Поделиться
У нас в гостях был настоятель подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково иеромонах Сергий (Филиппов).
Мы говорили о том, что такое монастырское подворье, какая сельскохозяйственная деятельность ведется во многих подворьях, как такая деятельность монастырей помогает возрождению жизни в деревне, а также узнали о сельскохозяйственном фестивале, организованном подворьем Новоспасского монастыря.
А. Пичугин
— И действительно это «Светлый вечер» на Светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. Здравствуйте, дорогие слушатели. Сегодня будем говорить, в первую очередь, о сельском хозяйстве, причем, о сельском хозяйстве внутри церковных стен. У нас в гостях сегодня иеромонах Сергий (Филиппов), настоятель подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково. Это Рузский район Московской области. Отец Сергий, здравствуйте.
Иеромонах Сергий (Филиппов)Здравствуйте!
А. Пичугин
— Ну, и повод, к которому мы, наверное, нашу программу сегодня будем привязывать, — 10 сентября, я так понимаю, как раз в селе Сумароково, где находится подворье, по благословению наместника Новоспасского монастыря, епископа Воскресенского Саввы пройдет фестиваль, который так и называется — «Подворье». Я правильно понимаю, что фестиваль — он такой, сельскохозяйстве
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, это праздник, который приурочен к окончанию сельскохозяйстве
А. Пичугин
— Ну, мы о нем поговорим отдельно, об этом празднике урожая, фестивале. Давайте сначала поймем, почему монастырское подворье... Ну, есть, конечно, представления у людей, что монастырь, даже если он московский, в центре Москвы, должен вести какое-то сельское хозяйство. У него должно быть маленькое подворье, садик-огородик где-нибудь за городом, где монахи сами выращивают, сами закатывают, сами засаливают, потом продают на православных ярмарках. Ну, это распространенное такое мнение. А как на самом деле все выглядит?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Наверное, в первую очередь, монахи должны заниматься монашеской жизнью, которая включает и молитву, и труд. Труд может быть разный. В городе, конечно, невозможно заниматься сельским хозяйством. Если есть какие-то филиалы, или подворья, или скиты вне города у монастыря, тогда, конечно, возможно занятие сельским хозяйством, но не только сельским хозяйством.
А. Пичугин
— У Новоспасского монастыря сколько таких подворий?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— У монастыря три подворья вне Москвы.
А. Пичугин
— И на каждом кто-то занимается чем-то, что-то выращивает?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, есть у каждого небольшие производства. Что-то поставляется в монастырь, что-то идет на собственные нужды. Это вот наше подворье, подворье в Милюково (это по Киевской трассе), и в Калужской области — подворье в деревне Дураково, которое занимается реабилитацией нарко- и алкозависимых.
А. Пичугин
— Что такое подворье? Может быть, у нас не все слушатели так хорошо разбираются в церковной терминологии. Вообще, что такое подворье, для чего оно?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Монастырское подворье — это, как я сказал, некий филиал монастыря вне стен монастыря. У подворья могут быть разные предназначения. Подворье не обязательно должно быть за городом, он может находиться внутри города. То есть основной принцип — это то, что это монастырская территория, которая находится вне основных стен монастыря. Бывает, подворья создаются сельскими или загородными монастырями в городе, и основная цель — это какие-то представительств
А. Пичугин
— Да и упокоения тоже...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, и упокоения. То есть это Соловецкий, Валаамский монастыри имеют подворья в Москве. В Санкт-Петербурге многие имеют подворья.
А бывает, подворья создаются вне городских стен, особенно если монастырь находится в многомиллионном городе, таком, как Москва. Наверное, у всех московских монастырей есть подворья вне города, которые могут преследовать разные цели. Кто-то — производство сельскохозяйстве
А. Пичугин
— Санаторий?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, наверное, как санаторий, как какой-то реабилитационный центр. (Смеется.) Потому что...
А. Пичугин
— (Смеется.) Реабилитационный центр...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...да, пребывание в Москве и Санкт-Петербурге порой сопряжено с определенным стрессом, в том числе и для монашествующих, когда поток туристов, когда зона, которая ограничена от посторонних, сужается, когда монах только из кельи в храм, и то такими перебежками может пройти, потому что толпы народу, толпы, которые, порой, приходят, не понимая вообще, куда пришли, — не просто туристических, а, может быть, даже в неподобающем виде приходят... Хотя в Москве сейчас вполне нормализовано в этом отношении, и людям объясняют, что они все-таки пришли в монастырь, должны подобающе одеваться, подобающе себя вести, но все равно бывает всякое.
А. Пичугин
— Ну, а в Греции с этим вообще проблем никаких нет, или в Сербии — в чем был одет, в том и зашел.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Я тоже особо проблем не вижу, но все равно надо у людей воспитывать вкус, прививать вкус.
А. Пичугин
— Но это если человек целенаправленно.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...и его вдруг потянуло...
А. Пичугин
— Ну да, это же не значит, что его надо выставить или, там...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет, не выставить. Просто надо объяснить. Конечно, ни в коем случае. Потому что если человека как-то оттолкнуть, он может второй раз и не прийти, да. Но все равно, объяснить ему надо — объяснить и рассказать. Вы же знаете, что даже на Западе, когда вход в католический храм, все равно висит табличка, что в шортах, шляпах, для мужчин каких-то, в коротких совсем или вообще без юбок или без брюк… Там, женщины... Ну, в пляжной одежде тоже никто не пустит, правильно? Поэтому есть определенные нормы.
И вот — да, предназначение загородных подворий — порой для того, чтобы монахи могли немножко от этой городской суеты отстраниться. Потому что многие из монашествующих в городе являются и священнослужител
С другой стороны, московские монастыри — есть, конечно, такая проблема — не имеют места для погребения монашествующих.
А. Пичугин
— Нельзя на территории хоронить, да?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, только по особому разрешению правительства города Москвы, и, в том числе, и Новоспасский монастырь не имел кладбища, где...
А. Пичугин
— Ну, Вы вообще в центре города находитесь.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— В центре города, да. Где монашествующие могли бы быть погребены. И поэтому наше подворье в Сумароково было как раз с той целью и основано, чтобы там монашествующие нашли свое последнее упокоение.
Еще такое... То есть создается, допустим, такая база для испытания желающих вступить в монашескую братию. Вот человек изъявил желание потрудиться во благо монастыря.
А. Пичугин
— Ему говорят: «Езжай к отцу Сергию, там поработай у них...»
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну да, из монастыря направляют. Потому что физических трудов в монастыре мало, возможность размещения не монашествующих тоже ограничена. А человек — ну, может быть, он приехал на неделю, может быть, он на день — посмотрел, оказалось, не его. Допустим, он не представлял, что такое монастырь и какой режим монастырский. И вот к нам направляют — кого-то просто приехать в отпуск, потрудиться, кого-то — подумать, куда дальше двигаться по жизни, а кто-то — действительно с серьезными намерениями, чтобы вступить в братию монастыря.
А. Пичугин
— Мне кажется, что многие воспринимают московские монастыри, в первую очередь, как музеи, памятники архитектуры, но не рассматривают их в виде действующих монастырей. Если у человека спросить, что такое монастырь, он сразу приведет пример монастыря в небольшом городе, на Золотом Кольце, какой-нибудь деревенский, сельский монастырек небольшой, древнюю обитель, которая в учебниках. Но никоим образом это не московские монастыри — все их знают — Новодевичий, Новоспасский, огромные, которые стоят по берегам Москва-реки. И, в связи с тем, что там какое-то время назад все-таки возобновилась монашеская жизнь (причем, в Новоспасском она, по-моему, во всей полноте), все-таки интересно, с чем еще, с какими трудностями сталкиваются люди, которые приходят, принимают постриг и живут, в общем, продолжают жить в центре огромного мегаполиса. Ряд проблем Вы осветили, но есть, наверное, какая-то сложность? Человек же все-таки уходил не просто в пределы вот этих огромных монастырских гигантских стен, хотя, на самом деле, такие стены не могут оградить монашескую жизнь от гигантского мегаполиса. Вот с чем еще сталкивается этот человек? Ведь, наверное, очень сложно — он хочет вырваться из города, нет? Или, наоборот, людям комфортно?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, Вы знаете, монастыри изначально были разнонаправленны
А. Пичугин
— Северная Фиваида какая-нибудь, да...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...Русской Православной церкви вокруг монастырей складывались целые города-поселения
А. Пичугин
— Ушел Кирилл Белозерский из Москвы — раз, и вокруг него!
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— И вокруг нет, да. И вокруг Преподобного Сергия тоже слобода сложилась.
Но да, Вы сказали, что Новоспасский монастырь действительно один из древнейших монастырей Москвы, и в этом году, 19-го числа, отмечалось 25-летие возрождения монашеской жизни, когда он был передан вновь в русло Православной церкви.
Конечно, стены не уберегут от каких-то соблазнов, потому что это внутреннее состояние человека, то духовное руководство опытных наставников, которое он, может быть, имеет. И, конечно, начально, наверное, важно создать условия, когда он находится вне каких-то влияний и соблазнов, в том числе и соблазнов мира, и городских соблазнов, суеты, потому что воспоминания о прежней жизни человека захлестывают, поглощают, и человек склонен больше к греховной жизни, чем к праведной жизни. Поэтому если человек пришел в монастырь, то даже внешние ограничения помогают ему для духовного роста. Уже достигнув, может быть, какого-то уровня, человек может вернуться, и, в том числе, и к ответственному служению. Монашество — оно не предполагает посвящения в священный сан, принятия...
А. Пичугин
— Ну, изначально не предполагает.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, оно вообще не предполагает. Потому что монашество и священство — это разные вещи, разные служения. Но монашествующих могут призвать к священному служению.
А. Пичугин
— Ну, как обычно это и случается. Практически, всегда так и происходит.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, не всегда. У нас в Новоспасском монастыре половина братии — в священном сане, половина — не в священном сане. Итак и монашествующие..
А. Пичугин
— Ну, будучи монахами в постриге, да?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Иноки, да, монахи, которые и не планируют... И их, может быть...
А. Пичугин
— Воспоминания захлестывают. Я вот вспоминаю, в каком-то интервью отец Иван Охлобыстин вспоминал, что когда его только-только рукоположили, проходит где-то, может быть, год, он служит в Ташкенте, его череда, перед ним раскрытый Служебник, и вдруг он замечает, что закладкой в Служебнике является дисконтная карта в один из московских клубов, которые он посещал в своей прошлой жизни. И он говорит: «Вот странно — стою я, три тысячи километров до Москвы, сегодня четверг, в клубе, наверное, будут жарить теленка, как это обычно по четвергам там происходит, а я стою за три тысячи километров от Москвы, у меня Служебник, я священник, через две минуты давать возглас».
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— И все, и сразу сомнения, наверное?
А. Пичугин
— Нет, почему? Наоборот, он это рассказывал как раз как пример того, как это можно все отбросить, да.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Какая-то такая прошлая жизнь может вернуться, да.
А. Пичугин
— Ну, вернуться, да, но на какое-то лишь мгновение.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Воспоминание...
А. Пичугин
— Потому что — «давать возглас». «А я же священник, и поэтому мне как-то уже... Уже другая жизнь».
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, ответственность — она всегда в человеке должна присутствовать, и в принятых решениях. Поэтому и если человек приходит в монастырь, он должен приходить с ответственностью
Мы затронули вопрос трудничества. Я сказал, что немногие проходят испытания. То есть у кого есть серьезные намерения принять монашество, они, бывает, рассыпаются, то есть человек понимает, что это не его. Что режим и вообще свое представление о монашестве, которое он имел, оно, может быть, не соответствует действительности
А. Пичугин
— Друзья, напомню, что в гостях у радио «Вера» сегодня иеромонах Сергий (Филиппов), настоятель подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково (это Рузский район Московской области). Ну, пока говорим о монашестве в целом, пытаемся понять, в чем же разница между монастырем в центре города и подворьем монастыря или просто другим монастырем, который находится где-то за городом, на периферии. Чем же отличается даже монашеская жизнь в этих обителях. Вот Вы говорите, что человек в городском монастыре все равно гораздо большему количеству соблазнов подвергнут. А вот Вы сами сколько прожили в городском монастыре?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Три года.
А. Пичугин
— Три года, да? И потом Вас потянуло уже куда-то на землю?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, не меня потянуло, а священноначалие. Руководство монастыря благословило...
А. Пичугин
— Ну, Вас не спрашивали разве, хотите?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, был как бы совет, меня спросили, конечно, есть ли желание. Потому что это и послушание. Но послушание из-под палки — оно, конечно, может быть, будет и не очень добросовестно выполняться. Здесь совпало, может быть, и мое какое-то внутреннее желание, и желание руководства об открытии подворья вне стен монастыря.
Подворье было открыто три года назад. Изначально это был приписной храм одного московского прихода. Там служил иеромонах, который сейчас уже является епископом, служит на Дальнем Востоке. И при нем активизировалась и восстановительна
А. Пичугин
— Из московского храма?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— И из московского храма, и из викариатства, которому храм принадлежал. И, так как это викариатство курировал и продолжает курировать владыка Савва, в его подчинении...
А. Пичугин
— Викариатство новых территорий, понятно.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет, это было викариатство патриарших подворий.
А. Пичугин
— А, понятно.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Не викариатство, а благочиние патриарших подворий. И, в том числе, несколько раз он направлял иеромонахов из Новоспасского монастыря — потому что, может быть, некому было служить. И пару раз попал и я совершать туда службу, и это было первое мое знакомство. Мне место приглянулось, было желание и владыке предложить, что, может быть, подворье там устроить. Но этот вопрос где-то на полгода был снят с повестки дня. И когда я уже второй раз приехал туда через несколько месяцев, тогда вот это желание усилилось, и владыкино, наверное, желание тоже открыть подворье — было. И поэтому было принято решение открыть там подворье монастыря. Произошло это уже три года...
А. Пичугин
— Я сейчас посмотрел карту Московской области — честно говоря, у меня складывается иной раз ощущение, что в Подмосковье уже деревень и вообще сельской жизни не осталось — сплошняком коттеджные поселки, сплошь платные рыбалки, остатки каких-то старых дач, а сельская жизнь начинается все-таки с соседних областей. Но вот, глядя на карту Рузского района, который, вроде бы, не очень далеко от Москвы, а с другой стороны, вот Сумароково — это надо сильно в Яндексе приблизить, чтобы его найти. Тут, вроде, Рузское водохранилище недалеко, а с другой стороны, и Можайское, и такие пустынные места-то.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, вроде, мы и недалеко от Москвы, но мы расположены между трассами — Новой Ригой и Минским шоссе, и расположены где-то прямо посередине, за Рузой, от Рузы еще километров 30. То есть, вроде бы, и напрямую от Москвы мы, наверное, километров 50-60...
А. Пичугин
— Да ладно! 90 километров до МКАД, вот я сейчас в Яндексе приложил линеечку.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, а если ехать по дорогам, получается 90 километров до МКАД.
А. Пичугин
— Не-не-не, напрямую, без всяких дорог вот от Вашего Сумароково до Московской Кольцевой ровно 90 километров.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, значит... (Смеется.) Вот видите, я немножко ошибался. Ну, а если от центра Москвы, от Новоспасского монастыря, то получается 140 по Новой Риге, 130 — по Минскому шоссе.
А. Пичугин
— Это сравнимо с Владимирской областью, с Владимиром.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, я думаю, да. И еще у нас есть плюс большой: с одной стороны, то, что мы являемся в такой как бы некоей глуши. Потому что у нас дороги не проезжие, есть еще пара деревень за нами — они тупиковые, выходят - одна сторона на Волоколамский район, другая на Можайский. Но с другой стороны, конечно, это и минус, потому что, может быть, в финансовом плане, когда есть какой-то определенный поток хотя бы просто транспорта, это людей как-то стимулирует посетить это место. Если его нет, тогда только специальные люди, которые приезжают... Такие тоже у нас есть.
А. Пичугин
— Ну, в финансовом плане, видите, если бы это был просто обычный приход, который не подчинялся бы монастырю, наверное, это играло бы более значимую роль. А так как Вы все-таки в ведении монастыря, то и — это мне так кажется, я могу ошибаться — финансовая сторона Вас в меньшей степени (не хочу сказать — полностью), в меньшей степени затрагивает.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, в меньшей степени, может быть, да, потому что в Москве, конечно, оказывают какую-то поддержку. Но в основном мы находимся на самообеспечении. Наоборот, подворье должно еще своей деятельностью помогать монастырю, в том числе вот мы и упоминали о сельском хозяйстве.
А. Пичугин
— Сейчас мы о нем подробнее поговорим, обязательно.
А прихожане-то есть из числа местных жителей? Местные жители, вернее, есть?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, конечно, есть. Потому что... (Смеется.) Другого...
А. Пичугин
— Это не «конечно»! У нас деревни вымирают.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Хоть один человек, но всегда приходит. Ну, я имею в виду, в любом приходе — мне так кажется. По крайней мере, я с другими незнаком. У нас есть, есть местные жители. В основном, это люди пожилого и среднего возраста. Молодежи местной очень мало. Или та молодежь, которая, может быть, уже не столько... То есть она родилась в этой местности, но работает в Москве и приезжает только уже на выходные. Вот они являют пример, наверное, для местной молодежи, для местных каких-то людей среднего возраста. А так зимой, когда дачники основные уезжают, у нас где-то приходит — 10-15 человек, не больше.
Ну, конечно, у нас есть и дети в воскресной школе, но приобщить их к богослужению — это очень сложный момент.
А. Пичугин
— Отношение местных жителей?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Положительное.
А. Пичугин
— Положительное?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Положительное. Я говорю, что в богослужебном плане сдвинуть как-то людей очень сложно — не хотят богослужения... Даже если посещают богослужения, не хотят участвовать в таинствах. Очень сложно, то есть это прямо надо какие-то... То есть настолько работу проводить именно с человеком внутреннюю, и не каждый еще откликается. А вот меня, как священника, зовут на многие мероприятия — в школы, на последний звонок, 1 сентября, какие-то праздники...
А. Пичугин
— В воинскую часть какую-нибудь, да?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...совместные мы проводим в школе.
А. Пичугин
— В воинскую часть тоже зовут, если она есть?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— У нас нет воинской части. То есть у нас, так как мы экстерриториальн
А. Пичугин
— А, ну, с другой стороны, да...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...поэтому мы стараемся особо не входить в какие-то внутренние вопросы. Есть благочиние. Хотя у нас на территории поселения только наш, на территории сельского поселения...
А. Пичугин
— А далеко ближайший храм, который в ведении владыки Ювеналия?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— 25 километров от нас.
А. Пичугин
— 25 километров?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Поэтому по согласованию с благочинным он сказал: «Пожалуйста, если Вас приглашают и у Вас есть желание, Вы можете участвовать в жизни села».
А. Пичугин
— Это все Рузский район, да?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Это Рузский район.
А. Пичугин
— А местные жители-то чем занимаются? Тоже сельским хозяйством?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, есть у нас и действующие колхозы в районе.
А. Пичугин
— Действующие колхозы?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, они в частных... частным владением являются...
А. Пичугин
— Ну, СПК, как это сейчас называется, сельскопроизводс
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да. То есть, есть у нас два основных таких крупных производителя, и рядом с нами действующий, собственно... Все поля обрабатываются. Поэтому местным жителям остается только огородничество, как таковое. Но есть фермеры, которые могут держать небольшое количество коров, мелкого скота, птицы, заниматься каким-то... Есть производство — сыр производят. У нас один фермер в качестве хобби... То есть он не фермер, по сути, у него есть серьезная работа, но это его хобби — он держит, содержит северных оленей. И северных, и пятнистых, и какие-то у него белые олени. Вот он всегда участвует в наших праздниках. Приезжает на благотворительну
Есть люди, которые, как я сказал, занимаются производством сыра, молочной продукции. Но все это настолько кустарным способом, и, конечно, это все расходится вот среди местного же населения, может быть, среди дачников. То есть каких-то поставок на прилавки города Москвы или в какие-то близлежащие города — этого нету.
А. Пичугин
— Ну, вот так мы возвращаемся к общинному строю, таким образом.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, а поддержка должна быть. Вот я ехал сейчас на передачу, посмотрел — у меня в друзьях в социальной сети есть один такой фермер Джон Каписски.
А. Пичугин
— А, ну да!
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Вы знаете его?
А. Пичугин
— Конечно, знаю.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Вот во Владимирской области у него большое производство и очень вкусный сыр. Это не в качестве рекламы, а действительно мое мнение.
А. Пичугин
— Я, наверное, и не пробовал даже, но наслышан.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Я с ним буквально познакомился недавно, когда проходил в Московской области Первый сырный фестиваль.
А. Пичугин
— А, Вы были на нем, да? Потому что...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, я съездил. Конечно, у меня отрицательное мнение об организации этого фестиваля...
А. Пичугин
— А, кстати, интересно! Тут просто наши коллеги тоже его обсуждали, они тоже там были — и радио «Вера», и из журнала «Фома», и просто наши знакомые, и все как-то... Всем очень понравилось, всем сыр понравился. Но про организацию я тоже слышал.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Организация — да, это... Что ее не было никакой — это однозначно.
А. Пичугин
— Ну, я не знаю, меня не было.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Но производители, конечно, представили свою продукцию. Она закончилась через два часа после открытия фестиваля. То есть когда я подъехал, уже осталось очень мало, но вот сыр как раз от Джона, а он, кстати, православный человек, он принял православие, хотя он сам польский англичанин, очень интересный такой, колоритный человек. И он будет представлен, он представит свою продукцию на нашем фестивале 10 сентября.
А. Пичугин
— А Вас еще не представляют «иеромонах Сергий Фермер»?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет. Потому что все-таки фермерство — это не моя основная деятельность. И даже я больше скажу, что наше подворье занимается сельским производством в основном на нужды подворья. Да, у нас есть направление, мы потом поговорим — в монастырь мы поставляем продукцию. Но, в основном, это, конечно, все-таки не сельскохозяйстве
А. Пичугин
— Понимаете, отец Сергий, мы-то Вас позвали про фермерство поговорить. Потому что прекрасно все, даже слушатели наши, думаю, понимают, что первейшей задачей священника является богослужение, проповедь — ну, все то, что является задачей священника. (Смеется.)
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Все остальное должно быть второстепенным.
А. Пичугин
— Да. А тут классно, тут еще и такая дополнительная нагрузка.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Так мы и поговорим, конечно.
А. Пичугин
— Вот, вот. Я где-то смотрел, довольно много лет назад, фильм про священника — председателя колхоза. Не помню ни в какой это области было, ни где, но вот приехал священник...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, это епископ Тихон Шевкунов.
А. Пичугин
— Нет, ну... (Смеется.) Нет, там гораздо проще все — разваливающийся колхоз, загибающийся где-то в Центральной России...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Так вот это и есть... Они взяли колхоз...
А. Пичугин
— Нет-нет, это местный священник...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— А, местный...
А. Пичугин
— Да, он приехал, его назначили в разрушенный храм, как-то он сумел общину собрать, и они взяли этот загнивающий колхоз, который там был с советских времен, и просто избрали священника его председателем. Ну, а дальше фильм о том, как дела на лад пошли. Но я не помню ни где это было, ни как.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, это действительно священники-подви
Но вот я говорю, что вот колхоз у нас есть, и колхоз... Я не знаю, можно назвать владельца этой корпорации «Органик»? Такой Николай Цветков и Фонд просвещения «Мета» — если Вы знаете, они являются...
А. Пичугин
— Нет, я не знаю.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...оказывают поддержку многим проектам Русской Православной церкви, в том числе Учебному комитету, и религиозному образованию.
А. Пичугин
— Ну, их очень много, таких компаний.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, они построили Коломенскую семинарию — вот этот комплекс, который является в Коломне, это их дело.
А. Пичугин
— А-а. Ну да.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— И вот этот их колхоз — это как раз Николая Александровича Цветкова. И они занимаются — недавно сменили руководство именно колхоза, именно корпорации «Органик», и у них большие планы по развитию. Но проблема в том, что порой... местное население не хочет работать. Вот из 80 сотрудников колхоза, который рядом с нами располагается, 40 являются местными (ну, может быть, из близлежащих, может быть, поселений, из города Рузы)...
А. Пичугин
— Половина.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— А 40 — это по...
А. Пичугин
— По всем республикам бывшего Советского Союза!
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...ну, из Средней Азии. Да. Они по лицензии все работают, в этом проблемы нет. Но то, что местные, к сожалению, не хотят порой работать, хотя деньги приличные... Это проблема — вот мы на подворье сталкиваемся, потому что когда я даю объявления, опрашиваю — у нас тоже есть вакансии, мы приглашаем работников, людей с руками — плотников, столяров, слесарей, потому что у нас возрождается жизнь на подворье и храмы восстанавливаютс
А. Пичугин
— Или охранником в Москве.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, съездить, чтобы посидеть, ничего не делать, охранником в Москве. Или где-то подкалымить. Но постоянно работать не хотят.
А. Пичугин
— Давайте продолжим этот разговор. Еще поговорим о том, почему так происходит, через минуту.
Напомню, что в гостях сегодня на Светлом радио в программе «Светлый вечер» иеромонах Сергий Филиппов, настоятель подворья столичного Новоспасского монастыря в селе Сумароково Рузского района Московской области. А я, Алексей Пичугин, через минуту снова здесь. Не переключайтесь.
И мы возвращаемся в студию Светлого радио, где сегодня беседуем с отцом Сергием Филипповым, иеромонахом, настоятелем подворья Новоспасского монастыря в селе Сумароково — это в Подмосковье, в Московской области, в Рузском районе. Говорим о сельском хозяйстве — ну, во-первых, потому что подворье Новоспасского монастыря занимается сельским хозяйством, во-вторых, потому что 10 сентября по благословению наместникам Новоспасского монастыря епископа Воскресенского Саввы в селе Сумароково пройдет сельскохозяйстве
Но пока мы говорим о том, почему так происходит, почему местные жители не хотят работать. Или не могут? Я, кстати, сталкивался чаще с тем, что просто более-менее успешные сельскохозяйстве
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— К сожалению, присутствуют, да. В том-то проблема.
А. Пичугин
— То есть люди-то хотят, люди не прочь поработать. Но просто, видимо, в более расслабленном режиме, нежели это требуется колхозу.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, Вы знаете, работы, в основном, сейчас механизированы, и техника дорогая. Если комбайны стоят по 10 миллионов, да плюс всякие насадки-прицепы.
А. Пичугин
— Ну, лизинг есть.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет, я говорю — стоимость техники. Если человек подвыпил и ответственности не несет, или уборочная страда, и люди не выходят на работу... Мне директор колхоза постоянно жалуется на то, что или технику загубили, или не вышли. Ну, конечно, это не все. Поэтому, конечно, отсев должен быть в любом случае. Ну, а может быть, просто люди ищут более выгодных условий.
А Вы знаете, вот я хотел сказать, что ведь это с детства — вот эти стереотипы поведения и приобщения. Вот у нас, допустим, дети видят своих родителей — это очень большая проблема. У нас на территории поселения, может быть, немного семей таких явно неблагополучных.
Я, когда первый раз приехал на подворье, это была весна. Меня там встретил один местный мальчик, сидел на нашем тракторе подворском. И вот мы с ним общались. Я смотрю, у него такой голос уже басистый, а ему было семь лет. Я говорю: «Ты куришь?» Он говорит: «Нет, бросил».
А. Пичугин
— (Смеется.)
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— В семь лет... Ну, я там пошутил, что не бросил. Действительно, продолжает курить. Ну, сейчас он уже подрос... Но они пьют. Потому что местные жители, и не только местные, приезжают на кладбище (у нас рядом с храмом кладбище историческое)... Они приезжают, оставляют выпить-закусить на могилах... Такое язычество, явное язычество! Приходят дети из соседней деревни, и взрослые приходят, алкашики местные...
А. Пичугин
— И собирают все это?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Они выпили, закусили — и на «скорой помощи» детей увезли в реанимацию. Это нормально? Сколько я им ни говорю... Адекватные люди, все понимают, даже те, кто не пьет: «Наши родители ходили, наши родители оставляли...»
А. Пичугин
— «А поп нам не указ!»
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, «и поп нам не указ». «Как проводили праздники — там, Водолеев, непонятно какие, полуязыческие, и все это администрация местная поддерживает, так и будем проводить».
А. Пичугин
— Ну, как в том анекдоте про «не пускал душу в рай».
Просто проблема-то эта известна, но она всегда была на каком-то уровне. Но когда до начала 90-х эти все сельскохозяйстве
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ЯЧ думаю, что не враз разучились работать, потому что все-таки сельскохозяйстве
Потому что многие вот у меня знакомые — или москвичи, или люди из больших городов: «Ой, все, оставим все, уедем в деревню!»
А. Пичугин
— Да, это романтический порыв.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— И не представляют люди эти, на что они хотят подписаться. Пройдет год, пройдет два... И мы знаем статистику, что многие из тех, кто уезжал, все оставлял, потом просто возвращались. А порой было уже и возвращаться некуда. И мало кто — единицы, которые способны вновь обрести вот это удовольствие от физического труда, от жизни на селе.
А. Пичугин
— Ну, разбегаются люди. Москвичи...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Я не буду сейчас касаться, конечно, серьезных вопросов, но, конечно, проблема, что село начало вот так деградировать, — это проблема конца 20-х, 30-х, 40-х годов, послевоенного... Тогда просто...
А. Пичугин
— Это да... Это, если искать корни, конечно. Это безусловно. Но если я еще десять-пятнадцат
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— В основном, это дачники.
А. Пичугин
— Это москвичи. Просто если раньше московская дача — это было такое явление в 50 километрах от Москвы, то теперь, с развитием (у всех уже машины появились) — 350 километров. И они приезжают — у них никакого сельского хозяйства не будет. Они пожарили шашлыков, посидели на природе и уехали.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Вот это именно дачная жизнь. То есть никакого возрождения села именно как сельской культуры, как взаимоотношений между односельчанами и жизни собственно именно на селе... То есть когда у человека первое его место — это сельская жизнь... Он может приехать в Москву на отдых, да? В отпуск приехать на экскурсию, куда угодно. Но именно сельская жизнь — мне кажется, такого... Это уже просто вымирающее явление. К сожалению и в том числе в Московской области — уже давно. Уже давно. Может быть, та сельская жизнь, которую мы представляем, XIX века, начала ХХ века... А близлежащие области, наверное...
А. Пичугин
— Если еще несколько лет назад москвичи терялись... Вот купил дом в деревне — и как-то так боязливо ходишь, не знаешь, как с местными жителями общаться, уже как-то с опаской на них поглядываешь, они тоже на тебя как-то осуждающе смотрят — люди из других миров... Теперь же — тут с метро «Коломенская» сосед через забор, через второй забор — это из Алтуфьево. Уже и местных-то жителей не осталось. Можно обсудить все столичные новости.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Местные жители, более-менее постоянные — это, наверное, пенсионеры. То есть которые уезжают из Москвы, опять же, из больших городов, именно на пенсию там живут, получают удовольствие. Потому что городская суета, конечно... В метро проедешь — вообще такой стресс получишь! (Смеется.) Конечно, село — оно умиротворяет.
А. Пичугин
— Но давайте все-таки про то, чем Вы занимаетесь. Вот эту сельскохозяйстве
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет, конечно, отчасти и им было много сделано, но я сказал, что два года не было настоятеля, и два года на подворье, по сути, не было руководства. Только богослужебная жизнь...
А. Пичугин
— Ну, то есть туда приезжал священник, а братии никакой постоянной не находилось?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет, не было. Потому что это тогда был просто приход. С того момента, как это стало монастырское подворье, появилась братия. Изначально был один я — как священник, как монах и как вообще единственный представитель монастыря на этой территории. Были периоды, когда владыка направлял кого-то из послушников, и кто-то дольше, кто-то меньше был. Кто-то просто уходил из монастыря, потому что не выдерживал и считал, может быть, наказанием свое отправление...
А. Пичугин
— А это не было наказанием?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, конечно, это не было наказанием — это было просто назначение на ответственное служение, чтобы возрождать... И начинать вообще жизнь на подворье — это очень сложно.
А. Пичугин
— Владыка-то приезжает сам иногда?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Приезжает. Он совершает богослужения и как-то поддерживает нас, на праздник собирается быть и открывать. Потом, это же у нас 10 сентября — накануне Усекновения главы Иоанна Предтечи. Вечером будет всенощное бдение — владыка совершит в 17 часов. Нет, он поддерживает — и своим присутствием, и своими советами. Ну, и, конечно, это сложно и ответственно.
А. Пичугин
— Давайте картинки нарисуем — с чего все начиналось и к чему все пришло теперь, в 2016 году.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Начиналось — ну, был каменный храм полуразрушенный. Ни окон, ни дверей, ни стен, которые... (Нрзб.) крыша...
А. Пичугин
— Это Вы как раз застали, да?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, это я еще застал. Это было в очень плачевном состоянии. Кирпичи свода могли обрушиться в любой момент. Храм...
А. Пичугин
— А где же Вы служили?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Служили в деревянном храме. Потому что исторический храм — это каменный, 1873 года, в честь Святого Иоанна Предтечи, и деревянный — очень красивый, очень интересный храм, который построен по проекту предыдущего настоятеля, иеромонаха Гурия Федорова, но не епископа. Красивый традиционный русский стиль — храм очень расписной и снаружи, и внутри. Вот если кто был, они все восхищаются этой архитектурой и иконостасом резным. Я сам был поражен, когда приехал. И мы там зимой, собственно — у нас есть и зимой 10-15 прихожан — все там помещаемся. А на лето переезжаем в каменный храм.
Ну, были домики уже построены — три деревянных домика под единой коммуникацией. То есть я не приехал в чистое поле. Потому что владыка Гурий, когда я приехал тогда священником, приехали практически в чистое поле. Начинали с вагончиков. Жили в вагончиках. Он сам жил в вагончике. Я приехал уже все-таки в нормальные такие, почти городские условия — и канализация, и отопление, и вода. Правда, отопление у нас печное, газ не подведен. Но все равно оно есть.
А. Пичугин
— Дрова, опять же, надо заготавливать. Да у Вас там леса полно!
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да лес мы, да, свой рядом подпиливаем, расчищаем.
Сейчас мы, конечно, уже потихоньку храм возрождаем и сделали уже... Ну, в общем, внешне мы его в этом году завершаем. И крыша, и окна, и фасад...
А. Пичугин
— Ну, это вот, опять же, что касается церковной жизни. А подворье-то, сельское хозяйство?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Подворье — вот я когда приехал, интересный момент. Я приехал, тоже думаю: ну надо же чем-то заниматься! Вот Вы сказали, не прозвали ли меня там...
А. Пичугин
— Я говорю: иеромонах Сергий Фермер.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, фермер. Местные, наверное, нет, но те, кто начинал со мной на подворье, они так меня называли — Огородником, кем угодно. Потому что я, когда приехал, думаю: «Ну, чего ж — надо же...» Мои представления о подворье тоже были такие, что надо и внутреннее, и внешнее. Ну, что, помолился — потрудился, помолился — потрудился. И все должны трудиться.
Я начал с того, что увеличил огород в несколько раз. Завел всякую птицу — у меня были и фазаны, и перепела, и индюки. Что-то на яйца, что-то на продажу, потому что надо же... Финансово тоже я старался обеспечивать, и обеспечиваем сейчас...
А. Пичугин
— А где Вы этому учились? На собственных ошибках?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— В основном, да. Советовался... Не, конечно, читал что-то, ездил, смотрел, но я могу сказать, что до поступления в семинарию (а я поступил сразу после школы, параллельно заканчивал и светский вуз) я хотел поступать в Тимирязевскую Академию, как раз на сельскохозяйстве
А. Пичугин
— А, ну, то есть, Вас с детства это интересовало?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Я заканчивал курс, да, это было мое такое... Ну, в общем, принял решение поступить в семинарию, поэтому до осуществления моей деревенской, сельской жизни и направления (нрзб.) 15 лет.
А. Пичугин
— Ну, она Вас как-то касалась когда-то, нет? Или Вы в Москве выросли?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, у родителей была дача, и я бабушке помогал...
А. Пичугин
— А, ну только на даче.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...даже чего-то выращивать, экспериментирова
А. Пичугин
— Ну, это ж такая «не-Москва», что...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, почти Москва, да.
А. Пичугин
— Метро есть.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, то есть это для меня была родная стихия. Поэтому когда я оказался... Конечно, были ошибки. Мы, я говорю, завели перепелов, потом ликвидировали, фазанов — ликвидировали, индюков — ликвидировали. У нас сейчас что? Ну, конечно, огород, немного птицы, но основная поддержка наша, в том числе и финансовая поддержка, это пчеловодство.
А. Пичугин
— А, то есть Вы медом занимаетесь?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Когда я пришел, было несколько ульев, но сейчас у нас более 100 семей, которые, собственно, и финансово нас... какой-то вклад вносят. В том числе, и не только на поддержание подворья, но и на восстановление храма.
А. Пичугин
— Ну, то есть он на продажу идет?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, на продажу.
А. Пичугин
— А где это можно купить?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, на территории подворья или в Новоспасском монастыре, в лавке.
А. Пичугин
— А в православных ярмарках участвуете?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет, мы никуда не выезжаем.
А. Пичугин
— Может быть, это и к лучшему.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Потому что с чем? С медом? (Смеется.)
А. Пичугин
— Есть такое распространенное — я считаю, что заблуждение... Можете со мной не согласиться, наверное... Когда люди приходят на православные ярмарки — ничего плохого в них не вижу, но сразу начинается: «Вот, ведь это же продукты из монастыря, где монахи с молитвой, возделывая землю сами, своими руками, благословляя каждую горсточку, это все взрастили и вот теперь продают!» Ну, честно говоря...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— К сожалению, вот эти ярмарки... Сейчас, кстати, больше не проводятся.
А. Пичугин
— Не совсем все так.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, контроль по нормализации, по какому-то направлению в нужное русло всех этих выставок и ярмарок. Я просто знаю, потому что я был помощником председателя (нрзб.) совета, митрополита Климента почти пять лет. И моим направлением была как раз выставочная и ярмарочная деятельность. И я знаком с этой тематикой. Конечно, да, важное дело имеет молитва, с какой тоже выращено. Конечно, это имеет значение. Потому что если с проклятьями будет все это выращиваться, ну, соответственно, и такая же будет польза от этих продуктов. (Смеется.) Но у нас многие просто пытаются прикрыться этими брендами...
А. Пичугин
— Да! Вот я об этом и говорю.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Сказать: «Вот, у нас монастырская колбаска, и носочки»... Ну, это бред! Извините, да. Поэтому лучше, если качественный продукт...
А. Пичугин
— Бренд, но бренд работает!
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— (Смеется.) Да. Работает, но люди порой клюют на это, да. И единственный, может быть, какой-то момент есть — это когда люди хотят действительно поддержать монастыри, которые своими руками что-то производят. Они могут приобрести эту продукцию монастырей. И, в том числе, может быть, и на ярмарках. Но до этого должна быть гарантия, что эта продукция действительно является монастырской и стоят не шарлатаны, не перекупщики, не просто которые у фермеров скупили... И ничего в этом плохого нету, но тогда надо честно сказать — это фермерская продукция. Она хорошая, он, может быть, намного качественнее, чем монастырская продукция. Но об этом надо просто честно говорить.
А. Пичугин
— Вот, золотые слова, отец Сергий! Спасибо.
В итоге, у Вас, помимо меда, я так понимаю, есть какие-то поля, которые Вы обрабатываете с помощью тракторов, комбайнов?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— У нас есть и своя техника — небольшая. Мы и колхоз просим соседний, они нам обрабатывают. Ну, мы сажаем картофельные поля и сеем медоносы — медоносные растения для пчел. Ну, и огород, который, собственно, на нужды подворья только идет. У нас основная территория — это около 5 гектаров. То есть территория, где располагаются храмы, где домики, где огородничество. И есть еще поле, 13 гектаров, немножко в стороне.
А. Пичугин
— Ну, 13 гектаров — это хорошо.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну да, прилично. Есть планы по развитию этой территории. Помимо сельского хозяйства, была такая идея, как создать богадельню. Не в плане таком, знаете, что мы напрягаемся, монастырь напрягается, ищет деньги, вкладывает — нет. А в плане такого хорошего серьезного дома престарелых или пансионата для пожилых людей, где будет и коммерческая составляющая, и социальные места за счет того, что вот именно эта коммерческая составляющая. Может быть, развитие экотуризма, агротуризма сейчас. Потому что вот где 13 гектаров у нас, это место на берегу Рузского водохранилища, там и лесная зона очень большая. Есть перспектива.
А. Пичугин
— Друзья, напомню, что у нас в гостях иеромонах Сергий (Филиппов), настоятель подворья Новоспасского московского монастыря в селе Сумароково (это Рузский район). И, собственно говоря, сегодня мы в этой студии беседуем в преддверии и- ну, не совсем в преддверии, но 10 сентября пройдет фестиваль с одноименным названием «Подворье» (на подворье — фестиваль «Подворье») по благословению епископа Воскресенского Саввы, наместника Новоспасского монастыря.
Давайте подробнее о фестивале поговорим. Я так понимаю, что не в первый раз он проводится?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Фестиваль проходит второй раз.
А. Пичугин
— Второй раз. Вы по опыту первого что можете сказать?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Ну, переживали, когда задумывали фестиваль, будет ли иметь отклик, будут ли посещения, будет ли какой-то положительный результат. Раз второй раз проводим, значит, наши надежды оправдались.
А. Пичугин
— Значит, положительный результат был.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Но мы не только вот этот фестиваль проводим. Я немножко объясню цель проведения этого фестиваля, потому что я сказал, что мы находимся немножко так в глуши.
А. Пичугин
— Ну, мы... Может быть, кто-то подключился к нашей программе позднее, можно напомнить им...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Мы располагаемся в Рузском районе, и дороги у нас не проезжие, и поэтому, чтобы как-то привлечь людей и прихожан, в том числе из местных... Потому что у нас, помимо местных жителей, есть очень много дачников, которые приезжают на выходные, которые, может быть, продолжительно живут, но которые порой не слышали ни о подворье, ни о храмах, ни о том, что богослужения совершаются. Вот у нас, когда мы в прошлом году проводили фестиваль, были люди, которые приехали в 3 километрах от нас, немножко не доезжая нас, и с удивлением говорили о том, что «а мы даже не знаем, что здесь храм действующий, мы не знаем, что здесь монастырское подворье». И вот именно с целью, чтобы и местные, и не местные, и чтобы привлечь как можно больше сторонников, мы и проводим какие-то такие мероприятия, в том числе вот этот фестиваль. У нас есть и Рождественский большой праздник, после Рождества. Ну, тоже по типу фестиваля. Вот этой зимой около 1 тысячи человек посетило. И фестиваль тоже около 1 тысячи посетило. И организованы экскурсионные поездки, паломнические поездки. Развиваем направление экотуризма. И вот этот фестиваль, который состоится 10 сентября, как раз является таким значимым событием и для поселения.
А. Пичугин
— Давайте попробуем пригласить наших слушателей на этот фестиваль. Что они увидят, в чем они могут поучаствовать, если они доберутся до села Сумароково?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Будет несколько составляющих, несколько направлений этого праздника. С одной стороны, это ярмарка. Вот Вы затронули — ярмарка... И будет представлена продукция местных фермеров, монастырских подворий, в том числе и подворья Новоспасского монастыря.
А. Пичугин
— А, то есть там участвует не только Ваше подворье?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Не только наше подворье. То есть и наше подворье, подворья других монастырей, и нашего монастыря другие подворья, фермеры местные. То есть это сельскохозяйстве
А. Пичугин
— Нет, мы только про пряник знаем.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Там более 400 разных ремесленников — гончаров, кузнецов, мастеров по дереву... Самовары тульские, пряники тульские...
А. Пичугин
— А, еще самовары, да. И «ТТ».
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Вот те, кто приедет, смогут познакомиться и с их продукцией. Но не только можно приобрести всю эту продукцию — можно посмотреть, как эта продукция создается.
А. Пичугин
— А поучаствовать в создании?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, поучаствовать. Будут организованы мастер-классы, где каждый, кто желает, может и из глины горшок слепить, и на наковальне какой-то там нож выковать или еще что угодно, с кузнецами, дерево порезать... И праздник будет позиционирован как семейный — семейный фестиваль, и для детей, и для взрослых. Для детей — всякие поделки, игрушки, раскрашивание скорлупок со страусиной фермы — тоже приедут, у нас будет продукция их представлена. Всякие поделки, игрушки, тарелочки, матрешки — все это дети могут расписать, вырезать, раскрасить. Будет очень интересно. И для взрослых — я заявил такие серьезные, как кузнечное дело, резьба по дереву. Игры, состязания, викторины, конкурсы будут проходить и для взрослых, и для детей. Кулинарные мастер-классы — несколько московских серьезных шеф-поваров будут делиться секретами приготовления тех или иных продуктов, секретами традиционного русского хлеба. Желающие смогут даже приобрести закваску, дома попробуют потом испечь. Все это будет сопровождаться красивой музыкой, и, собственно, у нас все подворье задействовано. Будет и уличная музыка. И в храме мы готовим серьезный концерт. Это, знаете, есть такая постановка по книге епископа Тихона Шевкунова «Несвятые святые», несколько представлений которой было в «Крокусе». На территории Российской Федерации уже два года они гастролируют. Там ансамбль «Россия», сереьзные артисты. И вот как бы мы малый проект вот этих «Несвятых святых», точнее, от создателей этого проекта будет заявлен новый проект, называется «Сумароковские чтения».
А. Пичугин
— А, ну, все! Я хотел просто сказать, что «Несвятые святые» — это уже настолько, простите меня, владыка Тихон, заезженная по России тема...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Заезженная, да. Но народ всегда идет. Но от создателей...
А. Пичугин
— Вот, от создателей!
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— ...от создателей этого проекта будет новый проект — «Сумароковские чтения». Он будет презентован как раз на фестивале. Если у нас работа фестиваля с 11 до 17 часов, вся программа, причем, насыщенная программа, то в час начнется концерт, который будет проходить на территории храма, от создателей «Несвятых святых» — «Сумароковские чтения», серьезная, красивая история.
А. Пичугин
— Здорово. Замечательно.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Будет организовано угощение. Я забыл сказать, что все желающие могут отведать каши из русской кухни, выпить настоящего русского чая — иван-чая, который заготовлен на территории... ну, близ подворья руками трудников и монахов подворья. Все это будет приложено к угощению. Так что будет всем интересно. Будет контактный зоопарк для детей. То есть тех животных...
А. Пичугин
— Оленей привезут вот тех самых?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, привезут оленей, о которых мы говорили. Будет катание на лошадях, будет джигитовка на лошадях. У нас есть местное казачество. Ну, люди, которые являются потомками казаков, будут представлять, в том числе, и свое вот это мастерство. И, конечно, Вы знаете, порой люди, которые в городе живут, да даже те, которые уже и в селах, и в деревнях, они не знают, как козы выглядят, как овечки выглядят, вообще откуда молоко берется. И будут представлены и мелкие животные, и крупные. И дети могут подойти, их потрогать, поиграть с ними. Очень интересно.
А. Пичугин
— Все-таки сколько у Вас постоянно на подворье живет?.. Кто, в основном, трудники, монашествующие?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Из братии, из братии. Ну, мы разграничиваем..
А. Пичугин
— Ну кого больше — уже людей в постриге или?..
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Нет, те, кто приехал трудиться. Трудников больше. Потому что из братии монастыря — я, иеромонах Сергий, и послушник Сергий, который направлен владыкой мне в помощь. А остальные приезжают на тот или иной период. И кто-то, я говорю, с серьезными намерениями, но пока еще не прошел испытание трудническое. И сейчас нас около 10 человек проживает.
А. Пичугин
— Около 10 человек. Еще важная тема... У нас не так много времени остается, но хотелось бы поговорить с Вами как с человеком, который постоянно наблюдает фермерскую жизнь, хотя бы пускай даже в окрестностях Москвы. А насколько это универсальный рецепт? Насколько это может быть доходным бизнесом, с одной стороны, и возможным вариантом спасения российского сельского хозяйства, с другой? Вот на Ваш взгляд — человека, который в этом так или иначе участвует?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Я думаю, что, конечно, если человек увлечен какой-то работой, и эта работа является его жизнью, тогда, конечно, она будет ему и приносить прибыль. Но для этого надо быть очень активным человеком. Нельзя сидеть, как Иванушка на печи, и ждать, что будет поддержка от государства, приедут, все скупят, и человек только придет — работники найдутся. Поэтому я и говорю, что, может быть, и привлечение наемного труда требуется. Вот именно фермерство... У нас есть несколько знакомых семей, которые занимаются именно фермерством. Но они работают от зари до заката. Они по разным направлениям. Они потом свою продукцию реализовывают. Потому что если ее сдавать переработчикам, если сдавать перекупщикам, то это будет ниже себестоимости, это невыгодно. В том числе, и для крупных хозяйств, для колхозов. Если они молоко просто сдают, это является, ну, в ноль еле-еле выйдут. Если они перерабатывают и уже переработанное, хотя бы, продают, конечно, это выгодно. Ну, и тому же государству тоже все-таки поддержку оказывают. Есть гаранты...
А. Пичугин
— В том-то и дело, если я «с нуля» решил начать этим заниматься — ну нет у меня актива в виде квартиры в Москве, которую можно сдать и хотя бы как-то первое время на эти деньги существовать и иметь подспорье. А если я решил заняться сельским хозяйством, я даже не знаю, куда мне идти, кто мне поможет. У меня, может быть, даже есть хорошие идеи — пускай я в этом ничего не понимаю... Может быть, и понимаю, но у меня нету ресурсов для того, чтобы это начать.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Надо найти единомышленников
А. Пичугин
— Ну, а много, кстати, в России таких подворий, как Ваше, которые занимаются сельским хозяйством? Или об этом даже нет статистики?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Это надо отдел по монастырям и монашеству спрашивать, какое количество подворий. Но я думаю, что, однозначно, подворий больше, чем монастырей. Потому что у каждого монастыря — ну, мы знаем, почти у каждого монастыря — есть несколько подворий.
А. Пичугин
— Ну что ж, давайте тогда заканчивать нашу программу! Спасибо! Напомним, что 10 сентября, уже совсем скоро, в Рузском районе Московской области, в деревне Сумароково, на подворье Новоспасского монастыря, по благословению епископа Воскресенского Саввы, наместника этого монастыря пройдет фестиваль, который называется «Подворье» — сельскохозяйстве
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Работа фестиваля с 11 до 17 часов вечера. Ну, я хотел сказать, что если кто не имеет своего транспорта, на машине не может приехать, от ворот Новоспасского монастыря будут организованы автобусы на фестиваль. Но билеты надо заранее приобрести в книжной лавке Новоспасского монастыря.
А. Пичугин
— А туда билет сколько стоит?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— 500 рублей.
А. Пичугин
— 500 рублей.
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— И туда, и обратно, и на весь день...
А. Пичугин
— А если я приезжаю на машине, то вход бесплатный?
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Да, абсолютно, бесплатный. То есть это просто цена билета.
А. Пичугин
— Понятно. Значит, 10 сентября...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— Цена билета — на автобус.
А. Пичугин
— На автобус, да, на автобус. Фестиваль «Подворье». Напомню, что иеромонах Сергий Филиппов — настоятель подворья. Храм освящен в честь...
Иеромонах Сергий (Филиппов)
— В честь Собора Иоанна Предтечи, 20 января.
А. Пичугин
— А, понятно. Отец Сергий Филиппов был у нас в гостях. Говорили о сельском хозяйстве, говорили о монастырях и монашестве. Это Светлое радио, радио «Вера», программа «Светлый вечер». Я Алексей Пичугин. Прощаемся с Вами, до новых встреч. Спасибо и всего доброго!
Мама приемных детей на колясках
Поделиться
В одной из социальных сетей я познакомилась с мамой троих приёмных детей, двое из которых передвигаются на инвалидных колясках, и захотела рассказать её удивительную историю в эфире.
32-летняя Ольга Комарова встретилась с восьмилетним Сашей неожиданно для себя: пришла в больницу навестить друзей и увидела в кровати под одеялом красивого голубоглазого мальчика, который заливисто смеялся. Это случилось несколько лет назад в Санкт-Петербурге, куда Ольга приехала в гости из Москвы, а Сашу привезли на лечение из пермского детского дома. Молодая женщина всегда с сочувствием относилась к таким ребятам, как волонтёр посещала сиротские учреждения с подарками. Но при встрече с Сашей она испытала непривычные эмоции. «Я сразу поняла, что это мой ребёнок, — вспоминает Ольга. — Не могу объяснить почему, но стоя там, под дверью палаты, я почувствовала: я его заберу».
Ещё не зная, чем именно болеет мальчик, Ольга начала изучать информацию по усыновлению. Позже нашла в Банке данных сирот Сашину анкету и была поражена длинным списком его диагнозов, среди которых есть расщепление позвоночника, и умственная отсталость.
На Новый год и Рождество Ольга улетела в Таиланд, но и там продолжала думать о Саше: планировала совместный отдых, всюду обращала внимание на пандусы для инвалидной коляски. А по возвращении в Москву окончила школу приёмных родителей, оформила необходимые документы и поехала в Пермь за сыном.
В детском доме Ольге сказали: «Не рассчитывайте на то, что Саша сможет учиться и работать». А ещё предупредили, что у мальчика сложный характер. Но приёмная мама даже не подозревала, насколько тяжёлой окажется адаптация. «Первые полгода прошли в режиме выживания», — вспоминает она. Саша устраивал истерики, которые длились от полутора часов до трёх суток!
Однажды Ольга привела Сашу на следж-хоккей — это паралимпийский аналог хоккея с шайбой, и с тех пор спорт стал для него лучшей реабилитацией и дополнительным образованием.
Через два года в семье Комаровых появилась приёмная дочка — малышка Ангелина. Дети похожи внешне, как брат и сестра, оба отказники с рождения, и даже диагноз — патология позвоночника — у них, к сожалению, одинаковый. Но Геля, по словам мамы, — обычный ребёнок, тёплый и ласковый.
Я видела фотографии этой семьи: счастливые дети и заботливая мама, которая носит их на руках! А в 2023 году Ольга Комарова взяла под опеку ещё одну сироту — 16-летнюю Марину.
Все выпуски программы Живут такие люди
Константин и Клавдия Юон
Поделиться
Фото: Ilnur Kalimullin / Unsplash
Константина Фёдоровича Юона часто называют художником света, радости и счастья бытия. Его жизнь действительно была счастливой. К Юону рано пришло признание, его картины пользовались большим успехом. Но главным своим счастьем живописец считал семью. С женой, Клавдией Алексеевной, Константин Фёдорович прожил 60 лет. Супруга была его другом, советчиком, верной спутницей и музой. Её образ художник запечатлел на множестве своих полотен. «Она озаряет мою жизнь», — говорил Юон о Клавдии Алексеевне.
Будущие супруги встретились летом 1900-го года в Лигачёво — деревеньке под Москвой. Константин совсем недавно окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но уже был известным мастером. Ещё в студенческие годы о его таланте заговорили. Несколько его картин приобрёл для своей галереи сам Третьяков. В Лигачёво Константин приехал на пленэр — поработать на свежем воздухе. Ему нравилась природа этого места — спокойная, трогательная и очень русская, как говорил сам художник. Однажды утром он вышел с этюдником к реке. Взмахнул кистью, чтобы нанести на холст первые мазки. И вдруг замер. По крутому берегу поднималась крестьянская девушка с коромыслом на плечах. Высокая, статная, с длинной русой косой. Прошла мимо, быстро глянув зелёными, как изумруды, глазами. Улыбнулась едва заметно краешком губ. Нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы Константин полюбил девушку с первого взгляда!
Крестьянку звали Клавдия Никитина. С той мимолётной встречи на берегу симпатичный молодой художник с глубоким, умным взглядом тоже не шёл у неё из головы. Лигачёво — деревня маленькая. Вскоре влюблённые снова встретились. Познакомились. А через несколько месяцев обвенчались.
Брак поначалу пришёлся не по нраву семье Константина. Московский интеллигент и крестьянка! Отец художника заявил, что никогда не благословит этот мезальянс. Он даже перестал разговаривать с сыном. Клавдия чувствовала себя виноватой и очень переживала. Но отчуждение свёкра длилось недолго. Увидев, как искренне молодые люди любят друг друга, какой добрый и кроткий характер у Клавдии, как нежно она заботится о муже, отец изменил своё мнение и примирился с сыном и невесткой.
В Москве супруги поселились на Земляном Валу — там у Константина была квартира. Но большую часть времени проводили в Лигачёво. В деревне Юон много работал. Его вдохновлял сельский быт, уют деревянного дома. На своей картине «Хозяйка» он изобразил Клавдию Алексеевну, наводящую порядок в избе. Летом супруги любили посидеть за вечерним чаем на веранде. Клавдия Алексеевна ставила на стол букет полевых цветов и раскрывала настежь все окна. Этот момент Константин Фёдорович изобразил на своём полотне «Августовский вечер. Последний луч».
Константин Фёдорович и Клавдия Алексеевна многое вместе пережили. Например, смерть сына Бориса. Он родился в 1901 году и трагически погиб в возрасте семнадцати лет. Нередко бывает так, что после потери ребёнка супруги отдаляются друг от друга. Но Юонов общее горе только ещё больше сблизило и сплотило. Всю жизнь они трогательно заботились друг о друге. Один из друзей художника сохранил в памяти трогательный эпизод. Как-то раз они с Константином Фёдоровичем пришли в его московскую квартиру. В подъезде обнаружилось, что лифт не работает. Пришлось подниматься пешком. Константин Фёдорович был уже стар и очень болен. Перед дверью квартиры он долго не мог отдышаться и сетовал, что если жена узнает, то будет очень переживать и волноваться за его здоровье. Неожиданно Юон увидел на лестничной площадке забытое кем-то ведро. Обрадовался, подошел и ударил по нему ногой. «Пусть Клавдия Алексеевна думает, что мы приехали на лифте, и это хлопнула его дверь», — сказал он.
В 1948 году Константин Фёдорович Юон написал стихотворение «Спутнице и другу», посвящённое Клавдии Алексеевне. Там были такие слова: «Люблю тебя, как прежде, свято».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Иеромонах Сергий (Веснин) и его семья
Поделиться
Фото: Piqsels
Авдей Веснин, псаломщик Троицкой церкви села Пищальское Вятской губернии, сиял от радости, принимая поздравления односельчан. У него родился сын! Это счастливое событие произошло 27 августа 1814 года. Уже в девятый раз в избе Весниных подвешивали к потолку детскую люльку. Братья и сёстры окружили колыбель с новорождённым. Каждому хотелось покачать малыша. В простой и уютной домашней обстановке появился на свет будущий духовный писатель, автор увлекательных рассказов о Святой Горе Афон, иеромонах Сергий Веснин. В крещении младенца нарекли Семёном.
Сенюша, как звали его в семье, стал всеобщим любимцем. Зная, что у матери много домашних хлопот, старшие дети с радостью нянчили братика. Но чаще всего маленьким Семёном занимался средний брат Дмитрий. Он рассказывал мальчику сказки, мастерил ему тряпичных кукол. А когда Сенюша подрос и начал самостоятельно ходить, брал с собой на улицу, где вместе с другими сельскими ребятами братья играли в традиционные русские игры — городки или пятнашки.
У отца Семён учился трудолюбию. Авдей, в свободное от церковного служения время, плотничал. И сызмальства приучал младшего сына к ремеслу. Сенюша помогал отцу в мастерской: подавал инструменты, подметал опилки. Был у Весниных и небольшой земельный надел, где они выращивали хлеб. Летом вся семья ходила убирать пшеницу. Отец и старшие братья жали хлеб. Не отставал и Сеня — он помогал сёстрам и матери вязать снопы. А вечером, после работы, мальчик забирался на печку и, свесив оттуда голову, слушал, как отец читает вслух жития святых. Под негромкий, успокаивающий голос отца мальчик засыпал, и ему снился то храбрый Георгий на быстром коне, то пророк Илия на огненной колеснице.
Авдей Веснин и его супруга — история, к сожалению, не донесла до нас её имени — были людьми хоть и небогатыми, но щедрыми и гостеприимными.
В их доме часто останавливались странники, идущие по святым местам. Один из них — дедушка Андрей — гостил у Весниных по несколько раз в год. Однажды он снова приехал, и вся семья собралась послушать его паломнические рассказы. Был дедушка Андрей и в Киеве, и в Троице-Сергиевой Лавре, и даже в Иерусалиме. И завязался у них с Авдеем спор о том, в каком монастыре лучше спасаться монаху. Сеня внимательно слушал, и вдруг возьми, да и скажи: «А я, если в монастырь пойду, то в самый уединённый!» Дедушка Андрей посмотрел на мальчика и с улыбкой сказал: «Эх, дитё, да ты, никак на Афон собрался!» И повёл рассказ о Святой Горе, где тоже не раз бывал. Семён вспомнит этот вечер в родительском доме, когда тридцатилетним монахом, постриженным с именем Сергий, он приедет на Афон, чтобы надолго там остаться. Это произойдёт в 1843 году. А пока, после историй дедушки Андрея, он всё представлял себе удивительную гору в далёкой стране, окружённую морем, на которой живут одни только монахи.
Спустя некоторое время матушка сильно захворала. Семён не отходил от неё ни на шаг. Заваривал питьё из целебных трав. Сидел рядом и о чём-нибудь рассказывал, чтобы развеселить больную. Отлучался он только на время занятий — отец, грамотный и начитанный человек, сам готовил сына к поступлению в духовное училище. И вот, через несколько лет, когда Семёну исполнилось одиннадцать, пришла пора ехать. Мать напекла ему в дорогу пирогов и пышек. Телега, увозящая его в новую жизнь, тронулась. Родительская изба удалялась, и в груди у мальчика что-то болезненно сжималось. Сердце не обмануло. Семён перешёл на третий курс училища, когда пришла горькая весть о смерти отца. А через несколько месяцев скончалась и матушка. О том, как велика была его боль от потери родителей, которых он нежно любил, иеромонах Сергий Веснин рассказывал братии скита Старый Русик на Афоне, где он жил. По свидетельствам очевидцев, слёзы текли по его лицу, когда он вспоминал своих отца и мать. «Добрые мои старики», — так он их называл.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
