
«…Поэтическое слово и впрямь не принадлежит этому миру до конца: оно всегда уводит за его пределы, к иным землям, иным небесам, иной правде. Поэзия опровергает закон исторического тяготения, никогда целиком не принадлежа истории. Ни один образ не сводится к раз и навсегда определенному смыслу. Он может значить совершенно противоположное. Либо и то и другое. Или еще пуще: то и будет означать другое.
Но двойственно ведь не только поэтическое слово, но и сама природа человека – существа временного и вместе с тем всегда устремленного к абсолюту…»
Когда в 1990-м году великому мексиканскому поэту Октавио Пасу вручали Нобелевскую премию по литературе, награждающими было особо отмечено умение лауреата «останавливать мгновения, достойные вечности».
Вот – как раз из эссе Паса «Освящение мига» (по которому назван изданный в Москве том избранных работ знаменитого мексиканца) нам читал писатель Михаил Бутов.
Человеческая судьба Октавио Паса, прожившего почти 85 лет, осталась, увы, в прошлом веке. Его книги, переиздающиеся по всему миру – устремлены в будущее. Он, соединявший в своих сочинениях древность и современность – абсолютная легенда не только латиноамериканской, но и мировой культуры, хотя русский читатель узнал о нем, увы, в последнюю очередь. Но – все-таки узнал.
Зачем я сегодня обратился к его текстам в нашей «Закладке»? Представьте, друзья, из-за другой нашей программы, из-за «Рифм жизни», где я вслух читаю стихи русских поэтов чуть ли не за триста лет…. Читаю, иногда думая: а умею ли я (да и слушатель тоже) различать стихи и поэзию? Ремесло и тайну? И самое главное: какова роль читателя (меня) и слушателя (вас) – по отношению к прочитанному и услышанному произведению? Есть ли она?
Вослед другому великому латиноамериканцу, Борхесу, Октавио Пас не уставал повторять, что писатель и читатель – есть два мига одной и той же операции, что ни одно произведение искусства ничего не говорит вообще и всем, что оно обретает плоть только под напряженным, осердеченным читательским взором.
Я думаю, что, как и всякий настоящий поэт, Пас смотрел на эти вещи через – если можно так выразиться – духовную призму.
Послушаем ещё один фрагмент из эссе «Освящение мига» и обратим внимание, что корень в употребляемом Октавио Пасом слове «освящение» – тот же, что и в слове «святой»…
«…Читатель воспроизводит запечатленный опыт. Разумеется, не буквально, но в этом и ценность. Может быть, читатель поймет написанное не до конца: стихи могут быть созданы много лет или веков назад, а разговорный язык за это время изменился, либо же они сложены в отдаленных краях, на ином языке. Но все это в конечном счете не так важно. Если поэтическое причащение взаправду произойдет, если, хочу я сказать, прочитанные стихи не перестали быть откровением, а читатель не утратил способность входить в их магнитное поле, акт воссоздания не может не совершиться. И как при всяком воссоздании, стихи читателя не будут простым сколком с написанного поэтом. Не дублируя сказанного о предмете, они повторяют сам акт творчества. Читатель воссоздает пережитый поэтом миг и этим вновь создает себя. Стихотворение никогда не завершено, и обязательно должно быть дополнено, пережито каждым новым читателем…»
Нет, не зря говоря о настоящей поэзии, Октавио Пас пользуется понятным нам сакральным, даже и литургическим словарем. Впрочем, а каким же ещё, спросим мы, припоминая, скажем, пушкинского «Пророка»…
Другая тема – где же куётся инструмент нашего вкуса?