«Торжество Православия». Иером. Макарий (Маркиш) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Торжество Православия». Иером. Макарий (Маркиш)

* Поделиться

У нас в гостях был руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш).

Разговор шел об истории и смыслах праздника Торжества Православия.

Ведущий: Константин Мацан


Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Добрый вечер.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Здравствуйте, дорогой Константин, уважаемые слушатели. Рад с вами побеседовать, как всегда. Темы у нас всегда бывают очень серьезные и интересные, полезные для всех, и для вас и для нас.

Константин Мацан:

— С Божьей помощью мы почти прошли первую седмицу Великого поста, и вот послезавтра у нас первое воскресенье Великого поста — Неделя Торжества Православия. О чем, как не об этом поговорить. Каждый год мы обсуждаем, размышляем над смыслом этих Недель великопостных, и почему-то каждый год не иссякают эти смыслы.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Так оно в Церкви и заведено, это смысл календаря. «И каждый был неповторим и повторялся вновь без счета», выдумано, правда, не церковными людьми, но факт остается фактом.

Константин Мацан:

— Это фраза, написанная Пастернаком, человеком вовсе не чуждым Евангелия.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Палочка о многих концах.

Константин Мацан:

— Загадочно. Ну, хорошо, Бориса Леонидовича в следующий раз обсудим или, может быть, на Преображение поговорим про него, потому что, «как обещало, не обманывая».

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Да, да, пожалуй. Бывало, что на проповеди читал эти стихи.

Константин Мацан:

— Хотя недавно у нас была беседа со священником в эфире Радио ВЕРА, который рассказывал, что именно чтение стихов Пастернака обратило его к вере, и потом начался путь, который в итоге привел к священству. Так что Бог может разными путями действовать.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Ну, слава Богу.

Константин Мацан:

— Давайте, раз вы сказали, что есть вечные смыслы, с которыми к нам Церковь обращается, то с какими главными смыслами к нам обращается Церковь, когда ежегодно в первое воскресенье Великого поста мы празднуем Торжество Православия.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— У нас слушатели, уважаемый Константин, я так понял за годы работы с вами, серьезные очень, мыслят не поверхностно.

Константин Мацан:

— Да, это правда.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— И это прекрасно. Это и нужно, так и должно быть. А раз они мыслят не поверхностно, то само понятие смысла двустороннее. То, что дают смысл, открывают, и то, что принимают. Как телефон сотовый у нас у всех в руках, а еще недавно были простые телефоны, но все равно телефон — средство связи. Это слово «связь» глубокое, потому что религия это и есть связь. Религио — устанавливаю связь, связываю, как объясняли святые отцы латиноговорящие. Связываю (кого? чего?) человека и Бога, землю и Небо. А если связь, то значит два, простите меня за это слово, субъекта, два участника связи и один там, говоря простым языком, за облаками, условно говоря, то второй — это мы с вами. А кроме нас с вами еще и восемь миллиардов товарищей на планете Земля. Смысл, когда доезжает или хотя бы открывается, мы начинаем с себя. Что это такое, какой эгоизм начинать с себя? Нет, не по эгоизму, а потому, что мне, вам, ему и ей открывается нечто, что нам надо воспринять. Был такой знаменитейший человек, из тех, кто немножко в тени стоит, но на самом деле очень важный, преподобный Викентий Леринский в 5-м веке. Чем он знаменит? Нынешний город Леон во Франции, не тем будь помянута Франция. Он подвел 5-му веку очень четкую базу под понятием «согласие отцов». Христос первый век, это пятый. Сошлось как-то в одном из его трактатов: что же это такое церковная истина? И вот он пишет: все всегда во всех местах полностью одинаково или почти одинаково — человек был умный, не должно быть полностью одинаково, это бывает только на заводе по производству патронов для автомата Калашникова — а почти одинаково, судили, рассуждали и объясняли святые отцы. Это действительно основа церковного богословского консерватизма. И в то же время в этом трактате, называются, по-моему, «Памятные записки пилигрима», преподобный Викентий вставляет очень существенное соображение, столь же каноничное и догматически важное, как все остальное. А что же, — пишет он, — в Церкви не бывает никакого прогресса? Это я уже слово прогресс ставлю от себя, там стоит другое русское слово «преуспеяние», латинское слово не помню. Я специально предупредил перевод на английский, там стоит «прогресс». Прогресс — какое-то изменение, понятно, нам не надо объяснять, что такое прогресс. Как это мы могли усомниться, что в Церкви не бывает прогресса. Обязательно есть, потому что люди разные, люди растут, мы растем. Он проводит там классическую параллель с ребенком и взрослеющим человеком. Вот маленький ребенок, маленькие ручки, ножки, я не в теме. Потом этот ребенок растет, умнеет, узнает и силу набирает, сам ребенок, это тот же самый ребенок. Так же и мы, как Церковь, как человечество, даже каждый из нас в отдельности совершенствуемся, изменяемся, прогрессируем, в хорошем смысле этого слова. И вот отсюда и берутся новые смыслы. На самом деле не новые смыслы, а новая трактовка, новое восприятие этих смыслов, новое раскрытие, новая функция, говоря языком современным, почему бы и нет. Новые функции того, что существует вне времени. Христос пришел на эту землю две тысячи лет назад, но Его истина — это истина Бога, а Бог вне времени. Из этой вечности во время, у профессора Осипова есть прекрасная книга, опять-таки не совсем к месту, о смерти «Из времени в вечность», а тут, можно сказать, наоборот, из вечности во время. Из вечности, которая у Господа, во время, в материальную жизнь, которой живем мы с вами. Вот такое предисловие я сделал, и оно относится ко всему, что у нас есть, а в частности, к нынешнему празднику, и к Великому посту, к Торжеству Православия. Вот мы говорим о времени. В году 843-м, если моя память мне не изменяет, на первое воскресенье Великого поста, которое уже существовало и осуществлялся в точности по тем же правилам, императрица Феодора дала команду — а тогда императрицы и императоры легко давали команду церквам, чему мы не завидуем, но так бывало — собрать церковный праздник по восстановлению почитания икон. Люди глубокомыслящие все знают, что 150 лет продолжались тяжелейшие скорби в Восточной Церкви, в Восточной Римской империи. Я не знаю, может быть, об этом?..

Константин Мацан:

— Я думаю, что надо пару слов сказать об иконоборчестве, результатом чего стало Торжество Православия.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Да, да. Тяжелое было время и время удивительное. С одной стороны, удивительное, потому что реалии того времени мы с трудом воспринимаем. А в то же время, из вечности во время масса всяких общих соображений. Пословица хорошая: «Кошку бьют, а снохе острастку дают». Было тяжелое битье, а нам острастка, чтобы мы так не поступали. Восточно-Римская империя, то, что называется Византия, в то время попала под двойной удар: арабов, опять-таки не в обиду никаких нациям будет сказано, и болгар, тоже не в обиду нации будет сказано. Били их сильно, и те и другие били. А когда бьют нацию, то приходится бить обратно. И императоры, которые возглавляли эту оборону и военное противостояние — Лев Армянин, Константин с неприличным именем Копроним. А неприличное, потому что копрос — это экскремент. Ну, не важно. Эти императоры в истории Церкви остались как страшно отвратительные люди, а их современники не воспринимали их как отвратительных людей, а воспринимали как спасителей нации. Благодаря военному таланту, если не сказать гению самого Константина Копронима, и отца его тоже Льва, им удалось отбить и арабское вторжение и болгарское завоевание. Эти люди имели колоссальнейший авторитет в нации. А что такое авторитет? Это власть. А не злоупотребить властью очень трудно. Вот они и злоупотребляли этой властью, в том числе и в церковном образе мыслей и в церковном образе жизни.

Константин Мацан:

— Иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Так, и чем дальше история продолжалась?

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— И дальше в течение 150 лет, я назвал год 843-й, отсчитайте полтора века назад, будет начало 8-го столетия. Начало 8-го столетия это подъем рабского завоевания. Мусульманский мир, халифат расправил плечи со страшной силой. От Испании до чуть не Индии, Персии, в очень далеких пределах распространил свое влияние. В этих условиях императоры принимали какие-то свои решения. Вопрос в том, почему возникло иконоборчество, почему в течение 150-ти лет восточно-римские императоры пытались изменить православную веру, что на поверхности выражалось в отказе от почитания икон. Почему? На вопрос почему? с вопросительным знаком никто точный ответ не дает. Почему остановился автомобиль? Потому что кончился бензин, все понятно. А почему чуть ли не остановилась православная вера? Спорят, рассуждают, приводят аргументы. Мы можем просто наблюдать факты этих очень успешных военачальников и очень тяжелых военных событиях в Восточно-Римской империи и, в конце концов, победах над теми, кто чуть было ее вообще не истребил, что произошло через 600 лет. Через 600 лет турки османы во главе с султаном Мухаммедом это дело добили. До этого еще было 600 лет. Тогда удалось восстановиться. Почему они это делали? Ну, делали. Они, имперская власть, накладывала свою недобрую, неразумную, непродуктивную, зловредную волю на Православную Церковь.

Константин Мацан:

— Я читал версию, опять же, видимо, одна из многих, что в целях попытки сближения и мирного соседства с, пускай и поверженным врагом, мусульманами, у которых запрещены любые изображения религиозные. Такая версия, что давайте мы и у нас в вере этот вопрос подправим, чтобы и у нас тоже не было изображений, нам будет проще с ними иметь диалог, который, может быть, в будущем нам помог военных столкновения избегать.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Возможно. Одна из версий, совершенно верно. Ее можно чуть развить и конкретизировать: переманить на свою сторону союзников, которые могли бы быть союзниками халифа. Нет, давайте, мы их себе возьмем. А это сплошь и рядом происходило в те годы, еще гораздо чаще, чем сейчас, перетягивали на свою сторону кого бы то ни было. Все возможно. В течение 150-ти лет в конце 8-го века в 787-м году состоялся 7-й Вселенский Собор, о котором вы найдете свидетельство в любой книжке церковных канонов, где будет сказано о том, что почитание икон не отторжимо от православной веры, что, почитая изображение, мы возносим поклонение к Первообразу. Тут не для нашего формата, но чтобы все знали, что Седьмой Вселенский Собор дал основу для нормального правильного отношения к изображению и ко всяким другим материальным предметам.

Константин Мацан:

— Об этом мы обязательно поговорим. Почему же не наш формат, это как раз таки тема Торжества Православия. Просто давайте до конца с событиями историческими разберемся.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Ну да. Это было за 60 лет до того события, которое мы сейчас отмечаем.

Константин Мацан:

— Но тем не менее.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Наследие, прежде всего, преподобного Иоанна Дамаскина, который к этому времени уже скончался, но в его трактатах в защиту икон изложены вещи, которые каждому трезвому мыслящему человеку сегодня очевидны и самоочевидны. Мы не поклоняемся иконам, наш язык немножко нас подводит, когда говорят: надо помолиться такой-то иконе. Если здесь священник, то у него сразу зубы заскрипят, а если это не священник, то тоже могут зубы заскрипеть. Мы иконам не молимся, мы молимся Господу, мы обращаемся к разным людям, которые наполняют Его святую Церковь, которые составляют Тело Христа, в Которое и мы смиренно пытаемся входить, и мы ищем помощи, содействия, участия, всей полноты церковного тела. Икона нам в этом содействует. Когда передо мною окно, я смотрю в окно и вижу красивую реку Москву. Но я не смотрю на стекло, которое и увидеть-то особенно не могу, особенно если оно чистое. Примерно то же самое относится к иконам. Я так вам говорю, нашим уважаемым слушателям, трезво мыслящим, они, наверное, все знаю без меня. Примерно та же самая логика была изложена в определениях, в догмате Седьмого Вселенского Собора. Казалось бы, все хорошо, но пришел новый император, и все стало как раньше, продолжались гонения на иконы, иконы просто истреблялись. Иконопочитание было в Восточной Римской империи, да и на Западе тем более. Запад, надо сказать, не был подвержен этой заразе, поэтому в западной церковной архитектуре, в западной живописи, в западных фресках вы увидите очень много древних изображений. Но раннее средневековье на Западе было не слишком-то богато художественными дарованиями. А Восток был очень богат, но огромное число этих художественных шедевров уничтожено было именно тогда, в 7-8-м веке. У нас иногда говорят: Равеннский экзархат, там удивительные фрески, там мозаики. Равенна — Италия, понятно, почему. Люди малограмотные могут подумать, что итальянцы молодцы, а на Востоке были все олухи царя небесного. Да, ничего подобного, просто до Равенны не смогли добраться иконоборцы.

Константин Мацан:

— Да.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Вот в чем смысл всего дела.

Константин Мацан:

— Итак, все-таки было принято решение, в том числе властью, о становлении иконопочитания.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Умер последний из иконоборческих императоров Феофил. Он был мужем благочестивым. Его супруга по имени Феодора была из Греции, она была христианкой православной. Муж ей сказал: смотри, Феодора, чтобы никаких икон. Это я так уже от себя добавляю. Она говорит: будет сделано. Понимаете, все-таки начало 9-го века, протоколов особо не вели, и видео фиксации не было, но одна из версий, что под подушкой нашли у нее икону, но сумела она отбиться.

Константин Мацан:

— Ничего себе.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Феофил увидел. Судя по дальнейшим событиям, это были нормальные супружеские отношения, Вот вам тоже, пожалуйста, из вечности во время, учитесь, несмотря на то, что это был зловредный иконоборец, а она была благочестивая православная, но так они любили друг друга. И когда он умер, то с одной стороны, сразу открылись ворота для восстановления иконопочитания. Патриарх, правда, был тогда Иоанн Грамматик, хоть и Грамматик, но малограмотный, так скажем, не знаю, почему его так прозвали, его сразу же стали низлагать. А как низлагать? Императрица сказала: давай гуляй, и ему пришлось подчиниться. Правда, этот Иоанн Грамматик, была удивительная история, он пытался оклеветать императрицу, утверждая, что его пытались убить. Что послы императрицы, какие-то ее чиновники, его, патриарха, пытались убить. Даже продемонстрировал какие-то раны, которые они, якобы, нанесли ему. Но архиереи собрались, раны эти изучили, сказали: ты самострелом занимаешься, саморезом. И Иоанна Грамматика попросили на выход. Вместо него был поставлен патриархом Мефодий, ныне причисленный к лику святых, как и Феодора, кстати сказать. Чтобы не путали, маленькое замечание в скобках, среди православных святых есть две императрицы Феодоры, обе причислены к лику святых. Одна была супруга Юстиниана, а вторая супруга Феофила. Но Юстиниан более позитивная фигура. Когда она провела восстановление иконопочитания, она всячески настаивала на том, чтобы молились за Феофила, что он не такой уж был злодей, что перед смертью он покаялся, якобы. Кто знает? Жена знает, больше никто не знает. Что его надо простить и о нем надо молиться, чтобы все было хорошо. Она его не проклинала, не топтала, не плясала на его могиле, как это бывало нередко в те времена, а так уважительно к нему относилась.

Константин Мацан:

— И распорядилась устроить церковный праздник, который пришелся на первое воскресенье Великого поста.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Совершенно верно. 11 марта, есть такой простой ресурс в интернете, церковный календарь, который вам поможет сказать, в каком году, начиная с 1 века, когда православный календарь был установлен, и вплоть до сегодняшнего дня и впредь, какой из неподвижных праздников придется на какой день. В этом году, пожалуйста, 5 мая по новому стилю...

Константин Мацан:

— Пасха будет, да.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Это вы можете в интернете найти, опять-таки прогресс. Я почему вспомнил — «прогресс» в Церкви, нажал кнопку — узнавай.

Константин Мацан:

— И с тех пор и до сих пор мы приходим в храм на первое воскресенье Великого поста. В чем особенность богослужения, молитв? Ведь любой церковный праздник отличается от другого дня какими-то текстами, а значит, какими-то смыслами, сквозь которые мы молимся Богу в этот день.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— О, конечно. Есть такая книжка, не очень тонкая, но опять-таки в век интернета все на расстоянии протянутого пальца. Называется Постная Триодь. Постная Триодь — это справочник или источник богослужений периода от Недели мытаря и фарисея, начала подготовки к Великому посту, и кончая самой Пасхой. А потом идет так называемая Цветная Триодь. Эту Постную Триодь, она переведена на славянский, опять-таки в наше просвещенное время есть ей параллели на современном русском языке. Пожалуйста, друзья мои, возьмите, протяните ваш пальчик или мышку, у кого что, и читайте богослужения Недели Торжества Православия. А тексты Постной Триоди рассказывают о тех самых событиях, которые со своими изменениями, со своими особенностями, о чем мы с вами сейчас говорили. Что особенно здорово, в конце литургии в соборах, а, может быть, и в приходских церквах, это на усмотрение архиерея, совершается так называемый чин Православия, особый молебен по особому чину. И он очень интересен, и всем очень рекомендуется в нем поучаствовать. Этот молебен включает в себя многолетия, когда в конце этого молебного чина выходит диакон на амвон и произносит торжественные прославления разных всяких добрых людей от древности, и связанных с почитанием икон, и до нашего времени. А раньше, а может быть, и сейчас, вместе, не помню, в какой очередности, наверное, после многолетия, этот же самый диакон произносил анафемы. Один раз в жизни мне пришлось, я еще только недавно в то время крещение принял, и присутствовал на таком богослужении в каком-то приблизительно 1990-м году. Когда диакон возглашал анафемы. Мы знаете, это пробирает до пяток. Ну, посмотреть можно, легко найдете, кому эти анафемы возглашались. В числе этого анафематствования были анафематствования к императору Льву, к императору Константину Копрониму и всяким другим нехорошим деятелям, которые были носителями тех всех зловредных идей, которые были с Божьей помощью преодолены к середине 9-го столетия.

Константин Мацан:

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня у нас в гостях иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Не переключайтесь.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. У нас сегодня в гостях иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Мы сегодня говорим о ближайшем воскресении, послезавтра первое воскресенье, Неделя поста или, как говорят, первая Неделя.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Неделя это и есть воскресенье, просто путаница некоторая по этим терминам.

Константин Мацан:

— Первая Неделя поста — Неделя Торжества Православия. О смысле этого праздника и этих событий мы поговорили. Я бы хотел еще чуть-чуть остановиться и поговорить об иконописи, об иконах, об иконопочитании. Вы кратко сказали, но тема, мне кажется, очень животрепещущая.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Угу.

Константин Мацан:

— Я, когда читал, что-то о празднике Торжества Православия, в интернете часто встречается, гуляет уже такая ходячая цитата из отца Александра Шмемана. Она о том, что было преувеличенное почитание икон в те годы, о которых мы говорили, где-то доходящее до суеверия. Это не было почитанием икон, это какое-то магическое сознание проявлялось, когда вместо людей икону брали в восприемники крестнику или соскабливали с освященной иконы краску и подмешивали ее в святые Дары. Я не историк и отец Александр Шмеман тоже не был историком, ученым архивистом, откуда-то эти сведения почерпнуты.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— У современников, людей, которые жили в те времена. Может быть, Иоанн Дамаскин об этом писал, я уже не помню кто, но писали.

Константин Мацан:

— В общем, такие свидетельства есть.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Конечно.

Константин Мацан:

— И надо полагать, с оной стороны, сегодня такого рода поступков, наверное, мы не совершаем никто, но не осталось ли, так или иначе, в чем-то магически суеверного отношения к иконам среди нас, современных, простых верующих людей?

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— У меня крутится поговорка: «Хоть к бабке не ходи». Не соскабливают потому, что подавляющее большинство икон бумажные и соскоблить не получится. А те иконы, которые написаны, держат под стеклом, чтобы не добрались скоблильщики. Ну, разумеется. Мы вспоминали Иоанна Дамаскина, его фундаментальный тезис в защиту икон от этих злоупотреблений состоит в нескольких словах: безграмотный народ надо учить. И вот этот тезис с 8-го века, когда жил преподобный Иоанн, до 21-го века, когда мы с вами живем, ничуть не потерял своей энергии, а только, может быть, усилился. Потому что, к сожалению, безграмотность, суеверия, предрассудки, невежество растут как те самые сорняки на хорошо удобренной грядке. Господь удобряет нашу грядку, дает нам прекрасные материальные условия, источники информации, телефоны, интернет, компьютеры — все есть, времени неподобного уйма, люди сидят на работе, нечем заняться. И вот они читают соцсети. И на этой грядке растут страшные сорняки, которые Церковь и общество дает возможность выпалывать, разные инструменты для выпалывания сорняков. Но кто выпалывает, а кто не выпалывает. И что ты с ними сделаешь?

Константин Мацан:

— А что вы, как пастырь, видите, если так можно выразиться, какие злоупотребления, связанные с иконами, бросаются в глаза?

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Ну, понятно совершенно. Какая икона помогает от зубной боли? Какая икона помогает от несчастной любви? Какую икону... Приходит женщина в Церковь, правда, напрямую не об иконах, но идея та же самая, и начинает объяснять, какие у нее есть знакомые экстрасенсы, колдовки, бабки, отворот-приворот, как все здорово действует. Ей говорят: а что вы пришли, идите к вашим этим приворотчицам? Она говорит: но в церкви-то дешевле. Вот логика-то вся, и она так и движется. Чтобы бабка, прошу прощения, дорогие девушки, не хочется вас, женский пол оскорблять, но так уже идет, такое выражение, чтобы кто-то сделал приворот, надо денежку заплатить и немалую. А чтобы сказать: ты этой иконе помолись, она все сделает, и даже бесплатно, ну и свечку, может быть, 25 рублей. Так оно и растет все и куда деваться? То есть мы знаем, куда деваться, но людей переубедить, исправить мозги. Исправить иконопочитание и Седьмой Вселенский Собор и Торжество Православие, все прекрасно исправлено. А вот кому-то конкретно вправить мозги — это задача высшей категории сложности, которую либо Господь решает, либо уж я не знаю кто.

Константин Мацан:

— А что делать, что бы вы сказали человеку, который не в той степени заблуждения находится, что для него и Церковь и экстрасенс это одно и то же. А в принципе честный церковный человек, но который к иконе относится, скорее, может быть, даже сам того не понимая, как к какому-то оберегу. Что-то, что действует само по себе в силу присутствия. Ты повесил иконку в машине и не будет аварии. Ты поставил иконку ребенку на стол, он не будет делать ошибок. Причем, я верю, что Господь может тебя избавлять от аварий и помогать ребенку делать уроки — Господь может всё. Речь про мое отношение, ради чего и с какой логикой внутренней я вешаю иконку в машине.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Отличный вопрос и в нем ответ коренится прямо на поверхности. Вы задаете этот вопрос, что я думаю, когда смотрю на икону, когда ее вешаю, когда ее ставлю. Ну, подключайте мозги, друзья мои. Сначала подключите мозги, может быть, некоторые из вас обнаружат, зачем эта икона? Ну, спросите, вот вам интернет, вот с вами все технические средства, вот вам все блага, которые Господь дает. Спросите у вашего приходского священника, в интернете вопросы-ответы, кто угодно... Лучше задавать вопросы в самом деле через сервис вопросов и ответов духовенства. Потому что мало ли, как тот же самый Викентий Леринский пишет: чтобы заблуждения одного не стало поводом для неприятностей в церкви, узнавайте. По-моему, Аристотелю принадлежит высказывание, может быть, тут я и не прав, что философия начинается с удивления.

Константин Мацан:

— Да.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Точно, да? Вот удивился, удивился человек, задумался, у него есть иконы, она были и есть и остаются. А зачем, почему она тут? Выясняйте, вопрос задан, теперь все возможности выяснить. Когда я спрашиваю: вот солнце светит, какое расстояние до солнца, какое оно размером? Великие древние пытались этот вопрос решить. Размером с Пелопоннес, говорил, не помню кто из древних философов. Вот он с Пелопоннес, не больше и не меньше. Но сегодня можно узнать, но я просто так это не узнаю. Разные странички в интернете вам подскажут, одни про иконопочитание, другие скажут про то, какого размера солнце. Но скажут, ответ получите.

Константин Мацан:

— Мы сегодня говорим по грядущий праздник, про первую Неделю, первое воскресенье Великого поста. Для меня всегда особенное совершенно ощущение, потому что прошла первая неделя поста, которая считается строгой, она достаточно тяжела для человека, потому что мы только вошли, только привыкаем к этому состоянию. Хотя каждый год Великий пост наступает, но все равно, по крайней мере в моем опыте, так. Да, есть подготовительное время, ты морально готовишься, но вот началось. Как говорит один мой хороший знакомый, пост явление объективное, но все равно начинаются какие-то искушения и в личной жизни, и в общественной, вокруг. И вот ты проходишь через эту неделю первую. А впереди еще шесть. И вот первый праздник, так хочется какого-то облегчения, даже чисто психологического, вот дошли. А с другой стороны себе его не разрешаешь, рано расслабляться, только начал. Что вы, как пастырь, об этом думаете, об этом парадоксальном состоянии праздника во время поста.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Я скажу и по своему опыту личному и по огромному, длинному пастырскому служению опасность состоит в том, что люди заостряют и перенапрягают. Это заходит к Антонию Великому, люди удивлялись, что он смеется, и улыбается, и шутит, а он говорит: возьми свой лук, ты натянешь его, будешь слишком его тянуть, его сломаешь, тетиву порвешь, что там будет? Нельзя, все должно быть в меру. Принцип умеренности колоссальную важность имеет, начиная от царя Гороха.

Константин Мацан:

— С тех же самых греков.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Он колоссальную важность имеет. Умеренность эта двоякая, опять-таки, она внешняя объективная, как устроена церковная жизнь, и она индивидуальная. В отношении Великого поста, который сейчас идет, приведу, понятное дело, исповедь тайная, но людей, о которых идет речь, вы все равно не знаете, я вам не расскажу, кого именно. Подходит на исповедь молодой мужчина, крепкий, мне в дети годится, если не во внуки: батюшка, я не могу, что делать, у меня желудок, какие-то подробности его физиологические, без молочных продуктов я никак. Ну, что я сажу, не можешь, значит, не можешь, нет выбора, не переедайте только, употребите кефир или творог с молитвой и с просьбой господа вам помочь. Что я мог ему сказать? У меня как у священника, выбора тут не было, его утешить, успокоить, снять этот надрыв, который явно был в нем виден, и направить его к какому-то дальнейшему доброму делу. Следующий подходит мужчина моих лет, чуть помоложе, вероятно: батюшка, вы знаете, я ведь ничего не ел всю неделю и не пил три дня. Я говорю: ну, как здоровье, как самочувствие ваше? Все нормально. Ну, и слава Богу, благодарите Господа, что он дает вам такую возможность совершать ваш постный подвиг. Не надо никому об этом рассказывать, вот что я добавил в конце. То же самое, снял надрыв всякий: хорошо, давай, как можешь, действуй. Вот, как в капельке воды отражается нормальная практика христианской жизни, не только поста, но и всего, всего, что есть вокруг нас. Все в меру.

Константин Мацан:

— От одного священника слышал историю, похожую, но с другим финалом. Подходит женщина и говорит: у меня такие особенности, я не могу без молочного, сил не имею. Даже не по здоровью, а каких-то, скорее, морально-психологических причин. Ей священник говорит: хорошо, молочное потребляйте, но давайте без сериалов постом. Про Дона Петра чтобы не смотреть, выключайте телевизор. Через какое-то время женщина возвращается, говорит: я лучше без молочного.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Вот очень хороший на самом деле пример. Показывает разнообразие, некую диверсификацию и нашего священнического взгляда на помощь людям и самих людей. Про парня, про которого я говорю, было совершенно ясно, что там что-то у него с физиологией и с тяжелой работой, которую он выполнял, все понятно. Раз уж мы о таких сторонах заговорили, я, по-моему, как-то в эфире эту историю передавал, но для Великого поста это будет очень хорошо. Батюшка, я пост не могу держать, у меня тяжелые болезни разные, — женщина сравнительно немолодая. Ну, с сочувствием: да, и какие у вас болезни? Пауза с секунду, что там болезнь, колбасы-то хочется. Все, видите, вот так все и укладывается, дорогие друзья. Поэтому слово «расслабление», которое вы упомянули, немножко обманчиво. Если мне требуется расслабление, значит, я где-то, может быть, перенапрягся. Ту надо внимание обратить. Если нормально идет жизнь, люди, привыкшие к христианскому образу поведения...

Константин Мацан:

— Иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Раз уж заговорили об этой мере поста. Я слышал ваши слова о неполезности перенапряжения. Это нормально. Мера вообще есть нарушение нормы и гармонии и здоровья и всего. Я хотел бы к этой теме с другой стороны подойти. Люди с многолетним церковным опытом, мне кажется, переживают другое искушение, сказать себе: главное в пост не есть людей, в коньяк мяса не кладут, я много раз уже постился, такое перенапряжение не нужно, пост вообще не про еду — благочестиво так думать. Другая крайность возникает?

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— То, что вы рассказываете, это просто прямой грех, одно простое русское слово, это просто грех. Человек, особенно опираясь на свой какой-то, якобы, опыт, начинает такие вещи высказывать или реализовывать в жизни. Ну что это за порядок? Не есть людей надо никогда, ни в пост, ни в мясоед. Но в пост у нас одна разблюдовка, а в мясоедный период другая разблюдовка. И очень хорошо, зимой я ношу валенки, а летом сандалии, примерно так, с такой же степенью обычности и трезвости.

Константин Мацан:

— Мой-то вопрос, скорее, про то, что пример с неким пренебрежением к гастрономическим ограничениям вроде бы с одной стороны показывает, что человек не зашорен, он понимает, что пост это не про еду, это про целостное состояние.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Пост про еду.

Константин Мацан:

— Но здесь легко перегнуть палку и вовсе себя освободить от какой-либо гастрономии, даже чисто психологически. Приходится себе напоминать, что нет, и про еду тоже. Как эту меру держать, золотую середину?

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Это та самая норма, о которой мы говорили, норма и обычай. Мне пришлось один раз быть в не очень приятной ситуации. Пришли благочестивые молодые женщины в магазин, я им кое-что помогал, и они провели минут пятнадцать около прилавка с какими тропическими изделиями, выясняли, что из них что содержит, что можно есть в пост, что нельзя. Я, как Райкин покойный говорил, я это им не сказал, я это им подумал. Подойди к месту, где сухари и купи сухари, если тебе такая задача большая. Здравая мера здесь будет наличие химического анализа. Бабушка со страшно выпученными глазами: батюшка, что делать, на хлебозаводе таком-то противни смазывают маргарином, куда бежать? Бабушка сумасшедшая, совершенно ясно. Я ей говорю: бабушка, все по благословению. — Да? Ну, слава Богу.

Константин Мацан:

— Я вспоминаю тоже историю одного замечательного священника, к которому женщина подошла с вопросом: как поститься, чтобы это было по-настоящему, чтобы это было строго, на пользу. Это был обычный московский храм. На что батюшка не без юмора ей ответил: вы в каком монастыре постриг принимали, по его уставу и поститесь.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Правильно, совершенно верно. Между прочим, это очень мудрое соображение.

Константин Мацан:

— Хотя понятно, что женщина мирянка, обычная городская.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Я понимаю, да, но верный совершенно ответ. Я, монах, я, честно говоря, почти не задумываюсь, потому что я прихожу в трапезную нашу монастырскую или где бы я ни находился, сел за стол, что положили, то и съел. Поверьте мне, сколько лет я в монашестве, больше двадцати, не было вопросов о посте. Почему? Потому что я ем, что дают. Примерно так же нужно отвечать детям маленьким и так отвечаю на исповеди. Примерно так же приходится отвечать солдатам. И таких случаев довольно много. Вы, граждане Российской федерации, которые сами собой не управляют, подумайте, сообразите. Пост начинается с еды, греческое слово нистос, это воздержание от еды. Первоначально что пост означало? Вообще не есть ничего. Как наши мусульманские соседи живут? С утра до вечера они ничего не едят и не пьют, молодцы, а потом они могут что-то употребить, может быть, что-то и не то. Помоги Господи. Да, есть церковный обычай для мирян. Как священник очень хорошо этой женщине сказал: где принимали постриг, туда и отправляйтесь. А для людей гражданской жизни мясная и молочная пища ограничены, не надо их употреблять. А остальное по усмотрению, по обстановке.

Константин Мацан:

— Мой вопрос про установление здравого отношения к посту, без перенапряжения, но при этом и без пренебрежения, имеет еще такую для меня подоплеку. Мне рассказывали, что Сергей Иосифович Фудель, его знакомые, люди, которые его знали, у него была такая мысль, кажется, не высказанная нигде в текстах, но он в личной беседе об этом сказал, поэтому за что купил, за то продаю. У человека основные грехи в жизни начинаются после сорока, странно почему? А потому что гордыня и самоуверенность. Это тоже про пост. Я уже столько лет, я уже знаю, я уже не младенец во Христе. Ты себе какие-то послабления даешь, а на самом деле какие на это основания? Потому что есть некая самоуверенность в том, что ты что-то про Церковь и про духовную жизнь понял. Что вы об этом думаете и как поступать?

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Сергей Иосифович не был пастырем. Его отец был знаменитым священником.

Константин Мацан:

— Ну да, но все-таки он был человеком, который так или иначе всю жизнь размышлял и очень честно себя анализировал в том числе.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Себя это хорошо, называется, построим кривую по одной точке.

Константин Мацан:

— То есть вы не согласны с таким обобщением?

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Опять-таки, я построю кривую по тысячи точек, все равно не достаточно репрезентативная выборка. Ясное дело, я никого не хочу сейчас критиковать, в первую очередь Фуделя, автора замечательных воспоминаний и прекрасных суждений, исторических анналов. Конечно, грех многогранен, он проникает в душу человека тысячей разных путей. То, о чем мы сейчас с вами говорим, разумеется, опасная очень вещь. Но против нее есть очень простое противоядие, это тот самый образ жизни. Почему у нас некоторые пытаются эпатировать публику? Вот он ходит, у него левая штанина зеленая, а правая красная. Он так ходит и ходит, он считает, что он так себя самоутверждает. Но мы простые обычные люди ходим в брюках с одного цвета штанинами. Мы простые люди в пост не едим мясную и молочную пищу. На таком же уровне. Нам не приходит нормальным людям в голову: а ладно, все пойду. Вы вспомнили авторитетный источник, я вспомню авторитетный источник. Священник, который меня крестил, был, пожалуй, самый знаменитый священник на всем восточном побережье Соединенных Штатов, протоиерей Роман Лукьянов. Он говорил про одного человека в священном сане, не хочется, и не буду вспоминать, кого именно, с прямым осуждением, как это и полагается, как он произнес проповедь о посте, а потом пошел и курочкой закусил. Это безобразие. Я помню эмоциональную подачу нашего отца Романа, и она мне передалась. Это безобразие, этого нельзя делать. И в то же время, как мы с вами знаем, святитель Филарет Московский демонстративно стал есть какую-то свинину, которую ему дали по незнанию.

Константин Мацан:

— У нас была в эфире рассказана тоже потрясающая история диаконом Ильей Кокиным. Когда он был еще молодым священнослужителем на каком-то мероприятии, какая-то выездная конференция, на которой присутствовал тогда патриарх Алексей II. Завтрак, все делегаты выходят на завтрак, сам отец Илья опаздывает, прибегает в трапезную, и так оказывается, что он сидит прямо перед святейшим патриархом Алексеем II. Помолились, начинают есть, он так браво берет ножик, намазывает на хлеб кусок масла и ловит на себе какие-то странные взгляды, и только тут соображает, что сейчас пятница. И он в некотором ужасе. Потому что он перед лицом предстоятеля так легко не проявляет строгость в посте.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Ну, понятно, не хорошо.

Константин Мацан:

— Патриарх на него посмотрел по-доброму, тоже взял нож, тоже намазал себе масло. И все расслабились и ситуация была разрешена.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Вот видите, хороший пример.

Константин Мацан:

— Это великая пастырская мудрость.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Заглянуть еще ведь... Что еще сделал святейший патриарх? Он еще прикрыл и тех, кто накрывал стол. Зачем они поставили масло в пятницу, зачем они это сделали? Сделали, уже сделали. Пастырская мудрость, да. Смягчил это дело. Вы понимаете, священник, который ходил есть петушка жареного после проповеди о посте, сделал это по своей воле, по своей недоброй, ошибочной, неразумной воле. Здесь мы видим чье-то заблуждение, одну ошибку, сначала поставили это масло, потом этот намазал, забыл. Ну, бывает, что ж теперь застрелиться, что ли? Хорошо, давайте теперь публичное покаяние. Пришел я в какое-то учреждение, угощение, как полагается кофе-пауза, пирожки. Я говорю, с чем пирожки-то ваши? Тоже был пост, как помню прекрасно, а я монах, вообще мясо не ем. С капустой. Спасибо, спасибо. Еще взяли, второй раз не вежливо спрашивать, только что узнал. Возьмите. Взял, откусил, там мясо, десятая доля секунды раздумий, что делать, какие варианты?

Константин Мацан:

— Не выплевывать же на глазах у всех.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Вот именно. Доел, что делать.

Константин Мацан:

— Я помню, читал митрополита Антония Сурожского историю, он в свою очередь ее пересказывает. Кто-то из паломников удивился, что монахи чуть ли не на Афоне в монастыре едят курицу. Он был так этим смущен. На что монахи ему сказали, что нам все равно, что есть, просто рыба очень дорогая, мы не всегда можем ее себе позволить. Если нам вместо курицы поставят овощи, будем есть овощи, вообще-то заведена рыба по уставу. Я верю, что есть монахи, которым искренне все равно, что есть, и они эту курицу без услаждения едят. С другой стороны, это история про конкретных вот этих людей, ее нельзя экстраполировать как принцип на всех.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Да, верно совершенно. Мало ли какие условия, что к чему и почему. Я думаю, в нашей передаче эти все полушуточные истории, в то же время реальные, тоже уместны. Я лежал в больнице два года назад на Великий пост на Страстной седмице, а выписался, я помню, как раз перед Пасхой. Значит, едет дядя и везет котлеты, обед. Я в подряснике, хоть без креста. Я говорю: пост сейчас, Великий пост, Среда, котлеты, извините. Рядом стоит сестра-хозяйка, хозяйским голосом говорит: батюшка, где вы видите мясо, это вчерашний хлеб, ешьте что дают. Я говорю: будет сделано.

Константин Мацан:

— Смирение еще какое-то нужно для того, чтобы так подойти. У меня может быть последний короткий вопрос: как в себе этого лукавства не допускать? Когда ты идешь в гости постом к людям не постящимся, перед тобой ставят блюдо мясное. И тут какой-то выбор возникает странный. Наверное, ты можешь очень вежливо дать понять, что ты не будешь это есть, если можешь, если люди поймут.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Да, мягко.

Константин Мацан:

— А с другой стороны, ты себе думаешь, лучше я подумаю, что не буду обижать хозяев, но поем.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Второй пункт, это совсем нехорошо. Первый правильный совершено пункт вы выдали — рассудить, принять разумное решение. Из наших трех составных частей личности, функций — рассудок, воля и эмоции — эмоции здесь немножко в сторону отложить, добрая воля у нас остается, и рассудок подскажет, что нужно делать. Если вам положили уже в тарелку, то уже поздно. Если еще не поздно: мне, пожалуйста, вот эту картошечку положите, я буду вам благодарен. А вот это вот лукавство, тут надо себя осудить вовремя: нет, прости, дорогой мой, этого не надо.

Константин Мацан:

— Ну что ж, дорогие друзья, наши слушатели, приятного аппетита сегодня за вашей постной трапезой мы вам желаем. Спасибо огромное за наш сегодняшний разговор. Иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии, был сегодня с нами в программе «Светлый вечер». В студии у микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свиданья.

Иеромонах Макарий (Маркиш):

— Спасибо. Всего вам доброго.


Все выпуски программы Светлый вечер

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем