Светлый вечер с Нармин Ширалиевой (эфир от 09.02.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с Нармин Ширалиевой (эфир от 09.02.2015)

* Поделиться

Нармин Ширалиева 2В гостях у программы "Светлый вечер" была советник Губернатора Московской области по вопросам культуры и известная телеведущая Нармин Ширалиева.
Наша гостья говорила о том, что такое "высокая" культура, что можно сделать, чтобы изменить отношение людей к культуре, как привить детям любовь к театру и искусству. Кроме того, речь шла о проводимых в Московской области театральных фестивалях и других культурных мероприятиях.

Ведущая: Лиза Горская

Л. Горская

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В эфире программа «Светлый вечер», с вами в студии Лиза Горская и сегодня у нас в гостях Нармин Ширалиева.

Наше досье:

Нармин Ширалиева родилась в городе Баку, в Москву переехала в 91 году, окончила факультет международной журналистики МГИМО, кандидат наук, работала в разных сферах журналистики, в частности корреспондентом криминально-правовой редакции ИТАР-ТАСС, с 98 года — на телеканале «Культура», где прошла путь от корреспондента до шеф-редактора службы информации. В рамках собственной программы «Худсовет» Нармин Ширалиева брала интервью у Олега Табакова, Михаила Пиотровского, Анджея Вайды и других деятелей культуры. Лауреат премии «Золотая лира», с 2013 года советник по культуре губернатора Московской области в ранге министра.

Л. Горская

— Нармин, первый вопрос у меня к вам будет, кем вы себя ощущаете? Телеведущей или советником губернатора Московской области по культуре?

Н. Ширалиева

— Надеюсь, я себя ощущаю человеком, культурологом, счастливым, поскольку я занимаюсь исключительно тем, что мне безумно нравится. И одно совершенно не противоречит другому. Конечно, мое место работы, чем я, не скрою, горжусь, это работа в администрации губернатора Московской области Андрея Воробьева, я его советник по культуре. Но канал «Культура», на котором я выросла, сформировалась как журналист, и тут никакого противоречия нет, я по-прежнему веду там рубрику худсовет, 5 раз в месяц. К счастью, хватает сил пока не на все, но на многое. В области я многое успеваю, передвигаюсь, встречаюсь с людьми, ну и на канале тоже. И одно иногда перетекает в другое.

Л. Горская

— Насколько я понимаю, вы занимаетесь вопросами высокой культуры. Может, стоит пояснить, что такое высокая культура. Существует ли низкая культура?

Н. Ширалиева

— Низкой не существует, существует массовая культура, существует культура развлечения, не любим мы английские выражения, но понятие entertainment ёмкое в этом смысле. Я как-то сама наткнулась, думаю, это простая формулировка, но очень важная. Смотрите, мы говорим русская духовная культура. А возможно сочетание русская бездуховная культура? Нет. Это получается бессмыслица, бессмысленное выражение. Что мы понимаем под высокой культурой: наверное, вещи безусловные. Потому что даже современные искусство, в изобразительном искусстве есть масса проявлений, масса того, что мы называем современным, оно все-таки еще подлежит анализу с точки зрения серьезных искусствоведов. И его истинную ценность покажет время. А сегодня — это инновации, это любопытно, это дискутабельно, но это не является тем безусловным проявлением, артефактом, произведением искусства, как, например, условно говоря, живопись русских художников, передвижников. О котором мы даже не будем дискутировать. Это замечательные картины, шедевры. Так и здесь. Мне кажется, что высокая культура — это то, что «а» — безусловно, в своем проявлении, своем векторе, имеет мощное просветительское начало, «б» — это то, что является сокровищем мировой культуры. Разве можно оспорить тот факт, что творчество таких музыкантов наших крупнейших как Валерий Гергиев, Юрий Башмет, Владимир Спиваков — это мировое достояние. И поэтому они так востребованы во всем мире, они послы России в большей степени, чем многие, кто в дипломатическом мире несет эту миссию. Они послы высокой русской культуры. Театр в его классическом проявлении. Потому что русский психологический театр — это, бесспорно, наше национальное достояние. И он есть. Я просто превращаюсь в тигрицу, наверное, когда кто-то говорит, что театра не существует. Это не так. У нас блистательные, так сказать, актеры, замечательные режиссеры в разных театрах, и очень известных, и не очень известных. И по стране, кстати. Благодаря такому начинанию Евгения Миронова как «Фестиваль театров малых городов», который мы проводили в прошлом году в Московской области, в Коломне, в этом году будем проводить в другом городе. Я лично посмотрела такое количество замечательных спектаклей малобюджетных, созданных зачастую, знаете, на коленке, но абсолютно принадлежащих к тому, что можно назвать высоким театральным искусством. Это всё, и в проявлении музыки с участием всемирно известных музыкантов, звезд и театра, и литературы. 2015 объявлен годом литературы, и я очень надеюсь, что мы придумаем в области ряд проектов, связанных с популяризацией чтения. Это всё и есть высокая культура.

Л. Горская

— Всё-таки хотелось уточнить, как творчество Спивакова, Башмета соотносится с Московской областью. Концерты планируются или что?

Н. Ширалиева

— У нас в прошлом году, в рамках фестиваля «Времена года в Подмосковье», было два концерта Владимира Спивакова с Национальным филармоническим оркестром России. Один был в марте, он был, естественно, посвящён женскому празднику. Он назывался «Да здравствует женщина!», с солистами Большого театра в Дмитрове на 1200 человек. Причём это были учителя, это были врачи, это были ученики музыкальных школ, многие из которых впервые видели Спивакова вот так вот — в формате живого концерта. И Владимир Теодорович потом долго ещё подписывал программки, общался, то есть — это был подарок. Ну, а про концерт я даже не говорю — это было блистательно. Потом мы отмечали юбилей маэстро в Химках, в сентябре. Был концерт. Юрий Башмет открыл Центр искусств Башмета в Жуковском. С сентября месяца там идут мастер-классы, там приезжают педагоги, причём мировые. Например, из Парижской консерватории было несколько человек. Ребята имели возможность — причём не только из Жуковского, но и со всей области — принять участие в их мастер-классах, а также пройти прослушивание. Для них это шанс, в том числе, шанс попасть в молодёжный оркестр Юрия Башмета. Тоже концерт и тоже его оркестра «Новая Россия» в Кашире, на тысячу с лишним детей, давал концерт «Последний звонок». Это был, кому-то казалось, рискованный шаг, потому что это был 11-й класс. И прекрасно они слушали эту замечательную классическую музыку, доступную, популярную. Потом тоже общались с солистами. То есть как раз эти люди постоянно присутствуют в области. А нынешний год — это 175 лет со дня рождения Петра Ильича Чайковского. Я очень надеюсь, что в соавторстве, в сотрудничестве с конкурсом имени Чайковского проведём ряд мероприятий в Клину. И Денис Мацуев встречался с губернатором — с Андреем Юрьевичем Воробьёвым. Они о многом договорились, я надеюсь, что Денис — пианист номер один сегодня в России и в мире, по многим признакам, — что он тоже какой-то свой подарок, своё приношение Чайковскому подготовит.

Л. Горская

— То есть получается, что хоть это и высокая культура, но концерты рассчитаны на самую широкую, массовую аудиторию? И на студентов, и на простых горожан?

Н. Ширалиева

— Абсолютно! Мне кажется, что музыка Чайковского... Неужели кто-то в России, даже если в первый раз услышал оперу «Евгений Онегин» или «Пиковая дама», или музыку к балету «Щелкунчик», его сердце, его душа могут это не воспринять?

Л. Горская

— А вот такой немножко провокационный, совсем провокационный вопрос: зачем всё это? Зачем эта ваша деятельность, эти концерты? Это же очень точечно, это очень мало, это капля в море! В чём смысл?

Н. Ширалиева

— Вода, как известно, камень точит. И капля тоже. Я глубоко убеждена, что люди, которые получили возможность, причём им это нужно преподнести, им нужно даже в качестве подарка, наверное, преподнести — они иначе будут смотреть на жизнь. У них изменится, может быть, даже независимо от них самих, мировоззрение. Если уж говорить совсем грубо, то, наверное, они где-то там не схватятся за оружие или что-то там такое. Даже в таком гуманитарном, духовном смысле. Это наша ответственность и наша беда, что сегодня люди стали, конечно, я не знаю — они меньше доступа имеют к таким произведениям, они, к сожалению, становятся пленниками чудовищного развлекательного телевидения. Я имею право это говорить, как человек, сформированный на канале «Культура». Но я считаю это вообще преступлением — то, что иногда делают, манипулируя аудиторией на многих федеральных каналах, с точки зрения такого низкого развлечения, желтизны, попсы в плохом понимании. Потому что есть тоже качественная лёгкая музыка. Понятие лёгкой музыки может быть разным — была великая советская эстрада. А сегодня то, что происходит с людьми, с умами, потом мы и получаем то, что мы, к сожалению, получаем с точки зрения атмосферы в обществе, духовного климата. Поэтому это обязанность наша. Мне кажется, во всех регионах такая работа идёт. Знаете, раньше, в советское время, можно было человека, даже совсем не высокого социального уровня, без высокого образовательного ценза, спросить кто такая Майя Плисецкая, и ответила бы даже уборщица. Потому что про Майю Плисецкую всё-таки рассказывали в программе «Время». Вот на единственном, на Первом канале. И вот эти основные вещи всё-таки были нарицательными. Кстати, про Спивакова тоже многие знали — Спиваков ассоциировался со скрипичным мастерством и так далее. Сегодня я беседовала с юными выпускницами МГИМО на предмет соискания как раз должности пресс-секретаря в какой-то музыкальной сфере. И с трудом, с моей подсказки, она вспомнила фамилию Спиваков, но утверждала, что он играет на рояле. Понимаете, это девушка, закончившая МГУ.

Л. Горская

— Вы знаете, про Майю Плисецкую до сих пор рассказывают в программе «Время». Вопрос в том, кто её смотрит, а кто добывает информацию другим путём. Вы сказали, что у людей нет доступа к высокой культуре. В чём проблема? Интернет — пожалуйста, можно скачать себе музыку Чайковского в замечательном исполнении, Гайдна. Скачивай и слушай. Доступ есть, но не скачивают почему-то, не слушают. В чём причина?

Н. Ширалиева

— Мне кажется, что человек слаб, к сожалению. И вот такой лёгкий путь — путь телевизионной жвачки, ну, как, собственно, духовная пища и телесная. Наверное, если человека подсадить на эту гадость, как я своему ребёнку внушаю, что чипсы — это гадость. Это абсолютная гадость, но они, наверное, в чём-то, так сказать, для вкусовых рецепторов более привлекательны, чем здоровая зерновая каша или хлеб и так далее. Если человек один раз попробовал эту гадость, второй раз, третий, ему по телевизору рассказывают про какие-то бытовые проблемы семейные, про, в лучшем случае, кухню: как сварить борщ и пожарить котлеты, — то на пятый день этого фона ему уже самому, своими силами, не имея, допустим, специального образования, не имея вокруг семьи — потому что традиция семьи, конечно, тоже огромное имеет значение для формирования личности, — ему уже будет не дотянуться даже до музыки Чайковского, очень доступной, на мой взгляд. Я понимаю, что постоянные посетители консерватории — это знатоки. На юбилее, в январе прошедшем, Юрия Абрамовича Башмета, он исполнял довольно сложные современные произведения композитора Александра Чайковского, и даже композитора Гия Канчели, которого мы знаем по кино Данелия, но это были произведения, написанные сегодня. Где-то атональные, где-то сложные для восприятия, но понятно, что аудитория, пришедшая на Башмета, воспринимала их на ура. Для человека неподготовленного, наверное, такие концерты сложны. Но такие оперы, как «Травиата» Верди, как «Кармен» Бизе, как, опять-таки, наши русские оперы Чайковского, как «Князь Игорь», мне кажется, что это абсолютно доступно для всех, просто надо людей привлечь и заинтересовать.

Л. Горская

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». Нармин Ширалиева. И мы продолжаем. Нармин, вот вы, говоря о вашем сыне, сказали такое слово: «Внушаю ему, что чипсы — это плохо». Я, с вашего позволения, поговорила бы о воспитании. То есть, нормально ли внушение во взаимоотношениях с ребёнком, и как строятся ваши отношения с сыном?

Н. Ширалиева

— Я его безумно люблю. Некоторые считают, что даже слишком. Наверное, как мама единственного мальчика, тем более мы вдвоём, потому что папы — Евгения Александровича Гинзбурга — вот уже три года, как ни стало. Но я думаю, что он вложил в Сашу многое. Вы знаете, это очень сложно. И даже, как мне кажется, что у нас есть гармония в отношениях, что мы много времени проводим вместе, что он — ребёнок мотивированный всё-таки, более-менее даже определился с выбором профессии — он настроен на творческие профессии. Какие-то вещи, конечно, потому что это ответственность: имеешь ли ты право что-то навязывать и так далее. Но я считаю, что всё-таки родители должны, вот как мы обязаны сделать всё, чтобы ребёнок был здоров — это относится и к физическому здоровью и к духовному... Я не знаю, наверное, бывают какие-то ужасные случаи, когда ребёнок совершенно... ну, как бы они с родителями — он чувствует по-разному, у них разное восприятие мира. Наверное, это бывает. Хотя в моей среде, у моих друзей как-то плюс-минус все находят контакт с детьми. Я, естественно, всё выслушиваю, я не навязываю, но я предлагаю. И мы стараемся много путешествовать. И есть какие-то вещи, которыми я очень горжусь. Например, мы понимаем, что наши детки всё-таки сформированы, привыкли — московские — в последний период выезжать больше за рубеж. И в какой-то момент я поняла, что он, действительно, знает Европу, что очень хорошо, кстати, потому что это тоже образование, это кругозор и так далее. Но он совсем практически не знает Родину. И я в этом году как раз летом — он уже взрослый, ему 15 лет — мы в первый раз всерьёз так выехали в Санкт-Петербург. И я продумала программу, чтобы он увидел всю красоту, мощь, во всех смыслах — историческом и культурном. И когда в Петергофе он так по-детски, не наигранно повернулся и на этой всей красоте сказал: «Мам, ты знаешь, я горжусь своей страной». Я даже сейчас это говорю, а у меня состояние... Это для меня было очень дорого. Конечно, он не читает, вот так, как читала я. Я ничего не могу с этим сделать, вот при всё при том: я стараюсь, заинтересовываю. Но он ходит со мной по театрам. Он, к счастью, от этого не отказывается. Я понимаю, что многие классические сюжеты он где-то в опере, где-то в театре, потому что, ну, я не знаю, они, вот это поколение, практически не читают. Мы были в Псково-Печерском монастыре, но это отдельная история. И, конечно, он прочитал до этого «Несвятые святые». А потом, когда мы заехали в Святогорск, и он, опять-таки, по-мальчишески пряча слёзы, чуть не расплакался на могиле Пушкина вдруг, сам. То есть что-то у него внутри произошло. Конечно, мы до этого разговаривали, после, и всё совпало, и вот это ощущение Пушкина, как живого человека. Мне кажется, что это есть. Но при этом, но что поделать? — совсем ему не нравятся советские мультфильмы. И я помню, когда он был маленький, я пыталась, и потом. Но это совсем, видимо, другой язык. То, на чём выросла я, его совершенно не трогает. А какие-то вещи, вот эти западные... Причём они не всегда, кстати... Есть, действительно, телевизионное такое среднее качество этих мультипликационных сериалов, а есть же хорошие современные фильмы, озвученные хорошими артистами. А если он ещё по-английски это посмотрит — так, вообще, замечательно. У него замечательная школа, там небольшой класс. Мы тоже пытались возить ребят вместе с нами путешествовать по Подмосковью. И у меня тогда родилась идея, что если бы могли деток повозить по монастырям. Почему — объясню. То, как там рассказывают, как рассказывают наместники, причём о культуре, об истории — я видела, что дети воспринимают этот пласт, причём связанный с историей своей страны, совершенно иначе, потому что там всё живое. Я надеюсь, что, может, когда-нибудь этот проект мне удастся реализовать: путешествие детей, вот такие ожившие уроки истории. Даже по ближнему Подмосковью, потому что Дмитров — это огромный исторический пласт. Коломна — там, ну, просто захватывает дух. И мы очень с ними интересно проводили время всё лето.

Л. Горская

— А подвержен ваш сын Александр воздействию массовой культуры, в негативном смысле этого слова, или удалось привить какой-то иммунитет? А если удалось, то, может, какие-то советы будут для радиослушателей?

Н. Ширалиева

— Наша современная попса у него вызывает иронию. Иногда он смеётся, иногда может даже сказать: «Ой, какая гадость!» Где-то, я помню, был какой-то праздник в подмосковном городе, где мы находились. И когда вышла на сцену певица Глюкоза, спотыкаясь и не попадая в собственную фонограмму, он выложил где-то в твиттере: «Поёт Глюкоза, в сердце заноза». Как сейчас помню, он маленький ещё был тогда, несколько лет назад. И потом это всё подхватилось, его друзья... То есть это вызывает иронию. А, например, этот американский реслинг он смотрит. И я ничего не могу с этим поделать, хотя мне кажется, что это ужасно. Но он утверждает, что это такое шоу-спорт форма — каскадёрство и так далее. Ну уж совсем запрещать, я всячески показываю, что мне это не нравится — он может переключиться. Естественно, соцсети. А музыка всякая, включая «Битлз», который открыл сам, включая того же Пресли, допустим. Я ещё раз говорю, что мне кажется, что дети, особенно в Москве, в Санкт-Петербурге... У нас такая сокровищница театральная сегодня. Правда, я просто потрясаюсь, когда люди говорят, что они не знают куда пойти. И такой, так сказать, лёгкий, но, в общем, качественный жанр как мюзикл, и масса детских спектаклей, и фестивали. Сколько привозит интересного Чеховский фестиваль! В Москве фестиваль детских театров «Гаврош», где спектакли от шести месяцев, потому что в Европе давно эти технологии разработаны, до постановок для детей постарше. Мне кажется, что только водить, и не сможет ребёнок остаться равнодушным. А цирк? То, что делают сейчас братья Запашные — новые формы, яркие спектакли интересные с живой музыкой, ну, просто замечательно!

Л. Горская

— Раз мы заговорили о фестивалях, давайте мы вернёмся к вашей работе. Фестиваль «Времена года», который проходит в Подмосковье. Проходил в прошлом, 2014 году, и будет проходить в этом году, насколько я понимаю. Что ожидается, что нам ждать этой весной?

Н. Ширалиева

— «Времена года в Подмосковье» мы проводили весь прошлый год раз в месяц, в разных муниципалитетах, мы ни разу не повторились. Были интересные, разные по жанрам спектакли, концерты. Задача, опять-таки, социальная: чтобы люди увидели своих любимых актёров, услышали качественную музыку. Например, Армен Джигарханян давным-давно отказывался от такой формы, как творческий вечер. Ему казалось, что это не нужно и так далее. Мы его уговорили, и в Мытищах коротко выступили актёры его театра с поэзией, потом он сидел и отвечал на вопросы: разные, жизненные, философские. Людям было очень интересно, потому что понятно, что актёр такого масштаба. Такой был формат. Вот я рассказала уже про концерты Спивакова, про концерты оркестра «Новая Россия» Башмета. Благодаря Никите Высоцкому мы сделали проект памяти Владимира Высоцкого, где Никита сам читал стихи своего отца, и пели песни и Сергей Безруков, и Александр Домогаров, и Дмитрий Харатьян, Ирина Апексимова, Александр Ф. Скляр. Каждый представил свою версию любимых песен Высоцкого. Завершили мы проектом «Музыка кино» Никиты Михалкова, когда в Одинцово, в большом зале на 2700 человек, оркестр кинематографии играл замечательную музыку Эдуарда Артемьева к фильмам Михалкова. А сам Никита Сергеевич в качестве ведущего подробно, потому что фрагменты из фильмов шли на экранах, рассказывал о своих картинах в контексте музыки: от самого первого, дипломного фильма, до «Солнечного удара».

Л. Горская

— «Солнечный удар», по-моему, какой-то даже приз сейчас за музыку взял?

Н. Ширалиева

— Да. «Золотой орёл». Признан лучшим фильмом года, и Эдуард Николаевич Артемьев получил премию. И с Эдуардом Николаевичем замечательная тоже история. Близкие знают, что он в крещении Алексей, и поэтому Никита Сергеевич его называет Лёша. И в этот момент, как раз на этом вечере я услышала шёпот: «Мы не понимаем, как же всё-таки зовут композитора: Эдуард Николаевич или Лёша?» То есть какие-то такие вещи. И тоже общение было с людьми, потому что фестивали всегда предполагают открытость большую, чем консерваторский концерт, когда всегда есть стена и так далее. Никита Сергеевич потом вышел и общался. А этот год — год литературы, поэтому, собственно «Времена года», подзаголовок «Время читать». То есть концерты все будут: актёр плюс оркестр или оркестр плюс актёр. Музыка и литература. Эвклид Кюрдзидис в Коломне с Рязанским оркестром — это межрегиональное сотрудничество — прочитал фрагменты из «Гамлета» и русскую лирику. Евгений Князев в конце февраля — вообще, делает это изумительно — он прочитает отрывки из «Пиковой дамы» Пушкина. Дальше приглашена на фестиваль Ингеборга Дапкунайте с пианистом Сергеем Гориболем. У них удивительная есть программа: «Детский альбом» Чайковского с музыкой Чайковского, с прозой. Вот это планы. То есть каждый месяц у нас новый концерт, мы всех приглашаем.

Л. Горская

— А фестиваль театров малых городов в этом году второй раз будет проходить.

Н. Ширалиева

— Да, второй раз будет в Подмосковье. Евгений Миронов пришёл к выводу, что, действительно, можно повторить, в данном случае регион, потому что он огромен. Город будет другой. Мы вот сейчас окончательно утвердим всё. Потому что, знаете, не просто привезти спектакли из 20 разных городов России на одну площадку. Спектакли сложные, поэтому мы сейчас ищем, чтобы всё у нас идеально получилось. Мы объявим город, но это будет стопроцентно конец мая, начало июня.

Л. Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что сегодня в эфире программы «Светлый вечер» Нармин Ширалиева. Оставайтесь с нами, вернёмся через минуту.

Л. Горская

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». Советник губернатора Московской области Андрея Воробьева по вопросам культуры Нармин Ширалиева. Нармин, вот вы столько мероприятий всяких интересных перечислили. Естественно, логичный вопрос: где можно посмотреть программу этих мероприятий? Они будут как-то анонсированы? Наши слушатели смогут сориентироваться, запланировать посещение?

Н. Ширалиева

— Вы знаете, у нас есть много всяких ресурсов информационных областных. Мы анонсируем это всё по агентствам, у нас и газета наша «Подмосковье», ну, журнал у нас периодичностью раз в месяц, поэтому там сложнее. И, кстати, канал «360» подробно рассказывает. Сейчас ещё активно заработает, то есть он уже, в общем, в рабочем состоянии, мой сайт. Но он такой, знаете, чтобы всем было как-то уютно, я решила, что он должен быть очень неформальный, неофициальный, чтобы туда заходили, как в такую домашнюю уютную гостиную. На самом деле, конечно, это не мой личный сайт, а, прежде всего, это ресурс, на котором все эти мероприятия и в формате анонсов, и там есть обратная связь: Нармин Ширалиева, расширение рф, на русском и на английском. Люди могут там записаться. Потому что, конечно, в Подмосковье, если мы... вот сейчас мы проводим в Коломне или в Королёве, или в Химках — это разные направления, но всегда оттуда где-то рядом люди могут приехать. А главное, я очень хотела бы, чтобы это было доступно, как, знаете, МХАТ начинался с того, что был общедоступный театр, в этом была великая идея. Культура должна быть доступна, она не должна быть дорогим развлечением. То есть существуют на свете дорогие развлечения, но вот то, о чём мы говорим, оно должно быть на другой полочке.

Л. Горская

— Но это же само по себе недёшево — проведение всех этих концертов, спектаклей.

Н. Ширалиева

— Для этого существует внебюджетное финансирование, для этого, к счастью, существуют люди, крупные компании, которые этим занимаются. Благо что, я надеюсь, активно начнёт работать закон о меценатстве. Потому что, понимаете, с точки зрения бюджетного ресурса, затраты несоизмеримо малы, по сравнению с тем результатом, который мы получаем. Потому что мы получаем людей иначе мотивированных. К счастью, крупные меценаты это сознают.

Л. Горская

— Так вот всё вроде гладко и прекрасно, но, наверное, с какими-то проблемами приходится сталкиваться? Что основное и что хотелось бы изменить в текущей ситуации?

Н. Ширалиева

— Хотелось бы изменить отношение к культуре, как к статье, которая вот по остаточному принципу. Но, вы знаете, я тоже, в общем, оптимистично смотрю на ситуацию. Во-первых, год культуры — это гениальная была идея. Президент Владимир Владимирович Путин как раз озвучил это: что год культуры закончится, но это не значит, что не надо заниматься культурой. Это было такое привлечение внимание, всё-таки какой-то акцент. Даже по формальному признаку, у нас же принято: всё, что спустили сверху... Вот спустили сверху год культуры — замечательно! Потому что внимания к культуре много не бывает. Но я оптимист по натуре, и считаю уныние и пессимизм очень плохими качествами, человеческим грехом. И когда говорят: «Да вы что, да о каком сейчас, да разве можно сейчас думать о концертах?», — и так далее. «Вот там на хлеб может не хватить».

Л. Горская

— Вспоминается тоже блокада Ленинграда.

Н. Ширалиева

— Вот. И прекрасные произведения создавались и во время войны. Кстати, посмотрите на наше старшее поколение. Вот у нас Владимиру Зельдину 100 лет, а помимо Зельдина очень много людей того поколения — актёров, режиссёров — которые прошли, которые такую мощную, яркую, блистательную жизнь прожили до самого преклонного возраста. Потому что он не унывали по мелочам, они столько всего прошли, они умели радоваться жизни.

Л. Горская

— Зельдин до сих пор играет в театре Российской Армии.

Н. Ширалиева

— Да, сто лет, да. Недавно ушла, чуть-чуть не дожив до ста, актриса театра Вахтангова Коновалова. Да очень много долгожителей, к счастью, в культуре. Но это люди, которые умеют, понимаете, в позитив... Стакан всегда наполовину полон. Поэтому я, конечно, расстраиваюсь, когда люди говорят: «Да о чём вы говорите? Какие театры?», — и так далее, что ты там паришь где-то в эмпиреях. Неправда, я вижу прекрасных людей, которые, наверное, переживают какие-то определённые материальные трудности, с какими глазами они приходят на концерты, как они благодарят, как они общаются с артистами. Плюс я, конечно, расстраиваюсь, когда сталкиваюсь с такой вопиющей некомпетентностью, когда люди — ну, да, они, наверное, вне всего этого, это не их вина, — но они совсем ничего не знают, они не понимают, они задают вопросы, за которые бывает неловко. Причём это бывают люди, которые работают на определённых ответственных каких-то позициях. Я понимаю, что невозможно, так сказать, объять необъятное, знать всё. Я, например, совершенно не разбираюсь в спорте, к сожалению. Я знаю что-то умозрительно, но я не разбираюсь, я никогда не возьмусь. У меня были даже ситуации, когда, наверное, я как-то выглядела не очень хорошо, потому что я задавала какие-то вопросы, которые для кого-то очевидные. Но если это человек, от которого что-то зависит, то мне грустно. Мне грустно объяснять, зачем нужны стулья для того, чтобы посадить оркестр, или ещё что-то. Что есть вещи невозможные. Что для меня актёр, вообще, человек творческий, находящийся на сцене — это святое, и надо сделать всё, чтобы ему было комфортно. В журналистике я всегда исповедовала принцип: не они для нас, а мы для них. Потому что, действительно, человек работает и это тяжелейший труд, и к нему надо относиться уважительно, и стараться, чтобы он чувствовал себя достойно. И когда, например, бывает: «Ну, а что актёр? Ну, вызовете, пусть он тут вот быстренько приедет! Да, он не может этого сделать?», — это вот, конечно, у меня вызывает негативные эмоции, но я стараюсь с ними справляться.

Л. Горская

— Какая для вас программа минимум и что вы считаете программой максимум вот в этом? Я сейчас беру широко вашу деятельность. Наверняка же вы как-то определили для себя тот минимум, который можно и нужно достичь в любом случае, и какой-то идеал, вот Московская область, в случае, если всё получится?

Н. Ширалиева

— Я понимаю, о чём вы говорите. Минимум — это каждодневная рутинная работа, не останавливаясь идти выбранной дорогой. Понятно же, что всё не так иногда замечательно, естественно, и стресс, и по-разному складывается. Не останавливаться. И вот эта самая капелька, вы правильно сказали. Может быть, это мало. Но вот сегодня что-то по чуть-чуть, завтра, и потом появляется какой-то эффект. А максимум, конечно, вот эта обратная связь, она мне очень дорога. Причём, знаете, иногда даже бывает, что сам забудешь. У нас же ещё летом «Подмосковные вечера с Чайковским». То, что было в усадьбе Архангельское в первый год, ещё как раз был процесс — предвыборная кампания была. И это был Башмет, «Евгений Онегин» с Константином Хабенским. В этом году в Клину Евгений Миронов, Ксения Раппопорт с оркестром Спивакова и с самим маэстро читали переписку Чайковского с фон Мекк. Поскольку у нас много акций, видимо, я в тот момент не держала это в голове, и вдруг в каком-то другом городе, в Жуковском, подходит мама с дочкой, девочка учится в музыкальной школе, и говорят: «Ой, спасибо за Спивакова и за Чайковского». Я даже сначала не поняла. Это совсем другой конец Подмосковья. И прошло уже полгода, но они были на этом концерте, он оставил в их душе след, и они про это помнят. Понимаете, за эту девочку уже можно не беспокоиться в этом плане, что этот импульс... Максимум, наверное, это постоянная обратная связь с людьми, чтобы я понимала, что, действительно, людей всё больше побывало на наших мероприятиях, они получили какой-то положительный опыт. А если уж кто-то придёт и скажет, что он решил заниматься, что он решил учиться музыке или что выбрал творческое направление, или книжку прочитал, вот новую открыл для себя — а такое тоже бывает. Причём самое интересное, что то, что в школьной программе иногда промахивается, люди... Да я, например, сама фанатично ходила по театрам в студенческие годы, просто каждый день. Тогда ещё можно было по студенческому где-то там, на галёрке. Я очень многое открывала, читала. Я увлеклась невероятно периодом — вот Дягилевым и всем. Потом, кстати, диссертация моя на этом строилась: российско-французский культурный обмен в 20 веке. Но изначальным импульсом был спектакль о Нежинском с Олегом Меньшиковым, который меня потряс, который я посмотрела 25 раз. И я потом читала, читала, читала. Это нормально. То есть мы не рождаемся все с таким ощущением, что вот я буду заниматься этим, я буду познавать новое и так далее. Ещё раз говорю, что мы все люди — мы слабые, ленивые, да. Знаете, иногда с некоторым пренебрежением, с иронией говорят о театральных поклонницах. Это великая армия, потому что благодаря своей великой любви даже к какому-то конкретному актёру, они перелопачивают столько литературы, они ходят на эти спектакли. То есть, если они 10 раз сходили на спектакль «Дядя Ваня» и выучили это наизусть, так это замечательно, потому что это не попса, условно говоря, в их ушах. И они даже исподволь начинают интересоваться, они начинают что-то читать, открывать, они обмениваются информацией, они путешествуют, кстати, за любимым артистом. Вот у нас на концерт в Коломне, люди в Коломне некогда не были, но они поклонники Эвклида Кюрдзидиса, они приехали из других городов и Коломну, к счастью, таким образом повидали. Понимаете, какой идёт процесс? Главное, чтобы люди не лежали на диване, уткнувшись в телевизор, и ели чипсы. Вот это мы им категорически не позволим.

Л. Горская

— Но поклонники тоже разные бывают. Кто-то интересуется, действительно, творчеством, а кто-то творит себе кумира и может дойти до какой-то нездоровой крайности, согласитесь.

Н. Ширалиева

— Это да. Но всё-таки поклонники, поклонницы актёров театральных, музыкантов, они другие, они хорошие.

Л. Горская

— Все фигуры, которые вы перечислили, они знаковые: Башмет, Спиваков, Мацуев и так далее. Есть музыканты, которые, может быть, менее известные, но тоже очень масштабные, и которые бы тоже участвовали в ваших концертах? И в целом, вы, наверное, в курсе картины по России, по Москве: растёт новое поколение музыкантов, кто-то идёт на смену нашим мэтрам?

Н. Ширалиева

— Конечно. Кстати, идея Дениса Мацуева с фестивалем «Крещендо». И название гениальное — «По нарастанию» — и, собственно, изначально смысл фестиваля и придуман был: вокруг него молодые новые лица. И они потом уже, благодаря «Крещендо» стали звёздами. Мне кажется, что обязательно надо знакомить аудиторию. Просто вот этот эффект того, что людям... мы же тоже должны их смотивировать. Конечно, им очень хочется увидеть суперзвезду, вот такого музыканта, на концерт которого они в Москве вряд ли попадут, и так далее. Но рядом с ним, вот, например, в Кашире, я говорила, у нас был «Последний звонок», и были молодые солисты Мариинки и Большого. Но их фамилии не так на слуху, профессионалы их знают и так далее. Но ребята их услышали в первый раз, эта молодёжная аудитория, и потом, когда мы предложили фотосессию, каким счастьем для них было с ними сфотографироваться. Они их уже открыли для себя, они их запомнят, они их потом увидят, даст Бог, и в эфире телеканала «Культура», и на других. И их концерты будут посещать. То есть это тоже просветительство. Мы же должны давать новую информацию. Мы должны дарить подарки в лице таких героев, как Никита Михалков или Юрий Башмет, в наших программах — это подарок. Но при этом мы должны завлекать и мы должны максимально обогащать аудиторию информацией о том, что есть это, есть это, есть такой жанр, например. Есть, например, условно говоря, ту же Ингеборгу Дапкунайте, я думаю, увидеть в таком формате выступления с пианистом, с прозой — это будет новое, потому что её знают как киноактрису, как кинозвезду, и мало кто ходит — она играет в театре Наций — но мало кто видел её на сцене. Это же тоже открытие.

Л. Горская

— А известен уже репертуар, список произведений литературы, которые будут в таком оригинальном формате читаться в этом году?

Н. Ширалиева

— В каждом отдельном случае мы актёрам предлагаем прочитать то, что им по душе. То, что я уже назвала и что завёрстано: «Пиковая дама» с Евгением Владимировичем Князевым — это уже очевидно и решено. Но дальше у нас ещё одна важная дата: 70 лет нашей великой победы. И, конечно, я очень надеюсь, я просто не хочу пока, поскольку стопроцентной договорённости нет, называть, но я очень надеюсь, что несколько программ будет посвящено этой великой дате. И я считаю, что военная лирика советских поэтов, ну, меня, например, не оставляет равнодушной ни в каком исполнении, или когда мы читаем это сами. Я очень хочу, чтобы это прозвучало. Что касается современной литературы, вы знаете, мне сложно. Я иногда даже себя заставляю читать современные тексты. Но, я не знаю, может быть, во мне много консерватизма. Меня вот эта острая форма скорее отталкивает, отвращает от содержания зачастую. Вот сама форма современного текста. Когда я вынуждена продираться, и мне кажется, что это оригинальничание, эта иногда попытка вывернуть суставы родному языку — мне очень сложно. Из современной поэзии, причём я не говорю огульно, естественно, есть очень интересные поэты. Кстати, вот я была в жюри Прокошинской премии. Замечательный поэт Прокошин, рано ушедший. Была как раз региональная такая поэзия поэтов из разных регионов России, замечательные там были произведения. Но в целом, я вот про это думаю, я вот сейчас сама с собой дискутирую. Я понимаю, что, конечно, программы должны касаться и современных текстов тоже, но мне с этим сложно.

Л. Горская

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». Нармин Ширалиева. Нармин, задам личный вопрос. Что для вас лично главное? Если смотреть на ваши жизненные приоритеты, что на первом месте?

Н. Ширалиева

— Сегодня время очень не простое, мы про это все прекрасно понимаем, и мы думаем об этом. Поэтому, вы знаете, я такую простую формулу выбрала, что всё, что ты делаешь, все твои действия должны быть направлены на то, чтобы это плюсовало, чтобы это было плюсом. Чтобы это сделало ситуацию, жизнь, взгляды, вообще, просто атмосферу лучше, теплее, светлее, здоровее. Мы же всё равно думаем о каких-то конкретных ситуациях. Поэтому я могу по конкретным ситуациям пройтись. У меня определённая совершенно позиция по поводу того, что, естественно, сегодня активно очень дискутируется, то, что произошло во Франции и так далее. Меня в детстве так очень чётко и просто воспитывала моя, прошедшая войну бабушка — очень жёстко, кстати, воспитывала — Ольга Ивановна. Объясняя, что нельзя дразнить, нельзя обижать людей. И когда я говорила: «Я пошутила», — по-детски. Она мне чётко совершенно объясняла: «Шутка должна быть приятна всем». То есть если это кому-то неприятно, то это не шутка. Во-вторых, сегодня вспоминают Вольтера. Уверена, что те, кто вспоминают, его не читали, кидаются всякими красивыми формулами либертэнства и так далее. Сегодня общество на грани, к сожалению, серьёзной духовной катастрофы. Мы сейчас не будем вдаваться в причины. Люди умные, тонкие, наверное, какие-то выводы делают. И сегодня задача каждого, наверное, ситуацию сделать более благоприятной, а не бросать спичку. Понимаете, кому, условно говоря, от карикатуры на святое — что, в общем, мне кажется совершенным безобразием и, в общем, преступлением, но я буду сдерживаться, — на святые вещи для других людей, от этого стало лучше?

Л. Горская

— Трудно представить.

Н. Ширалиева

— Это совершенно не созидательный акт. Это акт абсолютного разрушения. Равно как и акт искусства. Понимаете, бичевать. Но можно вскрывать, кстати, в том числе и пороки общества, как это делали Грибоедов, Пушкин, Достоевский, у которого уж такие бездны исследуются, но при этом всегда есть выход, всегда есть надежда или хотя бы слеза, или хотя бы покаяние. Когда это просто такое развлечение. Я, упаси Боже, конечно, не оправдываю убийство, но это звенья одной цепи. Потом, мы в России простили девушек совершивших омерзительный кощунственный акт, потому что у нас всё-таки другая ментальность, и мы не хватаемся за пистолет. А в ситуации, вот если провести такую прямую линию от мерзкой картинки через убийства, через людей, которые вышли на улицы, и они в этот день уже ничего хорошего не сделали, эти люди, потому что они ходили с плакатами. У них, наверное, дети остались голодными, полы не метены, книжки не прочитаны, потому что они не работали, они ничем хорошим не занимались в этот день. И они всем остальным, которые, в общем, не предполагали выходить на улицы, полностью заблокировали жизнь. А кто будет делать всё то, о чём мы говорили? Сеять хлеб, рожать детей, растить их, писать книги, читать книги, учить детей, лечить и так далее. Если мы будем малевать картинки дурацкие. Потом убивать друг друга, потом разыскивать преступников и выходить на улицы. Я сейчас утрирую, но по сути, понимаете... И вот эти вот действия, наши оппозиционные бесконечные острые тексты в соцсетях. Я даже в последнее время как-то стараюсь — всё равно надо знать что происходит — но я стараюсь не погружаться, не читать.

Л. Горская

— Они удивительно злые все, они какие-то не конструктивные.

Н. Ширалиева

— Вот видите, люди же потратили своё время, свои эмоции и так далее. А сколько они могли бы хорошего сделать? Они могли бы просто элементарно своей соседке пожарить с утра блинчики и принести, например — больной, которая из дома не выходит. Силы на это потратить. Собаку чужую покормить. Я уж не говорю книжку прочитать себе или ребёнку. Или даже просто получить удовольствие — пойти на каток покататься. Этого всего они не сделали. Они сидели и писали какие плохие такие эти наши правители, как всё плохо, и что, вообще, пора уезжать из России. Понимаете, и этот негатив чудовищный, он этим облаком накапливается. Я, например, уверена, что очень много у нас добрых, светлых сил. Я очень дорожу, например, своими друзьями. Есть близкие друзья, есть люди, с которыми работаешь, у меня их очень много. И вот мы как раз всеми своими добрыми намерениями должны это злое облако как-то разогнать, по крайней мере, убрать с нашего горизонта. Поэтому. Если говорить о главном, то это, наверное, каждое действие, даже маленькое, вот так, на секунду задуматься: «Оно в плюс или в минус?» Л. Горская

— Теория малых дел?

Н. Ширалиева

— Да.

Л. Горская

— А вот если говорить о семье. Что для вас главное в семье?

Н. Ширалиева

— Любовь, мир, взаимопонимание. Сознание, что тебя всегда, конечно, поймут и простят, и помогут, и подставят плечо. Но при этом ещё, знаете, вот это ощущение, что мы вместе, и мы всё-таки ответственны друг за друга, и поступки... Например, я взрослый человек, я сама мама, но я всё равно свои поступки сообразую с тем, как это может отразиться на моём отце, которым я дорожу, люблю, уважаю при этом ещё, помимо такой вот любви. И мне кажется это важным, мне кажется, что я не имею право сделать нечто, что совершенно может как-то разрушить его жизнь. Он замечательный врач, он уважаемый человек. Он в меня, действительно, очень много вложил, и я не имею право своим каким-то необдуманным поступком или каким-то либертэнством — раз уж мы сегодня это вспоминали — это всё разрушить. Понимаете, семья, как вот команда, как абсолютно спаянное целое, и не может быть в семье по отдельности: я вот тут решил, а вы вот тут все — как хотите. Ну, это тогда уже не семья.

Л. Горская

— Как вы считаете, женщина есть женщина? Или в условиях повальной женской эмансипации сейчас, роли в семье более-менее уравнялись?

Н. Ширалиева

— Конечно, в идеале, очень хотелось бы дышать духами и туманами, и быть женщиной абсолютной. И сказать: «А можно я не буду работать? А можно я буду просто гулять сегодня и собирать цветы на лугу?» Но, к сожалению, иногда говорят: «Вот, наши женщины стали такие». А какой выбор, если женщина одна воспитывает ребёнка? Если она сложит лапки и скажет: «Я не хочу работать», — ну а кто будет... Мы же прекрасно понимаем, и не должно, собственно, государство, если женщина нормальная, здоровая, образованная... Это тоже, мне кажется, должно быть по взаимной договорённости. Вот удивительно, женщины, абсолютно реализованные в профессии, с блистательными карьерами, если у них что-то не сложилось в личной жизни, как мне кажется — если они не имеют ребёнка или у них как-то не складывается, — то, как правило, они не бывают абсолютно счастливыми. А наоборот, когда женщина реализовала себя как женщина, когда она мама, если всё хорошо, даст Бог, он может иногда даже кокетливо сказать, что «ну, вот, я же не работаю». Но какого-то такого глобального переживания на эту тему, я, по крайней мере, вокруг себя не встречала.

Л. Горская

— Последний вопрос. Мне бы хотелось подробнее поговорить о тех добрых и светлых делах, поскольку у нас программа называется «Светлый вечер», об этих делах со знаком плюс, которые можно сделать и хотелось бы их видеть, которые могли бы, может быть, градус и заряд этой общей атмосферы общественной, если так можно сказать, изменить, с вашей точки зрения.

Н. Ширалиева

— Прежде всего, наверное, мы могли бы чаще и активнее обмениваться положительной информацией. Очень часто бывает, когда человек, действительно, не знает куда, что называется, ему податься. И какие-то такие представления существуют, что это не доступно, это дорого, это далеко и так далее. Я, например, когда у меня есть хоть какая-то возможность, для меня всегда такое счастье, если я могу кому-то помочь попасть на спектакль, на концерт. Я просто невероятно рада, больше, чем сама. Потому что я могу это сделать, и человеку это уж точно в плюс. Потом, кстати, у меня тоже большие вопросы к СМИ сегодняшним. Мне кажется, это такая ответственность страшная, за которую иногда просто карать хочется. Вот полный пессимизм в интонациях. Причём там и зерна никакого информационного нет. Иногда бывает — я-то такое не включаю, но если я не одна в машине, — и вот: из пустого в порожнее. Смысл один: как всё плохо. Вот ничего ещё не произошло, и, скорее всего, не произойдёт, вот эти бесконечные разговоры про курс. Причём, я не знаю. Люди, не имеющие к экономической сфере вообще никакого отношения, живущие плюс-минус стабильно на какую-то зарплату, ну, почему у них смыслом жизни, смыслом каждого дня должен быть курс доллара? Я вам клянусь, я этого не понимаю. То есть какая-то совсем глобальная катастрофа, да... Мне вот совершенно не интересно, честно вам скажу, ни вчера было, ни сегодня. Потому что меня это как-то напрямую не касается — я же не банковский служащий. Значит, бесконечные рассказы про это, про то, как всё плохо, про то, что грозят увольнения. Вот, вообще, грозят увольнения. И человек сидит и просто так впитывает весь этот негатив. Ещё раз говорю, у него опускаются руки, он не сделает того, сего, чего он мог бы сделать. Даже у нас информационное поле — ноосфера. Просто вот эта передача информации. Вот как мы с вами сегодня хорошо поговорили, как мне приятно, интересно, мы друг другу смотрим в глаза. Я вот с этим прекрасным ощущением уйду с эфира и буду рассказывать, вот я приду сейчас и сыну своему расскажу: «Какой был замечательный эфир. Какая хорошая студия. Мне было так приятно, что я могла рассказать о тебе Саша, о чём-то дорогом». Я надеюсь, вы тоже эти же поделитесь. Может быть, мы не свернём горы, понимаете, но мы с этим придём. Потом я позвоню своей подруге, выяснится, что, условно говоря, у одного из любимых её артистов премьера, и она даже не знала. Я ей обязательно об этом расскажу, а, может быть, даже постараюсь достать ей билеты, чтобы она сходила в этот театр. Тоже, может быть, невеликое дело, но она будет жить два дня с счастливым ощущением того, что она туда пойдёт. Потом, я надеюсь, ей понравится, и ещё два дня она тоже будет в комфорте. В этот момент её не будут терзать мысли о курсе доллара. Понимаете, это внутренняя, общая вот какая-то такая психологическая цепочка импульсов, что ли, положительных.

Л. Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что сегодня в эфире программы «Светлый вечер» была Нармин Ширалиева. И напоминаю, что вы сможете следить за мероприятиями Правительства Московской области в сфере высокой культуры — за концертами и прочими интересными, очень полезными познавательными вещами — на сайте Нармин-Ширалиева.рф. Всего доброго!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем