«Безопасность детей». прот. Артемий Владимиров

У нас в гостях был старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря прот. Артемий Владимиров. Мы говорили о безопасности детей и о важности религиозной основы их воспитания.

Отец Артемий объяснил, каким урокам безопасности необходимо обучать детей; что не позволяет современным детям действовать согласно инстинкту самосохранения; и где находится та самая грань между тем, чтобы не запугать их, научить радостно воспринимать окружающий мир и в то же время не игнорировать возможные опасности. Наш гость ответил на вопросы: чего бояться современные дети, а также имеет ли священник право после исповеди ребенка предупреждать родителей об опасности, или же это будет нарушением тайны исповеди, которая может повлечь за собой потерю ребенком доверия к церкви? Отец Артемий пояснил, в чем состоит залог доверительных отношений между детьми и родителями и каким образом можно постараться к ним прийти.

---

А. Ананьев

— Добрый вечер, друзья! Мы приветствуем вас в очередной раз за большим семейным столом в студии радио «Вера». В роли главной хозяйки Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

— Александр Ананьев — принимающая сторона.

А. Ананьев

— Но все же во главе стола мы приветствуем духовника женского Алексеевского монастыря, блестящего собеседника протоиерея Артемия Владимирова. Добрый вечер, отец Артемий! Я вот сейчас стараюсь держаться как-то, держать себя в руках и не позволять себе излишнюю комплиментарность, зная, как вы чутко к этому относитесь.

Прот. Артемий Владимиров

— Я ценю ваши усилия. И хотя вы явно пока не побеждаете, но важно само стремление быть хорошим. Приветствую вас, дорогие друзья!

А. Ананьев

— Если слушаете радио «Вера» регулярно (а я надеюсь, что так оно и есть), вы уже знаете, что обычно в разговоре с отцом Артемием, если вы даже не слышите музыку вальса, то она как-то подразумевается, это такое вальсирование с улыбкой на лице, это радость общения, это настоящий праздник. Но тема сегодня будет очень непростой и очень важной. После ужасающей трагедии в Саратове, когда погибла маленькая девочка, мы с Аллой Митрофановой думаем, что очень важно поговорить с таким наставником, как отец Артемий, о безопасности наших детей.

А. Митрофанова

— Отец Артемий, я смотрела разные публикации, слушала замечательные подкасты. Кстати, могу рекомендовать: на РИА Новости Наталья Лосева выпустила по следам этого события подкаст, посвященный теме детской безопасности, о том, как нам быть внимательными к детям, к самим себе, к школам, как свести к минимуму риски повторения подобного. Там есть прямо ряд пошаговых инструкций. Мы сегодня о немножко другом аспекте будем говорить, но по большому счету вопросы касаются той же самой болезненной темы. Дети же, пока еще совсем маленькие, когда играют, склонны делить людей на хороших и плохих, на наших и не наших. Нередко именно мы, родители, настраиваем их на подобное деление и отношение к миру, потому что обозначаем: здесь опасно, здесь страшно, сюда не ходи и прочее. «Вот этот человек — нехороший» или «тётя тебя накажет» — подобные вещи.

А. Ананьев

— Это закладывается потом на всю жизнь.

А. Митрофанова

— То есть мы, когда становимся взрослыми, вроде как мудрыми, мы начинаем понимать, что в мире нет наших и не наших, потому что все — дети Божьи. Нет ли здесь противоречия?

Прот. Артемий Владимиров

— Все мы созданы по образу и подобию Божьему. Однако жизнь — это драма, где сталкиваются силы света и тьмы, где реально сокрушенный крестом Христа диавол пытается воздействовать на умы и сердца людей. Священное Писание говорит о том, что каждый из нас добровольно становится либо сыном света, сыном Царства, сыном мира, либо сыном противления, будучи уловлен темной энергией разрушения. В этом смысле воспитание христианских детей совсем не похоже на школу вальдорфской педагогики — есть такая система, если вы знаете.

А. Митрофанова

— Есть.

Прот. Артемий Владимиров

— Хочу только кратко сказать, что у нее хорошие есть задатки: своими руками дети лепят из пластилина какие-то фигурки, изучая геометрию, непременно вяжут из розовой шерсти футлярчик для флейты. Но при этом, не зная упомянутой мной драмы, насколько решительно свет и тьма сходятся в человеческом сердце и сколь нужно быть бдительным, эта вальдорфская педагогика воспитывает из детей не воинов света, правды и любви, а таких «эльфов», которые на поверку могут оказаться беззащитными перед действием страстей в собственном сердце. Вот почему если взор ребёнка мы возводим ко Христу, Любви распятой и воскресшей, если мы рассказываем ребёнку, что Господь пришел в этот мир, чтобы объять все страждущее человечество, и дитя будет, взирая на икону Богородицы, чувствовать токи Ее материнской любви, то в свете этого откровения, этой доминанты, установки на любовь, милосердие, радость бытия могут быть вполне интегрированы необходимые сейчас — мы живем в обществе и не можем быть оторванными от общества — какие-то пунктики: «на Бога надейся, сам же не плошай», «береженого Бог бережет», «Бог не выдаст — свинья не съест». И было бы крайне наивно воспитывать ребёнка-чебурашку, доверчивого, не имеющего осторожности, которого всякий «злой волшебник» и фокусник, поманив, может украсть у родителей. Поэтому, да, нам не свойственна гиперподозрительность, мы не хотим, чтоб ребёнок напоминал загнанного в угол волчонка и смотрел исподлобья на всех вокруг себя. Но с другой стороны, подозрительность — это грех, а осторожность — это добродетель, наивность — это недостаток, а невинность — это благое качество. Поэтому «доверяя, да проверяй», «имей ушки на макушке», помни, что лукавый дух иногда может действовать через людей, и мы должны быть очень внимательными и осторожными в этом отношении.

А. Ананьев

— В одной из наших недавних бесед, отец Артемий, вы сказали то, за что я зацепился душой, сердцем и ушами. Вы сказали, что время сейчас странное и метаморфозы с обществом странные происходят. Я сразу вспомнил, как в 80-е мы гуляли во дворе, не было мобильных телефонов, мы спокойно ходили в школу. Помню, я во 2-м классе спокойно ездил в музыкальную школу с желтым портфелем из кожзаменителя — это был другой конце города, и родителям в голову не приходило беспокоиться… Хотя, наверное, они беспокоились! Но вот в моей памяти отложилось… По крайней мере, сейчас я не могу себе представить, чтобы даже ребёнка 3-го или 4-го класса в общественном транспорте отправить на другой конец Москвы в музыкальную школу одного. Что происходит? Почему сейчас мы не можем сделать то же самое, что мы могли делать 30 лет назад?

Прот. Артемий Владимиров

— Вы помните, что «железный занавес», с одной стороны, был предметом шуток и насмешек для так называемых диссидентов и либеральной публики, а с другой стороны, пространство наше было ограждено от явных соблазнов. Мы с вами еще читали в газетах такие статьи — «Их нравы», мы были воспитаны в «пуританской» советской морали. Я не хочу сказать, что криминала вовсе не было, но то, что «грозовых туч» таких над детьми не собиралось, это точно. Сегодня, когда Россия оказалась интегрирована в так называемое мировое сообщество, развратились, прежде всего, человеческие сердца. Былая скромность, знание, что сказать, куда ступить, сегодня уступили место вседозволенности, мат-перемат нынче стал печальной реальностью не подворотен, а школьных коридоров, взаимное свободное обращение полов таково, что создается опасность для нравственности подростков, если те хорошо воспитаны и сами не ищут этих опасностей. Поэтому мы должны сообразовываться с реалиями современности, ибо главная наша задача, ответственность как родителей — сохранить для ребёнка детство, созидая этот светлый мир, добрую атмосферу. Тем не менее, мы не должны водружать на ребёнка розовые очки. Да сегодня это и невозможно — дети сами слышат об опасностях, подстерегающих их. И поэтому главное, на мой взгляд, чтобы мы, взрослые — педагоги, священники, родители — были людьми спокойными, светлыми, как бы сегодня сказали, позитивными, радостными, чтобы сердца наши дышали миром, любовью, чтобы мы были общительны. И на этом фоне, в этой прогретой любовью семейной атмосфере какие-то уроки безопасности совершенно необходимы. Вот у ребёнка пусть будет в портфеле милицейский свисток. Да, об этом говорят и на Западе, и у нас: чуть только «запахло керосином», какая-то опасность — а вы знаете, что шпана и всякие люди из группы риска очень трусливы — восьмилетняя Машенька вынимает этот свисток и со всей силы свистит, так, что в окнах звенит.

А. Митрофанова

— Хороший, кстати, ход.

Прот. Артемий Владимиров

— Очень. И необходимый. А кто-то вам расскажет, что если вдруг какой-то дядя опасный начинает вас преследовать и от него исходят прямые угрозы, вы пробегаете мимо собственного дома, но боитесь даже в подъезд зайти, и что вам делать? Вам даже скажет какой-нибудь инспектор в детской комнате милиции: «Вот увидели кирпич и кидаете его прямо в окошко близстоящего дома». Брутальная мера?

А. Митрофанова

— Очень.

Прот. Артемий Владимиров

— Но она окажется спасительной, и ситуация будет мгновенно решена.

А. Митрофанова

— А потом, если ребёнка задержат за хулиганство, доказывай, что к тебе кто-то пристал, и это был способ самообороны. Это же тоже не так просто доказать.

Прот. Артемий Владимиров

— Не так просто, но лучше нам ребёнок живой и здоровый, мы, родители, уж внесём необходимую лепту на новое стекло. Но я сейчас не проводу инструктаж, просто вслух размышляю, что сегодня дети должны знать минимум, о котором вы упомянули в связи с соответствующими телевизионными программами.

А. Митрофанова

— Вопрос, который я задала, не случаен — про страх. А что же будет, если я разобью стекло? Ведь будут последствия. Знаете, отмечают, что нынешние дети разучились кричать. То есть ребёнок, у которого по идее защитная реакция в ситуации нападения или угрозы должна проявляться как крик…

А. Ананьев

— Закрывается.

А. Митрофанова

— Да. Это как во сне у нас бывает, когда кошмар, и ты пытаешься убежать, а у тебя ноги не двигаются, и ты пытаешься кричать, а у тебя нет голоса. Вот приблизительно то же самое и у детей, потому что они привыкли к правилам, которые нужно соблюдать, что нужно хорошо себя вести. То есть ребёнок вписан в некоторую рамку, которая не позволяет ему уже в критической ситуации проявить на полную катушку инстинкт самосохранения. То, что вы сказали про свисток — это блестяще. А вот взять в руки камень и бросить в окно — для этого нужно обладать определённым драйвом, что ли, внутренним…

А. Ананьев

— Решимостью какой-то

А. Митрофанова

— Да, да, разрешить себе это сделать. Для этого действительно решимость должна быть. А мы, получается, порой как-то так детей воспитываем…

А. Ананьев

— По ручкам бьём их: «Вот, туда не ходи, здесь не делай, веди себя хорошо».

А. Митрофанова

— «Не бегайте, не прыгайте, не пойте, не пляшите!»

А. Митрофанова

— «Порядочные девочки так себя не ведут».

Прот. Артемий Владимиров

— Мне вспоминается передача на нашу сегодняшнюю тему в программе «Я тебя люблю» на телеканале «Спас», где были приглашены эксперты, и особая тётя, занимающаяся какими-то спортивными мероприятиями, боевыми искусствами, даже очень ловко объясняла, показывала — маленькие дети были собраны, — что не стоит сопротивляться потенциальному насильнику, так как всё равно он нас переборет, но показывала именно, так сказать, самые здравые приёмчики: это крик, привлечение внимания окружающих прохожих. Я думаю, что здесь помимо родительских наставлений может быть уместен в школе какой-то такой инструктаж, такие занятия…

А. Митрофанова

— Организовать.

Прот. Артемий Владимиров

— Безусловно, всё это будет гораздо лучше, чем та трагедия, от которой мы оттолкнулись и которая, увы, спровоцировала тему сегодняшней передачи.

А. Ананьев

— Мы продолжаем «Семейный час» на радио «Вера»и вместе с Аллой Митрофановой и протоиереем Артемием Владимировым говорим сегодня о детской безопасности. Завершая наш предыдущий блок, я хочу обратить внимание родителей на потрясающие рекомендации «золотых» людей из «Лизы Алерт». У них есть чётко сформулированные рекомендации по поводу того, что должен знать и иметь ребёнок и как в определённой ситуации он должен поступить. Вот прямо вместе с ребёнком это надо прочитать и выработать свои собственные правила — пароль и свисток, как отец Артемий сказал. Всё это действительно очень-очень важно.

А. Ананьев

— А можно, я пойду дальше? Есть в процессе воспитания обязательные ограничения, конечно. Иначе что же такое? Свобода перерастет во вседозволенность, а это вещи, которые смешивать нельзя. И мы действительно детям стараемся границы обозначать — прежде всего, в целях их собственной безопасности. Вот те самые «не бегайте, не прыгайте, не пойте, не пляшите там, где идёт строительство или подвешен груз» — это же по большому счёту самая простая инструкция по сохранению жизни и здоровья, чтобы кирпич на голову не упал. Всё логично и понятно. Но родителям порой бывает свойственна гиперопека. Мы иногда настолько переживаем за наших детей, что перебарщиваем вот с этой самой техникой безопасности, с внушением этих правил, и это потом проявляется в их жизни, когда они уже становятся взрослыми людьми — например, в том, что человек боится проявить инициативу или человек не доверяет людям, человек не доверяет миру.

А. Ананьев

— Женщины не доверяют мужчинам.

А. Митрофанова

— Да, потому что мама и бабушка с детства учили…

Прот. Артемий Владимиров

— Видя потенциального оскорбителя чести…

А. Митрофанова

— А к примеру, если ещё семья неполная. И нет вот этого прекрасного примера папы, который заботится о дочери, любит её и так далее. В итоге она вырастает с определённой установкой, что все мужчины — ну, и дальше многоточие. Опять же, что обязательно нужно иметь в виду, чтобы «между Сциллой и Харибдой» здесь пройти?

Прот. Артемий Владимиров

— Я думаю, за вашими словами большая правда и правда эта в том, что человеческое сердце бездонно, широко и глубоко. Наше сердце, как говорят мудрые церковные учителя, создано для Бога, только в Боге оно обретает мир и покой. Если сердце не занято молитвой к Тому, Кто бережёт, хранит нас, видит и слышит, то оно по необходимости будет очень впечатлительно, очень уязвимо и будет впадать в крайности, потому что в нем не сохранится баланс между умом и чувствами, не будет того благодатного покоя, который к нам приходит, когда мы знаем, что Он, Господь, с нами. Психологи, мои подруги боевые Ирина Медведева и Татьяна Шишова, например, говорят, что если ребёнку в школе читают сейчас курс «Основы безопасности жизнедеятельности организма», и начинают третьеклассничку рассказывать о печени, о сердце, о желудке, о каких-то патологиях этих органов, многие дети настолько влипают в эту тему, что от них уходит детская непосредственность…

А. Митрофанова

— Радость…

Прот. Артемий Владимиров

— Радость жизни.

А. Митрофанова

— Понимаю.

Прот. Артемий Владимиров

— Они превращаются в каких-то малолетних старичков.

А. Митрофанова

— Брюзжащих.

Прот. Артемий Владимиров

— Я встречал этих старичков, которые чуть ли не на биохимическом уровне разбирают всё, что они едят, или всё, что происходит в их организме. Это как раз пример такой крайности. В этом смысле, мне кажется, очень важно петь детям колыбельные — «спи, мой звоночек родной», — очень важно рассказывать им об Ангеле-Хранителе, который ночью, встав у кровати, распростирает свои крылья и хранит наш покой. Очень важно, чтобы перед глазами ребёнка в детской висел большой образ Божьей Матери — воплощенной красоты, любви, смирения, чистоты, и глазки ребёнка, да что ребёнка — взрослого отдыхали бы, созерцая эту гармонию любви. Когда этот мысленный свет озаряет жизнь взрослых и детей, тогда и удельный вес ночных кошмаров намного понижается. А главное, мы перестаём чувствовать себя в комнате Свидригайлова — есть такой образ у Достоевского: ад там представлен какой-то душной комнатой, полной тарантулов и тараканов. Мы должны воспринимать мир, как в детстве нас учили: «Как прекрасен этот мир, посмотри!» — не игнорируя современных опасностей, зная о зонах риска. Конечно, ребёнок всё-таки должен уметь проживать своё «золотое» детство, жить в мире радостных улыбок, доверия и любви. И мне кажется, что без религиозной основы воспитания в наше время очень нелегко создать это пространство детских мысли и чувства и, напротив, очень легко заселить сердце ребёнка такими вот обитателями. Я сам помню ночные страхи, в детстве меня изводившие: демонический образ бабы Яги, которая через полуоткрытую дверь кладовки тянула ко мне костлявую руку. И сейчас, к сожалению, эти ужастики визуализировались вот такими историями, которые, к сожалению, и побудили нас беседовать на сегодняшнюю тему.

А. Ананьев

— Я очень хочу поговорить с вами, отец Артемий, о духовной основе безопасности детей. Ведь у нас есть вера, и она тоже может помочь сделать так, чтобы дети были в безопасности. Однако я тоже поделюсь даже не той историей, что вот в детстве, когда я засыпал, мне казалось, что на балконе стоит чёрный человек, я даже его лицо помню, и мне было страшно…

А. Митрофанова

— Думаю, у всех что-то подобное было, какой-то свой кошмарик.

Прот. Артемий Владимиров

— Всякие фобии.

А. Ананьев

— Да. А у меня другой рассказ — о том, как та оценочная история, которую вкладывают в нас родители в детстве, может повлиять на нас потом. Я никогда не буду бизнесменом — я это знаю абсолютно точно, так как, когда я был маленький, мне очень чётко было сказано, что покупать дешевле и продавать дороже — плохо и надо работать честно. Я очень хорошо помню этот момент: это были 80-е годы, тогда это ещё был город Горький, а не Нижний Новгород, и на вокзальной площади были даже не палатки — это были картонные коробки, на которых продавались джинсы и куртки какие-то. И вот тогда я спросил у мамы: «Мама, кто все эти люди?» Она ответила: «Саша, это спекулянты». — «А что такое «спекулянты», мама?» — «Это люди, которые, вместо того, чтобы работать честно, покупают дешевле, а продают дороже. Мы пойдём мимо них, и просто запомни, что так делать нехорошо». Родители — умницы, кандидаты технических наук, они работали тогда в научно-исследовательском институте. И, конечно же, сейчас глубоко внутри у меня сидит убеждение, что покупать дешевле и продавать дороже в общем безнравственно.

Прот. Артемий Владимиров

— Поэтому мы встретились с вами сегодня в рубке радиостанции «Вера», а спекулянты принуждены нас слушать и думать: «На что мы потратили наши юные годы?» (Смеется.)

А. Ананьев

— Нет, я же понимаю, что они продают не джинсы, они продают некий набор услуг, который вкладывают во всё это.

А. Митрофанова

— Конечно, кормят семьи…

А. Ананьев

— Они сделали так, чтобы мне было возможно купить, проходя мимо вокзала. Есть люди, которые блестяще продают и придумывают какие-то великолепные схемы, которые работают и делают жизнь людей вокруг лучше. Я этого не умею делать, но зато я умею делать какие-то другие вещи. Например, я умею вовремя остановиться и сказать: «Друзья, прервёмся на минуту. А ровно через минуту мы вместе с отцом Артемием и Аллой Митрофановой вернёмся в студию радио «Вера» и продолжим разговор о безопасности детей».

А. Ананьев

— Добрый вечер, друзья! Мы продолжаем разговор о том, как сделать жизнь детей безопаснее и как помочь нам всем избежать страшных трагедий, подобных той, которая случилась недавно в Саратове с маленькой девочкой. В студии Алла Митрофанова…

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И мы беседуем на эту тему с нашим дорогим гостем протоиереем Артемием Владимировым, духовником женского Алексеевского монастыря. Кстати, отец Артемий, вот вы очень опытный пастырь и к вам на исповедь нередко приходят дети и говорят вам вещи, которые они, наверное, не скажут своим родителям, в частности о своих страхах. Скажите, а чего по вашим наблюдениям боятся современные дети?

А. Митрофанова

— Обобщая, так сказать.

Прот. Артемий Владимиров

— Один мальчик как-то спросил меня: «Батюшка, правильно ли я делаю? Желая стать мужественным, я смотрю фильмы ужасов». Я не поддержал этот метод, потому что многие страхи, фобии, загнанные внутрь, провоцируются как раз вольным соприкосновением детей с инфернальной тематикой в фильмах, в книгах, в сюжетах. Детская душа насколько чиста, настолько же и открыта, уязвима, поэтому опыт показывает, что если семилетний ребёнок по неосторожности вляпается в какой-нибудь порносюжет или в «страшилку», он может затем реально мучиться от наводняющих его сознание образов, разрушительной силы. И мне приходилось встречать даже 12-летних детей, родители которых употребили все возможные средства: обращались к психологам, к терапевтам — мальчика такой страх сковывал, мальчик был крещёный, но, так сказать, непросвещённый. Мы начали с ним по праздничным дням причащаться Святых Христовых Тайн, я читал особую молитву, защищающую его от страхов, и Божья благодать восстановила целостность его внутреннего мира. Конечно, и сами родители не должны провоцировать эти детские страхи. И когда дети наблюдают между родителями какие-то сцены, поведение, лишённое мягкости, любви, это тоже даёт свой импэкт, отпечаток на детской душе. Школа сегодня, к сожалению, не всегда является домом знаний, точнее, в этом доме знаний вдруг находится место «стрелкам», «разборкам», гноблению, буллингу, то есть такому коллективному преследованию слабого. Иногда ребёнок не понимает, почему учительница, лишённая педагогического такта и культуры, орёт на него. Поэтому сегодня, конечно, ассорти этих страхов достаточно велико, и дело нас, взрослых, пригревать человеческие сердца, защищать детей от агрессии этого мира, настраивая их души на добрый лад. Здесь-то и нужна духовная составляющая. Вспомним некоторые псалмы царя Давида, которые начинаются словами: «Господь просвещение моё и Спаситель мой, кого убоюся?», «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небесного водворится. Речет Господеви: заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него», «Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия». «Аз есмъ, не бойтесь», — слова Господа Иисуса Христа, обращённые к Его ученикам. «Веруйте в Бога и в Меня веруйте», «Да не смущается сердце ваше и да не устрашается», «…мужайтесь: Я победил мир». В этом смысле евангельская вера делает человека сильным, она учит его возлагать надежду на Всемогущего Бога и не поддаваться никаким страстишкам и страхам, что, конечно, очень важно для формирования личных качеств маленького христианина.

А. Митрофанова

— Я вспоминаю сейчас свои переживания, когда читала «Хроники Нарнии» Льюиса. Прочитала я их впервые уже во взрослом возрасте, было мне 20 с чем-то лет. И, вы знаете, я помню, как спроецировала вот это невероятно радостное переживание на своё детство. Вот, как ребёнок, если детскими глазами смотреть на эту книжку и встречу с этим могущественным львом Асланом… Говорят, что правильно говорить «Асла'ном», как правильно, отец Артемий, вы не знаете? Аслан или Асла'н?

Прот. Артемий Владимиров

— Затрудняюсь сказать.

А. Митрофанова

— Пусть будет Аслан — так более привычно, потому что в соответствующем кино именно с таким ударением произносили это имя. Прекрасный лев, который… ну, это образ Христа. И дети знают, что когда Аслан с ними, ничего плохого не случится, никакая Белая Колдунья, никакие иноплеменные захватчики ничего не смогут сделать им и тем, кто рядом с ними, их друзьям нарнийцам, этой прекрасной стране — Аслан обязательно защитит, какими бы злыми ни были козни врагов и какими бы серьёзными ни были опасности. Вот это ощущение Христа рядом, наверное, действительно для ребёнка очень важно и это залог того, что у него, при понимании опасностей этого мира, будет сохраняться здоровая психика.

Прот. Артемий Владимиров

— Безусловно, как внутренняя всегдашняя обращённость к живой личности Небесного Отца, Который тебя видит и слышит, соприсутствует тебе, защищает тебя. И в этом смысле религиозное мироощущение, сознание делает душу открытой навстречу божественной благодати. Напротив, основа всех непреодолимых страхов, а значит, и повреждений психики, иначе говоря, психических травм — это самозамкнутость, когда небо закрыто над головой ребёнка, и он, пребывая в собственном соку своих симпатий, антипатий, сжимается, как Чебурашка по время грозы, и не знает к кому обратиться, кого призвать. Остаётся только один вид помощи: «Ты что делаешь?» — спрашивает зайчик бурундучка во время грозы, — «Боюсь». — «Давай бояться вместе!»

А. Митрофанова

— «Давай бояться вместе!» (Смеётся.)

А. Ананьев

— Да, да, мой любимый мультфильм. Не так давно наша с Аллой собеседница, известная очень барышня (не будем называть её имени), призналась, несколько смущаясь и в частной беседе, но призналась, что она, говоря современным языком, мониторит телефон своего ребёнка, компьютер своего ребёнка — ребёнку не 10 лет, скорее около 18 лет. Не ради, конечно, того, чтобы навредить своему ребёнку или унизить его, но чтобы быть в курсе, потому что знать — значит, вовремя среагировать, вовремя помочь, быть уверенным, что ребёнок в безопасности. Вот это очень тонкий момент на самом деле.

Прот. Артемий Владимиров

— Тонкий, но важный. И, на мой взгляд, мать, выносившая в утробе своё дитя, подарившее ему жизнь, живя жизнью ребёнка, конечно же, имеет на это внутреннее право. Вот я недавно познакомился с девочкой иногородней, мы с ней переписываемся, ей сейчас уже 15 лет — она попалась на «синих китов». Это произошло через интернет, у неё появился куратор, которого я бы… Ну, если бы был руководителем Китайской коммунистической партии, у меня был бы один только приговор по отношению к людям, которые доводят подростков до самоубийства. И слушая эту девушку-подростка, вдруг осознал, что в наши те юные годы даже и подумать было нельзя о том ужасе, с которым соприкасаются современные дети. И только благодаря тому, что мама как-то вовремя вмешалась в ситуацию, раскрылась эта страшная тайна — ребёнок перестал спать по ночам, его реально готовили к самоубийству, к какому-то мазохизму, у него появились какие-то членовредительские мысли, действия. Поэтому сегодня мама, конечно, может и должна это вирутальное поле, в которое входит её дитя, как-то отслеживать, как такая добрая инспекция.

А. Ананьев

— Отец Артемий, я сразу уточню: вы сказали «мама», имея в виду родителей, или имея в виду маму?

Прот. Артемий Владимиров

— Мама вот этой девочки уже слишком поздно узнала о том, в какой переплёт попала её дочь.

А. Митрофанова

— Саша имеет в виду немножко другое: может ли папа заниматься такими вещами? Или это удел именно мамы?

Прот. Артемий Владимиров

— Родителей, конечно, конечно. Вот ещё ситуация, с вашего позволения: я помню себя совсем молодым священником, ну, буквально даже 30 лет ещё не было мне. И вот одна девочка очень развитая умственно — 14-15 лет — с одной стороны, достаточно интеллектуальная и внешне физически развитая, с другой стороны, напоминавшая ещё ребёнка, мне рассказывает, что какой-то взрослый дядя по линии театральных занятий с ней часто проводит время, и какой-то там мотив, что «травка» появилась. Это ещё был конец 80-х годов. Я тогда уже приблизительно знал, что стоит за словом «травка», ужаснулся, потребовал… ну, не потребовал, а мы вместе каялись, я заклял её никогда в руки не брать никаких таких наркотических веществ и вообще бежать от этого дяди. Она серьёзно восприняла мои слова, исповедь была завершена. Через какое-то время мама этой девочки вопрошает меня: «Батюшка, вам исповедовалась когда-то моя дочь?» Я говорю: «Да». — «Она упоминала о каких-то искушениях, связанных с взрослым человеком и какой-то «травкой»?» Я говорю: «Да». — «Отец Артемий, как вы могли мне, матери, не дать тогда понятия об опасности, которой подвергался мой ребёнок?» — «Но это же исповедь». — «Да, это исповедь, я не требую от вас раскрытия исповеди, но вы были обязаны как священник дать матери какой-то предупредительный сигнал!» Я не мог с ней не согласиться. Действительно, тайну исповеди батюшка должен беречь, но тотчас тревожную кнопку нажать и попросить родителей проявить особенную бдительность. Не согрешая против Таинства священства, но мы обязательно должны ввести родителей в курс дела о том оранжевом уровне опасности, в которой находится ребёнок.

А. Митрофанова

— Понимаете, какое дело: родители все очень разные. И есть люди, умеющие соблюдать баланс. Та женщина, о которой рассказывал Саша, вероятно, мудрый человек. Она никоим образом, даже держа лапу, точнее сказать, свою ручку тонкую, изящную на пульсе…

А. Ананьев

— А другими словами, проводя тотальный контроль…

А. Митрофанова

— Она никоим образом не вторгалась в личное пространство ребёнка. То есть она не вчитывалась в её сообщения, она каким-то образом проходила по тонкому канату деликатности и сделала всё, с себя спускала три шкуры, чтобы ребёнок не пострадал. Не все на это способны.

А. Ананьев

— Подожди. У меня вот к тебе вопрос, Алла Сергеевна. Скажи мне, любезная, а если бы её дочь узнала? Почему она, собственно, и не хотела, чтобы её дочь узнала, читает ли она её переписки — телефон, почту и всё остальное. Если бы её дочь узнала, как ты думаешь, какой была бы реакция дочки?

А. Митрофанова

— Мне сложно сказать. Я, наблюдая за этой семьёй, заметила доверительные отношения. Могу говорить только за себя. Если бы, когда мне было 14 лет, в то время, когда я была, как кипящий вулкан, я бы что-то подобное узнала, наверное, это вызвало бы у меня бурю негодования, возмущение.

А. Ананьев

— Как у любого здорового современного человека.

А. Митрофанова

— Если бы мне было чуть побольше, может быть, как сейчас, и я бы узнала, что тогда что-то подобное имело место, я бы с пониманием отнеслась к шагам моих родителей. Но это сейчас, а как тогда… И вот понимаете, как? Ведь люди могут «перегнуть палку» в отношениях с ребёнком (я сейчас, слава Богу, совсем не о своём опыте говорю, у меня такие родители, что дай Бог каждому), с этим гиперконтролем, с гиперопекой, чтением социальных сетей, сообщений, контролем телефона и прочим, что, во-первых, вызовут у ребёнка реакцию отторжения, а если ребёнок ещё и заподозрит, что с исповеди что-то прилетело к родителям, он ещё и доверие к Церкви потеряет. Вот опять же, как здесь быть? Как родителям себя контролировать?

Прот. Артемий Владимиров

— Да, вы правы, родителям всё-таки необходимо учитывать возрастную психологию, ставить себя на место своего дитяти, просчитывать, как разведчикам, свою деятельность на несколько шагов вперёд, потому что нам важен результат, нам важно уберечь ребёнка от разрушительных веяний, не допустить его вхождения в зону риска, не допустить непоправимого вреда для души и тела. И поэтому, конечно, нельзя действовать излишне прямолинейно, здесь должна быть тонкая, филигранная работа. Необходимо щадить самолюбие ребёнка, но вместе с тем… Вот вы сейчас затронули эту тонкую тему. Мы, родители, несём полноту ответственности за наших несмышлёнышей, «митрофанушек». Да, у них есть внутренний мир, да, это свободные личности, да, благодать не насилует. Но при этом слишком коварен и жесток нынче мир, чтобы позволить ребёнку наедине с этим чудищем разбираться со всеми его хитростями. Сегодня родители должны применять мягкую умную силу, и вот в этом сложном взаимопроникновении, сочетании всех слагаемых и реализуется правильное воспитание нашего отдельно взятого ребёнка.

А. Ананьев

— Алла Митрофанова, Александр Ананьев и дорогой гость протоиерей Артемий Владимиров — продолжаем говорить о безопасности наших детей. Готовясь к нашей программе, отец Артемий, я наткнулся на удивительную цитату довольно известного психолога из Калининграда, его зовут Илья Майер, может быть, вы даже слышали о нём. «Некоторые члены религиозных общин, — пишет Илья Майер, — устанавливают для ребёнка строгие ограничения. Есть семьи, в которых семь детей, и какие-то из них с жалобными глазами приходят в наши компьютерные клубы и смотрят, как играют другие, потому что им в семье запрещено». Во-первых, запретный плод действительно обладает магией притяжения, во-вторых, ребёнку по-человечески обидно, что другим можно, а ему нет. Вот что делать в этой ситуации? Отчасти ведь Илья Майер прав. Дети из православных семей живут несколько в других реалиях и в другой системе координат «можно — нельзя, хорошо — плохо».

Прот. Артемий Владимиров

— Я хорошо знаком с этой темой и вовсе не могу утверждать, что в большинстве православных семей дети не имеют доступа к этим вами упомянутым развлечениям. Хотя, как и многие взрослые, вижу тот ущерб, который получает юная душа, поработившая себя отупляющим компьютерным играм, и, напротив, вижу прекрасные плоды в судьбе тех детей, кто наедине с книгой, в общении друг с другом, при занятиях музыкой, языками формируется так, как формировались в своё время и мы, без зомбирования со стороны виртуального мира. Да, конечно, одним словом не снимешь эту проблему. Вижу, что часто православные родители сдаются перед жалобными воплями своих «зайчиков», перед тем, что уже пошло и широкой рекой влилось в жизнь юных. Но и вижу, как тотчас родители начинают сокрушаться по поводу своих либерализма и слабости, потому что дети меняются на глазах, их уносит в открытое «море», пространство. Сегодня, конечно, нужно искать золотую середину, потому что совсем изолировать ребёнка от интернета невозможно, и сегодня родители должны вместе с ребёнком, уж если отправляться в это «плавание», проводить там время, искать какие-то созидательные, творческие программы, которые помогли бы учить русский язык, историю, совершать совместные путешествия в страну непуганых птиц и невиданных зверей, заниматься каким-то film production, делать отчёты о путешествиях по степному Крыму и об отдыхе на Золотом Берегу в Болгарии. Короче говоря, в мирное, творческое, созидательное русло направлять этот затаённый жадный детский интерес, что требует колоссальных усилий и мудрости со стороны родителей, но отступать как бы некуда.

А. Ананьев

— Буквально на днях мы с Аллой Митрофановой были свидетелями тому, что в мудрости «не пытайтесь воспитывать детей, воспитывайте себя — дети всё равно будут делать так, как вы» можно было убедиться на практике. Знакомый вам замечательный молодой священник Стахий Колотвин. Мы были у него в гостях. Они с матушкой вечерами читают по ролям по очереди друг другу Шекспира. И чем занимаются их дети? Правильно, в то время, пока родители заняты, они читают вслух. Это я к тому, что если ребёнок слишком много времени проводит в своём смартфоне или за компьютером, прежде, чем начать пилить его: «Вася, ты сегодня сколько проторчал в телефоне?»…

А. Митрофанова

— Посчитайте, сколько раз вы в него заглянули.

А. Ананьев

— Присмотритесь к себе. Может быть, я не говорю, что так и есть, но может быть, он просто делает так, как делает папа?

А. Митрофанова

— Ещё такой момент. Отец Артемий, когда вы сейчас рассказывали про какие-то фильмы, путешествия, какие-нибудь отчётные домашние стенгазеты и прочее, я сразу вспоминала, как это было в нашем детстве и подумала: а ведь это действительно невероятно сложная задача, квест, можно сказать даже, вызов родителям сделать так, чтобы ребёнку в реальном мире было интереснее, чем в вирутальном. Тогда он туда не пойдёт, потому что ему здесь будет круче. А зачем идти оттуда, где круче, туда, где не так? И это, правда, требует от родителей максимального… всего.

Прот. Артемий Владимиров

— Творческой изобретательности…

А. Митрофанова

— Изобретательности и включённости.

Прот. Артемий Владимиров

— Включённости в жизнь ребёнка на 100%.

А. Митрофанова

— А нам иногда хочется прийти домой и отдохнуть, и отключиться, чтобы оставили в покое и прочее. И такую включённость зачастую могут позволить себе, наверное, только в тех семьях, где хотя бы один из родителей целиком и полностью поглощён детьми.

Прот. Артемий Владимиров

— Да, безусловно, иногда роли распределяются достаточно неожиданно. У меня перед глазами замечательная семья: мама — преуспевающий архитектор, ей сейчас поручают строить даже церковные соборы в других городах, у неё архитектурное бюро, она обслуживает несколько объектов одновременно: Ереван, Астана, Тобольск…

А. Митрофанова

— То есть успешная бизнес-леди при том, что занимается прекрасными вещами.

Прот. Артемий Владимиров

— Да. При этом папа — милейший человек, умный, тёплый, ласковый, верный, «нежный зверь», повар замечательный, он с четырьмя детками занимается дома. Кстати, учит их мужским делам в загородной области — они занимаются хозяйственными работами. Хочу только сказать, что мама тянет эту лямку, и их бюджет по существу пополняется за счёт её творческих трудов, но участие папы совершенно неоценимое, потому что дети жизнерадостные, мирные, спокойные, он на них не раздражается, он с ними беседует, он их развивает. Вот наше время иногда представляет такие очень необычные, с точки зрения формальной расстановки сил, варианты.

А. Митрофанова

— То есть пункт первый: если детям интересно с родителями (а это, к сожалению, чаще бывает, чем когда родителям интересно с детьми), то это такой залог того, что доверительные отношения между ними будут продолжаться довольно долгое время, во всяком случае, до переходного возраста точно сохранятся. А я знаю ситуации, когда и в переходном возрасте, когда дети уже вошли в этот сложный период, родители сохранили с ними доверительные отношения, потому что… Но вот здесь сложно сказать, почему. Они оставались для своих детей авторитетом, что ли, не знаю… Вот как раз они не были из числа тех родителей, которые брали под стеклянный колпак своих детей и контролировали каждый их шаг. Они знали, что с их детьми, они им предоставляли определённую свободу или как бы видимость её, что ли, потому что всё равно ребёнок постоянно под контролем.

Прот. Артемий Владимиров

— В определённом объёме свободу.

А. Митрофанова

— Да, да. То есть там, где ребёнок может принимать решения, он их принимает, и родители показывают ему, что они уважают его выбор. На практике мне сложно описать, как это всё происходит, но вот общее ощущение — оно именно такое. И доверительные отношения сохраняются, потому что ребёнок уважение чувствует, что ли… не знаю. По вашему опыту, как это происходит? Что это за магия такая?

Прот. Артемий Владимиров

— Скорее, не магия. Слово «магия» мы, как правило, употребляем, когда речь не идёт о личностной любви. А вот внутренняя молитва друг за друга, стремление будни превращать в праздник, желание служить своим домочадцам и детям от полноты сердца, роскошь человеческого общения, культивирование вот этого доверия и искренности, как некой самоценности. Красивые слова, но действительно только хочется пожелать и себе, и нашим радиослушателям, чтоб дома нам действительно удавалось созидать такой райский сад, так структурировать жизнь наших детей, чтобы их мир был светлым, творческим, интересным. И таким образом ребёнок, согретый родительским, священническим теплом, теплом сердец учителей, действительно внутренне сам бы опасался, выставлял какие-то заслоны навстречу нехорошему, пошлому, наглому, дерзкому, что сегодня привлекает внимание той части детей и подростков, которым скучно в доме, которыми никто не занят и которые поэтому gone with the wind, «унесённые ветром», тотчас куда-то сбегают от света домашнего очага.

А. Ананьев

— Есть ещё очень много, что обсудить. Я просто понимаю, что за евангельской строкой «оставит человек отца своего и мать» скрывается не какое-то одномоментное событие — раз! и оставил. Это же происходит постепенно. Ребёнку 8 лет, мама даёт ему 50 рублей: «Заяц, сходи вниз в магазин, принеси хлеба». 10 лет, 12 лет — отпускает всё дальше. И как понять, отпустила ли ты его достаточно далеко или слишком? Я очень хорошо знаю родителей, которые спорят: «Зачем ты отправила ребёнка одного? Это же…» — «Она уже большая, ей можно, пусть учится». — «Да какое «учится»? Это же ребёнок! Нельзя отправлять его так далеко одного!» И вроде как оба правы, но где истина? Как определить, далеко ли они его отпустили, достаточно или слишком?

Прот. Артемий Владимиров

— В каком-то смысле мы не отпускаем наших детей, они находятся у нас в сердце, равно как и оставление отца и матери не есть забвение о них и потеря чувства признательности, благодарности к ним. Дети по гроб обязаны проявлять внимание к родителям, и даже когда родители ушли в мир иной, они не должны быть забыты в наших сердцах. Но когда действительно ниточки взаимной признательности, доверия, благодарности, теплоты протянуты и связуют наши сердца, тогда детей можно без опасения отпускать на известное время и на известное пространство, лишь бы вот это светлое облако материнских молитв сохраняло их умы и сердца. Тему эту, конечно, нам не исчерпать сегодня, вопросов, безусловно, больше, чем ответов, потому что жизнь прожить — не поле перейти. Каждый день, на мой взгляд, представляет нам столько вариантов, столько неизведанных путей: прямо пойдёшь — без головы останешься, вправо пойдёшь — костей не соберёшь. Думается, что и наша проблемная передача для того-то и имеет место в вашей жизни, дорогие радиослушатели, чтобы все мы верили в светлое настоящее наших детей, сами почитали себя учениками в этих ситуациях, берегли наших «зайчиков» от опасностей, учили их делать разумный выбор, никогда не сдаваться на обстоятельства и почаще приникать к радиоприёмникам, где сидят такие симпатичные Алла Митрофанова и Александр Ананьев.

А. Митрофанова

— Спасибо. (Смеётся.)

А. Ананьев

— А мы благодарим протоиерея Артемия Владимирова за чудесный, сердечный, очень тёплый разговор, впрочем, как всегда. Берегите друг друга! До новых встреч!

А. Митрофанова

— До свидания!