«Балалайка в музыкальной культуре». Михаил Киселев

Михаил Кисилев

У нас в гостях был исполнитель на балалайке, преподаватель Московского государственного института музыки имени А.Г. Шнитке и Детской школы искусств имени В.С. Калинникова, солист Московского театра оперетты, директор московского международного фестиваля «Балалайка — душа России» Михаил Киселев.

Мы говорили об истории балалайки, об исполнении народной и академической музыки на этом инструменте, а также о том, как в балалайке соединились особенности русской культуры и души русского народа.

Ведущий — Константин Мацан

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, уважаемые друзья, в студии у микрофона Константин Мацан, у нас сегодня очень необычная программа. У нас сегодня в гостях Михаил Киселёв. И прежде, чем я Михаила представлю, Михаил, можно вас попросить несколько звуков издать на том инструменте, который перед вами лежит?

Михаил Киселёв:

— Я бы хотел начать с произведения классического, потому что я представляю классическую балалайку и сыграю «Каприз» Паганини.

Константин Мацан:

— Я бы хотел, чтобы наши слушатели догадались, что это за инструмент, но вы сказали. Хорошо. Тогда просто звуки послушаем.

Константин Мацан:

— Браво, дорогие друзья, у нас живая музыка сегодня в эфире Радио ВЕРА в нашем «Светлом вечере», это не так часто бывает, поэтому программа у нас сегодня уникальная. Но я всё-таки представлю нашего гостя, Михаил Киселёв, исполнитель на балалайке, преподаватель института музыки имени Альфреда Шнитке и музыкальной школы имени Василия Калинникова, солист Театра московской оперетты, директор Московского международного фестиваля «Балалайка — душа России», ещё раз добрый вечер! Поговорим сегодня, понятное дело, о музыке, об исполнении музыки на балалайке, о самом этом инструменте, о народной культуре, о традиционной культуре, о роли её в жизни и современном культурном ландшафте, в том числе музыкальном. Для начала расскажите, считается, что балалайка — традиционный народный инструмент. Вообще, сколько лет этому инструменту? Когда он появился?

Михаил Киселёв:

— Точно неизвестно, потому что документов не сохранилось. Первое упоминание о балалайке относится к 1649-му году, когда был издан указ, по которому все балалайки и домры нужно было собрать и сжечь. Они были запрещены.

Константин Мацан:

— Хороший информационный повод.

Михаил Киселёв:

— Следующее упоминание в 1688-м году. В стрелецком приказе указывалось, что к воротам ехал мужик с балалайкой. То есть примерно можно считать, что 300 лет уже балалайка есть. Ну вот именно академическая балалайка, которую я представляю, она очень молодая, потому что впервые Василий Васильевич Андреев выступил в 1808 шестом году, и с этого принято считать, что академическая балалайка начала свой путь развития весьма стремительный, благодаря деятельности Василия Андреева. И вот на сегодняшний день балалайка во многих жанрах себя показывает, не только в академических, но уже и в джазовых жанрах, и народная до сих пор сохранилась. Что немаловажно.

Константин Мацан:

— А я слышал такую версию, что в конце 19-го или в начале 20-го века русский оркестр балалаечников и домристов поехал на гастроли в США и там произвёл фурор.

Михаил Киселёв:

— В Париже.

Константин Мацан:

— В Париже? Но, в принципе, история была такая? А что там было дальше? Что это за выступление? И после этого вроде как, если я правильно понимаю, вернувшись в Россию, они стали звёздами. И в России тогда тоже всерьёз заговорили о балалайке и думали как о таком исполнительском искусстве, академическом инструменте, так это было?

Михаил Киселёв:

— В конце 19-го века действительно состоялась такая гастрольная поездка Великорусского оркестра под руководством Василия Андреева в Париж на всемирную выставку. И действительно они там сыграли и произвели такой фурор, что во всём мире начали говорить про балалайку. Балалайкой начали называть духи французские, в том числе. Это стало таким нарицательным именем после этого. И да, можно считать, что с этого выступления началась такая всемирная слава балалайки и русских народных инструментов во всём мире.

Константин Мацан:

— А почему вы выбрали именно балалайку из изобилия разных инструментов и связали с этим свою профессию и судьбу?

Михаил Киселёв:

— Тут такая история достаточно простая. У нас многодетная семья, и в принципе, никого не спрашивали, а говорили: вот вы идёте учиться в музыкальную школу, но мы вам оставляем право выбора, вы можете выбрать свой инструмент. И все выбирали свой инструмент. И я изначально выбрал волынку. Но мне родители сказали: хочешь играть на волынке — езжай в Шотландию. Я был маленький, я не поехал, я испугался. И тогда мне сказали: выбирай дальше тогда. Потом я выбрал фагот, но мне сказали: он весит больше, чем ты, давай, ты подрастёшь ещё пару лет, а потом мы тебе его возьмём.

Константин Мацан:

Фагот — красивый инструмент.

Михаил Киселёв:

— Да, бесспорно, но просто он большой такой, под 2 м и весит столько же. А мне было семь или восемь лет тогда. И тогда уже начали мне показывать разные инструменты, мне нужно было выбирать и по итогу мне дали выбор: либо барабан, либо балалайка. И я выбрал балалайку. О чем не жалею.

Константин Мацан:

— Балалайка, возвращаясь к этой мысли, символ народной культуры. Скажем так для обывателей, для тех, кто не погружен в тонкости. А вот всё-таки в чем здесь разница? Вы даже сами упомянули, что есть оркестр народных инструментов, а классику на балалайке можно играть? Есть какое-то различие в том, что играешь на балалайке? Михаил Киселёв:

— Вот мы поэтому начали сегодня с Паганини нашу передачу. Потому что мы стараемся развенчать миф, что балалайка — это такой народный инструмент, потому что до сих пор в сознании людей, обывателей, существует такое мнение, что медведь, балалайка, частушки какие-то, народная «Барыня». Но балалайка с тех пор, когда всё это было актуально, прошла этап развития, благодаря академической школе, благодаря деятельности Василия Андреева, потому что он привлёк профессиональных музыкантов в нашу сферу народной музыки, благодаря чему балалайка и народный инструмент стали профессиональными, конкурентоспособными в рамках академического искусства в целом. И благодаря его деятельности как раз стала академическим инструментом, и благодаря вот этой школе, которая дает всё-таки академическое обучение игры на балалайке, в том числе и нотная грамота, и ритмы, она сейчас представляет и джазовые направления, и эстрадные направления, и мне кажется, во всех амплуа она замечательно выглядит.

Константин Мацан:

— Я помню, в одном интервью наш известный дирижёр Владимир Федосеев рассказывал, что он сталкивался с проблемой часто в своей дирижерской карьере, потому что начинал как дирижёр оркестра народных инструментов. Люди из области симфонического дирижирования говорили, что это что-то такое второстепенное, такое локальное и местечковое — народная музыка, а вот настоящая музыка — это симфонический оркестр, поэтому вы оставайтесь в своей области, не лезьте в большие исполнительские области. И ему приходилось это преодолевать. И мы знаем, он это преодолел, сегодня он один из самых востребованных и во всём мире признанных симфонических дирижеров, который начинал с оркестра народных инструментов. Вот вам с такими стереотипами приходится сталкиваться и бороться?

Михаил Киселёв:

— Да, конечно, потому что про Федосеева, он, по-моему, аккордеонист, насколько я помню, и поэтому начинал с народного оркестра, и до сих пор он поддерживает этих народников, за что ему большая благодарность. Конечно, такой стереотип есть. Но с другой стороны, симфонический оркестр тоже начинался с народных инструментов. Скрипки в свое время тоже были народным инструментом, гитары были народным инструментом, гобой и кларнет — это же были раньше рожки во всём мире, со временем просто были усовершенствованы. Там появилась академическая школа, которая обучает играть профессионально, благодаря чему сформировался современный академический симфонический оркестр. То же самое и с народными инструментами. Они проходят свой этап развития от народных инструментов, и на данный момент они уже стали академическими. Наши коллективы ничем не уступают симфоническим оркестрам, конечно, есть свои особенности, потому что все-таки это народные инструменты. Есть китайский народный оркестр, есть русские народные оркестры, то есть они представляют народные оркестры, своя специфика звучания, конечно же, есть. Разве что знаете, симфонический оркестр сильно отличается по своей яркости, всё-таки народный оркестр уступает по динамическим возможностям симфоническому. На самом деле, их не стоит даже сравнивать, потому что все равно тембрально это будет отличаться, ну как понять: какой оркестр лучше, а какой хуже?

Константин Мацан:

— Ну здесь же не вопрос лучше или хуже. Здесь есть просто стереотипы в массовом сознании, которые мы стремимся развенчать, что нет никакой иерархии, в которой бы народный оркестр или народные инструменты были ниже симфонических инструментов и оркестров.

Михаил Киселёв:

— Тут ещё есть такой момент, это ещё связано с тем, что оригинальный репертуар, написанный для народных инструментов в связи с тем, что он был инструмент молодой, он достаточно небольшой. И на данный момент ведётся очень большая работа по расширению этого оригинального репертуара. И современные композиторы пишут для народных инструментов, такие как Александр Чайковский, Михаил Киселёв Броннер, Подгайц, то есть композиторы с мировыми именами. Благодаря чему наша сфера, наш рендер академических народных инструментов он на данный момент находится на этапе стремительного развития.

Константин Мацан:

— Давайте что-нибудь ещё послушаем в вашем исполнении. Может быть, что-то уже собственно народное после стольких слов о народной музыке?

Михаил Киселёв:

— Да, давайте всё-таки сейчас вернёмся к нашим народным истокам, сейчас прозвучит наигрыш владимирских рожечников: «Ах ты, берёза».

Константин Мацан:

— Михаил Киселёв, исполнитель на балалайке, преподаватель института музыки имени Альфреда Шнитке и музыкальной школы имени Василия Калинникова, солист Театра московской оперетты, директор Московского международного фестиваля «Балалайка — душа России» И, кстати, не так давно, 23 июня, был Международный день балалайки. Ваш профессиональный праздник, вы отмечали?

Михаил Киселёв:

— Да, этот праздник отмечается по всей России, и что замечательно, проходят различные концерты, фестивали, посвящённые этому дню. И это событие также очень сильно освещается на радио и телевидении, это нас очень радует, с каждым годом все больше и больше внимания привлекает. За что большая благодарность и вам в том числе.

Константин Мацан:

— Вот вы упомянули имена композиторов современных, Михаил Броннер, Ефрем Подгайц, у меня в сердце эти имена так тепло отзываются, потому что я в юности активно занимался саксофоном, и Броннер, и Подгайц, может быть, для широкой совсем публики эти имена не слишком известные, для людей, не погруженных в современный музыкальный процесс, но для тех, кто хоть как-то к современной музыке прикасается, эти имена абсолютно, скажем так, ну не культовые, но известные, и я даже видел диссертации по музыке, допустим, Ефрема Подгайцы. В частности, как я саксофоном занимался, любимый квартет саксофонов, который Подгайц написал, кстати, мы тоже, когда я этим занимался, сталкивался со стереотипом, что саксофон — это джазовый инструмент. А мы показывали, что нет, он ещё и академический. Есть другая подача, другое звукоизвлечение, не такое вот хрипло — ревущее, а очень благородный, объемный звук, и для него тоже есть репертуар, который современные русские композиторы пишут. Вот вы упоминаете важную вещь, что есть интерес, получается, у композиторского сообщества к тому, чтобы сегодня сочинять новую музыку для народных инструментов. Правильно? То есть это не какие-то предания старины глубокой, вот не лубок, а то, что востребовано в современной музыкальной культуре.

Михаил Киселёв:

— Да, но тут с двух сторон все это получается, с одной стороны, наши исполнители потихонечку становятся известными, благодаря чему композиторам тоже интересно писать для них музыку, потому что им же не хочется писать в стол, они видят, что народный инструмент находится в стадии активного развития, они начали активно гастролировать, наши музыканты, они активно выступают, поэтому есть такая заинтересованность. Это всё-таки такой необычный тембр, потому что в консерватории, к сожалению, домры и балалайки до сих пор в московской, нет.

Константин Мацан:

— Ну в Гнесинке есть?

Михаил Киселёв:

— В Гнесинке да. Ну московские, композиторы, я имею в виду, возможно, я догадываюсь, что, когда они учатся, они не знают о народных инструментах.

Константин Мацан:

— Ну в консерватории, кстати, по-моему, и класса саксофона тоже до сих пор нет. Хотя могу путать, но, когда я учился, 15 лет назад ещё не было, сейчас надо уточнить.

Михаил Киселёв:

— Исполнители получаются активно концентирующие музыканты, и композиторы проявляют интерес, и благодаря вот этому соединению, появляется много новых сочинений, которые играются, что немаловажно, очень важно, не только в России, но и за рубежом.

Константин Мацан:

— А вот насколько занятия балалайкой предполагают более широкое знакомство с тем, что мы называем фольклором, народной культурой? Вот опять же проводя параллели, скрипач играет, ребёнок учится с детства играть на скрипке, он будет играть Моцарта, Баха, Вивальди, и может даже не прикасаться к тому слою культуры, который называется народным. Получается, у балалайщика, так можно говорить?

Михаил Киселёв:

— Балалаечник.

Константин Мацан:

— У балалаечника, простите, я поэтому уточняю. У балалаечника есть необходимость к корням народной жизни обращаться в силу профессиональных занятий. Как это происходит?

Михаил Киселёв:

— Тут связано с развитием конкретного репертуара, который написан для балалайки. Балалайка — всё-таки молодой инструмент, и тематизм, который используется при написании, в основном пока что, он народный используется. Потому что всё-таки в основном репертуар на данный момент — это народные обработки, темы народных песен. С начала развития академической балалайки начали писать большое количество переложений скрипичной, такой классической музыки, которая была написана в Европе. То есть такой большой пласт мы переняли от других академических инструментов, в связи с чем наш репертуар очень сильно пополнился и помог исполнителям занять новый уровень. Потому что конкуренция получается не только между собой, между народными инструментами, но в том числе и со скрипками, и с гобоями, и флейтами, у которых школа исполнительства значительно дольше по сравнению с балалайкой. И чему благодаря балалайка, народные все инструменты в том числе, стали более с хорошей школой. Русская школа в любом случае очень сильная, признанная в мире, не только народных инструментов, в том числе и фортепиано, скрипачи очень известные во всём мире наши. И когда мы начали перенимать это, эти знания, то исполнители народных инструментов тоже задают такую высокую планку, которая ничем не уступает академическим народным инструментам. Кстати, Мацуев сейчас играет с Екатериной Мочаловой известный домристкой, постоянные концерты, и никто не задается вопросом: почему народные инструменты рядом с Денисом Мацуевым?

Константин Мацан:

— Вы были у нас на Радио ВЕРА несколько лет назад в составе квартета балалаечников. У меня даже есть видеозапись, я снял из аппаратной, мы записывали здесь в рамках программы «Светлый вечер» вашу музыку, вы играли, например, песню Yesterday группы Beatles. Квартетом балалаечников. Это звучало очень красиво, очень необычно, очень интригующе. А вот для вас есть какая-то внутренняя разница, что вам больше нравится исполнять? Репертуар более эпический для балалайки или вот какой-то более провокационный? И в чем смысл играть современную музыку, например, тех же Beatles на балалайке? Это же, что называется, чтобы было прикольно, или в этом есть для вас какая-то другая миссия, допустим, популяризации балалайки через такой репертуар?

Михаил Киселёв:

— Тут очень много зависит для кого мы играем. Потому что вы уже упоминали, что в свое время саксофон не принимали как академический инструмент, а все от чего зависит? Инструмент же может играть любой жанр, любой стиль музыки может исполнять. Просто там есть твои исполнительские нюансы, какие-то штрихи, какая-то динамика. Это все очень сильно влияет. И у каждого жанра есть своя специфика, которую даже можно, не зная какого поколения написано произведение, можно определить, когда примерно это было написано. С народными инструментами то же самое. А с чего мы начали?

Константин Мацан:

— С того, что есть ли для вас разница, что играть? Современную музыку или классический репертуар балалайки и для чего это нужно, вот в такие эксперименты пускаться, например, Beatles на балалайке?

Михаил Киселёв:

— Вот, и когда мы учимся, всё-таки нас стараются научить всему, разным стилистическим направлениям. И как профессиональные исполнители мы можем брать разную музыку, и когда мы уже становимся взрослыми самостоятельными музыкантами, исполнителями, мы отталкиваемся от того, где мы играем и для кого мы играем? Например, если мы играем какой-то детский концерт, мы не будем играть какую-то серьезную музыку на концерте. Если мы играем где-то в филармонии, то репертуар будет более серьезный. И каких-то моих предпочтений я не могу сказать. Мне нравится разная музыка, и современная музыка, и классическая музыка, в том числе и в обработке. Все это есть в моем репертуаре.

Константин Мацан:

— А вот вы преподаватель в высшем учебном заведении и в школе музыкальной, к вам приходят дети, студенты, которые решили большое время своей жизни посвящать занятиям игры на балалайке. Вот чем они, как правило, мотивированы? Это просто ситуативный выбор инструмента, чтобы быть музыкантом или среди балалаечников есть, допустим, какой-то повышенный интерес именно к национальной культуре, которого нет в среднестатистическом абитуриенте музыкального института?

Михаил Киселёв:

— Если начинать с музыкальной школы, то в современном состоянии балалайки, во-первых, сейчас стали чаще показывать по телевидению, благодаря чему, дети стали её чаще встречать. Вот дети приходят и говорят: а мы видели по телевизору балалайку, она нам понравилась. То есть до сих пор телевизор смотрят, YouTube смотрят, и дети там очень часто впервые встречает балалайку. И им это запоминается. И они приходят уже с конкретной целью: «Я хочу играть на балалайке». Буквально ещё лет 10 — 15 назад такого не было. Благодаря тому, что некоторые педагоги, особо активные, проводили работу у себя в районах, в детских садиках, в музыкальных школах они играли, выступали, благодаря чему детей набирали. Сейчас уже дети приходят, случайно где-то встретив балалайку. Что не может не радовать. И за время обучения, в зависимости от влияния педагога, его личной заинтересованности, дети некоторые проявляют свои способности и таланты, благодаря чему их выставляют на конкурсы, и при успешном прохождении дети понимают свою значимость, и понимают, что им это нравится. Они хотят продолжать в дальнейшем. Есть многочисленные фонды, которые поддерживают молодых исполнителей, они дают им возможность выступать в том числе и в Москве, из глубинок приезжают дети и выступают, например, благодаря фонду Спивакова, «Новые имена». И они получают мастер-классы ведущих преподавателей, благодаря чему к старшим классам они уже понимают, что я хочу заниматься музыкой. Это целый комплекс и педагогов, и родители, которые оказывают какое-то влияние, потому что без помощи родителей профессиональным исполнителем, мне кажется, невозможно стать, и в том числе каких-то личных качеств ребёнка, его целеустремлённость, его заинтересованность, от его трудолюбия, в первую очередь. И он решает, что я хочу в дальнейшем связывать свою судьбу. И он понимает, что это очень непростой путь, потому что не обязательно, когда ты заканчиваешь музыкальный колледж, ты станешь профессиональным исполнителем. На этой стадии, когда они заканчивают школу, они понимают, что я хочу продолжить обучение. Они поступают в музыкальный колледж. Если всё хорошо складывается, они дальше принимают решение поступать в вуз. И уже в вузе формируется профессиональный исполнитель. Хотя, с другой стороны, сейчас уже есть исключения, когда маленькие дети уже становятся профессиональными музыкантами. И у них такие гастроли, которые профессионалам не светят никогда.

Константин Мацан:

— Давайте что-нибудь ещё послушаем в вашем исполнении.

Михаил Киселёв:

— Я сейчас хочу сыграть произведение, которое я играю активно в этом году в связи с ситуацией всей, которая у нас происходит, это произведение про девушку, которая ждёт своего молодого человека с войны. Называется «Сронила колечко» Михаила Цайгера.

Константин Мацан:

— Слушайте, какой необычный пример музыки, исполненной на балалайке. Это специально для балалайки написано?

Михаил Киселёв:

— Ну это обработка песни народной, на фантазию, написана для балалайки.

Константин Мацан:

— Очень неожиданный и нехарактерный, как мне кажется, пример музыки для того слушателя, который привык что балалайка только про такие мажорно-плясовые народные гуляния. Мы вернёмся к нашему разговору после небольшой паузы, напомню: с нами сегодня в программе «Светлый вечер» Михаил Киселёв, исполнитель на балалайке, преподаватель института музыки имени Альфреда Шнитке и музыкальной школы имени Василия Калинникова, солист Театра московской оперетты, директор Московского международного фестиваля «Балалайка — душа России» У микрофона Константин Мацан, не переключайтесь.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается, ещё раз здравствуйте, уважаемые друзья. У нас сегодня в гостях Михаил Киселёв исполнитель на балалайке, преподаватель института музыки имени Альфреда Шнитке и музыкальной школы имени Василия Калинникова, солист Театра московской оперетты, директор Московского международного фестиваля «Балалайка — душа России». А вот мы вас представляем как солиста театра московской оперетты. Вы в оркестре там играете?

Михаил Киселёв:

— Да.

Константин Мацан:

— А вот как часто в составе симфонического оркестра или оркестра, который исполняет музыку в спектакле, именно опереттах, возникает балалайка?

Михаил Киселёв:

— Ну в зависимости от аранжировки, потому что сейчас нам поставили спектакль новый «Капризы императрицы», где как раз включили балалайку. Написал музыку Максим Дунаевский, совершенно замечательная музыка, и спектакль в том числе. И они включили в эту аранжировку балалайку. Такое периодически случается, что балалайка включается в состав оркестра симфонического.

Константин Мацан:

— Интересно. А вот фестиваль «Балалайка — душа России», что это за фестиваль, как он проходит, кого он собирает?

Михаил Киселёв:

— Он появился в 2016-м году, он появился не сразу, название появилось гораздо раньше, по-моему, в 2011-м году впервые прошла всероссийская акция «Балалайка — душа России», которой руководит Андрей Александрович Горбачев, профессор Российской академии музыки имени Гнесиных. И спустя какое-то время появилась идея сделать московский фестиваль, который позволит объединить как профессиональных исполнителей, так и молодых исполнителей. И с 2016 г. ежегодно проходит этот фестиваль, который выполняет эту цель, преследует популяризацию. И в этом году нам повезло, мы выиграли грант мэра Москвы, и благодаря этому у нас появилась возможность провести масштабный проект, он начался в январе, закончился в мае, это был и конкурс, который проходил почти неделю в российской академии музыки имени Гнесиных, в котором принял участие как народный оркестр московского института музыки имени Шнитке, Москва, и на закрытии был государственный академический русский народный ансамбль имени Зыкиной под руководством заслуженного артиста России Дмитрия Дмитриенко, и в нём приняло участие суммарно почти 2000 участников. Для нас это является большой цифрой. И насколько мне известно, это стало самым большим мероприятиям, посвященным балалайке.

Константин Мацан:

— Вот мы сегодня говорим об этом инструменте, «Балалайка — душа России», как вы ваш фестиваль называете, действительно есть в народном сознании, в массовом сознании стойкая ассоциация: балалайка — это народная культура, национальная культура. При этом мы же часто это выражение «национальная культура» как-то берём, не сильно проблематезируя. А ведь есть ассоциации с балалайкой такие, может быть, в чем-то карикатурные, в чем-то не очень приятные. Например, у Михаил Киселёва Булгакова «Собачье сердце» Шариков играл на балалайке.

Михаил Киселёв:

— Это очень подпортило репутацию, конечно.

Константин Мацан:

— А как вы к этому относитесь? Нужно ли нам различать, как вам кажется, и как это делать, если нужно, в этом слое народной культуры то, что возвышает и то, что не возвышает? Вот вы нам только что сыграли произведение о том, как девушка ждёт парня с войны, и это заставляет поднять глаза к небу, это светлое чувство, которое какие-то светлые чувства души цепляют. А есть музыка, в том числе и на балалайке исполняемая, которая, скорее, про кабак, когда совсем глаза к небу не поднимаешь, а наоборот, опускаешь пониже. Что вы об этом думаете как человек, который постоянно в этом контексте существует?

Михаил Киселёв:

— Мне кажется, парадокс заключается в том, что все знают про балалайку, и очень мало, кто её слышал. Особенно вживую. Возможно где-то мельком, благодаря вот фильмам, и на самом деле, здесь ещё нужно упомянуть про творчество Михаил Киселёва Дмитриевича Рожкова, раз уж про фильм мы заговорили, потому что благодаря ему, его исполнительству, он озвучил больше 50 фильмов советских, благодаря его деятельности, про балалайку очень много людей узнало тогда. Он балалаечник. Он дожил до 99 лет, около трёх месяцев не дожил до 100 лет, это легендарный человек, народный артист России, и он очень много сделал для популяризации. Он выступал постоянно на радио, телевидении. И благодаря его деятельности про балалайку очень много людей узнали. В современном мире, особенно молодёжь, она не слышит балалайку, особенно вживую. И то поколение, которое воспитывалась на советских фильмах, оно, к сожалению, уже тоже забыло всё это. Это какую-то ассоциацию мимолётную вызывает, но в памяти не откладывается. Либо откладывается, но нет ассоциаций, что мы услышали: «О, это балалайка». Потому что её саму часто не показывают, просто саундтрек идёт как сопровождение. И создается такой парадокс, что балалайку знают, но не знают, что на ней играют, как она звучит, некоторые даже не знают, как она выглядит. Меня иногда люди встречают на улице и спрашивают: а что у вас за инструмент? И наша задача, как мне кажется, продолжить эту популяризацию исполнительства, и в том числе благодаря средствам массовой информации. Показывать, давать возможность услышать этот инструмент, рассказывать про него, в том числе и работать с современными композиторами, что даст возможность нам выступать как академическим музыкантам, потому что при расширении нашего репертуара оригинального мы начинаем устаканиваться как академический инструмент, потому что инструмент не может существовать без своего оригинального репертуара.

Константин Мацан:

— Вот я вам прошлой части программы задавал вопрос, мы как-то немножко от него ушли, о том, с какой мотивацией приходят люди, именно уже профессионально, заниматься балалайкой, вы сказали про школьников: про детей, а вот у студентов, уже более взрослых людей, ребят, есть какой-то особенный интерес к национальной культуре, который диктовал бы занятия балалайкой? Я почему об этом спрашиваю, потому что недавно у нас была программа с руководителем известного легендарного ансамбля детского «Веретёнце», хора, именно хора народного. Я спрашивал у гостя, которая была у нас в студии, о том, что побуждает и взрослых, и детей, приходить в этот коллектив, вместе петь, заниматься неакадемическим пением, не обычным детским хором, а именно народным. И она говорила, что да, в этом есть интерес к родной культуре. Сначала он какой-то поверхностный, даже лубочный, сарафан, песни, хоровод, а потом постепенно через погружение в эту атрибутику, я своими словами рассказываю, как запомнил мысли, человек проникается и смыслом этих песен. Они очень духовные. Они на самом деле с очень большим религиозным смыслом. Вот эти народные песни. Они связаны с ключевыми событиями человеческой жизни: с рождением, со свадьбой, со смертью. Все это вопросы, которые освящены религиозным смыслом, и через это часто человек приходит в церковь, сначала через какое-то внешнее увлечение эстетикой народной песни. А вот что похожее происходит с искусством игры на балалайке от внешнего к внутреннему или всё-таки здесь нужно слово, логосность какая-то, а исполнение на инструменте такого процесса не предполагает?

Михаил Киселёв:

— Тут всё-таки нужно отличить народную балалайку, если мы говорим про народную балалайку, то она как раз и продолжает народную традицию. То, что вы сказали сейчас. Она позволяет при изучении репертуара, песен углубиться в нашу народную национальную культуру. А академическое исполнительство не предполагает изучения, потому что нам не обязательно знать, благодаря чему эта песня появилась, что она несёт в себе. Хотя, конечно же, при исполнительстве, мы всегда спрашиваем наших исполнителей, в данном случае обучающихся, мы задаем такие цели, что здесь композитор хотел сказать? Какая мысль заложена в этой песне? Конечно, мы это все обсуждаем. Ну не делая акцент на продолжении национальной культуры. Мы рассматриваем наш инструмент как народный инструмент, но он становится уже академическим. В данном случае он выполняет просто роль инструмента. Инструмент выполняет роль передатчика. Музыка что передает? В основном — это эмоции, образы, которые есть в голове сначала у композитора, потом у исполнителя. И благодаря инструменту мы этот образ стараемся передать. То есть инструмент является просто передатчиком. Это не я первый сказал, я это услышал от Алексея Архиповского, нашего известного балалаечника, который электрифицировал нашу балалайку, использовал современные технологии, с гитаристами пообщавшись. Он использует все их эффекты, и он всю свою жизнь на это положил, чтобы добиться вот этого звучания, которое у него было в голове. И, кстати, он говорит очень интересные вещи, что он не знает, откуда эта музыка появляется, это такие моменты просветления, когда он просто берет инструмент, слышит это и просто делает то, что у него в голове появляется.

Константин Мацан:

— Михаил Киселёв, исполнитель на балалайке, преподаватель института музыки имени Альфреда Шнитке и музыкальной школы имени Василия Калинникова, солист Театра московской оперетты, директор Московского международного фестиваля «Балалайка — душа России» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Действительно имя Алексея Архиповского сегодня очень известно, и даже люди, не увлекающиеся народной музыкой, и в частности, балалайкой, знают это имя. Потому что YouTube, потому что телевидение, потому что действительно это явление не только музыкальное, но и социальное. Такая популяризация. Вот мы бы никогда не подумали, что балалайка может так звучать, а она может. И это просто интересно. В этой же связи и вопрос. Вы сказали, что Алексей Архиповский перенимает осознанно то, как работает электрогитара, подзвучивается звук балалайки, эффекты какие-то накладывается, это все очень красиво безусловно, и при этом могу себе вообразить такого ценителя аутентичности, который скажет: «Но это уже немножко не настоящая балалайка, это уже попытка подлинный звук инструмента, как он есть, заменить эффектом». Это уже немножко другое искусство, более электрифицированное, и разница как между классической и акустической гитарой. Что вы об этом думаете?

Михаил Киселёв:

— Ну все это можно сильно оспорить, потому что есть такое понятие как эволюция. Даже если взять народную балалайку, у неё не было ни ладов, у неё было три жильные струны, и репертуар, который исполняли, был достаточно примитивным. Со временем любые инструменты развиваются. И мне кажется, электрификация — это тоже такой этап развития инструмента, который дает возможность развиваться в эстрадном направлении. Конечно, аутентичной балалайка тоже должна оставаться, как народная, так и академическая. Но всё-таки что плохого в том, что балалайка развивается в других направлениях? Мне кажется, что чем больше людей услышат наши инструменты, тем будет лучше в любом случае.

Константин Мацан:

— А народная и академическая балалайка различаются только репертуаром, который исполняется или звукоизвлечением тоже, приемами, которыми вы пользуетесь?

Михаил Киселёв:

— В народной балалайке гораздо меньшее количество приемов. Если академическая балалайка сейчас насчитывает около 70 видов приемов игры на балалайке, то в народной используется один прием. На этом всё.

Константин Мацан:

— Меня поразило, когда вы приходили к нам в программу вид бас балалайки, такой гигантский контрабас, едва ли поместившиеся в нашей студии. Сколько вообще разновидностей инструмента?

Михаил Киселёв:

— В основном это балалайка-прима, классическая балалайка.

Константин Мацан:

— У вас сейчас такая, да?

Михаил Киселёв:

— Да, она является солирующей, и так более распространена. Балалайка-секунда, балалайка- альт, балалайка-бас, балалайка-контрабас. Есть ещё подразновидности: балалайка-тенор, балалайка-пикало, но они уже редко используются, в основном те пять, которые я перечислил.

Константин Мацан:

— В составе симфонического оркестра какая, как правило, используется? Вот вы сказали, что вы даже в театре оперетты как солист вы на приме играете?

Михаил Киселёв:

— Да. Но там тоже бывают разновидности. В зависимости от задач и аранжировщик, там и домра используется, и альт, бывает, контрабас используется. Даже вот, Шостакович, «Игрок» называется, там вот используется балалайка- контрабас. Если я ничего не путаю. Там есть такой номер, в котором играют на контрабасе.

Константин Мацан:

— А балалаечники и домристы — это всё-таки разные специальности? Я слышал, у вас есть класс балалайки и домры или всё-таки совсем пересечения нет, либо ты на балалайке играешь, либо на домре.

Михаил Киселёв:

— Это различные инструменты.

Константин Мацан:

— Ну что это различные инструменты, это понятно, просто я со своей колокольни знаю, что, например, часто, особенно раньше, когда я учился в музыкальной школе, саксофон преподавали кларнетисты, это считалось нормальным, потому что похожие мундштуки. Хотя все саксофонисты подчёркивали, что это разные инструменты, пожалуйста, путать не надо, у каждого должна быть своя специальность, и если вы играете на кларнете, играйте на кларнете, на саксофоне не играйте.

Михаил Киселёв:

— Да, то же самое бывает, и очень плачевно бывает, когда, например, педагог-домрист учит балалаечника. Это все равно сказывается, ребёнок хуже играет, хуже осваивает приемы. Потому что специфика есть, и она достаточно различна.

Константин Мацан:

— А вот насколько вы чувствуете сегодня запрос общественный на исполнение народной музыки? Как часто вы гастролируете, как часто вы выступаете? Может сложиться впечатление, что это такая музыка, ценимая немногими, вот для своих, есть некоторое небольшое количество любителей, ценителей фольклорной культуры, вот они идут, допустим, на концерт квартета балалаечников, или соло балалайки, или на оркестр народных инструментов, или это не так? Вот повесили афишу, и люди пришли совершенно разные, и это интересно и востребовано?

Михаил Киселёв:

— Путь солирующего исполнителя народных инструментов на данный момент не очень велик, либо приглашают в филармонию, у которой есть свои постоянные слушатели, либо оркестр приглашают, который также имеет своих постоянных слушателей, либо нужно быть Алексеем Архиповским иметь свою фан-базу, когда ты приезжаешь в любой город, тебя все знают, и ты просто играешь. Уникальность Архиповского ещё и в том, что он никогда не делал афиши. Когда проходят его концерты, нет ни одной афиши.

Константин Мацан:

— А он это специально делает?

Михаил Киселёв:

— Он этого специально не делает.

Константин Мацан:

— То есть он по каким-то специальным причинам намеренно не делает афиш?

Михаил Киселёв:

— Нет, зачем это делать? И так все следят, всегда у него аншлаги на всех концертах. Вот в чем его уникальность. И мне кажется, ещё в чем уникальность народных инструментов, в том, что несмотря на то, что мы сейчас неоднократно говорили про то, что никто не слышал балалайку, никто не знает, что на ней можно играть, у всех ассоциации: медведь балалайка, когда простой человек приходит на концерт народных инструментов, когда он начинает слушать исполнителей, и звуки появляются из наших инструментов, что-то в душе начинает щелкать. Тембр наших инструментов очень сильно отзывается в душе и в сердце. И многократно мы уже опрашивали людей, которые в первый раз пришли, и мы проводили опросы, они в таком шоке находятся. Ничего себе! Что, во-первых, народные инструменты, а во-вторых, что они такой эффект на душу. Потому что звуки балалайки и народных инструментов очень сильно откликаются и остаются в памяти потом надолго. Но в чем проблема? Что в первый раз к нам люди пришли.

Константин Мацан:

Вот интересно, что вы говорите про то, что откликается балалайка, видимо, есть какая-то генетическая память, такая, может быть, даже не осознаваемая, тяга к этому. Ведь это народная культура. Как ни крути, даже если ты живёшь в городе, никогда специально балалайку не слушал, ты все равно в этой культуре живёшь, в русской, в православной культуре, так или иначе с ней себя соотносишь. И, видимо, когда слышишь балалайку на концерте, вот как мы сейчас слышим в вашем исполнении музыку, душа вспоминает.

Михаил Киселёв:

— Да, мне кажется, есть генетическая память действительно, такие народные корни.

Константин Мацан:

— Душа вспоминает и опознает как свое.

Михаил Киселёв:

— Как ключик подходит в пазл — это все начинать работать.

Константин Мацан:

— Интересно. Давайте под занавес нашего разговора что-то ещё мы вас попросим исполнить.

Михаил Киселёв:

— Сейчас я сыграю обработку Юрия Шишакова «Я на камушке сижу».

Константин Мацан:

— А я напомню, что у нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер» был Михаил Киселёв исполнитель на балалайке, преподаватель института музыки имени Альфреда Шнитке и музыкальной школы имени Василия Калинникова, солист Театра московской оперетты, директор Московского международного фестиваля «Балалайка — душа России». У микрофона был Константин Мацан, до свидания, оставляю вас наедине с музыкой.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Христианские мотивы в фильме «Сталкер». Иван Перекатов
• «Нравственные ценности и бизнес». Сергей Иванов
• «Христианские мотивы в фильме «Зеркало». Августина До-Егито