Поделиться
У нас в гостях был польский композитор, пианист, лауреат премии Грэмми Влодек Павлик.
Мы говорили с нашим гостем о его творчестве, о христианских мотивах в его музыке и о впечатлениях от визита в Москву.
А. Пичугин
– В студии светлого радио приветствуем вас мы, Лиза Горская...
Л. Горская
– И Алексей Пичугин.
А. Пичугин
– Здравствуйте. И с удовольствием представляем нашего гостя. Ближайший час в этой студии вместе с нами и с вами проведет Влодек Павлик, польский композитор, пианист, лауреат премии Грэмми. Здравствуйте.
В. Павлик
– Здравствуйте.
А. Пичугин
– Здравствуйте. Добрый вечер.
В. Павлик
– Добрый вечер.
Л. Горская
– Ну сначала давай поговорим о Грэмми. Потому что Грэмми в таком стиле музыкальном как джаз, традиционно американском направлении, где множество прекрасных американских музыкантов, каждый год выпускаются какие-то сотни, тысячи хороших дисков. И вдруг поляк получает джазовый Грэмми – ну как бы это фантастика какая-то. Вот расскажите про это поподробнее.
В. Павлик
– Да, это случилось в 2014 году, в Лос-Анджелесе. Диск с моей музыкой под заглавием «Ночь в Галиции» получил награду «Грэмми» в категории джаз. Это, учитывая многие факторы, очень большая награда, большая честь. Во-первых, впервые в истории премии «Грэмми» и польского джаза это было впервые, когда ее получил поляк. Во-вторых, для меня лично огромный успех на американском рынке – поляк получает премию «Грэмми», это не каждый день случается. И скорее всего вот именно с этой точки зрения это для меня очень важно.
Л. Горская
– Я хотела спросить, когда вы определились, когда вы поняли, что джаз это ваше, что это именно ваше направление в музыке? Это было в процессе учебы или раньше, в детстве? Вот некоторые музыканты у нас бывают в гостях, они говорят, что они там в пять лет поняли, что вот они хотят быть пианистами. Вот как у вас это происходило?
В. Павлик
– Мое приключение с джазом началось довольно рано. Уже в 10 лет я обнаружил, что меня клонит к импровизациям. Но одновременно я учился в музыкальной школе в Польше, я изучал классическую музыку. Я выпускник музыкальной академии имени Фредерика Шопена в Варшаве по классу фортепиано. Моим преподавателем была лауреат Шопеновской премии Барбара Гессе-Буковска в 1949 году. Джазом я занимался, можно сказать, параллельно. Так более серьезно я занялся джазом после того, когда я уехал из Польши. В 1984 году я уехал в Гамбург и там уже учился в джазовом направлении, с тех пор джаз является главным направлением в моей жизни.
А. Пичугин
– Я как раз посмотрел статистику сейчас по годам: с 59-го года, когда была учреждена премия Грэмми в номинации джаз, до – здесь, к сожалению, приводится только до 2003-го, хотя это Википедия и, в общем, понятно, что в остальные годы там, 15 лет, тоже эта номинация вручалась. Не было за это время, с 59-го до 2003 года ни одного номинанта, вернее ни одного лауреата не американца. Так что...
Л. Горская
– Вот о чем речь.
А. Пичугин
– Пан Павлик, это и вдвойне, мне кажется, ваша огромная заслуга в этом.
В. Павлик
– Можно сказать, что это еще награда для Европы.
А. Пичугин
– Да-да, конечно.
В. Павлик
– Нет, конечно. Я шучу.
Л. Горская
– А как отличается ваша жизнь до Грэмми и после?
В. Павлик
– С моей точки зрения, с моей пассии, любви к музыке ничего не поменялось. Для меня музыка была и остается самым-самым главным. Это было мое увлечение уже с детства. И несмотря на то, получил я премию «Грэмми» или не получил, я в дальнейшем делаю то, что для меня самое главное, выполняю свою любовь к музыке, свое призвание. После получения премии «Грэмми» я просто получил больше популярности, стал более популярен и в Польше, и за рубежом. Стали больше интересоваться и искать мою музыку, потому что оявились возможности больше концертов, больше контакта со слушателями, которых раньше я не знал. Я получил возможность очень интересных встреч.
А. Пичугин
– А это первый ваш приезд в Россию? Я знаю, что вы... Нет, в России вы были, в Москве вы не были.
Л. Горская
– В Калининграде.
В. Павлик
– Я был в России, был в Калининграде. В Москве я впервые. Прошедший концерт был моим первым концертом в Москве.
А. Пичугин
– Мы с коллегами, вот в том числе Елизавета и я, и еще несколько наших коллег были на этом концерте – это, конечно, совершенно фантастическое событие. Потому что я, честно говоря, не сразу понял, что речь идет именно об импровизации.
В. Павлик
– Да, импровизация это, можно сказать, это мой товарный знак, это мой логотип. Я импровизирую, и можно сказать, что у меня такие способности: я спонтанно обрабатываю музыку во время концерта. Я думаю, что поэтому именно джаз это моя стихия, потому что элемент импровизации один из самых существенных, если не самых важных основоположений этого направления. Это для меня большой вызов и заодно возможность управлять музыкой в разных направлениях. Поэтому каждый концерт у меня отличается, нет одинаковых концертов. Вчера во время концерта я тоже я импровизировал. Я играл музыку, связанную с местом этого музея Пушкина и связанную с праздником, с днем 11 ноября, поэтому именно вот эту музыку я подобрал под эти два мероприятия.
А. Пичугин
– И я думаю, что самое время нашим слушателям дать возможность замечательную послушать творчество пана Влодека Павлика. Я думаю, что мы сейчас с вами послушаем композицию «Night in Calisia» – это заглавная композиция с альбома, который в 2014 году получил Грэмми. Ну вот собственно она так и называется: «Night in Calisia».
А. Пичугин
– Итак, мы продолжаем нашу программу. Сегодня, я напомню, в этой студии Влодек Павлик, композитор, джазовый композитор, пианист, лауреат премии Грэмми в номинации джаз 2014 года. И в продолжение впечатлений о концерте недавнем, на котором мы с коллегами, в том вот числе Лиза, я были, меня на этом концерте еще и поразила моя коллега, дорогая Лиза, которая потом подошла к пану Павлику, и я так понял, что кроме Лизы в зале никто не понял, что произошло. Потому что там, я так понимаю, прозвучала какая-то интерпретация на Окуджаву и на один фильм, название которого я, кстати, тоже не помню. Но в зале это никто не понял, кроме Лизы. А это было точно вот то, что было задумано Влодеком Павликом?
Л. Горская
– Ты зачем меня смущаешь?
А. Пичугин
– Я тебя не смущаю, но ты подробней расскажи, как это было. Потому что ну это было классно, действительно классно.
Л. Горская
– Почему ты это мне адресуешь? Ты меня смутил очень сильно сейчас.
А. Пичугин
– Ну и сиди, смущайся. А мы тогда поговорим о современных тенденциях, тоже ведь очень интересно, что сейчас в Польше с джазом, с классической музыкой. Несколько лет назад у нас в России стало проводиться много фестивалей и джазовой, и классической музыки, чего не было... Ну они были, вернее, но их было совсем немного. А сейчас эта традиция, она и с классической музыкой возрождается, с джазовой музыкой она к нам приходит. И хочется надеяться, что это будет традицией со временем. А вот как в Польше обстоят дела с джазом, с классической музыкой? С большой музыкой, так скажем.
В. Павлик
– Джаз в Польше обладает длинной и очень богатой традицией. Джаз во время Польской Народной Республики играл роль лица музыки контрастирующей, антисистемной музыки и вместе с польской фильмовой школой, так называемой школой польского фильма, он воспринимался как антисистемные действия с главными личностями этого вот направления, как, например, Кшиштоф Комеда, джазмен, композитор и Роман Полански, режиссер. Они сотрудничали, они делали вместе фильмы, один был режиссером, второй создавал музыку. С этой перспективы традиция джаза все время жива. Джаз в Польше по-прежнему очень популярен и он имеет огромное значение для польской культуры. Мы слушаем джаз, то же самое касается классической музыки. В настоящее время это хорошие времена для музыки, как для джаза, так и для классической музыки.
Л. Горская
– А у меня такой вопрос. Ну джаз это в первую очередь импровизация, тем более для вас. Вот сейчас несколько раз прозвучала фраза, что джаз это нечто антисистемное – то есть это спонтанность, это импровизация, это антисистемность в каком-то смысле. Как это сочетается с жизнью музыканта, которая предполагает труд, систематический труд и дисциплину? Вы в жизни тоже импровизируете или это только музыки касается?
В. Павлик
– К счастью, только музыки импровизация касается. Всего не получается импровизировать. Но я не могу идти назад, я не могу летать. Можно помечтать, то есть и импровизировать. Музыка это абстрактное явление, вот в этом можно помечтать, в этом можно отрываться.
Л. Горская
– А можно такой вопрос. Сколько вы занимаетесь именно музыкой, чтобы ну вот да, у музыкантов и там, не знаю, у художников, у них чуть ли не ежедневные занятия. Вот сколько времени в вашей жизни занимают именно вот рутинные занятия? Или они для вас не рутина?
В. Павлик
– Я дам дипломатический ответ: столько, сколько надо.
Л. Горская
– А, секрет!
В. Павлик
– Секрет... Вот это, конечно, не тайна, так уже серьезно говоря. Мне нужно найти время как-то объединить жизнь с чемоданом в руках, в гостиницах с ежедневной практикой. Во время моей студенческой жизни у меня было больше возможностей ежедневно практиковаться. Но сейчас я не чувствую, что это настолько необходимо. Я стараюсь планировать занятия, чтобы иметь комфорт, ощущать, что действительно важно и тоже располагать временем для упражнений.
А. Пичугин
– В нашей стране джаз имеет тоже непростую историю. Вы говорили, что во времена Польской Народной Республики это была антисистемная музыка. В Советском Союзе тоже долгие годы это была музыка антисистемная. Сначала вроде бы, в 30-е годы, в 20-е появлялись первые джазовые оркестры, а потом все это запретили, и на протяжении нескольких десятилетий джаза в Советском Союзе не было, бытовала поговорка: «Сегодня ты играешь джаз...»
Л. Горская
– «Сегодня ты играешь джаз – а завтра родину продашь».
А. Пичугин
– Да. И несмотря на то, что мы уже росли в совершенно другое время, но даже эта поговорка, она как-то впиталась. В связи с этим вопрос: а вы знакомы и, быть может, у вас были совместные проекты, вы где-то выступали вместе с российскими джазовыми музыкантами?
В. Павлик
– Вот я буду говорить правду и только правду. На пути моей карьеры не было еще возможности сотрудничать с российскими джазовыми музыкантами. Я, конечно, об этом сожалею. Но я слышал о многих джазовых музыкантах, которые, например, проживают в Соединенных Штатах, но пока на моем пути не встречались, не было возможности совместной работы. Но надеюсь еще это все впереди.
А. Пичугин
– А у нас самое время послушать еще одну композицию. И как я понимаю, это будет композиция «Imagine». Мы все знаем эту замечательную композицию Джона Леннона, а это интерпретация Влодека Павлика. Все верно? Расскажите, пожалуйста, почему именно «Imagine», почему вы решили сделать свою версию этой знаменитой песни.
В. Павлик
– Мой новейший диск под заглавием «Songs Without Words» («Песни без слов») есть такое предпослание, которое, я надеюсь, излучает музыка, которую слушают слушатели. Я так подобрал музыку, чтобы она была насыщена положительными эмоциями, возможностью очистить свою зону, чтобы начать позитивно думать. «Imagine» это музыка, которая успокаивает, которая вводит в хорошее настроение, которая вводит позитивную энергию в пространство слушателя. У нас где-то в подсознании у всех слова, слова о мире без войн. Это, может, немножко наивно, но я думаю, что на это есть артисты, чтобы иногда напомнить о таких хороших, о таких положительных эмоциях в повседневной серой действительности.
А. Пичугин
– Итак, мы слушаем композицию «Imagine» в интерпретации Влодека Павлика, лауреата премии Грэмми, который сегодня у нас в гостях здесь, на светлом радио. А также мы, Лиза Горская...
Л. Горская
– Алексей Пичугин.
А. Пичугин
– Мы послушаем песню и вернемся к вам через несколько минут.
А. Пичугин
– Мы возвращаемся в студию светлого радио, дорогие слушатели. Я напомню, что сегодня вместе с нами и с вами здесь лауреат премии Грэмми, польский композитор Влодек Павлик, Лиза Горская, я Алексей Пичугин. Пока вот был это небольшой перерыв, мы вот вспомнили и концерт, который на днях был в Москве, замечательный. И все-таки еще раз, возвращаясь к мотивам Окуджавы, хотелось бы спросить. Я так понимаю, что творчество Окуджавы в Польше известно. Я, честно говоря, удивился, что в Польше знают Булата Окуджаву. Но и вдвойне интересно, а как он повлиял на вас?
В. Павлик
– Я представитель поколения, молодость которого выпала на время Польской Народной Республики. Вот у меня были тесные связи с поэтами, например, с Яцеком Качмарским, Царствие ему Небесное. Это у нас существовало явление поющих поэтов, так называемых бардов, как их определяли в Польше. А Булат Окуджава это один из важнейших представителей, это икона для того течения в Польше. Я очень много тогда аккомпанировал, я дружил с Яцеком Качмарским. Булат Окуджава приезжал в Польшу, у него была группа своих поклонников. А «Молитва» Окуджавы это был своего рода гимн молодежи, которая бунтовала и сопротивлялась тому, что доминировало тогда в культурной политике в Польше. И вот тексты и музыка Булата Окуджавы, она звучит мне в ушах и сегодня, и она дает мне вдохновение.
А. Пичугин
– Я очень люблю Яцека Качмарского, это один из тех музыкантов, чьи записи у меня всегда в машине с собой и я их, ну не каждый день, но несколько раз в неделю обязательно по дороге куда-то слушаю.
Л. Горская
– А я хочу спросить, кто еще вас вдохновляет? Раз уж мы этого коснулись.
В. Павлик
– Вдохновением является для меня то, что в данный момент меня вдохновляет. Это как будто линза, которая освобождает эмоции, которые я могу перевести на язык музыки. Это может быть книга, это может быть картина, пейзаж, женщина, мужчина, ребенок – это какой-то момент, который останавливается у меня в голове, что-то абсолютно абстрактное, что побуждает меня к творческой деятельности. Сложно сказать, что эти вдохновляющие вещи, они какие-то однородные. Они часто просто являются результатом просто жизни. Надо поймать момент и перевести его в музыку.
А. Пичугин
– Вы сказали про то, что в Польше был период, опять же во времена Польской Народной Республики, это поющие поэты. У нас же в Советском Союзе тоже были барды, это было целое явление в культуре 60-х, 70-х, 80-х отчасти годов, как раз куда и вписывался Булат Шалвович Окуджава. И я знаю, что в Польше есть замечательная певица Слава Пшибыльска, которая исполняла песни Окуджавы в свое время. И у нее в творчестве просто очень много песен Окуджавы, переведенных на польский язык.
В. Павлик
– Слава Пшибыльска – да, действительно, несомненно, она является одной из самых важных личностей этого направления поющих поэтов. Это направление, оно хорошо существует до сих пор, это, можно сказать, немножко польская специфика, польская специальность. В России феномен поющих поэтов, поющей поэзии тоже существует. И я думаю, что с польским они находятся как-то рядом. Нам свойственно выражать то, что близко к сердцу при помощи красивых слов и музыки. Это течение присутствует на польской музыкальной сцене, но это уже новые произведения и новые поколения творцов.
Л. Горская
– Говоря о том, что близко к сердцу, что близко к вашему сердцу и в чем для вас смысл творчества?
В. Павлик
– В правде. Вот что такое правда. Ну это слово Понтия Пилата «истина» – можно сказать, что ее нет, что нет истины. Но мы чувствуем, что она есть. И я все воспринимаю с точки зрения метафизики. Это именно она решает о моих решениях, о моих движениях в артистической деятельности. Перефразируя Федора Достоевского, можно сказать, что Христос, если бы Он вот не был Богом, я и так бы в Него верил. Вот этим я стараюсь руководствоваться во время моей работы.
Л. Горская
– У вас есть диск совместно с григорианским хором. Очень необычное сочетание такого сдержанного григорианского звука и джазового рояля. Как вообще так получилось, как возникла идея?
В. Павлик
– Это идея, которая возникла на основании моей интуиции, моих предчувствий. Григорианский хор, он всегда присутствовал, когда я был еще ребенком. В традициях католического костела был латинская литургия, латинское богослужение, это у меня прочно находится в памяти. Потом костел перешел на национальные языки, но в моей памяти где-то этот хор прочно остановился. И в области эстетики музыки я ищу, и для себя я решил, что григорианский хор это пение мелодий, которые для нас ассоциируются с ранним периодом христианства, имеют в себе какую-то абсолютную красоту. Я вот подумал, что если присоединюсь к ним со своими импровизациями, я их немножко постараюсь дополнить, постараюсь создать новые качества. Но не разрушить, а именно дополнить форму. И смотря на то, что получилось, я считаю, что это того стоило.
А. Пичугин
– И раз мы заговорили о совместном творчестве, совместном исполнении с григорианским хоралом, давайте и послушайте «Kyrie eleison» («Господи, помилуй») – так называется сама композиция. А альбом, на котором звучит эта композиция, я думаю, что его можно найти, называется «Misterium Stabat Mater».
В. Павлик
– Да. Stabat Mater Dolorosa juxta crucem lacrimosa.
А. Пичугин
– Я напомню, дорогие слушатели, что в гостях у светлого радио Влодек Павлик, замечательный польский композитор джазовый, лауреат премии Грэмми 2014 года.
Л. Горская
– Мы послушали композицию «Kyrie eleison», которую Влодек исполнил с григорианским хором. И такая вообще знакомая нам музыка, ну греческая, греческий язык – «Господи, помилуй». И мы говорим о том, сейчас во время перерыва говорили с вами о том, что должен ли язык богослужения отличаться от повседневной нашей речи или нет, и что это дает или может дать? Вот мне кажется, интересно было бы пару слов об этом сказать.
В. Павлик
– Возвращение к латыни это возвращение к корням христианства, что самое главное. Нужно помнить, оттуда мы, откуда взялась наша цивилизация. И это даст тоже ощущение моста, который объединяет старые времена с сегодняшним днем, и в этом все существо. Григорианские песнопения на латыни, они дают возможность перенестись в ранний период христианства, дают возможность ощутить дух первоначальной литургии и тогдашней Европы, тогдашнего христианства.
А. Пичугин
– Помимо григорианского хорала у вас есть какие-нибудь планы по богослужебной музыке, по интерпретации? Потому что христианское-то наследие, оно действительно огромно – это и латинское и восточное, и еще немало традиций азиатских, азиатского варианта христианства тоже древнего, которое сохранило свою корневую вот эту систему, идущую из первых веков нашей эры. А нет ли у вас желания попробовать что-то в этом направлении в музыкальном плане?
В. Павлик
– Сегодня я не ощущаю такой необходимости, я не ощущаю необходимости идти в данном направлении и искать вдохновение в религии, в религиозных произведениях. Я музыкант, я чувствую себя свободной личностью и вхожу в данную тему с ощущением, что вот именно это, что в данный момент нужно. Я создал «Stabat Mater», но это не свидетельствует о том, что следующее мое произведение тоже должно быть связано с религией. Я занимаюсь крайне разными вещами, делаю крайне разные произведения. Иногда занимаюсь религией, затем чем-то совершенно другим. Я на данный момент не ощущаю необходимости углубляться, искать вдохновения среди разных христианских культур. «Stabat Mater»это был проект, который отвечал тогдашним моим нуждам и ощущениям. И пусть так останется.
Л. Горская
– Мы много говорим о том, что вдохновляет художника, что вас, что вдохновляет музыку. А как музыка, ваша музыка, ваше творчество должно вдохновлять слушателя, по-вашему?
В. Павлик
– Слушатели это мое дыхание, без слушателей моя музыка невозможна. Слушатель это человек, который получает, это получатель того, что я хочу передать. Это диалог, который ведется при помощи других форм, вне зоны слова, вне области слов, он состоится в зоне чувствительности. Это очень интимная область.
Л. Горская
– У нас совсем мало времени осталось. Давайте поговорим о концертах, о гастролях. Я так понимаю, что концерты регулярно на территории Российской Федерации бывают в Калининграде. А планируется, может быть, когда-нибудь большой концерт в Москве? Или на территории Европы нам нужно искать билеты?
В. Павлик
– Мне очень хотелось бы в Москве играть почаще. Это был первый концерт, но, может, найдется группа заинтересованных лиц – я очень охотно приеду. Я вообще увлекаюсь замечательным наследием, культурным наследием России – музыкой литературой, поэзией, фильмами. Россия мне близка, учитывая артистический вкус. Но для того, чтобы сюда приехать, моего желания недостаточно. Я немножко рассчитываю на то, что мой концерт в музее Пушкина не станет последним концертом в Москве.
А. Пичугин
– И мы тоже очень на это рассчитываем. А вы провели несколько дней в Москве, какие у вас впечатления от нашего города? Что удалось посмотреть? Что-то интересное, музеи, быть может?
В. Павлик
– Всего не получается посмотреть. Я связан с концертами и существенными важными встречами. У меня не очень много времени для того, чтобы пойти туда, куда я хочу пойти. Мы сразу после приезда пришли с женой в филармонию имени Чайковского, чтобы посмотреть зал, послушать музыку. На данный момент у меня нет возможности пойти туда, куда мне хотелось, хотя бы в Третьяковскую галерею. Но надеюсь, что на следующий раз мне удастся.
А. Пичугин
– Спасибо вам большое, спасибо за этот разговор. Мы напомним, что Влодек Павлик, замечательный польский композитор, лауреат премии Грэмми, был вместе с нами в программе «Светлый вечер». И мы завершаем наш эфир колядкой, польской колядкой. Если я сейчас ошибусь по-польски... «Bóg się rodzi».
В. Павлик
– Bóg się rodzi.
А. Пичугин
– «Bóg się rodzi» – «Бог рождается», рожественская колядка.
Л. Горская
– Джазовая колядка.
А. Пичугин
– Джазовая колядка, видимо, да.
В. Павлик
– Спасибо.
А. Пичугин
– Давайте слушать. Спасибо большое. Лиза Горская...
Л. Горская
– Алексей Пичугин.
А. Пичугин
– Будьте здоровы.
В. Павлик
– Будьте здоровы.
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
Рим., 100 зач., IX, 1-5.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами декан доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Человек, который знакомится с основами духовной жизни, постепенно узнаёт, что в ней есть свои этапы, которые можно было бы назвать этапами возрастания во Христе. Но какой же этап можно было бы назвать высшим? Ответ, который может показаться парадоксальным, звучит в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к Римлянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 9.
1 Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом,
2 что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему:
3 я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти,
4 то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования;
5 их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь.
В истории спорта существует немало рассказов о благородных поступках спортсменов или их тренеров. Обычно благородство заключается в том, что люди либо помогают сопернику, либо даже отдают победу тому, кто в силу независящих от него причин проиграл, хотя по всем правилам должен был победить. Некоторые спортсмены не пользуются чужой бедой, отдавая победу тому, кто, по их мнению, победил бы при прочих равных. Несомненно, подобное поведение похвально и достойно всякого уважения. Но не знаю, бывали ли в истории ситуации, когда спортсмен в честном соревновании был бы готов отдать победу тому, кто не достоин и явно проиграл. Логика спорта в том, что побеждает сильнейший.
В отрывке из послания к римлянам, который мы сейчас услышали, апостол Павел выражает свою сердечную боль о братьях по плоти — иудеях. Жертвенность его позиции сложно переоценить, потому что фактически он выражает готовность быть отлучённым от Христа, то есть отказаться от спасения, если это жертва, его любовь поможет вернуть ко Господу тех, кто столетиями был Божьим народом, тех кто столетиями соблюдал завет, тех, кто столетиями ждал Мессию.
Можно отнестись к словам апостола Павла скептически. Кто из нас ради красного словца не говорил громких речей, кто не намеревался быть щедрым, жертвенным, любящим, но в итоге поступал иначе. Однако с большой уверенностью можно сказать, что для апостола Павла выраженная позиция — это позиция выстраданная и последовательная. Он был гоним от иудеев, и они многократно пытались его убить. Но если мы, например, посмотрим на его гимн любви из 13-й главы 1-го послания к Коринфянам, мы увидим, что готовность быть отлучённым от спасения ради братьев напрямую с ним соотносится, ведь любовь, по словам апостола, не только долготерпит, не только милосердствует, она всё покрывает и никогда не перестаёт.
Ещё интереснее, что именно такой жертвенный подход Павел ассоциирует с подходом самого Христа. Объясняя жертву Христову, апостол пишет, что мало кто из нас на самом деле был бы готов умереть за грешника. Может быть, за благодетеля кто-нибудь и согласился бы умереть, но не за того, кто этого не достоин. И тем поразительнее для него любовь Божия, ведь Христос умирает за нас тогда, когда мы были ещё грешниками. По сути, когда Павел говорит, что он готов духовно умереть за братьев по плоти, он выражает готовность поступить так же, как Христос поступил по отношению ко всему миру.
Конечно, позиция апостола Павла может быть названа дерзновенной. Но ведь именно он сам в разных посланиях призывает учеников «иметь ум Христов», или «иметь те же чувствования что и во Христе Иисусе», или «вырастать в меру возраста Христова». Иными словами, он в самых разных высказываниях подчёркивает, что в высших проявлениях христианской жизни, мы призваны вести себя, как Христос. Не просто быть моральными, не просто благочестивыми, но желающими блага и вразумления всем, даже тем, кто этого недостоин. Конечно, мы приходим к этому не сразу. Сам Павел в других посланиях говорил и жёсткие слова в адрес иудеев, но даже жёсткие слова не отменяли главного: его любви. И этой любви к тем, кто нам не нравится, кто, как кажется, её не достоин, нам следует у него поучиться.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«О духовной пользе болезней и жизненных трудностей». Архимандрит Симеон (Томачинский)
Поделиться
В этом выпуске программы «Почитаем святых отцов» наша ведущая Кира Лаврентьева вместе с архимандритом Симеоном (Томачинским) на основе книги проповедей святителя Луки (Войно-Ясенецкого) «О болезнях души и тела» говорили о духовной пользе посылаемых в нашу жизнь испытаний.
Разговор шел о значении слов апостола Павла «Когда я немощен, тогда силен», о том, для чего в нашу жизнь могут посылаться болезни и другие испытания, а также о том, как стоит относиться к тем, кого мы привыкли считать своими врагами и недоброжелателями.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Почитаем святых отцов
«Почему слова Христа не принимали?» Священник Антоний Лакирев
Поделиться
У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.
Разговор шел о евангельских притчах о Царстве Небесном и о том, как они воспринимались слушающими и почему многие не принимали слов Христа и Его учения.
Этой беседой мы завершаем цикл из пяти программ, посвященных евангельским притчам о Царстве Небесном.
Первая беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притче о сеятеле;
Вторая беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена притче о пшенице и плевелах;
Третья беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притчам о закваске и о горчичном зерне;
Четвертая беседа с протоиереем Андреем Юревичем была посвящена притчам о жемчужине, сокровище и неводе.
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер
