Поделиться
После того, как в свет вышли две повести Далии Трускиновской, - «Сиамский Ангел» и «Ксения», - ее поклонники в один голос заговорили о переменах в творчестве писательницы, и не только в стилистике ее текстов, но и в их идейном наполнении. Как говорят современные литераторы - произошла «смена мэссиджа», то есть, послания, которое автор адресует своим читателям. Обе повести вышли под одной обложкой и совершенно очевидно соотносятся друг с другом.
Первая из них, «Сиамский ангел» - довольно необычная по форме и местами жесткая проза. Но далеко не каждому писателю удается столь эффектно, а главное, органично вписать в современные реалии не кого-нибудь, а самого святого Касьяна! Он становится как бы «вторым я» главного героя, офисного служащего Марека. Марек безнадежно влюблен в коллегу, а у нее своя жизнь - с элитными ночными клубами и опасными связями. К тому же его хороший знакомый, поэт по имени Федька, оказался втянут в аферу с наркотиками. Однако все, на что способен Марек – переживать и сочувствовать… наблюдая со стороны. Святой Касьян помогает молодому человеку преодолеть нерешительность и понять, что любить – значит, отдавать, а не получать.
Безгранично расширяет горизонты этой темы повесть «Ксения». Основана она на житии святой блаженной Ксении Петербургской. Далии Трускиновской удалось создать невероятный по накалу и глубине эмоциональный фон для реальных событий, при этом, не исказив ни одной детали, не упустив ни одной подробности. Уже самое начало, - когда Ксения после смерти мужа, ушедшего в мир иной без покаяния, не находит себе места, и вдруг смотрит в зеркало, и словно бы меняется, сама себе кажется другой, потом надевает одежду умершего супруга и выходит в слякотную осеннюю ночь, - ошеломляет какой-то невероятной реальностью происходящего. Писательница сумела мастерски создать эффект присутствия. И даже спор между ангелом-хранителем Ксении и ее мужа, которые никак не могли решить, кому из них теперь следует быть рядом с ней, выглядит так, словно автор слышал его собственными ушами. Да и всю атмосферу Петербурга восемнадцатого века она преподносит настолько доступно и современно, как будто буквально вчера сама там побывала.
А что касается «мэссиджа»… Я немного знакома с другими произведениями писательницы, и лично мне кажется, что он не поменялся, а просто-напросто... появился. Он ненавязчивый и добрый, он заставляет поверить, что «спасение утопающих – далеко не всегда дело рук самих утопающих», и в трудную минуту всегда найдется поддержка. Ей может стать даже книга – такая, как повести Далии Трускиновской «Сиамский ангел» и «Ксения».
