«Милосердие». Светлый вечер с епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном (12.07.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Милосердие». Светлый вечер с епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном (12.07.2017)

* Поделиться

В гостях у программы Светлый вечер был председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон.

Мы говорили о заповедях блаженства, о милосердии и о церковной поддержке благотворительных проектов.


А. Пичугин

– В студии светлого радио приветствуем вас мы, Лиза Горская...

Л. Горская

– И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

– И сегодня вместе с нами этот час ближайший, эту часть «Светлого вечера» проведет епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению. Владыка, здравствуйте.

Епископ Пантелеимон

– Здравствуйте, дорогие друзья.

А. Пичугин

– Мы с вами выходим в эфир в день святых первоверховных апостолов Петра и Павла, замечательный праздник, с которым мы и вас, и всех наших слушателей поздравляем.

Епископ Пантелеимон

– Спасибо большое, и вас тоже всех с праздником.

А. Пичугин

– Спасибо. И сегодня, наверное, поговорим о делах милосердия и благотворительности и вспомним заповеди блаженства, поскольку «блаженны милостивии, яко тии помилованы будут», как сказано в Нагорной проповеди. И давайте от этого как-то оттолкнемся...

Епископ Пантелеимон

– Я очень рад, дорогие друзья, что мы с вами встречаемся в день такого замечательного праздника, который не случайно соединяет память двух апостолов. Они, говорят, умерли в один день, претерпели мученическую кончину, но в разные года. Но Церковь соединила их память вместе, чтобы, мне кажется, показать нам с вами, как важно быть вместе, как важна в нашей жизни любовь, как важно в нашей жизни друг другу помогать. Есть замечательная икона, где эти апостолы изображены в объятии таком дружеском. братском.

А. Пичугин

– Одна из самых известных, наверное, икон.

Епископ Пантелеимон

– И поэтому, конечно, в этот день, мне кажется, очень уместно поговорить о том, что нас соединяет друг с другом. И не только людей верующих между собой, не только людей разумных, понимающих смысл праздников, христианства, но и тех людей, которые нуждаются в нашей помощи. Таких людей очень много на земле. Мы даже не представляем себе, как их много, насколько много людей, у которых нет крыши над головой, нет мебели, нет счета в банке, нет наличных денег, нет компьютера, нет возможности слушать радио «Вера» и любое другое радио. Их очень много. И в нашей стране сейчас тоже много людей, которые нуждаются в помощи.

А. Пичугин

– Я так понимаю, что ваш отдел, Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению тоже вот сейчас, в данный момент ну переживает не лучшие времена, вернее, не сам отдел, а служба помощи «Милосердие»...

Епископ Пантелеимон

– Да, слава Богу, с нашим отделом все хорошо.

А. Пичугин

– Да, но служба помощи «Милосердие», она неразрывно с ним связана.

Епископ Пантелеимон

– Да, наш отдел, слава Богу, все хорошо, он работает. И благодарим Святейшего Патриарха за ту возможность, которую нам предоставил. У нас есть утвержденный Святейшим Патриархом план, есть зарплата у сотрудников, которые работают. Конечно, зарплата не большая, но все-таки, слава Богу. А вот 27 проектов службы помощи «Милосердие», которые наш отдел объединяет, о которых наш отдел заботится, вот эти проекты, конечно, они нуждаются в вашей поддержке, дорогие друзья.

А. Пичугин

– А какие проекты? Давайте, может быть, вспомним самые основные, которые сейчас нуждаются в наибольшей помощи. Может быть, они, наоборот, сейчас направлены на помощь в наше время тем, кто более всего нуждается, болеет, переживает какие-то непростые времена.

Епископ Пантелеимон

– Наши проекты самые такие для нас важные, это те проекты, где у нас есть постоянные подопечные. Это наши детские дома, их у нас сейчас три детских таких дома. Они носят немножко сейчас другие названия – центр семейного устройства, социальный дом – так называется теперь дом для детей-инвалидов, но все-таки они выросли из наших детских домов. И я не всегда успеваю даже следить за их переименованиями, потому что мы стараемся сделать все, чтобы эти наши проекты получали финансирование. И очень часто для этого нужно менять устав, менять название, для того, чтобы получить субсидии, гранты, чтобы встроиться в какую-то программу помощи. Вот эти три детских дома у нас есть. Есть у нас богадельня, где находятся престарелые люди, но это скорее такой дом сестринского ухода, потому что наши подопечные из богадельни, многие из них не ходят и передвигаются исключительно на колясках, лежат в кроватях, и есть больные с зондовым питанием даже у нас. И, конечно, их мы бросить никак не можем. Есть у нас школа, в которой учатся дети из наших детских домов и дети из многодетных семей. Есть у нас больные в больнице 1-й градской, за которыми ухаживают наши сестры. Кроме этого есть, конечно, и другие подопечные – это и бездомные, «Ангар спасения», это и дом для женщин с кризисной беременностью, которые нуждаются в помощи нашей, заботе нашей. Есть специальный склад, где раздается гуманитарная помощь, есть медицинский центр при Марфо-Мариинской обители, есть патронажная служба, которая ухаживает на дому за нашими подопечными, есть служба нянь, которая помогает многодетным семьям. Вот это основные направления нашей работы.

Л. Горская

– А сколько лет уже существует Синодальный отдела по церковной благотворительности?

Епископ Пантелеимон

– Он существует уже достаточно давно, больше уже 25 лет. И он был переформатирован при Святейшем Патриархе Кирилле. Если раньше это был отдел больше благотворительности, то сейчас это отдел больше социального служения. Этот отдел организует, вдохновляет социальную работу, социальное служение во всех епархиях Русской Православной Церкви, помогает развиваться новым проектам, проводит обучение председателей и сотрудников социальных отделов, помогает излечиться от пристрастия наркоманам, алкоголикам. Очень разнообразная очень деятельность у этого отдела. Собирает деньги для нуждающихся, когда случается какая-то катастрофа.

Л. Горская

– Вот я, кстати, недавно читала, что каким-то образом отдел будет сотрудничать с МЧС.

Епископ Пантелеимон

– Да, так он у нас сотрудничает давно. Договор сейчас был переподписан Святейшим Патриархом. Этот договор был подписан раньше с прежним главой МЧС, нынешним министром обороны, и до этого мы с ними сотрудничали, с этим ведомством и после этого. И во всех случаях трудных, тяжелых – при терактах, при стихийных бедствиях, при техногенных катастрофах Церковь помогала людям, которые нуждались в помощи. И священники оказывали духовную помощь, поддержку этим людям. Они помогают и сотрудникам МЧС, прописано это в договоре. Но это уже делается давно, просто сейчас это приобретет новый размах, новую фазу какую-то развития.

Л. Горская

– Ну, видимо, новость еще была так коллегами преподнесена, как будто это первый раз. А о каком размахе вы говорите?

Епископ Пантелеимон

– Ну на самом деле люди, которые работают в таких условиях, они, конечно, нуждаются в помощи. Ну всем известен термин «эмоциональное выгорание». И человек, конечно, у него большой очень запас и потенциал у людей очень большой, и каждый из нас призван быть героем, подвижником, святым. Но чтобы это реализовать, надо как-то это уметь, и нужна, конечно, духовная помощь этим людям. Они сталкиваются со страшным страданием, видят обезображенные человеческие тела, видят горе людей. И тут можно закрыться от этого, стать циничным, как делают некоторые врачи, а можно, пропустив это через свое сердце, обратить это страдание с молитвой к Богу и через это как-то стать лучше самому, через соучастие в сострадании этим несчастным. Этому учат как раз наши священники, помогают людям. Сейчас же у нас все почти верующие, помогают им утвердиться в своей вере, понять, что такое вера в Бога, как эту веру укрепить, как она помогает в реальной жизни. Это не просто знание о том, что есть Кто-то где-то, Который когда-то может помочь или не помочь, не знаю, на Кого можно обижаться, если Он не помогает, или выпрашивать помощи, если Он ее не дает. А она помогает как-то человеку осознать присутствие Бога в нашей жизни, обращаться к Нему, помогает сохранить чистым свое сердце, помогает умножить любовь в душе. Так что ты любишь не только свою жену, детей там друзей, а весь мир, даже враги становятся для тебя близкими, и ты можешь им помогать. Ну и, конечно, сами люди, которые оказываются в этой ситуации, они очень часто доверяют больше священнику, чем психологу и нуждаются в духовной поддержке. И мы всегда сопровождаем людей в их горе. И тех, у кого погибли их близкие, и тех, кто пережил потрясение после там взрыва в метро или после того, как он пережил еще какую-нибудь такую страшную опасность. Поэтому такая работа, она ведется Церковью уже давно.

А. Пичугин

– Вы говорите, что договор переподписали, ну да, соответственно вы говорите, что давно...

Л. Горская

– Переподписали договор недавно.

А. Пичугин

– Переподписали договор с МЧС, да, недавно. А договор был подписан изначально давно, еще с Сергеем Шойгу, когда он возглавлял МЧС. И тут возникает вопрос. Вам, наверное, часто приходится общаться со спасателями и как пастырю и, может быть, как руководителю отдела, с людьми, которые постоянно находятся в зоне чрезвычайных происшествий. У них какой вопрос чаще возникает: почему Бог допускает такое страдание или же, наоборот, они, видя такое количество человеческого горя, приходят в Церковь и что-то осознают уже через призму христианства?

Епископ Пантелеимон

– По-разному бывает. Но, конечно, вопрос о смысле страданий это один из кардинальных вопросов человеческого бытия. Почему Бог допускает страдать невинным людям? Или Он несправедлив, или Он не всесилен.

А. Пичугин

– Или мы чего-то не понимаем.

Епископ Пантелеимон

– Ну вот, наверное, последний ответ будет более правильный. Спасибо, Алексей, что вы его знаете. Это, конечно, правильно и хорошо очень, действительно так. Но, к сожалению, человек не всегда готов признать, что он чего-то не понимает.

А. Пичугин

– Или он не готов в этом своем состоянии горя услышать этот ответ и принять его.

Епископ Пантелеимон

– Да. Потому что когда горе касается лично тебя, этот вопрос для тебя становится актуальным и очень острым. А когда горе касается кого-то другого, почему-то мы относимся к этому спокойно. Мы знаем, что да, умирают младенцы, погибают в шахтах горянки. Мы знаем, что падают самолеты, мы знаем, что где-то идет война. Мы знаем, что совершается насилие. И мы знаем, что... я не знаю, не помню, сколько там христиан убивают в одну минуту или в один час.

А. Пичугин

– Есть статистика.

Епископ Пантелеимон

– Мы знаем, что все это происходит, но мы, тем не менее, живем, радуемся, жизни, мы об этом особенно не задумываемся...

Л. Горская

– Ну а что нам впасть в уныние теперь?

Епископ Пантелеимон

– Ну когда это касается нас, вот тут мы начинам переживать, тут мы начинаем задаваться этим вопросом. Вот я думаю, что если мы будем говорить с вами о заповедях блаженства, вот разговор об этом поможет нам понять, как к этому относиться. В уныние впадать, конечно, не стоит. И в уныние впадать нельзя. Уныние – это сеть диавола. И уныние это сеть, которую диавол набрасывает а нашу душу. Это он стучит в нас этими мыслями черными, он напускает туман. Он как-то говорит нам о бессмысленности жизни, о жестокости Бога или о Его бессилии каком-то.

А. Пичугин

– Мы напомним, что в гостях у радио «Вера» сегодня епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению. А как, Владыка, нам заповеди блаженств могут помочь ответить на вопрос, почему Бог допускает страдание человека?

Епископ Пантелеимон

– Мне очень хочется начать с какой-то обличительной такой проповеди, потому что, к сожалению, христиане наши православные, даже церковные люди, не знают этих заповедей. Когда их спрашиваешь, знают ли они заповеди, они говорят, да знаем: не убий, не укради там...

А. Пичугин

– Я сейчас тоже наизусть их подряд, с первой по девятую не перечислю.

Епископ Пантелеимон

– А очень важно. потому что их последовательность очень важна. Это не те десять заповедей, которые мы перечисляем в каком угодно порядке. Ну или сначала четыре заповеди, которые говорят об отношении к Богу, и шесть, которые говорят об отношении к ближнему. Это лествица заповедей, которые возводят человека к блаженству, к радости. И мы говорим очень часто людям, которые не знают Христа, не знают о Боге, не знают о Церкви, говорим о таинствах, говорим о вере, говорим о том, как надо руку складывать для совершения крестного знамения. А о сути христианской жизни – мы сами ей очень часто бываем не причастны, и о ней не говорим. А она как раз в этих заповедях. Эти заповеди, – говорят толкователи Евангелия, – эти заповеди это образ Самого Христа, во-первых. Вот Он Сам такой, как эти заповеди. И зная эти заповеди, можно ближе узнать Христа. И кроме того, эти заповеди это образ жизни нормального человека. Если ты хочешь быть человеком, то ты дожжен эти заповеди обязательно знать и должен их соблюдать. Этот потенциал исполнить их вложен в каждую человеческую природу и, кроме того, человеку помогает Божественная благодать. Когда Господь пришел на землю, Он напомнил то, каким должен быть человек. Начнем с первой, да? «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Эта заповедь говорит о том, что человек, который начинает свой духовный путь, человек, который хочет что-то узнать, должен признать вначале свою полную нищету, должен увидеть свои грехи, как песок морской...

А. Пичугин

– Именно грехи? Или отбросить предыдущий опыт? Или расписаться в том, что прожив какое-то количество лет, закончив институт, он так и не узнал каких-то коренных, основополагающих вещей в жизни?

Епископ Пантелеимон

– Ну по-разному может быть, наверное. Можно все пересмотреть. Но вот увидеть себя нищим абсолютно, увидеть себя абсолютно бедным – от знаний, от понимания смысла – вот с этого начинается путь к Богу.

А. Пичугин

– Так это же может быть такое самоутешение: ну как же так, ну вот я самый бедный, самый несчастный, самый распоследний несчастный на свете человек, ну что я там могу?

Л. Горская

– Не переживай так, Леш, ну не переживай так.

А. Пичугин

– Ну вы же понимаете, что я хочу спросить.

Епископ Пантелеимон

– Но заповедь же говорит не только о том, что я такой плохой... Вот если так это себе понять, то можно пойти потом и повеситься. Здесь же говорится о том, что «блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное», – то есть этим людям, когда вот человек себя осознает таким, то он нищий это не только бедный, нищий – это тот, кто просит. Почему слово «нищий» здесь употреблено.

А. Пичугин

– А тут надо еще греческий смотреть вариант, как это переводится.

Епископ Пантелеимон

– Ну я могу засвидетельствовать, да, нищий – тот, кто просит обязательно. Тот кто просит у Бога милости. То есть я не только такой плохой и нехороший, но я хотел бы быть другим и я прошу этого у Бога. И когда человек просит этого у Бога, когда он верит, что Бог может ему дать, вот тогда происходит исполнение этой заповеди. Вот что она означает. Во-первых.

Л. Горская

– Ну получается, что речь даже не столько о нищете, а о представлении о себе как о нищем?

Епископ Пантелеимон

– Ну на самом деле мы все очень нищие. Мы же призваны быть святыми. А мы не святые же, в нас страсти, мы просто их не замечаем, не видим, не знаем. Ну я не хочу погружать человека в эту черноту или вас там, скажем, потому что это будет не совсем правильно. Здесь должно быть двойное какое-то делание: во-первых, осознание себя нищим духом и грешником, во-вторых, вера во всесильную любовь Божию. Вот когда происходит, есть и то и другое, тогда проходит некая искра, тогда пробивает какой-то заряд между двух этих полюсов – сознания собственной нищеты и ничтожества и веры во всесилие Божественной любви, – вот тогда меняется что-то, тогда только человек исполняет эту заповедь. Есть другой смысл еще этой заповеди. Нищие духом – это те, чей дух ни к чему не привязан земному. Чей дух свободен от материи, от пристрастий, от греховных каких-то мыслей, от всякой нечистоты – вот такой человек, ему открывается Царство Божие. Пока дух человека погряз в плоти, пока дух человека привязан к земным вещам, пока дух человека связан ложными какими-то представлениями – он несвободен и он не может узнать Бога, не может к Нему обратиться, к Богу. Вот с этого надо начинать. И отсюда переход к следующей заповеди.

А. Пичугин

– Блаженны плачущии.

Епископ Пантелеимон

– Блаженны плачущии. Совершенно верно.

А. Пичугин

– Потому что они утешатся.

Епископ Пантелеимон

– Вот именно. Блаженны плачущие, во-первых, потому что я нищий и мне вот плохо из-за этого, я поэтому плачу. То что утешатся – это совершенно верно. Вы заметили? Нельзя утешиться без плача. И нам всем нужно плакать. Не унывать, а плакать нужно всем.

А. Пичугин

– А вот тут я хочу вернуться к тому, что спрашивал 10 минут назад. Могут же люди, которые потеряли близких, у которых произошла какая-то большая трагедия в жизни, поинтересоваться у вас тут же: а как же я утешусь-то? чем я утешусь? Если не привязывать это к нищете духа – то, о чем мы говорили сейчас, – а приходит человек к священнику...

Епископ Пантелеимон

– Немножко разные вещи. Одно дело – мы говорим, как мы сами понимаем с вами эти заповеди, другое дело – как мы эти заповеди транслируем для других людей. Одно дело, самому их воспринять сердцем, согласиться с ними, другое – рассказать о них другому. Это уже следующая ступень, не все могут проповедовать Евангелие.

А. Пичугин

– Так если человек не принял их, он не сможет?

Епископ Пантелеимон

– Как с ним произойдет, я не знаю, это Господь будет устраивать его, Господь будет его призывать. Мы плохие все миссионеры, конечно. Но Сам Господь печется о каждом, Господь сам приведет каким-то образом. Можно об том тоже поговорить, но это немножко другая тема: как об этом рассказать другим. А, наверное, не всегда можно это говорить, наверное, не всегда можно утешать даже человека. Можно с ним вместе плакать, можно с ним вместе – вторая заповедь, – можно с ним вместе печалиться о том, что с ним произошло...

Л. Горская

– А вот... Извините, перебила. Вы говорили о сотрудничестве с МЧС, а вот есть же службы психологов МЧС. Вот священнослужители они, получается, в определенном смысле как-то дополняют эту службу тоже? Службу психологов МЧС, там Юля Шойгу, по-моему, ей руководит.

Епископ Пантелеимон

– Они дополняют эту службу. Ну психологи это же люди, за которыми никто не стоит. За ними нет даже связного какого-то единого учения, нет связной единой доктрины какой-то психологической. Психология это же такая наука, где каждый там что-то свое себе придумывает. Практическая психология, она, может быть, и едина – рассказ о восприятии человека, о переживаниях его, о разных стадиях переживания горя, там скажем, это какая-то объективность есть. А вот как наука о душе – у психологов же нет этой единой такой науки, нет единого представления об этом, есть только разные гипотезы, разные теории. А у нас есть стройное учение о душе, учение святых отцов. И поэтому, в каком-то смысле, мы должны учить психологов, а не дополнять их. Они должны помогать нам, а не мы им. Я недавно был в очереди к мощам святителя Николая, и там какая-то женщина вышла из очереди, ко мне подошла по какому-то вопросу. И милиционер стал, простите, полицейский, стал на нее кричать и говорить, туда-сюда. И я ему говорю, ну пусть она, я сейчас верну ее обратно. Ну так ему не понравилось. «Я, – говорит, – на вас жаловаться буду. Вы должны нам тут помогать, а вы нам мешаете!» Я хотел ему сказать, что вы должны нам тут помогать, а не мы вам, простите. Но не стал. Потому что у него очень такое было, знаете, настроение. Я думаю, сейчас еще...

Л. Горская

– Ну не с той ноги встал.

Епископ Пантелеимон

– Поэтому здесь то же самое. И мы должны, конечно, им помогать. И мы им помогаем. И многие люди, сотрудники МЧС, они слушают с удовольствием и находят для себя смысл в этих беседах священников. Приходят в храм, исповедуются, причащаются, воцерковляются некоторые из них. Ну свободно для них это, мы не заставляем их, конечно, это делать. Но вот как есть, скажем, священники – и об этом прописано в этом новом договоре с МЧС, раньше этого не было, – как есть у нас тюремные священники, как есть у нас священники военные, так, конечно, должны быть и священники в этой службе. Как должны быть больничные священники в больницах, также должны быть такие же люди в МЧС. Слава Богу, в договоре об этом есть, написано, поэтому я думаю, что появится такой новый род служения наших священников.

Л. Горская

– А священник должен быть добрым или не обязательно?

Епископ Пантелеимон

– Священник? Обязательно, должен быть добрым и строгим.

Л. Горская

– Это как?

Епископ Пантелеимон

– Хороший священник, хороший духовник, он должен быть и добрым, и строгим. Строгим не к человеку, а строгим ко злу, к диаволу. Но при этом конечно, добрым к человеку. Я недавно почитал дневники, перечитывал дневники святого праведного Иоанна Кронштадтского, где он рассказывает о своих переживаниях. И потом прочитал их нашим работникам, которые трудятся с бездомными. Они послушали и сказали: «Ничего себе! И это святой?!» Он там пишет о своих переживаниях: как он был груб, как был раздражителен. Он в этом кается в своем дневнике. Поэтому каждый священник, конечно, он тоже в какой-то степени причастен греху, один Бог только без греха. Это, конечно, не значит, что он имеет право там совершать какие-то страшные действия. Конечно, таких надо запрещать священников, и есть строгие каноны, так и делает Церковь, конечно. Но в то же самое время он понимаем, и у нас же у всех одна и та же природа, у нас у всех одни и те же грехи, одни и те же страсти. Ну если взять какую-то общую исповедь, сейчас прочитать ее, и все должны сказать: да, каюсь, прости, Господи. И вот это осознание себя грешником, мы же когда подходим к Чаше с вами, мы говорим: из всех грешников я первый, – повторяем эти слова. Ну если это забывать в жизни, а только у Чаши вспоминать, тогда, конечно, не получится взойти на эту первую ступеньку лестницы, которая ведет к блаженствам.

А. Пичугин

– Вопрос: а как ощущать себя самым грешным человеком, если я включаю новости иногда и вижу там людей, которые что-то делают такое, чего я вот явно в своей жизни не совершаю. Я сейчас про какого-то гипотетического себя, естественно.

Епископ Пантелеимон

– Ну да. Во-первых, поменьше нужно смотреть всякие новости, в которых говорят о всяких безобразиях, я думаю. А во-вторых, Алексей, ну вот о ком там идет речь, о каком-то Чикатило там, да, или о ком?

А. Пичугин

– Ну, к примеру.

Л. Горская

– Или о каком-нибудь чиновнике.

Епископ Пантелеимон

– Вот Чикатило. Да, или чиновник. Вы работаете на радио «Вера», вы читаете Евангелие, знаете, почти знаете наизусть заповеди блаженства, вы ходите в храм, вы исповедуетесь, вы причащаетесь. А он этого же не знает ничего. Далее. У чиновника, у него большая зарплата. У вас маленькая. И вам легче, чем ему. Чем больше зарплата, тем больше человек привязывается к деньгам, тем больше искушений. Вы не президент, вы сотрудник радио «Вера», у вас нет, в общем-то, власти особой никакой. Когда у человека есть власть, это такое страшное искушение властью. Поставь вас президентом или возьми вас в чиновники, и я не уверен, что через два года вы станете другим. Сейчас вы милый, добрый хороший человек...

А. Пичугин

– И я не уверен, что став президентом...

Епископ Пантелеимон

– И я не уверен, что...

Л. Горская

– Может быть, все-таки экспериментально тебя сделать мэром Москвы хотя бы?

А. Пичугин

– На неделю. Нет, за неделю ничего не произойдет, да.

Епископ Пантелеимон

– Это постепенно происходит

А. Пичугин

– Давайте на один срок.

Епископ Пантелеимон

– Поэтому, конечно, если вот Лиза спрашивала про уныние, унывать, конечно, не надо, но плакать надо. И я смотрю, что современные люди как раз, они стали меньше плакать, чем раньше. И это, конечно, странно немножко.

А. Пичугин

– Это плохо.

Епископ Пантелеимон

– Плохо. Когда читаешь каких-то авторов XIX века, там мужчины плачут, как-то все время, очень часто бывает, рыдают там что-то такое, плачут. Мы не умеем плакать. Нам плакать же надо. Разный бывает плач – мы переходим ко второй заповеди, ну перешли уже. Бывает плач от обиды, бывает плач от злости, бывает плач от уныния, бывает плач от разочарования. Но плакать о грехах – это другое. Не просто «какой я плохой» – и повеситься, как Иуда. А «Господи, вот я, прости меня, я хотел быть хорошим, я вот не буду этого делать, я хочу этого, Ты помоги мне от этого избавиться», – такой вот плач. Плакать о несовершенстве мира, конечно, можно и нужно плакать. Смотреть новости – и плакать. Ну как можно равнодушно смотреть на то, что в мире происходит. И святые плакали. Святые, которые показывают нам пример исполнения заповедей, они плакали о грехах мира этого. Были такие святые, которые всегда плакали, у них глаза всегда увлажняли слезы. И только плачущий, на самом деле, утешен бывает Богом, ему открывается милость Божия.

А. Пичугин

– Мы вернемся через минуту к нашему разговору. Напомним, что епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению в гостях у радио «Вера». Лиза Горская и я, Алексей Пичугин. Через минуту снова здесь.

А. Пичугин

– Возвращаемся в студию светлого радио, где сегодня Лиза Горская, я Алексей Пичугин, и вместе с нами и с вами этот «Светлый вечер» проводит епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению. Говорим о заповедях блаженства.

Л. Горская

– А кто такие кроткие?

Епископ Пантелеимон

– Ой, очень хороший вопрос, Лизонька, замечательный, спасибо большое. К сожалению, многие люди думают, что кроткий и смиренный это одно и то же. Но можно, чтобы было понятно, сразу сказать, что смирение противоположно гордости, а кротость противоположна гневу. Как гордость отличается от гнева, так кротость отличается от смирения. Ну приблизительно так. Гордый человек может быть не гневливый, может быть совершенно спокойный – да ему на всех наплевать, он гордый и все. Гневливый может совершенно не гордым, он может понимать, что он гневается, но он не может с собой справиться. Кротость это безгневие, так можно сказать. И кротость ,она очень важна для человека, потому что когда человеком обладает страсть гнева, он становится сумасшедшим, теряет контроль над собой, и в него вселяется диавол просто. Мы знаем по себе: мы не можем справиться с собой, в нас какая-то сила, хочется больно сделать любимому человеку.

Л. Горская

– Ну да, и наговорить всего можно.

Епископ Пантелеимон

– Это же просто ужас какой-то. И вот плач как раз, он помогает человеку стать кротким. Вот когда человек плачет – вот я гневный человек, я гневаюсь, но надо об этом плакать. Надо просить об этом Бога. И тогда постепенно этот плач, он смягчит сердце, смягчит душу, и человек может стать кротким. Кротким таким, милым, хорошим. Мы мало говорим об этой добродетели, к сожалению. И, к сожалению, не всегда являем, православные христиане не всегда являют этот образ кротости. Нужно там, как-то говорят о каких-то еще других вещах, но без кротости нельзя. И кротким нужно быть, потому что Сам Бог кроткий. Это тоже отрывает нам понимание того, почему Бог терпит зло, почему Бог терпит вообще нас. Почему до сих пор не размазал нас всех по стенке. Почему Он не вмешиваются – Он кроткий. Он не диавол. Вот диавол – он не кроткий.

А. Пичугин

– И опять парадокс: «ибо они наследуют землю».

Епископ Пантелеимон

– Да. Здесь есть разные понимания этих слов. Мне очень нравится толкование святителя Игнатия Брянчанинова, который говорит, что земля – это наша природа. Мы же сделаны из земли. И когда я кроток, я владею сам собой, я наследую вот это свое существо. Без этого я не могу собой владеть, без кротости. Но с другой стороны, конечно, кроткие наследуют и будущую землю и будущий мир. В нем будут царствовать кроткие, а не злые. И кроткие получают в обладание этот мир уже сейчас, здесь на земле. Потому что гневный человек, он имеет, хватает какие-то несуществующие вещи, он не обладает ими. Он не может ничем обладать, у него из рук все вываливается, он не может ничем владеть. А кроткий может. И у кроткого все получается, все бывает хорошо. Ну у настоящего кроткого, у святого человека. Не просто у боязливого, трусливого там какого-то, нет, конечно, это другое совсем. Кротость соединяется и с мужеством, и с долготерпением, и с геройством, и с противостоянием злу то же самое, конечно же. Это совершенно соединяемые очень вещи.

Л. Горская

– А вот вы говорите, что Бог кроток. А как же гнев Божий тогда?

Епископ Пантелеимон

– А гнев, он праведен гнев. Дальше вот в Евангелии от Матфея, в Нагорной проповеди говорится о том, что гневающийся напрасно, он подлежит суду. А можно гневаться не напрасно. Только никому бы не рекомендовал – ни Лизе, ни Алеше, ни себе самому, ни нашим слушателям не пробовать гневаться праведно. Поскольку мы осквернены страстями и грехами, поскольку в нас много очень греховной грязи, в нас эта добродетель чистого гнева не может присутствовать. Святые могли гневаться. Но говорят, даже святитель Николай никого не ударял на самом деле, это потом уже как-то придумали.

А. Пичугин

– А вы когда-нибудь сталкивались с праведным гневом, который вы могли бы абсолютно однозначно охарактеризовать так?

Епископ Пантелеимон

– Ну в общем-то да. Конечно, бывает. Бывает, когда человек за правду. Праведный гнев это, скажем, в житиях святых мучников наших, новых мучеников и исповедников. Мученик Андроник, он гневался праведно на своих гонителей, на гонителей Церкви. Там был случай в его житии очень такой интересный, немножко, может, он смутит кого-то, но мне он очень нравится. Когда его допрашивали и пытались придумать какие-то обвинения, пытались как-то его унизить, он в какой-то момент снял с себя панагию и, обращаясь к своим гонителям, сказал: перестаньте, в общем, заниматься, тратить зря время. Если бы я сейчас был, здесь имел силу, я бы тут же приказал вас расстрелять. Он сказал это не как епископ, а как вот, не знаю... Потом одел панагию... Ну его в конец концов закопали живым в землю. Он сказал: давайте, делайте, что вы должны делать. Вы же, к чему все эти разговоры? Вы хотите меня убить – ну убивайте. Но если бы я, я бы вас тоже расстрелял. И не все, может быть, могут так поступить, не все должны так, наверное, поступать. Мученики обычно смирялись перед своими гонителями. Но, с другой стороны, они же воевали с врагами. Александр Невский, он был кроткий, наверное, но при этом он был же и грозным, и гневался на врагов, и шел в бой. Так что одно с другим совмещается, наверное. Но нам нельзя это различить, поскольку мы не все можем понять, не все можем в себе определить. И я иногда пытался в училище или со своими детьми, скажем, я пытался показать вид гнева. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что игумен монастыря там или еще кто-то может показать иногда вид гнева. Но когда я показывал вид гнева, я начинал гневаться на самом деле, я не мог себя удержать. Я поэтому решил, что лучше вообще, конечно, не гневаться, пока я такой несовершенный.

Л. Горская

– А вот кротость – это как талант, это от рождения у человека?

Епископ Пантелеимон

– Нет, Лизонька. Кротость это свойство человека, которое утрачено им после грехопадения, конечно. Все, каждый человек может быть кроток. Это свойство человеческой природы, утраченное в грехе. Но которое может быть даровано ему Христом. Потому что когда мы соединяемся с Богом, то мы приобретаем все то, что мы когда-то потеряли из-за греха.

Л. Горская

– А вот просто бывают люди, кажется, прямо вот с детства они кроткие, характер у них такой. А бывает, что другой характер с детства.

Епископ Пантелеимон

– Бывает. Действительно, это бывает. Бывает человек гневный, бывает кроткий. Бывают разные силы такие у души. Но здесь говорится о таком, на эмоциональном уровне что ли говорится, такое бывает. И на самом деле гневливость, она совсем не мешает человеку спасаться. Если у него врожденная есть какая-то особенность такая его. Об этом говорит замечательно преподобный Паисий Святогорец. Он говорит, что гневный человек, он быстрее исправляется, чем человек, который не умеет гневаться, пусть даже неправедно.

Л. Горская

– Почему?

Епископ Пантелеимон

– Гневливость это такая раздражительность. И когда человек умеет раздражаться, он может, обратив это на себя, можно пользоваться гневом в отношении себя самого. Гнев дан нам для внутреннего применения. Это такое лекарство для внутреннего применения. Он может себя заставить что-то сделать. А вот такой кроткий, у которого кротость превращается уже в какую-то апатию, леность, ему все равно – это же не кротость, это что-то другое, то он не может сам себя вздернуть, не может как-то взбодрить, не может сам себя заставить что-то сделать. Вот святой праведный Иоанн Кронштадтский, по его вот этим записям в дневниках, он был человеком гневливым. Но он гнев употребил, чтобы себя сделать другим. Он его преобразовал в себе, преобразил в себе это качество души и стал святым.

А. Пичугин

– Давайте продолжим, если уж мы идем по заповедям подряд.

Епископ Пантелеимон

– Давайте. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Святитель Игнатий Брянчанинов очень красиво связывает заповедь о кротости с заповедью об алкании и жажде правды. Говорит, что кроткий наследует землю, и потом он открывается небу. Потому что правда, она с неба приходит, правда она от Бога, правда она не земная такая вещь. И человек кроткий, который справился со своими страстями, который очищен от раздражительности, скажем, он лучше отражает ту истину, которая должна отразиться в каждой душе – знание о Боге, видение Бога, знание Бога. Правда – это Сам Бог. И когда человек начинает этого алкать и жаждать, будучи кротким, вот кроткий он ну землю, природу, ну хочется же большего, хочется же быть с Богом, хочется небесного, вечного, а не временного. Во это алкание и жажда правды, алкание и жажда Христа, потому что правда это Христос, это Он Сам правда, оно насыщает человека. Только это человека и насыщает. И каждый человек, который насыщает себя чем-то другим, он в конце концов ест камни и пьет какую-то отравленную воду, наверное, и которая увеличивает жажду, а ее не утоляет. И человек современный человек, он жаждет разного и хочет разного. И многие очень люди, не имея этой правды, не зная этой правды, питают себя камнями. Питают себя отравой, питают себя ядом. Питают себя впечатленияями. Вот у меня есть одна знакомая, которая говорит: ну у меня такая вот зрительная зависимость, мне хочется все время что-то смотреть. И вот она сморит всякие фильмы, всякие там... Или человек хочет знаний, он питает свой ум каким-то знанием, наполняет его.

А. Пичугин

– А что в этом плохого?

Епископ Пантелеимон

– В этом, может быть, нет ничего плохого, но надо обратить эту жажду знания к Богу. Потому что все узнавая, все равно он ничего не узнает, в конце концов.

А. Пичугин

– Но это же может просто его чем-то интересовать. Интересует его, например, молекулярная химия, ну вот он начинает и образование получает.

Епископ Пантелеимон

– Но если за этим он не увидит Бога, если душа будет лишена знания Бога, то он построит собственную модель мира, которая будет антихристовой моделью. И очень многие ученые, которые много очень знают, они создают свое собственное видение мира. Каждый человек, он имеет свое представление о мире, в котором он живет.

А. Пичугин

– Но это же познание. Через любое познание рождается именно знание.

Епископ Пантелеимон

– Конечно. Нет, познавать мир можно. Но если исключить из этого познания Бога, Творца всего мира, тогда ты ничего не узнаешь. У нас на самом деле вот наше знание очень ложно. Вот мы сидим напротив друг друга, и нам кажется, что мы знаем друг друга. Но мы друг друга не знаем, это наше представление друг о друге. И точно так же мир. Можно узнать мир только в Боге и через Бога. Для этого недостаточно глаз, ума, ушей, недостаточно читать книги. Только в Боге открывается знание о другом человеке, о мире. И человек, который не знает этой истины, его знание, оно как песок пройдет сквозь пальцы. И ничего не останется от него.

А. Пичугин

– Это вот это та самая правда, о которой говорится в заповеди?

Епископ Пантелеимон

– Правда это Христос. Это не принцип какой-то – правда. Когда мы говорим о христианстве, вот очень часто тоже делается какая ошибка: говорится о мировоззрении, говорится о стиле и образе жизни, говорится о дресс-коде каком-то, говорится об участии в таинствах, говорится о каких-то действиях. А христианство – это общение с Живым Богом, со Христом. Не только с Живым, а с Богом умершим и воскресшим. Вот это общение со Христом – оно и есть христианство. И это общение, оно не обязательно выливается в какие-то строгие формы, оно может быть очень разным. «Люби Бога и поступай, как хочешь», -один святой говорил западный. И вот эта любовь к Богу, она является главной в христианстве.

А. Пичугин

– Многие, кстати, эту цитату обращают в то, что ну я же Бога люблю, соответственно, чего мне еще?

Епископ Пантелеимон

– Ну да, можно обратить все что угодно, наверное. Конечно. И вот наконец пришли к нашей заповеди, с которой мы немножко немного начали нашу передачу.

Л. Горская

– Блаженны милостивые, потому что будут помилованы?

Епископ Пантелеимон

– «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Я недавно прочитал толкование преподобного Иустина Поповича, такого замечательного богослова XX века сербского, удивительного ученого, который очень любил Россию, любил Достоевского и, может, поэтому нам особенно близок. Но удивительные совершенно у него труды, его толкование на Евангелие от Матфея. И вот он там говорит о милосердии. Мне очень понравилось это определение. Что на самом деле милосердие – это милость Божия, которая преобразуется человеческими добродетелями. То есть милосерд по-настоящему не тот, кто ну по-человечески жалеет кого-то, а кого-то, может быть, нет. Не тот, кто по-человечески испытывает сострадание, сочувствие. А тот, кто узнал о милости Божией, приобщился к этой милости, узнал о ней – умом, сердцем – и преобразил ее в себе добродетель милосердия, в дела, в дела любви, в слова какие-то участия, во все свое существо, и становится тогда он человек милосердным. Милосердие имеется в виду не милосердие к кому-то и к чему-то там – к собачке, кошечке, птичек жалко, там еще чего-то жалко, людей жако. А ко всем людям. Когда человек милосерд, он милосерд ко всем. И еще очень важно, что милосердным может быть как раз тот человек грешный, который себя осознал таким, и когда он видит, как к нему милостив Бог, он не может не быть милостивым к каждому человеку, каким бы он ни был – враг он или друг, мусульманин там или христианин. Он не может ему не сострадать, не может не сочувствовать. Потому что он видит как Бог его милует, его – гада ползучего, мерзавца последнего, – Бог милует, любит, ведет его, помогает ему. Но другой человек отличается от него меньше, чем он сам отличается от Бога. То есть расстояние между ним и другим человеком меньше, меньше разница в зле там, во всем между ними. Но Бог его же любит, но Бог помогает ему. И он не может не транслировать это на других людей, которые его окружают. И тут исполняется заповедь о любви к врагам, о постоянной любви, о любви, которая не может выгореть эмоционально, о любви, которая будет жертвовать всем. О любви, которая дойдет до самопожертвования. Вот такое милосердие, оно, конечно, является милосердием христианским. И мы сейчас очень нуждаемся, дорогие друзья, в вашем милосердии. Поскольку вот у нас наши проекты эти, они, к сожалению...

А. Пичугин

– Зависят от людей. От всех, от каждого, кто этим заинтересован.

Епископ Пантелеимон

– Ну я очень благодарен. Если говорить о милосердии, у нас есть, условно так называемые Друзья милосердия. Я не говорю, что все остальные не друзья. Но все-таки эти слова мы применяем к людям, которые согласились ежемесячно жертвовать часть своих доходов – мы говорим о сотой части, но кто-то больше дает, кто-то меньше, – на проекты вот этой нашей службы «Милосердие». Таких людей сейчас у нас около девяти тысяч. И ежемесячно с их помощью мы собираем 6 с половиной миллионов в месяц. Но это, к сожалению, только 20 процентов от того, что нужно на содержание наших проектов. Я смотрю, вы все стали считать, сколько целиком стоит наш проект. Очень много. Остальную часть мы собираем с помощью грантов, субсидий.

А. Пичугин

– Почти 50 миллионов в месяц.

Епископ Пантелеимон

– Ну вот я даже... Я плохо считаю так, не могу сейчас сосчитать. Шесть надо умножить на пять, да, тогда получается меньше.

А. Пичугин

– Поменьше, да. Тридцать.

Л. Горская

– У вас же сократилась поддержка государства, да, в этом году?

Епископ Пантелеимон

– Она то сокращается, то немножко увеличивается, по-разному бывает. Но сейчас у нас в основном, конечно, мы существуем благодаря Божией милости. И я хотел поблагодарить одного человека, через которого эта милость чаще всего совершается. И я никогда эту женщину не видел, знаю только, что ее зовут Светлана, чтобы ее не смущать, не буду называть, знаю фамилию ее и отчество даже. Но больше мы не знаем о ней ничего. И она ежегодно где-то в августе жертвует нам суммы ну там сто тысяч долларов или больше. Сто тысяч долларов это сколько будет миллионов рублей?

А. Пичугин

– Все снова стали считать.

Я не умею считать. Алексей, посчитает. Ну достаточно.

Епископ Пантелеимон

– Сто миллионов рублей, наверное, да?

А. Пичугин

– Ну сто тысяч долларов это не сто миллионов рублей, но тем не менее...

Епископ Пантелеимон

– Нет, не сто тысяч долларов, простите, у меня с цифрами проблема, я математику в школе не сдал на экзаменах выпускных.

А. Пичугин

– И я тоже.

Л. Горская

– Ну крупная сумма, тем не менее, многим можно помочь.

Епископ Пантелеимон

– И вот у нас благодаря ее пожертвованиям была такая «подушка безопасности», которую мы потихонечку расходовали. Вот эта «подушка» у нас кончается в октябре. Как раз 100-летие будет октябрьского переворота в октябре, и у нас, может быть, будет тоже какой-то переворот в нашей жизни, поскольку мы не сможем содержать наши проекты. Надо будет их категорически свертывать. Надо будет решать, что делать и как их переформатировать.

Л. Горская

– Владыка, мне не показалась, что вы только что сказали, что работа целой огромной службы с разнопрофильными проектами во многом зависела от одного человека?

Епископ Пантелеимон

– Она зависит от Бога. Когда не было этой женщины, она помогает нам – я прошу прощения, если она нас слышит, может, я ошибусь – три года или, может быть, четыре, я не помню. Но до этого были другие люди, которые помогали, конечно. Но я говорю, что это Бог посылает таких людей. Ведь эту женщину мы не знаем. И мы занимаемся фандрайзингом, занимаемся краудфандингом, простите за выражение, и пытаемся найти гранты, пытаемся найти субсидии. Но вот, оказывается, всего этого недостаточно. Если бы не было Светланы, то не было бы у нас, наверное, этих проектов.

А. Пичугин

– Мы напомним, что в гостях у радио «Вера» сегодня епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению.

Епископ Пантелеимон

– И конечно, дорогие друзья, я понимаю, что мало слушает радио «Вера» людей подобных Светлане или подобных другим крупным жертвователям, которые тоже есть у нас, но не в такой степени они помогают, как Светлана. Но вы тоже можете помочь, тоже можете нас спасти. Мы говорим, что понемногу от многих – это спасает жизни. И конечно очень важна нам регулярная помощь, и особенно сейчас вот, в наше время. И если у нас будут эти средства, конечно, мы постараемся их использовать правильно. Узнать, как нам помочь, можно на сайте miloserdie.ru – там есть разные форы пожертвования – и с помощью банковской карты, и с помощью смс-ок и переводом на какой-то счет, самые разные способы, там все это указано. И у нас все эти деньги учитываются, это безналичные деньги, которые лежат в банке, и мы даем всегда отчет по этим деньгам. Мы каждый год готовим годовой отчет финансовый по всем деньгам, мы отчитываемся перед людьми, которые перечисляют нам эти деньги, перед Друзьями милосердия, на что пошли эти деньги, указываем. И можно легко понять, на что ваши деньги пойдут. У нас, например, написано, сколько стоит отправить бездомного там на 100 километров. Сколько стоит там...

А. Пичугин

– Это поясните, пожалуйста, что значит «на 100 километров»?

Епископ Пантелеимон

– Ну, я так шучу. Просто мы знаем, что вот в среднем, чтобы бездомный проехал 100 километров от Москвы, нужна такая сумма.

А. Пичугин

– А, в этом смысле. А у меня почему-то 101-й километр сразу...

Епископ Пантелеимон

– На 101-й километр не отправляем, мы отправим их домой, там где они живут.

А. Пичугин

– Я понимаю теперь.

Епископ Пантелеимон

– У нас есть представление, мы последнее время уже считаем деньги, потому что деньги, они любят, когда их считают, говорят, от этого они умножаются. Мы считаем деньги и мы знаем, сколько стоит, например, отправить какого-то бездомного домой. И мы считаем, что путь этот, скажем, на самолете... Вот пришла сегодня к нам в «Ангар спасения» женщина с ребенком, с мамой, у которой украли документы, ей нужно купить билет на самолет в Калининград. Она с сумками тяжелыми очень, она обращалась в разные инстанции, никто ей помочь не может. Вот мы считаем, сколько стоит ее билет. И если вы жертвуете, скажем, какую-то сумму, вы оплачиваете часть ее дороги, то есть вы оплачиваете путь этой женщины. Или вы оплачиваете день работы сестры-сиделки, скажем, или час работы сестры-сиделки, которая работает с многодетными детьми, или с инвалидами. Или няня, которая ухаживает за больными, скажем, в нашей больнице. Или какие-то другие наши проекты, они оплачиваются. В общем как-то можно все это узнать. И поэтому не нужно думать, что ну что сделают мои деньги? Ну вот если бы не было 9 тысяч этих друзей, когда-то их не было этих Друзей милосердия, но вот они появились. И если они исчезнут, то у нас вообще будет тогда конец. Поэтому, конечно, спасибо вам большое, что можно об этом сказать. И я надеюсь, конечно, на Бога, и не беспокоюсь особенно. Я уже привык, у нас 25 лет каждый год, в принципе, кризис. И каждый год мы думаем, где взять деньги, и каждый год мы об этом говорим. Но Господь как-то находит людей, посылает. Кто-то разоряется, кто-то уезжает за границу, некоторые уехали бизнесмены, которые нам помогали, уж не буду называть их имена.

А. Пичугин

– А кто-то пришел, наоборот.

Епископ Пантелеимон

– Кто-то пришел, наоборот. Вот Света у нас столько лет нам помогает. Так что мы надеемся, что Господь и дальше будет нам помогать. Потому что мы делаем это не для того, чтобы что-то получить для себя, а чтобы помочь людям. И будем очень благодарны за любую помощь.

Л. Горская

– С ваших слов складывается впечатление, что достаточно все трудно сейчас в сфере благотворительности, сложно.

Епископ Пантелеимон

– Мне кажется, что с благотворительностью всегда было сложно, и в каком-то смысле это как-то хорошо. Потому что это то, что люди должны обязательно делать и что нельзя планировать. Нельзя сделать пятилетку благотворительности или семилетку благотворительности, это сложно сделать. Но это нужно делать, конечно, обязательно. Дело в том, что у нас за вот эти страшные десятилетия, после переворота этого в 17-м году, люди отучились заботиться друг о друге, к сожалению. Государство взяло на себя заботу о всех, кто нуждается в помощи, и делало это далеко не всегда хорошо. Мы перешли на какой-то другой образ жизни. Следующая заповедь: «Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога». И вот смотрите, как интересно: заповедь о чистом сердце, она идет следующей после заповеди о милосердии. То есть милосердие предваряет чистоту сердца, и без милосердия не может быть сердечной чистоты. Вот это очень важный момент. Когда человек отдает что-то – он очищает свое сердце от привязанностей, сердце делается более чистым, и тогда такой человек может увидеть Бога. Тогда, вернее, Бог может явить ему Себя. Бог хочет, чтобы мы Его увидели. Не то что вот Он прячется от нас, играет с нами в прятки, а мы его везде ищем. Он хочет нам явить Себя, но Он не может этого сделать, пока мы немилосердны. Поэтому вот это милосердие нужно не только нам, не только нашей службе, не только нашим подопечным, но оно нужно самому человеку. И я сам по себе знаю, что когда я что-то от себя отрываю – всегда я делаю это с трудом, поскольку я человек грешный, – то мне как-то делается легче и спокойнее, и радостнее на душе.

Л. Горская

– А правда, что страдание очищает сердце?

Епископ Пантелеимон

– Конечно. Конечно, страдание очищает сердце, я думаю. Конечно.

Л. Горская

– И получается, что без этого никак?

Епископ Пантелеимон

– Ну правильно перенесенные страдания, Лиза. Без страданий, конечно, нельзя. Нельзя войти в Царство Божие, не неся своего креста, а крест это страдание. Конечно, без этого нельзя. Ну земля это не место для, так сказать, безболезненного восхождения там в Царство Небесное. Нет, это совсем не так, это невозможно. Земля испорчена грехом, и мы испорчены грехом, это же в нас сидит, грех. Страдание это операция, которая очищает нас от примеси этого греха. И когда человек очищает свое сердце, он получает мир в себе. Тот мир, о котором говорил преподобный Серафим Саровский: «Стяжи мирен дух – вокруг тебя спасутся тысячи». Только чистый сердцем может быть в мире с самим собой. Миротворцы это, конечно, не ооновские войска, которые примиряют там враждующие стороны. Миротворец человек, во-первых, сам в себе, в нас самих нет этого мира. У нас враждуют наши чувства и ум, разные наши стороны существа, хорошие и добрые, наши обязанности там перед обществом, перед семьей там – у нас постоянно какая-то внутри идет вражда. А вот человек с чистым сердцем, он получает благодатный мир Божий.

А. Пичугин

– Но мне, кстати, нравится эту заповедь рассматривать еще и с той точки зрения про миротворцев, тех, которые, неважно, натовские или какие-то другие, но которые все-таки примиряют, в том числе и военные конфликты.

Епископ Пантелеимон

– Ну может быть, конечно. Согласен.

А. Пичугин

– Это не обязательно солдат, у которого на каске написано «миротворец».

Епископ Пантелеимон

– Нет-нет, конечно. Ну есть такие люди, которые умеют примирять людей, но у них самих мир внутри. Если нет мира внутри тебя, как ты можешь кого-то примирить. Поэтому начинать надо с себя обязательно. И то, о чем мы с вами говорили, может быть, мы остановится на этой заповеди про миротворцев. Следующая заповедь, она более трудная, о ней можно делать специальную передачу: почему это надо радоваться, когда тебя гонят, почему хорошо, когда тебя там преследуют, почему, как это понимать вообще. Это отдельная тема.

А. Пичугин

– Да, про это можно долго говорить.

Епископ Пантелеимон

– Тогда остановимся здесь, может быть. И, конечно, эти заповеди очень важны для каждого человека. И эти заповеди, они являются сутью христианства. И если человек к этому не приобщен... У всех религий «не убий», у всех религий «не укради», у всех религий «не прелюбодействуй», у всех религий там «почитай отца и мать» – это общее для традиционных религий. Но заповедей блаженства нет ни в исламе, ни в иудаизме, ни у Будды даже нет заповедей этих, у него там другое совершенно, избавление от страданий другим путем каким-то достигается. Это именно христианство. И человек непричастный к этому, он, в общем-то, внутренне не христианин, мне кажется. Поэтому наша с вами задача, конечно, дорогие друзья, и самим так жить, совершать подвиг внутреннего делания. И, наверное, говорить об этом на радио «Вера» и всем тем, кто готов об этом услышать.

А. Пичугин

– Епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, провел вместе с нами и с вами «Светлый вечер». Спасибо вам, Владыка. Лиза Горская...

Л. Горская

– Алексей Пичугин.

А. Пичугин

– Всего хорошего, спасибо большое.

Епископ Пантелеимон

– Спасибо большое, дорогие друзья.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем