, да, это не пропадает.  

А. Митрофанова 

– Вот я когда читала эту историю святого Варвара, у меня невольно возникла параллель с «Заводным апельсином» Бёрджесса. Потому что там-то тоже история о человеке, который убивал и грабил просто так. Он не объяснял себе, зачем он это делает. Это было, ну он подросток был, да, это другая ситуация, здесь-то уже взрослый человек, но он делал это без объяснения, по какому-то внутреннему инстинкту что ли, освобожденному. И книга, тоже очень там тема-то важная – природа вот этой самой свободы человеческого выбора и почему Господь это допускает. Почему Господь допускает, чтобы кто-то грабил, убивал и так далее. Книга, написанная вот в эхе Второй мировой войны – это чудовищное потрясение, которое испытало человечество, и к тому же по некоторым версиям у автора там с женой случилась невероятная беда, которую она не смогла пережить, по отношению к ней было совершено насилие. И как ему после этого, как? А он последовательный католик. Как ему жить-то вообще? Понимая, что вот это все Господь допустил. Вот это все вопросы очень важные. И здесь вот, когда про святого Варвара вы пишете, тоже читаешь и удивляешься: вот как же, что же – вот он здесь убил человека, здесь убил человека, здесь убил – и он в итоге святой. И вот этот путь из пункта «А» в пункт «Б», он как его вообще проделал?  

А. Громов 

– Вот объяснить вообще это, мне кажется, невозможно. Вы знаете, ну тут мне сегодня приходит такой пример, опять же из Евангелия. Когда приходят там к Христу, что вот упала башня... А, вернее там сначала, что они приходят и говорят, что смешал там кровь, кто приносил жертву там, Ирод смешал там кровь их, вот что нам теперь с этим делать. Он говорит, ну если вы не покаетесь, то так же погибнете. А потом Сам Христос приводит пример про Силоамскую башню, которая упала там, по-моему, на 18 человек или я сейчас не помню, там сколько человек, они погибли, они что, были грешнее, чем вы? Ну если вы не покаетесь, так же погибнете. То есть понимаете, мы не можем знать этот Промысл, почему башня упала именно на эти 18 человек, почему машина сбила вот именно сейчас переходящего этого прохожего, почему случилась такая вот, может, жуткая история. Зашел он там, сейчас передают из Америки – там 20 человек убили в одном супермаркете, в другом, там что-то случилось, почему это? Если вы не покаетесь, так же погибнете. Это один ответ, который приходит, вот простой первый пример, который приходит из Евангелия, но он ничего не объясняет, собственно говоря, понимаете. Потому что все эти трагедии очень тяжелы. И мы не можем понимать до конца, почему именно это случилось именно с этим человеком. Но все это для нас. Вот у нас, говорю, сейчас в Самаре случилось, для нас какое-то тяжелое лето – у нас ушло из жизни несколько очень хороших писателей, в том числе вот и Николай Агафонов, который у вас здесь был. И когда я говорил, там вот приходится всякие речи говорить, я говорю: это все для нас, чтобы мы понимали и что мы теряем, и какими мы можем быть. То есть для чего-то вот Господь забрал вот этих людей, вот оставив нас чуть ли не сиротами, по крайней мере, нас, писателей. То есть для чего это происходит, как. 

А. Митрофанова 

– А вот возвращаясь, знаете, к истории «Заводного апельсина». Там же помните, в какой момент случается переворот в сознании этого парня? Там он, понятно, что он сидит в тюрьме, читает Священное Писание и откровенно не понимает смысла, и об этом и говорит, и не скрывает этого и прочее. Переворот с ним случается, когда он пытается, он хочет выпрыгнуть из окна, но поскольку его же лишили свободы выбора между, его насильно, с ним там такое сотворили, что он не может теперь совершать зла, иначе ему становится физически плохо. И он, чувствуя внутри себя вот это очень болезненное состояние, тошноту, он хочет прыгать из окна. И в этот монет он впервые в жизни произносит: «Боженька, помоги мне». До этого он слово «Бог» произносил. Но он произносил его издевательски, у него там же свой язык выработан, да, этот язык «-надцатых» Бёрджесом разработанный, и он слово «Господь» или «Бог» он произносил так, сяк, по-всякому – ну такой, знаете, как подростковый сленг. И тут он впервые произносит: «Боженька, помоги мне». И то что происходит с ним дальше – то есть он выживает после своего вот этого шага, его лечат, и к нему возвращается вот эта самая его свобода выбора, то есть он становится снова полноценным человеком, но уже другим. И он сознательно совершает выбор в пользу новой жизни какой-то, что ему хочется семью, детей и так далее. А прошлые забавы – в его понимании забавы, – они его уже не интересуют. И вот эти перевороты, то что называется переменой ума, да, метанойя – это, по-моему, вообще самая большая загадка, которая есть в человеческой природе: как это происходит, да? Вот это не то как даже вот евангельские чудеса описаны, а именно вот это. Как человек разворачивается, как это с ним происходит? И вот в этих историях как раз, по-моему, вы очень деликатно к этим вопросам отнеслись, не раскладывая по полочкам, а оставляя некую завесу тайны. 

А. Громов 

– Да потому что действительно это тайна. Это тайна, которую у меня, если, условно говоря, я скажу, что я вот знаю, почему это, как происходит, это будет как некий рецепт: давайте сейчас все вот, знаете, как там... Это я вам приведу простой пример, очень интересный такой, любопытный. Я когда был помоложе еще, помню, пришел в церковь там как-то, батюшка там говорит: ну вот да, завтра там праздник, служба, готовиться надо. И я говорю: вот сейчас еще времени нет, сейчас надо каноны читать. Он говорит: а что, говорит, завтра большой праздник, ты канона можешь три не читать. Я говорю: да ладно! Он говорит: не читай, все, давай на исповедь. Ну и я как такой, идем... А потом был крестный ход у нас, и он тоже у нас попадает на праздники. И идем там, я иду, не читаю. Бабушка говорит: а что ты не читаешь? Я говорю: завтра праздник, мы каноны не читаем, – я такой уверенный всем объясняю тут, начинаю. На следующий день бабушка ко мне подходит, говорит: ты что нам сказал? Мы, говорит, пришли, нам отец Георгий... 

А. Митрофанова 

– Всыпал? 

А. Громов 

– Говорит: ты что, говорит. Это я ему сказал, чтобы он не читал, вам-то я этого не говорил. Поэтому тут тоже, понимаете. У всех какие-то свои пути, у каждого все это по-своему, к каждому нужен свой подход. Так что ли, я не знаю. Ну а то что как происходит перемена, я не знаю. Эта вот любовь разлита всегда. И вот как это происходит, человек чувствует вот эту любовь и на нее начинает откликаться, вот именно на эту любовь. Или он должен дойти до такого состояния, что ему вот этой любви катастрофически не хватает, что он уже вот настолько уже все исчерпал, что уже некуда, и вот эта капля падает на такое на какое-то пустынное дно единственное. Может быть, человек, который имеет какую-то, знаете, не до конца иссохшую пустыню, какой-то там ручеек что-то течет, и он, может быть, не заметит этой капли любви. А вот когда до конца высохло уже все, и действительно тебе некуда, ты начинаешь вот эту любовь чувствовать, и тогда ты начинаешь меняться. Как это происходит, я говорю, поэтому вот вы правильно сказали, что вот я сам до конца не знаю. А когда ты сам искренне, честно, каждый человек может додумать или не додумать, допереживать сам, дойти вот до этого состояния перемены, может быть, сам. То есть ну мне было главное показать – ну не показать, опять я очень много говорю, – но показать пути, которые возможны. А у каждого он совершенно свой. Просто они есть.  

А. Митрофанова 

– В программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня, я напомню, Александр Громов. Писатель, главный редактор журнала «Русское эхо», дипломант Патриаршей литературной премии, секретарь правления Союза писателей России. И автор рассказов «Святые разбойники», сборника, который сейчас мы в студии обсуждаем. И Константин Бобылев, руководитель информационно-просветительского проекта «Святые разбойники» и член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера». Константин, а вы эту книгу сейчас распространяете и уже распространили...  

К. Бобылев 

– Уже распространили. 

А. Митрофанова 

– По разным, да, местам лишения свободы, и она попала в руки к заключенным, то есть тем людям, которым она и была адресована. Реакция есть какая-то? 

К. Бобылев 

– Реакция, конечно, есть. Ну во-первых, мы снимаем непосредственно реакцию сами, когда общаемся к заключенными. Мы с Александром Витальевичем приняли для себя такое решение, что, по крайней мере, в одной области, в Самарской...  

А. Митрофанова 

– Ездите по колониям. 

К. Бобылев 

– Да, проедем по всем колониям, ну по каким сможем, да. И, слава Богу, руководство ФСИН ратует только за это. И мы снимаем, конечно, из первоисточника, сами, глядя людям в глаза. Это потрясающе на самом деле. Я рассказываю о самом проекте, читаю отрывок, который я, наверное, уже наизусть выучил за это время, о преподобном Давиде Ермопольском. А Александр Витальевич рассказывает, собственно говоря, как он писал эту книгу. И когда читаю, я вижу глаза этих людей. И я вижу, что книга не останется без ответа, это точно. Люди подходят, люди спрашивают. Во-первых, книга попала в места лишения свободы еще до того, как мы поехали туда. То есть мы сначала отправили, а потом уже поехали... 

А. Громов 

– Ну вот в мае, когда у нас была встреча с областным управлением, мы сразу передали, и они уже часть книг уже туда распределили. И вот мы по этим местам, где уже были они распределены, скажем, месяц назад, уже поехали. Действительно было удивление, что люди уже прочитали, и когда уже пошли какие-то отклики и вопросы, и было очень, конечно, волнительно. 

К. Бобылев 

– Да. И самый интересный отклик мы получили, такой был про того же самого Давида Ермопольского. Один осужденный спрашивает: да как же так?! Там у него есть очень интересное место в рассказе... 

А. Громов 

– Да, по-моему, это не осужденный спрашивает, а зам начальника колонии. 

К. Бобылев 

– Зам начальника колонии, да, спрашивает: да как же так?! Ну как же так, он пришел к монастырским воротам... 

А. Громов 

– И его не принимают. 

К. Бобылев 

– И его не принимают. И он сказал, что он разорит этот монастырь, придет со своими разбойниками и разорит этот монастырь и всех черноризцев не пощадит.  

А. Громов 

– Если вы меня не примете.  

К. Бобылев 

– Если вы меня не примете. То есть он пришел постригаться. 

А. Громов 

– Ну я начинаю разглагольствовать, включил у себя великого богослова и начинаю там: вот тут так, тут вот так... И тут один заключенный...  

К. Бобылев 

– Да, один заключенный говорит те слова, до которых мы до этого просто додуматься не могли. Говорит: а у него же другого выбора не было. Представляете? У него нет другого, он говорит, что а у него не было другого выбора.  

А. Митрофанова 

– Как только прийти в монастырь. 

А. Громов 

– Через какие-то угрозы...  

К. Бобылев 

– Вот он так хотел прийти ко Христу, что он был готов разорить монастырь, если его не примут. Представляете? То есть он угрозой, то есть он...  

А. Громов 

– То есть он к Богу рвался уже прямо.  

К. Бобылев 

– Рвался, уже вышибал двери, понимаете. Не просто стучал – стучите, да отверзется, – нет, он двери с петель снимал, в прямом смысле этого слова. 

А. Митрофанова 

– И дорвался. 

К. Бобылев 

– Конечно, дорвался. 

А. Громов 

– И стал там одним из самых... Ну это надо уже... 

А. Митрофанова 

– Ну это надо читать. Один из величайших святых. То есть а самые какие частые вопросы задают вам люди, которые эту книгу уже прочли? А что больше всего цепляет и интересует? 

А. Громов 

– Ну больше всех вот вопросов, конечно, по первому, по Варвару. Конечно, всех потрясает сама эта история, что вот он принял на себя такое покаяние, и там несколько лет питался со скотом и не поднимался с ног...  

А. Митрофанова 

– Надо пояснить, во-первых, что Варвар – это было его прозвище, потому что никто не знал его реального имени. А по его наречию и по внешнему виду, а он такой бугай был... 

К. Бобылев 

– Да, Варвар это не имя, да. 

А. Митрофанова 

– Да, и еще и другого цвета кожи – и всё, и его прозвали Варваром. И он был грозой всего Пелопоннеса. 

А. Громов 

– Да. 

А. Митрофанова 

– И люди страшно боялись его. И однажды, когда вот с ним произошло несчастье, кораблекрушение, он выполз еле живой, опять там людей поубивал и так далее. Оказывается перед стенами храма, его поражает эта красота, он уходит. Потом возвращается и решает, что вот он меняет как-то свой образ жизни. И потом три года, да, если я не ошибаюсь.... 

А. Громов 

– Да, три года. 

А. Митрофанова 

– Он проводит на четвереньках... 

А. Громов 

– В таком скотском состоянии, то есть он приравнял себя сам к скоту. То есть священник, который был настоятелем этого храма, приглашал: ну, говорит, выбирай сам, как ты будешь жить в моем доме. Хочешь – как сын, хочешь – как раб. То есть в принципе, опять же, Господь дает тебе все варианты, хочешь... Он, конечно, принимает, Он хочет, чтобы мы были сыновьями Его, а не просто как рабы исполняли то, что... Но нам хотя бы как рабы исполнять бы, честно говоря. А он принял даже на себя еще более такой, уподобился, жил со скотом и не вставал с четверенек. И, в общем-то...  

А. Митрофанова 

– Несколько лет ходил на четвереньках, так что люди перестали понимать, что перед ними вменяемый человек. И когда уже он скончался, и на его как раз могиле стали происходить чудеса... 

К. Бобылев 

– Чудеса, да.  

А. Митрофанова 

– Вот тогда уже поняли, что к чему, разобрались. И священник рассказал его историю, что вообще-то это был один из самых чудовищных бандитов, имя которого вселяло страх вообще во всех. И вот как это, что это такое с ним произошло? Но тем не менее вот так... Вообще, конечно, да, дух захватывает. И как-то на себя начинаешь по-другому смотреть. Еще, конечно, эти истории, они вселяют надежду. Что в каком бы мы ни были состоянии, все равно есть шанс. Вот пока мы живем – шанс есть. 

А. Громов 

– Конечно, да. 

А. Митрофанова 

– Что не бывает такого, что вот всё, человек там дошел до ручки и дальше привет. Нет, нет, наоборот. Вот как, да, чем сильнее маятник качнулся в одну сторону, тем... 

К. Бобылев 

– Конечно. Почему мы отобрали именно разбойников, потому что это такое вот...  

А. Митрофанова 

– Крайнее состояние. 

К. Бобылев 

– Крайнее состояние человека.  

А. Громов 

– И не случайно говорят, что от тюрьмы и сумы не зарекайся. У нас в принципе это, как вы правильно опять же сказали, что разбойник, он и живет в каждом из нас. То есть мы порой его скрываем, порой его лакируем, порой как-то уговариваем, порой что-то еще, но никто не знает, что может случиться, и на каком крючке ты можешь попасться. А состояние вот это, блаженство – мы должны идти.  

А. Митрофанова 

– Трудно бывает. 

К. Бобылев 

– Когда идея вот эта пришла, вот переложить вот так жития святых, и вот название это пришло как идея. И даже еще с Александром Витальевичем не разговаривали на эту тему. Я говорю, слушайте... Вот ребятам, которые там, да, в колонии, я говорю: слушайте, а вы знаете, что есть такие святые, которые были разбойниками, а потом вот были прославлены в лике святых? Первое: да ты что? да не может быть! Я говорю: ну как не может быть... И вот открыли жития, и тогда как раз был, прямо буквально вот то ли перед этим, то ли вот-вот накануне там, Варвар Луканский, с него как раз это и началось все. 

А. Митрофанова 

– День памяти его? 

К. Бобылев 

– Да, день памяти. Вот, читайте, вот давайте я вам прочитаю, вот так вот. А потом уже, когда с Александром Витальевичем начали писать, а писались у нас жития же не всех сразу, да, а вот начали один, второй, третий, четвертый... 

А. Громов 

– Вы приезжали и читали сначала, да? 

К. Бобылев 

– Да, я приезжал туда на зону и читал. И значит, так интересно, реакция. Вот их же никто не слышал. Это неизданное, то есть это там с какими-то там вот ошибочками, опечаточками там и так далее. То есть я вечером накануне прочитывал, проговаривал, а туда ехал и уже вот вслух ребятам читал жития святых. Первая реакция: вот прочитаешь – и гробовая тишина. Вот в прямом смысле слова. Ну там вообще отдельная публика такая, в хорошем смысле слова, да. Ведь литургия в местах лишения свободы не может сравниться в принципе ни с одной литургией нигде. Знаете, почему? 

А. Митрофанова 

– Почему? 

К. Бобылев 

– Что у нас происходит в храме, когда служится литургия? Ну какие-то перемещения по храму, кто-то там свечечку поставил, кто-то там денежку передал... 

А. Митрофанова 

– Кто-то в окно посмотрел. 

А. Громов 

– Кто-то пакетик целлофановый достал и начал шебуршать вовсю. 

А. Митрофанова 

– Ой...  

К. Бобылев 

– Там гробовая тишина стоит всю службу. Они даже с места не сходят, представляете? 

А. Митрофанова 

– Да... 

К. Бобылев 

– И вот первая реакция такая – гробовая тишина. И только по прошествии... А я молчу, то есть я ничего не говорю. И проходит там две минуты, три минуты... И вот после там переосознания такого, да, вот услышанного, начинаются какие-то обсуждения. Причем когда читал про святого мученика Вонифатия, там же его на арене пытали – это вообще для них было вот таким... Хотя не раз им до этого читал жития святых – там кого-то замучили, кого-то истязали там и так далее, приговорили там к смерти, кого-то казнили. А здесь это другая была реакция. То есть не как жития, а вот именно как рассказ в такой простой и доступной форме произвел на них большее впечатление такое, ну скажем, наверное, так. 

А. Митрофанова 

– Ну это да, то что вызывает ощущение ну и сопереживания, и сопричастности какой-то. 

К. Бобылев 

– Сопричастности. Именно сопричастности. Один причем сказал: я бы так не смог.  

А. Митрофанова 

– Начинаешь примерять рубашку на себя. Потому что жития святых читаешь, и они этого ощущения не вызывают – это слишком высоким штилем написано, и какие-то далекие времена, и прочее. Это про другое. 

А. Громов 

– Вот мы говорили все о большой перемене. Тут же вот неслучайно находятся такие вещи, которые они вроде штришки, которые необъяснимы. Но вот город, из которого когда он бежал, Варвар, почувствовал, что его начинает что-то гнать, вот убежать, куда-то спрятаться, спастись – это же тоже чувство преступника такое, который хочет куда-то скрыться. Он переплывает когда Эгейское море, он приходит в порт Метана – то есть то, о чем мы говорили, перемена, все прочее. Вот понимаете, они эту деталь, он мог в какой-то другой порт прийти и все прочее. Но для меня как для писателя очень важно расставлять эти вешки. То есть 99 процентов читателей, им неважно, из какого порта он перебежал, они не будут за этим следить. Но для меня, как вешка, слово «Метана» очень важно. 

А. Митрофанова 

– Вы имеет в виду слово «метанойя». 

А. Громов 

– Да, естественно, ну а порт назывался Метана. 

А. Митрофанова 

– Метанойя как «перемена». 

А. Громов 

– Ну а порт назывался Метана, из которого он перебегает в другой. То есть для него происходит эта перемена. То есть вот это вот, я говорю, что когда читаешь книгу, все равно эти вешки, они расставляются, может, больше для самого писателя, чтобы он там по ним, как-то как по нотам. Но читатель, когда если он вот начинает понимать, что писатель не зря это слово поставил, зачем-то это слово поставил здесь... 

А. Митрофанова 

– А это очень интересно, кстати, пытаться докопаться до мотивации самого автора. Дело зачастую бесполезное, но очень азартное. 

А. Громов 

– Бесполезное, потому что ты находишь свой путь всегда, не может быть, чтобы ты шел... И книга не существует без читателя. То есть вот всегда требуется, правильно вы сказали, что как-то для меня это самого непонятно же, как происходит перемена. Но читатель, когда он начинает додумывать за тебя, может быть, эти вещи, он додумается, и тогда происходит книга. То есть без читателя она не действует, это именно сотворчество получается. 

А. Митрофанова 

– На данный момент все три тысячи экземпляров, они уже в местах, собственно, которым они и предназначались, в руках у людей. А если, например, есть потребность у кого-то из наших слушателей в этой книге или, может быть, куда-то хотят ее отправить и прочее, каким образом можно было бы ее добыть? Вообще как, где вас искать?  

К. Бобылев 

– Ну у нас очень простой адрес в интернете, сайта https://bfpvera.ru/. А кроме всего, достаточно набрать просто: «Святые разбойники» – и в интернете наш проект, он будет в топе, и можно будет найти наш сайт. Мы готовим сейчас к изданию второе издание... 

А. Митрофанова 

– Надеюсь, расширенное оно будет. Дополненное. 

К. Бобылев 

– Ну вот мы очень надеемся, да, надеемся, что оно будет дополненное, да, и расширенное, будет больше... 

А. Митрофанова 

– До двенадцати историй. 

К. Бобылев 

– Не знаю пока. 

А. Громов 

– Посмотрим. Тут нельзя говорить-то, потому что сказал: да-да, – надо говорить уже точно. Мы будем стремиться. Потому что вот у нас был опыт, мы представляли эту книгу, у нас проходит православная выставка, где там представляют тоже книги, и мы там тоже представляли. Действительно, люди походили к нам и спрашивали. Мы как бы сами, честно говоря, мы даже и не подумали изначально о людях, которые не находятся... 

А. Митрофанова 

– Которым может быть интересно. О читателях. 

А. Громов 

– И когда все это получилось, когда это все вышло, действительно. И честно говоря, и я даже сам изначально, я вам скажу, что я не собирался ставить свое как-то, относиться к этому, как к какому-то отдельному творческому произведению, как отдельным рассказам. И уже в процессе работы начал понимать, что действительно некое отдельное совершенно, художественное произведение, которое тоже именно все-таки художественное. Потому что, еще раз говорю, что нельзя до конца точно сказать, что вот: он говорил, Таисия говорила это, Таисия говорила то или там, скажем, Давид говорил так, или Давид поступал так, или там как он сбежал из дома – нигде этого нет. Как-то каким- то образом это представилось, и вроде вписывается. 

А. Митрофанова 

– Константин, поддержка-то нужна какая-то вашему проекту? 

К. Бобылев 

– Ну конечно, нужна. 

А. Митрофанова 

– Если, к примеру, да, сейчас вопрос о переиздании стоит. 

К. Бобылев 

– Ну сейчас что происходит? Мы ждем от епархиальных книжных магазинов заявки. Мы же все-таки по митрополиям отправили, да, наши издания, поэтому они знают об этом. Ждем от епархиальных книжных магазинов заявки на то количество экземпляров, которые они хотели у себя для продажи, соответственно, разместить. Ну и конечно, будем искать денежные средства на издание. 

А. Митрофанова 

– Если нас сейчас слышат люди...  

К. Бобылев 

– Будем ждать помощи, да, будем ждать помощи. 

А. Громов 

– Ну не знаю, вот у меня были случаи такие чудесные, когда, скажем, эту книгу, «Паракало», однажды обратились ко мне сестры одного монастыря, они прочитали ее – ну там про Афон все, женщинам же на Афоне невозможно бывать, – и они просили... 

А. Митрофанова 

– Но страшно любопытно, что там происходит. 

А. Громов 

– Они нашли, вот этот монастырь, средства и они издали там таким, ну пусть небольшим тиражом, но смогли ее переиздать, то есть тоже было такое издание. Поэтому если кто-то вдруг найдется, кто скажет, да, вот тем более, в общем-то, чем больше тираж, тем себестоимость у книжки меньше, и кто-то сейчас поможет – так с радостью, у нас все готово.  

К. Бобылев 

– Я уверен, что кто-то из слушателей обязательно откликнется. Я просто уверен. 

А. Митрофанова 

– А я тоже. У нас, знаете, очень часто так бывает, что нас слышит человек, который говорит: о, так вот именно этот проект я как раз и хочу поддержать. Спасибо вам огромное за этот разговор. А https://bfpvera.ru/ – вот на этом сайте можно найти контактную информацию и все подробности о книге.  

К. Бобылев 

– Да, совершенно верно. 

А. Митрофанова 

– Александр Витальевич Громов, писатель, главный редактор журнала «Русское эхо», дипломант Патриаршей литературной премии, секретарь правления Союза писателей России и автор рассказов «Святые разбойники», был в нашей студии. Константин Бобылев, руководитель информационно-просветительского проекта «Святые разбойники», член правления Благотворительного фонда просвещения «Вера» и региональный партнер радио «Вера». Спасибо вам большое за этот разговор. Прощаюсь с вами. Я Алла Митрофанова. До свидания 

А. Громов 

– Спасибо большое. 

К. Бобылев 

– Спасибо большое. До свидания.