Поделиться
Сергей Худиев
Фото: Анна Гальперина
Недавно один известный человек заявил, что детям с врожденными патологиями не нужно давать рождаться. Это вызвало скандал — и в самом деле, в наших глазах это неприемлемо. Почему?
Потому что мы верим, что люди обладают достоинством и ценностью. Независимо от цвета кожи, формы черепа, интеллектуальных или физических способностей, внешней привлекательности, состояния здоровья, этнического происхождения, экономической рентабельности или еще каких бы то ни было качеств. Они обладают ценностью и достоинством просто в силу принадлежности к человеческому роду. Мы также верим, что люди с особыми потребностями, физические возможности которых ограничены, обладают ничуть не меньшей ценностью и достоинством, чем люди совершенно здоровые. Что эти люди могут жить плодотворной и полноценной жизнью, чему есть немало примеров.
Эти убеждения, конечно, имеют религиозное происхождение и восходят к христианскому учению о создании человека по образу Божию — но их разделяют далеко не только верующие люди, они не являются признаком религиозности как таковой, они являются признаком цивилизованности, и в наши дни повсеместно провозглашаются во всем развитом мире.
Цивилизация, однако вещь чрезвычайно хрупкая, и даже культуры, казалось, наиболее развитые и гуманные, могут легко проваливаться в бездну одичания и варварства — как это произошло, в свое время, с великой германской культурой.
Все зло гитлеризма выросло из одного корня — отрицания достоинства и ценности всех людей. Для национал-социалистов не все живые существа, принадлежащие к человеческому роду, рассматривались как люди в смысле личностей, обладающих достоинством и правами. Значительная часть людей считалась неполноценными и обладающими значительно более низким статусом, некоторые подлежали просто уничтожению. Причем не только по этническому признаку — первая программа «эвтаназии» то есть уничтожения неизлечимо больных, была развернута именно национал-социалистами, и жертвами ее были преимущественно немцы.
Но, помимо религиозных и цивилизационных, у нас есть и чисто прагматические причины считать это недопустимым — мы все стареем, и наше здоровье ухудшается. Мы можем оказаться в положении, когда мы сами будем нуждаться в милосердии окружающих — и в том, чтобы они относились к нам как к людям, обладающим достоинством и ценностью. Проповедь бесчеловечности может через небольшое время ударить по самому проповеднику.
Идея, что одни люди обладают меньшим правом на жизнь, свободу и достоинство, чем другие, еще будет много раз всплывать в разных контекстах, и мы должны вновь и вновь отвергать ее. Здоровый человек, добившийся жизненного успеха, и ребенок с врожденными физическими проблемами, обладают равными правами и достоинством. Обращаться с этим ребенком с меньшим почтением, чем человеком здоровым и успешным — недопустимо.
