
В первый осенний день тысяча девятьсот сорокового года у перрона каунасского вокзала стоял, шумно спуская пар и готовясь к отправлению, скорый поезд «Каунас-Берлин». Люди с любопытством смотрели на огромную толпу, собравшуюся возле окна купе одного из вагонов. Время от времени окно приоткрывалось, и оттуда вылетали какие-то бумажки. Толпа у вагона тут же, наперебой, бросалась их ловить. «Наверное, заезжий артист раздаёт автографы поклонникам», — думали люди, наблюдавшие за этой сценой со стороны, и пытались подобраться поближе, чтобы разглядеть, таинственную личность за вагонным стеклом.
Однако человек с азиатскими чертами лица, сидящий за столиком в купе, не имел никакого отношения к артистической богеме. Это был дипломат, вице-консул Японии в Литве. Его звали Тиуне Сугихара. Бумажки, которые он сосредоточенно писал, а затем кидал в толпу через открытое вагонное окно были вовсе не автографами, а визами на выезд в Страну восходящего солнца. А люди, ловившие их на лету, были не восторженными поклонниками, а беженцами из оккупированной Польши.
…Месяц назад ранним утром японский вице-консул проснулся от странного шума на улице. Сугихара вышел на балкон, чтобы узнать, в чём дело, и не поверил своим глазам. У ворот дома, где он жил и работал, собрались сотни людей. Со слезами на глазах, воздевая руки к небу, они умоляли о помощи.
— Что случилось? Чем я могу помочь? — обратился к ним удивлённый Сугихара.
От толпы отделилось несколько делегатов.
— Мы — польские евреи, — объяснили они. — У нас на родине орудуют фашисты, и останься мы там, всех нас ждала бы гибель. Большинство из этих людей добиралось до Каунаса пешком — ведь ещё недавно Литва не была Советской, и нас впустили. Теперь, когда всё изменилось, нам срочно нужны транзитные визы для выезда из СССР. Посольства Америки, Франции и Великобритании отказали нам во въезде. Вся наша надежда — на Вас…
Вице-консул слышал о том, что творят фашисты в Польше, и не мог равнодушно отправить этих людей восвояси. Он лихорадочно соображал, что предпринять. «Но ведь я не смогу выдать столько виз», — думал Сугихара, глядя на огромную толпу под балконом. Он уже хотел было сказать об этом собравшимся, но что-то вдруг его остановило.
— Дайте мне три дня. Потом приходите — я объявлю решение, — коротко сказал вице-консул.
Не медля, он позвонил своему руководству в Японию и, описав ситуацию, попросил разрешения начать выдачу транзитных виз. Однако японские власти испугались массового потока беженцев, и Сугихара получил отрицательный ответ. Трижды вице-консул предпринимал попытки уговорить своё правительство, и трижды получал категорический запрет на выдачу виз. Но чем строже были ответы из Токио, тем яснее Сугихара осознавал, что не сможет бросить этих людей на произвол судьбы. Когда через три дня они вновь собрались у ворот его дома, и в воздухе повисло тревожное ожидание, он взволнованно объявил:
— Я обещаю выдать визы всем без исключения. Но на это понадобится время. Прошу вас набраться терпения.
Вопреки решению властей, Сугихара начал выдачу виз. Он понимал, что проявляет неповиновение, но поступить по-другому не мог. Причиной этому оказался вовсе не кодекс чести самурая, в духе которого некоторые впоследствии пытались интерпретировать его решение. Просто японец Тиуне Сугихара был… православным христианином! Он крестился ещё до начала войны, когда работал дипломатом в Харбине. Евангелие до глубины души поразило Сугихару, а заповедь Христа «Возлюби ближнего своего как самого себя» стала девизом, который Тиуне старался воплощать в жизнь.
…Он писал день и ночь, поднимаясь из-за стола только для того, чтобы немного перекусить. Вскоре официальные бланки закончились, и тогда вице-консул стал чертить их от руки. Каждый день сотни людей получали из его рук драгоценный пропуск в жизнь.
Времени у Тиуне Сугихары оставалось немного. Советский Союз, которому по договору с Германией доставалась территория Литвы, потребовал выдворения из Каунаса всех иностранных дипломатических миссий. Сугихару переводили на службу в Берлин.
Но даже сидя в купе поезда, он не прекращал выписывать визы, и бросал их через открытое окно вагона.
…Поезд дал последний гудок, и медленно тронулся. Люди на перроне, плача, прижимали к груди заветные листочки с непонятными им значками - японскими иероглифами. И вдруг, все как один, выпрямились, и громко закричали «Банзаай Ниппон!» — «Да здравствует Япония!»
Японские власти впустили в страну всех, у кого на руках были визы за подписью вице-консула Сугихары — в общей сложности более двух тысяч человек!
В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году Государство Израиль присвоило Тиуне Сугихаре звание «Праведника мира». А он вовсе не считал, что совершил подвиг. «Я ослушался своё правительство, — скажет Тиуне Сугихара много лет спустя. — Но если бы я поступил иначе, я предал бы свои христианские идеалы».
Послание к Римлянам святого апостола Павла

Апостол Павел
Рим., 112 зач., XIII, 11 - XIV, 4.

Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Ограничение в пище, строгий пост вплоть до отказа от еды, всегда и во многих религиозных традициях рассматривались как признак и условие активной и насыщенной духовной жизни. Христианская вера не исключение. Нередко, если мы видим человека, который следует строгим гастрономическим ограничениям, мы проникаемся к нему уважением. Ведь для нас это свидетельство крепости его веры. Однако, отрывок из 13-й и 14-й глав послания апостола Павла к Римлянам, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах, говорит о том, что это не всегда так. Давайте послушаем.
Глава 13.
11 Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали.
12 Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света.
13 Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти;
14 но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти.
Глава 14.
1 Немощного в вере принимайте без споров о мнениях.
2 Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи.
3 Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его.
4 Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его.
Как мы видим, в римской общине христиан среди верующих отношение к еде было неоднородным. Кто-то ел всё, что Бог послал, и не придерживался относительно пищи строгих запретов. Кто-то, напротив, был очень щепетилен в этом вопросе, воздерживался от употребления мяса и ел только овощи. Другими словами, в церковной общине Рима было строгое направление и более свободное. Обращает на себя внимание то, что именно строгих постников апостол Павел называет немощными в вере. «Как же так?» — спросим мы, — «А как же святые подвижники и аскеты, рацион которых был очень скудным?».
Дело в том, что особое отношение к еде практиковалось и у иудеев, и у язычников того времени. В еврейских священных книгах были целые списки чистых и нечистых животных. В пищу годились только чистые. Мясо нечистых оскверняло и лишало человека права принимать участие в богослужении. Подобное мы видим и в многочисленных языческих сектах. Так, например, последователи Пифагора верили, что любое проявление телесности — это скверна. А потому задача человека путём строгой дисциплины скинуть с себя путы материи и выйти в мир духа. И воздержание от мяса было важным условием достижения успеха.
Люди, которые приходили в Церковь в то время, нередко приносили с собой багаж этих предрассудков. Они ещё не знали, как верно организовать свою духовную жизнь. Всё их внимание было сосредоточено на внешних действиях. И пищевые ограничения, как самые очевидные, они ставили во главу угла. А потому совершенно игнорировали то, о чём учил Христос. А Он в Евангелии чётко говорит: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека... ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления».
Вот почему Павел называет таких строгих ревнителей немощными. Им ещё не знакомо то состояние, которое он называет «свободой во Христе». Это такой образ мысли и чувств, когда человек руководствуется в своей деятельности не столько внешними правилами, не ритуальным уставом. Он в большей степени доверяет духовной интуиции, которая поселилась в его сердце в результате исполнения евангельских заповедей о любви, милости и снисхождении к людям ради Христа. Такой человек — не анархист, он не отвергает букву закона. Просто его ведёт Дух Божий, Который подсказывает, как именно ему применить эту букву в той или иной ситуации. В том числе, какие пищевые ограничения на себя наложить, а где сделать послабление.
Воздержание в пище святых отцов-аскетов имеет в своей основе именно этот духовный мотив. Именно за свой подвиг евангельского братолюбия они получили от Бога привилегию и силы для совершенного воздержания. Чтобы в ещё больше степени очистить своё сердце, в ещё большей степени вместить в него Духа Божия и в ещё большей степени проявлять любовь к окружающим.
Поэтому и делает Павел акцент не на внешней форме поста, а на внутреннем делании. Он призывает к умеренности. «Заботу о плоти не превращайте в похоти», — говорит он. Павла в большей степени интересует не аскеза ради аскезы, а добрые, мирные отношения между людьми в общине. Поэтому и призывает он не превозноситься друг над другом и снисходить к опыту ближних. «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест», — говорит он. У каждого свой путь и своя мера.
Дай же и нам, Господи, силы и разума в первую очередь исполнять Твои заповеди по отношению к нашим ближним. Чтобы Твой Дух наполнил наше сердце и указал, как именно нам идти по пути ко спасению.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Видеоувеличитель поможет Андрею и Феде развиваться

Андрей и Фёдор — братья. Первому 9 лет, второму — 6. У обоих инвалидность по зрению. Они не различают цвета́, то есть видят мир в сером цвете. Кроме этого, у ребят снижена острота зрения. Андрей может не узнать родных даже с расстояния 10 шагов, пока не услышит их голос. Федя видит немного лучше, но совсем не различает светлые полутона. Несмотря на эту патологию братья живут активно и представляют, кем станут в будущем. Андрей интересуется профессиями космонавта и инженера. А Федя хочет быть поваром или программистом. Дружная семья поддерживает мальчишек во многих стремлениях и делает всё, чтобы их жизнь была интересной и насыщенной.
Старший из братьев, Андрей, хорошо ориентируется в пространстве, занимается вольной борьбой, плаванием и учится играть на фортепиано. Младший, Федя, тоже ходит в бассейн, осваивает игру на фортепиано и занимается танцами. Вот только осваивать чтение и письмо ребята могут с трудом. Чтобы разглядеть буквы, мелкие детали или картинки, мальчишкам приходится практически вплотную склоняться к книгам и предметам. Настало время, когда без специализированного оборудования им просто не справиться.
Братьям необходим видеоувеличитель. Этот прибор создан специально для людей с нарушениями зрения. Он станет для Андрея и Феди незаменимым помощником в учёбе и в жизни. Собрать средства на дорогое оборудование семье Галочкиных, в которой растут трое детей, помогает фонд «Люди — маяки». Поучаствовать в добром деле можете и вы, для этого переходите на сайт фонда и сделайте любой благотворительный взнос. Подарим Андрею и Феде возможность учиться и развиваться!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Святитель Серафим (Соболев)». Глеб Елисеев

Гостем программы «Исторический час» был кандидат исторических наук Глеб Елисеев.
Разговор шел о жизни святителя Серафима (Соболева), о его епископском служении в эмиграции после революции в России, о роли в создании Русской Православной Церкви Заграницей и о последующем возвращении в Московский Патриархат.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
- «Святитель Серафим (Соболев)». Глеб Елисеев
- «Адмирал Андрей Августович Эбергард». Константин Залесский
- «Великая Отечественная война и танкостроение». Александр Музафаров
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов