Южная весна была в апогее. Екатеринодар наполнился ароматом цветущих вишен и абрикосов, солнце ярко светило на голубом, безмятежном небе. На берегу реки Кубани в высокой траве лежал паренёк, и заворожённо смотрел, как плывут высоко над ним, похожие на паутинки белые облака. Мальчику хотелось немедленно взяться за краски и нарисовать всё это, чтобы остановить мгновенье, и потом ещё долго любоваться и небом, и облаками, запечатлёнными на холсте.
Звали молодого человека Фёдор Коваленко. Красок у него, увы, не было. Рисовать он тоже не особенно умел, хотя и мечтал с детства стать художником. Но денег на его обучение отцу, простому крестьянину, взять было неоткуда. Лучшее, что он мог сделать для сына – устроить его рассыльным в бакалейную лавку. Фёдор и сейчас шёл исполнять одно из поручений приказчика, но как всегда залюбовался красивым пейзажем… Вздохнув, юноша поднялся, отряхнул с рубахи травинки, и зашагал дальше, размышляя о том, как всё-таки обидно, что он не стал художником.
Однако насовсем расстаться с любовью к живописи он не мог. Тайком от всех Фёдор копил своё грошовое жалованье, порой отказывая себе в самом необходимом. А когда денег набиралось достаточно – покупал картины. На «модных» художников, конечно, не хватало. Первое время Коваленко приобретал работы совсем неизвестных авторов. Он покупал их по очень простому принципу: если не мог отвести глаз от картины, если она пленяла его с первого взгляда и если в ней, как говорил сам Коваленко, чувствовалась искра Божья настоящего таланта.
В скором времени финансовое положение Фёдора Акимовича улучшилось – он поступил приказчиком на предприятие своих дальних родственников, и стал получать вполне приличное жалованье. Но и тогда он почти ничего не тратил на себя – всё, едва ли не до последней копейки, уходило на покупку картин. Зато теперь Фёдор Акимович мог позволить себе приобрести полотна Репина, Поленова и других известных художников, которые он выписывал по каталогам из Петербурга. Коваленко списался с известным в то время итальянским художником Джузеппе Паррини, и заказал у него высокохудожественные копии полотен Рафаэля и Себастьяно Дель Пьомбо.
Всерьёз увлёкшись коллекционированием, Коваленко начал собирать не только картины, но и керамику, старинные монеты и книги. Скоро стало очевидно, что коллекция сильно переросла масштабы домашнего увлечения – её необходимо было, как говорится, «выводить в люди».
В тысяча восемьсот девяностом году Фёдор Акимович организовал первую публичную выставку своих сокровищ – прямо у себя на квартире. Желающих посмотреть на коллекцию оказалось так много, что работу выставки пришлось несколько раз продлевать. Экспонаты тоже уже с большим трудом умещались в квартирке Фёдора Акимовича. Коваленко решил обратиться к Екатеринодарским властям с просьбой выделить площадь для создания художественной галереи. «Всю мою коллекцию приношу в дар городу Екатеринодару для общественного блага», - написал он в своём обращении.
В городской Думе предложение Фёдора Акимовича с благодарностью приняли. Вскоре в здании Екатеринодарской Управы была торжественно открыта галерея. Первое время вход в неё для всех желающих был бесплатным – на этом настоял сам Коваленко.
Спустя несколько месяцев коллекция переехала на второй этаж особняка инженера Шарданова. С посетителей стали взимать символическую плату. При этом вся выручка шла на учреждение стипендий для представителей беднейших сословий, желающих поступить в художественное училище. Фёдор Акимович не забыл о том, как безденежье стало препятствием к его мечте стать художником, и теперь хотел помочь другим избежать той же участи.
Галерея Коваленко имела огромный успех и обрела известность далеко за пределами Екатеринодара. В тысяча девятьсот девятом году при галерее был основан Художественный кружок, председателем которого стал Илья Репин, открылись художественное училище и магазин. Современники вспоминали, что когда в городе шла роспись Свято-Троицкого собора, построенного в благодарность за спасение царской семьи во время крушения поезда под Екатеринодаром, Коваленко бесплатно предоставлял художникам из своего магазина краски, кисти и все другие необходимые материалы.
Горячо преданный искусству и неутомимо несший его людям меценат, которого по праву называли «кубанским Третьяковым», скончался в тысяча девятьсот девятнадцатом году. А галерея его живёт до сих пор. Именно она стала основой, на которой вырос Краснодарский краевой художественный музей, и по сей день носящий имя Фёдора Акимовича Коваленко.
«Крыло ангела»

Фото: Guilman / Pexels
Завтра утром моя жена Надежда возвращается из паломнической поездки. На целую неделю ездила она с группой прихожан нашего храма в монастырь Оптина пустынь. Я так соскучился! Несмотря на связь с женой по телефону и интернету, мне очень не хватало живого общения с ней в эти дни.
К завтрашней встрече готовлюсь с вечера. В ближайшей кулинарии купил пирог с Надиной любимой вишней, перемыл посуду... И даже решил вытереть пыль! Когда я делал это в последний раз?.. Ох, задел тряпкой фигурку деревянного ангела! Уронил, крылышко отвалилось... Надя, конечно, не заметит. Но чувствую неприятный осадок в душе: ангела этого подарила нам в день венчания одна пожилая монахиня, и вот сейчас он — с одним крылом... В магазин за клеем идти поздно, ночь на дворе.
Я зажигаю свечу перед иконами и открываю молитвослов. Канон Божией Матери стараюсь читать спокойно, со вниманием... А затем и ангелу-хранителю помолился. Только окончил молитву — и вспомнил: я же шкафчик в ванной чинил не так давно, и должен был остаться суперклей! Ну-ка, посмотрю у Нади в хозяйственной коробочке... Точно, есть!
А утром счастливая Надя вынула из сумочки ещё одну фигурку: гляди, в пару к нашему — ангел Оптинский! И поставила рядом, на ту же полку.
Текст Натальи Разувакиной читает Илья Крутояров.
Все выпуски программы Утро в прозе
14 марта. О заповедях Божьих

В 6-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Заповедь есть светильник, и наставление — свет, и назидательные поучения — путь к жизни».
О заповедях Божьих — священник Алексий Дудин.
Заповеди Божии, по сути дела, являются границами нашей духовной безопасности. Заповедь можно сравнить с факелом, который освещает край пропасти, чтобы человек в эту пропасть не свалился. Заповеди не лишают нас свободы воли, они не лишают нас свободы действия, они лишь указывают нам то, что является для нас либо спасительным, либо погибельным. А дальше, используя эти заповеди, человек волен действовать на этой земле так, как он желает сам. Про заповеди мы знаем, что были заповеди в Ветхом Завете, и они все были направлены на отношение человека к Богу и человека к человеку. В Новом Завете это сформулировано в двух заповедях о том, что человек должен в полноте любить Бога всем сердцем, всем помышлением, всею крепостью своей и ближнего своего, как самого себя. Но в любом случае заповеди — это помощь человеку в жизненном пути, которая спасает человека от погибели и которая направляет человека ко спасению.
Все выпуски программы Актуальная тема
14 марта. О творчестве Владимира Фаворского

Сегодня 14 марта. В этот день в 1886 году родился художник-иллюстратор Владимир Фаворский.
О его творчестве — протоиерей Артемий Владимиров.
Посмотрите только иллюстрации к маленьким трагедиям Александра Сергеевича Пушкина! Вы увидите, что Владимир Фаворский уловил самый дух поэзии русского гения. А «Слово о полку Игореве», которое выделяется своей поэтичностью, художественным богатым, высотой образов — над ним работал наш иллюстратор многие годы. И работа его может почитаться подлинным шедевром искусства. «Я созидаю книгу, а не просто делаю иллюстрации», говорил наш мэтр, оставивший после себя десятки талантливых учеников. И сегодня, когда Россия так нуждается в возрождении русской культуры, во всех ее гранях, во всех ее жанрах, иллюстрации Владимира Фаворского, говорят о совершенстве, которого должен достигать каждый художник, желающий вложить свою лепту в созидание пространства русской культуры.
Все выпуски программы Актуальная тема