Светлый вечер с Ярославом Скворцовым (эфир от 22.12.2014) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с Ярославом Скворцовым (эфир от 22.12.2014)

* Поделиться

Скворцов 4В гостях у программы "Светлый вечер" был декан факультета Международной журналистики МГИМО Ярослав Скворцов. Главной темой беседы стала современная журналистика: как правильно воспринимать информацию, как отделить настоящую новость от лжи, как соотносится журналистика с нравственностью и этикой

 

Ведущая: Алла Митрофанова

А. Митрофанова

— Добрый светлый вечер всем, дорогие радиослушатели! Я — Алла Митрофанова. И сегодня на радио «Вера» в гостях у нас Ярослав Скворцов, декан факультета международной журналистики МГИМО. Добрый вечер, Ярослав Львович!

Я. Скворцов

— Добрый вечер.

 

Наше досье:

Ярослав Скворцов родился в Москве в 1967 году, в 1989 году окончил МГИМО, после чего работал обозревателем по странам Западной Европы в «Литературной газете», обозревателем, заместителем редактора, а позже редактором отдела финансов в издательском доме «Коммерсант». Лауреат премии союза журналистов России за лучшее журналистское произведение на экономическую тему 1993 года. С 2005 года — декан факультета международной журналистики МГИМО. Сотрудничает с рядом интернет-ресурсов и печатных изданий. Женат, имеет взрослого сына.

 

А. Митрофанова

— Спасибо, что пришли, у меня давным-давно назрели вопросы, которые касаются нашей профессии, современной журналистики, того, что с нами происходит, что происходит в наших головах, как на это все реагировать, вы как эксперт, как могли бы это оценить? Поэтому простите, если я буду сегодня задавать неудобные вопросы. Мне действительно очень хочется разобраться в происходящем.

Я. Скворцов

— Алла, а может, мы сразу раскроем карты, чтобы радиослушатели не мучили себя догадками? Алла когда-то училась у меня факультете, и поэтому то, что у нее остались ко мне какие-то вопросы, это большой комплимент.

А. Митрофанова

— Кстати говоря, в одном из ваших в интервью я прочла парадоксальную, на мой взгляд, мысль о том, что в нормально состоянии общество должно воспринимать СМИ как один из источников информации. Я сейчас читаю, это цитата. «Не доминирующий. Для такого общества СМИ — это не средство сертификации массовой информации, а просто один из источников формирования информационной картины дня». Я хотела попросить вас пояснить, что вы имели в виду? Откуда среднестатистический человек может черпать информацию, какие могут быть альтернативные ресурсы?

Я. Скворцов

— Я имел в виду то, что у нас несколько гипертрофированное восприятие СМИ. Телевизор в одних домах стал иконой, в других домах — неким бурчащим фоном, но очень часто телевидение воспринимается как авторитетные, иногда даже сверхавторитетный источник информации, к которому прислушиваются, с которым разговаривают, спорят иногда, не соглашаются. Мне же кажется, сам факт того, что мы наделяем бумагу, экран, монитор какими—то сверхъестественными свойствами, функциями, в этом есть некое искажение нормального информационного пространства. Вы спросили, откуда человек должен черпать информацию? Мне кажется, что в нормальных условиях, нормальном обществе это родители, это друзья, это работа, университет, ну и плюс к этому есть что—то в дополнение, что может быть любопытно, небезынтересно, давно же доказано, что даже если у вас дома ваша спутниковая система позволяет смотреть вам 200 каналов, может быть, в течение первой недели вы ради интереса пройдетесь по сотне, полутора, а потом остановитесь максимум на 10—15. А в нормальных условиях на 4—5. Это естественный отбор. Вы учились в университете, где студентов—преподавателей вместе больше 10000, но общаемся мы с теми людьми, которые по—прежнему по каким—то причинам нам интересны. Бывают такие моменты, к сожалению или не к сожалению, когда человек говорит: «Ой, надо сегодня включить телеканал А в 22:00, там будет участвовать такой-то, ему оппонировать будет такой-то, наверное, он ему врежет. Когда хочется, как молодежь говорит, драйва, то медиа в этом могут очень помочь: накачать эмоциями... А часто ли мы обращаемся к СМИ как к источнику знаний. Прекрасная газета «Аргументы и Факты», ищем ли мы факты и аргументы в СМИ? Если я не готов заниматься созидательным информационным процессом, то мне нужны те самые 4 кнопки, где А встретится с Б. В принципе, я уже знаю, о чем они будут говорить. Это диспут не ради поиска истина, а радио того, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции. Я думаю, то же самое делает          каждый из нас, выбирая себе друзей. С ним я перестал общаться, как я ему ни позвоню, он все время про Украину. Другой скажет, а я раньше не думал о том, что в отношениях Киева, Донецка могут быть такие повороты, а этот мой приятель мне такие вещи интересные рассказал, заставил меня задуматься. Так и медиа, или заставляют задумываться, либо говорят: «Да не надо, не напрягайся, все хорошо, ты молодец, ты хорошо ориентируешься в пространстве информационном.

А. Митрофанова

— Вы сказали про общество, которое, пребывая в нормальном состоянии, должно обращать внимание на другие источники информации, альтернативные СМИ. Вы такое общество знаете?

Я. Скворцов

— Я в очередной раз услышал у вас процитированное слово «нормальный», наверное, тут можно придраться и спросить, что является нормой. Может быть, тут вернее было сказать про спокойное, не конфликтное состояние общества. Хотя кому—то отсутствие конфликта некомфортно. «А он, мятежный, просит бури». Как будто в буре есть покой. Знаю ли я такое общество? Как-то путешествовал из спокойного города Люцерн в замечательный, спокойный город Бремен, Берн, простите. И нужно было сделать пересадку, и мои соседи по купе сказали: «Какая у вас сегодня длинная дорога...» Я говорю: «Да вот, потом еще собираемся от Берна до Женевы добраться». И они, переглянувшись, им было чуть—чуть за 80, супружеская пара, сказали: «А ведь мы с тобой когда—то тоже ездили в Женеву. Когда это было? Лет 20 назад? Да нет, что ты, лет 30». Для людей путешествие продолжительностью несколько часов на поезде из одного конца в другой, не самой большой страны как Швейцарии, это событие, это некая новость, это то, что заставило их покопаться в глубинах своей памяти и возбудило, надеюсь, приятные воспоминания. Для кого—то это просто... Интереснее же, чем лететь на самолете час, проехать на поезде, посмотреть в окошко. Для каждого человека что—то является информационным поводом, что—то нет, что—то его заставляет удивиться, что—то не заставляет, кого—то не заставляет, ну и так далее. Думаю, примеров можно найти при желании достаточное количество.

А. Митрофанова

— Я, знаете, о чем подумала? Есть такие интересные наблюдения. Говорят, мы настолько вращаемся в наших центрифугах, и настолько ритм нашей жизни сейчас вырос, если раньше для человека путешествие из Петербурга в Москву — это было действительно событием в жизни, в течение которого он успевал очень многое осмыслить внутри себя, теперь это какие-то полтора часа в самолет или 4, 5 часа в «Сапсане», или ночь в поезде, у кого какие приоритеты в данном случае. И ничего более — просто механическое действие. В связи с этим возникает ощущение, что у нас притупляются чувства, эмоции в связи с тем, что мы постоянно наращиваем скорость, пытаемся обработать все больше информации. Это, наверное, такое риторическое замечание, но, тем не менее, имеет же место?

Я. Скворцов

— В социологии это называется макдонализация сознания. Зачем усложнять, все понятно, два куска хлеба, посередине — котлета. Вот тебе и еда. Какие там деликатесы, изысканна национальная кухня. Вы совершенно правы, в современном мире мы имеем возможность упростить очень многие процессы. Они кажутся нам проще и удобнее, а в некоторых случаях мы себя чего-то лишаем. «Дорожные споры — последнее дело...» Да?

А. Митрофанова

— Но продолжение этой песни вы тоже знаете.

Я. Скворцов

— Да-да-да. Как мне кажется, в информационном пространстве очень справедлив тезис «ищущий да обрящет». Что мы ищем? С какой целью? Мы начали с темы восприятия медиа. Некоторые медиа выполняют очень важную функцию, они не открывают ничего нового, они позволяют мне...

А. Митрофанова

— Сохранять мою картину мира.

Я. Скворцов

— Совершенно верно. Они меня убеждают в том, что не надо ничего нового искать, ничего нового открывать. Картина мира такова, какой я ее себе, собственно, и представлял. Они убеждают меня в этом.

А. Митрофанова

— Печаль.

Я. Скворцов

— Ну, вы знаете, смотря для кого. Может, кому-то покажется, что это комфортное внутреннее состояние.

А. Митрофанова

— Ярослав Скворцов, декан факультета международной журналистики МГИМО в гостях на радио «Вера».

Ярослав Львович, продолжая разговор о современных медиа, о том, как к ним относиться, как к нам, журналистам, относиться, как нам воспринимать самих себя? Такое время, что бывает трудно определить, где новость, где ее интерпретация, где фейк, то есть ложная новость, вброс информации, у вас есть профессиональные советы, как это можно делать? Как вы, может быть, со студентами разбираете такие ситуации?

Я. Скворцов

— Конечно, профессионал должен понимать, где ньюс, где вьюс, это очевидно. Новость должна отвечать на 5 вопросов журналистики и на 6-й основной вопрос журналистики. 5: что, где, когда, кто и зачем. И 6-й: кому все это выгодно? И если я в неком кванте информации я не вижу хотя бы ответа на 1-2 этих вопроса, то стоит задуматься о том, чем хотят меня накормить информационно. Настоящая новость лишена оценочных суждений. Она не должна быть клиширована. Вы мне задали вопрос: как я объясняю своим студентам... Я вообще считаю, что современное СМИ решает одну из трех задач. Они либо используют существующие стереотипы, либо создают новые стереотипы, а третья задача самая сложная — стереотипы разрушают и ломают. Стереотипизация мышления — вещь очень удобная, человеку привычнее мыслить стереотипами. Если мое мировосприятие поддерживается подаваемой новостью. Очень часто бывает так, что СМИ вбрасывают в общество новые тезисы, определения. Вот вы любите Германию...

А. Митрофанова

— Люблю.

Я. Скворцов

— Помните, после объединения Германии вскорости в немецких медиа появился термин восточники и западники, звучало это несколько уничижительно. Но что интересно, после того, как второй главный пост в стране следом за канцлером, президентом страны стал выходец из Восточной Германии, то просто, как по мановению волшебной палочки, из медийной среды эти два термина исчезли, и из общественного дискурса тоже. С этой точки зрения медиа вбрасывают какие-то сюжеты, задают информационную повестку дня. Что-то в этой повестке остается, что-то выхватывается, что-то проходит незамеченным. А что касается того, как правильно работать с информацией, мне кажется, что у нас, несмотря на то, что принято журналистику критиковать, как российский футбол... Но мы не будем сегодня о грустном (смеются).

А. Митрофанова

— О футболе не будем.

Я. Скворцов

— Все-таки я считаю, что большая тройка наших каналов, да и газетные, радийные новостевики работают по давно устоявшимся, от этого не ставшими не актуальными стандартов подачи информации. То, о чем мы говорили в самом начале. Ответ на 5 главном и на 6 вопросы. Все, что касается гарнира: сбора мнения экспертов, бэкграунды, которые, что называется, подверстываются к новости, здесь во всем уже может быть и некое манипулирование сознанием читателя или слушателя. Мы же, мне всегда кажется правильной аллюзия, ассоциация с нормальным человеческим общением. У нас есть друзья, которые, о чем бы не заходил разговор, хоть, например, на тему театра, они в нем находят фактуру, иллюстрирующую жизненные хитросплетения. Есть люди, помешанные на Набокове, Тургеневе, Толстом, которые, как правило, находят пример из их творчества, иллюстрирующий беседу. Так же и медиа, пытаются информационно объяснить, разъяснить, донести. Есть ли при этом стремление подвести к какому-то уже подготовленному, заданному ответу? Может быть, есть. Я, например, глубоко убежден, что хороший преподаватель, учитель, наставник не должен делать за ученика, подмастерья, студента выводов. Он должен давать ему аргументы, информацию, а думать и делать выводы студент, ученик, подмастерье должен сам. Он может потом подойти и сказать: «Учитель, я не понял, а вы что по этому поводу скажете? Какое ваше мнение?»

А. Митрофанова

— Но только после вопроса можно поделиться?

Я. Скворцов

— Тоже зависит от ситуации. Это же улица с двусторонним движением, не надо думать, что медиа плохие, общество чем-то недовольно. Медиа во многом отвечает на запросы общества. И разные бывают ученики. Некоторым нужно, чтобы они написали «вывод» и двоеточие, заложили его себе в сознание. Что ты ищешь, удочку или рыбу?

А. Митрофанова

— Удочку или рыбу. Вы знаете, современные журналисты очень часто грешат, как мне кажется, быстрым выставлением оценок разным событиям, явлениям. К примеру, одна наша современница вывозит больных детей из горячих точек. Как посмотришь, что пишут про этого человека, просто волосы дыбом становятся. Сто версий есть в сети, кто за этим стоит, кому это выгодно. И так далее. А почему так? При этом люди, которые пытаются об этом писать, у меня ощущение, что лишь небольшой процент из них попытался разобраться, что происходит, каковы мотивы этой женщины...

Я. Скворцов

— Вы про доктора Лизу сейчас говорите?

А. Митрофанова

— Да.

Я. Скворцов

— Кстати, очень хороший пример, для того чтобы понять, хотят ли его чем-нибудь накормить информационно или ему приготовили ингредиенты, из которых он сам приготовит блюдо. Те многочисленные комментаторы, оценивающие ее деятельность, они сами с ней встречались, они сами участвовали в том, чем она занимается?

А. Митрофанова

— У меня есть ощущение, что нет.

Я. Скворцов

— А это очень важно. Помните, я как-то с вами поделился таким наблюдением. Очень часто у студентов первого курса, когда задаешь им какой-то вопрос и ждешь от них интересных вопросы, они смотрят на тебя глазами бывалого, которые говорят: «Вам что-то непонятно в этом, давайте мы вам объясним». И я им все время говорю: «Ребята, задача журналиста в том, чтобы формулировать хорошие, умные, правильные вопросы. И находить тех людей, которым эти вопросы нужно задать. А отвечать на все вопросы, это удел дилетантов, но не журналистов». Если человек не один день провел с доктором Лизой, посмотрел, как она работает и потом уже, оценив это изнутри, дал свою оценку, возможно, мне она будет интересна. Хотя, представляется, что для начала я бы хотел больше узнать о самой Лизе, а потом уже в качестве некого гарнира к основному блюду слушать мнение других людей. И сопоставлять: совпадает это с тем, что я узнал от первоисточника, или не совпадает. А если я сразу ограничиваюсь... Это как в известном одесском анекдоте.

— Все говорят: «Карузо, карузо...» А он так себе поет.

— Ты что, Карузо слышал?

— Да нет, сосед напел...

Так и здесь. Кто-то мне напел, я послушал и решил, что так оно и есть.

А. Митрофанова

— Давайте мы на этом прервемся буквально на минуту. Ярослав Скворцов, декан факультета международной журналистики МГИМО сегодня у нас в гостях на радио «Вера» и с вами «Светлый вечер».

 

А. Митрофанова

— Добрый вечер еще раз! На радио «Вера» программа «Светлый вечер», я — Алла Митрофанова. Декан факультета международной журналистики МГИМО Ярослав Скворцов сегодня у нас в гостях, и мы говорим о современной журналистике в России. Ярослав Львович, мы в первой части программы остановились на очень интересном вопросе по поводу обслуживания со стороны журналистов определенных запросов аудитории и взаимоотношений со спонсорами. Мне бы хотелось, чтобы вы продолжили эту мысль.

Я. Скворцов

— Добрый вечер нашим уважаемым радиослушателям! Да, с удовольствием продолжу. Вы знаете, я бы хотел...

А. Митрофанова

— Как их правильно нужно выстраивать с вашей точки зрения.

Я. Скворцов

— Я бы хотел здесь сделать маленькое лирическое отступление от журналистики к сфере образования. Потом обязательно вернемся к прямо поставленному вами вопросу. В последнее время в академической среде появилось такое словосочетание, которое лично мне режет слух, звучит оно так: «оказание образовательных услуг».

А. Митрофанова

— Есть такое. Чудовищное словосочетание.

Я. Скворцов

— Я стараюсь всегда избегать оценочных суждений (смеются).

А. Митрофанова

— Простите, мне было не удержаться!

Я. Скворцов

— Да, ради Бога! Понимаете, если мыслить вот этими категориями, то со временем мы должны будем отказаться от понятий «педагог», «учитель», «наставник», «лектор», «декан». А говорить о «менеджерах по оказанию образовательных услуг среднего звена», «топ-менеджерах», ну и так далее. Вот тут вот суть не только в дефинициях. Дело в том что, если мы переводим процесс обучения в формат «покупатель-продавец» — это очень страшное явление для России, для нашей системы образования. Потому что тогда покупатель, то бишь — студент-платник, его родители скажут: «Вы знаете, нам не нужны те предметы, которые вы предлагаете в образовательной сетке. Он у меня не будет ходить на философию. Уберите второй язык, нам бы с первым справиться. Физкультура тоже нам не нужна. А это что такое? Господи! Мировая литература и культура? Зачем она ему?». И что тогда надо ВУЗу подстраиваться под такие запросы? До сегодняшнего дня, и вы это не хуже меня знаете, в МГИМО действует и, насколько я знаю, в других приличных заведениях такое правило: дорогие друзья, вы к нам пришли, вы выдержали конкурс, вы поступили, мы очень уважаем ваш выбор, но, будьте любезны, вот дальше вы будете выполнять ту учебную программу, которую мы для подготовили и, собственно говоря, за которой вы к нам пришли.

А. Митрофанова

— Благодаря чему мы остаемся самими собой — тем самым ВУЗом, в который вы пришли учиться.

Я. Скворцов

— Совершенно верно! «Вот когда вы ее освоите, когда вы ее сдадите, когда вы получите диплом, вот тогда — я говорю своим студентам и их родителям, ну, этот вопрос часто возникает на первых курсах, — вот тогда, милости прошу, вы ко мне можете прийти и сказать: «Да, мы все-таки сдали с третьего раза философию на 60...». То есть на слабую тройку...

А. Митрофанова

— 60 — это трояк!

Я. Скворцов

— Да, это трояк самый слабый. «...Но хотим вам совершенно откровенно заявить: она нам в жизни не пригодится!» Я скажу: «Ребята, не вопрос! Давайте поговорим об этом лет через 15-20. Потому что, сдается мне, что, если даже на 60 вы у нас его сдали, может быть, все-таки вы потом поймете, что это вам в жизни зачем-то пригодится. А если вам это не нравится — мы свободные люди, живем в свободной стране, у нас есть большое количество людей, которые не имеют высшее образование, очень успешных; есть большое количество людей, которые не заканчивали наш с вами Университет, очень успешных. Если мы вас не устраиваем — мы здесь никого не держим. И тот факт, что вы учитесь не на бюджете, а на договоре, платите деньги за то, что вы учитесь у нас, не дает вам права вмешиваться в учебный процесс». Вот приведу еще такой пример: платная медицина. Ну, что — если я заплатил за операцию, то я имею право требовать, чтобы мне сделали местную анестезию, и буду объяснять хирургу, каким скальпелем резать мою ногу? Уж, наверное, я доверюсь ему и заплачу вот как раз за его имя, за его... Если он сделает это плохо — я отговорю всех друзей, чтобы они шли к этому врачу. Если в этом ВУЗе плохо готовят, то я отговорю всех своих друзей и коллег отдавать туда своих детей. Возвращаясь к журналистике. Я хочу сказать вот о чем. В 90-е годы, — все-таки мне кажется, что любые аналогии опасны, особенно исторические... (смеются). И здесь позиция сегодняшнего дня, мне кажется, мы немножечко забываем о том, что было каких-то, на самом деле, 15... 15? А, подождите, вот уже 20 лет назад, Бог ты мой!

А. Митрофанова

— 20 лет назад, да. Я. Скворцов

— Забываем, что было 20 лет назад вот на той самой журналистской кухне. Понимаете, ведь вопрос выбора — он есть у каждого человека, мы с ним сталкиваемся постоянно. Ты можешь ездить по правилам, а можешь иногда выезжать на полосу для общественного транспорта, но потом придется платить штрафы — если ты попадешь под камеру. Человек, который выезжает на ту самую полосу, может их платил 5 раз, но сегодня он очень спешит — заплатит 6-й, 10-й, 25-й. В журналистике есть одно очень важное отличие. Если я начинаю... Вот есть такое замечательное словосочетание «против кого дружим». Если я попадаю в какую-то команду, против кого-то начинаю дружить, — какая объективность? Объективности в принципе не бывает, мы все субъекты. Но, какая не ангажированность, скажем так? Да мы ангажированы, потому что мы выполняем свой информационный заказ. Можно ли быть независимым? Можно ли от этого как бы удаляться? Можно ли сохранить свое «я» и делать себе имя на хорошем, качественном продукте информационном? Конечно, можно, но это очень сложно. Как и в приведенном мной примере с разбиванием стереотипов. Человек привык мыслить стереотипами, ему так проще. А кто-то мне начинает объяснять, что я, оказывается, мыслю не правильно, живу не правильно — да, кто ты такой?

А. Митрофанова

— Кто ты такой? Действительно!

Я. Скворцов

— Так и в нашей профессии. Очень много искушений. Лукавый — он же не дремлет. Конечно, сложно этому противостоять. Но, знаете, я очень уважаю Владимира Владимировича Познера, я разбираю его телевизионные программы «Познер», объясняю студентам об этой замечательной, очень тонкой, хорошей манере брать интервью. Когда видно, что он знаком с человеком, его высказываниями, его публикациями и все вопросы строит как бы от его цитат. Ну, а потом классический блиц.

А. Митрофанова

— Марсель Пруст.

Я. Скворцов

— Да, мой друг Марсель Пруст. Прекрасный журналист, очень хороший профессионал! Но тезис «не сотвори себе кумира», в том числе в профессии — его актуальности никто не отменял. Поэтому когда кто-то начинает такой широкой кистью мазать такими широкими мазками, говорить: «Да все журналисты тогда-то занимались тем-то. А все в этот момент прикинулись, а вот эти стали обслуживать, а вот эти одурачили целый народ, который проголосовал не так, как проголосовал». Это на самом деле большой вопрос: кто как проголосовал, кто как посчитал, оставим это за скобками.

А. Митрофанова

— Согласна, да.

Я. Скворцов

— Поэтому здесь, я считаю, что у любого человека на любом месте — а у журналиста, как у представителя публичной профессии, может, чаще, чем у остальных, — возникает вот этот выбор: каким путем мне пойти. Да, здесь будет комфортно, сытно, тепло, хорошо. А здесь будет чуть менее комфортно, чуть менее сыто, чуть менее хорошо. Но, иногда бывает, что ситуация выбора за тобой не оставляет. Вы не обращали внимания — как часто у нас журналисты переходят с места на место работы?

А. Митрофанова

— Бывает! Попрыгунчики.

Я. Скворцов

— Очень часто! В советские годы это называлось «летуны» — вот туда, сюда. А в то же время человек, который с моей точки зрения не менее велик, чем Владимир Владимирович Познер — Владимир Егорович Яковлев, который придумал издательский дом «Коммерсантъ», в котором я имел честь 8 лет проработать, всегда любил повторять одну любимую его фразу: «Мы свободные люди, живем в свободной стране». У нас у каждого есть свобода выбора. И если мне... как вы иронично вспомнили: «не хотите — не смотрите», но с другой стороны — если мне не комфортно работать в этой редакции, которая на тот момент пришла в холдинг, принадлежащий вот этим владельцам, которые на словах декларируют независимость журналистов от спонсоров, от акционеров, а на деле происходит что-то другое, — вот, если мне это не комфортно, то у меня есть право уйти. И я считаю, что зачастую, я знаю таких журналистов, которые именно этим правом пользуются и поэтому меняют место работы. Не потому что: « Ах, а там мне предложили на 150 долларов побольше, ах, а вот тут мне еще вот это предложили, я сейчас вот это попробую». Знаете, очень, наверное, я вас загрузил. Короткий анекдот, мне кажется, в тему. Встречаются два приятеля, и один другому говорит:

— Знаешь, замечательное место нашел, прекрасное, очень хорошее!

— Какое?

— Вообще, я так доволен!

— Где ты работаешь?

— Пожарником.

— Подожди, я не понимаю. Почему? Ты сказал — место престижное.

— Хо, загибай пальцы: социальный пакет, детей в садик устроил, жена с тещей уехали отдыхать, у меня полное обеспечение, все шикарно, все здорово! Одна проблема.

— Какая?

— Когда пожар — хоть увольняйся!

Вот я считаю, что в жизни журналиста такие пожары случаются частенько, поэтому и увольняются.

А. Митрофанова

— Да. Я знаю, что вы не очень любите словосочетание «профессиональная этика». Тем не менее, мне бы хотелось задать вопрос именно из этой области. У нас недавно был пример, который, по-моему, облетел весь интернет, когда, в связи с состоянием здоровья одного очень известного артиста, журналистка запросила больницу об информации и предлагала какие-то преференции за то, что ей эта информация попала в первые руки, чтобы она первая узнала, если будут какие-то изменения в состоянии здоровья этого великого и всеми любимого человека. Там шквал обсуждения и осуждения и прочее, прочее был по этому поводу. Здесь возникает вопрос: девушка или женщина, которая была автором этой смс-ки, она же, в общем-то, своего рода, тоже заложник системы? Система существует. Мы сегодня много об этом говорили. Она обслуживает определенный спрос — это спрос наш, в общем, тоже. И в этом смысле спрашивать с нее? Или спрашивать с себя, что вот мы же потребляем такую информацию? Это одна сторона вопроса. Другая сторона вопроса: что, в общем, это все чудовищно, безнравственно и так далее. Третья сторона вопроса: мы же знаем, что на федеральных каналах и в редакциях крупных газет есть такая рубрика «некрологи», и для того, чтобы они выходили оперативно, их нужно писать заранее.

Я. Скворцов

— Ну, не на всех, конечно, но на топовые фигуры — да.

А. Митрофанова

— Как к этому относиться?

Я. Скворцов

— Здесь сразу несколько моментов. Начнем с профессиональной этики. Я думаю, что этика — либо она есть, либо ее нет. Человек либо придерживается этических правил, норм, либо их не придерживается. В данном случае это уже не важно — профессия или не профессия. Либо да, либо нет. Знаете, как Владыка Георгий говорит: «Чем отличается православный врач от не православного?»

А. Митрофанова

— Владыка Нижегородский и Арзамасский.

Я. Скворцов

— Да-да-да. Митрополит Нижегородский и Арзамасский. Когда студенты начинают в семинарии говорить: «Православный врач сначала обязательно помолится». Он говорит: «Понимаете, у вас, может, нет времени. Но вы одну и ту же работу можете делать с любовью к человеку, и просто автоматически». Вот верующий врач, православный врач будет делать с любовью. И он должен прекрасно понимать, что если время идет на минуты, то, значит, помолиться можно в процессе или потом, когда все закончится. Поэтому не надо придерживаться никаких формальных принципов. Но в то же время, с моей точки зрения, это не укладывается не в профессиональные, а просто в этические нормы — когда я хочу у кого-то купить информацию, которая является сферой частной жизни. И, вообще, есть моменты, о которых нужно говорить очень аккуратно и не забывать о принципах «не убий», «не навреди». Я всегда говорю студентам, что нельзя быть журналистом до мозга костей, вот, ребята, забудьте об этом, пожалуйста. Потому что, условно говоря, если ваш 90-летний дедушка в туалете обмочился мимо унитаза, то это не повод для фото-репортажа в стенгазете. Кстати, в «Коммерсанте», который мы с вами сегодня вспоминали, я помню, был однажды эпизод где-то в начале 90-х годов, когда оперативно приехали фотографы к месту ДТП и сфотографировали погибшего в ДТП водителя. Фотография появилась, но потом, может, тогда не было социальных сетей, как-то так сами в редакции поговорили без какой-то помпы, без эмоций, сказали: «Ребята, вот этого делать не нужно!» Помните, совсем недавно была история с выдворением из Германии, точнее — там освободили приговоренных за шпионаж, их отправили... в Россию, в общем, они вернулись. И, несмотря на то, что их осудили, они уже несколько лет отсидели в тюрьме, но когда на немецких телеканалах шел сюжет телевизионный, их лица были заретушированы. Казалось бы, здесь же уже их имена известны, при желании, наверняка, где-то, используя источники информации, можно было бы узнать. И вообще, получается, что для меня-то они шпионы — они на другую страну работали.

А. Митрофанова

— Вот, посмотрите на их лица! Предатели! И так далее...

Я. Скворцов

— А вот нет! У них есть право на их личную профессиональную жизнь. Сложно себе представить столь же деликатное отношение у нас, к сожалению. К сожалению, сложно представить. Это же ведь красиво. Ведь, понимаете, почему эта девушка отправила эту смс-ку? Она же за фактуркой гналась. За фактуркой, понимаете? Вот — первым раз, здорово, классно!

А. Митрофанова

— Да. Точное слово, очень. Фактурка, да.

Я. Скворцов

— Вы знаете, опять же, Владимир Егорович Яковлев однажды сказал замечательную фразу: «Главное — не первым сообщить, а главное — сообщить вовремя!» Поэтому любое респектабельное издание, авторитетное, оно же не гонится за тем, чтобы первым о чем-то написать. Оно может написать позже своих конкурентов, но напишет так, что подача, глубина, стиль, картинка, которую оно нарисует — перекроет все, что выпалят моментально их друзья-конкуренты. Например, «Financial Times» живет по этому принципу. Самое страшное, что может быть — это опровержение, то есть «мы поспешили». Но есть и ребята, которые живут по другим принципам. И опять же, давайте вернемся к аналогии с нашими друзьями и знакомыми. Я уверен, что и у вас, и у меня полно знакомых, которые трещат о чем ни попадя. Знаете, есть такая шутка: сколько будет 368 умножить на 594? — 13822! — Подожди, это неправильно! — Зато быстро!

А. Митрофанова

— Ярослав Скворцов, декан факультета международной журналистики МГИМО сегодня в гостях в «Светлом вечере» на радио «Вера».

Ярослав Львович, если можно, я бы хотела позволить себе еще одну цитату, которая касается, как мне кажется, сегодняшнего дня.

Я. Скворцов

— Конечно, Алла Сергеевна, вам все можно.

А. Митрофанова

— Спасибо! Несмотря на то, что временной интервал существенный. 1930-42 годы — время, когда Герман Гессе создавал свой роман «Игра в бисер». Многим он кажется таким увесистым, скучным и так далее — сейчас речь не об этом. Дело в том, что в самом начале романа описан «фельетонный век» — явление такое социокультурное, простите за умное слово! И характеристика этого века, она... читаешь, и такое ощущение, что это написано не в 42-ом году. «Временами особенно популярны бывали опросы известных людей по актуальным проблемам», — это, по-моему, картина сегодняшнего дня в наших СМИ. «Опросы, при которых, например, маститых химиков или виртуозов фортепианной игры заставляли высказываться о политике; любимых актеров, танцовщиков, гимнастов, летчиков или даже поэтов — о преимуществах и недостатках холостой жизни, о предполагаемых причинах финансовых кризисов и так далее. Важно было только связать известное имя с актуальной в данный миг темой. Широкие массы, видимо, очень любившие чтение, принимали все эти странные вещи, несомненно, с доверчивой серьезностью». Там обширная цитата, я ее сокращу, прочитаю самый хвостик сейчас: «Люди, читая столько статей и слушая столько докладов, не давали себе ни времени, ни труда закалиться от малодушия и побороть в себе страх смерти. Они жили дрожа и не верили в завтрашний день». Знаете, когда я эти слова читаю, я, например, для себя даже определить не могу — что для меня кажется более точным: первая или вторая часть. Та, которая касается характера информации и способа ее подачи или же собственно то, почему мы к этой информации обращаемся.

Я. Скворцов

— Совершенно случайно я вчера в одной из социальных сетей прочитал цитату и не мог заснуть до утра, потому что думал ровно о том же, о чем и вы. (Алла смеется). Знаете как, Алла Сергеевна, я вам скажу? Так как мы с вами сегодня говорим о журналистике, то приведу пример двух изданий. Уж извините, назову их, чтобы не именовать их «А» и «Б»: журнал «Коммерсантъ-Власть» и газета «Комсомольская правда». И журнал и газета любят проводить опросы. Да, это — еженедельник, это — ежедневная газета. Это еженедельник, позиционирующий себя как качественное медиа. «Комсомольская правда», при всей моей любви к ней, когда-то я там работал, в общем, на сегодняшний день — массовое издание. Я не сказал «желтое», но массовое издание 100 %, причем выходящее по всей России и имеющее региональные вкладки. Смотрите, как интересно: и те и другие любят опросы. Если взять «Коммерсантъ-Власть», там всегда подбираются респонденты действительно являющиеся экспертами в той области, о чем идет речь: либо участниками событий, либо... и потом обязательно указывается должность этого человека — если как бы имя не всем скажет кто он. И поэтому совершенно под одним углом зрения мы читаем их мнения, высказанные по поводу. А «Комсомольская правда», как массовое издание, может опросить вот этих вот самых «селебритис». Вот просто: «Ой, я его знаю! Я его видел! Правда, как интересно? Он оказывается...», — и мне даже не важно, что он говорит, но вот я представляю себе, как он это делает. А потом еще обязательно будет какая-нибудь «Марья Петровна, пенсионерка из...», причем из того именно региона, может даже города, где выходит вот это региональное издание.

А. Митрофанова

— С которой читатель может себя соотнести.

Я. Скворцов

— Мало того: «Это моя соседка, а завтра тут я могу оказаться!» «Это моя газета! Газета моего города!» — это слоган «Комсомольской правды». И еще будет обязательно кто-нибудь из посетителей сайта «КП», потому что нужно его продвигать. Например, тот же самый «Коммерсантъ FМ», там есть такая присказка у них, когда звучит комментарий: «Не согласны? Поспорьте на нашей страничке на Фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации). Я часто спрашиваю своих студентов: «А почему они не продвигают свой портал? «Комсомолка» же продвигает», — а потому что это понятно, это легко. «Слушайте, а какой у них сайт? А как это пишется? Коммерсантъ? Две буквы «м»?», — и так далее. А Фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) — это понятно, легко: зашел, набрал в поисковике и быстро нашел. Разные задачи, хотя и там, и там — вот те самые опросы, о которых говорилось в цитате. Опять же — опрос опросом, а запрос запросом. Вот, что я хочу: увидеть знакомое имя или мне не важно содержание, а важно, кто это говорит, мне важно как? А здесь — что мы ждем: меня интересует мнение компетентных людей, и я хочу из их мнения сформировать свое? Сопоставить, сказать: «А, да, надо же, как интересно! Вот этот экономист, оказывается, мы с ним мыслим близкими категориями». Или просто такой, извините за грубое выражение — вот, дети любят рисовать, то, что они рисуют, как правило, называется «каля-маля», — а я — такой информационный «каля-маля»! (Смеются). И так вот: оп, оп! — красиво, красочка пошла, желтенькая, синенькая, красненькая.

А. Митрофанова

— Позитивно!

Я. Скворцов

— Так что, общество развивается циклично. Это не значит, что мы идем по кругу, но есть некая спираль, некое развитие, какой-то шаг, надеюсь, что качественный. Но, действительно, очень часто бывает так, что вещи, очень созвучные сегодняшнему дню, в том числе информационному полю, в котором мы пребываем, мы можем найти в высказываниях великих, произнесенных почти 100 лет назад.

А. Митрофанова

— А можно я все-таки вернусь еще раз к этой цитате? И, я прошу прощения, хочу обратить внимание на ее хвост: там философский вопрос заложен! Там же, видите, о чем говорится? Гессе, он не просто так писал о «фельетонном веке».

Я. Скворцов

— И вы просто так его не стали бы цитировать.

А. Митрофанова

— Да! «Люди, читая столько статей и слушая столько докладов, не давали себе ни времени, ни труда закалиться от малодушия и побороть в себе страх смерти». Я сейчас уже даже не про наше профессиональное сообщество говорю. Я в принципе говорю о нас — мы же тоже потребители информации. И часто ловишь себя на мысли о том, что много времени тратится на социальные сети, на прочитывание того, без чего можно было совершенно спокойно обойтись. Гессе, как мне кажется, говорит о том, что это такая возможность бегства от себя, что ли; вынесение за скобки каких-то очень важных жизненных вопросов и прочее.

Я. Скворцов

— Беги за тем, кто ищет, и беги от того, кто нашел?

А. Митрофанова

— (смеется) Да! Совершенно верно, кстати!

Я. Скворцов

— Я думаю, да! Вот, как и при принятии пищи, у нормального здорового организма наступает период насыщения, потом проходит несколько часов и организм может опять попросить чего-то. Но есть люди, которые очень неразборчивы в еде: что-то там набросал, закидал, потом изжога, потом гастрит и так далее.

А. Митрофанова

— И кетчупом все залить, главное.

Я. Скворцов

— То же самое происходит с информацией, то же самое! Мы можем попытаться обмануть свой организм, сказав, что мы информационно его насытили, мы информационно покушали и хорошо покушали. А потом возникает информационный гастрит. Наверное, кто учится на своем опыте, кто-то на чужом опыте. Те, кто занимаются информацией профессионально, мне кажется, что они понимают, что неадекватный подход к информационной еде, он чреват для твоего информационного здоровья. Ну, кого-то это не учит. Это, наверное, уже вопрос выбора. А что касается социальных сетей, того, что такое увлечение всем этим информационным потоком — я не сказал «мусором», — потоком. По моим наблюдениям, очень важен фактор моды, а мода, она, как известно, изменчива. Вот вспомните: лет 15 назад студенты сидели на таком замечательном ресурсе, который назывался «Сачок.ру», про который нынешние даже и не знают, что это такое.

А. Митрофанова (смеется)

—Да-да, было дело, кстати!

Я. Скворцов

— Его никто не закрыл! Но если вы зайдете посмотреть, что там про преподов любимых пишут: там последние комментарии были оставлены лет десять назад. Все — мода прошла!

А. Митрофанова

— Ну, как-то, да, ушел.

Я. Скворцов

— Потом появилась мода на «ВКонтакте». Дальше начинается уже некоторое расслоение, и студенты говорят: «Ну, это социальная сеть для старичков, которым уже, страшно сказать, за 30! А вот это наша, молодежная». При этом есть очень серьезные медийные исследования, которые говорят о том, что любая социальная сеть — это некая модель человеческого мировоззрения и модель восприятия информации. В одном случае ты ограничен количеством знаков, а в другом — ты подаешь информацию картинкой. Можно, конечно, и текст сфотографировать, и выложить текст, а можно сделать это образом. Есть такие пользователи, которые очень любят выкладывать цитаты, не только из Гессе. А вот каждый день такие вот: о том, как жить. Мне кажется, что это во многом является таким вот... Вообще, это явление урбанистическое, когда: «Мне так проще», — не поднимая глаз, не отрывая глаз от экрана. «Свадьба была тихая, потому что в ресторане был халявный вайфай». Я полагаю, что это мода. Бывают же какие-то вещи, в моде на одежду, на привычки, на одежду, задерживаются. Но мода — дама капризная.

А. Митрофанова

— Главное, в погоне за модой себя не потерять!

Я. Скворцов

— Еще желательно найти даже!

А. Митрофанова

— Или так. Вы знаете, в чем парадокс нашего разговора? Мы с вами целый час сейчас общались — у меня к вам вопросов еще больше, чем было в начале! Спасибо вам большое!

Я. Скворцов

— Это вам большое спасибо! Я тоже не заметил, как время пролетело.

А. Митрофанова

— Да. Ярослав Скворцов, декан факультета международной журналистики МГИМО сегодня был в гостях в программе «Светлый вечер». Я — Алла Митрофанова, до встречи в эфире!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем