«Церковная жизнь в Москве в конце 20 — начале 21 века: возрождение храма Христа Спасителя». Прот. Михаил Рязанцев

У нас в гостях был ключарь храма Христа Спасителя протоиерей Михаил Рязанцев.

Наш гость поделился своими воспоминаниями о служении в возрождавшемся в конце прошлого века храме Христа Спасителя в Москве, об этапах его строительства и освящения, а также о том, какой была община храма в то время. Кроме того, отец Михаил рассказал о том, как обретались различные реликвии и святыни храма Христа Спасителя, которые были утеряны при его разрушении в советское время.

Ведущие: Алексей Пичугин, Ксения Толоконникова.

---

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели. «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. Сегодня четверг и поэтому, как всегда в это время, здесь, на волнах светлого радио, программа совместная нашей радиостанции и музея исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди». Ксения Толоконникова, директор музея...

К. Толоконникова

— Добрый вечер, друзья.

А. Пичугин

— И с нам ключарь храма Христа Спасителя, протоиерей Михаил Рязанцев. Добрый вечер.

Протоиерей Михаил

— Всем добрый вечер.

К. Толоконникова

— Я надеюсь, что в конце нашей прошлой встречи с отцом Михаилом мы вас заинтриговали, дорогие слушатели, вы уже с нетерпением ждете продолжения нашей беседы. Потому что действительно сейчас впереди у нас интересный сюжет, связанный с реликвиями храма Христа Спасителя, дошедшими до наших дней. И насколько я понимаю, главная из таких реликвией является образ Спаса Нерукотворного, буквально уже в 90-е годы, можно так сказать, чудесным образом обретенный. Потому что раньше были одни чудеса — когда икону, например, находили в ветвях дерева или при каком-нибудь источнике, а сейчас чудеса совершаются несколько иначе.

Протоиерей Михаил

— Да, дорогие слушатели, в прошлый раз мы остановились на том, как к нам попала вот эта святыня, сохранившаяся от разрушенного первого храма Христа Спасителя. Когда началось воссоздание храма Христа Спасителя, то на Волхонке были построены такие строительные вагончики, поставлены, где находилась администрация. Там один из вагончиков был предоставлен нам, представителям духовенства и тем, кто был рядом со мной, помощникам со стороны Московской Патриархии. И в центре всей вот этой конструкции сделали такую видовую площадку и музей храма Христа Спасителя — то есть такой большой зал, где были помещены ну не подарки, это дары, скажем так, Московского общества антикваров. Вот это общество, представители этого общества, которые узнали о воссоздании храма Христа Спасителя, решили внести вклад в воссоздание и что-то из утвари подарить, передать храму. И вот они это сделали, и накопилось много икон, какой-то утвари церковной.

К. Толоконникова

— То есть просто церковной утвари, не имеющей отношения...

Протоиерей Михаил

— Не имеющей отношения к храму, да. И было принято решение сделать вот перед строительной площадкой вот такой зал и сделать в нем музей.

К. Толоконникова

— Вот этих пожертвований.

Протоиерей Михаил

— Тех предметов, да, которые пожертвовали, предназначены для храма Христа Спасителя. И как-то однажды приходит к нам женщина, она представилась родственницей последнего настоятеля храма Христа Спасителя. А до разрушения храма он принадлежал обновленцам, и настоятелем в этом храме был обновленческий митрополит Александр...

К. Толоконникова

— Введенский.

Протоиерей Михаил

— Александр Введенский. Вот она представилась родственницей этого митрополита и рассказала удивительную историю. Как выяснилось, перед тем как храм взорвать, перед разрушением, было принято уже решение, Луначарский, которой отвечал за культуру тогда в советском правительстве, пригласил к себе митрополита Александра Введенского...

К. Толоконникова

— С которым они были неплохо знакомы, потому что полемизировали.

А. Пичугин

— В Политехническом.

Протоиерей Михаил

— Да, они были знакомы. И потом обновленцы, они как-то были близки к советскому...

К. Толоконникова

— Истеблишменту.

Протоиерей Михаил

— Руководству, да, истеблишменту.

А. Пичугин

— Ну как, они близки вот то были, то не очень к советской власти, но с руководством у них были...

Протоиерей Михаил

— Ну во всяком случае они друг друга знали. И вот Луначарский, видимо, в виде такого жеста предложил ему, сказал: ну слушай, уже все, принято решение, храм будет уничтожен. Можешь взять себе что-то на память. И он взял, митрополит Введенский взял икону Спасителя, которая находилась в киоте правого клироса храма. И перед этой иконой совершались молебны, то есть она являлась вот такой святыней этого храма. Взял, какое-то время она была у них в семье. Но поскольку хранить реликвии храма строго запрещалось, и были даже гонения на тех, кто пытался что-то сохранить, потому что память о храме должна была быть истерта вообще из истории, так этот сверток хранился у них в семье, потом, видимо, его куда-то убрали, положили, забыли о нем. И вот надо же такому случиться, что когда началось воссоздание храма Христа Спасителя, уже потомки этого митрополита обновленческого решили навести порядок у себя в каком-то чулане. И когда стали разбирать какие-то старые вещи, как раз наткнулись вот на этот сверток. Развернув, они увидели икону, написанную на цинковой плите, и тогда-то и вспомнили, видимо...

К. Толоконникова

— Семейное предание.

Протоиерей Михаил

— Рассказ об этом у них сохранялся в семье. И вспомнили, что вот такой был случай. И зная, что храм уже начали подготавливать, еще не началось строительство, подготавливать к воссозданию, вот эта женщина принесла икону и сказала, что, конечно, она должна находиться в этом храме, поскольку она отсюда и взята была. Конечно, мы были ей очень благодарны, Зинаида ее звали. И вот в этом музее на самом видном месте, как раз вот напротив входа поместили эту икону. И вот она на протяжении всего строительства, всего воссоздания храма Христа Спасителя находилась на этом месте. И когда храм уже был построен, к сожалению, мы обнаружили что размеры киота под эту икону в воссозданном храме не соответствуют размерам самой этой иконы.

А. Пичугин

— Ну тут, наверное, надо переделывать киот тогда.

Протоиерей Михаил

— Киот оказался поменьше. Но в этом вот я, например, увидел тоже какой-то знак. Ведь дело в том, что перед этой иконой, как я уже сказал, в первом храме совершались молебны, она почиталась, ежедневные молебны. И было принято решение, что, поскольку она не подходит в верхний храм, мы сделали копию уменьшенного размера, которая вошла как раз в этот новый киот. А саму икону историческую мы поместили в киот хоров нижнего храма, Преображенского, как раз на том месте, где мы ежедневно совершаем молебное пение после литургии. То есть икона, она, собственно говоря, поменяла, может быть, место своего положения, но не поменяла своего значения. И перед ней люди, те кто приходят помолиться и заказывают молебны водосвятные или иные, видя перед собой этот образ, вот молятся, и эта икона как раз оказывает такое же воздействие и такую же помощь тем, кто перед ней возносит свои молитвы.

К. Толоконникова

— И вот тут еще очень интересный момент. Ведь нижний Преображенский храм храма Христа Спасителя, он хранит память еще и о монастыре, который существовал на месте того, старого храма Христа Спасителя, об Алексеевском женском монастыре. Потому что там, если я правильно помню, там центральный и главный престол посвящен празднику Преображения Господня, один из, не помню точно, южный или северный, святителю Николаю и еще один Алексию, человеку Божиему. То есть, таким образом, вот в этом посвящении сохраняется память о монастыре.

Протоиерей Михаил

— Здесь я хочу рассказать ту басню, которая до сих пор существует, хотя уже много об этом говорилось. И действительно храма Христа Спасителя был построен на месте вот этого Алексеевского женского монастыря.

К. Толоконникова

— Перенесенного. Он и сейчас существует, просто на новом месте.

Протоиерей Михаил

— Да.

А. Пичугин

— Ну теперь уже возрожденного, можно сказать, там Третье кольцо его разрезало.

Протоиерей Михаил

— Ко времени выбора строительной площадки, которую делал император Николай I, монастырь, основанный в XVI веке, он уже был таким ветхим, что по благословению правящего архиерея Москвы, которым был святитель Филарет, митрополит Московский, этот монастырь был перенесен в другое место, в район Красного Села, то есть метро «Красносельская» теперешняя. Вот эти вот новые постройки этого монастыря, они сохранилась, и снова в этих постройках на этом месте возродился женский монастырь. Он там сейчас уже существует.

К. Толоконникова

— Там есть, да.

Протоиерей Михаил

— Да. А вот эти вот ветхие постройки прежнего Алексеевского монастыря были разобраны и легли в основание будущего храма Христа Спасителя. Так вот басня-то в чем заключается: говорят, что когда игумения покидала это место, то она это место прокляла, и вот поэтому-то храм Христа Спасителя так долго не просуществовал.

К. Толоконникова

— «Быть сему месту пусту», да. Ну еще и говорят о том, что сама местность, название у нее такое худое — Чертолье. Ну, с другой стороны, и это мы знаем, например, из даже очень многих житий подвижников, преподобных отцов. Например, Хутынский монастырь, Хутынь — это тоже худое место под Новгородом. Но преподобный Варлаам Хутынский это место освятил своим подвигом, и оно перестало быть худым, вся худость осталась только в этом историческом названии.

Протоиерей Михаил

— Я думаю, что эта басня родилась в то время, когда было принято решение или принималось это решение о сносе храма. Кстати, те противники, которые были против воссоздания храма Христа Спасителя, они как раз и вспоминали: так что же здесь строить, если это место проклято вот этой вот игуменьей.

А. Пичугин

— Ну это, знаете, москвичи удивительным образом обожают складывать легенды.

К. Толоконникова

— Да это общечеловеческое, Леш. Нужно найти мифологическое объяснение тем или иным явлениям.

Протоиерей Михаил

— А ведь что было-то на самом деле. Конечно, ведь как могла игумения проклясть это место, если она исполняла благословение правящего архиерея. И об этом даже говорить...

К. Толоконникова

— Который сейчас почивает мощами, кстати, в храме Христа Спасителя.

Протоиерей Михаил

— Она произнесла просто несколько слов. И будучи высокой духовной жизни, видимо, она провидела историю этого храма. Она просто сказала: бедный, недолго ему здесь стоять.

К. Толоконникова

— Ну это тоже предание, насколько я понимаю.

Протоиерей Михаил

— Ну это предание, оно все-таки более основательно.

К. Толоконникова

— Оно более соответствует духу Церкви.

Протоиерей Михаил

— Более соответствует духу Церкви, да. Ну действительно это и случилось, но вряд ли это можно назвать проклятием этого места.

А. Пичугин

— Мы напомним, что ключарь храма Христа Спасителя, протоиерей Михаил Рязанцев, в программе «Светлый вечер» на светлого радио.

К. Толоконникова

— И вот Спасов образ и полотна в алтаре — это единственное, что осталось от прежнего храма Христа Спасителя?

А. Пичугин

— Да, вот я тоже хотел спросить.

Протоиерей Михаил

— Нет, это не единственное. А еще осталось то мраморное кресло на горнем месте...

К. Толоконникова

— В главном, в верхнем храме.

Протоиерей Михаил

— В главном алтаре, да, на котором восседал и патриарх Тихон, когда служил в храме Христа Спасителя. Потом, видимо, перед разрушением храма его все-таки не разрушили вместе с самим храмом, а кто-то (вот мы до сих пор никак не можем понять, как это произошло) его, видимо, может быть, разобрали, и куда-то вывезли. И во время войны в Ленинграде митрополиту Ленинградскому Алексию...

К. Толоконникова

— Будущему Патриарху.

Протоиерей Михаил

— Будущему Святейшему Патриарху Алексию I предложили вот взять это кресло из храма Христа Спасителя.

К. Толоконникова

— В Никольский собор, где он служил тогда.

Протоиерей Михаил

— Нет не Никольский, а в Троицкий собор Александро-Невской Лавры, оно находилось там. И оно было помещено туда, и все знали, что это вот кресло с горнего места храма Христа Спасителя.

К. Толоконникова

— А где оно находилось вот в этот промежуток времени, непонятно.

Протоиерей Михаил

— Вот да, мы не можем понять, и кто его взял, и кто его привез в Ленинград тогда, кто передал.

К. Толоконникова

— Это же не венский стул, это же тяжелая громоздкая конструкция.

Протоиерей Михаил

— И вот когда уже храм Христа Спасителя построили, восстановили, воссоздали, Святейший Патриарх Алексий II уже обратился к митрополиту Санкт-Петербургскому Владимиру с просьбой вернуть это кресло на свое историческое место. Ну естественно, конечно, это было сделано, и это кресло после небольшой реставрации — там были небольшие утраты, и после небольшой реставрации его поместили на то же самое место, где оно и находилось до разрушения храма.

К. Толоконникова

— А среди москвичей, кстати, вот если говорить о том, что москвичи любят какие-то легенды придумывать, есть такое предание, что те подсвечники, которые находятся в Скорбященском храме на Большой Ордынке, вот в этих приделах, где собственно икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость» и икона преподобного Варлаама Хутынского, вот эти подсвечники, к которым нужно взбираться по лестнице, чтобы поставить свечу, они происходят из храма Христа Спасителя. Это легенда или это...

Протоиерей Михаил

— Ну, как оказалось, это легенда. Потому что, видимо, люди сопоставляли масштабы самого храма с размерами этих подсвечников.

К. Толоконникова

— Им хотелось так думать.

Протоиерей Михаил

— Да, и, естественно, что такие громадные подсвечники могли быть только в храме Христа Спасителя. Но никаких сведений о том, что они там были, нет. Я скажу другое. Как-то моя знакомая приехала из Лондона и мне рассказала, что в соборе, где служил владыка Антоний, в православном храме в Лондоне, находится подсвечник из храма Христа Спасителя. Я заинтересовался, и когда у меня появилась возможность побывать в Лондоне, первым делом я как раз, придя в храм, стал искать, где этот подсвечник может быть. Нашел его, а там написано, на подножии подсвечника написано, что храм Христа Спасителя в Москве. И я сфотографировал.

К. Толоконникова

— И вот тоже потрясающе: кресло оказалось в Ленинграде, в Санкт-Петербурге, подсвечник какими-то судьбами, тоже совершенно непонятно как, оказался в Лондоне, за тысячи километров.

Протоиерей Михаил

— Неизвестно. Может быть, его продали, может быть кто-то купил, может быть, распродавали какие-то вот эти вещи.

К. Толоконникова

— Может быть, действительно.

А. Пичугин

— А скамейки на Новокузнецкой?

Протоиерей Михаил

— Говорят тоже, что из храма Христа Спасителя.

А. Пичугин

— Ну кто-то говорит, кто-то опровергает. Но скорее всего да, потому что там два вида скамеек.

К. Толоконникова

— Ты имеешь в виду станцию метро «Новокузнецкая» — просто чтобы нашим слушателям было понятно. И издавна ходит предание, что там стоят скамейки, которые стояли раньше в храме Христа Спасителя.

А. Пичугин

— Вот скамейки, которые, если вы пройдете по вестибюлю станции «Новокузнецкая» подземному, там будут скамейки. Те из них, которые очень такой точеной, искусной работы (потому что сразу увидите, там они очень похожи, но двух типов), вот те, говорят, из храма Христа Спасителя. Те, которые попроще, те, говорят, сделаны для станции метро.

Протоиерей Михаил

— Так вот, возвращаясь к подсвечнику из храма Христа Спасителя. Приехав сюда обратно, в Москву, я заказал по тем фотографиям, чтобы сделали такие подсвечники. И мы сделали их, по-моему, двенадцать штук, и теперь они находятся — конечно, это копии, подлинник остался в Лондоне, а копии подсвечников, исторического вида из храма Христа Спасителя, они у нас в храме. Так что те, кто придет в наш храм, могут увидеть, какие подсвечники. Они небольшого размера (ну там разные были наверняка), вот восстановлены подсвечники исторические, которые стоят на солее. Они такого древнего вида, такие тумбы.

К. Толоконникова

— Да, я помню.

Протоиерей Михаил

— Они восстановлены по фотографиям. А вот те подсвечники, которые стояли в храме, ну очевидно, они интереса такого исторического не представляли, может быть, они были позже изготовлены. Но вот этот вот лондонский, поскольку там написано, что храма Христа Спасителя в Москве, вот он уж явно говорит о том, что такие подсвечники там были.

К. Толоконникова

— Ну, конечно, если есть такая вот владельческая эта надпись, это очевидно. А как восстанавливались, вот мы немного сказали об убранстве. А как восстанавливались доски с именами героев 1912 года?

Протоиерей Михаил

— Это тоже очень интересная история. Вообще вот весь процесс воссоздания храма Христа Спасителя, он изобилует такими вот какими-то совпадениями. Но, может быть, на первый взгляд это совпадения, а на самом деле действительно это какие-то чудесные явления. Опять-таки, когда начали воссоздавать храм Христа Спасителя, одновременно в это же время стали производить ремонт мраморной лестницы в Третьяковской галерее. Там ступеньки уже поистерлись, и решили мраморные...

К. Толоконникова

— В Лаврушинском.

А. Пичугин

— А, это правда, значит. Так.

Протоиерей Михаил

— Решили поменять эти ступеньки на новые. И когда вот эти вот доски...

К. Толоконникова

— Плиты.

Протоиерей Михаил

— Эти ступеньки сняли, то оказалось, что они сделаны из досок храма Христа Спасителя. Потому что на обратной стороне проявились вот эти все надписи.

К. Толоконникова

— Памятные доски.

Протоиерей Михаил

— Надписи, да, которые там были на этих досках. К счастью, я уже говорил о том, что была издана книга в 1883 году, где было подробное описание всего того, что находилось в храме Христа Спасителя, подробное описание досок, где какая доска, на каком месте находилась, что на ней.

К. Толоконникова

— Какие имена.

Протоиерей Михаил

— Да, что на ней было написано. Пронумерованы были все. Эти записи у нас были, но не было какого-то образца, по которому можно было эти доски восстановить И вдруг вот, получается, такой подарок. Естественно, что образец шрифта там прекрасно сохранился, даже обнаружили, из каких досок это все было сделано. И вот копии этих исторических досок на основании этих образцов были изготовлены, на основании описи были сделаны, и вот эти доски находятся на своих местах, там, где они были до разрушения храма.

А. Пичугин

— Копии или те, которые были в Лаврушинском?

Протоиерей Михаил

— Те, которые были в Лаврушинском, они в нашем музее.

К. Толоконникова

— Ну они же распилены были, я так понимаю.

Протоиерей Михаил

— Были распилены, да, на ступеньки.

К. Толоконникова

— Да, это потрясающая, конечно, история. Ну, наверное, нам нужно сказать все-таки об этапах строительства и освящения храма Христа Спасителя. Первым был завершен нижний Преображенский храм.

Протоиерей Михаил

— Первым был освящен храм Державной Божией Матери.

К. Толоконникова

— Да. Но об этом мы говорили в нашей прошлой передаче. А если говорить о самом здании храма Христа Спасителя, то первым был освящен, естественно, нижний Преображенский храм.

Протоиерей Михаил

— Да, он был освящен в 1996 году, в праздник Преображения Господня. И в его освящении принимал участие митрополит Пражский Дорофей тогда еще, теперь уже покойный. Ну и, конечно, после того как освятили Преображенскую церковь, в ней сразу же стали свершаться богослужения ежедневно. Причем происходило так. Поначалу где-то служили только вот суббота — воскресенье и праздники. Еще заканчивались отделочные работы в нижнем храме. И в пятницу вечером, в субботу с утра мы приходили, люди нам помогали — уже стала складываться так община, которая до сих пор у нас существует. Уже, конечно, мы понесли потери, потому что уже там пожилые люди...

К. Толоконникова

— Конечно, люди уходят.

Протоиерей Михаил

— Пожилые люди некоторые уже ушли. Мы брали в руки тряпки, мыли, оттирали, там гоняли пыль. Приносили утварь в алтарь для совершения литургии. Потом, после окончания богослужения, мы все это убирали. И в понедельник приходили строители и доделывали то, что не успели сделать до этого. Ну так продолжалось недолго, вскоре они закончились. И в храме в скором времени, уже в 96-м году появилась первая святыня — это икона святителя Николая, которая находилась в городе Бари, у мощей этого святителя. Она была сделана (вот именно слово «сделана» больше подходит, чем слово «написана»), она была в какой-то такой интересной технике сделана итальянским художником местным. И он поместил ее в базилике, где почивают мощи святителя Николая. Это вот как раз начало, в 94-м году он ее изготовил, эту икону. И видя, что много паломников посещают этот храм, что святитель Николай очень почитаем у нас в Русской Православной Церкви, он решил сделать дар, преподнести эту икону в дар Русской Православной Церкви. И Святейший Патриарх Алексий благословил эту икону поместить вот в Преображенском храме, поскольку в храме Христа Спасителя один из приделов был освящен в честь святителя Николая. И вот эту икону, до того как она попала к нам в храм, из города Бари на теплоходе довезли до Одессы и уже из Одессы крестным ходом ее пронесли до Москвы через несколько епархий, где совершались молебные пения. И вот таким образом она попала в наш храм. То есть икона намоленная, намоленная уже на территории нашего Отечества, и попала в храм, находится теперь у нас в нижнем Преображенском храме.

А. Пичугин

— У нас середина программы, надо прерваться буквально на минуту. Напомню, что в гостях у радио «Вера» сегодня ключарь храма Христа Спасителя, протоиерей Михаил Рязанцев. Ксения Толоконникова, директор музея исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди». И Алексей Пичугин. Итак, мы продолжим буквально через минуту.

А. Пичугин

— Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, сегодня здесь программа «Светлый вечер», которая, как всегда по четвергам, совместная с музеем исследовательским центром «Советский Союз: вера и люди». Ксения Толоконникова директор музея, я Алексей Пичугин. И наш гость протоиерей Михаил Рязанцев, ключарь храма Христа Спасителя.

К. Толоконникова

— И вскоре после освящения Преображенского храма, если мне не изменяет память, там уже отпевали Владимира Солоухина, одного из тех людей, кто был, не будучи в таком тесном смысле слова церковным человеком, но был одним из тех людей, кто еще в конце 80-х говорил о необходимости воссоздания храма Христа Спасителя.

Протоиерей Михаил

— Да. И вот мне хотелось бы, конечно, упомянуть этих людей, которые находились у истоков воссоздания храма. Вот образовалась эта община — это где-то еще в 80-х годах. Может быть, кто-то помнит была такая газета «Литературная Россия».

А. Пичугин

— Да, по-моему, и сейчас есть.

К. Толоконникова

— Была, была.

Протоиерей Михаил

— Да, и вот в этой газете, по-моему, еженедельно публиковались списки тех людей, кто вносил пожертвования, кто сколько может, на воссоздание храма Христа Спасителя.

К. Толоконникова

— Которые в 92-м году, к сожалению, обесценились. Потому что сбор начался еще в конце 80-х, а реформа все эти деньги...

Протоиерей Михаил

— Да, но я хочу сказать тем, кто эти деньги жертвовал, чтобы они не беспокоились и не переживали. Даже вот эти вот обесцененные деньги, они, конечно, легли в основу пожертвований на храма Христа Спасителя. И тот человек, сейчас не помню его фамилию, который вот отвечал за сбор этих денег, он вот в моем присутствии лично передал Святейшему Патриарху Алексию вот эти собранные деньги, так что они действительно послужили воссозданию храма Христа Спасителя. Но, конечно, сейчас оглядываясь на то время, кажется наивным вот это вот желание на какие-то вот пожертвования построить храм.

К. Толоконникова

— Этого не произошло ведь и со строительством первого храма Христа Спасителя. Хотя люди жертвовали, но, естественно, на вот эти небольшие, очень скромные пожертвования частных людей возвести такой храм не представлялось возможным. Там, по-моему, единственное, что полностью покрыл сбор среди московского купечества, это вот как раз ту самую позолоту куполов.

А. Пичугин

— И то это, можно представить, какие колоссальные суммы.

К. Толоконникова

— Ну ведь пропорции были такие: 75 процентов все-таки строилось на средства государства, и 25 процентов — на пожертвования. Примерно такую же пропорцию и установили на возрождение храма Христа Спасителя. Но все-таки не государство участвовало в этом, а Москва. И Юрий Михайлович Лужков, мэр был Москвы в то время, как раз создал такие условия для тех, кто хотел работать в Москве и делать какой-то бизнес, что если ты хочешь работать в Москве, то, значит, ты должен пожертвовать какую-то сумму на воссоздание храма.

К. Толоконникова

— Десятину.

Протоиерей Михаил

— Это работало, да. И, конечно, если бы это было только вот таким общественным делом, может быть, храм до сих пор только бы строился. Так вот эти люди, такие как Владимир Солоухин, Георгий Свиридов, был такой знаменитый бас, Борис Штоколов — вот они принимали самое непосредственное участие в каких-то акциях в поддержку строительства храма Христа Спасителя, производили сборы. Вот Борис Штоколов дал несколько концертов и сбор от этих концертов как раз вот был перечислен на возрождение храма Христа Спасителя. Ну и, естественно, что, конечно, некоторые из них не дожили до освящения храма, но отпевали их вот как раз в нижнем храме. Это Владимир Солоухин и, по-моему, Георгий Свиридов — мы его отпевали в храме Державной иконы Божией Матери, храм еще нижний не был освящен.

А. Пичугин

— Да, потому что он раньше умер.

Протоиерей Михаил

— Да. Он умер раньше, храм еще не был освящен, там шли строительные работы. А отпевали его вот в храме Державной Божией Матери. И вот недавно мы отпели первого старосту общины, Владимира Петровича Мокроусова, который как раз тоже стоял у истоков. И в музее у нас находится такой макет площадки перед храмом Христа Спасителя, который вот по его представлению мог бы быть на этом месте, когда еще на этом месте были развалины бассейна.

К. Толоконникова

— В 88-м году он его представил, этот макет, на выставке в Манеже. Это была выставка проектов памятников, посвященных грядущему еще тогда 50-летию Победы в Великой Отечественной войне. И вот на этой выставке — 88-й год — ну это все-таки только-только тронулся лед, вот он представил этот макет храма Христа Спасителя и окружающей местности, как он себе это представлял. Мне рассказывали, что там просто баталии целые вокруг этого макета разворачивались там.

Протоиерей Михаил

— Да, действительно это так и было, и мне тоже говорили об этом. Ну конечно, сейчас площадка перед храмом храма Христа Спасителя, она имеет другой вид. Но вот как раз вклад этих людей, он был и материальным — в виде вот каких-то этих макетов, представлений о том, как это может быть на этом месте, каких-то денежных средств. Но самый главный вклад был духовный и молитвенный, потому что еженедельно собирались там люди на молитву, совершали молебен. А потом, когда был построен храм Державной Божией Матери, уже в этом храме совершалось богослужение. И благодаря, я думаю, что и молитвам тех людей, кто действительно хотел воссоздания храма Христа Спасителя, это дело совершилось вот в такие короткие сроки. В течение пяти лет были закончены и строительные работы, и работы по росписи храма.

К. Толоконникова

— То есть в 97-м году был освящен нижний храм, в это время продолжалось строительство, собственно, верхнего храма.

Протоиерей Михаил

— В 96-м освящен нижний храм. А в 97-м году в праздник, на 850-летие Москвы, было свершено богослужение и совершен крестный ход с освящением внешних стен храма Христа Спасителя и этим были завершены строительные работы. И уже после этого — это было в день города, когда был сам праздник 850-летия, это в сентябре. И уже вот после этого строители вошли, ну то есть они там и были внутри, и стали осуществлять отделочные работы, которые завершились практически к концу 99-го года. И 31 декабря 99-го года Святейший Патриарх Алексий совершил малое освящение храма Христа Спасителя, после которого — ради чего он это сделал, ради того, что в праздник Рождества Христова предполагалось совершить первую Божественную литургию в этом храме. Но первая литургия в храме Христа Спасителя, освященном в честь Рождества Христова, кстати, потому что последний неприятельский солдат покинул пределы нашего Отечества именно 25 декабря по старому стилю. В честь праздника Рождества Христова.

К. Толоконникова

— И это вот потрясающе, кстати. Об этом много вспоминали в 45-м году. Я читала «Журнал Московской Патриархии» вот этого времени, и люди — сейчас как-то уже забыли эту связь, — и люди связывали то обстоятельство, что Пасха в 45-м году пришлась на 6 мая, когда, в общем, с военной точки зрения уже все было понятно, и это день Георгия Победоносца. И вспоминали, как вот тогда, во время Отечественной той войны, изгнание французов пришлось на праздник Рождества Христова. То есть вот Рождество и вот Пасха.

Протоиерей Михаил

— Поэтому и храм Христа Спасителя был освящен в честь Рождества Христова. Но в двухтысячном году православное празднование Рождества Христова было в ночь с 6 на 7 января, ну как оно обычно и всегда совершается, и все Предстоятели Православных Поместных Церквей собрались в Вифлееме, на месте рождения Спасителя. И Святейший Патриарх Алексий был в это время там. И после совершения вот этого ночного богослужения Святейший вернулся в Москву. Там продолжались торжества и праздник, а Святейший Патриарх Алексий вернулся в Москву, для того чтобы совершить ночное богослужение Рождественское с 7-го на 8-е. Вот некоторые, может быть, путают.

А. Пичугин

— Уже сейчас и не помнят, путают.

Протоиерей Михаил

— Да, некоторые путают. И принято говорить, что вот в праздник Рождества Христова было совершено первое богослужение, но оно было совершено с 7 на 8 января.

А. Пичугин

— То есть в праздник уже Собора Пресвятой Богородицы, который на другой день после Рождества празднуется.

Протоиерей Михаил

— Собора Пресвятой Богородицы, да.

А. Пичугин

— А как такой скорее церковно-юридический что ли вопрос. До того, как воссоздали храм Христа Спасителя, Патриаршим кафедральным был собор Богоявленский в Елохове, Елоховский собор. После того, как воссоздали храма Христа Спасителя, кафедральным... Вот и дальше у церковного московского люда путаница: какой статус у какого храма?

Протоиерей Михаил

— Отец Матфей, протопресвитер, настоятель Богоявленского собора, очень переживал, что вот теперь, когда храм Христа Спасителя освятили, и теперь вот кафедральным собором будет храм Христа Спасителя, а Богоявленский собор уже утратит этот статус. Но решили так: поскольку Святейший Патриарх, он не только Всероссийский, но и является Московским правящим архиереем, то решили сделать так: кафедральным собором Московского правящего архиерея, то есть Святейшего Патриарха Московского, будет Богоявленский собор, а кафедральным сбором Патриарха Всероссийского будет храм Христа Спасителя. А. Пичугин

— То есть, как было.

Протоиерей Михаил

— Да, кафедра Патриаршая осталась и там, и там.

К. Толоконникова

— И когда погребали Патриарха Алексия II, его же погребли именно вот в Богоявленском.

А. Пичугин

— Потому что, наверное, очень многие памятные события в его жизни связаны с Елоховским собором. Мы с вами немало вспоминали Елоховский собор в прошлой программе, в позапрошлой уже, получается, там больше года назад. Потому что для всех людей, наверное, которые начали служить в Церкви в советские годы в Москве, проходя свое служение в Москве, Елоховский собор так или иначе как-то на их жизнь повлиял.

К. Толоконникова

— Ну да, да нет, Елоховский собор, он вообще для всех москвичей, которые ходили в церковь в советские годы, он значил очень много. Просто достаточно было сказать: Елоховская церковь или Елоховский храм, и уже все было понятно.

А. Пичугин

— Кстати, мне в интернете попалось такое свидетельство. Человек вспоминал, что ехал где-то в троллейбусе, и вот женщина там какая-то начала спрашивать у всех: тут какая-то церковка должна быть, где-то мне у церковки выходить? И, говорит, и тут даже я, абсолютный атеист, возмутился, что какая церковка?! Это Елоховский собор! Поэтому да, у москвичей всегда было к нему такое отношение.

Протоиерей Михаил

— Да, и лично для меня этот храм является особенным, потому что на протяжении одиннадцати лет я иподиаконствовал у патриарха Пимена, и там же была совершена и моя хиротония в диаконы, хиротония иерейская. И когда, будучи студентом, я приезжал туда на богослужения, мне казалось: какой большой храм. Но он, правда, был, по-моему, не одним из больших, а самым большим на то время из всех московских храмов.

К. Толоконникова

— Несомненно.

Протоиерей Михаил

— А вот сейчас, когда я прихожу в этот собор, думаю: какой же он все-таки, оказывается, маленький по сравнению.

А. Пичугин

— Да, и у меня даже, напротив него, и периодически захожу, и думаю: какой уютный, небольшой, из детства. А в детстве казался гигантским.

К. Толоконникова

— Да-да, он казался просто огромным, там где-то купол теряется в облаках.

А. Пичугин

— Мы напомним, что это программа «Светлый вечер» совместная с музеем исследовательским центром «Советский Союз: вера и люди». Протоиерей Михаил Рязанцев, ключарь храма Христа Спасителя, в нашей студии.

К. Толоконникова

— Отец Михаил, а мы говорим сейчас о храме, о стенах, мы говорим о общине тех людей, которые начинали вот это вот движение, связанное с возрождением храма Христа Спасителя. А кто с вами начинал служить в те годы?

Протоиерей Михаил

— Поначалу я служил один, потом дали в помощь отца Гурия, иеромонаха. Он, кстати, принимал участие в проектировании храма Державной Божией Матери и служил вместе со мной в этом храме. Потом, когда освятили Преображенскую церковь нашего храма, продолжались службы и в храме Державной иконы Божией Матери, отец Гурий там продолжал служить, я служил уже здесь. И поскольку уже нижний храм стал функционировать, то Святейший Патриарх Алексий уже начал формировать духовенство этого храма. Отец Николай Гостев пришел мне в помощники. Потом мы так долгое время служили, до освящения верхнего храма. И когда верхний храм освятили, была Пасхальная служба, ну предпасхальная служба, еще не архиерейским, не патриаршим чином, это еще до освящения храма еще было, которое свершилось в двухтысячном году в праздник Преображения Господня. А это Пасха. И вот на Пасху мы служили в верхнем храме, и Святейший дал нам духовенство в помощь на этом богослужении, и вот тогда я впервые услышал, как служит отец Александр Агейкин.

К. Толоконникова

— Тоже уже, увы, покойный.

А. Пичугин

— Кто бы мог подумать.

Протоиерей Михаил

— Да, и он как раз в Великую пятницу, на утрени Великой пятницы прочитал вот эту вот паремию. И это так всех потрясло, вот это его чтение, что я подумал: вот кроме него здесь больше...

К. Толоконникова

— Он был диаконом тогда.

Протоиерей Михаил

— Да.

К. Толоконникова

— А утреня Великой пятницы — это имеется в виду та служба, которую мы привыкли считать вечером четверга, то есть, собственно, чтение вот это вот, душераздирающее, двенадцати страстных Евангелий.

Протоиерей Михаил

— И вот он прочитал, и я подумал, что вот только он. А он служил тогда в Солнцево. И я написал прошение Святейшему Патриарху, чтобы он его сюда назначил, что и было сделано. Ну и потом дальше уже стал формироваться этот наш приход. Пришел отец Георгий Мартынов.

А. Пичугин

— До сих пор служащий.

Протоиерей Михаил

— Он до сих пор служит, да. Потом пришел отец Андрей Овчинников, который сейчас является настоятелем храма Троицы в Листах. Отец Дионисий Пряхин, протодиакон.

А. Пичугин

— Тоже до сих пор он служит.

Протоиерей Михаил

— До сих пор служит у нас, да. Я попросил отца Николая Филатова чтобы Святейший дал, первый тенор.

А. Пичугин

— И тоже у вас сейчас.

Протоиерей Михаил

— Да. Вообще когда у нас стало начинаться вот это вот постоянное богослужение в храме Христа Спасителя, мне хотелось возродить ту практику, которой я был сам свидетель, будучи иподиаконом Святейшего Патриарха Пимена, когда иподиаконы составляли такое вот алтарное пение. И мне хотелось подобрать вот духовенство, обладающее голосами, знающее ноты. И как-то так вот мне шли навстречу, и вот таким образом формировался клир храма Христа Спасителя. И мы пели те песнопения, которые вот звучали в Богоявленском соборе, когда я был вот молодым человеком, иподиаконом. И ну до сих пор, несмотря на какие-то перестановки...

К. Толоконникова

— А отец Александр Агейкин потом вернулся в Елоховский собор.

Протоиерей Михаил

— Отец Александр да, когда рукоположили в священники, он вернулся и стал настоятелем Богоявленского собора. Но, к сожалению, вот эта болезнь унесла многих.

А. Пичугин

— Вот эта пандемия.

К. Толоконникова

— Просто никто не мог этого ждать.

А. Пичугин

— Очень молодого совершенно человека.

Протоиерей Михаил

— Да.

А. Пичугин

— Но вы тогда подбирали не просто с оглядкой на то, как вы это помните, но еще и с таким вкусом к богослужению, поскольку вот вы называете фамилии, имена диаконов известных сейчас в Москве, которые до сих пор украшают клир храма Христа Спасителя и так хорошо известны по богослужениям в других храмах, куда их приглашают. То есть для вас было важна вот эта вот составляющая эстетическая очень.

Протоиерей Михаил

— Естественно, конечно. Ведь если вот то, о чем мы говорили — это возведение стен, там украшение, интерьер, роспись — это все хорошо, это все действительно красиво, это представляет такую и духовную, и художественную ценность, и историческую ценность, но душой-то храма является богослужение. И, естественно, что главным-то образом как раз хотелось и ну вдунуть душу в это прекрасное сооружение. И это касается и хора. Ведь пение, песнопения наши православные церковные, они тоже ведь оказывают больше влияние на восприятие нашей православной веры. Пусть даже, может быть, люди не понимают, что поется, о чем поется, но песнопения сами по себе, они все-таки затрагивают душу. И поэтому я попросил благословения, чтобы возрождающийся хор храма Христа Спасителя возглавил Николай Сергеевич Георгиевский — известный и знаменитый регент, который с детства был при храме, при церкви, воспитывался при патриархе Алексии I еще. Прекрасный знаток не только музыкальной грамоты, но и знаток богослужения, знаток смысла церковных богослужений. И вот он как раз явился вот тем основанием, на котором впоследствии и созидался наш хор. После его кончины, ну до кончины он уже оставил это место, после него бы уже несколько регентов. Но та планка высокая церковного пения, которая была заложена Николаем Сергеевичем, она, я надеюсь, до сих пор существует и те, кто приходит на его место, поддерживают эту планку. И сейчас хор храма Христа Спасителя, по мнению и по рассказам людей, является одним из таких вот ведущих церковных хоров не только Москвы, но и нашей Православной Церкви.

А. Пичугин

— К сожалению, пора нам заканчивать программу. Спасибо вам большое за эти рассказы. Это такое важное свидетельство из первых уст о церковной Москве уже нашего времени или практически нашего времени. Я говорю, я смотрю на эти фотографии, уже с возрожденным храмом Христа Спасителя и не узнаю ту Москву, которую вот мы привыкли сейчас видеть.

К. Толоконникова

— На самом деле это эпоха сменилась. Вот я недавно читала «Московский церковный вестник» начала 90-х годов — все другое, просто стиль высказывания уже другой. То есть это не менее другая эпоха, чем, например, начало XX века. Она ближе к нам, но она все равно уже другая.

А. Пичугин

— Да. И вот недавно совсем мы вспоминали — я участвовал в одном мероприятии в Симоновом монастыре и рассказывал свои воспоминания: я работал в начале двухтысячных годов — 99-й, двухтысячный — в музее Симонова монастыря. Он тогда только открылся очень недолго просуществовал и, к сожалению, там из-за внутренних конфликтов закрылся. И я помню людей, которые приходили. Вот было молодежное движение «Реставросъ», куда входили молодые люди, они, наверное, до сих пор ездят по храмам.

К. Толоконникова

— Оно есть и сейчас.

Протоиерей Михаил

— А были их предшественники, которым было гораздо больше лет. Это такая и московская интеллигенция, и рабочие, которое по призыву ВООПИиКа, по какому-то внутреннему велению ходили и с середины 80-х годов своими руками до начала двухтысячных растаскивали завалы, мусор, битый кирпич в возрождаемых храмах. И вот я их помню. А сейчас их уже многих (я интересуюсь) и в живых-то нет. Да, действительно время изменилось. Спасибо большое. Протоиерей Михаил Рязанцев, ключарь храма Христа Спасителя. Ксения Толоконникова, директор музея исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди». Я Алексей Пичугин. Прощаемся с вами. Всего доброго.

К. Толоконникова

— До свидания. Спасибо.

Протоиерей Михаил

— До новых встреч, надеюсь.