«Князь Иван III». Исторический час с Дмитрием Володихиным (16.07.2017)

Поделиться

В этой программе доктор исторических наук Дмитрий Володихин рассказал о личности Ивана III и о его роли в истории Русского государства.

– Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. Буду рад рассказать вам что-нибудь полезное. Тем более, что повод для этого есть, повод замечательный, повод чудесный: 8 июля сего года под Калугой, во Владимирском скиту Тихоновой пустыни состоялась грандиозное событие – в России наконец-то появился первый памятник создателю России. Звучит парадоксально, но тем не менее это именно так. Государство Россию, в котором мы живем, создал когда-то великий князь московский Иван III. И Иван Васильевич, разумеется, создавал Россию не на пустом месте, до этого существовала многовековая историко-культурная традиция, традиция, уходящая корнями к Владимиру, Киеву, Новгороду, Ладоге, к X, IX векам. Однако та Русь, которая когда-то была империей киевских Рюриковичей, давным-давно распалась, давным-давно исчезла, как единое государство, с карты мира. Впоследствии она еще и была разорвана на части: одна ее часть оказалась подчинена Орде, другая часть Великому княжеству Литовскому. Фактически независимых земель не оставалось, а все то, что пребывало в рамках сфер влияния Орды и Литвы, было расколото на огромное количество небольших княжеств, областей, вечевых республик. Никакого единства: ни общего войска, ни общей политики, ни общей монеты, по большому счету, даже ни общих мер и весов, ни общих законов. И вот из этого крошева, из этих лоскутков, Иван III Великий создал новое государство – единое централизованное русское государство, которое впоследствии получилось имя Россия. Как мы его отблагодарили? Собственно на памятнике тысячелетия России есть отдельная фигура Ивана III. Но ни в Санкт-Петербурге, ни в Москве, ни в каких бы то ни было крупных городах нашей страны монументов, которые стали бы памятью великих деяний Ивана III, не существовало и не существует. Это не то что несправедливо, это, знаете ли, как-то глуповато. И очень хорошо, что такой памятник возник. Памятник принадлежит творчеству скульптора Суровцева. И он выглядит замечательно. Государь показан фигурой монументальной, стоящей на таком, я бы даже не сказал камне, на крупном скальном массиве. В одной руке он держит посох, символ власти, а другой рукой делает останавливающий жест. Этот жест, поскольку памятник стоит неподалеку от реки Угра, напоминает о событиях 1480 года, когда здесь были остановлены полчища Ахмата, и Россия, доселе сохранявшая тень прежней зависимости от Орды, от этой зависимости полностью и до конца освободилась. Сегодня мы еще об этом поговорим. А я бы хотел в самом начале передачи отдать поклон, во-первых, калужскому правительству, которое много сделало, чтобы этот памятник появился, а во-вторых, митрополиту Калужскому и Боровскому Клименту, попечением которого дело строительства этого памятника было сдвинуто с мертвой точки. И который фактически определил, где этот памятник будет поставлен. Во Владимирском скиту, как знают, я думаю, уже многие, расположена диорама «Великое стояние на Угре 1480 года», и это само по себе замечательный памятник живописи. Главное, что стоит он неподалеку от тех мест, где действительно происходили бои. Ну а теперь давайте вернемся к фигуре Ивана III Великого. Это был человек необычный. Во всей русской истории, а ей, слава Богу, более одиннадцати веков, очень мало политических деятелей, которые по мощи стратегического ума могут сравниться с Иваном III. Я не нахожу никого, кто бы превосходил его. Иван III был стратегом от Бога, он, к изумлению соседей, из сравнительно небольшого Московского княжества, занимало оно вот территорию современной Московской области с городом Москва, и территорию ну, может быть, трех-четырех соседних областей, сделал колоссальную Россию. Причем государство было создано взрывообразно: в 1462 году Иван III взошел на Московский престол и в 1505 году он умер. За это время из Московского княжества вышла Россия. Территория государства возросла в несколько раз за эти десятилетия. Результат феноменальный, поражающий воображение. И, конечно же, соседи с недоумением и где-то даже со страхом глядели на то, как рождается наша страна, на то, как Иван Васильевич создает ее, казалось бы, из ничего – вот из этого крошева малых земель и княжеств. Что ж, каков был этот человек? Его можно назвать политическим гроссмейстером или, может быть, иначе «машиной правильных решений». Он никогда не спешил действовать. Он анализировал ситуацию, проверял ее, перепроверял, создавал возможности на будущее, дожидался идеальной ситуации, когда он мог действовать – и действовал наверняка. Он не любил войн. Он не любил не только кровопролития, притом порою кровопролития напрасного, он не любил неопределенности, которую войны вносят в жизнь государств. И поэтому вступал в военные действия, либо когда не оставалось другого выхода, либо когда видел несомненную победу. Он мастерски подбирал себе помощников. При Иване III возникла целая плеяда блистательных полководцев. Ну вот представьте себе галерею маршалов времен Великой Отечественной войны. Сейчас без труда можно назвать десяток крупнейших фигур, которые обрели всенародное поклонение, всенародный почет, может быть, полтора десятка. Так при Иване III количество русских полководцев, которые приносили своей стране победы, которые были блистательными военачальниками, оно сравнимо с тем, что мы знаем о Великой Отечественной. То есть от того времени до наших дней донеслись звонкие имена отличных полководцев. И редко какая эпоха сравнится с этой по количеству военных достижений и по количеству достижений дипломатических. Иван III обладал твердой волей необыкновенной энергией, когда требовалось решить какую-нибудь сложную задачу, колоссальным организационным гением, и это был человек с высокоразвитой интуицией. Я нарисовал ну почти идеального правителя. Не идеален из нас никто, и по мере того, как мы будем говорить об Иване III, будет показано то, что и он не идеален, у него есть свои человеческие слабости. Тем не менее, он настолько хорош как правитель, что, в общем, занимаясь этой эпохой, зная способности и достижения других государей того времени, я не могу не относиться к этой личности с восторгом. Поставили ему сейчас памятник и замечательно, и очень хорошо. Дело это даже несколько запоздало. Иван III родился в очень сложной обстановке, он был сыном великого князя московского Василия II, который вел нескончаемую войну с собственной родней за великокняжеский престол. И когда мальчик еще был маленьким, Василия III постигло один за другим два тяжелых удара. Во-первых, он проиграл сражение с татарами, оказался в плену, долен был заплатить чудовищных размеров выкуп. Это вызвало недовольство в Москве, его противники схватили великого князя, ослепили его, и в историю он вошел под прозвищем «Темный». Но это еще не вся беда. Он оказался в изгнании, на дальнем уделе, в Вологде, с ним оказался его сын, еще совсем мальчик, Иван Васильевич. И он наблюдал все эти перипетии тяжелейшей борьбы, которая возникла из-за расколотости Руси, из-за того, что одна часть Руси шла против другой части – шли бои, лилась кровь, всеобщее озлобление, буквально жгло сердца. И мальчик учился тому, какой Русь быть не должна. Он учился тому, чего следует избегать в политике, от чего следует Руси избавляться. Отец очень рано сделал его соправителем. Для слепого отца такая помощь была настоящим избавлением, и Иван III оказался помощником великолепным. До такой степени великолепным, что в 12 лет отец доверил ему командование армией. Конечно же, вместе с 12-летним отроком шли опытные воеводы, но если бы мальчик оплошал, струсил, отступился, то все дело могло погибнуть. Тем не менее, тот поход московской армии, когда во главе этой армии стоял юный наследник престола, окончился успехом. Когда умирает отец, Василий II, Иван III всходит на московский престол с одной мыслью: такого, что он видел при отце, при нем быть не должно. Он хочет единой Руси, он хочет избавлении от внутренних войн. Он хочет выводить в поле такую силу, чтобы татарам было страшно сражаться с нею, и которая, во всяком случае, сможет им успешно противостоять. Русь находится в состоянии ига, то есть тяжелейшей зависимости от Оды, в течение двух с лишним столетий. Иван III помнит, что многое множество раз Русь подвергалась разгрому в результате нашествий ордынцев – это было и в XIII веке, и в XIV веке. В 1382 году, через два года после победы на поле Куликовом Тохтамыш спалил Москву. В 1408 году хан Едигей подступил к Москве, но был отбит, и все же земля вокруг нее была страшно разорена. В 1445-м, как я уже говорил, Василий II попал в плен. То есть орденская угроза по-прежнему существует. Уже Золотая Орда раскололась на несколько частей, но все еще существует Большая Орда – самый сильный, самый могущественный осколок, и от нее исходит угроза. Так вот эту угрозу нужно убрать. И вот вступая с такими мыслями и с такими задачами на московский великокняжеский престол, Иван III выбрал для себя судьбу трудную, но и высокую.

Уважаемые радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы продолжаем с вами разговор об Иване III Великом, о государе московском, которому недавно под Калугой поставили памятник. Что ж, для того чтобы объединить Русь, Ивану III требовалось применить и дипломатические возможности, и вооруженную силу. Поэтому, я думаю, будет правильным, если сейчас прозвучит музыка, которая посвящена иному московскому государю, гораздо более позднему, но мотивы, которые в ней содержатся, они посвящены теме державности. А державность выходит из правления Ивана III, как полноводная река из маленького источника. Итак, музыка Василия Сергеевича Калинникова к трагедии Алексея Константиновича Толстого «Царь Борис». Слушайте то, что написано о царе Борисе Годунове, и представляйте себе, что это написано об Иване III, потому что не было бы Ивана III, не было бы его государственных трудов, не было бы и всего будущего у нашей страны.

Что ж, для того чтобы объединить Русь, для начала Иван III ликвидировал остатки независимости земель, которые все еще в его время находились в необычном статусе: вроде бы их князья признавали старшинство великого князя Московского, и вместе с тем у них оставались особые политические привилегии, ну вплоть до чеканки собственной монеты. Это Ярославское княжество и Ростовское княжество. У Ростовского княжества вообще необычная судьба. Когда-то давным-давно, еще в XIV веке ростовские князья продали Москве половину Ростова и половину Ростовской земли. И, тем не менее, вторую половину они старались удерживать и удерживали ее до 70-х годов XV века. Иван III эту ситуацию ликвидировал. Все то, что когда-то было независимым, фактически независимыми княжествами Ярославским и Ростовским, исчезло и стало частью Московского княжества. Но это была, так сказать, малая работа. А вот работа великая это было присоединение Новгородской вечевой республики. С XII века господин Великий Новгород был фактически независимой державой. Он брал к себе князей, когда ссорился с ними изгонял князей. Он то дружил с великим князем владимирским, то решал, что он слишком неудобен. То господин Великий Новгород ссорился с Андреем Боголюбским, то признавал почти безраздельным своим господином Всеволода Большое Гнездо. То звал к себе Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского, то ссорился с ним. То принимал самого Александра Невского, то говорил ему: уходи, княже, тебе путь чист. Ну и вот эта ситуация, она действовала на состояние Руси в целом крайне скверно, можно сказать, разлагающе. Очень многим сейчас мила новгородская вольность. И в одной из детских энциклопедий сказаны красивые слова, что эта вольность новгородская. она существовала как прекрасный цветок на фоне междоусобных войн и противоборства разнообразный князей. Но эта вольность, эта свобода существовала лишь для довольно ограниченного количества боярских родов в Новгороде. Для всей остальной Руси Новгород был, ну как бы это правильно сказать, вот историк Николай Сергеевич Борисов назвал господин Велик Новгород «банком всея Руси». То есть когда требовалось серебро для того, чтобы уплатить дань Орде или для того, чтобы собрать войско, необходимое для борьбы с Ордой, обращались к Новгороду. А Новгород мог дать, мог не дать, мог капризничать. Мог принять великокняжеских наместников из Москвы, мог пригласить кого-нибудь из Литвы. Он играл на том, что у него был огромный ресурс, серебро, заработанное торговлей транзитом, и у него была возможность то создавать союз с Москвой, то с Тверью, то с Литвой, и быть ну, скажем, такой вот политически ускользающей величиной. Все это было возможно, пока Русь была раздробленной. Все это было возможно, пока Русь не имел достаточной силы для того, чтобы объединиться. Эта сила возникла в Москве, эта сила была применена Иваном III. В 1471 году новгородская рать была разгромлена войском князя Даниила Холмского, потерпела полное поражение на реке Шелони, и Новгород вынужден был подчиниться. Для начала он отдал часть своей территории и согласился с Москвой в том, что он никогда более не будет договариваться с Литвой. Но этого было недостаточно. В течение нескольких лет шли переговоры, и Иван III старался получить больше власти в Новгороде, Новгород старался дать ему меньше власти. Закончилось это новым походом, и в 1477-78 годах московское войско, подошедшее под Новгород, сломило волю вечевой республики. С этого момента Иван III правит Новгородом, также как и всеми остальными землями Московского княжества. Когда новгородцы спросили его, какой власти ты хочешь от нас, он ответил: посаднику не быти, вечевому колоколу не быти, все государство нам держати, – то есть ему перешла вся власть. Но одновременно перешел и весь политический и финансовый ресурс Новгорода Великого, а это поистине великое дело. И надо сказать, что Иван III использовал этот ресурс для обороны от Орды. Он дважды сталкивался с ханом Большой Орды Ахматом, и первый раз, в 1472 году под Алексином Ахмата отбили. С этого времени Москва уже не платит дани Орде, но готовится к тому, что будет новое великое нашествие, и судьба противоборства между Русью и Ордой решится. Восстановит ли Орда прежнюю зависимость, прежнее иго – слово тяжкое, страшное, от которого сейчас из соображений дурно понятой толерантности пытаются избавиться, так вот я настаиваю на нем, – избавится ли Русь от ордынского ига или иго будет восстановлено. В 1480 году Ахмат с огромными полчищами приходит к южным землям Руси. Его встречают сначала на окском рубеже в районе Серпухова, Вереи. Летом, в начале осени 1480 года идут боевые столкновения. И тогда Ахмат, ожидая помощи от своего союзника, литовского великого князя, входит в русские владения Литвы, поступает к реке Угре, ищет способы ее форсировать, но встречает на том берегу московские рати, которые перегруппировались и вышли на этот рубеж для последнего смертельного столкновения. Тогда на Угре, которую называли «Поясом Пречистой Богородицы», решалась судьба России: быть ей или не быть. Сделал то, что нужно было сделать, Иван III для того, чтобы всю Русь вывести в поле, получить то войско, которым не обладал ни Дмитрий Донской, ни тем более не обладали им великие князья батыевых времен или чего-то не хватило ему в решающий час? Все висело на волоске. Это единственная, может быть, ситуация, когда за все свое правление Иван III проявил чисто человеческую слабость. Дело в том, что на Угре, в полках был его сын. Иван III, думая, что если на Угре не удержат врага, может быть, придется занимать более отдаленный рубеж обороны, отправляет сыну послание, приказывает ему вернуться в Москву. А сын, Иван Иванович, который вошел в историю с прозвищем «Иван Молодой», отвергает приказ отца. Отец в страхе за своего сына, отправляет гонца, который велит воеводе князю Даниилу Холмскому, тому самому победителю новгородцев, который сейчас вышел сражаться против ордынцев, так вот приказ этот Даниилу Холмскому гласит: арестовать, взять под стражу Ивана Ивановича, отправить его в Москву даже против его воли. Отец страшно боится за своего сына. Но Даниил Холмский говорит, что это невозможно, он не может послушаться. И можно понять: на Угре люди предстоят Господу Богу: либо Он смилуется над ними и даст сил отразить Орду, либо Он покажет Свой гнев и попустит новое вторжение. Всем страшно. Всей Руси, которая вышла биться, страшно. Сыновья многих отцов, молодые юноши, мальчики – служили тогда с 14-15 лет, – стоят на одном берегу и пускают стрелы по ордынцам, а на другом страшный и беспощадный враг. Нельзя уйти, стыдно уйти. И отец смиряется, он не наказывает ни сына, ни князя Холмского за неповиновение, он прощает им это. Он ждет известий. И вот, наконец, в середине ноября 1480 года, когда река Угра покрылась льдом и ударили страшные морозы, он отводит войска на более выгодную позицию и ждет, что татары последуют за этими войсками, произойдет бой. Но бесконечные столкновения на реке Угре, попытки форсировать ее, ответные удары русских войск измотали Ахмата. Морозы, бескормица, топтание на месте, которое деморализовало ордынское полчище, сделали свое дело – Ахмат просит Ивана III прийти для встречи с ним, требует уступок. Ничего не получает и в конце концов без славы уходит в поле, возвращается к себе и там вскоре гибнет. Не добился он никакой дани, не добился подчинения, не разгромил Москву – ничего не сделал. И с этого момента подавляющее большинство историков отсчитывает освобождение Русской земли от ордынского ига – дата славная. Если бы Иван III не предпринял отчаянных усилий для того, чтобы вывести армию всей Руси в поле, ничего бы этого не было. Низкий ему поклон. Ну а теперь, я думаю, правильно будет, если прозвучит тропарь празднику Покрова Пречистой Богородицы. Октябрь это время, когда мы празднуем Покров, октябрь это время, когда войска двух противников, России и Орды стягивались на Угру, октябрь это время, когда Москва по привычке уповала на милость Богородицы. Там всегда считали, что Москва и вся Владимирская земля это удел Пречистой. Кому молиться, как не Ей, кому молиться, как не Царице Небесной? Авось умолит Христа, и Он даст нам еще пожить, даст нам победить. Итак, пускай звучит тропарь празднику Покрова Пречистой.

Дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». Я рассказываю вам о светлых событиях прошлого. «Исторический час» в эфире, с вами я, Дмитрий Володихин. Я горжусь тем, что имею возможность продолжить это повествование о величественных деяниях наших предков, добрых христиан, людей необыкновенно отважных. Сейчас мы ненадолго расстаемся с вами, но вскоре продолжим наш разговор.

Дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. Мы продолжаем говорить о великом государе Иване III. И нам предстоит проследить за тем, как он победил другого опасного врага, не менее опасного, чем тот, который противостоял русской армии на реке Угре в 1480 году. Второй серьезный противник Москвы это Великое княжество Литовское, когда-то, в XIV веке государство могущественнейшее. Сейчас, если посмотреть на карту современной Литвы, охватывает недоумение: как могла эта страна потрясать всю Восточную Европу, а между тем, так и было. В XIV, начале XV века, даже в середине XV века Литва находится в стадии экспансии. Она нажимает в разные стороны, она где-то силой договоренностей о защите от ордынцев, где-то силой оружия занимает колоссальное русское пространство, спорит с Москвой, воюет и довольно успешно с немецкими рыцарями в Прибалтике. И до приблизительно 50-70-х годов XV века выглядит как настоящий гегемон на пространствах всей Восточной Европы. Государство колоссальное, в него входят, помимо самой Литвы, значительная часть территории современной России, в нее входит часть территории современной Украины, фактически вся современная Белоруссия, от Бреста до Смоленска и далее до Вязьмы. То есть Вязьма это, в сущности, место, куда можно часа за два сейчас доехать на электричке из Москвы – вот она была литовской. Киев, Полоцк, Брянск, Новгород-Северский, Чернигов, Любеч, Торопец – все это Великое княжество Литовское. Возьмите и сейчас проведите ножом по карте Российской Федерации – увидите, как несколько областей на западе просто отвалилось в пользу Литвы. И конечно же, не было бы так легко победить Литву, если бы государство не было бы рыхлым образованием. Все-таки очень значительная часть земель, которые находились на востоке Великого княжества Литовского, были по происхождению своему русскими, православными. И как только в Литве вспыхивала очередная попытка католической экспансии, попытка окатоличить православное население, как только на восточные земли начинали нажимать, они сейчас же искали спасения в союзе с московскими государями. Но и кроме того, московские государи умели договариваться с ордынцами, в случае необходимости умели с ними драться и хорошо защищать себя. А вот в Литве, которая несколько расслабилась, утратила свой напор, постепенно утрачивали навыки борьбы с ордынцами. И вот Иван III начинает войны с литовцами, войны очень серьезные, тяжелые. Они приобрели в какой-то момент колоссальный масштаб, велись на пространствах в тысячи километров, многими армиями одновременно. Первая война, так сказать, проба пера, состоялась в начале 90-х годов, и обескураженных неизвестно откуда выросшей силой Москвы литовцев просто вышибли из нескольких городов. Для начала Иван III удовольствовался относительно скромным результатом: отдал часть занятых русскими войсками территорий, договорился о том, что несколько русских князей, которые отпали от Литвы, становятся теперь его вассалами и присоединил к себе ту самую Вязьму, о которой мы говорили. Знаменитый полководец того времени, князь Даниил Щеня завоевал ее тогда, и удалось ее удержать. Обе стороны понимали, что надо готовиться к решающей схватке, что вот эта война это всего-навсего промежуточный результат, не более того. И следующая война будет по-настоящему большой, она решит вопрос о том, кто является господином огромной области, идущей от Прибалтики и до нынешних центральных областей Украины. Вот это пространство, оно становится театром военных действий в 1500 году. Вновь несколько князей русских решили отойти от великого князя Литовского и присоединиться к Москве. И очень серьезным фактором, который заставил их так поступить, была новая попытка перевести русское население из православия в католичество. Вы понимаете, какая вещь, вот сейчас очень много говорят о том, что Великое княжество Литовское было своего рода европейцем в Восточной Европе, что оно было очень толерантно, что оно было очень гуманистично – но все это скорее результат каких-то современных политических веяний. В реальности на территории Великого княжества Литовского шли страшные войны. В середине XV века значительная часть Руси от него отвалилась, большие сражения прокатились по его территории. Впоследствии от Великого княжества Литовского отвалилось Смоленское княжество – вновь война, вновь кровь. Не очень хотели русские по своей воле навсегда связать себя с государями литовскими, с великими князями литовскими. И когда появилась такая возможность, когда на Руси появился по-настоящему сильный политический игрок, государь, который концентрировал более значительную силу, чем когда-то в XIV веке, в начале XV века, конечно же, целая плеяда русских князей пошла к нему договариваться: хотим с тобой, хотим к Москве, хотим быть частью Руси, а не частью Литвы. Вот 1500 год – это год своего рода военно-политической катастрофы Литвы, рухнула вся оборона этого государства. На Ведроше тот же князь Щеня разгромил литовцев, бояре Захарьины-Кошкины, Яков и Юрий взяли несколько городов: Брянск, Путивль взяли, взяли Дорогобуж. Князь Александр Владимирович Ростовский взял Торопец. И следующие несколько лет войны в основном были новыми ударами Москвы по Литве. Когда заключали мирный договор, итоге был таков, что Москва получила десятка два новых городов и совершенно колоссальное по размерам территориальное приобретение. Вот если взглянуть на карту, то можно себе представить, как много это было. Если Москва получила Торопец, Брянск, Чернигов, Любеч, Гомель. Если она получила Новгород-Северский. И после этого Московское государство приобрело территорию, заселенную гуще, чем Новгородская вечевая республика и сравнимую с нею по площади. То есть иными словами, вот государственная территория России помимо Великого княжества Московского, она вобрала в себя при Иване III новгородчину, очень большую часть Литовской Руси, ну еще одно было серьезное приобретение это Тверь и, пожалуй, еще Вятка. И вот с этого момента, это начало XVI века, мы можем говорить, Россия состоялось не только как единое государство, не только как государство независимое, она еще и состоялась территориально, она стала великой державой. Запомните эту дату: 1503 год, окончание второй московско-литовской войны – с этого момента Россия является великой державой.

Дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И поскольку никакого гостя в кресле напротив меня нет, я беседую с вами. И мы с вами продолжаем разговор о великом князе московском Иване III – очень, знаете ли, неудобно, чисто редакторски, я много лет проработал в энциклопедии для детей как редактор, поэтому очень неудобно говорить: великий князь московский Иван III Великий, – два раза слово «великий», хочется один раз вычеркнуть. Но знаете, ведь человек того стоил. Помимо побед дипломатических, побед воинских, Иван III одержал несколько совершенно иных побед, которые не связаны с криками раненых и звоном мечей. Он создал, например, то, что сейчас является визитной карточкой Москвы – Кремль. До него был изначально в старину Кремль деревянный, его обновили – появился Кремль дубовый, при Дмитрии Донском появился Кремль белокаменный. Но белокаменный Кремль -это строение, которое создано из довольно хрупкого материала. Стены Кремля ветшали, и уже во второй половине XV века этот белый камень во многих местах был закрыт деревянными заплатками. В общем-то, оказывалось, то что иностранцы даже не понимали, из чего он, из камня или из дерева, потому что камня и дерева оказалось равное количество, может быть, даже дерева больше. Надо строить новую крепость. Здесь дело не только в том, что у Москвы должны быть надежная оборона, здесь еще и в другом проблема. Москва перестала быть столицей одного из княжеств, она стала столицей единого Русского государства – ей нужна другая крепость, потому что у нее другой статус. И вот поэтому Иван III начинает масштабное строительство. Он в 1472 году взял в жены вторым браком Софью Палеолог, внучку одного из константинопольских императоров. И взял связанный с константинопольскими, иначе говоря, с византийскими традициями герб – символ двуглавого орла, который оказался у него на печати. Он завязал достаточно тесные связи с Италией и вызвал оттуда чрезвычайно даровитых мастеров. Вот один из этих мастеров, Пьетро Антонио Солари – на Руси его звали Петром Фрязиным, – начал строительство стен и башен нового Кремля. Этот миланский архитектор не успел довести строительство до конца, он скончался в Москве в 1493 году, но его заменил другой миланец, Алоизио де Каркано, русские переделали его имя на свой лад – Алевиз. Петр и Алевиз создали великокняжеский дворец, а также все главные укрепления Кремля. Позднее Кремль усиливали, достраивали, перестраивали, но главную работу проделали именно они, на деньги Ивана III, используя строительный ресурс – то есть мастеров, все необходимые материалы и навыки которые предоставила им Россия. Но вскоре после того, как строительство закончилось, это уже произойдет фактически при сыне Ивана Великого, при Василии III, в Россию приехал немецкий посол Сигизмунд Герберштейн. Осмотрев Кремль, посол поразился его размерам. Герберштейн написал впоследствии: крепость настолько велика, что в ней, кроме великолепных хором государя, находятся хоромы митрополита, братьев государя, вельмож и других почитаемых лиц. В ней много церквей, своей обширностью она напоминает город. Помимо собственно укреплений итальянцы построили и величественные соборы Кремля. Ну разумеется, кроме Благовещенского. Благовещенский построен нашими псковскими мастерами. А что касается собора Успенского, то он строился совершенно необычным способом, и в истории его возведения видна, как море в капле воды, вся судьба Руси того времени. Когда начали возводить новый каменный Успенский собор взамен старого обветшалого, то в общем-то стояла задача обновить облик Москвы. Не только поставить адекватную по статуса крепость, но и поставить адекватный по статусу главный храм новой страны России. Разумеется, это мог быть только Богородичный храм. Потому что Москва, Владимир и другие города Владимиро-Суздальской Руси, Руси Северо-Восточной, жили с сознанием того, что они, как я уже говорил, удел Пречистой. И позвали сначала наших северных мастеров, они начали работу, вышло у них не очень удачно. Все-таки из-за зависимости от Орды, из-за постоянного разорения, из-за безденежья, из-за падения некоторых ремесел, определенные навыки строительства были утрачены. Если Владимирская Русь могла строить величественные соборы, ну как, например, собор Владимира – Успенский собор, Дмитриевский собор, и если в Новгороде могли строить такие же величественные соборы. То вот в эпоху удельную, в эпоху послебатыевскую не получалось, строили в основном небольшие церкви. Поэтому то, что возвели мастера русские, а они возвели храм до сводов, в конце концов рухнуло. Кт-то говорил, что неправильно построили лестницу, кто-то говорил что раствор «неклеевит», то есть слишком жидкий раствор строительный, то есть, так или иначе, произошла катастрофа. Тогда позвали итальянца, также из Милана, Аристотеля Фиораванти, и он возвел Успенский собор с оглядкой на образцы древней Владимирской Руси. Иван III в данном случае делал два очень важных дела. Во-первых, он с помощью своего рода архитектурной политики связывал Московскую Русь и собственную столицу, Москву с древней Владимирской Русью, ее столицей Владимиром. Он показывал: Москва неслучайно стала столицей, Москва это город-преемник старой, Владимирской еще державы. Собственно его титул: великий князь московский, владимирский и всея Руси. С претензией на то, что когда-нибудь все земли, которые входили в Русь Рюриковичей, в Древнюю Русь, должны будут оказаться под державной рукой Москвы. Вот этот важный тезис, он показывает то, что в Москве, после того как пала Константинопольская империя, задумались о том, что у нее должен быть преемник. При Иване III только-только начали задумываться. В некоторых дипломатических документах Ивана III зовут царем, по примеру царей древних, царей константинопольских. Еще пока в Москве не принимают этот титул официально, его примут в 1547 году, при Иване Грозном. Но подумывают о том, что действительная роль нового государства, России это есть роль православного царства, сменяющего в какой-то степени Константинопольскую империю как главный оплот христианства. И, наконец, еще одно деяние Ивана III. В блеске его военных побед, в блеске златоглавых его соборов, оно, может быть, и несколько теряется, но для России он было чрезвычайно важным. Иван III ввел русское централизованное государство в единое правовое поле. В 1497 году он, как тогда говорили, «обсудив с боярами своими и детьми о суде, уложил новый свод законов». Вот на Руси иногда говорили о таких вещах «уложение». При Алексии Михайловиче будет Соборное уложение. Тот свод законов, который ввел Иван III, называется Судебник. И впервые со времен «Русской правды», со времен Ярослава Мудрого и его ближайших потомков огромной Руси был дан единый закон, единая правда, единая справедливость на всех. Этот закон прост, прям, суров. Впоследствии он будет совершенствоваться, усложняться, обрастать новыми статьями. Но для начала нужно было дать ту скрепу, которая удержит единство Руси, пока что охраняемое только вооруженной силой. Закон давал правила игры для всех: от Вятки до Чернигова, от Вязьмы до Ростова Великого. Вот эти единые правила игры, единые законы, единая правда – это очень большая заслуга Ивана III. Он не только завоеватель, не только строитель государства, он еще и великий законодатель. Вот хотелось бы, конечно, оставить его портрет в сиянии славы и ничем не портить, но как я уже говорил, у Ивана III были свои слабости. Он бывал порою слишком крут с Церковью, слишком суров со своей семьей. Однажды он в темнице уморил собственного брата, когда тот не соглашался с ним и бунтовал, впоследствии он каялся в этом. Но, тем не менее, этот человек, эта личность при всех недостатках, при всей суровости, при попытках властвовать над Церковью, от которых в конце жизни Иван III все-таки отказался, это личность колоссального масштаба. Очень хорошо, что она была у нас в истории России. И очень хорошо, что этот человек старался соответствовать образцам настоящего христианского государя. Для нас он сделал так много, как, пожалуй, только один святой Владимир. И поэтому память этой фигуры я хотел бы наполнить светом. Сейчас мы с вами попрощаемся, я благодарю вас за внимание. И в финале нашей передачи прозвучит светлый колокольный праздничный звон. Итак, свет колокола соединяется со светом в судьбе Ивана III на светлом радио, радио «Вера».

Все выпуски программы Исторический час

• «Атаман Борис Владимирович Анненков». Константин Залесский
• «Историк Константин Николаевич Бестужев-Рюмин». Татьяна Агейчева
• «Святитель Лука Войно-Ясенецкий». Анастасия Чернова