Константин Юон. «Васильки в луче солнца»

— Андрей Борисович, включите, пожалуйста, погромче! Я не могу сама, у меня руки в муке!

— Простите, что вы сказали, Маргарита Константиновна?

— Радио погромче включите, пожалуйста! Оно за шкафчиком у окна!

— О, да, конечно!

— Ну вот, пока я пироги ставила в духовку, кончилась песня! Как я давно её не слышала!

— Что за беда? Давайте найдём в интернете и послушаем ещё раз!

— Спасибо, Андрей Борисович! Я помню «Васильки» наизусть. Но иногда они звучат вот так, неожиданно, и задевают в душе сокровенные струны. Я как будто выпадаю из потока суеты, остро чувствую одновременно и скоротечность жизни, и её драгоценность. Непонятно говорю, да?

— Кажется, я вас понимаю. Вы говорите о явлениях обыденных и в то же время невероятных. Их заметить и оценить получается не всегда. Например, полевой василёк — сорняк, а какое в нём совершенство и формы, и цвета!

— Божий подарок!

— И песня ему посвящённая — продолжение чуда. И картина, репродукция которой висит у вас над столом — «Васильки в луче солнца» Константина Юона. В те мгновения, когда вдруг осознаёшь красоту природы или произведения искусства, словно прикасаешься к вечности.

— Всё так, Андрей Борисович! Мы с вами созвучно воспринимаем прекрасное. А полотно Юона меня впечатлило, когда я впервые увидела его в Архангельске, в музее «Художественная культура Русского севера».

— Что же вас тронуло?

— Именно сочетание простоты и совершенства, о которых вы сказали. Геометрия прямых линий окна и дощатой стены, белый подоконник, залитый солнцем, растрёпанный синий букет в стеклянной банке. Столько в этом тепла и света. Жизни!

— Я тоже помню своё первое впечатление от картины «Васильки в луче солнца». Архангельск, зима, за окнами мороз. И вдруг это буйство васильков, тёплое дыхание лета. Радость буквально волной меня накрыла. Я тогда стоял и думал, как художнику удалось создать такое светлое полотно в мрачное, тяжёлое время.

— Это двадцатые годы прошлого века?

— 1930-й. Тринадцать лет прошло после революции. Голод, террор, репрессии.

— Но Константина Юона все эти беды обходили стороной. Он сумел адаптироваться к советской власти.

— Это не значит, что Константин Фёдорович не замечал скорбных реалий. Он довольно откровенно выразил своё отношение к большевистскому строю в работах «Новая планета», «Симфония действия». Это картины-катастрофы. Но при этом художник не погружался в пессимизм. Он, оставался, по выражению Пушкина, «доступен утешению».

— И утешали его те маленькие чудеса, что нас окружают на каждом шагу. Цветы, солнечный свет, свежий воздух. А для нас этот ряд продолжило полотно самого Константина ЮОна «Васильки в луче солнца».

— А ещё пироги, испечённые заботливыми руками. Пахнет-то с кухни как, Маргарита Константиновна!

— Ах ты, батюшки, ведь подгорят сейчас! Бегу спасать!

Картину Константина Юона «Васильки в луче солнца» можно увидеть Архангельске, в музее «Художественная культура Русского Севера».

Все выпуски программы: Краски России

Другие программы

Актуальная тема