«Институт Русского Афона». Валерий Пирогов, Виталий Костыгов

У нас в гостях были генеральный директор института Русского Афона Валерий Пирогов и советник генерального директора, сотрудник Института Русского Афона Виталий Костыгов.

Мы говорили об истории русского монашества на Афоне и в частности о русском Свято-Пантелеимоновом монастыре, а также о целях создания и деятельности Инстиута Русского Афона в Москве.

---

К.Мацан:

— «Светлый вечер» на радио «Вера».

Здравствуйте, дорогие друзья! В студии — Константин Мацан.

Приветствуем наших сегодняшних гостей — это представители, для меня лично… такого… неизведанного пока института, который называется Институт Русского Афона. Вот, о том, что это такое, о проектах этого института, и, конечно, о самом замечательном… таком… просто не укладывающемся ни в какие определения явлении, как Афон, и, в частности, Русский Афон, мы сегодня поговорим.

У нас сегодня в гостях Валерий Иванович Пирогов, генеральный директор Института Русского Афона. Добрый вечер!

В.Пирогов:

— Добрый вечер!

К.Мацан:

— И Виталий Васильевич Костыгов — сотрудник института, советник генерального директора. Добрый вечер!

В.Костыгов:

— Добрый вечер!

К.Мацан:

— Ну, вот, начал я с того, что мне, честно говоря, пока я не начал к программе готовиться, не было ничего известно про это заведение, про эту институцию — Институт Русского Афона. Вот, расскажите, для начала, что это такое, чем вы занимаетесь, и почему это важно?

В.Костыгов:

— В 2011 году был основан наш Институт, учреждён группой поклонников Афона, русского Пантелеимонова монастыря на Афоне, для того, чтобы изучить комплексно историю русского монашества и русского монастыря Пантелеимонова на Афоне за весь период его существования — тысячелетие. Тысячу лет тому назад был основан на базе скита Ксилургу… русский монашеский скит — Ксилургу назывался он. И уже 1000 лет русские паломники, русские монахи, русские люди — они идут к духовному свету на Афон.

Значит… Ксилургу — в этом монастыре — был также пострижен основоположник русского монашества Антоний. Почему это важно? Потому, что русского монашества до, примерно, XI-Х века в России вообще не существовало.

К.Мацан:

— Это — Антоний Печерский, которого мы знаем… я не путаю? Это он?

В.Костыгов:

— Да.

К.Мацан:

— Да? То есть, русское монашество, получается, зарождалось на Афоне?

В.Костыгов:

— Именно. Хотя, конечно, существуют такие… кое-какие… версии, информация, что даже и до Х-XI века приезжали туда русские люди — те, которые были в наёмных войсках Византии. Они на старость — уходили туда, будучи русскими, украинцами… там… ну… русами. Тоже там бывали. Но уже, так сказать, централизованно, массово стало проявляться… как центр духовной культуры монашеской, монашеской жизни — это, примерно… вот уже… тысячу лет тому назад.

К.Мацан:

— А можно я сразу нашу беседу немножко в такое русло введу… ну… если угодно… проблемное? Чтобы не просто про историю рассказывали, а как-то обращались ещё и к нашей современности, к нам сегодняшним — простым людям, которые верующие, или которые только на пути к Богу.

Вот… среди верующих, конечно, Афон очень популярен. Многие стремятся попасть — ну, мужчины, кого пускают туда, женщинам — не благословляется приезжать, это — только для мужчин, поскольку это — монашеская республика. Там много-много монастырей, и все они живут такой… какой-то… единой жизнью, в каком-то таком своём особенном… в чём-то закрытом, мире. Но паломники туда приезжают регулярно — и много, и постоянно.

И есть, вот, даже среди православных верующих, такое какое-то особенное… ну, не знаю… мода, что ли: «Вот, я ездил на Афон! Я общался там со старцами!», а у кого-то — духовник на Афоне, и это считается — очень круто, это — что-то такое… важное.

С другой стороны, мы понимаем, что Бог — везде. И молиться Богу в маленькой деревенской церквушке — это, в принципе, то же самое, что молиться Богу на Афоне — с одной стороны. И — вспоминаем Серафима Саровского, который говорил, что кто по Канавке Богородичной в Серафимо-Дивеевском монастыре пройдёт, тому здесь — и Афон, и Иерусалим, и Киев.

Как эти два потока сочетаются? Как вы к такой… я не знаю… если угодно — моде на Афон относитесь? Что такого там, что является особенным опытом? Как вам кажется?

В.Костыгов:

— Ну… мне кажется, я отвечу словами нашего святителя Феофана Затворника. Он на Ваш вопрос ответил, что — да, конечно, Бог не ближе к Афону, чем к Елатине. Да, это — правильно, да. Но… это то место… это… как вам сказать… где особенно человек чувствует настоящее присутствие Бога и Божией Матери, которого нигде вы не увидите здесь, в нашей мирской жизни.

Почему люди, начиная… ну… уже, грубо говоря, 1000 лет стремятся туда?

Во-первых, это… как вам сказать… это… ещё 1000 лет назад, мы получили… как бы… от греков вот это вот… считается, что там — кладезь духовной мудрости. Именно на Афоне. Недаром, начиная с XI века, появилось уже понятие — это единственное место — Святая Гора. Почему? Потому, что люди там стремились к святости. Почему? Монахи… как бы… как выразился один тоже… там не рождаются, но они… прежде всего… что… это — народ вечный. Вот, там…

В.Пирогов:

— Они там умирают, но не рождаются.

В.Костыгов:

— … они там не рождаются. Если кто бывал на Афоне, тех, прежде всего… ну… чаще всего, идут в костницу, и видят вот эти вот… многочисленные черепа, и там нет ощущения скорби. Там, например — ощущение радости от этого, того, что видишь.

К.Мацан:

— Удивительно…

В.Костыгов:

— Удивительно, конечно, да-да-да-да-да…

В.Пирогов:

— Ну, я могу сказать — что, по этому поводу?

Я, будучи молодым, объездил все аномальные места мира…

К.Мацан:

— Аномальные?

В.Пирогов:

— Аномальные…

В.Костыгов:

— Да-да-да…

В.Пирогов:

— … которые, вообще, существуют — практически… ну… 90%. От Тибета ( на Тибете жил два раза, ещё в советское время )… на Гималаях, в Южной Америке, Северная Америка, Сибирь, и так далее, и так далее.

И когда, 20 лет назад, я приехал впервые на Афон, я понял, что вот здесь место — то, в котором моя душа отдыхает, та энергия духовная, которая меня оживляет, которая помогает жить и правильно разобраться во многих проблемах, существующих в этом мире, особенно — нравственных… там… и так далее.

Поэтому, люди там молятся — сам Афон, афонское монашество греческо-византийское — оно появилось, примерно, в VII веке, когда Византийский Император Константин Погонат выделил эту землю для монахов, которых оттесняли в Северной Африке племена арабов, и не могли они уже там молиться в одиночестве, в отшельничестве. И вот, он им предложил место — там разместиться. И вот — считайте — полторы тысячи лет, или… там… тысяча четыреста лет — там всё время молятся люди. Искренне молятся, искренне… которые святостью все полны. Высокая концентрация божественной энергии, духовного… такого… чувства возникает там, когда туда опускаешься. Только сходишь на эту землю — уже чувствуешь совершенно другой дух.

И никакая мода… этой моды не было. Она появилась, эта мода, может быть, лет пять-шесть назад, пока тут что-то… вот… 1000-летие отмечали… туда… сюда… и прочая. Люди спокойно туда ехали.

Я вот, когда приехал первый раз, мы там познакомились — два священника было и два молодых человека — один из Рязани был, другой — с Нижнего Новгорода. И мы — пятеро.

И мы сразу приехали в Пантелеимонов монастырь, к отцу Макарию духовнику. Он нас направил в Ксилургу, где там был, как раз, отец Николай Генералов — высокой духовности человек, высокой нравственности, энциклопедист, умница. И, в тот же день, он нас благословил подняться на Гору, и на второй день мы уже пошли на Гору — в апреле месяце, там снег лежал наверху. Но, по его благословению, с помощью молитв Богородицы — поднялись. Тяжело было!

К.Мацан:

— Ну… когда я говорю про моду на Афон, я в это слово «мода» не вкладываю ничего такого уж негативного…

В.Пирогов:

— Да, конечно…

К.Мацан:

— Мода на Афон, в любом случае, лучше, чем мода на… я не знаю… на алкогольные напитки. Но, вот, мы начали говорить об Институте Русского Афона. Расскажите о проектах Института.

Вы исследуете историю русского монашества на Афоне, взаимосвязи России и Афона. В какие конкретные артефакты, скажем так, это выливается?

В.Пирогов:

— Ну… об Афоне много написано, в том числе, и нашими исследователями. Один из них — Шкаровский. Он очень хорошо и много об этом пишет. И по другим секторам тоже — культуры, экономики, истории Афона, политики. Но не было такого… хотелось создать какую-то комплексную программу, которая бы исследовала Афон, и, конкретно, Пантелеимонов монастырь — мы не замахиваемся на весь… на все… там всего — двадцать монастырей, и наш один русский.

Вот. И мы хотели комплексно изучить историю этого монастыря, поскольку судьба у него достаточно трудная. Несколько раз там… раз пять… было запустение, фактически, на грани краха был монастырь этот. Там и греки были, и русские были, и снова греки были, и болгары были, и, в итоге, последние только 150 лет он… как бы… такой… русский стал, хотя назывался он Руссиком — именно с XIX века назвали его.

Вот. И хотелось вот изучить всю эту историю — тем более, несколько пожаров было, документы многие сгорели. Особенно большой пожар был в 1968 году, когда там монастырь был на последнем издыхании. И — собрать всё это, и посмотреть — чем жил-то он? Экономические связи с Россией, политические связи, духовные связи — не только с Россией, но и с Балканами. Он же был под Османской Империей — как там всё это выживало, как всё это строилось? Чтобы архивы изучить.

Мы решили начать с того, что изучили архив. Вот, Виталий Васильевич — он был, в своё время…

В.Костыгов:

— Ну… я могу продолжить, Константин, да?

К.Мацан:

— Да-да-да…

В.Костыгов:

— Ну… Валерий Иванович рассказал, как он… произошла у него встреча со Святой Горой. Встреча у меня со Святой Горой прошла через архив — действительно, так.

В своё время… это в 2007 году… я впервые попал на Афон, как специалист, который должен был посмотреть, в каком состоянии архив Афона, и можно ли его привести в порядок. Ну, когда приехали, мы даже документов-то почти не увидели. Там было только несколько папок — причём, эти папки были с творениями святителя Феофана Затворника, которые будет потом уже активно использовать наш Издательский отдел.

Вот. И мы говорим: где ж архив? А самого архива нет. Он был после… Валерий Иванович вот рассказывал… было множество запустений, множество пожаров, и, чтоб спасти, его просто разместили в разных местах. И вот, начался сбор этот. Документы складывали в мешки, приносили в большое помещение читального зала при библиотеке, мы их раскладывали. И выявилась удивительная картина: документы там, действительно, хранятся за более, чем 1000 лет, документы — самые разнообразные, от грамот Византийских Императоров, Сербский Кралей, и до… ну… трудно сказать, что там не было даже! Множество писем, множество дневников монахов…

Постепенно начал складываться… проводили систематизацию, документы включали в описи, и эта работа вылилась — в конце концов был подготовлен каталог. Этот каталог включает теперь уже около 60 описей, где вся прослеживается жизнь нашего монастыря за 1000 лет. Удивительно, конечно!

И, прежде всего… с чего мы начали эту работу? Кто — главный составляет… кто — главный в нашем… кто — главный, вообще, на Афоне? Это — прежде всего, инок, монах, порвавший с миром, и ушедший туда уже… как я уже сказал, в вечность.

Прежде всего мы начали разбирать, как их называют, монашеские формуляры — монахологии. И вот, открылась удивительная картина — тех лиц, которые попадали туда, на Афон. Я вам просто, вот, назову тех, которые, может быть, известны нашим слушателям… таких… это… ну, вот, к примеру — поэт Кольцов. Брат его, один из родственников, ушёл на Афон. Знаменитый, например, художник Фёдор Малявин — его путь начался тоже с Афона. Григорий Григорьевич Лисянский — это брат знаменитого нашего флотоводца, который открыл Антарктиду. Это я, прямо, так вот… навскидку… даю первые попавшиеся, которые попадались фамилии. И таких имён — множество.

Великолепные альбомы, великолепный большой фотоматериал! Я там впервые увидел альбомы наших монастырей, которые сейчас уже мы не видим…

В.Пирогов:

— И скитов.

В.Костыгов:

— … и скитов — да, да, да, да, да…

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Мацан:

— Мы говорим сегодня об истории Русского Афона и об Институте Русского Афона с его представителями — с представителями Института. У нас в гостях Валерий Иванович Пирогов, генеральный директор Института Русского Афона, и советник генерального директора Виталий Васильевич Костыгов.

Вот, мы заговорили об истории Афона — очень интересная тема, и, пока ещё далеко от неё не ушли… вот, Вы упомянули разные периоды в истории Афона, что был пожар в 1968 году, да, крупный… это, на самом деле, такая… немножко тёмная страница для, мне кажется… что называется… широкого читателя в истории Афона — советские годы. Потому, что мы понимаем, что вот последние десятилетия, когда Церковь уже стала свободной, а люди стали туда ездить, и мы фотографируем, и делимся разными историями про Афон. При этом перекидывается мостик сразу к дореволюционной России, к святому Силуану Афонскому — это величайшей, может быть, фигуре Русского Афона.

А вот между этими двумя точками — немножко пустота… Что там было в советские годы? Московская Патриархия, Московская Церковь, под гнётом советской власти как выстраивала, и выстраивала ли эти связи с Русским Афоном? Что было… вот… интересного?

В.Костыгов:

— Ну, я могу немножко рассказать… Связи нарушились с Россией немножко раньше — во время Первой Мировой войны. Афон был отрезан от России, и только отдельные представители могли попасть туда. Плюс — Афон был ещё… находился под неусыпным вниманием… это же — полуостров, и кругом шныряли немецкие подводные лодки — Первая Мировая война — поэтому, доступ туда был очень ограничен, конечно, да.

Потом — Революция, которая отрезала — Вы правильно сказали. И не только не поступали уже новые насельники, но и не поступала ни денежная помощь, ни продовольственная помощь — Афон, конечно, стал быстро вымирать. Плюс ещё такая произошла… так как Афон находится на территории Греции, и он после Первой Мировой войны был присоединён, фактически, с молчаливого согласия стран Антанты, к Греции… и, после этого, в истории Греции произошло такое печальное событие — Малоазийская катастрофа, когда греков выселили из Турции. И, чтобы их расселить, у нашего монастыря и у монастырей Афона отобрали те метохи, на которых они выращивали хлеб, зерно и получали продукты на Афон. Поэтому, доступ… как говорится, Афон ста потихонечку вымирать. Нет доступа наших монахов, нет материальной помощи, нет продовольствия — положение, действительно, было очень тяжёлое. Документы архивные свидетельствуют, что… пишут часто в дневниках и в летописях афонских: «У нас — прямо монашеский мор». В год умирало несколько десятков иеромонахов, уж не говоря о простых монахах, конечно. Афон стал быстро пустеть.

Плюс ещё — удар по Афону был нанесён в результате… такого… имябожнического движения, но это — отдельная тема, когда с Афона было выселено более 300 наших монахов.

В.Пирогов:

— Плюс — в армию было призвано, как ни странно…

В.Костыгов:

— Да, призвано было…

В.Пирогов:

— … около тысячи человек — ушло в армию, в Российскую.

В.Костыгов:

— А связано это было с тем, что был образован Салоникский фронт в 1916 году, и, в основном, конечно, брали из наших скитов и из нашего монастыря тогда.

К.Мацан:

— Давайте, просто, вкратце, напомним, что… вот… возникла смута в Русском монастыре на Афоне…

В.Костыгов:

— Да, да…

К.Мацан:

— То есть, некая группа монахов выступила с учением имяславия — мы сейчас не будем его касаться — которое просто было официальной Церковью, всё-таки, признано как нецерковное учение, и монахов, упорствующих в нём, с Афона разогнали, что называется.

В.Костыгов:

— Да, причём, это было — руками нашего Синода, нашего… к сожалению, да… и Афон был обескровлен. Не будем поднимать эту тему, да…

К.Мацан:

— Такая… спорная страница, но, просто, в качестве справки исторической, мы это дали.

В.Костыгов:

— Да-да-да… и Афон стал быстро вымирать, конечно, да. Единственное небольшое было, маленькое поступление — это карпатороссов. Это было в начале 20-х годов — небольшое поступление было — где-то, 15 монахов из…

К.Мацан:

— Ну, а вот… если угодно… простые советские верующие, коих было, наверное, не так уж много, но они были — ну, и священники, и монахи, которые, всё равно, оставались на территории Советского Союза в советские годы — они могли на Афон поехать? Они ездили? Просто, я видел информацию, что туда, вообще, чуть ли не… ну, если угодно… ну… неугодных священнослужителей туда, как бы, ссылали — подальше от Советского Союза, вот — пускай там живут. Может быть, это — миф, я не знаю… может быть, это — какая-то придумка…

В.Костыгов:

— Ну… такого я не слышал, чтоб кого-то ссылали туда…

К.Мацан:

— Не подтверждается это, да?

В.Костыгов:

— Нет, конечно.

В.Пирогов:

— Вот, у меня — вот такая информация. За 21 год — до войны — был принят всего один человек русский в монастырь. Принят, монахом — один. И так же — в Зограф, так же — в Хиландар — по 1-2 человека. Очень сложно до войны было.

После войны — тоже очень было сложный период, поскольку были проблемы взаимоотношений нашего монастыря с греками, с Греческим правительством. Поскольку, они ввели своего представителя от МИДа — Министерства Иностранных Дел — губернатора. Тем самым, нарушив договорённости ещё прошлых веков, когда монастырь и монахи — они самостоятельные. Во времена Турции там был только представитель полиции — следил за порядком.

К.Мацан:

— Как и когда тогда началось возрождение — вообще, Афона, и Русского Афона? Сейчас же мы имеем… там… множество монастырей, и благоукрашенных, развивающихся, с активной монашеской жизнью?

В.Костыгов:

— Нет, ну… это произошло уже, конечно, после активного… в 90-е годы, после Перестройки…

К.Мацан:

— В 90-е годы, да…

В.Костыгов:

— … конечно, да… да-да-да… когда стали приезжать наши монахи. Приезжали сперва наши поклонники, потом — послушники, потом некоторые получали там постриг и оставались там.

В.Пирогов:

— Вот, шесть монахов впервые были тогда…

В.Костыгов:

— Да, первые шесть монахов — да, прибыли. Это — в конце 60-х годов.

К.Мацан:

— Всё-таки, 60-х годов…

В.Костыгов:

— Да, конец 60-х годов, да. И потом уже — после визита Патриарха Пимена, в 1972 году — там ещё несколько монахов прибыло. Как раз, тогда и прибыл один из известных таких игуменов — Авель Македонов, будущий настоятель Иоанно-Богословского монастыря в Рязани.

К.Мацан:

— Вот… мы говорим сегодня об истории Русского Афона — ваш Институт называется Институт Русского Афона.

С одной стороны, понятно, что вы изучаете историю конкретного монастыря, который, по сути, является русским много веков. С другой стороны, каждый раз возникает тема того, что… ну… нет во Христе ни эллина, ни иудея, и вера — она везде вера, и она не корректируется — если это глубокая христианская вера — какими-то национальными особенностями. Но, с третьей стороны, эти особенности есть, и христианская вера, попадая в ту или иную национальную традицию, какие-то свои черты обретает, и, может быть, даже этими своими чертами миру — светит.

Вот, особенности русского монашества на Афоне — духовные особенности… не знаю… если угодно, какие-то мировоззренческие — в чём они? В чём вот эта черта, которая отличает русское монашество от других монашеств? Как Вам кажется?

В.Костыгов:

— Я… в чём тайна русской святости, да?

К.Мацан:

— Ну, например. Хотя, это — гигантская тема…

В.Костыгов:

— Конечно, да, да, да…

К.Мацан:

— … но мы можем о ней поговорить, на примере тех… не знаю… документов, историй и фактов, с которыми вы работаете профессионально.

В.Костыгов:

— Ну… это надо уже говорить тогда о тех святых, которые просияли на Афонском небе…

К.Мацан:

— Например, да.

В.Костыгов:

— Ну… конечно — Силуан Афонский у нас сейчас…

К.Мацан:

— В первую очередь, да…

В.Костыгов:

— … потому, что — святой, который ближе всего к нам по времени, скончавшийся в 1938 году. Мы, кстати, с Валерием Ивановичем, благодаря его трудам и стараниям, была… Вы знаете, в 2016 году отмечалось 150-летие со дня его рождения, и…

К.Мацан:

— Памятник, по-моему, открыли, да, на Афоне?

В.Костыгов:

— Да, и памятник, и храм, и выкупили у владельцев дом родителей преподобного Силуана.

Ну, я немножко могу рассказать про преподобного Силуана…

К.Мацан:

— Давайте, да…

В.Костыгов:

— Дело в том, что из села Шовского, если смотреть по книге монахология, которая… вот… в архиве… я вам рассказывал… вышло пять человек, которые стали монахами нашего монастыря, и первый был не Силуан. Я не помню, кто первый монах был — он в 1888 году был уже там. Силуан Афонский пришёл в 1891 году. И после него пришёл, кажется, его младший брат — Лука Иванович Антонов.

Он был из благочестивой семьи села Шовского, отец — Иоанн, мать — Соломонида. Я помню, отец Макарий, духовник наш, спрашивал: «Виталий, в архиве работаешь… как же звали мать…?» — потому, что имя матери вносилось всегда в монахологий. Отца — не всегда, а мать вносилась. И вот, тогда мы впервые нашли, как раз, в монахологии, что мать звали Соломонидой.

И последний пришёл Лука Иванович, был послушником, но год только пробыл — и вернулся снова в село Шовское.

Вот, в селе Шовском, в родительском доме, сейчас сделали музей — трудами и стараниями нашего руководителя Валерия Ивановича.

Есть на Афоне… кто бывал… и, поднимаясь в Покровский собор, там, на повороте, есть замечательная картина-фреска, оставленная нашим иконописцем монахом Ефремом, где изображён старец Силуан, молящийся до кровавого пота, как бы. И вот, эту фреску мы повторили в виде картины…

В.Пирогов:

— Большая такая она…

В.Костыгов:

— … и была подарена нашим Институтом… большая картина была отвезена, и вот, на праздник мы подарили — в этот музей… музей Силуана.

Кстати, с Силуаном — очень интересная история. Он, на некоторое время, вернулся в своё родное село… получается — это третий раз, это он уже… как бы… своими святыми мощами вернулся. С Афона была привезена, кстати, его честная глава, сопровождал её монах Кирион и отец Алексей Корсак — и мы радовались, что он вернулся снова в своё село!

А первый раз — он, уже будучи иноком, когда… во время русско-японской войны в 1904 году. Но, так как он уже был монах, он не жил в родительском доме, а была построена ему отдельная избушечка. Эту избушечку сейчас восстановили, и… вот, так вот… возле родительского дома она сейчас сохранилась. Вот, такой интересный…

В.Пирогов:

— Мне бы хотелось… можно? Одним из первых результатов этой программы нашей было создание списка, или Патерика, монахов русских — и не только русских — которые связаны с нашим Пантелеимоновым монастырём, которые стали святыми — как на Афоне, либо — в других странах. И наиболее такая фигура, вот… Антоний Печерский, Савва Сербский — он был…

В.Костыгов:

— … постриженник нашего монастыря.

В.Пирогов:

— … пострижен в нашем монастыре, и вопреки воле отца — Ростка его звали, сын Ростка. И мы составили список, составили Патерик 50 человек, с жизнеописанием этих людей — монахов, святогорцев, и выпустили отдельной книгой, на двух языках — на греческом и на русском.

После этого мы решили — достаточно дерзновенно, может быть — написать икону. Получили благословение в Патриархии, и, на протяжении года, мы создавали икону — иконописный образ вот этих 50-и святых…

В.Костыгов:

— … русских афонитов.

В.Пирогов:

— … русских афонитов, как их назвал Патриарх Кирилл, когда он приезжал к нам туда, на Афон.

В.Костыгов:

— В 2013 году.

В.Пирогов:

— В 2013 году. В центре этой иконы…

В.Костыгов:

— … первый храм Успения в Ксилургу, как Валерий Иванович рассказывал… да… это… откуда начиналось русское монашество на Афоне, да…

В.Пирогов:

— … затем Руссик идёт, где был промежуточный храм — «Фессалоникийца» назывался он, и вот этот, нынешний, Пантелеимона. Ну, а во главе, естественно…

В.Костыгов:

— … Божия Матерь.

В.Пирогов:

— … Божия Матерь, Хранительница и Хозяйка Горы нашей — удела Пресвятой Богородицы.

К.Мацан:

— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы.

Я напомню, мы сегодня говорим в нашей программе о Русском Афоне, об истории Русского Афона и Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне с представителями Института Русского Афона. У нас в гостях Валерий Иванович Пирогов, генеральный директор этого института, и советник генерального директора, сотрудник Института Виталий Васильевич Костыгов.

Меня зовут Константин Мацан.

Не переключайтесь.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Мацан:

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается.

Ещё раз — здравствуйте, дорогие друзья!

В студии — Константин Мацан.

Мы сегодня говорим об Афоне, о Русском Афоне, в частности, об истории связей России с Афоном, со Свято-Пантелеимоновым монастырём, об истории связей монастыря этого со всем остальным миром.

У нас сегодня в гостях представители Института Русского Афона: Валерий Иванович Пирогов, генеральный директор этого института, и советник генерального директора, сотрудник Института Виталий Васильевич Костыгов.

И мы продолжаем наш разговор.

В прошлой части мы заговорили об иконе, которая создана силами вашего Института — образ святых русских афонитов. 50 человек, вы сказали. То есть, за историю Русского Афона, там было 50 святых — это много или мало?

В.Костыгов:

— Я думаю, это немало. А сейчас ещё на Афоне интересное очень… там множество храмов-параклисов в нашем монастыре. Сейчас создан параклис святых Государей и Князей Русских.

К.Мацан:

— А что такое — параклис?

В.Костыгов:

— Параклис — это придел, с церковью, с престолом.

К.Мацан:

— То есть, это — тоже храм?

В.Костыгов:

— Это тоже храм — да, да… это тоже храм, да. И вот этот параклис создан — Государей Московских. Так вот, святых благоверных князей и царей оказалось — 90 человек! Да, если их перечесть…

К.Мацан:

— Помимо этих 50-ти?

В.Костыгов:

— Это — отдельно.

К.Мацан:

— Ничего себе! Много…

В.Костыгов:

— Да, да, да… вот, такой интересный параклис, да…

Давайте, мы ещё, может быть, расскажем про интересные факты…

К.Мацан:

— Конечно, да! Давайте, давайте…

В.Пирогов:

— Продолжить чуть-чуть… закончить по этой иконе. Значит… указом Патриарха… или решением Патриарха, 20 мая 2017 года был назначен праздник этой иконы.

В.Костыгов:

— Да, это — вторая неделя по Пятидесятнице, праздник святых преподобных на Афоне просиявших — праздник вот этих русских афонитов.

В.Пирогов:

— То есть, она вошла уже…

К.Мацан:

— … в церковный календарь современный.

В.Пирогов:

— Да.

В.Костыгов:

— Как бы… вот… вторая неделя по Пятидесятнице.

К.Мацан:

— 20 мая 2017 года, Вы сказали…

В.Костыгов:

— Ну… в зависимости от Пасхи…

К.Мацан:

— Понятно, да — второе воскресенье.

Про факты — интересно…

В.Костыгов:

— Давайте, про факты, как раз… я с удовольствием расскажу! Тем более, нашим слушателям, наверное… все, может быть… ну… те, кто постарше, знают. Помните, был знаменитый фильм «Броненосец Потёмкин»?

К.Мацан:

— Конечно. Даже если и не постарше — знают.

В.Костыгов:

— Но никто не знает дальше историю этого корабля, правильно?

К.Мацан:

— Так…

В.Костыгов:

— А корабль этот тесно был связан с нашим монастырём, как ни странно. Я сейчас расскажу этот факт — это, действительно, очень интересно.

Как раз, работая в архиве в монастыре, мы обнаружили это письмо капитана 1-го ранга, командира эскадрона броненосца «Пантелеимон», капитана Акимова.

В.Пирогов:

— Корабль был переименован. Он был «Потёмкин», потом его — в 1905 году, через несколько месяцев — переименовали и назвали «Святой Пантелеимон».

В.Костыгов:

— Решением Императора Николая II. Он, в декабре 1905 года, лишил его названия «Потёмкин Таврический», и он был переосвящён полностью, заменена команда, и вот — он стал называться «Пантелеимон».

И вот, это интереснейшее, любопытнейшее письмо мы обнаружили в архиве нашего монастыря. И когда в монастыре создавался сейчас музей, то руководитель монастыря отец Досифей поместил фотографию этого броненосца «Пантелеимон», вместе с этим письмом капитана Акимова. Я немножечко могу рассказать.

К.Мацан:

— Да, о чём пишем капитан Акимов?

В.Костыгов:

— Капитан Акимов пишет очень интересно. Он пишет, что: «Как Троице-Сергиева Лавра на два эскадронных броненосца Черноморского флота „Пересвет“ и „Ослябя“ поместила монахов Троице-Сергиевой Лавры, мы просим на наш броненосный корабль, который носит имя святого великомученика и целителя Пантелеимона, назначить монаха из вашего монастыря» — вот, такое интересное это… да…

В.Пирогов:

— С полным коштом, каютой, зарплатой…

В.Костыгов:

— Да, да…

К.Мацан:

— Чтобы постоянно на корабле было духовное лицо…

В.Костыгов:

— … да, был монах из нашего монастыря.

Письмо это было получено вслед за тем, как этот корабль был переименован. Наш монастырь послал вновь переименованному кораблю в благословение свою икону — в кают-кампанию этого корабля.

К.Мацан:

— Очень интересно!

В.Костыгов:

— Да, очень интересно. Корабль этот потом успешно сражался на фронтах Первой Мировой войны, и он был порезан на металл, уже, конечно, под другим названием, в 1926 году — где-то, так, вот… вся история. И, читая про историю этого славного корабля, я могу ещё ответить… очень любопытно… при этом письме, была инструкция судовым священникам.

В.Пирогов:

— Да, вот это интересно очень…

В.Костыгов:

— Я хочу вам зачитать… и я… как бы… вот, у меня такие мысли ещё… сейчас…

«Судовой священник должен заботиться, прежде всего, о религиозно-нравственном состоянии своей паствы. И, во время боя, командир признаёт возможным то, что священник служит молебен с коленопреклонением о даровании победы, обходит палубы, окропляет корабль и команду святой водой, а во время сражения он постоянно находится при раненых, подавая им возможное пособие и утешение, исповедуя и причащая умирающих и тяжелораненых, которые того пожелают».

Я… вы знаете, какие у меня мысли навеяло… Я думаю: вот, Великая Отечественная война — как же тяжело было умирать нашим солдатам, особенно верующим, без последнего «прости» священника…

В.Пирогов:

— … напутствия.

В.Костыгов:

— … да… и напутствия. Насколько это важно было! Меня вот, например, эти строки поразили. Согласитесь!

А вот ещё одна история. Другая знаменитая книга, которая… ну, правда, я не знаю… у радиослушателей… сейчас Горький не в чести у нас, может быть, мало читают Алексея Максимовича Горького…

К.Мацан:

— В школе проходят…

В.Костыгов:

— В школе проходят, да? Ну… одна из главных его… один из главных его трудов знаменитых — это… может быть, кто помнит… это была вечная тема у Алексея Максимовича — «Фома Гордеев». А кто послужил прототипом Фомы Гордеева?

Очень интересная судьба.

К.Мацан:

— Так…

В.Костыгов:

— Фома Гордеев — это Гордей Иванович Чернов, знаменитый… начинал водоливом на Волге, а кончил — королём Волги. Он… как писал Владислав Дорошевич: «Посиди на Волге, посмотри — плывут корабли: девять — моих, одна, покеда, чужая…»

И вот, этот знаменитый, можно сказать, судовладелец, богатейший купец…

К.Мацан:

— Владелец заводов, судов и пароходов…

В.Костыгов:

— … да-да-да-да… вдруг, неожиданно, исчезает. Семья — в неведении, где и что… Оказывается, где он очутился? Очутился на Святом Афоне! Да, Гордей Иванович Чернов.

В 1906 году он приезжает с Афона уже монахом Никоном. Там он постригся, жил в небольшой… сперва, прибыл в наш монастырь, год проходил на послушаниях, потом, как уже, по старости, ему трудно было проходить все послушания, как молодому монаху — и он поселился в маленькой келлии в столице Афона Карее. Там же он и скончался на подворье нашего монастыря.

Вот, такая удивительная судьба.

К.Мацан:

— Да, удивительно…

В.Пирогов:

— Можно, я? О современных, о наших.

Вот, когда мы впервые приезжали в те годы… в начале 2000-х годов на Афон, нас всегда встречал там отец Олимпий, монах Олимпий.

В.Костыгов:

— Да.

В.Пирогов:

— Очень благожелательный, умный, эрудированный… такой добрый… человек, который проводил экскурсии по монастырю, проводил к святыням, к мощам монастыря. Уже в годах, работал он ещё, вдобавок ко всему, почтальоном — и в снег, и в дождь с сумкой ходил — письма получал, в Дафни, или на катере ездили, на лодке они, невзирая на погоду. Мыл полы, убирался в храмах — очень хороший человек был, просто душевный!

И вот, когда он умер… ну, мы все знали, что он — не простой человек, вроде, не простой человек. А потом мы выяснили, что он — известный учёный радиофизик, автор многочисленных научных трудов и открытий, доктор технических наук, профессор, действительный член Электротехнической Академии и Международной Академии образования, заслуженный деятель науки и техники, и работал — заведующим кафедрой в одном из институтов. Человек, который… 12 лет! Он за два часа до отъезда свою семью предупредил — и уехал. И — за неделю — на кафедре со всеми распрощался — и уехал. Его там уговаривали, но он…

К.Мацан:

— Потрясающе…

В.Пирогов:

— И прожил там он, по-моему, 12 лет. Скончался… так… уже в возрасте 70 лет — там, что-то… у него тяжёлое заболевание было.

К.Мацан:

— А есть какие-то истории, свидетельства, может быть, письма, воспоминания вот этих людей — чем они мотивировались?

Вот, понятно… ну, как понятно? Мы это воспринимаем, как факт: человек что-то в своей жизни решил изменить, или что-то у него внутри поменялось — в сердце, в душе — что он всё бросает, и уезжает на Афон. А как он потом… не знаю… если угодно, это вспоминает? Как он объясняет свой выбор? Ведь, это непростой выбор, наверное…

В.Пирогов:

— Конечно, да…

К.Мацан:

— … даже если есть горение веры — всё равно, взять и всё бросить — не каждому, даже горящему, под силу.

В.Пирогов:

— Ну, вот… касаясь Фомы Гордеева…

К.Мацан:

— Да, вот — пожалуйста…

В.Пирогов:

— … он там сам говорил: «Душно мне! Не могу я уже здесь жить! Всё у меня есть, ничего мне уже не надо! Что мне делать? Силушки — много, гордыни — много, а делать — не знаю, что…» — всё купил, всё делал… такой был… достаточно интересный человек!

И, видимо, его так перехлестнуло всё это, что он только душу мог свою успокоить на Афоне.

В.Костыгов:

— Ну… как писал знаменитый поэт-святогорец Сергий Веснин… он сам пишет: «Здесь — райское спокойствие совести! Но для плоти — это, конечно, тяжкий крест», — он говорит. И вот, это райское спокойствие совести, согласитесь, это — дорогого стоит.

К.Мацан:

— Очень дорогого, да…

В.Костыгов:

— И вот, поэтому…

К.Мацан:

— Вот, у меня в руках книга — вы принесли, показали — я так понимаю, тоже — один из важных результатов трудов вашего Института Русского Афона. Книга называется: Схимонах Амвросий Болотов. Монастырская жизнь ( от губернатора до монаха ) — вот, тоже интересный пример того, как человек всю свою жизнь переиначивает и направляет, может быть, по совершенно для многих окружающих неожиданному пути.

Вот, расскажите об этой фигуре. Болотов — известная фамилия.

В.Костыгов:

— Я расскажу, да… с удовольствием расскажу. Тем более, это — одна из моих любимых тем, потому, что… признаюсь, когда я впервые попал в костницу нашего Пантелеимонова монастыря, где на полках стоят простые черепа, разного цвета, с надписью, кто там — больничар, или имени… и монах, который привёл меня, отец Лаврентий, говорит: «Виталий, ты вот в архиве занимаешься… вот, что это за монах? На черепе написано — «губернатор»?

Вот, потихонечку, стал разбираться, и оказалось, что личность — удивительная. Он из семьи очень известных в нашем Отечестве — семьи Болотовых.

Перед тем, как мы с Вами встречались, Константин, я Вам рассказывал, что из этой семьи… как раз… это — род, очень достопамятный в нашем Отечестве.

К.Мацан:

— Вот, усадьба «Дворяниново» в Тульской области…

В.Костыгов:

— Да, совершенно верно… это и есть…

К.Мацан:

— … это тот самый Болотов — помещик, философ и агроном, да?

В.Костыгов:

— Да, это — его праправнук. Праправнук Болотова.

К.Мацан:

— Вот, схимонах Амвросий — это его праправнук, того самого Болотова?

В.Костыгов:

— Да, праправнук Болотова. Причём, праправнук — это от… у него был один сын, Михаил Павлович, а у него уже были два внука — Алексей Павлович, и Михаил Павлович. Вот, от Алексея Павловича — это вот…

К.Мацан:

— Что мы о нём знаем? Что мы знаем о будущем схимонахе Амвросии?

В.Костыгов:

— О схимонахе Амвросии? Это был… как я уже рассказывал… в благочестивой дворянской семье. Он окончил… родился он в Санкт-Петербурге, окончил престижное Училище Правоведения — это была «кузница кадров»… сейчас бы назвали… как… не ВПШ, а — Академия при Президенте. Оттуда выходили губернаторы, в основном. Кстати, это Училище Правоведения закончил…

В.Пирогов:

— … Чайковский.

В.Костыгов:

— … Чайковский, да…

К.Мацан:

— Потому, что там были лучшие учителя музыки, как нам сказали. Училище Правоведения… лучшие учителя музыки — именно там.

В.Костыгов:

— Да, совершенно верно. И вот, Александр Владимирович Болотов закончил это Училище Правоведение, став чиновником уже 9 класса, долго работал при Министерстве Внутренних дел. Потом, его, как дворянина Новгородской губернии, так как у него имение было в Любани, избирают Предводителем дворянства. А после 1905 года, когда он докладывал министру Внутренних дел Дурново о состоянии дел дворянства Новгородской губернии, тот и говорит: «Такие нам люди очень нужны в Государственном аппарате!» — и неожиданно поступило предложение ему занять пост губернатора Пермского края.

Напомню, Пермский край в Российской Империи включал в себя две губернии — сама Пермь и весь Екатеринбург, весь Урал, практически.

К.Мацан:

— Гигантская губерния!

В.Костыгов:

— Гигантская, да… там она была даже разделена — там было два епископа — Екатеринбуржский и Пермский.

И вот… причём, ему досталась эта губерния в самое трудное время — в 1905 году. И, благодаря своим трудам, воле и усилиям, он усмирил губернию. Там была полная тишина и умирение.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Мацан:

— У нас сегодня в гостях представители Института Русского Афона: генеральный директор Института Валерий Иванович Пирогов и советник генерального директора и сотрудник Института Виталий Васильевич Костыгов.

Мы продолжаем разговор об этой фигуре — будущий схимонах Амвросий Болотов, а в том моменте, на котором Вы рассказ остановили, губернатор Пермского края.

В.Костыгов:

— Губернатор Пермского края, да… Ну, не буду подробно рассказывать о его Пермских буднях… хотя, и есть там очень интересный эпизод. Произошло знакомство и встреча с замечательным человеком — с двумя даже, я их назову — которые сейчас, может быть, на слуху, среди православных наших слушателей и читателей — это знаменитый игумен Серафим Кузнецов. Может быть, слышали? Тот, который вывез мощи преподобномученицы Елизаветы и инокини Варвары на Святую Землю. Так, вот — он был дружен с губернатором. И когда губернатор Болотов покидал Пермь, то Серафиму Кузнецову поручили написать приветственное слово — с благодарностью за его труды, за усмирение губернии.

К.Мацан:

— А он… прямо из губернаторов Пермского края — на Афон сразу отправился?

В.Костыгов:

— Нет! Ну… вы знаете, что… я не буду рассказывать про те исторические катаклизмы, которые произошли в нашей стране, и судьба его, как и судьбы многих людей из этого слоя общества… Он покинул Россию, вместе с семьёй… его… семьёй родственников жены… может быть, слышали, такой поэт — Бехтеев, знаменитый был — «царский бард», как его называли — вот, с семьёй Бехтеева он покинул Россию… Мальта… и потом поселился в Румынии. И в Румынии — ну, душа его тосковала, конечно.

В Румынии он пишет свои мемуары — кстати, замечательная книга, которая ни разу у нас не публиковалась. Это «Господин Великий Новгород» — посвящена новгородскому периоду его жизни, и книга «Святые и грешные».

В.Пирогов:

— Но мы их опубликовали.

В.Костыгов:

— Мы их опубликовали, да.

К.Мацан:

— «Святые и грешные» — это такое… приквел «Несвятых святых», видимо… это я сейчас пошутил…

В.Костыгов:

— Я понял, да… ассоциация с книгой уже современного нашего автора…

К.Мацан:

— Название прослеживается…

В.Костыгов:

— Да, да… но «Святые и грешные» — это он написал «Воспоминания бывшего человека». Вся его, можно сказать, жизнь от детства — и до момента…

В.Костыгов:

— «Воспоминания бывшего человека»?

В.Костыгов:

— Да, он так назвал себя. Ну, так себя осознавали эмигранты…

К.Мацан:

— Интересно, интересно…

В.Пирогов:

— Эти две книги можно купить — они продаются.

В.Костыгов:

— Они написаны прекрасным литературным… прозрачным, я могу сказать, языком, и читаются с неослабным интересом. Это не реклама, а… могу сказать, констатация моего ощущения.

К.Мацан:

— Но, вот… даже это выражение — почему я сейчас за него так зацепился — «бывший человек»… в этом же целая какая-то… духовная программа, целое духовное мировоззрение.

В.Костыгов:

— Ну… «бывший человек» — бывший человек Российской Империи, конечно.

К.Мацан:

— Но, даже если это воспринимать… так… чисто философски, что человек… вот, где я? кто я? я себя ищу… там… прошлого у меня уже нет, а где моё будущее, и, вообще, к чему я иду? И кто такой — человек, тогда? Вот, если его лишили страны, вот — он человек, или нет? Вроде, человек… а где тогда его родина, и где его… какие-то основания бытия?

И вот, видимо, в этом настроении человек на Афон устремляется — искать себя, как бы…

В.Костыгов:

— Да, Вы правы, совершенно верно, да. Он поселился, как я уже рассказывал, в Румынии. Почему? Потому, что к Румынии тогда отошла и наша Бессарабия. И он был управляющим теми землями, которые по наследству достались его родственникам. А так, как он имел большой административный опыт, ему поручили управлять этими имениями Бессарабии.

Это позволило ему посещать ещё наши обители. Например, он посетил ещё Почаевскую обитель.

А… прежде всего… ещё не рассказал вот о чём. В 1917 году, когда уже произошло… Император отрёкся от Престола… Временное Правительство… он уезжает на Валаам — после всей этой смуты. И Валаам его поразил — поразил Валаам. И он почувствовал себя опять — вот, именно — в православной русской среде.

Этот опыт ему захотелось повторить, уже будучи в эмиграции. И он посещает другую знаменитую русскую обитель, по приглашению игумена Дамаскина Малюты — это Почаевскую. И там он пробудет год.

После смерти жены, он понял, что только здесь он может найти себе… обрести тот покой, который… мы говорили… дорогого стоит.

К.Мацан:

— «Только здесь», в смысле — только на… только в монастыре?

В.Костыгов:

— Только в монастыре. Да-да-да-да… что… и он боролся. Его звали и на Валаам — игумен Павлин. Но, обратившись к своему, можно сказать, земляку — так, как они новгородцы — Антонию Храповицкому, в письме — и Антоний ему отсоветовал. Он говорит: «Финны скоро закроют этот монастырь, и ты не найдёшь там того упокоения, которого ты жаждешь».

И, в конце концов, он принимает решение попасть на Афон.

А… ещё я забыл самое-то интересное рассказать! Как это произошло… самое интересное.

Читая газету «Последние новости», он читает очерки нашего знаменитого писателя Бориса Константиновича Зайцева про Афон, и загорается желанием увидеть это. Он пишет письмо Зайцеву.

Работая в архиве, мне удалось обнаружить неизвестное письмо Бориса Константиновича, как раз, где Болотов обращается к нему с просьбой рассказать, что такое Афон. И тот ему пишет восторженное письмо. Это письмо мы публикуем в этой книге, которая вот… издана нами.

После этого, он решается съездить посмотреть. Он приезжает и… приезжает на три недели, после Пасхи… а, нет… приезжает он на Страстной неделе, и проводит там Пасхальные дни — вот, три недели он проводит на Афоне.

Афон его полностью очаровал и поразил. И, после этого, он уже понял, что именно там его место.

Долгие переговоры, конечно, проходили. Непросто было эмигранту, и русскому человеку, попасть туда. Но ему очень помогли его румынские друзья. Бывший консул в Румынии, и его знакомый по Уралу — такие были предприниматели Поклевский-Козелл — он… удалось ему получить визу в Грецию. И потом, через греческий МИД, удалось получить постоянный пропуск на Афон, и это послужило… как говорится… пропуском туда, и он попадает в наш русский Пантелеимонов монастырь в 1931 году.

Ну, и… дальше уже — судьба, как обычного нашего человека, который решил остаться там навсегда. Делает метание игумену, просит его благословения, и 7 ноября 1931 года он принимает постриг. А 8-го — он уже даже был… пройдя стадию, сразу был… пострижен в рясофор.

К.Мацан:

— Вот, интересно… Вы сказали, что — начинается обычная судьба русского человека, который решил, что он на Афоне останется, будет здесь жить, хочет быть монахом, принять сан, и так далее…

Но… мы знаем историю, допустим, того же, уже упомянутого преподобного Силуана Афонского о том, что вовсе не простой, в духовном плане, была его жизнь на Афоне — эта знаменитая история о том, как он пережил подлинную Встречу со Христом, мистическую — в здоровом смысле этого слова, в очень глубоком смысле этого слова — Встречу, повторения которой потом чаял… если угодно… 40 лет, по-моему. И вся его духовная жизнь была направлена на то, чтобы… как он пишет сам, чтобы этот опыт близости со Христом снова пережить, и не упустить, не потерять. Потому, что это такая была для него — величайшая драгоценность, выше которой нет ничего.

Но, тем не менее, мы понимаем, что эти 40 лет, ведь, ему были годами непростого борения. То есть, это не был такой… путь приятного времяпрепровождения в святой обители, восхищения красотами и умиление молитвами. Это был путь человека, который борется с собой — со страстями, и который — трудится.

Вот… какие есть ещё свидетельства об этой стороне жизни на Афоне — не о такой… парадно-благостной, а о такой… глубинно-аскетической, монашеской?

В.Костыгов:

— Ну… я вновь вернусь к книге, которую я вам представляю — Болотова…

К.Мацан:

— Может быть, да — на примере Болотова…

В.Костыгов:

— Там у него есть замечательный дневник — мы его не стали публиковать, дневник очень непростой…

В.Пирогов:

— Очень личный.

В.Костыгов:

— … очень личный, да. И, когда читаешь его, понимаешь, насколько трудно и насколько тяжело было преодолеть себя, уже в таком возрасте… это…

К.Мацан:

— А сколько лет ему было, кстати?

В.Костыгов:

— Ему было уже за шестьдесят.

К.Мацан:

— В таком возрасте, вообще, себя менять… нереально, как кто-то скажет…

В.Костыгов:

— Да, да… и снисходил к его немощам игумен Мисаил, и… он просил послушания — никакого послушания ему не давали. Ему дали послушание — он читал в трапезе житие очередного святого. Это было его послушание.

А главное было послушание — это была связь с эмиграцией. Он писал множество писем с просьбой помочь Афону.

И ещё одна его сторона деятельности — он, хорошо владея пером, писал статьи об Афоне. Это удивительные очерки, которые… тот, кто читал очерки Бориса Зайцева, вновь себе откроет Афон немножко другой.

Борис Зайцев, человек светский, писатель, а здесь пишет — монах уже. Он так же, как Борис Зайцев, посещает афонские обители и пишет о них, но уже пишет, как монах. Поэтому, предваряя Ваши, может быть, дальнейшие вопросы, можно прочесть и увидеть это уже с точки зрения не светского человека, а человека-монаха.

К.Мацан:

— Да, обратиться к первоисточникам.

Но, вот… мы постепенно движемся к завершению нашей беседы, и я хотел бы сейчас снова обратиться к вашему личному опыту пребывания на Афоне — наверное, он связан и с вашей работой, и с размышлениями над теми фактами, которые вы открываете, как историки.

Вот, я никогда не был на Афоне, честно признаюсь. Мечтаю попасть, но пока как-то Господь не привёл. Но знакомые мои, друзья, которые там бывают, рассказывают, что вот только приезжаешь на Афон, первым делом тебе… ну… если какой-то мудрый спутник рядом есть, говорят, что здесь всем управляет Пресвятая Богородица, здесь всё творится по Её воле, здесь Она — главный, так скажем, руководитель всего.

Вот… так ли это в ваших ощущениях, и как это на практике ощущается? Потому, что фраза — красивая, фраза… такая… обязывающая даже, но как это преломляется в конкретных ситуациях жизни на Афоне? Например, вот, у вас —как это было? Если такое было.

В.Пирогов:

— Ну, вот… если вернуться к тому, когда я первый раз понимался на Святую Гору Афон, я… уже там снег по пояс был… да… до верха осталось — вроде, рядом, а сил идти нет. Думаю: «Вернусь назад, нет сил…» Люди там, всё вижу, но не могу идти.

И начал молиться: «Пресвятая Богородице…» — и силы появились, и как-то воля… так сказать… откуда-то усилилась, и — поднялся. И потом отдохнул там немножко, и в ночь уже спускался один. Там шакалы воют со всех сторон, помнишь?

В.Костыгов:

— Да-да-да…

В.Пирогов:

— Там… заблудился… но… Богородица меня вывела — ночью, в час ночи — к какому-то скиту… святого Георгия, по-моему, скит. И меня там ночью монахи, чудесным образом…

К.Мацан:

— … приютили.

В.Пирогов:

— … обычно закрывают… в восемь часов, обычно, вечера закрывают двери, а они мне открыли. Вот… как это? Это — не просто… пойти, там… по-спортивному сбегать вверх-вниз, а…

К.Мацан:

— Да, не просто марафон.

А у Вас?

В.Костыгов:

— У меня… Вы знаете… больше всего на Афоне потрясло, могу сказать… тишина. Это — удивительно. Вы знаете… то, что мы лишены — мы даже не можем себе представить, что это такое.

И первое, что я увидел — меня ещё удивило… Вам, может быть, как автомобилисту, будет интересно — знак: кричащий человек — и перечёркнуто, вот так вот, как на… да…

К.Мацан:

— Да… могу вообразить…

В.Костыгов:

— И когда я стал… первая у меня беседа была… мне монахи сказали: «Виталий, потише…» — и это меня поразило. И, действительно, там — тишина лечит. Она лечит, действительно — эта тишина, этот воздух афонский, это всё…

И, знакомясь, вот, с документами афонскими, я, каждый раз, знаете… вот… как… смотришь… так… на Афоне ночью выключают электричество… вот это видишь громадное звёздное небо, и понимаешь, сколько святых просияло здесь, под этим небом! Да, это удивительно состояние…

В.Пирогов:

— Да, необычайное звёздное небо, необычайное!

В.Костыгов:

— Да-да-да…

К.Мацан:

— Вы так рассказываете, что хочется, прямо, поехать…

В.Костыгов:

— Да… и мы Вас не просто зовём…

Например, мою жизнь оно всю переиначило — Афон, да… И сейчас… как бы… вот, всё что-то афонское находишь — в другом, или читаешь что-либо — Афон звучит везде. Это, знаете, как вот какая-то… действительно, музыка… которая… её почти не слышно, но ты её ощущаешь — в себе ощущаешь.

В.Пирогов:

— Да, в подсознании, всё время…

В.Костыгов:

— Да, в подсознании ощущаешь — да, да, да…

В.Пирогов:

— Как печать какая-то…

В.Костыгов:

— Да…

В.Пирогов:

— Вот…

Но… мне бы ещё что хотелось сказать. Мы очень большой труд проделали. Он как-то остался сейчас вне нашей беседы, и я хотел… так сказать… вернуться…

К.Мацан:

— Давайте, да.

В.Пирогов:

— Мы провели большую работу по архивам. Вот, мы были и в Америке — в Чикаго, и в Джорданвилле, и в Турции, в Румынии, в Греции — по различным архивам искали документы, касающиеся… в МИДе, в архивах МИДа — вот, Виталий Васильевич… документы, касающиеся жизнедеятельности, хоть каким-то боком, Пантелеимонова монастыря.

В итоге, нами сейчас составлен свод документов, которые мы собрали — это 1800 документов, на разных языках они были… там… на молдавском, на османском, который сейчас… там… Эрдоган пытается снова восстановить у себя в Турции как забытый… и всё прочее. Переведены были все эти акты и документы на русский язык, атрибутированы — 1800 документов. И выпущен первый том актового наследия Русского Пантелеимонова монастыря — по 1735 год. Очень интересные документы!

Причём, такой был… подход, несколько необычный — новые методики. Мы не просто написали список и дали его, а мы их разместили во взаимосвязи. То есть, глядя на один документ, всегда можно найти другой документ, касающийся этой темы — даже из другого слоя информационного. Вот. И практически все лакуны — мы закрыли. Взаимосвязаны они все, документы эти, по 1735 год.

Но работа сейчас продолжается. Мы ещё выпустим, надеюсь… ещё тома четыре, каждый из них… там… по тысяче страниц. Ну, очень интересные документы — и для студентов, для учёных, и для просто интересующихся людей.

К.Мацан:

— Ну, дай то Бог… в вашей работе мы желаем помощи Божией!

Спасибо огромное. Я ещё раз напомню нашим слушателям, что мы сегодня говорили об истории Русского Афона с представителями Института Русского Афона. И вот — все книги, которые мы сегодня упоминали… тот сборник документов, в котором Вы только что рассказали, и многое другое — и печатной продукции, каких-то исследований разных — можно искать, через обращение к Институту Русского Афона.

У нас сегодня в гостях был генеральный директор Института Русского Афона Валерий Иванович Пирогов и сотрудник Института, советник генерального директора Виталий Васильевич Костыгов.

Спасибо огромное, ещё раз, за эту беседу!

В студии был Константин Мацан.

Это был «Светлый вечер».

До свидания!

В.Костыгов:

— Спасибо, Константин!

В.Пирогов:

— Спасибо!