Поделиться
Крестьяне деревни Самодуровка Пензенской губернии спешили на поле. Надвигались дожди — нужно было быстро сжать созревшую пшеницу, иначе влажная погода погубит урожай. В толпе людей с серпами шёл семилетний мальчуган. Это был Ваня Игошкин, сын самодуровского крестьянина. Он вместе со всеми отправился на жатву. И не забавы ради — каждые рабочие руки теперь были на вес золота. Даже детские ладошки.
Родители Ваню к труду не принуждали. Он сам с радостью спешил на помощь отцу даже в самой тяжёлой работе — на поле, в конюшне, на огороде. Искреннее желание помогать другим осталось с Иваном на всю жизнь.
Ещё одной радостью в жизни мальчика были церковные службы. Ни для родителей Ивана, ни для его односельчан не стало неожиданностью, когда в 1903 году, в возрасте пятнадцати лет он поступил послушником — кандидатом в монахи — в Казанский Ждановский монастырь близ города Симбирска.
А в 1917-м грянул октябрьский переворот…
Гонения на Церковь со стороны новой советской власти последовали почти сразу же. Но именно в это тяжёлое для верующих людей время — в 1922 году — Иван был рукоположен в священники и получил назначение в Покровский храм Марфо-Мариинской обители сестёр милосердия в Москве. При постоянном притеснении со стороны властей сёстры обители каждый день совершали настоящий подвиг, помогая несчастным и обездоленным. Отец Иоанн по природе своего щедрого и милосердного сердца тоже не мог оставаться в стороне. Рискуя быть арестованным, он организовал масштабный сбор пожертвований для поддержки репрессированного духовенства. Эту деятельность отец Иоанн продолжил и после закрытия властями Марфо-Мариинской обители в 1928 году, служа в московском храме святителя Николая в Пыжах.
Через год, в 1929-м, отец Иоанн принял монашеский постриг и новое имя — Гавриил. В течение последующих двадцати лет ему удалось наладить чётко работающую сеть по сбору и отправке посылок с продуктами, медикаментами и денежных передач священнослужителям, монахам и другим нуждавшимся, арестованным за веру и томящимся в тюрьмах и лагерях.
Но в 1949 отец Гавриил сам оказался в лагере. За деятельность по сбору пожертвований ему был вынесен суровый приговор — 10 лет исправительно-трудового лагеря в городе Мариинске Кемеровской области.
И даже там, в тяжелейших условиях, отец Гавриил находил силы не только для себя, но и для других. Он поддерживал и утешал заключённых духовными беседами, исповедовал, отпевал уме́рших, за что неоднократно попадал в карцер. Когда ему приходили продуктовые передачи от духовных чад, он делил их между самыми истощёнными и голодными, часто не оставляя ничего для себя.
«Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом; испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения», — говорил отец Гавриил, в общей сложности проведший в советских застенках и лагерях семнадцать лет. Кажется удивительным, что после всех обвинений в контрреволюции его не расстреляли. Отец Гавриил Игошкин мирно скончался в октябре 1959-го. Русская Православная Церковь канонизировала его, столько пострадавшего за веру, и прославила в сонме новомучеников и исповедников Российских.
Псалом 141. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Если посещать все уставные богослужения Великого поста, то мы будем проводить в храмовой молитве не менее восьми часов в день. А если к этим часам прибавить ещё и домашние молитвы, то время беседы с Богом превысит и время сна, и время трудовой деятельности. Нет, Церковь не призывает нас отводить молитве столько времени, она лишь указывает на то, что молитва должна быть центром жизни христианина. С одной стороны, мы это и сами прекрасно понимаем. С другой же стороны нельзя не заметить, что абсолютное большинство наших молитв остаётся без ответа: мы произносим молитвенные воззвания, но мало что меняется, и мы, к примеру, годами не можем избавиться от своих страстей. Почему так? Почему Бог медлит в исполнении наших молитвенных просьб? Один из возможных ответов предлагает нам звучащий сегодня во время великопостного богослужения в православных храмах 141-й псалом. Давайте его послушаем.
Псалом 141.
Учение Давида. Молитва его, когда он был в пещере.
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился;
2 излил пред Ним моление моё; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище моё и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог; избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твоё. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Только что прозвучавший псалом начался с очень любопытных слов, на которые стоит обратить внимание: «Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился» (Пс. 141:1). Казалось бы: для чего вообще нужна эта фраза, ведь ясно же, что голос — это инструмент молитвы? Мы становимся перед иконами, или же каким-то иным образом поставляем себе перед Господом, и начинаем молиться, произнося те или иные слова. По какой же причине псалмопевец счёл необходимым начать псалом именно так?
Довольно любопытный и, как кажется, очень верный ответ на этот вопрос дал блаженный Августин, который заметил, что «многие взывают к Господу не своим голосом, но голосом своего тела». И в самом деле: мы зачастую произносим молитвенные слова лишь голосом нашего тела, тогда как нас самих в этом голосе нет, бывает, что мы и вовсе витаем во время молитвы где-то очень далеко, соответственно, наш истинный голос витает вместе с нами. По мысли блаженного Августина, в псалме под словом «голос» понимается нечто значительно более глубокое и важное, чем способность речёвого аппарата человека генерировать акустические волны. Сам блаженный Августин продолжил свою мысль так: «Внутренний человек, в котором верою начал вселяться Христос, не шумом уст своих, но умилением сердца своего, взывает к Господу. Бог не слышит там, где слышит человек: если ты не возопиешь голосом лёгких, рёбер и языка, человек не услышит тебя: мысли твои — это твой крик к Господу».
Получается, что истинный наш голос — это голос внутренних устремлений. Обратиться этим голосом к Богу мы становимся способны тогда, когда мысль не рассеяна, когда она без остатка устремлена к Богу. Такое случается, увы, нечасто. Как правило, к такой молитве мы становимся способны лишь в минуты крайнего отчаяния, того отчаяния, которым наполнен услышанный нами сегодня псалом. Однако стоит помнить, что Бог потому и попускает нам переживать непростые моменты, что они мало-помалу учат нас истинной молитве, которая должна стать нашим постоянным спутником.
Псалом 141. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 141. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 141. На струнах Псалтири
Поделиться
Учение Давида.
Молитва его, когда он был в пещере
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился.
2 Излил пред Ним моление мое; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище мое и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог. Избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твое. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Помоги неверию моему. Клим Палеха
Поделиться
Мой родной дядя как-то спросил, зачем нужны догматы, почему церковь за них так держится? Честно сказать, я не был готов дать развёрнутый и исчерпывающий ответ, но в голову пришла аналогия, которая меня самого заставила задуматься о важном.
Дядя работает авиадиспетчером, и я попытался объяснить на понятных ему образах.
— Представь, если бы ты вёл на посадку самолёт, но действовал не по инструкции, а как сам считаешь правильным...
— Ну ты даёшь! — возмутился он. — Это уголовная ответственность!
— Вот, и в нашей православной вере также. Церковь — это такой же Корабль Спасения, который помогает человеку добраться из нашего греховного мира в Царство Небесное. А догматы — это такие же инструкции, которые, как и в авиации, являются незыблемыми. Если человек их не принимает, то он не может стать частью команды этого Корабля Спасения.
— То есть, догматы, это, своего рода, огни взлётно-посадочной полосы, — продолжил развивать аналогию уже не я, а мой дядя. — За них нельзя выезжать, и в тоже время они указывают цель...
Мне понравилось его рассуждение, но я постарался привести пример с конкретным догматом о том, что в Спасителе соединились две природы — Божественная и Человеческая.
— Это положение принято на Четвёртом Вселенском соборе ещё в пятом веке. Но с тех пор и сегодня те, кто не принимают его, оказываются чужды православной вере.
— Почему это так? — уточнил дядя.
— На этот вопрос кратко не ответишь, но одну из причин я понимаю так: если Спаситель — просто человек, просто учитель нравственности, то значит и смерть не побеждена и никакой небесный Иерусалим нас не ожидает. Тогда нет цели и нет надежды...
Я заметил, что скепсис моего дяди отступил. Он задумался. Мы договорились вернуться к этой теме после того, как он почитает историю Вселенских соборов. Интересно, какие аналогии придумает авиадиспетчер...
Автор: Клим Палеха
Все выпуски программы Частное мнение
