«Хорошо ли христианину верить в себя?». Елена Сурняева, Юрий Белонощенко, прот. Александр Березовский

В дискуссии участвовали: журналист, телеведущая Елена Сурняева, предприниматель, основатель сети «Бэби клуб» Юрий Белонощенко и клирик московского храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке протоиерей Александр Березовский.

Мы размышляли, насколько христианину хорошо верить в себя, и как такая вера может отражаться на духовной жизни.

Ведущая: Наталия Лангаммер

---

Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели! В эфире программа «Клуб частных мнений», в нашем вечернем эфире мы обсуждаем те темы, которые подняли авторы программы «Частное мнение» в утренних выпусках. И сегодня такую тему предложила для обсуждения журналист, телеведущая Елена Сурня́ева. Добрый вечер, Елена.

Е. Сурняева

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Тему мы сформулировали так: «Верить в себя — это хорошо или плохо?» И для разбора этой темы мы пригласили в студию Юрия Белонощенко, предпринимателя, основателя сети «Бэби-клуб», отца пятерых детей. Добрый вечер, Юрий.

Ю. Белонощенко

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— И протоиерея Александра Березовского, клирика храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке. Добрый вечер, отец Александр.

о. Александр

— Добрый-добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Для начала предлагаю послушать программу Лены.

В эфире звучит программа «Частное мнение». Рассказывает Елена Сурняева.

— Самоуверенному человеку трудно встретиться с Богом, такое мнение сложилось у меня не вдруг. Более того, мне были интересны уверенные в себе люди — они все умеют, у них все получается, за ними можно пойти, ведь они знают, куда идти. Рядом со мной обычно были такие подруги. Очень удобно: если ты в чем-то сомневаешься, подруга точно знает ответ, какое кино мы будем смотреть, какое платье я должна купить и нужно ли мне идти на свидание? Сама я в юности стеснялась сказать, что чего-то не знаю. В институте до четвертого курса на семинарах не отвечала, боялась сказать что-то не то и тихо радовалась, если мой мысленный ответ на вопрос педагога совпадал с ответами более смелых студентов. Когда я начала вникать в различные аспекты христианства — конечно, размышляла о смирении: неужели моя нерешительность и поиск ответов у других и есть что-то подобное смирению? Было много внутренних противоречий. Неужели смиряться, значит всем уступать и со всеми соглашаться, не сопротивляться несправедливости, не стремиться к большему — этого хочет от меня Господь? Видимо, теперь на месте уверенных в себе подруг у меня будет Бог, Который все про меня знает, все за меня решил, а мне лишь остается подчиниться его воле. Не могу сказать, что мне это нравилось, чувствовала, что смирение это что-то иное. А если представить, что я умею быть самоуверенной, знаю чего хочу, знаю как поступать, знаю куда идти без всяких подсказок и советов, то я чувствую, что еще дальше от смирения, в этом варианте Бог вообще не нужен. Так как же правильно? Должна быть какая-то золотая середина. Одна забавная история стала ключиком к пониманию этой христианской добродетели. Моего сына зовут Матвей, однажды, когда ему было около двух лет, он играл в комнате на полу, что-то строил из кубиков. Видимо, в его голове сложился какой-то слишком замысловатый план, кубики никак не хотели выстраиваться в задуманную фигуру. Ребенок терпеливо строил сооружение раз, другой, третий, но конструкция опять обрушивалась, кубики рассыпались по комнате. Впору было расстроиться и заплакать, я ждала примерно такой реакции. Но сын вдруг решительно направился к иконам в углу, поднял голову к образу Спасителя и сказал: «Бог, помоги! Матейка сам не может!» Вернулся на место и завершил свою работу. Эта фраза стала для меня своего рода формулой смирения. У ребенка была цель, он был уверен в себе и в том, что делает важное и нужное дело и очень старался. Но когда возникла проблема и своих сил уже не хватало, он не стал злиться, бросать начатое, он попросил помощи у Того, в Ком не сомневался. Вот бы всегда так просто, по-детски, без обид и стеснения признавать, что ты знаешь, чего хочешь, но не можешь это сделать, не умеешь. Но признавать с такой же детской уверенностью, что Господь обязательно поможет и сделает так, как лучше. С тех пор, если у кого-то в семье возникают сомнения, что-то не получается и человек начинает сердиться, обвинять других или пытается просчитать все наперед, мы спрашиваем: «Матейка сам не может?» Это значит примерно следующее: если ты хочешь сделать все сам, зачем тебе Бог? Он приходит к тем, кто зовет Его, кто нуждается в Нем. Отбрось самоуверенность, признай свое несовершенство и доверься Богу, Он поможет. Бережно и с уважением относясь к твоей воле, управит все так, как будет лучше всего для тебя, для спасения твоей души.

Н. Лангаммер

— Вот такие размышления были у Лены, и мы потом долго обсуждали, как же нам назвать, и Лена говорила: «Самоуверенность — это хорошо или плохо?» Я говорю: «Ну самоуверенность, по-моему, уже имеет такую негативную коннотацию, такой посыл, да? Давай назовем программу все-таки «верить в себя». И мы поняли, что нас интересует вот эта грань веры в себя, это вообще хорошо или плохо? Потому что есть психологическое понимание этого, есть, наверное, какое-то богословское понимание этого, или нет? Отец Александр, мы вообще в какой плоскости сейчас будем говорить?

о. Александр

— У каждого понятия есть много граней. Для понимания каждый человек может, наверное, на этот вопрос ответить сам, как он это понимает. Но, конечно, верить в себя — здесь можно впасть в ту самую самоуверенность, в самодостаточность, которая погибельна для человека. Но в то же время человек не может сидеть, опустив руки, и ничего не делать, и вот, как героиня этого рассказа, надеяться на то, что кто-то ответит, кто-то подскажет, а ей лишь останется порадоваться, что ее мнение совпало с ответом. Нет, человек должен обязательно действовать, но обязательно опираясь на Бога, и Господь с радостью поддерживает такого человека, потому что Бог создал человека сотворцом Себе. Человек не сам по себе творец, а он соработник, соработник Богу, и Господь включает нас в Свой Божественный Промысл с тем, чтобы мы участвовали в том, что Бог творит. И поэтому очень хорошо, когда человек имеет смелость и не боится ошибаться. Ошибаемся мы часто, и в этом, в общем-то, нет ничего плохого, если мы научаемся на своих ошибках, когда не настаиваем на своем, даже когда очевидно неправы, а когда действительно научаемся на своих ошибках, совершенствуемся в таком хорошем плане. Бог, Он очень хочет, чтобы мы шли за Ним, Он же нас позвал за собой, а идти за Ним — это значит нащупать ту дорогу, по которой Господь нас ведет. Наша самоуверенность, она мешает нам идти за Богом постоянно, мы все время как-то предлагаем Богу свой вариант видения тех или иных вещей, и Господь смиренно, вот тут уж воистину смиренно, выслушивает нас и даже иногда попускает нам такие ошибки, чтобы мы, зайдя в тупик, признали, что нет, ошибся, Господи, Ты лучше знаешь. Вот отдать первенство Богу, оно удается не сразу, но со временем, если человек этого ищет, оно ему дастся.

Н. Лангаммер

— Ну, тут такой, знаете, глубоко богословский уже вопрос: а если есть правильная тропа, какое-то правильное следование за Богом, то зачем тогда нам, действительно, что-то еще делать, сотворить, вот это вот нам пространство, оно зачем?

о. Александр

— Для того, чтобы человек познавал Бога, вот для чего. Бог-Творец наделил человека разумом, он же не сделал из нас просто неких послушных животных, которым можно сказать «иди со мной» или «иди туда или сюда», «делай то», и мы послушно все выполняли бы. Нет, человек, он особенное существо, наделенное разумом и наделенное бессмертной душой, мы призваны Богом в вечность идти за Ним, и поэтому вообще тут разговор уже о человеке должен был бы пойти — а кто такой человек? Что это за такое странное создание Божие, которому столько много дано, и так человек позволил себе против Бога восстать, а Бог его терпит, а Бог ради человека сошел с небес и воплотился, и страдал, и был распят, и в третий день воскрес, и все ради человека. Все ради человека. Кто же такой человек-то? Ну, это такой отдельный вопрос. Бог, Он очень хочет, чтобы человек целью своей жизни сделал познание Бога.

Н. Лангаммер

— Ну если совсем так вот примитивно и практически, вот взять Ленину ситуацию, какое платье надеть, на какую там дискотеку идти — во-первых, наверное, не все будут обращаться с вопросом к Богу, это утилитарные такие вещи, ими Бога-то беспокоить, один так знакомый сказал: «чего я буду беспокоить?» А с другой стороны, если у Бога уже есть по этому поводу мнение, а я хочу сделать так, как Господь был бы доволен мной, то зачем мне проявлять свою волю?

о. Александр

— Ну, вообще, надо сказать, что в большинстве наших таких сомнений и рассуждений ответ, он равнозначен: что так, что так. Вот когда человек выбирает, что ему одеть — ну одень что-нибудь приличное. А какого цвета, какого фасона? Ну как тебе понравится. Если у тебя есть какие-то предпочтения, пусть они будут.

Н. Лангаммер

— То есть Богу здесь как бы все равно, что ли?

о. Александр

— Здесь Господь дает как раз нам некую свободу — пожалуйста, выбирай. Ты кем хочешь быть? Ну, выбирай, хочешь, учись на этого или на этого. Тебе не очень понравилась твоя выбранная профессия? Ты можешь доучиться или переучиться, да пожалуйста. Ты очень хочешь жить пониже этажом? Ну, переезжай из многоэтажки в частный дом, пожалуйста, нет вопросов. И таких как бы выборов, их множество у нас в жизни: что купить на обед, что приготовить? Ну, какие у тебя есть предпочтения с учетом дня недели, вот, собственно, и делай, и Господь благословит твое делание, Господь, он как бы не вмешивается в такое. Если что-то будет принципиально, Он напомнит.

Н. Лангаммер

— Принципиально для спасения, да?

о. Александр

— Ну, конечно. Для взаимоотношения человека с Богом.

Н. Лангаммер

— А, вот тут вот.

о. Александр

— Да. Потому что если человеку совсем предоставить полную свободу всего и вся, то, как уже было сказано в этой передаче, Бог может стать ненужным человеку, потому что да, человек увидит, что у него вроде бы как все получается, он не задумывается о том, что Бог, невидимо участвуя во всем, подает человеку то, в чем человек растет. Потом он говорит, что «вот я». Вообще слово «я» часто звучит так вот в обсуждениях: «вот я то, я это, я вот достиг, я вот принял решение, я создал», и забывают, как в 126-м псалме, по-моему, написано: «Если не Господь созиждет дом, всуе трудишися зиждущии», ну забывают, и тогда Господь напоминает о Себе. Тогда Господь говорит: «Ты без Меня? Ну хорошо, попробуй». И начинает все из рук валиться и все сыпаться.

Н. Лангаммер

— Вот интересно, кстати, мы сейчас сколько уже говорим с отцом Александром, и мы в основном предостерегаем и себя, и слушателей от той крайности, когда мы без Бога все делаем, а у Лены была крайность, когда я не готова принимать решения, но пусть тогда решит подруга, но не Бог на тот момент.

Е. Сурняева

— Подруга, да, мне было так удобно. Здесь речь о том, и отец Александр, мне кажется, об этом и говорит, что любому человеку и верующему человеку, и ищущему Бога, нашедшему, важно понять, кто он, что он-то хочет, потому что, действительно, Господь свободу дает, а мы часто не знаем, что с этим делать, не знаем, что делать с этой свободой. И я отца Александра слушаю, и какая-то метафора, что ли, в голове у меня возникла, вот эта некая шкала, диапазон от уверенности нашей в себе, от самоуверенности до отчаяния какого-то, когда все, мы потерялись, и вот мне кажется, что на этих полюсах важно не уйти в то самое безвоздушное, безбожное пространство, когда все хорошо-хорошо-хорошо, все получается, и вроде бы Господь не нужен, я улетаю туда, забывая о том, что все то, что у меня получается, это все Господь. И на другом полюсе, когда я не уверен, я не знаю, что делать, я в отчаянии, и опять я забываю, что Господь-то рядом, Он меня не оставит. И вот, если позволишь, еще один пример, который я вспомнила: когда-то мы семьей поехали, такой досуг — аэродинамическая труба, если представляете себе, там проводят инструктаж: надо лечь вот на этот восходящий поток воздуха, расслабиться, и вот только тогда ты сможешь взлететь. И вот мой муж не смог, он все время пытался контролировать ситуацию, он очень уверенный в себе человек, он пытался контролировать ситуацию и встать на ноги, и так он и не взлетел. И для меня это такой тоже пример: в определенных ситуациях доверься, и ты полетишь. Это не значит, что ты ничего не делаешь, но нужно понимать, в какой ты ситуации в данный момент находишься и что тебе делать.

Н. Лангаммер

— Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, сегодня мы обсуждаем тему «Верить в себя — это хорошо или плохо?» Автор программы на эту тему, которая стала поводом для разговора — журналист, телеведущая Елена Сурняева. И в гостях у нас предприниматель, основатель сети «Бэби-клаб», отец пятерых детей Юрий Белонощенко и протоиерей Александр Березовский. И я бы хотела сейчас спросить Юрия на эту тему: вы ощущали себя внутри вот этой шкалы, о которой Лена сказала, от «я не знаю, как быть» до «я сам Господи, без Тебя»?

Ю. Белонощенко

— Если вспоминать вообще историю моей жизни, как я себя ощущал, то у меня не было таких прямо больших проблем, спрашивать, что надо делать и так далее. Перед тем, как прийти на передачу, я сразу сказал, что я переживаю и не знаю, что сказать, потому что, если так вот вспоминать, где я нахожусь сейчас, то, наверное, только пять лет, как я воцерковленный христианин, считай, в пятом классе нахожусь, то есть я еще пока такой начинающий.

Н. Лангаммер

— Я просто тогда дополню, что до этого Юрий был в инвестиционных компаниях, в банках и умудрялся делать то, что не делали конкуренты, и за счет этого любые филиалы и организации, которые он возглавлял, делали огромный рывок, я об этом прочитала в одном международном популярном бизнес-журнале. То есть вы в своей жизни действовали по полной, всегда находили возможность для действия ту, которую другие не видели.

Ю. Белонощенко

— Ну, наверное, да. И вот на одном из подкастов, который был в конце декабря прошлого года, когда мне говорят: «Юр, а бывает такое, что ты не веришь, сомневаешься, чего-то боишься?» Я говорю: «Ну, я не знаю. У меня, может быть, такая черта характера» — «Но откуда у тебя?» Я говорю: «Наверное, от отца». И я здесь начинаю вспоминать от отца, более того, я часто об этом говорю, папы уже нет в живых, но тем не менее, когда я говорю, во что я верю, и что мне помогает в жизни, про наставников, про учителей, я говорю: ну вот у меня отец — самый первый учитель, который, в принципе, меня чему-то научил. И когда я пришёл к Богу, потому что я уже говорил, что мне было, наверное, лет десять, когда меня крестили в Витебске, в Белоруссии, ну просто покрестили и покрестили, был крестик, потом куда-то потерялся, то есть много лет, наверное, я никак в эту сторону не двигался. А в какой-то момент оно просто пришло, и появилась проблема: одна из наших дочерей впала в зависимость и нужно было как-то её спасать. И нам тогда сказали, что есть два варианта: либо она будет всю жизнь на таблетках, либо она поверит в Бога. А так как её было очень сложно убедить, то мы решили пока на своём примере, и вот мы тогда с Женей пошли в храм и стали, естественно, там причащаться, исповедоваться, наши маленькие дети тоже пошли за нами. Мы тогда жили в одном месте Москвы, сейчас мы живём, это Антиохийской подворье, храм Архангела Гавриила и Феодора Стратилата, и наши маленькие дети тоже ходят в храм. Когда я переключился в эту тему, то, во-первых, я понял, что, наверное, это единственный путь спасения, и не только для Наташи, не только для нас, в этом году нам будет по пятьдесят лет, но даже для наших маленьких детей, и вот в эту сторону я начинаю смотреть, думать, переживать, осмыслять и так далее, и так далее.

Н. Лангаммер

— А интересно, почему вы говорите, что раньше, как я читала про вас, вы всегда знали, что делать, у вас не было этих вопросов? Вы умудрялись, даже когда фотографией занимались в школе, вы знали, что не делают ваши конкуренты: быстро отдать снимки, по-другому коммуницировать с клиентами, вы всегда находили то, что не сделали другие, именно про делание, да? А сейчас вы говорите: «я в пятом классе, мне нечего сказать». А что теперь, придя к вере, человек становится потерянным каким-то, или что? Почему вдруг та парадигма ушла?

Ю. Белонощенко

— Я бы не сказал, что стал потерянным, но я просто переосмыслил какую-то часть своей жизни. Здесь, наверное, много было всего сделано интересного, то, что вы говорили, и я открывал большое количество филиалов «Тройки Диалог» по всей стране, и мы открывали много своих «Бэби-клубов» в разных городах и так далее. Но в какой-то момент у меня случилась такая перезагрузка, и даже когда мои друзья говорили, что — «Юр, ты был таким вот прямо совсем очень резким, совсем вот настроенным, а ты сейчас вообще стал другой». Более того, даже моя жена говорит «я как будто живу с другим мужем, то есть как-то ты изменился». И, наверное, эти изменения происходят, в том числе, во всяком случае, как это произошло у меня, я попал в кому и девятнадцать дней лежал в больнице, после этого только я открыл глаза и вдруг вернулся и понял, что со мной было. К сожалению, до сих пор у врачей нет диагноза, что со мной произошло. А я начал потихонечку возвращаться в нормальную жизнь, и в этот момент я почему-то осознал, что: ну, а ведь Господь меня же спас. И даже говорили, когда я лежал, вообще ничего не понимал, в принципе, я говорил только одно слово: «Господи, Господи, Господи, Господи...», даже никаких других слов туда не добавлял. Может быть, потом расскажу, как мои друзья уже стали добавлять там «Господи, помилуй», например, тоже в своих каких-то таких событиях, в которых нужно было спастись. А потом я, условно говоря, открыл глаза. Вот реально открыл глаза, увидел это всё и думаю: а что я делал не так в этой жизни?

Н. Лангаммер

— Вот — и что это было? От чего пришлось отказаться? Ну, в разрезе нашей, например, темы.

Ю. Белонощенко

— Думаю, что я, может быть, был более резким, мог увольнять людей, по щелчку пальца расставаться с ними, но это в меньшей степени, наверное. А больше всего стал переживать, что я уехал из Самары в Москву, и дети растут, было три девочки, потом ещё родился сын четвёртый, сейчас уже их пятеро, потому что ещё дочка родилась, меньше стал общаться со своими родителями, и когда стал переосмыслять, как это понимал я и как, наверное, многие другие люди тоже делают — я стал относительно взрослым. Когда папа спрашивал меня, как у меня дела, я говорил: «Пап, ну, слушай, чего ты меня грузишь? Я сам знаю, что надо, сам понимаю. Давай, как бы, я самый умный, я всё знаю». А потом, когда отца вдруг не стало, я стал понимать, что, наверное же, папа какие-то правильные вещи говорил, какие-то правильные советы. И тогда я стал переосмысливать. Когда родителей не стало, они ушли в 2013 году, и через год мы, как обычно, приезжаем в Самару, у нас там офис, друзья и так далее, идём на кладбище. Как мы ходили на кладбище к родителям: мы пришли, положили какие-то конфетки, цветочки, пять минут постояли, посмотрели в небо, там «папочка, мамочка, Царство вам Небесное» — и дальше по своим делам, потому что друзья, давай в баню, давай на работу, то есть каждый раз сразу переключался, об этом забывал. А вот после того, как я рассказываю всё своё переосмысление, когда я подумал: а оказывается, это вообще самое важное — мои родители, которые меня на этот свет произвели и воспитали, и теперь я могу на час приходить, иногда с детьми, иногда один просто сидеть и просто разговаривать или читать молитвы, псалтырь и так далее. И вот это переосознание, наверное, во мне произошло. Но на этом я не остановился, потому что потом стали появляться друзья, которые вдруг стали говорить.... Друзья, естественно, разные, кто из бизнеса, кто из спорта и так далее. Я вступил в кучу разных сообществ и думал, думал, в итоге думаю: нет, что-то не хочу, надо заниматься своим делом, создавать свою экосистему. И в какой-то момент я встретился с другом в кафе, и он говорит: «А у нас тут, Юра, есть такое сообщество православных бизнесменов». Я говорю: «А что это такое?» — «Это такое небольшое закрытое сообщество, там тридцать пять человек, и все из бизнеса. Мы ездим в паломнические поездки, молимся и так далее, и так далее». Я говорю: «А можно ли в него вступить?» — «Ну, можно вступить, там собеседование и все такое». Проходит буквально несколько недель — еще одно сообщество, говорят: «Юра, вот называется сообщество „От отца к сыну“, мы раз в неделю встречаемся, с утра читаем Евангелие, не хочешь к нам присоединиться и просто туда приходить?» Я говорю: «И это мне тоже становится интересно!» И меня получается разрыв: я еду в паломническую поездку в Питер, а встреча в Москве, и мне хочется быть там, я и там, и там участвую. И все эти люди, они вроде бы из бизнеса, в том числе, у них у всех есть дети, но все они верят в Господа нашего Иисуса Христа, и они рассказывают, и я начинаю к ним присоединяться, и вот огромное счастье получается.

Н. Лангаммер

— И чем они отличаются в разрезе нашей темы? Предприниматель, человек, предпринимающий действия, да? Чем отличается тогда верующий предприниматель от предпринимателя, как вы говорите, каким вы были: решительным, жестким?

Ю. Белонощенко

— Ну, я здесь, как я уже сказал, в пятом классе, а если говорить про сообщества, в которые я вступил, еще и год не прошел, то есть я только начинаю.

Н. Лангаммер

— Но вы же их увидели. Какое они впечатление произвели, их какой-то кодекс?

Ю. Белонощенко

— Да, конечно, у каждого сообщества есть свой кодекс, и несмотря на то что все они занимаются бизнесом, они все очень успешные, некоторые успешны гораздо более чем я, но тем не менее, они все и бизнесом успешно занимаются, и в том числе, и верят в Бога. И я смотрю на этих людей, когда приходят они с женами, у нас есть разные форматы, и с детьми, и, наверное, да, в этот момент я осознаю, что это какая-то другая каста, немножко другая, и они какие-то вот, я не знаю, добрые, наверное. То есть, если так вот коротко, если двумя словами, то какие-то очень добрые, очень бережные люди.

Е. Сурняева

— Но уверенные в себе при этом? Вот опять же.

Н. Лангаммер

— Да, возвращаясь к нашей теме.

Ю. Белонощенко

— Да, я думаю, что уверенные в себе. Но мы все не идеальные и если у кого-то возникает какая-то проблема — «Ребят, я заболел, помолитесь за меня» или еще что-то, то есть это не значит, что все на 100 процентов уверены во всем. Но вот ваш вопрос сейчас про предпринимательство и как это связано или нет, я сейчас хочу вернуться немного в историю, откуда вообще взялось предпринимательство. Если посмотреть наших предпринимателей, которые были еще в Российской империи, они все были православные, 100 процентов, потому что там и не было других, они все верили в Бога, они все ходили в храм, они строили храмы и так далее. И вот я сейчас смотрю назад немножко, как это было — оказывается, это так и было, просто у нас изменилась страна, у нас изменился подход, социалистический, капиталистический, но когда-то ведь это было раньше. И мне кажется, у вас даже много таких было исторических персонажей, о которых на Радио ВЕРА вы и рассказывали.

Н. Лангаммер

— Да, вот интересно, Лен, кстати, люди, которые были предприниматели, бизнесмены наши, российские, гораздо больше даже делали и более успешными были, как-то коррелируя свои действия с Богом.

Е. Сурняева

— Это вообще, мне кажется, очень интересная тема: вера и бизнес, если уж мы говорим об уверенности в себе, это прямо вот хороший пример такой, потому что предприниматели, бизнесмены, им как не быть уверенными, им надо постоянно что-то решать, им надо идти вперед.

Н. Лангаммер

— Принимать решения и нести ответственность.

Е. Сурняева

— Да, да, да, нести ответственность, причем ежесекундно и так глобально. Батюшка, вот вы с людьми общаетесь и примеры какие-то приведете, может быть Это потрясающий пример того, как это может сочетаться, потому что остальные люди, ну, кто-то может тихонечко в уголочке отсидеться, думая там, какое же мне платье надеть, а здесь не получается, вставай, иди и делай, и оказывается, одно другому не противоречит.

Н. Лангаммер

— Хотя есть очень много людей, у меня есть знакомый, который отошел от Церкви, и сейчас, год спустя, как он ушел из Православной Церкви, он говорит: «Я вспоминаю о Церкви как о потерянном рае». Я говорю: «Почему?» — «Ну, потому что в моем понимании бизнес и Церковь никак не коннектятся», извините за современное выражение.

Е. Сурняева

— Странно, странно.

Н. Лангаммер

— Отец Александр, как это соединить? Там надо постоянно принимать решения, как-то действовать.

о. Александр

— Ну надо, да, действовать. Но пока человек был неверующим, он принимал эти решения на основе собственных опыта, образования, каких-то собственных измышлений, мыслей. А когда он стал верующим, он начинает опираться на Бога и видит, что он стал больше понимать, чувствовать и мочь. Вообще, очень интересный вопрос, например, почему неверующий человек может быть успешным? Он к Богу не обращается, он на Бога не опирается, он, наоборот, возрастает в собственном мнении и в собственном таком величии, и у него все ладится. У меня была такая встреча с одним, тоже очень таким успешным молодым человеком, который к двадцати семи годам выстроил очень крупный бизнес и говорил, что — «Я все сделал сам. Мне Бог не нужен был, ни когда я его начинал, ни когда я его развивал, ни сейчас, когда у меня уже все-все хорошо». И он был в полной уверенности, что это все его полностью заслуга, и вот Бог же дал ему, хотя он Бога отодвинул сознательно и все приписал себе.

Н. Лангаммер

— И так комфортнее действовать. Мы вернемся к этой теме через небольшую паузу. Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждаем тему «Верить в себя — это хорошо или плохо?» У нас в гостях автор этой темы и программы на эту тему — Елена Сурняева, телеведущая, журналист, предприниматель, основатель сети «Бэби-клаб», отец пятерых детей Юрий Белонощенко и протоиерей Александр Березовский. Не переключайтесь, сейчас будем задавать отцу Александру много вопросов на эту тему.

Н. Лангаммер

— Мы возвращаемся в студию, в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, и сегодня мы обсуждаем тему «Верить в себя — это хорошо или плохо?» И у нас в студии инициатор темы — Елена Сурняева, тележурналист, основатель сети «Бэби-клуб, отец пятерых детей Юрий Белонощенко и протоиерей Александр Березовский, клирик храма Пресвятой Богородицы в Петровском парке. Отец Александр, вот поэтому и начали разговор про бизнес, что очень удобно принимать решения на базе своего опыта. Апостолу Петру было, наверное, не совсем комфортно, когда он сказал: «Ну нет же рыбы, мы же всю ночь стояли, трудились, ждали, пытались, и ее нет, Господи, но по слову твоему закину сети». То есть вот тут как раз отойти от профессионального опыта, прям поперек пойти, и сделать то, что для тебя абсолютно логично — это непросто, ну так, по-человечески, тогда как вот в бизнесе: каждое свое решение согласовывать в молитве, (я сейчас примитивно говорю) или как?

о. Александр

— А почему и нет? Да, верующий человек, он уже не может не посоветоваться с Богом, не попросить Его благословения на принятие этого самого решения, уже просто не может. У него уже как бы в голове это происходит, помимо даже какой-то воли самого человека, когда человек привык опираться на Бога, то все происходит с благословения Божьего. Ну вот интересно, мы молимся и крестим тарелку перед тем, как съесть тарелку супа. Ну казалось бы, такое простое дело-то, можно же и без этого — но нет, вот перед едой надо помолиться. А перед встречей, перед серьезным принятием решения — а почему нет, а как так? Просто поначалу, когда человек еще так вот Бога-то не очень знает, Бог ему помогает, ведь все, что человек достигает — это все дар Божий, но как бы в задел, некий аванс, с тем, чтобы человек, когда достигнет уже неких и знаний, и умений, и уже сможет действительно приносить пользу, Господь его обращает к Себе, и человек полностью со своим багажом знаний, со своим бизнесом и всем, что он имел и считал своим, он становится Божиим, и все это уже отдает во славу Божию, на службу, поэтому такие пути неисповедимые Господни.

Н. Лангаммер

— А что вы ответили тому молодому человеку, который вам сказал, что «Я все сделал сам, в двадцать семь лет бизнес построил, и мне Бог не нужен»?

о. Александр

— В тот момент было с ним бесполезно спорить, я сказал, что придет время, и Господь тебе даст все понять и увидеть, потому что тогда еще было не время, он был настолько уверен в своей правоте, что этот спор был бы ни о чем, просто ни о чем. Для того, чтобы с человеком о чем-то говорить, должны быть одинаковые ценности в жизни. Если я начну приводить цитаты из Священного Писания, а для него Священное Писание — не авторитет, он скажет: «Ну и что, ну подумаешь, люди написали, много умных книг есть в мире», поэтому нет, в тот момент не стал ничего продолжать. К сожалению, не встречались больше, это был единственный разговор, я хотел бы с ним встретиться какое-то время спустя, но я уверен, что Господь ему открыл, вот как Юрию тоже дал возможность сначала повариться в собственном соку, а затем увидеть источник, откуда, собственно, все это было ему дано.

Н. Лангаммер

— А почему кажется, что проще без Бога?

о. Александр

— Ну, потому что вера, она накладывает на человека определенные требования, а подчиняться человеку по гордости не хочется, ну не хочется. Дети противятся родителям, потом противятся учителям, потом противятся собственным начальникам, всю жизнь человек противится, потому что он считает, что вот они неправы, поэтому и Бог, люди считают, что Бог вмешивается во все, накладывает на все ограничения и лишает человека свободы.

Е. Сурняева

— Кстати, мне кажется, мужчин поэтому в храмах меньше, потому что мужчины люди более уверенные.

о. Александр

— Они более гордые, это еще отец Дмитрий Смирнов сказал. Он часто говорил: «Почему у нас церковь женская: женщины более смиренные, а мужчины более гордые, им трудно признать свою несостоятельность или свое не первенство, уступить первенство Богу тяжелее».

Е. Сурняева

— Но зато, мне кажется, когда уже мужчина приходит к вере, это уж такая вера твердая и горячая бывает, даже монахи, вот монашество — это все-таки в нашем понимании такая, больше мужская стезя, мне так кажется, потому что уж если человек, мужчина пришел, вот я недавно стояла в храме, смотрю, мужчина на коленях стоит, я думаю: это вот человек прошел некий путь, чтобы встать на колени.

Н. Лангаммер

— Я тоже думала про вот именно положение — на коленях мужчине трудно.

Е. Сурняева

— Он не стал неуверенным в себе или менее уверенным в себе, и я знаю этого человека, у него семья, он зарабатывает деньги, там все нормально, но вот он пришел к пониманию того, что «Матейка сам не может».

Н. Лангаммер

— Мы все-таки сегодня взяли бизнес, как такую, может быть, лакмусовую бумажку, где как раз требуется уверенность в себе или навык полагаться на Бога, наверное, чтобы быстро действовать, или как, Юрий? Вот для вас было проще тогда или сейчас?

Ю. Белонощенко

— Очень просто, я каждый раз думаю: а как Господь, вот Он что бы сказал, делать это или не делать? То есть это сейчас уже мысли в моей голове, раньше этого не было, и сразу какое-то идет понимание, и как-то у нас бизнес начинает расти, и какие-то франчайзи приходят ответственные, которые соблюдают наши ценности, они приходят сами по себе, и это, мы с Женей иногда об этом говорим, это вот просто с Божьей помощью. Даже сам вообще весь бизнес наш «Бэби-клуб», которому уже двадцать четыре года, если так посмотреть, Женя никогда не была психологом...

Н. Лангаммер

— А она сейчас практически руководит, то есть она его и строила, этот бизнес, да?

Ю. Белонощенко

— Да-да-да, и это как-то вот произошло, просто, наверное, Господь сказал «Белонощенко, вам вот это надо делать», и оно происходит, наверное, само собой. И когда я говорю про вопросы какие-то, которые иногда возникают, думаю: ну вот как так? Не обязательно там советоваться даже друзьями или с кем-то — и сразу понимаю это ощущение: да, спокойно иди вот это делать. Для меня это такой совет: спросить Господа, нужно в эту сторону идти или нет, он просто приходит сам по себе.

Е. Сурняева

— Почему-то мне кажется, что все верующие бизнесмены обязательно занимаются благотворительностью, без этого тоже не бывает, в той или иной форме.

Н. Лангаммер

— В Бога богатей, да.

Ю. Белонощенко

— Не сказать, что мы прямо благотворительно занимаемся, мы поддерживаем, например, девочку Сонечку Шаталову, аутистку. Она тоже просто высветилась у нас в каком-то информационном поле, мы увидели, что есть такая девочка, и даже вроде бы не было возможности как-то ее сильно поддерживать деньгами, но тем не менее решили: а давайте выпустим книжку про нее, так как она может писать, говорить не может. Просто расшифровали все, что она писала, и выпустили такую книжку вместе со студией Лебедева, красивая обложка, книжка, для того, чтобы в том числе поддерживать ее семью. Сейчас уже вышла электронная книжка, недавно записали аудиоверсию. И оно происходит как-то само собой, когда видишь, что нужно человеку чем-то помочь, если для этого у меня есть какие-то ресурсы, если получается, то мы это делаем.

Н. Лангаммер

— А так и жила Россия, то есть даже когда в СКЛИФ попадаешь, думаешь: о, благодарю вас, потому что было построено тоже как меценатское, дом Бахрушиных, в котором моя мама жила, когда была маленькая.

Е. Сурняева

— То есть бизнес не ради того, чтобы обогатиться и набить какие-то кубышки, а еще и ради того, чтобы делать добрые дела, потому что именно Господь дает. Мне кажется, такая простая схема, понятная, но тем не менее.

Н. Лангаммер

— Понятная схема, когда ты с Богом, наверное.

Ю. Белонощенко

— У меня есть реальная история с моей сестрой, которая произошла в прошлом году, и, наверное, можно так сказать, что она поверила. Она живет в Самаре, поэтому я не знаю, часто ли она ходит в храм или нет, когда она приезжает к нам в Москву, она вместе с нами ходит в воскресенье. И такая смешная история, но тем не менее. Значит, она садится в машину, пытается не опоздать на поезд. Выехала очень поздно, пробки, и она думает: ну, все, это нереально. И начала просто вот: «Господи, дай мне возможность доехать», как-то вслух говорить. И просто зеленый свет — вся Самара, везде зеленый коридор, ни одного светофора. Она доезжает, ставит машину, успевает на вокзал и разговаривает со своим сыном. И он говорит: «Мам, ну ты поверила?» Она говорит: «Да, я поверила!» То есть никогда в жизни такого не было, это как, например, выехать из центра Москвы в Шереметьево, когда просто нереально, стоят пробки, и все, и вот у нее это получилось.

Н. Лангаммер

— А я хотела про обратную сторону вот этой шкалы, хотя мы уже очень много проговорили, но все-таки вот вторая сторона, к отцу Александру с вопросом обратиться. У меня есть знакомая семья многодетная, где девочки перед экзаменом готовились, а мальчик молился — сдавали и те, и другие, то есть по «четверке», «тройке», «пятерке» получали и те, и другие, вне зависимости от того, кто как готовился, но это так, очень по-детски. Но бывает же такая ситуация, когда я вот на Бога полагаюсь и ничего делать не буду, но это же тоже есть крайность?

о. Александр

— Вы знаете, можно, наверное, найти примеры и Божьей помощи, и наоборот, некоего отказа на такую молитву, именно когда человек к этому прибегает, наверное, слишком часто, когда он один раз получил от Бога некий подарок и думает: о, и что я буду напрягаться? Я вот могу и так.

Н. Лангаммер

— Ну, напрягается же в молитве, разве это неправильно?

о. Александр

— Недостаточно. Это правильно, но недостаточно. Бог хочет, чтобы человек трудился, чтобы и ум свой упражнял, и память свою упражнял, чтобы человек развивался, потому что иначе человек упражняется в лени, он просто ленится. Встал: «Господи, помоги, вот мне экзамены надо сдать, вот без Тебя никак!» и три поклона сделал, и святой воды выпил, накануне причастился — пришел и «двойку» получил. «А как так?» — «В первый раз, когда ты обратился, помнишь, еще пять лет назад в пятом классе, Я тебе помог, а что изменилось с того времени? Ты как-то немножко себя подвигнул к труду-то, к учебе? Нет? Ну, вот поэтому в одиннадцатом ты провалил». — «И как мне быть?» — «Ну как, вот делай выводы для этого». А вообще я хотел вот что еще сказать: неуверенный человек, он труслив. И он будет труслив всегда и во всем. Поэтому Богу угодна некая наша такая уверенность, но не в том, что я могу и все могу, а в том, что я с Богом могу. Я могу, но с Божьей помощью. А когда вот человек, знаете, действительно не уверен: «я не знаю, вот предлагают, но я, наверное, не смогу, ну давайте не будем...» и так постоянно — ну и действительно у него в жизни ничего нет, и веры нет, потому что вера, она же крепнет, когда человек видит результаты своей веры, поэтому мы призваны трудиться по вере. И вот когда мы действительно с верой Богу начинаем трудиться, то у нас и получается. Ошибаемся — тоже результат, мы знаем, что в эту сторону ходить не стоит, надо, значит, как-то повернуть иначе. И вот эта вот уверенность, на самом деле, она тоже очень важна, но я бы не сказал это как самоуверенность, как уверенность именно только в себе, нет — я уверен, что у меня с Богом получится.

Н. Лангаммер

— Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, и мы сегодня обсуждаем тему «Верить в себя — это хорошо или плохо?» Инициатор темы — Елена Сурняева, тележурналист. В гостях у нас предприниматель, основатель сети «Бэби-клуб», отец пятерых детей Юрий Белонощенко и протоиерей Александр Березовский. Леночка, у тебя возник вопрос?

Е. Сурняева

— Слушала мысль отца Александра и тоже вспомнила Евангелие, которое для нас всё-таки авторитет — «Дерзай, дщерь!» Вообще-то ведь вокруг Христа уверенные в себе люди в том плане, что они знают, чего хотят — они хотят к Богу обратиться, они хотят что-то делать, и Он поощряет, Он никого по рукам не бьёт. Он говорит: «Дерзай, дщерь!» И это для нас, наверное, в каком-то смысле пример: действуй, если тебе это нужно. Действуй, проси у Бога помощи, иди и делай.

Н. Лангаммер

— То есть доверие Богу, оно ещё и в том, чтобы делать то, что Он ждёт, а Он ждёт, чтобы мы действовали, правильно, отец Александр?

о. Александр

— Он нас учит, в каком направлении действовать. И вот эти евангельские все события, которые описаны, они как раз и пример, как нам должно действовать.

Е. Сурняева

— Да. И счастье, когда наша воля совпадает с волей Господа, вот это такой момент. Для меня это такая формула: чего я хочу, а чего от меня хочет Господь?

Н. Лангаммер

— А несчастье — когда моё желание не совпадает с волей Божьей, да? (смеются)

Е. Сурняева

— Ну вот да, иногда, наверное, мы в этот момент чувствуем себя немножко несчастными, но здесь надо подумать, а всё-таки куда я хочу? Ты свободен, можешь идти своей дорогой и выполнять своё желание, но не обижайся, что Господь, может быть, тебя не поддержит в этом.

Н. Лангаммер

— А у меня ещё вот какая мысль по поводу уверенности в себе: мне кажется, что можно, наверное, опираться на то, что мы ценны перед Богом, во-первых, мы Его дети, мы Его создания, во-вторых, Он нас наделил некими талантами, вот в этом можно же быть уверенным — уверенным в себе, как носителе вот этого Божественного замысла о тебе — нет, отец Александр, это я умствую?

о. Александр

— Ну, то, что человеку дано, оно же ещё должно как-то раскрыться. Талант можно носить в себе и даже не знать о нём или направить его во зло. А чтобы он раскрылся именно как добро, должно быть Божие благоволение на это и помощь. Нет людей бесталанных, каждому человеку что-то дано обязательно, и развить этот талант, и приумножить можно только, если Господь будет действовать вместе с нами. Ну вот я говорю, вот парадокс того, что у неверующих людей всё получается, я тоже над этим задумывался: ну как же так? А иногда же неверующие люди то, что приобретают в результате своих действий, они потом и во зло направляют.

Н. Лангаммер

— И как вы это объясняете для себя?

о. Александр

— Понимаете, всё по попущению Божию. Ну вот у человека какой-то бизнес, официальный, легальный, а потом он создал ещё нелегальный бизнес и там штампует какую-нибудь гадость, какую-нибудь мерзость, которая развращает людей, детей, запускает интернет-проекты, которые питаются с его легального бизнеса, и вот тут возникает вопрос: где Бог? Что это Он так вот попускает, глядя на всё это? Человек растлевает наших детей своей такой подпольной деятельностью, а Бог его по рукам не бьёт. Вы знаете, это такие вопросы, они издревле возникали в умах людей: где Бог, когда там беззаконие творится, когда невинные страдают, когда в тюрьмах две трети людей ни за что сидят, когда младенцы умирают? Бесконечный список вопросов — где Бог? И вот, я помню, нашёл ответ на этот вопрос: Бог стоит рядом и плачет о происходящем, вот понимаете? А почему не вмешивается? Такова Его воля. Мы не можем заглянуть в завтрашний день, мы можем только поверить, как Господь сказал: «Блаженны не видевшие, но веровавшие», вы знаете, это вот ко всем нам. Поверь, что если Бог чему-то попустил быть сегодня, значит, это нужно будет завтра каким-то образом. Вы знаете, это удивительно, Александру Македонскому Бог благословил завевать полмира — знаете, зачем? Он повелел на всех им завоёванных территориях говорить на греческом языке, чтобы потом в этих странах могло быть проповедано Евангелие — спустя много столетий, но вот так вот, понимаете, Бог действует. Мы не знаем, что сегодня происходящее, как оно потом отразится в будущем.

Е. Сурняева

— А если бы Александр Македонский был неуверенным в себе человеком, да?

о. Александр

— Господь знает, что делать. Поэтому да, мы стараемся действовать по вере, но действовать решительно и смело, как апостолы действовали, проповедуя Слово Божие по всему миру, и оно имело просто совершенно сокрушающий успех, потому что никто не мог сопротивляться силе этого слова. Вот если мы будем с такой уверенностью действовать, ну что ж, тогда Господь воцарится и в наших душах, и во всём мире.

Н. Лангаммер

— Я, подытоживая программу, мы уже подходим к концу, хочу поделиться одной мыслью, которая у меня родилась, когда Юрий рассказывал про своих родителей: что, наверное, вот этот вопрос «а зачем нужен Бог, быть уверенным в себе без Него или с Ним», мне кажется, всё-таки ответ лежит не в плоскости эффективности действий, а мы пока про это говорили, а в плоскости любви к Богу, потому что когда приходишь на могилу к папе, с которым недавно расстался в этой временной жизни, там не про эффективность, там про любовь. И поэтому, когда ты всё-таки любишь Бога, тут уже на первое место выходит вот это, вот эти взаимоотношения, а вовсе не то, как ты эффективно будешь действовать в тех или иных ситуациях. Лен, как ты думаешь?

Л. Сурняева

— Да, вообще, мне кажется, как ни странно, ни парадоксально, может быть, но, собственно, это в моей истории, пример с моим сыном, который что-то делал и потом побежал — «Вот, Бог, помоги», для меня это был ключ к пониманию смирения, не столько уверенности в себе, но ведь бок о бок эти понятия идут. Когда ты смиряешься, ты принимаешь то, что есть сейчас, это действительно не про эффективность, ты правильно говоришь, это про любовь ,ты смиряешься, доверяешь Господу, вот то, что Он тебе даёт здесь и сейчас — это твоё, вот, прими. А дальше уже каждый действует, останавливается или замедляется, или наоборот идёт вперёд, принимает какое-то решение. Вот моя формула такая: Господи, я не хотела этого, например, но Ты мне это сейчас даёшь, я это принимаю, помоги, «Матейка сам не может». Это про любовь, конечно же, к Господу и про желание творить Его волю. Слово «творить» — это глагол, поэтому...

о. Александр

— Для начала принять бы. Творить — это уже следующий шаг.

Е. Сурняева

— Мне кажется, есть люди, от природы своей уверенные, у них будет одно понимание и восприятие этой темы, а есть люди, не очень уверенные в себе, вроде меня, здесь другая история. Вот для меня важно было научиться как раз действовать, вот этой смелости. Если я говорю: «Господи, дай мне увидеть волю Твою и творить волю Твою», значит, есть какая-то ситуация, вставай, иди делай, кому-то нужна помощь, нужно что-то сказать, нужно как-то поучаствовать — бери, делай, Господь поможет.

Ю. Белонощенко

— Ну вот, как отец Александр сказал, что надо действовать, действовать, и здесь, я думаю, всё-таки у некоторых наших зрителей вопрос: а что действовать-то? Ну вот как?..

Н. Лангаммер

— Делать-то что?

Ю. Белонощенко

— Да, делать-то что? Вы знаете я ультрамарафон пробежал в пустыне Сахара, это 250 километров и каждый день нужно бежать, я бежал 42 километра. И я в итоге уже понял, выработал некие определенные свои принципы, что нужно было просто маленькими шагами бежать каждый день, и вот этот маленький шаг надо сделать, но он должен быть регулярным, его нельзя пропускать, условно говоря.

Н. Лангаммер

— Мне кажется, мы не просто даже поговорили на тему, но мы, наверное, и какой-то нашли маленький рецепт: просто делать шаги, молясь. Лен, у меня только один вопрос остался к тебе, почему-то я его раньше не задала: а когда ты искала совета у подруг, ты тогда с Богом ещё не встретилась?

Е. Сурняева

— Наверное, нет. Я считала себя верующей, но ещё не знала Господа, не понимала Его так, как может быть сегодня это у меня.

Н. Лангаммер

— Мне это очень понятно, потому что мне тоже мама всё время говорила: «Да что ж ты всё время спрашиваешь, как правильно-то!» А я такая правильная девочка выросла, и когда уже не время у родителей спрашивать, я всё время искала, у кого бы спросить. И, видимо, это в нас заложено, отец Александр, что мы интуитивно хотим совета у Господа, да?

о. Александр

— Ну, по-детски — да. Вот дети, кстати, очень искренне воспринимают веру, а потом, потихонечку люди ожесточаются сердцем и перестают нуждаться в Боге, считая достаточным собственного мнения и даже готовы ошибаться бесконечно, лишь бы только ничьё мнение не принимать как авторитет. Ну, Бог может любое сердце умягчить, даже каменное.

Н. Лангаммер

— Лена, ты нашла ответы?

Е. Сурняева

— Я как-то спросила у Матвейки, он уже Матвей Андреевич, ему двадцать шесть лет, спросила у него перед программой: «А как сейчас-то у тебя с уверенностью и с верой?» Он сказал: «Ну, наверное, примерно так же», потому что он человек взрослый, самостоятельный, самодостаточный, принимает много самостоятельных решений, и, как он говорит: «Если у меня есть какая-то задача, я понимаю, что мне нужно это сделать хорошо». Он верующий человек, у него есть, ну, не скажу — духовник, но, скажем, такой старший друг, священник, духовный наставник, он обращается к нему за советом, берет благословение, молится всегда, но принимает решение, идёт и действует так, как считает нужным и правильным. Поэтому да, где-то в голове вот это «Матейка сам не может», когда не получается или когда есть какие-то вопросы, то, конечно, это всегда с молитвой, с причастием.

Н. Лангаммер

— Спасибо, Леночка, тебе за эту тему такую интересную, мне кажется, что она многих волнует, потому что верить в себя сейчас все психологи рекомендуют, а правильный, наверное, самый понятный, очевидный вариант — это верить и действовать с Богом. Спасибо большое за этот эфир. Напомню, что в эфире была программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, и мы обсуждали тему «Верить в себя — это хорошо или плохо?». У нас инициатором программы была Елена Сурняева — тележурналист, телеведущая. И в гостях были предприниматель, основатель сети «Бэби- клуб», отец пятерых детей Юрий Белонощенко, и протоиерей Александр Березовский, клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке. Спасибо вам всем большое, всего доброго, и до новых встреч по воскресеньям в 18.30.

о. Александр

— Всего доброго.

Е. Сурняева

— Спаси Господи.

Ю. Белонощенко

— Спасибо.

---

Все выпуски программы Клуб частных мнений

• «Как молиться?». Протоиерей Сергий Попов, Яна Зотова, Александр Ульев
• «Искренность, лицемерие, этикет». Анни Берг, Ирен Ванидовская, прот. Павел Гумеров
• «Служение и хлеб насущный». Виталий Заболотный, Максим Рогожко, о. Дмитрий Березин