«Год без Доктора Лизы». Светлый вечер с Натальей Авиловой (25.12.2017)

У нас в гостях была руководитель программы помощи детям, пострадавшим в результате военных действий и катастроф, член правления международной общественной благотворительной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы» Наталья Авилова.

В день годовщины со дня гибели Елизаветы Петровны Глинки мы говорили о том, кто и как сегодня продолжает ее дело в «Справедливой помощи».

---

А.Пичугин:

— В студии светлого радио приветствуем вас мы — Алла Митрофанова...

А.Митрофанова:

— ... Алексей Пичугин.

А.Пичугин:

— И сегодня вместе с нами и с вами ближайший час, этот «Светлый вечер», проведёт Наталья Авилова, руководитель программы помощи детям, пострадавшим в результате военных действий и катастроф, член правления международной благотворительной общественной организации «Справедливая помощь доктора Лизы». Здравствуйте!

Н.Авилова:

— Здравствуйте, Алексей! Здравствуйте, Алла!

А.Митрофанова:

— Сегодня 25 декабря, и ровно год, как с нами нет Елизаветы Петровны Глинки. Она — я думаю, все прекрасно помнят — она трагически погибла в этот день ровно год назад, когда доставляла в Сирию один из множества своих гуманитарных грузов, с помощью которых спасала жизни детям, взрослым, людям, которые оказались в чрезвычайной ситуации там, в горячей точке. Самолёт упал в море под Сочи. Что там произошло — так до конца и не ясно. Да, в общем, не об этом сейчас разговор. Наталья, Вы — одна из преемниц Елизаветы Петровны Глинки, и Вы принимаете самое активное участие в деятельности международной организации «Справедливая помощь», которая продолжает существовать и помогает сотням людей, если не тысячам. Расскажите, пожалуйста, что произошло за этот год. Как вам удалось удержаться на ногах? Потому что — непросто, когда уходит такой человек. Ведь на харизме Елизаветы Петровны очень многое было в «Справедливой помощи» построено. Как вы сейчас живёте и на что обращаете особое внимание в вашей работе?

Н.Авилова:

— Самое главное, что случилось — это члены команды, это те люди, которых Лиза в своё время учила, с которыми она работала бок о бок. Они остались в команде, они продолжили работу, хотя не секрет, что большинство из нас приходило в организацию только благодаря личности Лизы, полюбив её, полюбив её дело. И мы держались все за неё, она была нашим стержнем. Так вот, после гибели Лизы, действительно была серьёзная опасность, что часть членов команды, часть волонтёров, не говоря уже о спонсорах, друзьях организации — они не будут больше вдохновляться самой Лизой, и прекратят постепенно приходить в Фонд, помогать Фонду, работать в Фонде. К счастью, этого не произошло. Практически, все сотрудники остались на своих местах. Они продолжают ту работу, которая велась и при жизни Лизы. Это все те проекты, которые мы делаем с бездомными, и их кормим на Павелецком вокзале по средам, и ни одну среду мы ещё не пропустили. И мы кормим, одеваем, даём им медицинскую помощь в нашем дворе, в подвале на Пятницкой улице. Это наша работа с малоимущими людьми, и с людьми... ну, мы называем их даже «люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию», в беду. Это могут быть и пенсионеры, которым пенсии не хватает, чтобы прожить от одной до другой. Это могут быть многодетные мамы, у которых заболел единственный кормилец, и сейчас им просто не прожить. Мы стараемся продолжать работу Лизы и по хосписному направлению, по паллиативным больным. И наши сотрудники до сих пор ведут пациентов, которых мы брали ещё иногда даже при жизни Лизы. Эта работа идёт тяжелее всего в силу того, что именно она велась профессионалом, экспертом, человеком — фактически, одним из подвижников хосписного движения — самой Лизой. И, лишившись её, мы лишились не только части нашей души, части какой-то работы — мы лишились профессионала, доктора, который знал эту работу и мог рассказать, как должен работать хоспис. Разбуди её в 3 часа ночи — и она могла сказать, какое нужно оборудование, какой персонал, что с пациентами делать. Вот эта работа идёт тяжелее всего, но мы не теряем надежды, что в нашу команду со временем придёт профессионал, доктор, который сможет поддержать и это наше направление профессионально и сделать его таким же...

А.Пичугин:

— А сейчас нет такого человека?

Н.Авилова:

— Сейчас доктора у нас нет. Есть только те сотрудники — медицинские работники — которые посещают сами пациентов на дому, рассказывают родным, как ухаживать за лежачим больным, за уходящим больным, дают им психологическую, моральную поддержку, средства по уходу за больными. И у нас традиционно, вот уже 4-й год, к сожалению, довольно большой объём работы по детям, пострадавшим в результате военных действий и катастроф. Та работа, которую Лиза вела на Донбассе — она началась в 2014 году — мы продолжили, и можно сказать, что в полном объёме нам её удалось сохранить, хоть это было, наверное, самое трудное для сохранения направление. Оно наиболее забюрократизировано, оно посвящено... оно со всех сторон окружено алгоритмами. Взаимодействия — мы вынуждены и мы рады, что нас поддерживают — мы осуществляем с десятками Министерств и ведомств. Потому что речь идёт о тяжелобольных детях, которым помощь оказать на Донбассе, на территории юго-востока Украины, невозможно, и спасти их можно только на территории России. Эта работа важна.

А.Пичугин:

— А какая ситуация там сейчас с детьми, например? Потому что... ну, активная фаза боевых действий там, слава Богу, мы надеемся, закончилась, но, тем не менее, ситуация от этого особо легче не стала. И поэтому — что вы делаете, конкретно?

Н.Авилова:

— Алексей, там тяжёлая ситуация ещё и потому, что частично инфраструктура разрушена, и восстановить её быстро невозможно, и денег на это достаточно нету. И большое количество специалистов — я говорю, в данном случае, о медиках, о врачах детских клиник — за эти 3 года разъехались. И есть ситуации, когда в штате клиники положено, например, иметь 18 врачей, а работают всего 7. Да, и население, количество населения — тоже сократилось, количество раненых детей уменьшилось. Это большая заслуга, в том числе, и Елизаветы Петровны, которая в прошлом году проводила несколько серий занятий на территории по минной безопасности. Она готовила специальные материалы, листовки, понятные детям. Не большие, обширные, с массой текста, а с простыми картинками. Потому что — да, активных боевых действий сейчас в таком количестве нет, но осталась территория неразминированная, и дети находят подствольники, и мины, и мальчики особенно 12-13-14 лет — они любопытные, и надо было вести просветительскую программу. И Лиза вела эту работу на территории, и мы её сейчас поддерживаем, чтобы дети просто не рисковали уже своей жизнью, и чтобы не было возможности вот такого глупого риска. Мы ведём большую программу сейчас, мы начали её в этом году активно, по обучению врачей. Потому что, вы не забывайте — врачи обязаны, они должны повышать свою квалификацию. Они должны проходить какие-то курсы регулярно. Вся эта работа сейчас там затруднена по ряду причин. И мы оплачиваем обучение врачей в различных учебных учреждениях на территории России, чтобы они могли возвращаться туда. И наша главная цель сейчас — в этом, а самое главное — в следующем году — сделать всё возможное, чтобы максимум детей смогли получать помощь необходимую на территории Донбасса. Возить детей — это стресс для них. Сама дорога небезопасна. И мы сейчас нацелены на то, чтобы отстроить инфраструктуру на Донбассе, в Донецкой области, в Луганской области для того, чтобы детей не надо было больше возить и спасать их жизни на территории России, а можно было это делать там.

А.Пичугин:

— А мне всегда было интересно: вы сотрудничаете исключительно с местными властями или, в том числе, как-то происходит сотрудничество с властями Украины?

Н.Авилова:

— На моей памяти, в этом году такого сотрудничества не было. У всех детей и родителей, в первую очередь у родителей, всегда есть выбор — где спасать жизнь ребёнку. Они могут остаться на территории Украины и поехать, например, в Харьков или в Киев для того, чтобы ребёнку оказали помощь там. А есть дети и мамы, которые хотят поехать, им ближе — вот сюда, ми хочется, они пишут заявление, оформляют документы и делают свой выбор так же, как и наши мамы российские, если нужно, делают выбор — ехать ли им в Германию, в Израиль лечить своих детей. Вот так эти мамы везут своих детей для того, чтобы им оказали помощь на территории России.

А.Пичугин:

— А в Сирии, собственно говоря... мы все прекрасно помним, что доктор Лиза погибла, направляясь в Сирию... а вы продолжаете эту работу и в Сирии тоже?

Н.Авилова:

— В Сирии Елизавета Петровна побывала 1 раз в сентябре, и вот 2-я её поездка закончилась этой трагедией ужасной. Самое главное, что груз тоже разбился, и в январе месяце — я безумно благодарна двум людям: Евгению Примакову — «Русская гуманитарная миссия», и Анне Юрьевне Кузнецовой...

А.Пичугин:

— Сын Евгения Максимыча?

Н.Авилова:

— Внук.

А.Пичугин:

— Внук... да, внук, простите.

А.Митрофанова:

— Он был здесь у нас в студии, кстати, и рассказывал про свою миссию в Сирии, и про школы, которые там устраиваются... вообще, на Ближнем Востоке, насколько это сейчас, оказывается, востребовано — русские школы. Я, например, про это не знала. Это потрясающе интересно.

Н.Авилова:

— Я вот его хорошо знаю, поскольку все наши поездки в Сирию мы делаем вместе с «Русской гуманитарной миссией». Анна Юрьевна Кузнецова тоже поддержала нас в январе. Они просто позвонили мне и сказали...

А.Пичугин:

— Омбудсмен по делам детей, да...

Н.Авилова:

— Евгений сказал: «Мы тут виделись с Анной Юрьевной. Наташ, груз не долетел — надо же доставить. У нас же есть не только вот... мы все переживаем трагедию, но работу надо делать». Вот этот звонок в начале января, может быть, для меня изменил всё в моей жизни. Когда я была в разобранном состоянии — Елизавета Петровна была мне близким человеком, она была крёстной мамой моей дочери, это большие, долгие семейные отношения — вот, меня именно этот звонок собрал в кучу, скажем так. Он... мне показал, что... «а работу-то — надо делать». И вот мы, благодаря Жене в том числе, собрали большой груз — тот самый груз, который разбился, и Лиза не довезла, и мы уже в начале февраля доставили его туда, куда и обещали — в Латакию, в госпиталь — довольно большой объём медикаментов, для новорождённых, в первую очередь, детей, для детей недоношенных препараты ( чтобы они смогли задышать ) — дорогие, дорогостоящие препараты. И там мы уже были в этом году 3 раза, 4-ю поездку собираем. Я хочу сразу сказать, что она отличается, эта наша работа, от Донецкой. Мы не эвакуируем оттуда детей. И медики, и оборудование, и больницы — они готовы работать с маленькими пациентами, но там — из-за санкций, из-за того, что территория военных действий — препараты просто не доставляются, и дети погибают, к сожалению, из-за этих чудовищных политических игр, когда даже детские медикаменты доставить на территорию невозможно, и вынуждены включаться в работу гуманитарные миссии, такие как «Русская гуманитарная миссия», и наша организация. Мы возим туда медикаменты, в довольно большом количестве, и только для детей и для детских лечебных учреждений.

А.Митрофанова:

— Наталья, а вы не сталкиваетесь с такой реакцией, когда, к примеру, ищете деньги на подобные миссии, грузы: «Слушайте, у нас в стране такое количество детей, которым помощь нужна, а вы тут решили мир спасать — сирийским детям помогаете. Понятно, что все — дети, понятно, что всех жалко, но давайте, может быть, со своими для начала разберёмся...» Не бывает такого?

Н.Авилова:

— На протяжении всей нашей работы, с 2014 года, сталкивалась с этим Лиза, сталкивалась я, как в то время её пресс-секретарь, и угрозы были, и поджечь нас грозились даже — есть люди агрессивные довольно-таки. Во-первых, мы работаем и с российскими детьми, нужно понимать. Вот, те дети, которые пострадали от катастроф, от пожаров, от наводнений — это пожары 2010 года, это наводнение в Крымске, это вот прошедшие в августе Ростовские пожары. Мы делаем эту работу, но нужно понимать, что у нас в стране существуют сотни благотворительных организаций, и они помогают российским детям. И существуют, буквально, 2 или 3, которые делают такую работу, которую делаем мы, своими руками. Мы едем в горячие точки, в горячих точках своими руками раздаём гуманитарную помощь, которую мы достали сами — от частных лиц, от благотворителей, которые хотят помогать именно этим детям. Мы не существуем ни на гранты, ни на бюджетные деньги, и вот те люди, которые хотят помогать детям Донбасса, детям Сирии дают нам на это финансы, или непосредственно какие-то лекарственные препараты. Мы выполняем свой долг, свою обязанность, потому что по Уставу — мы должны делать эту работу. Кто-то её должен делать. Я понимаю, что, наверное, идеальная ситуация — это когда все Фонды, в России работающие, помогают только русским детям, но... во-первых, нас и за бездомных критикуют не меньше, и угрожают нам не меньше, потому что говорят, что мы плодим антисанитарию, что мы поддерживаем тунеядцев, и это, вообще, неверный подход...

А.Митрофанова:

— А так, вообще-то, их, наверное, нужно было бы, как где-нибудь в Античные времена, сбросить с высокой горы, да?

Н.Авилова:

— Есть, есть такое...

А.Митрофанова:

— Чтобы очистить пространство для избранных.

Н.Авилова:

— Ну, я говорю, у нас... к счастью, мы не берём ни бюджетных денег, ни грантов — мы работаем на деньги тех людей, которые хотят помогать именно этим пациентам. И у нас, к сожалению, в России таких фондов, как наш, или фонд Жени Примакова — единицы, их не так много. Фондов, которые помогают больным российским детям — сотни. И если кто-то хочет делать эту работу, он всегда найдёт себе и фонд, куда пожертвовать деньги, и фонд, куда прийти работать. Таких фондов — сотни.

А.Митрофанова:

— Вы знаете, парадокс в том, что люди, которые угрожают, возмущаются или говорят о том, что вся эта деятельность бессмысленна — ну, чаще всего... вот, Вы говорите: «Идите, там, есть сотни других фондов, идите туда, помогите там...» — как правило, они туда не идут. Потому что у них... как-то вот, их запала хватает только на то, чтобы выразить своё возмущение. Я не знаю, почему это так. И от этого больно, кстати говоря, потому, что можно было бы всю эту энергию аккумулировать, и, действительно, какую-то помощь оказывать, и поддержку. То, что вы делаете, конечно, это... и, кстати, через эти угрозы ещё когда приходится проходить — по-моему, просто высший пилотаж.

Н.Авилова:

— Мы и заявления в полицию пишем иногда, потому что иногда, правда, страшно. Я вот лично столкнулась с человеком, который грозился нас поджечь. Подвал у нас маленький, аварийный выход не так комфортно расположен, народу много — волонтёров много, пациентов много, это просто становится опасным. Но, как говорится, «делай, что должно, и будь, что будет». Мы знаем, что мы работаем совершенно в рамках закона, по уставу, и мы делаем ту работу, которую не делает никто.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— Мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Наталья Авилова, член правления международной благотворительной общественной организации «Справедливая помощь доктора Лизы» и руководитель программы помощи детям, пострадавшим в результате военных действий и катастроф.

Вот, специально для этих людей, которые считают, что «Справедливая помощь» ничего в России не делает, а только ездит на Донбасс и в Сирию, давайте расскажем про то, что вы делаете здесь. Про ваш подвал на Павелецкой, куда приходят люди, как вы спасаете людей здесь в Москве, и замерзающих — понятно, что у вас сейчас, наверное, все силы брошены на то, чтобы помогать бездомным, насколько я понимаю. Так ли это?

Н.Авилова:

— Мы говорим сейчас не только о бездомных. Вот те люди, которых даже мы в проекте считаем бездомными — это очень много пенсионеров, в том числе из окрестных домов, это очень много просто бедных семей, несчастных людей, стариков, которых дети, там, обижают, не пускают домой, молодёжи, которая совершила ошибку, там, попала в места лишения свободы — сейчас им надо восстанавливаться. Вот таким людям, вы понимаете, даже когда нас критикуют за такую работу, мы говорим, что сытый бездомный — это безопасный бездомный. Цель нашей работы — не вернуть этих людей, не социализировать их...

А.Пичугин:

— Для этого есть другие организации...

Н.Авилова:

— ... а обогреть, дать им куртку, дать им лекарства, перевязать его рану, сделать его безопасным, чтобы он не пошёл, извините, и за этот стакан чая и за эту тарелку супа не ограбил кого-то и не сделал какое-то там противозаконное действие.

А.Пичугин:

— А кто может критиковать, я не понимаю? Неужели люди считают, что бездомным помогать не надо, пускай они замерзают и помирают там, в сугробе — всё равно, они сами виноваты в том, что докатились до такой жизни?

Н.Авилова:

— Да, есть такие люди, которые не знакомы... Я Вам больше того скажу: я к Елизавете Петровне на работу пришла в 2009 году, из Совета Федерации, я тоже была раздражена, как обычный горожанин, тем, что вот — плохо пахнущий человек может тебя и за рукав дёрнуть, и попросить, и грубо как-то сказать... И я к бездомным относилась, действительно, как к людям, которые: «Ну, вот, ты сам виноват в своей беде, ты, скорее всего, совершил какое-то правонарушение, ты, наверняка, там, плохо себя вёл с родственниками, то есть — ну, ты сам виноват». И миссия Лизы была, в том числе — вы не забывайте — она начала работать с 2006 года, с бездомными, и как за это время поменялось отношение большинства людей, и чиновников в том числе, к этой категории граждан. Это большая заслуга именно Лизы, что к бездомным сейчас так относятся. Люди, попадая в эту ситуацию, вот... с чего я начала в 2009 году — это было вот такое задание от Лизы: я ездила с ней на вокзал каждый раз, с диктофоном и с фотоаппаратом. Я брала интервью у бездомных — у тех, кто хотел со мной разговаривать. И десятки людей прошли со мной через разговор, точнее — я прошла через разговор с ними. Я вас уверяю, когда Лиза говорила о том, что «у меня среди бездомных нет только министров и президентов», она была совершенно права. Это — и бывшие актёры, это бывшие военнослужащие, это люди, отработавшие 40 лет в Советском Союзе, я не знаю, там — поваром, или токарем. И люди оказываются, к сожалению, в беде, и из этой беды сами выбраться не могут, и загоняют себя ещё в большую... в более трудную ситуацию. Да, и лишаются жилья, иногда мошенническими методами, иногда... вы знаете... там, производители БАДов многочисленные — и бабушка покупает, покупает на своём доверии, и потом уже остаётся только продать квартиру — ситуации совершенно разные.

А.Пичугин:

— Ну, вот, для примера, я тоже могу привести... С моим коллегой с одной из давних работ, давних радиостанций, произошёл такой случай. В центре Москвы к нему подошёл с виду бездомный и попросил его что-то купить. Он купил, завязался какой-то разговор, потом — знакомство. В общем, выяснилось, что этот... ну, он не совсем был бездомный, но он, фактически, бомжевал, жил на улице какое-то время — он был директором студии документальных фильмов одного из федеральных телеканалов.

Н.Авилова:

— Охотно верю.

А.Пичугин:

— Вот, собственно, пример.

А.Митрофанова:

— Какие ещё истории Вас особенно поразили среди тех, которые Вы услышали, когда брали вот такие интервью?

Н.Авилова:

— Бабушка Нина — у нас была такая подопечная. Она приезжала на полгода в Москву из Тамбовской области, потому что там у неё оставался сын с женой-инвалидом на руках, и она приезжала сюда, фактически, побираться. Побиралась она в районе Павелецкого вокзала — полгода. Потом, когда холодало, она возвращалась к себе, и на эти деньги потом кормила своего сына и его жену-инвалида. Ну, сын тоже, насколько я понимаю, у него было психиатрическое расстройство, он тоже не мог работать. И вот, такая бабушка — ей уже было к тому времени больше 60-ти, не скажу, сколько точно — она работала до этого всю свою жизнь в столовой на одном из предприятий. Моногород, предприятие разорилось, в общежитии, в котором она жила — её выгнали, она очень долго искала жильё, они живут-ютятся в какой-то там... даже не комнате, а в половине комнаты. Вот, такая женщина, которая до сих пор ещё кормит своего ребёнка, его жену, и приезжает, фактически, на заработки. И — да, пока она в Москве, она ходит к нам каждую среду. Она ходит к нам в подвал, она берёт одежду, она берёт продукты — ну, чтобы хоть как-то выжить, чтобы...

А.Пичугин:

— Она, фактически, побирается на улице?

Н.Авилова:

— Побирается, да.

А.Пичугин:

— То есть, каждый раз, когда мы видим человека, который просит милостыню — далеко не факт, что это не какая-то вот такая мать, про которую Вы нам рассказываете, что содержит... То есть, среди этих людей есть люди, которые действительно нуждаются, которые действительно собирают деньги на себя и на свою семью.

Н.Авилова:

— Есть. И они — самые беспомощные. Потому что те люди, которые организуют подобное действие... там, мошенническое действие — они их обижают очень сильно. Они страдают. И эту бабушку не раз мы и перевязывали, и, там, её синяки лечили, потому что у неё отбирают собранные деньги...

А.Пичугин:

— ... вот эта мафия.

Н.Авилова:

— В том числе.

А.Пичугин:

— А как распознать, что вот...

Н.Авилова:

— У нас был один принцип: мы лучше поможем кому-то, кто, может быть, этого не заслуживает — и ошибёмся, чем мы не поможем кому-то — один раз — кто действительно... кому нужно помочь.

А.Пичугин:

— Ну, я имею в виду: как распознать, если просто я иду по улице, и передо мной человек, который просит подаяния. Можно ли по внешним каким-то признакам, или ещё как-то, понять, что ему действительно нужно?

Н.Авилова:

— Алексей, у меня один тест. Я живу в центре города, иду на работу пешком 20-30 минут, и в центре города, в районе нашей, как раз, Новокузнецкой, Пятницкой улицы, я вижу очень много людей. Понятно, что многих из них я вижу ежедневно — это как на работу приходят, но всем, кого я встречаю, и кто протягивает ко мне руку, я говорю: «Пойдёмте, я Вас покормлю. Что Вам нужно — одежда?» И у меня вот такой тест, и 90% людей со мной не идут. Им нужна не одежда, не кормление, не разговор, не заявление, не помощь. Они говорят: «Нет, мы здесь постоим, нам тут — надо».

А.Митрофанова:

— Наталья, а как Вы относитесь к людям, которые с одинаковыми табличками стоят — в метро, на улицах? Я думаю, что многие их тоже видели — они как будто бы, знаете как... вот, прям, отпечатаны. Они — одинаковым почерком, одинаковым цветом, на одинаковых картонках, просят о помощи. И, с одной стороны, разрывается сердце, когда смотришь на такого человека — то есть, ну... как-то... нам сострадание-то всем не чуждо, а, с другой стороны... ну... всякие мысли тоже в голову приходят. Я думаю, меня многие тоже поймут: «А вдруг его сюда специально поставила вот та самая мафия, о которой Вы говорите?», и он...

Н.Авилова:

— А если он не соберёт деньги, эта мафия его очень сильно накажет. Может быть, лучше ему помочь, чтобы его хотя бы не избили вечером? Тут подход у каждого свой. Я считаю, что подходить и разговаривать, если есть возможность, нужно. Не всегда нужно помогать деньгами — засунуть 100 рублей в карман, пойти... Вы понимаете, благотворительность — она подразумевает работу некую, душевную работу, и иногда физическую работу. Самый хороший пример — это люди, которые приходят, и для наших бездомных и малоимущих одежду приносят. Есть люди, которые свалили из шкафа старую пыльную одежду в мешок и принесли нам, потому что её жалко выбрасывать, а есть люди, которые всё постирали, погладили, разобрали по размерам, пришли и рассказали: «Вот это — деткам, вот это мы почти не носили, тут небольшая дырочка, может быть, возьмёте?» Благотворительность — это работа. Так же, как человек, просящий милостыню. Можно пройти мимо и кинуть монетку, а можно попросить его... ну... можно с ним поговорить, найти к нему подход, и действительно ему помочь. Может быть, лучше одному человеку в год помочь полностью — поговорить с ним, может быть, ему нужен билет домой, может быть, его кто-то обижает, может быть, у него есть дети, и с ними можно поговорить — чем просто, проходя, раз в день кидать монетку, там, в чью-то шапку, в чью-то коробочку. Благотворительность — это очень большая работа.

А.Митрофанова:

— Здесь вот тоже, понимаете, с билетами домой... Человек вернётся в свою прежнюю жизнь, из которой он уехал, потому что ему там что-то не нравилось, и он хотел... у него были какие-то мечты, может быть, планы, и он хотел что-то изменить. Получается, что, давая ему возможность уехать домой... там... спонсор потенциальный, вот этот жертвователь — он ему даёт рыбу, а не удочку. То есть, он...

Н.Авилова:

— Если он не уедет, он замёрзнет этой зимой. Потому что люди, которые приезжают, допустим, на заработки — это самая-самая, такая, тяжёлая пострадавшая категория. Они не приспособлены к жизни на улице, они не были к этому готовы. Они работящие, чаще всего. Они могут посадить своё здоровье вот на этих стройках, без зарплаты, и, опять же... мы все понимаем, что там и физические какие-то рукоприкладства случаются. Человек за полгода может просто превратиться в инвалида. И лучше ему купить билет — пусть он, хотя бы, перезимует у себя дома, чем он погибнет этой зимой. У нас до сих пор десятки бездомных гибнут на улице. Это не только бездомные, которые вот... годами живут таким образом жизни, это люди иногда — попавшие в беду. Они просто могут не перенести одну зиму.

А.Митрофанова:

— Согласна с Вами. Да, главная проблема теперь... я даже не знаю... ведь всё равно, как бы мы ни помогали, что бы вы ни делали... там, ваш фонд ни делал, всё равно этих людей меньше не становится. И мне кажется, что это тоже один из часто задаваемых вопросов... всех не спасёшь.

Н.Авилова:

— И нет ни одного города в мире без бездомных, Вы не забывайте! И в Париже, и в Милане бездомные — есть. Они — будут. Надо просто научиться цивилизованно и с этой категорией граждан работать, и делать так, чтобы они были безопасны, чтобы часть из них возвращалась к нормальной жизни. Мы не изживём такое явление. У нас нет городов — вот, даже в Европе — без бездомных.

А.Митрофанова:

— Но можно помочь хотя бы некоторым.

Н.Авилова:

— Можно помочь, конечно. Но это — личное дело каждого. Кто-то звонит в Фонд и говорит: «Я вам перечислил деньги, но проконтролируйте, пожалуйста, чтобы эти деньги ни в коем случае не ушли вашим бездомным». И мы контролируем.

А.Митрофанова:

— Учитываете пожелания...

А.Пичугин:

— Давайте напомним, что в гостях у радио «Вера» сегодня Наталья Авилова, руководитель программы помощи детям, пострадавшим в результате военных действий и катастроф, а также член правления международной благотворительной организации «Справедливая помощь доктора Лизы». Здесь также Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин. Через минуту мы в эту студию вернёмся.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

— Ещё раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Алексей Пичугин и я, Алла Митрофанова, и напомню, что в гостях у нас сегодня член правления международной общественной благотворительной организации «Справедливая помощь доктора Лизы» Наталья Авилова. Год прошёл с того момента, как погибла Елизавета Петровна, и мы говорим о том, как живёт «Справедливая помощь» сейчас, каковы основные направления деятельности. Они все сохранены — я, так, краткое резюме такое выдам по итогу нашего...

Н.Авилова:

— Да, всё верно.

А.Митрофанова:

— ... первой части нашего разговора. Мы с Вами сейчас говорим о бездомных. Это люди, как мне кажется... на которых труднее всего фонду или благотворительной организации деньги собирать. Потому что, когда речь идёт о детках о больных, которым помощь требуется, дети — это святое, ребёнку, там, готовы последнее отдать, там, всё... Но что касается бездомных, это вот отношение... ну... что «сами виноваты» — оно, к сожалению, в нашем сознании всё равно очень укоренилось.

Н.Авилова:

— Вы совершенно правы. Но у нас есть один выход, который в своё время Елизавета Петровна нашла из этой ситуации — на бездомных мы стараемся не просить денег. Мы просим наших волонтёров, помощников, друзей приносить нам тушёнку, макароны, одежду, одежду, бывшую в употреблении, бывшую в употреблении обувь. И люди многие, не готовые жертвовать деньги на эту категорию граждан, приносят, например, одежду. Это большая помощь. Сейчас наступают холода, надо всех одеть в тёплую одежду. Я ещё раз скажу: это очень большая работа, в том числе и обеспечивающая комфорт и безопасность всех нас, живущих вокруг. Потому что, если не будет у бездомного тёплой куртки, он всё равно найдёт способ, с кого её снять, и где её взять. Поэтому такую работу делать нужно, прекращать её нельзя, и для нас не было никогда... вот, даже без Лизы, конечно, ещё труднее работа идёт, и нам меньше жертвуют, и меньше приносят того, что необходимо нашим подопечным, но мы ни на один день не прекратили эту работу, и мы стараемся совершенствоваться, в том числе, и в плане сбора. Мы вот сейчас взаимодействуем с крупными корпорациями, с довольно крупными кампаниями, которые просим уже сейчас не давать нам, допустим, средства — если они не готовы, и финансово времена тяжёлые — а, в рамках своей кампании, там, где 200, 300, 400 сотрудников, объявить сбор вещей. И люди приносят, приходя утром на работу, там, свои, использованные уже, сапоги, но в хорошем состоянии, там, куртки тёплые, свитера, шарфы, а наш сотрудник приезжает, и в конце недели, допустим, забирает эту одежду, и мы раздаём её нуждающимся. И такая работа людей не раздражает. Люди понимают, что они сопричастны к благотворительности, и какому-то доброму делу, времени у них это занимает не так много, никуда ехать при этом не надо, самих бездомных они не видят, но они понимают, что они, может быть, спасли чьё-то здоровье, как минимум.

А.Митрофанова:

— В ближайшее время, когда сейчас уже, практически, наступили холода, но, может быть, зима ещё сделает пару шагов назад, какая помощь вам сейчас нужна? Вы упомянули тушёнку, крупы, макароны...

Н.Авилова:

— Рыбные, мясные, овощные консервы нужны всегда, круглый год. Макароны, крупы — нужны всегда, круглый год. И речь идёт не только о наших бездомных подопечных, речь идёт о наших пациентах. У нас есть несколько пациентов паллиативных, просто больных людей, или семей с инвалидами в составе семьи. У нас есть люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию, очень много пенсионеров, несколько многодетных семей. Они приходят к нам в подвал на Пятницкой и получают продуктовые наборы, чтобы продержаться. Туда входят крупы, овощные, мясные, рыбные консервы, какао, сахар, чай, тушёнка, кондитерские изделия, масло. Поэтому — круглый год, а особенно перед наступлением холодов нам нужна помощь продуктами. Не нужно и перечислять деньги, достаточно прийти в подвал. Или многие сейчас уже в Интернете просто оплачивают доставку, и к нам приходит курьер с двумя пакетами продуктов для нуждающихся. И, конечно, сейчас самое главное — это одеть, обеспечить тёплой одеждой наших бездомных подопечных. Обувь зимняя любых размеров. Сразу предупрежу: очень часто приходят молоденькие девушки, и они отдают свою обувь, одежду. Но у нас подопечные, в основном, крупные, размеры ноги у них довольно большие, и никакие каблуки, стразики — это всё мы использовать не можем...

А.Митрофанова:

— То есть, размер 36.5 на шпильках — не нужно.

Н.Авилова:

— Не сможем раздать, к сожалению, да. Мы назад не возвращаем, конечно, мы ждём, когда, может быть, там... вот, мы эвакуируем детей, и мамочки остаются иногда надолго — ну, может быть, кому-то из них пригодится...

А.Пичугин:

— Да, кстати говоря...

Н.Авилова:

— ... такая обувь, одежда. Мы, естественно, всё пускаем в дело, но вот у нас самая ходовая одежда для женщин — от 48 до 56 размера, мужская — от 52 размера. Самые простые вещи — куртки, пуховики, свитера. Единственное, о чём мы просим — чтобы всё нам приносили в чистом виде и с работающими застёжками, и с не оторванными карманами.

А.Пичугин:

— А давайте сразу, ещё раз, адрес назовём. Мы говорили, что метро «Павелецкая», недалеко от Пятницкой улицы...

Н.Авилова:

— Метро даже «Новокузнецкая» к нам ближе, Пятницкая улица, дом 17 /4, фонд доктора Лизы, у нас на двери табличка «Доктор Лиза». Найти нас довольно легко. Ещё у нас есть сайт www.doctorliza.ru, где всегда можно посмотреть актуальные потребности. Если мы, допустим, эвакуируем новую группу детей, как в сентябре мы это делали, и они ехали сюда, когда в Донецке было 30 градусов тепла, а приехали сюда — и здесь наступили холода, мы вывешиваем на сайте оперативные потребности, что нашей группе детей, возраст, там, от 2 до 14 лет, требуется срочно тёплая одежда, потому что... как-то вот они приехали неподготовленными.

А.Пичугин:

— А если вдруг — нас слушают сейчас люди из разных городов — если вдруг не из Москвы кто-то захочет вам помочь, это возможно сделать?

Н.Авилова:

— Возможно, но, скорее всего, придётся уже пользоваться классическим средством — переводить нам денежные пожертвования. На нашем сайте www.doctorliza.ru есть страница с реквизитами, и есть рубрика «Как нам помочь», и там можно посмотреть через какие ресурсы, такие как Сбербанк, PayPal можно перечислить нам пожертвования.

А.Пичугин:

— Здесь ещё есть ваш телефон, и я думаю, что стоит его назвать 8-495(код Москвы)-953-94-86. Я думаю, что по этому телефону можно позвонить, и там специалисты ответят на все вопросы: как можно помочь, что сделать, куда прийти, что приносить и в каком виде.

Н.Авилова:

— Безусловно. Но я скажу: традиционно, поскольку я несколько лет у Лизы была её личным пресс-секретарём, после таких эфиров, как ваш, у нас новый поток пациентов приходит, и мы этому тоже очень рады. Потому что мы, понятно, рекламу нигде не вывешиваем, интервью даём очень редко — времени просто нет. И пациентам же тоже надо узнавать о нас, они тоже могут обратиться либо по нашему телефону, либо обратиться на сайт, написать письмо нам по адресуinfo@doctorliza.ru—если кому-то нужна помощь, мы обязательно её окажем. Малоимущие граждане, люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию, бездомные граждане, ну, и, конечно, дети, которые пострадали от пожаров, от наводнений, от катастроф, дети, пострадавшие от военных действий.

А.Митрофанова:

— Я всё-таки надеюсь, что нас сейчас слышат и потенциальные ваши помощники — жертвователи, которые могли бы вас поддержать материально или привезти продукты, одежду. И, может быть, среди наших слушателей сейчас есть доктор, специалист в области паллиативной медицины, паллиативной помощи...

Н.Авилова:

— ... или доктор-педиатр, который сможет делать эту работу тоже, вместе с нами — у нас очень много деток подопечных.

А.Митрофанова:

— Или, может быть, есть его друзья, которые нас сейчас слышат, и они ему передадут — имейте, пожалуйста, в виду, что благотворительной организации «Справедливая помощь» очень нужен такой человек в команду. Потому что Елизавета Петровна — она была, как раз, тем специалистом, врачом очень высокой квалификации, которая стояла у истоков хосписного движения в России, и которая на себя брала вот весь этот блок работы колоссальный, огромный. Потому что паллиативная помощь — одно из таких, очень важных, ваших направлений...

Н.Авилова:

— Да, Елизавета Петровна, незадолго до гибели, мечтала ещё один... она помогала в разных регионах строить хосписы, она давала именно своё профессиональное экспертное заключение. Очень часто, я видела, это колоссальное количество времени и сил у неё занимало, она любила эту работу. Когда ей писали из региона, говорили: «Мы собираемся построить хоспис, у нас его нет, посоветуйте, с чего начать» — и она тратила большое количество своего времени, своих жизненных сил на такую работу, и, конечно, мы бы хотели по мере сил её продолжить. Незадолго до гибели, например, она говорила, получая Премию — помните, она в декабре получала Премию...

А.Митрофанова:

— Да, да... накануне как раз, незадолго...

Н.Авилова:

— ... и мы с ней обсуждали, и я говорила: «Лиза, тебя наверняка журналисты спросят, куда ты потратишь эту Премию ( она денежная, это — больше 2 млн. рублей ), она говорила: «Я потрачу её на помощь для строительства хосписа в Адыгее». У неё был такой проект. Поэтому вот сейчас мы немножечко освоились с текущими задачами, будем обязательно связываться с Адыгеей и понимать, чем мы можем им помочь, насколько актуальна для них сейчас эта задача.

А.Пичугин:

— А почему именно в Адыгее?

Н.Авилова:

— У них нет хосписа.

А.Пичугин:

— А это вот, кстати, следующий мой вопрос был. Может быть, он, конечно, такой... дурацкий довольно, но, тем не менее, это важно. А у нас, вообще, далеко не во всех регионах хосписы существуют?

Н.Авилова:

— Тут другая задача. У нас есть хосписы для онкологических больных, и есть безумное количество пациентов, которые не онкологические, но — уходящие, им уже ничем не помочь. Это — результат черепно-мозговых травм, это — инсульты тяжёлые. И вот для таких больных Елизавета Петровна вынашивала много лет другую мечту — она хотела построить в Москве больницу для бедных.

А.Пичугин:

— Да, она же много об этом говорила — везде говорила, куда бы ни пришла.

Н.Авилова:

— Она даже получила здание под эту больницу для бедных в 2015 году, 2-этажный флигелёк на Басманной улице. Но тогда она уже начала выезжать на войну, и мы поняли, что детям, которые с ранениями, которым требуется долгое лечение, перепротезирование, детям с онкологией, у которых несколько этапов химиотерапии — им просто негде оставаться. Их нельзя туда-сюда возить, они должны здесь где-то жить. И она, получив здание под вот этот проект больницы для бедных, отдала это здание для детей. И по сей день там работает «Дом милосердия Луки Войно-Ясенецкого», там живут... ну, в разное время... шесть, семь — до двенадцати семей. Это те дети, которые приезжают к нам на лечение. Некоторым из них некуда вернуться — они живут там уже больше 2-х лет, потому что дом уничтожен, кормильца — убило, ребёнок — раненый, требуется постоянная помощь. У нас есть вот такой проект ещё — «Дом милосердия», которому тоже нужна очень серьёзная помощь. Но мы все надеемся, и у нас есть Президент нашей организации, и директор нашей организации. Мы все думаем, что нам радо или поздно придётся вернуться к этому вопросу — к «Больнице для бедных» — в том виде, в котором планировала её Лиза. Это будем хоспис для неонкологических больных, а также место, где смогут получать медицинскую помощь, совершенно бесплатно, и наши бездомные пациенты, и гастарбайтеры, приехавшие на заработки, без прописки и без, там, вида на жительство, может быть, без каких-то документов. Конечно, всем миром, только всем миром можно осилить такой проект. Это то, что раньше, в Царской России, называлось Богадельней.

А.Митрофанова:

— Сейчас, кстати, тоже есть. Вот, есть, например, у Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению прекрасная Богадельня. Она находится... где-то на северо-западе Москвы. И там... ну, человек 15-20 тоже — то есть, не так много, на самом деле, находится. Но то, что они сумели для них организовать — это совершенно прекрасно. Потому что у людей... вот, знаете как... они, фактически, обрели там дом. Не только в том смысле, что у них крыша над головой появилась — вокруг них люди, которые ими интересуются, которые проявляют к ним, такие, очень хорошие человеческие чувства, которые ими занимаются — могут им читать, разговаривают с ними, что-то обсуждают и так далее. То есть, вот...

Н.Авилова:

— Да, да — это то, о чём говорила Лиза, это её мечта. Чтобы это был действительно такой — большой, добрый, тёплый проект для тех людей, которым больше никто не поможет. Чтобы это был маленький, на 20 палат... я вот... сейчас... она в интервью не раз говорила... я проект недавно перечитывала, который она писала, ещё несколько лет назад: : «...на 20 палат, маленький, небольшой дом, здание, где будут все врачи, все эти врачи будут оказывать помощь бесплатно, и тебе не надо ничего доказывать, приносить 28 справок, выписок, тебя примут там просто так». Она же сделала этот проект! Она его сделала в Киеве, много лет назад. Там работает Киевский хоспис, построенный Елизаветой Петровной, и она этот проект считала эталонным, хотела что-то подобное сделать, как раз, в Москве: когда людей принимали разного достатка, разных профессий, разного вероисповедания, там есть и комната отдыха, там есть и любимый попугай, там могут родственники приходить не по часам, а когда им удобно, если необходимо — с уходящим больным остаться на ночь, потому что никогда не знаешь, когда он уйдёт. Ну, большая часть нашей команды считает, что придёт время, и этот проект состоится. И, более того, мы чувствуем, что у нас есть Рука, которая нас ведёт, которая не даёт нам совершать ошибок, которая помогает нам сейчас, а это значит, что этому проекту нужно быть, что его поддерживают не только здесь, но и Елизавета Петровна нас поддерживает до сих пор — вот, с этим проектом.

А.Митрофанова:

— Я тоже очень желаю вам, чтобы, может быть, сейчас, среди наших слушателей, оказался человек, который бы заинтересовался и... знаете, как... бывает так, что-то откликается в душе, и ты чувствуешь: в вот это вот — моё. Вот, чтобы кто-то сейчас про этот проект услышал именно вот... вот это: «Моё. И мне бы хотелось в этом участвовать, мне бы хотелось это поддержать, помочь», — потому что здесь, конечно, это связано наверняка и с материальными затратами колоссальными, ну, и так далее.

Н.Авилова:

— Это очень тяжёлый, с точки зрения бюрократии и с точки зрения финансов, проект. Поэтому я и говорю: только всем миром, только при общей поддержке. Но, опять же, тем слушателям, которые, я знаю, у вас очень отзывчивая аудитория...

А.Митрофанова:

— Лучшая.

Н.Авилова:

— ... да... нужно не забывать, что нам и волонтёры в помощь требуются. У нас работа на вокзалах по средам, все эти 10 лет ведётся волонтёрами — это не сотрудники, это люди, которые — добровольцы: приезжают, готовят, сортируют, перевязывают, кормят, разговаривают, одевают. Поэтому, если кто-то не находит возможности, там, помочь продуктами, одеждой, нет возможности финансовой — есть ещё руки, голова, и мы всегда рады новым членам нашей команды, волонтёрам, которые смогут нам помогать и в работе с детьми, и в работе с бездомными, и в работе с малоимущими.

А.Пичугин:

— А сколько у вас сейчас волонтёров?

Н.Авилова:

— Около четырёх десятков постоянных людей. Команда из 15 человек... люди сменяются, но где-то вот — костяк 15 человек — это люди, которые и по 5, 7, а иногда и 10 лет, с первых дней работали с Лизой на вокзале и не уходят, до сих пор работают. Нам поэтому, кстати, иногда трудно с волонтёрами! «Я хочу работать с вашими бездомными!» — а у нас мест нет. У нас самая, такая, сколоченная команда, с традициями, и всё на автомате уже происходит. Они всех бездомных знают, и их истории болезни, их истории жизни, и кто где стоит — эта работа, знаете, она очень трудная, она небезопасная, и мы неохотно берём с собой журналистов. Не потому, что мы вот такие нехорошие, а потому что — и разбивали камеры бездомные, и многие не хотят, чтобы их показывали — это вопрос корректности наших коллег.

А.Пичугин:

— А вы как-то сотрудничаете с другими организациями, которые занимаются похожими проектами? Вот, «Ангар спасения» у «Милосердия» есть...

Н.Авилова:

— По бездомным — нет.

А.Пичугин:

— Вот, по бездомным... я именно по ним...

Н.Авилова:

— Потому что у нас такая территория специфическая, где мы находимся — и Павелецкий вокзал, и наш подвал на Пятницкой — это традиционные места большого скопления бездомных, и тут нет даже необходимости взаимодействовать. Потому что работы очень много, и мы знаем, что параллельно с нами действуют несколько структур. Мы всегда готовы оказать помощь, нам иногда звонят, просят, нельзя ли, там, отдать одежды — им не хватает, и, если есть возможность, мы отдаём. Или отдаём детское питание, если есть у нас такая возможность. Мы хорошо взаимодействуем с благотворительными организациями по нашей работе с детьми, с другими благотворительными фондами. Я, если разрешите, поблагодарю от всех души 2 фонда. Это Благотворительный фонд «Свет» из Санкт-Петербурга, который опекает наших детей с онкологическими заболеваниями. Эти дети нуждаются в длительном, очень дорогостоящем лечении, и без помощи коллег — вот, из Благотворительного фонда «Свет» — мы бы вряд ли потянули эту работу, и дети просто не получили бы помощи, они бы погибли. И воторй фонд называется «Жизнь как чудо». Анастасия Черепанова очень помогает нам, если ребёнку необходима, как раз, помощь, если у него заболевание печени. Они сейчас опекают одного из наших детей, уже не первый год, и мы безумно благодарны коллегам, которые всегда идут нам навстречу и помогают нам в нашей работе.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня Наталья Авилова, член Правления международной общественной благотворительной организации «Справедливая помощь доктора Лизы».

Вы с таким теплом о Елизавете Петровне рассказываете, и это, конечно, очень понятно. И я думаю, что... вот, Лёша, сказал в начале программы... вряд ли есть человек, который бы её не знал. А мне кажется, что вряд ли есть человек, который бы её не любил. Я с трудом себе представляю людей, которые, там, пытались вам какие-то угрозы озвучивать и так далее. Ну, Бог с ними. А, Вы знаете, Вы, когда говорите о том, как поставлена работа, например, с бездомными, что волонтёры ваши знают все их истории, знают их по именам, я же понимаю — это она задала такой тон.

Н.Авилова:

— Да, это так.

А.Митрофанова:

— Это она вот эти вот правила... ну, не хочется говорить «правила игры», но правила общения... это то, что вот как... знаете, как руководителя — сканируют подчинённые. Если руководитель... ну, с ним что-то не так, то тогда и в самой организации тоже будет что-то не так. Если он... ну, вот... я не знаю, как... безусловный такой, в хорошем смысле слова, и не только в плане бизнеса, но и с точки зрения сердца и души, лидер, то за ним начинают люди тоже расти.

Н.Авилова:

— Вы знаете, Алла, она поменяла очень многих людей. Я сама видела десятки людей, жизнь которых она изменила именно своим подходом. Елизавета Петровна была благотворителем в чистом виде. И вот, Вы подумайте, кому она помогала? Она ж помогала людям, которым и спонсоры неохотно деньги дают, и власти он них отмахиваются. А она, наперекор всем, шла — и она добивалась колоссальных результатов. И это же не те... Дети — мы с вами в начале программы об этом говорили — ты, когда ребёнку помогаешь, знаешь, что его вылечат, он выздоровеет, ты с ним, с румяным, сфотографируешься, поймёшь, что ты сделал что-то хорошее. А как работать с уходящим больным? Ты с ним никогда не сфотографируешься, и ты ему никогда не поможешь — он всё равно умрёт. А она — горы сворачивала для таких пациентов! И как она работала с бездомными — это же человеколюбие и уважение. Она же тоже знала их всех по именам. Она до начала войны на Донбассе не пропускала ни одной среды сама, не брала отпуски, она не уходила в выходные и праздники — она сама ездила все эти годы, каждую среду, перевязывала, лечила и кормила своими руками. И она безумно любила эту работу. И больше всего, за последние 3 года до её гибели, она переживала за то, что у неё нет возможности, сил, времени ездить на вокзал, к своим бездомным. Есть ещё и некоторые санитарные правила, понимаете, потому что работа рискованная, там и довольно высокая заболеваемость среди наших подопечных. Она не могла себе позволить, и она безумно тосковала по этой работе. Вот это — Лиза, которая тосковала и переживала не за то, что в фонде мало денег, или не за то, что мало по телевизору показывают, а переживала за то, что она не может делать больше работы, за то, что она не может общаться со своими бездомными, например.

А.Митрофанова:

— Откуда она силы брала на это на всё?

Н.Авилова:

— Она очень любила то, что она делает. Вот и всё. Я не вижу другого ответа. И мы с ней много раз обсуждали, поскольку не проходило ни одно интервью, с её участием, чтобы не спросили: «Как Вы это делаете, Елизавета Петровна? Вот, как Вы это делаете?» И сейчас... ну...

А.Пичугин:

— Она просто это — делала.

Н.Авилова:

— Она — любила! То есть, она не понимала вопроса. Она говорит: «Я не понимаю, что они ко мне все пристали? Что значит, как я это делаю? Как... ну, вот, у меня такая работа. Я её люблю, я её делаю. В чём вопрос? В чём проблема?...

А.Пичугин:

— Ну, понятно же, что...

Н.Авилова:

— ... Ну, есть же там — каскадёры, космонавты...» Я говорю... я ей всегда отвечала: «Да, Лиза, я согласна. Самая ужасная работа — вот, я бы памятник ставила каждому бухгалтеру. Потому что я не знаю, как они это делают! Сидеть, цифры, скушно, компьютер — вот, я не знаю...» Она любила работу. Она окружала себя теми людьми, которые разделяли её ценности. Если кто-то чего-то не понимал, она очень мягко и настойчиво людей переформатировала. Она, действительно, изменила к лучшему десятки людей, десятки. И, когда её не стало, у нас был вечер — в тот день, когда Лизе исполнилось бы 55 лет, мы собирались довольно таким узким кругом, с её друзьями. И один из её друзей — на секундочку, генерал следственного комитета — сказал, что: «Многие задают вопрос — как так несправедливо случилось? Почему она ушла? Это же такая колоссальная несправедливость — как с этим жить дальше? А я знаю, зачем она ушла. Она ушла, чтобы каждый из нас — вот ты, ты, и я — чтобы каждый из нас стал хоть немножко лучше». Вот, понимаете? Даже такая трагедия — она должна привести к чему-то такому светлому, чтобы человек, осознав, что такие события происходят, может быть, несправедливые, для многих из нас просто — это личная трагедия, но мы все обязаны стать хоть немножко лучше. Тогда те люди, ради которых она жила, и те люди, которым она помогала, и рисковала своей жизнью ради этих людей, вот все эти жертвы — они будут не напрасные. Потому что мы продолжим её дело, мы сможем ей помогать. И я безумно рада, когда я слышу, что в разных городах группы волонтёров, или в нашей Москве, другие организации — они говорят о том, что они хотели бы продолжить дело доктора Лизы. Они самоорганизуются, они делают какие-то акции, и это уже спонтанно. И мы всегда очень радуемся, что жизнь Елизаветы Петровны, что её поступки — для меня это просто подвиги — они подвигают людей на то, чтобы становиться добрее, лучше, и делать что-то хорошее.

А.Митрофанова:

— У нас не так много эфирного времени уже остаётся. Давайте мы напомним, какие в вас сейчас, у Благотворительной организации «Справедливая помощь», первостепенные нужды? В связи с тем, что близится зима...

Н.Авилова:

— Наступают холода — нам очень нужна тёплая одежда, тёплая обувь. При этом, сразу скажу, это — самые простые куртки, свитера, шапки, шарфы, варежки, тёплые носки. Не обязательно новые, но нам они нужны чистые и с работающими застёжками. Потому что вы, если побываете у нас в подвале на Пятницкой, вы увидите, что это — целый конвейер, что десятки людей приходят. Они тут же раздеваются, буквально на улице снимают свои старые штаны, надевают наши тёплые, которые мы выдаём. И нам очень нужны продукты питания: масло, консервы рыбные, мясные, овощные, кондитерские изделия — сушки, пряники самые простые, сгущёнка, чай, сахар, молоко с длительным сроком хранения.

А.Митрофанова:

— А медикаменты?

Н.Авилова:

— Медикаменты самые простые: перекись водорода, зелёнка, бинты. Требуются — мыло, зубные щётки, пасты. Потому что мы для наших бездомных каждую среду ещё готовим небольшой гигиенический и небольшой медицинский пакет с самыми простыми медикаментами: от головной боли, парацетамол, обезболивающее, бинты, стерильные какие-то салфетки, перевязочные материалы. Это всё нужно круглый год, но сейчас, в связи с тем, что холода, и люди, которые раньше — например, летом — уезжали в область и как-то перебивались там, они возвращаются, и бездомных зимой всегда больше. То есть, у нас гораздо больше подопечных, и мы благодарны любой помощи.

А.Митрофанова:

— Я Вас слушаю, и, Вы знаете, у меня... с одной стороны, у меня, прям... так, как-то... очень мне хорошо и радостно от того, что Вы здесь, и от того, что вы делаете такие потрясающие вещи и об этом нам рассказываете — напоминаете о том, что у жизни есть разные грани, и вот такая грань у неё тоже есть. А с другой стороны... ведь, хорошо было бы, наверное, чтобы подобные организации были и в других городах, не только в Москве. Вы как-то пытаетесь выйти на регионы, чтобы своим опытом поделиться, чтобы... ну, может быть, кому-то тоже захочется делать, как вы, и подобная организация возникнет в другом городе? Ведь, в миллионниках везде проблемы с бездомными...

Н.Авилова:

— Мы не пытаемся, поскольку это был, собственно, один из принципов Елизаветы Петровны — что мы остаёмся очень маленькой, очень мобильной, независимой командой, без филиалов, без разветвлений. Это маленький мобильный фонд. Буквально — при ней работало... чтобы не соврать... 8 человек. Всю работу — вот, которую вы слышали: более 500 эвакуированных детей из Донбасса, огромные гуманитарные грузы, пожары 2010 года, наводнение в Крымске — вот, всё, что она делала, это делало 5-8, в разное время, людей, и довольно большое количество волонтёров.

А.Пичугин:

— Мне кажется, что просто сама организация «Справедливая помощь» — это такой пример. Если люди вдруг, в другом городе — где-нибудь в Новосибирске — захотят сделать нечто подобное, то — вот, всё есть, всё можно посмотреть, обратиться, да...

Н.Авилова:

— То есть, мы можем только поговорить и сказать... мы не можем сказать — как, где мы берём деньги, я не знаю. Я вот при жизни Елизаветы Петровны была ещё и фандрайзером, я деньги находила на организацию. Я не знаю, как. Ты разговариваешь с человеком... вот, у нас есть спонсор, который с 2009 года каждый месяц даёт нам 100000 рублей, как раз на наших бездомных и на лекарства для них. Каждый месяц. И он нас не бросил ни после гибели Лизы, ни в кризис, никогда. То есть, люди, на самом деле — и мы об этом тоже говорили — люди видели Лизу, люди с ней знакомились. Некоторые видели её по телевизору, один раз, а потом годами помогали. Они смотрели про неё фильмы, они читали её интервью. Трудно этот опыт распространить, поскольку у нас, действительно, организация — она полностью и целиком была создана Лизой, это был дух Лизы, и сейчас мы живём памятью о ней, и тем долгом, который у нас перед ней остался. Не секрет — она знала, куда она ездит. Она ездила на войну, и она разговаривала с нами на кухне, и не раз, со своей командой: «Ребята, прошу продолжить дело, не бросать моих пациентов, всякое бывает...» Это было всегда, кстати, не страшно. Это всегда были шутки , это всегда был чай. Мы шутили, шутили, и мы думали, что она — нас всех будет хоронить. Она всех нас лечила, она всем нам помогала. Она помогала в нашей семейной жизни, она давала совет по детям — у кого есть дети. Нам всегда казалось, что это никогда не закончится, и у нас у всех перед ней огромный, огромный долг. Потому что столько раз, сколько она нас спасала, сколько она нам помогала — это вот... мы тоже все — её подопечные. Она многим людям жизнь изменила. Не спасла, но просто изменила. Сделала их лучше, спасла их детей, спасла их самих, их здоровье, спасла их какое-то там... морально в тяжёлые моменты. Поэтому, наш долг, наша обязанность, чего бы нам это ни стоило — те пациенты, которые были её пациентами — они должны получить всё необходимое. Пока у нас получается. Я говорю, иногда случаются чудеса, когда ты стоишь на складе, и у тебя нет ни пачки памперсов — а у тебя 3 ребёнка, и им нужны памперсы. И на складе, не выходя с него, раздаётся звонок: «Простите, я тут в детском магазине. Я слышал, что у вас есть подопечные дети — что вам привезти?» Я говорю: «Привезите 5 пачек памперсов» — и таких случаев сотни. И это не чудо, это не мистика — это то, как работает фонд доктора Лизы, и сама доктор Лиза. Вот так это всё всегда работало. Если наш опыт пригодится, мы им поделимся, но я думаю, что это — что-то уникальное, что нельзя тиражировать.

А.Митрофанова:

— Ну, либо это, всё-таки, чудо. Просто, оно не всегда с мистикой тоже бывает связано. Бывают же обыкновенные чудеса, правда? Ну, хотя... вопрос терминологии — как это назвать.

Н.Авилова:

— Ну, Лиза сама — большое чудо. Поэтому, вот, всё — её силами, всё на ней, и в память о ней сейчас делается очень многое. Я уверена, что и в регионах — мы слышим эти инициативы — люди просто вдохновились её примером, и следуют вот тому пути, который она, при жизни, указала, вот тем точкам, которые она обозначила. Очень многие люди, я уверена, через 10, через 20 лет будут о ней читать, будут смотреть фильмы. Мы работаем над книгой про доктора Лизу. В основном, она будет посвящена выдержкам из её Живого Журнала, с чего вот, собственно, и началась её популярность. Истории больных, истории болезни — вот, как раз, те трогательные моменты, когда ты понимаешь, что от сумы и от тюрьмы зарекаться не надо. И этот пример — он очень многим поможет и через десятки лет.

А.Митрофанова:

— Спасибо Вам огромное за этот разговор. И я надеюсь, что у вас этот источник будет... вашей энергии какой-то невероятной просто... что он — неиссякаем, что у вас всегда будут и сотрудники, которые могли бы организовать правильно эту работу. Это, в общем, большое... большой дар, мне кажется, правильно организовать работу такого масштаба, как та, которую проводите вы. И что волонтёры у вас будут всегда, и что всегда будут люди, которые вас поддержат материально, и будут привозить и продукты, и одежду, и деньги переводить — и деткам, и бездомным, и вообще всем... и старикам.

А.Пичугин:

— Давайте, в конце программы, напомним ещё раз, что есть сайт doctorliza.ru, и там — все координаты. Если вы хотите помочь и привезти одежду, продукты... ну, в общем... если вы хотите что-то привезти, что потом пойдёт в помощь другим людям: Москва, ул.Пятницкая, д.17/4, стр.1. И телефон, по которому вас всегда проконсультируют: 8-495(код Москвы)-953-94-86. Спасибо большое. Мы напомним, что сегодня, вместе с нами и с вами, светлый вечер провела Наталья Авилова, член Правления международной благотворительной общественной организации «Справедливая помощь доктора Лизы», руководитель программы помощи детям, пострадавшим в результате военных действий и катастроф. Спасибо! Алла Митрофанова...

А.Митрофанова:

— ... Алексей Пичугин. До свидания!

А.Пичугин:

— Будьте здоровы!

Н.Авилова:

— Спасибо! До свидания.