Поделиться
Евр., 321 зач., IX, 11-14.
11 Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, 12 и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление.
13 Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело, 14 то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Иерусалимский храм был, по своей сути, усовершенствованной версией той скинии, которая сопровождала израильский народ во время странствования по пустыне. В начале этой же главы Послания апостола Павла к Евреям уже было сказано, что и скиния, и храм сами по себе вторичны, они, как сказал один современный исследователь Нового Завета, «служат временным знаком той реальности, какую изначально замыслил Бог, копией того совершенного святилища, каким является присутствие Самого Бога в небесной реальности». Этот исследователь выразил свою мысль несколько туманно, но понять ее можно: скиния и, как следствие, храм — лишь некоторые осязаемые образы невидимого и непостижимого. Точно так же, как, к примеру, икона — это образ святого или же Самого Христа. С одной стороны, Иерусалимский храм был образом места обитания Бога, с другой, он же был прообразом Тела Христа Спасителя. Об этом говорит апостол Павел в сегодняшнем отрывке: «придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною». Как следствие, Христово Пришествие сделало утратившим силу все ветхозаветные храмовые установления. Рядом с Воплощенным Богом они стали попросту неактуальны.
Здесь же апостол Павел вспоминает некоторые ритуальные предписания Ветхого Завета, в частности, закон о жертвах. Полностью он изложен в книге Левит. Эту книгу, пожалуй, читать сложнее, чем прочие книги Моисея: уж слишком далеки от нас все эти предписания.
Всего в Ветхом Завете было пять видов жертв: жертва всесожжения, жертва о грехе, жертва за преступление, мирная жертва и бескровная, хлебная жертва. Вид жертвы определялся поводом, который послужил к ее принесению. Это мог быть грех, совершенный по слабости, или же сознательный грех той или иной степени тяжести. Поводом мог послужить и праздник, в этом случае жертва никак не была связана с каким-либо грехом.
Апостол Павел упоминает в сегодняшнем отрывке окропление жертвенной кровью: «кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных». Происходило это так: после молитвы животному делали специальные надрезы, из него вытекала кровь, часть ее священник брал в священный сосуд, и потом ею кропил, а часть сливалась к подножию жертвенника. Собственно, через это действие и происходило очищение от грехов. Для современного европейца, который вне зависимости от своего отношения к этому вопросу, вырос в мире, сформированном христианством, даже такое краткое описание ветхозаветного храмового ритуала звучит не очень приятно. Нам довольно непросто представить, что Иерусалимский храм был не тем местом, где приятные запахи, где тихо, а если и есть какие-то звуки, то они исключительно благозвучны. В том храме все было совсем иначе и очень, если можно так выразиться, брутально: животные, кровь, дым и сгорающее мясо. Но все это было упразднено на Голгофе, там, где Христос «Духом Святым принес Себя непорочного Богу». После этого стали бессмысленными какие-то иные жертвы за грехи.
