«Музыка и вера». Андрей Пашута

Гостем программы «Вечер воскресенья» был музыкант Андрей Пашута.

Наш гость рассказал о своём пути к вере и об удивительных поворотах судьбы через сложности и скорби, но всегда выправляемых Богом ко благу.

Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева

---

Диакон Игорь Цуканов

— Добрый вечер, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У микрофона Кира Лаврентьева, диакон Игорь Цуканов. Мы поздравляем вас, дорогие друзья, с наступающим Новым годом и с наступающим Рождеством Христовым. Но как всегда, по воскресеньям, праздники наступающие не отменяют нашего ежевоскресного эфира с гостями, с которыми мы традиционно говорим на тему «Христианин в обществе». Да, Кира?

Кира Лаврентьева

— Да. Привет, отец Игорь.

Диакон Игорь Цуканов

— Привет. Сегодня мы хотели бы вам представить человека, которого мы очень рады видеть в нашей студии, человека, которого вы, наверное, даже слышали уже на Радио ВЕРА, потому что его песни время от времени звучат в эфире нашей радиостанции. Это Андрей Пашута, поэт, композитор, автор-исполнитель собственных песен, психолог. Андрей, добрый воскресный вечер. Здравствуйте.

Андрей Пашута:

— Здравствуйте. Тоже рад вас слышать. Спасибо большое.

Диакон Игорь Цуканов

— Взаимно.

Андрей Пашута:

— Ждал этого 10 лет.

Диакон Игорь Цуканов

— Ого. И дождались.

Андрей Пашута:

— Потому что по приезду в Москву всегда, когда я выступал, люди говорили: твое бы творчество, твои бы свидетельства — да в массы. Да на Радио ВЕРА.

Кира Лаврентьева

— Вот и пришел тот день, когда Андрей у нас в студии.

Диакон Игорь Цуканов

— Андрей, мы с Кирой, конечно, готовились к нашему разговору, но сейчас перед эфиром вы рассказали какие-то факты из вашей биографии.

Кира Лаврентьева

— Много нового.

Диакон Игорь Цуканов

— И так думаешь, с чего же начать разговор. Наверное, начнем вот с чего. Ваша жизнь сложена из ярких событий, именно связанных с Богом, с явным каким-то присутствием Божиим в вашей жизни, в жизни вашей семьи. И это не одно какое-то событие, не два, не три, а прямо целый...

Кира Лаврентьева

— Калейдоскоп, да?

Диакон Игорь Цуканов

— Целый калейдоскоп очень ярких и значительных и несомненных вмешательств Господа в вашу жизнь. Во-первых, хотел бы попросить вас рассказать о чем-то, может быть, на данный момент для вас наиболее важном, что произошло из этой серии. Почему Господь вообще так устроил вашу жизнь, как вы сами это понимаете, как вы это трактуете? Ведь далеко не у каждого человека жизнь полна такими яркими вкраплениями Христа в его жизнь, а в вашей их очень много.

Андрей Пашута:

— Спасибо вам большое за вопрос, отец Игорь, Кира. Я думаю, это связано с тем, что, во-первых, есть некий потенциал, который видит Господь, и Он к каждому в свое время стучится. Ко мне Он постучался очень рано. Но я еще тот человек, который во всем искал смысл с самого раннего возраста. Я видел, что жить здесь как-то не очень уютно: болезни, бедность, в чем смысл, для чего все? Была очень яркая встреча у моего отца со Всевышним, он в какой-то момент очень сильно пил, попал в церковь, на тот момент это была протестантская церковь. Но я верю, что Господь лично ведет человека, потом пройдет больше двадцати лет, он станет православным человеком, но главное, что человеком, и главное, что христианином, остальное — тут уже многообразие может быть. Он услышал, что Господь любит человека, он был ошеломлен этим, потому что вырос в атеистическом обществе. Он встал на колени и очнулся, может, через час. Он весь в слезах настолько был, что все вокруг заревел, буквально было мокро все, весь ковер был в слезах. Он говорит: я встал, а мне не хочется ни пить, ни материться, ни к дружкам, ни к азартным играм, мне не хочется вообще. Единственное, что Господь ему оставил, покурить, чтобы он приложил усилия и понял, что ему сначала дано.

Кира Лаврентьева

— Борьба.

Андрей Пашута:

— И побороться с некоторыми вещами, где-то Господь благодатью забирает, а где-то человек должен произволение свое проявить, особенно после того, как Господь проявил Свое. Мне уже было лет пять, и уже ко мне и Библия стучалась в жизнь детская какая-нибудь, та классическая, когда еще не делились на православных и не православных, просто «Детская Библия». Притчи, Евангелие, ты это все читаешь, но наступает момент, когда папа папой, а тебе хочется, особенно в борцовском подростковом возрасте, когда ты борешься с собой, и с родителями, и с обществом, и с Богом, ты задаешь Господу вопрос: а зачем всё, а почему так, а почему не так? Я верю, что именно искренность человека, жажда разобраться плюс искренность, меня не устраивает чьё-то свидетельство. Я знаю, что есть Деяния апостолов, а где Ты в моей жизни так, чтобы я Тебе верил не потому, что кто-то сказал. Был момент, когда я очень тяжело болел, это еще больше усугубляет поиски смысла, потому что ты страдаешь, ты лежишь, ты никуда не выходишь. У меня был ряд тяжелых заболеваний. Гнойный гидраденит, если слышали, может быть, в народе называется сучье вымя. Это когда огромные гнойники, и мне на протяжении нескольких лет постоянно делали операции, переливания крови, пытались с помощью химии повлиять, всякие лазерные терапии, и ничего не помогало.

Кира Лаврентьева

— А что помогло?

Андрей Пашута:

— В данном случае это может странно звучать, но я был очень увлечен танцами, настолько, что полностью всю свою жизнь строил и потому, что их люблю и потому что у меня получалось зарабатывать там. Первый студенческий компьютер был заработан самостоятельно на страсти к танцам. Весь мой путь, мои планы были — строить школы, строить империи, делать баттлы, я занимался уличными видами, хип-хопом, брейк-данс, народу масса.

Кира Лаврентьева

— Да вы что?

Андрей Пашута:

— Моя харизма и чувство юмора всегда собирала много молодежи вокруг, и если они еще узнавали что-то о Боге, то вообще такой ключик. Я по первому образованию педагог в школе, Луганский как раз заканчивал. Я лег на одр, конечно, было очень больно: почему, Господи, так в моей жизни? Ну почему? Я же вроде верю в Тебя и воздерживаюсь от того, от чего не воздерживаются вокруг остальные люди. Ну, вы понимаете, да? Не живешь жизнью, как все, не гуляешь ни в прямом ни в переносном смысле. Я имею в виду, в подростковом возрасте все начинают друг с другом спать, вступать в эти отношения.

Кира Лаврентьева

— Ну, понятно. Да.

Андрей Пашута:

— А ты такой из средневековья, веришь, что есть заповедь о чистоте, о святости брака, что есть человек, что надо дождаться.

Диакон Игорь Цуканов

— А это от родителей вы про эти заповеди узнали? Почему для вас это было?.. Откуда вы об этом знали?

Андрей Пашута:

— Это папа транслировал. Папа и мама уже были сопричастны к Библии, за что я благодарен очень протестантскому миру, что они подарили Священное Писание. Когда они перестали отвечать на вопросы по Священному Писанию, я нашел ответы в Православии.

Кира Лаврентьева

— Андрей, какой это был год, когда вам было лет пять? Когда вам Библию подарили протестанты, в каком году, вы не помните?

Андрей Пашута:

— Я год не помню. Сейчас мне 37.

Кира Лаврентьева

— Ну да, 90-е, короче. Вот мне так же точно они подарили. Для меня это стало таким якорем на пути к вере и к церкви.

Андрей Пашута:

— Может быть, помните, у них «Супер Книги» еще был.

Кира Лаврентьева

— Конечно.

Андрей Пашута:

— Первая возможность поговорить с людьми.

Кира Лаврентьева

— Все помнят «Супер Книги», все помнят эту синюю Библию и есть еще протестантская, еще на английском языке была Библия.

Диакон Игорь Цуканов

— Но давайте вернемся к разговору про болезнь.

Кира Лаврентьева

— Да, вернемся, вернемся.

Андрей Пашута:

— В тот момент, если сокращать историю, чтобы во время вкладываться, я начал понимать, что есть, видимо, какие-то другие планы, раз меня кладут на одр и к чему-то хотят...

Кира Лаврентьева

— Призвать.

Андрей Пашута:

— Призвать, подготовить, поговорить. Мне попалась тогда книга «План Божий для твоей жизни». Я начал читать, она была большой отрадой, это протестантская книга. Я никого не призываю ничего такого читать.

Кира Лаврентьева

— Да, это путь.

Андрей Пашута:

— Это просто мой путь. Но этот человек авторитетный в этом мире и, в том числе он, сам того не подозревая подтолкнул меня к православию, потому что сказал, что люди-свидетели участвуют в нашей жизни непосредственно. Протестант исповедовал, что святые участвуют в нашей жизни.

Кира Лаврентьева

— Вот и всё.

Андрей Пашута:

— Я говорю, смотрите, не только Господь, что и то и то прекрасно. Получилось, у меня очередные операции, очередные вопросы, и я понимаю, что мое сердце так сильно прикипело к этим танцам, что, знаете, когда место Бога занимает то, что ты безумно любишь. То ли это человек, то ли это род занятий. И тогда сама жизнь уже не совсем жизнь, ты как фанатик становишься. А жизнь же многообразна, тут дело не только в Боге. Он хочет на Себя обратить внимание, что я и Его вытесняю и слишком ограничиваю свой путь. Ну, помните, хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах. Я все время Его смешу, а Он меня, потому что в самых сложных ситуациях всегда есть чувство юмора. Тогда еще интернет был слаб, диски привозились из-за границы, даже мы переписывали. Ребята из Китая, из Америки привозили, мы их переписывали, я их продавал. Тоже был и доход и редкая информация у тебя была. Это сейчас нажал и у тебя всё. Короче говоря, думаю, либо я с ума схожу, либо я реально слышу некий голос, который подсказывает, что надо сделать.

Кира Лаврентьева

— Как бы внутри себя?

Андрей Пашута:

— Внутри себя, да. Я буквально понимаю, что, во-первых, мне надо завязать с отношениями, которые разрушали меня, это про человека. И вторые отношения — завязать с активностью, со страстью непосредственно в тот момент, в тот период.

Кира Лаврентьева

— С танцами?

Андрей Пашута:

— С танцами, да. И всё у тебя пройдет. Я буквально стою, смотрю в зеркало, и мне этот внутренний голос говорит, что тебя рука хирурга не коснется. Я думаю, ну как рука хирурга не коснется, меня резали, и у меня рука раздута больше, чем в предыдущие разы, буквально как весло, и вот здесь, и вот здесь, и это всё гниет, у тебя круглые сутки высокая температура. Я уже молю чуть ли ни каждый день: Господи, можно я не буду просыпаться, я реально просил, чтобы меня отсюда забрали. Потому что муки, высочайшая температура, тебя всё время колбасит, очень сильно плохо. Ну, гной.

Кира Лаврентьева

— Невозможно.

Андрей Пашута:

— Почему сучье вымя, потому что нажимаешь на него, а оттуда, не молоко, а гной течет. Я думаю, ладно, я удалю, к примеру, свои видеозаписи, а вот это оставлю, это любимое. А у меня внутри: а как раз Я хотел добраться до любимого, то-то ладно. — В смысле, ладно? Короче, я удаляю это всё, диски буквально сжигаю.

Кира Лаврентьева

— Радикально.

Андрей Пашута:

— Я говорю: Господи, пожалуйста, если можно, вот так же сердце мое очисти. Для кого-то это нормально будет, я же не знаю, почему так. Другим, пожалуйста, танцуйте.

Кира Лаврентьева

— А для вас надо было от этого отказаться.

Андрей Пашута:

— Да. Я люблю танцы, я и сейчас танцую, но просто другой вектор в жизни.

Кира Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Напомним, что у нас в гостях Андрей Пашута, поэт, композитор, автор-исполнитель, психолог, логотерапевт. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. С танцами вы распрощались, а как музыка? А нет, давайте с болезнью закончим. Вы всё удалили, сожгли, вышли из игры.

Андрей Пашута:

— Остались испытания, надо уволиться. А я думаю, как уволиться, столько связей, столько детей ко мне ходят, в меня верит директор. Я обычно располагаю людей, и они в меня начинают как-то вкладываться, помогать, и как это всё сказать? Я прихожу, думаю, приду и скажу. Захожу в зал, а у меня слезы, я просто реветь начинаю, это мой дом, даже который мне родней, чем мой родной дом. Ты здесь созидаешь, ты здесь творишь. У меня было две частных школы своих по неолимпийским уличным видам спорта. Собиралась вся молодежь. Я иду мне так больно. Знаете, есть Логос, есть Рема, надо поступить по Откровению. Я думаю, получается, если Ты говоришь, что меня рука хирурга не коснется, я так еще пошутил, тогда я балерина. То есть либо я дурак, либо лыжи не едут, из этой серии, когда сам в себе смеешься, но ты доверяешь. А что будет? А директор говорит: да ты что, не вздумай уходить, что, тебе зарплату повысить, что добавить тебе? Ну, вы понимаете, да? Тебе сердце говорит — давайте так, сердце говорит — надо уходить, есть что-то большее, но ты не знаешь что.

Кира Лаврентьева

— Просто в пустоту, в темноту.

Андрей Пашута:

— И надо отпустить то, что ты очень хорошо знаешь и обожаешь. На мою сторону встал замдиректора, я сказал аккуратно, чтобы никого не травмировать, мне надо учиться. Я, и правда, по учебе отставал, сбегал с пар, с тренировок, чтобы проводить свои тренировки и зарабатывать денег. И никакой тебе частной школы, всё это потихонечку начало отходить. В общем, я вышел, подписал увольнительную, и я ощутил невероятное чувство свободы. Настолько энергия наполнила, что я просто побежал со всех ног, как теленок молодой, которого выпускают на пастбище, я просто разогнался и думаю: вау. Прошло несколько дней, эти все гнойники начали спухать, спухать, спухать и меня, действительно, не коснулась рука хирурга, всё это ушло.

Кира Лаврентьева

— Чудо какое!

Андрей Пашута:

— Как есть.

Кира Лаврентьева

— В домашних условиях, дорогие слушатели, лучше этого не повторять, советуйтесь с духовником, испытывайте временем. У Андрея, действительно, был какой-то удивительный опыт, который, наверное, ни с чем не спутаешь.

Андрей Пашута:

— Да. Это еще было вне православия. Господь меня потихонечку от дня в день, от года в год подводил.

Кира Лаврентьева

— Кто вам помог зайти в церковную ограду?

Андрей Пашута:

— Господь.

Кира Лаврентьева

— Это, конечно, да. Были ли люди какие-то или вы всё также по наитию?

Андрей Пашута:

— Всё по наитию или я это называю непосредственное руководство.

Кира Лаврентьева

— Мы еще не успели поговорить о том, что вы, Андрей, музыкант, мы об этом обязательно поговорим. Давайте, расскажем хотя какую-то минимальную историю вашей песни, которая называется «Маяк», и с которой вы сегодня к нам пришли.

Андрей Пашута:

— Да, хорошо.

Кира Лаврентьева

— Мы сегодня ее будем слушать. Давайте немного про песню, а потом опять вернемся к каким-то жизненно важным этапам. Время, к сожалению, идет.

Андрей Пашута:

— Ну да, хорошо, сложно уложиться. Это уже после моего воцерковления, я думаю, надо отдельно как-то поговорить насчет воцерковления, это будет полезно и православным людям и протестантствующим людям могло бы быть полезно. По поводу песни «Маяк», это связано непосредственно с моей семьей, сам я из Луганской области, город Ровеньки. В 14-м году к нам постучалась гражданская война. Кроме того, что вокруг паника, обстрелы, над тобой что-то летает, с одной стороны. С другой стороны наши, и кто именно наши, непонятно, потому что у всех свои цели. Паника, кто-то бежит, кто-то погибает в этих очередях, кто-то здесь остается, пустые полки, выключена вода. Сначала у нас высчитывали из зарплат на вооружение Киева против нас, а потом вообще обрезали финансовое снабжение. Мы полгода, как минимум, существовали без старой поддержки. А тут еще мама заболевает, так получилось, что у нее целый букет: и инфаркт пропущенный, и энцефалопатия, и Паркинсон, слишком много и на одного человека. Получилось так, что она уже вся исхудала, не могла ни кушать, ни говорить, она уже почернела.

Кира Лаврентьева

— Всё уже.

Андрей Пашута:

— Уже, простите, человек как мумия просто лежит. Слава Богу, Господь давал какие-то слова, потому что она: Бог меня не слышит. Человек, естественно, хочет побыстрей умереть, чтобы не терпеть эти адские муки. Мне мысль пришла, раз она, к сожалению, уходит, с папой поговорили, давай причастим хотя бы. Мама не против, подала знак. Кроме того, что она заговорила, когда батюшка пришел, как бывает в таких историях, она поисповедовалась и причастилась. Как я предполагал по-человечески, к исходу, может быть, Господь ее и разрешил бы после этого. А нет, проходит день-другой, она встает на ножки, тремор начинает проходить, она то травку пощиплет, то кушать приготовит. И всё, и повеселей, и повеселей, и всё это отпадает, все истории. А представьте эти диагнозы лечить в условиях войны.

Кира Лаврентьева

— Умирание отменилось.

Андрей Пашута:

— Умирание отменилось, да. Господь говорит: у меня ключи от ада и смерти, и от жизни этой и вечной жизни.

Диакон Игорь Цуканов

— Песня посвящена как раз этому событию, да?

Андрей Пашута:

— Да. Настал момент, когда после этого они меня в хорошем смысле добили, потому что они сначала переживали, когда я воцерковлялся, а потом я уже приехал, мама утренние-вечерние с папой, и они обвенчались после 37-и лет, на тот момент, совместной жизни. Батюшка пошутил, спросил: наверное, у вас было время подумать, вы готовы? Они еще и обвенчались.

Диакон Игорь Цуканов

— Замечательно. Дорогие друзья, тогда мы слушаем песню «Маяк». Андрей Пашута на Радио ВЕРА Напомню, что это «Вечер воскресенья». У микрофона Кира Лаврентьева, диакон Игорь Цуканов. Мы слушаем песню «Маяк».

Кира Лаврентьева

— Здравствуйте еще раз, дорогие наши слушатели. Мы с диаконом Игорем Цукановым напоминаем вам, что у нас в гостях Андрей Пашута, поэт, композитор, автор-исполнитель, психолог, логотерапевт. Очень о многом хочется поговорить, время стремительно бежит, поэтому, Андрей, расскажите нам, пожалуйста, как в вашу жизнь музыка пришла, хотя бы вкратце.

Андрей Пашута:

— У меня была классическая ситуация, когда я учился просто в музыкальной школе, причем гитара мне там досталась не очень хорошая, я не знаю, как я умудрился это пережить. Была перепрошита с семи на шестиструнную, вся торчащая, с ладами, железные ржавые струны. Не понимаю вообще, зачем я на это согласился. Теперь понимаю. Если бы мне сказали, что ты будешь жить в Москве, когда и песня будет на Радио ВЕРА звучать, я бы не поверил, я в другую сторону шел. Кстати, говоря о творчестве, оно начало быть более осознанным и качественным после воцерковления. У меня возникла ностальгия по музыке, вдруг оказалось, что я сам могу и музыку делать, особо не зная нот. Тоже для меня это чудо, потому что музыка, которая делается... Я знаю, что есть ноты, названия нот, помню что-то из школы, но в основном это происходит случайно.

Диакон Игорь Цуканов

— Помимо нот.

Андрей Пашута:

— Помимо нот. Опять отдельная история, она тоже связана с войной, попытаюсь как-то сказать. У меня до начала гражданской войны была мечта, очень наивная. Я с родителями договорился, что, давайте, я пока поживу у вас. Деньги, которые я мог бы откладывать на съем своего жилья, семья очень простая, если мне предстоит создать семью, можно я заранее буду откладывать, чтобы потом не оказаться в ситуации, когда...

Кира Лаврентьева

— Совсем нет денег.

Андрей Пашута:

— Совсем нет денег, да. И я, как всегда шучу, а если не женюсь, то куплю себе испанскую гитару, о которой я всю жизнь мечтаю и жить без нее уже не могу, и спортивный велосипед. У меня было очень много гитар, все не испанские, все дешевые и все, ну, не очень. И тут получается картина, эти деньги пригодились очень. Началась гражданская война, все деньги закончились у всех моих родных, и у бабушек на черный день. Папа подошел, говорит: сыночек, теперь ты наш кормилец. Понимаете, Промысл. Эти деньги спасли нашу семью, и не только нашу, потому что Господь дал с избытком и продуктов и денег, все у нас было. Заканчивается, потом вдруг появляется. То я вспомнил, что у меня 20 долларов из коллекции, они еще рабочие, пошел, обменял. То родственники заинтересовались, как вы там, сами решили прислать. Даже на приходе нам тогда из России братья/сестры присылали средства и медикаменты, помощь. И тут вдруг моя тетя, с которой я общался в переписке, у меня была история про то, что я хотел восстановить родственные связи, кто у меня, тети, дяди, генеалогическое древо, до этого мы с ней несколько лет переписывались, а тут она говорит: давай созвонимся. Давай созвонимся. А я думаю, о чем мне говорить, она из элитного мира, она в шоу бизнесе работала, 8 лет она была директором у Тимати, вся эта Рублевская братва, так сказать. И я простой учитель из маленького городка, где вообще-то война идет. Короче говоря, я говорю: давай, мы по скайпу созвонимся. И первые ее слова, не здравствуй, ничего, она говорит: а что у тебя сзади? А у меня иконы сзади. Я говорю: иконы. — А ты что, верующий? Я говорю: да. — И я. Православный? Я говорю: да. Православный? — И я. У меня муж с Афона приехал. Короче, мы через 15 минут, как родные брат и сестра, когда я ее никогда в жизни не видел. Оказывается, они глубоко духовные люди. Она говорит: а как вы там живете, кроме всего прочего? Я ей так и рассказываю по-детски, наивно. Я в последние дни смотрел бэушные какие-нибудь, битые, колотые, но лишь бы испанская, лишь бы вот этот дух. И говорю: и не женился, и ни гитары тебе, и ни велосипеда тебе. Она говорит: ты не поверишь, но мне муж подарил испанскую гитару только-только, они во Франции были. Мы, говорит, в Москву приезжаем. Давай мы тебе ее подарим, я все равно играть не буду. И вот 15-й год, я еду в Москву в гости, все это заканчивается разрешением вида на жительство и тем, что я в итоге стал гражданином этой чудесной страны, которым, кстати, хотел всегда быть.

Диакон Игорь Цуканов

— И обладателем гитары испанской.

Андрей Пашута:

— И обладателем испанской гитары. Если гитаристы слышат, они поймут, о чем речь.

Кира Лаврентьева

— И так начали рождаться ваши песни?

Андрей Пашута:

— Да. То есть это мне дали удочку, благодаря которой рыбка и пошла.

Кира Лаврентьева

— Андрей, мне очень хочется много чего у вас спросить. Вы еще себя представили как психолог-логотерапевт. А к этому вы как пришли? Хотя бы тезисно, времени мало у нас, а хочется обо всем поговорить по максимуму.

Андрей Пашута:

— Тезисно? Вот я вам принес подарки «Сказать жизни да» Виктор Франкл.

Кира Лаврентьева

— Одна из лучших книг.

Андрей Пашута:

— Был период очередного поиска и обновления смыслов, уже здесь в Москве, когда я нашел пристанище на Александрийском подворье, это на Китай-городе. У меня какая-то природная любовь к Византии, грекам, вообще греческому, к восточному. Внутри я слышал распевы до того, как я их услышал вживую, они просто для меня органичны. Там же любовь к Паисию Святогорцу, который не раз мне помогал, причем, я его об этом не просил, потом я понял, что это он, много пересечений. Вплоть до того, что когда снимали в Крыму фильм, актер, который играл Паисия Святогорца, я потом этот фильм посмотрел и понял, что мы с ним... Я его поздравил с праздником, он шел на пляж, где снимали эту роль, а я с пляжа поднимался и уходил. Там девчонки начали раздеваться, я думаю, куда он идет, бедный, я-то думал, что он монах, а он актер. И начал тоже раздеваться, как на пляже в смысле. Девчонки совсем раздеваться, а он просто как обычный человек, и он: успокойтесь, успокойтесь, я актер, все нормально. И таких пересечений и буквальных и символических очень много.

Кира Лаврентьева

— Логотерапия.

Андрей Пашута:

— Логотерапия. К нам на подворье приходила матушка Силуана, она работает в раковом хосписе, названа так в честь Силуана Афонского, а духовник у нее был никто иной, как Софроний (Сахаров).

Кира Лаврентьева

— Мощно.

Андрей Пашута:

— И она такая спокойная, тихая, незаметная, как мне кажется, возможно, и должно быть у монахов, добрая, светящаяся молча, как маяк. Что-то разговорились, бывает, человек располагает и именно ему хочется открыться. Она говорит: Андрей, я вас слушаю... а параллельно у меня в голове, я уже прочитал эту книжку, Виктор Франкл, Виктор Франкл, Виктор Франкл, как будто заела пластинка. А я думаю, причем тут Виктор Франкл и монахиня православная? Она говорит, кажется, я знаю, что вам поможет, я вам передам кое-что. Как раз 13 декабря, апостола Андрея, она передает мне книжку ученицы Франкла с его цитатами, оранжевенькая такая книжечка, и я понимаю, почему у меня трезвонило Виктор Франкл. Понимаете, насколько синхронизация происходит, мурашки не только на теле, но и на душе и везде. Просто восторг, жизненная радость. И я на радостях, бывает, радуюсь, но не успеваю почитать. Через человека она просит назад книгу. Я думаю, вот как может быть в жизни, надо успеть оценить то, что тебе подарили. Потом думаю, может быть, человек пожилой, ну, ладно, о`кей, верну. Она же подарила, забыла просто, что из этого что-то устраивать, нам ничего не принадлежит в этом мире. Я возвращаю через человека. Проходит несколько лет, у меня появляется возможность побывать в Черногории, я в скиту в Ябуке, в горах, где облака спускаются, тебя об щеки твои щекотят. Я подхожу к книжной полке, я когда в гостях бываю, в игуменском домике, смотрю, торчит книжечка оранжевенькая и говорит, возьми меня. Я такой: да ну, нет; да ну, нет. Я подскакиваю, она прям торчит, я ее беру, это именно такая книга. Чтобы вы понимали, я говорю: отец игумен, откуда у вас эта книга? — Да, матушка Силуана подарила. Я в скиту не святых отцов читаю, а то, что, наконец-то, я могу побыть в скиту в невероятном умиротворении и почитать ту книгу, которую мне дали в Москве, потом забрали, чтобы я ее почитал через несколько лет в Черногории. Виктор Франкл, понимаете?

Диакон Игорь Цуканов

— С ума сойти.

Кира Лаврентьева

— Такое ощущение, что вы живете жизнь десяти людей одновременно, честное слово, Андрей.

Диакон Игорь Цуканов

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, Андрей Пашута сегодня у нас в гостях, композитор, поэт, автор-исполнитель собственных песен, как вы только что могли узнать, также психолог, логотерапевт. А вот с Черногорией у вас связан еще некий важный опыт выживания в горах, который тоже вас как-то изменил?

Андрей Пашута:

— Да. Он связан еще и с музыкой, он же связан еще и с Радио ВЕРА.

Диакон Игорь Цуканов

— Ага. Так.

Андрей Пашута:

— У меня была история про то, что, может, мне в монастырь надо? Что-то с семьей пока не сложилось и не складывается, как бы я ни хотел, как бы я ни старался. Причем, я могу помолиться, все нормально было, а человек после молитвы, хоп, и исчезает. Оно больно, а у меня внутри: но ты же попросил, ты же со Мной посоветовался, Я помог. Со временем потом понимаю, почему, только задним числом. Получается, такое у меня было распутье: а может, семинария, а может, монашество. Мне всегда хотелось из России... Мне казалось, наше зажатое, много обрядов, которые поддушивают человека, и очень хочется немножко свободы, а сербская и греческая — там более солнечная, более свободная и я его исповедовал, когда жил еще у себя в Ровеньках, меня тянуло заранее туда, где жизнь, где настоящее. Всё это нужно, всё это мудро придумано, все эти обряды и традиции, но когда форма остается, а суть уходит, очень больно переживается это. Еще это связано с книжкой Виктора, потом еще скажу. На пике своих размышлений, мы едем, там есть русский монастырь в честь преподобного Сергия. Мы туда приехали, нам игумен говорит, сходите, прогуляйтесь, на службах вы всегда успеете. Поднимитесь, есть гора Румия, там вообще, легкая прогулка. Мне честно сказать, не очень хотелось туда идти, но я пошел за компанию. Как минимум очень важно слушать свое сердце, но и то, что происходит, тоже всё в руках Божиих. Так получилось, что уже был вечер, это был октябрь, 7-е число, день преподобного Сергия. Нас было три человека: Алексей из России, Ангел местный, так и зовут Ангел, это знаково, потом расскажу, почему. У меня не было цели именно до вершины добраться, как у Лёхи. А Лёха такой — командир, капитан, начальник, боевой очень и сверхспортивный. Он оторвался, рванул вперед. Ангел где-то посредине. А я чувствую, что настолько тяжело подниматься, сердце выпрыгивает, думаю: да нет, ну зачем, я лучше буду созерцать.

Кира Лаврентьева

— Молиться, думать.

Андрей Пашута:

— И медленно идти в том темпе, который мне понятен. Там прочерчен путь, если ты вправо-влево, там погибель. Думаю, по любому они будут спускаться, я просто их дождусь, и мы вместе спустимся. Если я сейчас уйду, им не сообщу, зачем мне подвергать людей страхам, что со мной что-то случилось. В крайнем случае, они меня там дождутся, я доберусь как-нибудь до верха. А уже смеркает, а там невероятная холодина, ветер. Мы еще так по-летнему одеты. Сезон дождей, чем выше, тем сильней ветер, холод, просто обжигающий ветер. Я чувствую, что грядет что-то серьезное, внутри трепет возникает, опасность какая-то, предупреждение, не могу до конца понять, что. Про себя повторяю: «Подними меня на вершину, для меня недосягаемую» — слова псалма Давида. И я понимаю, вот перешейк, и с этого перешейка остается еще метров 200 до вершины, а на вершине храм в честь Святой Троицы. Прямо на вершине горы часовня в честь Святой Троицы. Я подхожу на вершину, а там нет никого, их нет. Я назад, я не вижу дороги, она была прорисована краской, а я уже не вижу, я итак в очках.

Диакон Игорь Цуканов

— Потому что темно.

Андрей Пашута:

— Потому что темно. Кроме того, что я мгновенно могу упасть, поскользнуться, все разбить. Там есть моменты, когда надо использовать не только ноги, чтобы подняться, и есть, когда ты как на щебенке можешь поскользнуться. Я начинаю кричать: Лёха, а ветер скрадывает всё, что ты кричишь. Мощнейший ветер, спереди Адриатическое море, сзади Скадарское озеро, и ты на вершине. И храм, как и водится у русского человека, закрыт на замок, только надо ключ иметь либо сварочный аппарат, чтобы резать. У меня начинается ужас.

Диакон Игорь Цуканов

— Паника.

Андрей Пашута:

— Животный страх, который длится ровно до той поры, это минут 8, когда я понимаю, что раз это происходит, то есть Великий Сценарист и всё в Его руках. Мне-то холодно и мне надо делать что-то для своего спасения. Я обожаю фильмы про выживание, но никогда не думал, что окажусь в такой истории. Пытаюсь пробраться в храм. Я говорю: прости, Господи, я попытаюсь сломать замок, я потом всё возмещу, я думаю, жизнь важнее, потому что я умру. У меня было несколько вариантов. Либо сейчас спасателей должны вызвать, я считал, сколько ребятам нужно, если они спустятся, и вообще, как они спустились тогда, если мы разминулись. Либо мне придется просто это потерпеть, чуда не будет. Чудо в том, что ты останешься живым, но не будет чуда спасения. Надо просто что-то в жизни иногда через себя пропустить. Я понимаю, что бесполезно ломать замок, у меня отмерзли руки, я насквозь промок, первое, что надо сделать, это высушить вещи, а где и как? Надо делать тысячу упражнений. В храм пробраться не могу, я думал, может быть, каменный, начинаю разбирать камни. Ну, конечно, кто делал храм? Русский человек. Сварили, туда никто никогда не проберется, если у него нет ключа. Она такая маленькая. И эта гора, и там одна выемка перед дверью ровно для одного человека, и ветер дует с той стороны, слава Богу. Потому что если бы в лицо дул, там негде спрятаться, там округлость, а здесь маленькая выемочка. И эта маленькая часовенка сдерживает огромнейший поток ветра, чтобы я окончательно не околел на ветру, помощи нет ни час, ни два, ни три. Я могу только стоять, с помощью постоянных движений я высушил вещи, иначе я бы просто стал сосулькой. Но это надо почти всю ночь что-то делать, остановишься, замерзаешь мгновенно. В колокол позвонить, позвать человека на помощь, это единственный колокол в мире, в котором нет язычка. Я говорю: прости, Господи, можно я камешком? Ну, чтобы бум-бум, меня услышат и спасут. Нет, не слышат и не спасут. Там большое переосознание жизни было. Такой юмор, самоирония: на всенощную не пошел, пошел на всенощную в буквальном смысле слова реально на всю ночь. Потому что спасение не прибыло ни в 12 ночи, ни в час ночи, началось все с семи вечера. Я там переосознавал всю свою жизнь, у меня там были сокровенные встречи очень важные, прикроем этот момент, с доброй стороны, скажем так. Я буквально видел толпы людей, которые в моей жизни, мы подходим, просим друг у друга прощение, признаемся в любви, обнимаемся. Это как прощание со всем. Я понимаю, какие глупые были все разборки.

Кира Лаврентьева

— Перед лицом смерти возможной.

Андрей Пашута:

— И перед лицом смерти и перед лицом жизни.

Диакон Игорь Цуканов

— Перед лицом Божьим.

Андрей Пашута:

— Да. «Я есмь путь, и истина и жизнь». Перед лицом Божьим.

Диакон Игорь Цуканов

— Как же все закончилось в итоге?

Андрей Пашута:

— Закончилось тем, что я надеялся, что рассвет рано, а он не рано, уже осень, ни в три, ни в четыре нет рассвета. Каждая минута, как вечность. Спасателям не дозвониться, именно в этот день я хотел купить симкарту местную, не купил, с местной проблемы.

Кира Лаврентьева

— То есть всё совпало.

Андрей Пашута:

— Всё как фильме. Пытаешься что-то сделать, тебе слышатся какие-то голоса, ты в каждом движении видишь потенциальную помощь, ты видишь этот город, этот бар. Как я потом пошутил: я был в ночном баре всю ночь. А напротив, кстати, Бари тот самый. У меня любимый святой Николай, он тоже там поучаствовал. Где-то под утро я вспомнил вдруг, что кроме того, что уже происходит, что голоден, хочешь попить, просто присесть, просто согреться, сосуды в глазах начали лопаться, ты не можешь спать, даже прислониться не можешь, потому что все ледяное. Я вспомнил, что там есть еще волки и медведи. Смотрю, юмор в чем, посох стоит рядом. Посох. Я тогда возьму посох и вот так, и вот так, как ребячество такое, самоирония. А у меня внутри: да, какой тебе медведь, живи, да еще и с посохом.

Кира Лаврентьева

— Помощь пришла утром?

Андрей Пашута:

— Не пришла. Но она шла. Я с этим посохом, взялся за посох. Ровно в семь утра начался восход, было невероятное зрелище. Помните, я говорил, я уезжал из Москвы для обновления смыслов, потому что я последнее время просил Господа: дай мне жажды жить здесь. Вечность — это прекрасно, я хочу сейчас, здесь, пожалуйста. Понимаете, насколько это всё взаимосвязано?

Кира Лаврентьева

— Перерождение такое прямо.

Андрей Пашута:

— Да, да. И я с этим посохом, чувство юмора, думаю, сейчас подойду к морю, ударю и пойду дальше, в Бари. Я шучу. Я с этим посохом, умудренный жизнью, минута за десять лет, спускаюсь и слышу внизу молитвы и маты одновременно, думаю, ну, это Лёха. А он в панике, переживает, видимо, чувство вины, что он пошел вперед, а в горы не ходят по одному, раз пошли, надо быть вместе. Плюс он немножко перегибал палку в отношении ко мне, у него было вдобавок чувство вины. Он весь суперначальник, супергерой, у которого фирма своя в Москве была. Думаю, пойду спускаться ради тех людей, которые там ждут, я спускаюсь, мы обнимаемся. Он ревет, плачет, это уже другой человек, я другой человек. Ангел на меня смотрит, говорит типа ты не человек, ну, как ты мог выжить? Меня там уже все похоронили, либо сорвался замерз, либо сломал замерз, либо волки, медведи. Короче, меня точно уже похоронили. Они грелись в моем пальто внизу, там было холодно, что говорить про вершину. И параллельно еще к службе должен приехать человек московский, продюсер, Юра Цейтлин, может, знаете?

Кира Лаврентьева

— Да.

Андрей Пашута:

— Я знал, что он приедет, хотелось с ним поговорить, эту ситуацию обсудить. Я стоял на горе, думал, с ним не встретился, на службу не попал, еще неизвестно, чем это все закончится. И когда я уже спускался, решил себя не жалеть, я узнал, что спасатели отказались ехать, их вызывали. Я узнал, что Ангел и Лёха дважды поднимались, чтобы меня спасти, но не дошли буквально двести метров. Я узнал, что мы разминулись именно тогда, Ангел его отвел в сторону на этом пути и именно в этот момент я пошел к храму, в этот момент мы разминулись. Они там чуть не погибли, Лёха потом вывел, Ангел отвел. Его зовут Ангел.

Кира Лаврентьева

— Сегодняшняя программа — это путь преодолений и побед, постоянных преодолений и побед с помощью Божьей, постоянное участие Божие, это просто невероятно. Андрей, конечно, тот случай, когда хочется продолжать и продолжать общаться и записывать и проводить еще с вами не одну программу, потому что очень мало мы успели у вас спросить. Но то, что успели, уже нас совершенно, совершенно потрясает до глубины души. Мы сейчас будем слушать песню «Ясно». Буквально в двух словах, что это за песня?

Андрей Пашута:

— В двух словах, эта песня написана до событий о событиях. Потому что первый куплет: в ночь октября. Там такие слова...

Кира Лаврентьева

— А мы сейчас услышим, какие там слова.

Андрей Пашута:

— Да, первый куплет полностью посвящен про ночь октября, и как крепкие крылья в ночь октября раскрываются.

Кира Лаврентьева

— Это был «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, в гостях у Светлого радио был Андрей Пашута, поэт, композитор, автор-исполнитель, психолог-логотерапевт. У микрофонов диакон Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева. Мы слушаем песню «Ясно». С вами, Андрей, прощаемся, надеюсь, до будущих встреч.

Андрей Пашута:

— Договорились.

Диакон Игорь Цуканов

— Благодарю сердечно за эту встречу.

Кира Лаврентьева

— Сердечно благодарим, помощи Божьей желаем и Покрова Царицы Небесной.

Диакон Игорь Цуканов

— Еще, наверное, нужно сказать, дорогие друзья, что 9 января в клубе «Гнездо глухаря» будет первый сольный концерт Андрея Пашуты, на который вы можете прийти. Это будет для Андрея очень важное событие.

Кира Лаврентьева

— В 19-00, да?

Андрей Пашута:

— В 19-00 сборы, в 20-00 начало.

Кира Лаврентьева

— Да, друзья, это будут как раз святки, 19-00, светлейшее рождественское время. Мы поздравляем вас с наступающим Новым годом, и, конечно же, самое главное, с наступающим Рождеством Христовым. И вас, Андрей, от всей души поздравляем и слушаем вашу песню «Ясно». Благодарим от всей души.

Андрей Пашута:

— Благодарю вас.

---

Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

• «Тайны Вавилонской башни». Павел Астахов
• «Свет во тьме». Владимир Сипкин
• «Христианин в современном мире». Екатерина Каликинская