Поделиться
Он шёл по длинному коридору, с ненавистью смотря на зелёные крашеные стены, на старый пол, замечая проплешины в линолеуме и затёртую по углам грязь. Его всё раздражало. Повернув за угол, он буквально наткнулся на отца Вадима, своего давнего друга.
«Привет! У тебя всё в порядке, а то на тебе лица нет!» — участливо спросил священник.
«Да ладно, всё норм. Что-то просто поднакрыло».
«Ну, ты давай, не поддавайся унынию. С молитвой, с терпением — всё перемелется. Унывать — смертный грех, не забывай! Будь здоров и весел!»
Участливо похлопав по плечу, священник пошёл дальше.
«Нет, я просто сойду с ума, пока дойду! Как же меня всё достало!»
В открывшуюся дверь выбежал студент, за ним вышел молодой преподаватель.
«Здорово! Как жизнь?»
«Да так себе. Даже не знаю, что тебе сказать. Ни то, ни сё».
«Что-то давно ты ко мне на приём не приходил. Надо дальше копаться в детстве, разбираться, почему тебя так легко вбрасывает в нисходящую спираль. Сам ты с этим не в состоянии справиться. Сегодня как раз про это со студентами говорил. Сидели — не шелохнувшись».
«Круто! Поздравляю!»
«Помнишь, я тебе говорил: главное — фокус внимания. Не допускать проникновения мыслевирусов внутрь. Отслеживать их. И сразу уничтожать!»
«Ладно, хорошо. Постараюсь!»
Теперь надо было подняться на другой этаж, где находилась профессорская.
«Ой, Михал Терентич, вы что ли?»
Крупная женщина в белоснежном фартуке вышла из столовой с подносом.
«Я вас и не узнала: что мрачный такой?»
«Здравствуйте, Мария Игоревна! На смене?»
«Ну да».
И тут женщина пристально посмотрела ему в глаза.
«А ну-ка давай быстренько в зал! Там у окошка столик в резерве, садись».
«Да некогда мне. На совещание бегу. Разбор полётов будет! Не до еды».
Женщина перегородила дорогу.
«Не пущу! Не пущу, пока не поешь досыта! Знаю я вас!»
В её глазах виднелась решительность — и одновременно материнская ласка.
«Плюнь ты на них на всех, сядь, поешь по-нормальному! На тебе же просто лица нет, зелёный весь! Пойдём, пойдем давай!»
Без особого желания, но и не пытаясь сопротивляться, мужчина заходит в зал в сопровождении кухарки. На столике вскоре появляются закуска, салат, горячий ароматный суп с фрикадельками. Мария Игоревна, пожилая, но ещё не сильно состарившаяся женщина, садится напротив, улыбается, и довольная, смотрит на мужчину.
«Вот ты сначала поешь хорошенько, а потом и на совещание отправляйся. Пустое брюхо — не твой формат».
Откинувшись на спинку стула, Михаил Терентьевич допивает компот.
«А вы точно — какая-то чудотворица!» — с улыбкой говорит он, слегка распуская узел галстука.
«Я же шёл, злой, как чёрт — пока об вас не споткнулся!»
«Знаю, знаю! У меня муж был, как ты: голодный — злой, поест — другой человек. И когда я это поняла, мы и зажили счастливо. А то голову ломала: будто два человека в одном живут. А оказалось всё проще: физиология!»
Ловко взяв опустевший поднос, женщина унесла его на кухню.
Бодро поднимаясь по лестнице, Михаил Терентьевич думал: чего здесь больше — то ли физиологии, то ли простой человеческой любви?...
