Поделиться
Фото: Pierre Bamin/Unsplash
«...Незадолго до ее смерти у нас случился разговор о тогдашнем ее положении: о новой славе, пришедшей к ней, и о пошлости, сопровождавшей эту славу; о высоком авторитете и о зависимости от газетной статьи, чьих-то мемуаров, Нобелевского комитета, иностранной комиссии Союза писателей; о бездомности и о зависимости от чужих людей; о старости, болезнях и о десятках телефонных звонков, писем. Сперва она держалась гордо, повторяла: „Поэт — это тот, кому ничего нельзя дать и у кого ничего нельзя отнять“, — но вдруг сникла и, подавшись вперед, со страданием в глазах и в упавшем голосе, почти шепотом, выговорила: „Поверьте, я бы ушла в монастырь, это единственное, что мне сейчас нужно. Если бы это было возможно“».
Это был голос поэта, прозаика и переводчика Анатолия Наймана, он читал из своей книги «Рассказы о Анне Ахматовой», по-моему, конгениальной таланту и мудрости — своей героини. То, что вы слышали, следует, думаю (тут я иду за словами Наймана в нашем разговоре) оценивать и временем: вымолвить такое ей, Анне Ахматовой, в середине 1960-х — совсем не то, что сказать подобное сегодня, когда имя ее нередко полощется досужими псевдолитераторами, и когда желание уйти в монастырь и проще исполнить, и уж куда проще проговорить. А то была удивительная в своей глубине, отваге и мудрости проговорка.
«Рассказы о Анне Ахматовой» — сплошная «закладка»: Найман — последний на земле человек, кто общался с великим поэтом так долго. Говоря словами другого её современника, он понял, с кем имел дело.
Драгоценное, преображенное собственным мирочувствованием и вкусом свидетельство. Штрих, мелочь — и — тут же, рядом, самое главное.
«Больше, чем отзывающуюся произволом свободу и непредсказуемость гениальности, она ценила тайну. „В этих стихах есть тайна“, — было первой настоящей ее похвалой. Другая: „В этих стихах есть песня“, — была в ее устах исключительной редкостью, я слышал такое лишь два раза, о Блоке и о Бродском, по поводу „Рождественского романса“, но и вообще об его стихах. Однажды Бродский стал с жаром доказывать, что у Блока есть книжки, в которых все стихи плохие. „Это неправда, — спокойно возразила Ахматова. — У Блока, как у всякого поэта, есть стихи плохие, средние и хорошие“. А после его ухода сказала, что „в его стихах тоже есть песня“, — о Блоке это было сказано прежде, — „может быть, потому он так на него и бросается“».
После кончины Ахматовой Найман написал стихи:
«...Хоть картина недавняя, лак уже слез, Но сияет еще позолотою рама: Две фигуры бредут через реденький лес, Это я и прекрасная старая дама.
Ах, пожалуй, ее уже нет, умерла. Но опять как тогда (объясню ли толково?) Я еще не вмешался в чужие дела Мне никто не сказал еще слова плохого...»
А при жизни её завершил одно свое посвящение так:
«Но по новому во время этих встреч Вы кивнете величавой головою, И по новому задышит над Москвою Ваша горькая божественная речь...»
Последнюю строку Ахматова взяла эпиграфом к своей «Запретной розе».
«В одном из разговоров я сказал, что замечаю, как люди, сдающие одну позицию за другой, возмещают это желанием укрепить внутри себя нечто, что было бы недоступно для остальных и противостояло собственной слабости, и как часто это нечто, если оценивать непредвзято, оказывается просто озлобленностью. Она отозвалась резко: „Ни в коем случае нельзя кормить это чудовище, пусть сдохнет с голоду. Озлобленность дает ужасные результаты...“. И через некоторое время: „Когда человек живет так долго, как я, у него появляются некие конечные идеи... Добро делать так же трудно, как просто делать зло. Нужно заставлять себя делать добро“...»
Какие простые, какие вечные слова!..
Давайте вспомним, кто их говорит, и оценим труд того, кто их донёс к нам. Здесь не нужно никакой морали: я только благодарно вслушиваюсь и думаю вместе с вами.
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
Рим., 100 зач., IX, 1-5.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами декан доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Человек, который знакомится с основами духовной жизни, постепенно узнаёт, что в ней есть свои этапы, которые можно было бы назвать этапами возрастания во Христе. Но какой же этап можно было бы назвать высшим? Ответ, который может показаться парадоксальным, звучит в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к Римлянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 9.
1 Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом,
2 что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему:
3 я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти,
4 то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования;
5 их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь.
В истории спорта существует немало рассказов о благородных поступках спортсменов или их тренеров. Обычно благородство заключается в том, что люди либо помогают сопернику, либо даже отдают победу тому, кто в силу независящих от него причин проиграл, хотя по всем правилам должен был победить. Некоторые спортсмены не пользуются чужой бедой, отдавая победу тому, кто, по их мнению, победил бы при прочих равных. Несомненно, подобное поведение похвально и достойно всякого уважения. Но не знаю, бывали ли в истории ситуации, когда спортсмен в честном соревновании был бы готов отдать победу тому, кто не достоин и явно проиграл. Логика спорта в том, что побеждает сильнейший.
В отрывке из послания к римлянам, который мы сейчас услышали, апостол Павел выражает свою сердечную боль о братьях по плоти — иудеях. Жертвенность его позиции сложно переоценить, потому что фактически он выражает готовность быть отлучённым от Христа, то есть отказаться от спасения, если это жертва, его любовь поможет вернуть ко Господу тех, кто столетиями был Божьим народом, тех кто столетиями соблюдал завет, тех, кто столетиями ждал Мессию.
Можно отнестись к словам апостола Павла скептически. Кто из нас ради красного словца не говорил громких речей, кто не намеревался быть щедрым, жертвенным, любящим, но в итоге поступал иначе. Однако с большой уверенностью можно сказать, что для апостола Павла выраженная позиция — это позиция выстраданная и последовательная. Он был гоним от иудеев, и они многократно пытались его убить. Но если мы, например, посмотрим на его гимн любви из 13-й главы 1-го послания к Коринфянам, мы увидим, что готовность быть отлучённым от спасения ради братьев напрямую с ним соотносится, ведь любовь, по словам апостола, не только долготерпит, не только милосердствует, она всё покрывает и никогда не перестаёт.
Ещё интереснее, что именно такой жертвенный подход Павел ассоциирует с подходом самого Христа. Объясняя жертву Христову, апостол пишет, что мало кто из нас на самом деле был бы готов умереть за грешника. Может быть, за благодетеля кто-нибудь и согласился бы умереть, но не за того, кто этого не достоин. И тем поразительнее для него любовь Божия, ведь Христос умирает за нас тогда, когда мы были ещё грешниками. По сути, когда Павел говорит, что он готов духовно умереть за братьев по плоти, он выражает готовность поступить так же, как Христос поступил по отношению ко всему миру.
Конечно, позиция апостола Павла может быть названа дерзновенной. Но ведь именно он сам в разных посланиях призывает учеников «иметь ум Христов», или «иметь те же чувствования что и во Христе Иисусе», или «вырастать в меру возраста Христова». Иными словами, он в самых разных высказываниях подчёркивает, что в высших проявлениях христианской жизни, мы призваны вести себя, как Христос. Не просто быть моральными, не просто благочестивыми, но желающими блага и вразумления всем, даже тем, кто этого недостоин. Конечно, мы приходим к этому не сразу. Сам Павел в других посланиях говорил и жёсткие слова в адрес иудеев, но даже жёсткие слова не отменяли главного: его любви. И этой любви к тем, кто нам не нравится, кто, как кажется, её не достоин, нам следует у него поучиться.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«О духовной пользе болезней и жизненных трудностей». Архимандрит Симеон (Томачинский)
Поделиться
В этом выпуске программы «Почитаем святых отцов» наша ведущая Кира Лаврентьева вместе с архимандритом Симеоном (Томачинским) на основе книги проповедей святителя Луки (Войно-Ясенецкого) «О болезнях души и тела» говорили о духовной пользе посылаемых в нашу жизнь испытаний.
Разговор шел о значении слов апостола Павла «Когда я немощен, тогда силен», о том, для чего в нашу жизнь могут посылаться болезни и другие испытания, а также о том, как стоит относиться к тем, кого мы привыкли считать своими врагами и недоброжелателями.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Почитаем святых отцов
«Почему слова Христа не принимали?» Священник Антоний Лакирев
Поделиться
У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.
Разговор шел о евангельских притчах о Царстве Небесном и о том, как они воспринимались слушающими и почему многие не принимали слов Христа и Его учения.
Этой беседой мы завершаем цикл из пяти программ, посвященных евангельским притчам о Царстве Небесном.
Первая беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притче о сеятеле;
Вторая беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена притче о пшенице и плевелах;
Третья беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притчам о закваске и о горчичном зерне;
Четвертая беседа с протоиереем Андреем Юревичем была посвящена притчам о жемчужине, сокровище и неводе.
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер
